Глава седьмая Волчьи шуточки

Андрей Богданов отбросил рацию и громко выругался. Лениво разлегшийся на капоте непритязательной, побитой жизнью и неумелыми водителями оперативной шестерки зверюга заинтересованно пошевелил ухом, широко зевнул продемонстрировав огромные, и весьма острые клыки, легко спрыгнул с машины, заставив её покачнуться на амортизаторах и издевательски задрал заднюю лапу.

— Ну и что будем делать? — печально вздохнул с пассажирского кресла Синицкий.

— Ждать. А что нам еще остается? — Андрей перевел взгляд на глубокие царапины на лобовом стекле, оставшиеся после небрежного удара лапой спрыгнувшего на них зверя. — Рация и сотовые не работают, уехать мы не можем, — двигатель замерз наглухо. Остается только ждать и радоваться, что эти твари не собираются нас отсюда выколупывать.

— Может… — Артем намекающее коснулся кобуры табельного пистолета.

— Не вздумай! Ты уверен, что твои пули могут им повредить? — Богданов многозначительно повел рукой в сторону рассевшейся вокруг машины огромной стаи белых зверей с кровавыми глазами, очень похожих на невероятно крупных волков. К тому же — это сейчас они не атакуют. А вот если мы нападем, — не думаю что они будут столь же добродушны. Как видишь, — он ткнул пальцем в четко прорисованные на стекле царапины, — особых сложностей с выковыриванием нас из этой жестянки у них не будет.

— Но это же издевательство! — зло прошептал Синицкий, разъяренно наблюдая, как величественно отходит сделавший свое грязное дело кобель. На смену ему, на капот машины вспрыгнула следующая тварь. Потопталась над мотором, укладываясь поудобней, презрительно фыркнула в лицо испуганно отпрянувшим ФСБ-шникам и растянулась поперек машины, заслонив практически весь обзор через лобовое стекло.

— Ну, издевательство, согласен, — флегматично ответил Богданов, глядя, как очередной волк 'отмечается' на их колесе. — Знаешь, как по мне, так пусть лучше будет издевательство, чем убийство. Тем более, что к нам они не лезут, руки, ноги, или там нежно любимую, тщательно проспиртованную печенку на пропитание пожертвовать не просят… Да и машина — служебная. Так что не будем делать трагедии, мой друг. Скорее, я склонен расценивать это не как издевательство, а как милый и мягкий намек нашего объекта, что ему не нравится чрезмерное внимание к его персоне.

— Ага, милый и мягкий… Знаешь, насмотревшись на этих красавцев, я теперь наверно чисто рефлекторно буду бежать к ближайшему дереву едва услышав рычание какой-нибудь моськи. А при словах — 'белый и пушистый' — вспоминать длинные клыки и красные глаза!

— Ой, мама, какая собачка красивая. Можно, я её поглажу? — четырехлетняя Маша, вышедшая на вечернюю прогулку увлеченно тянула Надежду Игоревну к большому сугробу, наметенному разыгравшейся вьюгой под высоким забором бывшего 'номенклатурного' дома.

— Какая собачка? — Удивилась молодая, красивая женщина, зябко кутающаяся в норковую шубу, прикрывая лицо широким воротником. — Нет тут никакой собачки. Пойдем лучше домой. Холодно сегодня для прогулок, доча!

— Как это нет! Ну вот же она, — Маша недовольно показала пальцем, недоуменно смотря ей в глаза.

— Это не собачка, это сугроб, — улыбнулась женщина. — Пойдем домой!

— Нееет! Это собачка! Поглажу, и пойду. Ну мама! Пожалуйста!!!!

— Ну погладь, погладь. — Улыбнулась женщина. — Фантазерка ты моя!

Обрадованная наконец-то полученным разрешением, Маша радостно кинулась в снег и принялась увлеченно в нем возиться.

С улыбкой наблюдающая за проделками любимой дочери Надежда Игоревна не услышала тихого хруста снега за своей спиной и испуганно ахнула, когда подкравшийся сзади мужчина внезапно закрыл ей глаза холодной ладонью.

— Угадай кто? — голосом знаменитого дятла из американского мультсериала произнес подкравшийся.

— Паша! — радостно воскликнула она, повиснув на шее мужа.

— Я сегодня немного пораньше. А как у вас дела?

— Все хорошо, любимый. Решили вот прогуляться…

Их разговор прервала девочка. — Папа пришел! — радостно закричала она кидаясь обниматься.

— Папа, папа, а можно мы Снежинку домой возьмем? — повиснув на его шее, начала упрашивать она подошедшего.

— Какую снежинку? — не понял тот вопроса.

— Собачку. Вон она лежит! — Маша радостно ткнула варежкой в сторону сугроба.

— Маша опять фантазирует, — улыбнулась женщина. — Придумала какую-то собачку… Я так думаю, пусть играет, если хочется. У нашей дочери богатая фантазия. Помнишь, как она домового ловила?

Мужчина улыбнулся. — Конечно. И как фею в цветке выращивала — тоже! — после чего обратился к нетерпеливо ожидающей ответа дочери: — Конечно маленькая.

— Ура!!!! — Радостно подпрыгнула девочка и, обернувшись к сугробу, громко закричала: — Снежинка, иди сюда, я тебя с папой и мамой познакомлю! Ну что ты лежишь, пойдем, тебе говорю, — и вновь бросилась к сугробу.

Капитану ФСБ Павлу Андреевичу Булатову, в своей жизни не раз приходилось попадать в опасные ситуации. Но никогда, ни в Чечне, ни в других местах, где ему доводилось бывать в различных 'командировках', ни до, ни после этого происшествия он не испытывал такого страха как в тот момент. В огромном сугробе, рядом с которым копошилась его ненаглядная дочь, внезапно вспыхнула пара горящих алым огнем глаз.

Бегущая С Бураном старательно потянулась, зевнула, демонстрируя опешившим, замершим от ужаса людям свои великолепные клыки, после чего лизнула копошащегося рядом с ней детеныша в щеку и мягким движением огромной головы оттолкнула его в сторону. Ласки и искренность этой малютки едва достающей до её плеча, понравились могучей волчице, и она не хотела, чтобы окруживший её после проявления телесной формы холод повредил ребенку.

Отпихнув детеныша, Бегущая неспешным шагом подошла к замершему словно изваяние Булатову, фыркнула ему в лицо, а затем, повернувшись к ФСБ-шнику хвостом, сделала несколько легко узнаваемых, типичных для зарывающих 'кучку' собак и кошек гребущих движений. Вновь обернувшись, удовлетворенно осмотрела получившегося 'снеговика', и легким движением прыгнула вверх, скрываясь с людских глаз за несомым разыгравшейся вьюгой снегом.

— Что это было? — Надежда Игоревна сурово посмотрела на мужа.

— Не знаю… — откликнулся тот вытирая лицо и пытаясь отряхнутся.

— А что тут не знать, — внезапно вмешалась Маша. — Я же говорила, — собачка. Снежная. У нее какое-то длинное имя, так что я назвала её снежинкой. Она мне разрешила. И вообще, чего вы так испугались? Она добрая, но очень холодная, поэтому не стала со мной играть, чтобы я не замерзла. Я же тебе говорила, что это не сугроб, а собачка, — укоризненно повернулась она к матери. — Вечно вы мне не верите!

— Мда… говорила… — задумчиво произнес кое-как отряхнувшийся Павел, после чего повернулся к жене. — Знаешь… Мне вот сейчас на ум пришло… А ведь после того как Маша домового в кастрюлю поймала, носки и ключи от машины теряться перестали…

— Да… Интересно… а еще, мне очень интересно, почему эта… Снежинка… — с некоторым сомнением произнесла Надежда Игоревна, поскольку, на её взгляд, подобное имя ну никак не подходило столь крупному, и явно, крайне опасному созданию, — к тебе такое внимание проявила? И не связано ли это как-либо с твоей работой, на которой ты последнее время сутками пропадаешь?

Длинна февральская ночь. Особенно она длинна, если вы находитесь в древней 'шестерке' с насмерть замерзшим двигателем, а вокруг вас весело резвятся огромные, напоминающие волков чудовища призванные раздраженным проявляемым вами по долгу службы любопытством магом. Однако, все когда-нибудь заканчивается.

К восходу солнца улеглась бушевавшая всю ночь вьюга, стих ветер, и яркие лучи восходящего солнца осветили большой снежный бугор, из-под которого раздавались громкие звуки 'русского народного'…

— ….. шутки этого… мага! Дверь….. не открывается…! Снегом завалило! Где дублеры… их в…! Почему не пришла помощь, когда мы замолчали? Они там что… занимались, пока мы тут….. замерзали? У меня похоже ноги на… отмерзли!!! От холода скоро… звенеть начнут! Рация не работала… в… их производителя!!!.. да ускорьтесь вы, пока мы тут дубу не дали!!!!

Подобная манера общения обычно довольно таки флегматичного Синицкого произвела немалое впечатление на дежурного, и потому вскоре бригада 'спасателей' откапывала занесенную снегом машину.

— … Я абсолютно уверен в насущной необходимости немедленно выходить на контакт с обнаруженным нами магом. — Голос Квашенникова при разговоре с первым заместителем директора ФСБ был сух и официален.

— На этот раз, сотрудники непосредственно осуществлявшие слежку отделались легкими обморожениями, а бригада поддержки — выведенной из строя техникой и сильным испугом. Начальник отделения оперативников всерьез опасается за свою семью, и после его доклада я склонен согласиться с его опасениями. Проводя аналогии с 'делом Давыдова' я имею все основания предполагать, что если слежка будет продолжена, то имеется высокая вероятность человеческих жертв, в первую очередь среди сотрудников моего отдела и возможно их близких. Если вы помните, то многие из расследовавших то дело специалистов, не желавших непосредственно зла родственникам мага, но могущим причинить его в процессе расследования, так же получали предупреждения, в виде легкого ожога рук. Гибель происходила, только в случае если после получения такого предупреждения их деятельность продолжалась.

— Боюсь, что в данный момент мы получили именно такое предупреждение. В связи с этим, во избежание неоправданных потерь среди моих сотрудников я прошу санкцию на немедленный контакт, или хотя бы временной приостановке наблюдения!

— Я понимаю ваши резоны, — раздалось в трубке спустя пару минут задумчивого молчания — да, понимаю, но санкцию дать не могу. Полковник Давыдов сейчас занят… и доставить его к вам в течении ближайших суток невозможно. А согласно мнению психологов относительно этого 'Найденова' — наиболее высокие шансы на положительный результат контакта возможны только в присутствии лиц так-же обладающих магическими талантами.

— Но мы не можем ждать сутки! — с отчаянием в голосе воскликнул Квашенников. — Эти твари… У нас повреждена большая часть автопарка! Им видите ли понравилось охотиться на автомобили принадлежащие сотрудникам отдела. И мне очень не нравится мысль, что в какой-то момент им надоест гоняться за оперативными машинами, и они переключатся на их водителей и пассажиров!

— Все настолько серьезно? — Переспросил его собеседник.

— Еще как… — со вздохом признал Петр Иванович. — Знаете, во дворе третьего корпуса у нас БТР-80 с невесть каких пор стоял… Ну, стоял себе и стоял… Ржавел потихоньку. До этой ночи стоял… Сторожа до сих пор от шока отходят, и пить зареклись на всю жизнь…

— Должен признать, разбросанные по двору клочки брони с отпечатками волчьих клыков, произвели на меня, да и других сотрудников, кто это видел, неизгладимое впечатление! Если хотите, могу переслать фотографии. Или обгрызенный ствол от КПВТ на память выслать…

— Вышли. — Легко согласился его собеседник. — Только не мне, а экспертам-аналитикам.

— А они уже смотрели. Говорят, что отпечатки зубов практически идеально совпадают со следами зубов представителей вида Canis lupus, — то есть — волка серого, обыкновенного. Единственное что их смущает, — это аномально большие размеры и то, на каком материале были оставлены эти отпечатки. Да и согласно наблюдениям, — атакующие — это невероятно крупные волки белого цвета с красными глазами, способные передвигаться по воздуху, рассыпаться множеством снежинок и вновь собираться из снега. Кроме того, все сталкивавшиеся с ними сотрудники обращали особое внимание на размеры и остроту их зубов. Пока от этих клыков страдали только машины сотрудников и их табельное оружие, но…

— Уточните-ка насчет оружия… — голос в трубке заметно построжел.

— Я все написал в отчете, направленном на ваше имя…

— Том, который вы отправили сразу перед звонком? Вы думаете, я успел его прочесть? Изложите устно!

— Слушаюсь. В общем, у одного из оперативников группы прикрытия не выдержали нервы и он незадолго перед рассветом попробовал обстрелять этих волков из табельного оружия. Глупость конечно несусветная, однако в данном случае она сыграла положительную роль. В результате нам удалось узнать, что во первых, эти создания полностью неуязвимы для пуль, более того, они их практически не замечают! А во-вторых, даже будучи атакованными, убивать они этого дурака не стали. Вырвали пистолет из руки, немного пожевали, хорошенько погоняли бедолагу Осипова по всем окрестным буеракам, а затем загнали его назад в оперативный фургон. В общем, он отделался вывихнутым запястьем, синяками и перепачканными штанами.

— Так что же вы тогда панику поднимаете? — недовольно переспросили в трубке. — Погрызенные машины, — это конечно неприятно, но такие потери мы себе позволить можем.

— Товарищ генерал… — обижено протянул Квашенников. — Машины тут дело десятое. С потерей техники мы, конечно, можем смириться. Но у меня есть серьезное опасение, что в случае если слежение без выхода на контакт будет продолжено, то маг может счесть, что мы не поняли его намеков, и в этом случае, боюсь, пострадавшими машинами мы уже не отделаемся!

— Все понимаю — вздохнул его собеседник. — Но Давыдов сейчас действительно занят, и оторвать его до истечения суток — никак невозможно. А без него, согласно заключениям психологов, шансы на успех контакта невелики. В этом случае мы просто не имеем права рисковать, поймите. Маг, способный обучать других, — невероятно важен для нас, думаю вы это и сами понимаете…

— А если попробовать привлечь к операции других членов этой семейки? — осторожно поинтересовался Квашенников.

— А как ты думаешь, может к такой эскападе отнестись Владимир Давыдов, когда после возвращения узнает что его жену или дочь мы привлекали к обеспечению безопасности при общении с потенциально опасным магом? Причем, магом неизвестной силы, с существующим, отличным от нуля шансом того, что он сможет преодолеть данную Олегом Давыдовым защиту?!

— Я понимаю… — горестно вздохнул Квашенников.

— Понимаете, — вот и отлично… — смягчился его собеседник. — Впрочем, я разрешаю вам предоставить всю информацию по этому делу Софии Владимировне Давыдовой. Если она по собственной инициативе захочет поучаствовать в контакте, то я думаю что полковник Давыдов не будет этим возмущен.

— А нельзя ли его об этом спросить? — осторожно поинтересовался Петр Иванович.

— Увы, — горестно вздохнули с той стороны трубки. — Пока связь с ним невозможна. Так что действуйте на свой страх и риск.

Аслан Гогаберидзе был зол. Последнее время, злость была его обычным состоянием, вспыхивая особенно ярко каждый раз как 'ларечный король' заглядывал в зеркало. Стоило только ему увидеть оставшийся на месте некогда гордого 'орлиного клюва' жалкий пятачок, как кровь отважных джигитов бросалась ему в голову, требуя жесткого мщения за свою утрату.

Правда его правая рука и надежнейший помощник, муж дочери его двоюродной сестры, чеченец Рамзан, занимавшийся при его 'дворе' вопросами безопасности, на этот счет выражался несколько иначе. Рамзан был совершенно уверен, что мысли о мести появляются в голове 'ларечного короля' не после прилива крови, наполненной искренним негодованием поколений благородных горцев, а после прилива иной, отнюдь не такой благородной жидкости.

Проще говоря, каждый раз когда Аслан требовал от него 'немедленно разобраться' с дерзкой докторшей, осмелившейся нанести ему столь позорное увечье, Рамзан с печальным вздохом заявлял, что уважаемому Аслану Рустамовичу опять моча в голову ударила, после чего повторял свои аргументы.

В принципе, потомок джигитов вовсе не был таким уж глупцом и сам понимал, что произошедшее с ним весьма далеко от обыденности. Да и крутящиеся вокруг Ольги 'федералы', о которых настойчиво предупреждал Рамзан, узнавший это от одного из прикормленных им милиционеров, ясно сигнализировали, что данная девица может быть чересчур опасным кусочком. Но видит Аллах, как же ему хотелось отомстить унизившей его медичке. И, похоже, именно сегодня у него появился шанс это сделать…

— Не желает ли почтеннейший Ахмад еще чего-нибудь? — мягким тоном поинтересовался он после окончания шикарного ужина, устроенного в честь заехавшего за 'данью' представителя 'старшей линии'.

— Благодарю тебя, — довольно откинулся на спинку дивана немолодой чеченец. — Ужин был превосходен, и я смотрю, что денег ты передал даже более оговоренного. Воистину, у тебя имеется немалый талант к финансам, и я рад что поставил на это место именно тебя, а не кого-либо из своего тейпа, как мне кое-кто советовал. Однако, я вижу повязку на твоем лице и печаль в глазах? Что тяготит душу столь уважаемого человека? Кто-то посмел тебя обидеть? Неужто мой воин плохо справляется со своими обязанностями обеспечивая твою безопасность? — при этом он недобро взглянул в сторону заметно занервничавшего Рамзана.

— Я искренне благодарен за участие столь великого человека, — угодливо склонился Аслан. — Увы, есть силы, превышающие возможности человека, даже твоего достойного воина, который стоит здесь.

— И что же это за силы? — поощряющее наклонил голову гость. — Щелчком пальцев подозвав Рамзана, он внимательно выслушал рассказ 'советника по безопасности'.

— Вот как? — дослушав историю бедствий 'ларечного короля' до конца, Ахмад с любопытством вгляделся в пострадавшую часть тела Гогаберидзе.

— Увы, все именно так, — грустно склонил голову Аслан. — Её, эту подлую женщину, охраняет ФСБ, причем так плотно, что у моих друзей нет никакого шанса подойти к ней на расстояние достаточное для мести. А если бы и удалось… не так давно в городе пропала бригада Оценщика… думаю вы, уважаемый Ахмад, могли о них слышать. Как рассказал мне один из моих людей в милиции, боевая часть его бригады была вскоре найдена… вмороженными в огромные куски люда. А вот общак, с почти тремя миллионами долларов, — нет. Куда мне, с моими невеликими силами, нападать на ту, что так жестоко расправилась с бойцами Оценщика и им самим…

— Говоришь, три миллиона? — показное благодушие как волной смыло с жестокого и умного лица чеченца. — А почему мне об этом неизвестно? — он вновь перевел взгляд на Рамзана, только на этот раз, взгляд был преувеличенно мягким и ласковым. Впрочем, хорошо знакомого с привычками своего настоящего начальства 'советника', ЭТОТ взгляд напугал куда больше.

— Я не знал… не думал что это важно… у меня не было таких сведений… — залепетал Рамзан, переводя растерянный взгляд с лица Ахмада на довольно улыбающегося 'ларечного короля' счастливого тем, как он смог подставить своего 'опекуна' от чеченской мафии.

— Не знал? Плохо. Очень плохо, Рамзан. Ты опять провинился. Вот уважаемый Аслан знает про три миллиона, а ты — нет. Так может это тебе следует заняться торговлей, а он займется делами для настоящего воина? — и с удовлетворением взглянув на побледневшие лица своих собеседников, одинаково напуганных подобными перспективами, добродушно улыбнулся.

— Впрочем, я думаю, эта ошибка не так уж страшна. Ты молод, и еще не научился отличать важное от не имеющего значения. И именно поэтому, мудрые люди отдают приказы, а ты и такие как ты, их выполняют.

— Меня заинтересовал твой рассказ, уважаемый Аслан Рустамович, — подчеркнуто вежливо обратился он к довольному от такого обращения 'королю'. Думаю, теперь тебе стоит отдохнуть, а мы с твоим нерадивым помощником обдумаем, чем можно помочь твоему горю.

Получив столь однозначный намек, Аслан немедленно заторопился на выход, ничуть не смущаясь тем, что его, фактически выставляют из лучшей комнаты его же собственного коттеджа.

— Как видите, уважаемая София Владимировна, чрезвычайные обстоятельства вынуждают меня просить вас о помощи, — закончил длительный рассказ Квашенников, нервно поглядывая на высокую, стройную семнадцатилетнюю блондинку в спортивном костюме, сидящую перед ним. Недолгий зимний день уже подходил к концу, в небольшом студенческом кафе, где происходила эта беседа, было совсем не жарко, однако подполковник то и дело вытирал струящийся по лицу пот, нервно поглядывая на изящный золотой браслет в виде двух сплетенных змеек с рубиновыми глазами, поблескивающий на запястье его собеседницы.

— Эльф, говорите, — с любопытством протянула та, аккуратно накалывая на вилку кусочек жаркого. — И несколько разрубленных нечеловеческих тел обнаружили… Похоже, он неплохо владеет мечом… Любопытно было бы поспарринговаться…

— Ну, София Владимировна… — с тяжким вздохом протянул Петр Иванович, с усилием отрывая взгляд от браслета и переводя его на лицо собеседницы. — У вас же…

— А что у меня? — ответила ему девушка с невинным взглядом голубых глаз. — Это? — она крутанула на руке буквально гипнотизирующее подполковника украшение. — Так оно вовсе даже не помеха хорошему спаррингу. Мой братец, может и дуб строеросовый, но все же не совсем дурак. Понимал, что если лишит сестренку любимого развлечения, то ему и в другом мире от меня не спрятаться.

— Более того, скажу. Если даже у кого-нибудь из моих знакомых не выдержат нервы, и он решится дать мне по морде за все хорошее, то и тогда с ним ничего не случится… Ну кроме пары-тройки сложных переломов на шаловливых ручках, которые я ему обеспечу. Так что ничего плохого с вашим эльфом не произойдет, если мы и помашем немного мечами. В общем… — договорить ей помешал звонок сотового телефона в кармане у Квашенникова.

— Что такое? — сказал в трубку подполковник. — Я же предупредил, чтобы меня не беспокоили! Что?!!! — Окружающие обширную лысину короткие седые волосы фсбшника встали дыбом. — Повтори!!!

— Ястребова захвачена. Похоже, на действия какой-то из чеченских группировок. — Тяжело прохрипел в трубку его заместитель. — Осипов и Юрченко, которые были в бригаде непосредственного наблюдения — убиты. Так же, в ходе перестрелки с группой прикрытия похитителей убиты Аркадьев, Полевой и Синякин из силовой поддержки. Кроме того, еще трое трехсотых. Булатов, Синицкий и Буревой. Пострадали мирные граждане бывшие свидетелями похищения… Убито девять бандитов силовой поддержки. Троих удалось захватить еще живыми. Идет допрос…

— Так. Где Найденов?

— В школе. У него урок химии.

— НЕМЕДЛЕННО связаться с объектом. Кто там за ним присматривает? Игнатьев? Вот пусть и устанавливает контакт. Объяснить ситуацию. Предпринять все меры по перехвату похитителей. Я сейчас подъеду.

— Приношу свои извинения, София Владимировна. У нас ЧП. Я должен немедленно ехать.

— Не трудитесь объяснятся. Я все слышала. Куда мы едем?

— МЫ?

— А как же? — Весело усмехнулась девушка. — Папа так интересно рассказывал о своем участии в освобождениях заложников, что мне даже стало немного завидно. Неужели вы считаете что я откажусь от такого захватывающего приключения? Да и вам, по моему, моя помощь лишней не будет… — Она многозначительно прикоснулась к своему браслету, и на мгновение Квашенникову почудилось, что небольшие рубины в глазах змеек вспыхнули злым, предвкушающим огнем.

— Но…

— Никаких но, Петр Иванович, — улыбнулась девушка. — Надеюсь, вы не думаете, что мне может грозить какая-то опасность? — Она весело улыбнулась. — Да. Говорят, в бою некогда долго болтать. Так что, при нужде можете обращаться ко мне София. Ну, или, если совсем нет времени, то просто Фи.

Прекрасно знающий её пунктик в отношении имен, Квашенников тяжело вздохнул. Полученное им сейчас предложение дружбы стоило многого. Очень многого, если вспомнить, чьей сестрой была эта девушка, и что за браслет сверкал на её запястье. Да и её помощь, действительно могла быть очень кстати.

— Ладно. Согласен. Только… В ходе операции вы должны будете слушаться меня беспрекословно. Вам…

— Тебе. Обращайтесь ко мне на ты. И пойдем уже скорее! — София гибко выскользнула из-за стола.

— Тебе, возможно, опасность и впрямь не грозит. В отличии от остальных…

— Да понимаю я! И что такое дисциплина, как ни странно, представляю! — притопнула ногой София. — Мы идем, или так и будем разговоры разговаривать?

— Идем. — Решительно встал из-за стола Квашенников и расплатившись по счету накинул куртку, быстрым шагом выходя из кафе.