"Новобранцы" - читать интересную книгу автора (Баталов Сергей Александрович)

— Послушай, а если все-таки отравимся? — Сашка с сомнением посмотрел на аппетитно пахнущую рыбину, поджаривающуюся над костром. Рыба источала такой умопомрачительный запах, что он ежеминутно отзывался спазмами в желудке, так и не привыкшего к концентратам. Да и сложно было привыкнуть — после года-то самых что ни на есть натуральных «продуктов» — самолично добытых и приготовленных, как правило, на костре.

— Если нет какого-нибудь религиозного запрета, то рыбу, как правило, есть можно любую. Правда — только ту, которая постоянно живет в реке. Зато морская рыба обычно вкуснее речной, но среди обитателей соленой воды часто встречаются ядовитые — те же рыбы, моллюски, осьминоги. — Ар'рахх выразительно посмотрел на землянина. Заречнев захохотал, представив, как тот оценивал его гастрономические качества в тот момент, когда нашел «теплого осьминога» на побережье бухты у самой южной оконечности Хвоста Дракона. Драк, разумеется, понял причину его смеха.

— Тебя кушать никто не собирался. Ни я, ни мои соплеменники. В жертву Отцу Богов принести — хотели, но кушать — нет, такого намерения не было.

— А как вы обычно производите дегустацию нового животного, или рыбы?

— Как? Да просто. Сначала даем кусочек Хранителю Домашнего Очага. Если он не околеет, начинаем пробовать сами.

— Все понятно. Значит, первый этап придется пропустить, начнем сразу со второго. У меня идейка возникла. Давай-ка первым попробую рыбу я. Подождем минут тридцать. Если не сдохну, попробуешь ты.

— Ага. А если ты все схаваешь один? Я тебя, проглота, хорошо знаю. Нет уж. Давай начнем пробовать вместе. Все равно у нас организмы разные. Не все, что подойдет для меня может оказаться полезным — для тебя.

— Ладно, убедил. Ну, что, начинаем?

Бывшие гладиаторы аккуратно разрезали рыбину на две половины. Александр отломил кусочек от своей, осторожно положил его в рот. Вкус у инопланетной рыбёшки был восхитительный.

Сашка лег на спину, заложил руки за голову, скользнул глазами по незнакомым созвездиям.

«Ну, вот и славненько»! — думал он, рассматривая плотный звездный «меч», наискось рассекающий бездонную черноту Галактики. — «Вот и славненько! Если я щас подохну, Дита сразу избавиться, по крайней мере, от одной головной боли — от меня. Вон она с какой ненавистью смотрела на меня сегодня! Наверное, я её «до печенок» уже достал. Жаль, так и не узнаю, как и почему я попал в это славное место. Да и домой хотелось бы заглянуть. Хотя бы на денек. Ар'рахха только жаль. Погибнет он без меня. Но, может, Дита захочет вернуть его обратно, на Дракию? Он-то ни в чем не виноват. М-да... И чё она меня так ненавидит? Чем же я ей так «насолил»? Наверное, я так никогда этого не узнаю».

Заречнев прислушался к ощущениям внутри тела. Телу было хорошо. Желудок уже переработал кусочек вкуснющей рыбины и он... требовал еще!

«Еще — так еще»! — не стал сопротивляться «мнению» пищеварительного органа бывший гладиатор и потянулся за новым куском.

Зеленый верзила с озорством глянул на друга, бросил кости в костер. Свою часть он уже съел.

— Ну и как тебе? — спросил он, с вожделением глядя на долю землянина.

— Нормально! — ответил Сашка, располовинивая свою часть жареной рыбки и передавая кусок драку через костер. — Завтра, или послезавтра снова на рыбалку пойдем. Ты — за?

— Я? Я — всегда за! Особенно насчет вкусно пожрать!

Бывшие охотники за артефактами от души расхохотались. Настроение было хорошее. Хотелось жить.

Откуда-то со стороны моря послышался знакомый гул, переходящий в рев. Сашка с Ар'раххом переглянулись, спокойно продолжили отламывать и отправлять в рот кусочки своего позднего ужина.

— Нас ищут! — с видом знатока прокомментировал происходящее зеленый верзила, выбрасывая рыбьи косточки в костровище.

— Пусть ищут! — охотно согласился с другом землянин. — Может, чего-нибудь и найдут! Бывшие гладиаторы снова расхохотались.

Инцидент на Главной базе для друзей даром не прошел. Вряд ли на истребителе, который кружит сейчас вокруг их предполагаемого местонахождения, имеется прибор, который позволяет увидеть человека под землей на глубине двух или трех метров — а именно такой толщины «козырек» из камня скрывал сейчас рыболовов от излишне любопытных или враждебных глаз.

— Послушай, Саш'ша! Я давно хочу задать тебе один вопрос. Ты больше не хочешь вернуться к себе домой?

— Разумеется, хочу!

— Тогда почему не возвращаешься?

— Из этого места, где мы сейчас находимся, домой не может вернуться никто. Все эти люди, которых ты видишь, находятся здесь не по своей воле.

— А по чьей?

— Наверное — Диты. Это та девушка, которая всем командует здесь.

— И которая нравится тебе...

— Да. Нравится. Но, похоже, это очень не нравится ей.

— Что ты намерен делать?

— Пока — выжить. Просто выжить. А что будет дальше — посмотрим. Я почему-то сомневаюсь, что у меня еще будет возможность побывать на Земле. А ты как думаешь?

— Та черепаха, которая стала тотемом моего племени — он жила в море и много раз подвергалась нападениям хищников. Но когда приходило время откладывать яйца, всегда возвращалась к порогу Хранилища Жизни. Мы же с тобой ничем не хуже этой черепахи, правда?

— Не знаю, не уверен, что когда-нибудь снова увижу дом.

— А я — уверен! Уверен, что когда-нибудь и ты вернешься к своему Хранилищу Жизни, или к чему-то другому — не знаю, как это у вас называется.

— На нашей планете нет Хранилищ Жизни. А место, в котором мы рождаемся или живем, называется просто — дом.

Предположив, что их уже ждут, (вряд ли «самоволка» поощрялась в школе пилотов) Сашка и Ар'рахх не пошли к своему зданию напрямую, «в лоб», они сделали приличный крюк, чтобы попасть в летную школу с противоположного края — со стороны ангаров. В «самолетном гараже» горел свет, слышались какие-то звуки. Бывшие гладиаторы переглянулись, осторожно приблизились к дверям.

В ангаре находились четверо «дедов» — курсант, похожий на борца, и три его «подручных».

Слышь, Вань, а, может, не надо? — не очень уверенно спрашивал один, заталкивая что-то себе за пояс сзади. — Сам же говорил: был приказ — этого новичка пока не трогать. Тогда зачем все это?

— А затем! — веско сказал Сущенко (как впоследствии узнал Сашка, именно такую фамилию носил подлый «дед», любитель «ударов» в «спину»). — Потому что это я так сказал! Приказ? Да, был такой приказ. Но кто об этом знает? Если все пройдет, как я задумал, потом можно будет сказать, что приказ я прочитал уже после того, как все было сделано. Что мы действовали в соответствии с более ранним приказом и о его отмене ничего не знали. Все готово?

— Все! — нестройным хором откликнулись его сообщники.

— Тогда идем! — Четверка «заговорщиков» дружно направилась к выходу.

Из черни ночи вынырнули две фигуры. Та, что поменьше, коснулась рукой кнопки у портала. Зажужжал двигатель, закрывая тяжелую дверь.

— Не надо никуда ходить! — спокойно и веско сказал Александр, преграждая «дедам» проход к порталу. — Здесь поговорим! Так от кого ты, паскуда хохляцкая, получал приказы о моем устранении?

Иван Сущенко угрюмо промолчал. Пошевелил пальцами на рукояти ножа. Одно дело — замыслить подлый удар в спину, и совсем другое — встретиться с недругом лицом к лицу. Однако подонок трусом не был.

— Тебя это не касается! — сказал он, поигрывая клинком. — У меня — свои хозяева, у тебя — свои! Да у тебя и хозяина-то нет! Так... Сучка бессмертная. Хватает ни в чем не повинных ребят, тащит их через половину Галактики, заставляет умирать неизвестно за что.

Вы все подохните — раньше или позже. И ты, и твой хвостатый зверюга. И твоя бессмертная сучка — тоже!

— Слышь, урод! Ну, а ты-то чё такой злой? Тебе только радоваться остается!

— На хрена мне такая радость? Я домой хочу! Слышишь? До-мой! И если мне придется для этого захуярить тебя или твоего зеленого дружка, я это сделаю без малейшего сожаления.

— А ты попробуй! Вдруг — получиться? И ты — сразу домой! А?!

— Нее... Живите пока. Как-нибудь в другой раз!

— Понятно! Это — в твоем стиле! Ты же у нас — рыцарь «без страха и упрека».

— Какой уж есть! Не тебе судить! Я тут уже два года, а ты — не больше месяца. Так что не вам меня учить. Ладно! Пойдем, ребята. Пусть живут — пока. Пока другого приказа не поступило.

Дита отправила седого выяснить, где пропадали «неудобные» курсанты, с выражением легкой брезгливости выслушала его объяснения, полученные от бывших гладиаторов по поводу рыбалки.

— Значит, они все-таки не поверили, что рыба смертельно ядовита. Сожрали целую рыбину и даже не подавились! Очень странные субъекты! Такое слово, как «дисциплина», им явноне знакомо. Очень плохо! Но ничего! Жизнь их скоро научит. Ждать осталось недолго. Через несколько дней вся летная школа начинает заключительный этап подготовки к Дню Патруля, после которого нам предстоит назвать имена пятнадцати курсантов, которые... Впрочем... Так сколько осталось времени?

— Неделя. Плюс три дня на дорогу. Еще день — на акклиматизацию. Итого — четырнадцать дней.

— Ты уже наметил кандидатуры для участия в Дне Патруля?

— Разумеется.

— Можно взглянуть на список?

— Пожалуйста!

Дита быстро пробежала взглядом коротенький столбец имен, задумчиво потерла пальцем переносицу.

— Мне кажется, здесь не хватает одного имени.

— Какого? — мгновенно насторожился Николай Платонович.

— Эту девушку зовут Ирина.

— Она приступила к подготовке совсем недавно. У неё была повреждена нога.

— Тем не менее, это не помешало ей стать лучшей ученицей курса. Думаю, тебе нужно включить её в число участников Дня Патруля. Договорились?

— Договорились! — севшим голосом промямлил седой, отворачиваясь.

«Наверняка ей донесли, что Ирина и я... Теперь она решила отомстить мне за мое, как она считает, предательство. Но почему — именно так? Девушка-то в чем виновата»?

Утром, во время завтрака, Сашка и Ар'рахх долго крутили головами, тщетно выискивая среди курсантов своего сегодняшнего инструктора. Евгения Дягилева нигде не было.

— Слышь, а где Женька? — поймал Заречнев за руку пробегавшего мимо дежурного.

— Дягилев? А он еще с вечера улетел по срочному заданию. Сказал, что вернется только ко Дню Патруля. А что, есть проблемы?

— Нет, проблем нет. Так, спросил ради любопытства...

— Ладно, пойдем получать задание у Платоныча! — вздохнул Заречнев, пытаясь отыскать на этот раз седую голову руководителя летной школы. — Интересно, куда он-то запропастился?

Николай Платонович ничего не ответил на вопрос о том, куда «пропал» Евгений Дягилев. Он явно был чем-то огорчен, причем удручен — очень сильно.

Он молча ткнул сканером в планшетки рекрутов, уже в спину уходящим курсантам добавил: «Ваши новые самолеты — в ангаре номер три. Приборы ночного видения получите на складе! Вечером доложите о выполнении»!

Бывшие гладиаторы непонимающе переглянулись (в честь чего это у них должны появиться новые самолеты и тем паче — приборы ночного видения?), тут же, на травке, около столовой стали вникать в полетное задание, полученное от седого.

Новое упражнение было такое — стрельба неуправляемыми ракетными снарядами по мишени с расстояния пятьсот — тысяча метров. Причем день ото дня размер мишени будет становиться все меньше и меньше.

Последним задачей должна была стать результативная стрельба по мишени диаметром один метр с использованием приборов ночного видения с расстояния не менее пятисот метров.

— Они там, чё, совсем охренели? — растерянно пробормотал Сашка, указательным пальцем почесывая затылок. — Тут же только предварительных тренировок — на неделю, не меньше. Мы же ни разу НУРСами не стреляли...

— Нет у тебя недели! — неожиданно раздался рядом голос Ирины. — Скажи спасибо, что хоть столько нам дали.

— Нам? А при чем здесь ты?

— Да все при том же. Вы, что, ничего не знаете про День Патруля?

— Очень немного! Это что-то вроде состязания, да? — слегка слукавил Заречнев, намереваясь вытянуть из девушки как можно больше информации.

— Ага! «Состязаний»! — передразнила его Ирина. — Это настоящие гладиаторские бои с участием курсантов нашей летной школы.

— Ни хрена себе! — присвистнул Сашка. — Ну, а мы-то здесь при чем?

— Да при том, что в них участвуешь и ты, и твой друг, и — я.

— Ты? Так у тебя же — нога!

— Дита приказала, чтобы Николай Платонович включил в список и меня — тоже.

— Приказала?

— Вот именно!

— Вот су... Гм... Слушай, а что тебе еще известно про это День Патруля?

— Немногое. От нашей летной школы должно быть не менее пятнадцати человек. Вылетаем через семь дней. Воздушные бои проводятся в Городе Богов.

— А это что еще за хрень?

— Это не хрень, это планета такая, откуда Дита родом. И другие бессмертные — тоже.

— Ну, и что дальше?

— А дальше, после одного дня отдыха — собственно День Патруля. Воздушные поединки между землянами и богомолами. Точнее, между курсантами тех и тех.

— Вот это новость! А почему нам раньше никто ничего не говорил?

— Это закрытая информация. Мне Коля её по секрету рассказал. Ну, а я — вам. Коль уж нам участвовать, то вам лучше знать, что вас ждет.

— И что нас ждет?

Ирина тяжело вздохнула, кончиками пальцев потеребила краешек своей планшетки.

— Молодые пилоты богомолов, как правило, лучше летают, чем люди. Снаряды — боевые... Из пятнадцати человек редко когда выживает хотя бы один курсант.

— Теперь понятно, почему «деды» так странно смотрят на новичков. Для них — мы покойники, летающие мишени Дня Патруля. Так?

— Ну, в общем...

— А почему Дита вообще не откажется от участия в этих воздушных гладиаторских поединках?

— Коля говорил, что День Патруля собирает очень много зрителей. Среди них — немало богачей, которые платят за все, в том числе за самолеты.

— Понятно. Это то же самое, что для нас — тараканьи бега. Тараканов тоже перед забегом хорошо накормят, почистят. Мы для Диты и её сородичей — что-то вроде тараканов, да? Или мышей?

— Зря ты так. Если люди не будут участвовать в Дне Патруля, спонсоры отвернутся от Академии звездных рекрутов. Не станет финансирования — богомолы смогут довести начатое до конца, уничтожат всех разумных существ на Земле.

— Сама догадалась, или сказал кто?

— Николай Платонович говорил. А я ему верю.

— Ладно! Все понятно! Пошли смотреть наши новые самолеты!

— Подождите, я — с вами!

Летные аппараты внешне мало отличались от уже хорошо знакомых бывшим гладиаторам ИПЛ-4. Они были повыше (за счет более высоких шасси), под каждым из крыльев висело по две «елочные шишки», наполненных НУРСами, в плоскостях крыльев торчали четыре пушки. С первого взгляда было видно, что этот самолет — боевое оружие. Пусть облегченное, но уже настоящее, боевое, не то, что учебно-тренировочная «ипээлка».

Заречнев прошел вокруг истребителя, погладил ладонью крылья, пушки, заглянул в наполненные реактивными снарядами «шишки».

— Ты не знаешь, как эти штуки называются? — спросил он у Ирины, осматривавшей свой самолет.

— Нет, не знаю. А зачем?

— Действительно, зачем? Если через две недели все равно убьют, зачем знать, как называется эти штуки?

Ирина нахмурилась, но ничего не ответила, полезла в кабину настраивать под себя сиденье. Зелёный верзила и Заречнев сделали то же самое.

Над уже знакомым полигоном к трем самолетам присоединился четвертый. Это седой не выдержал, решил лично проконтролировать, как идет подготовка у Ирины.

Сашка сделал заход на мишень, выпустил несколько снарядов по здоровенному цветному кругу — мишени, «нарисованному» на склоне небольшого холма, судя по идеально ровной форме — искусственному. Снаряды легли ровно — по всей поверхности круга.

Заречнев помрачнел, стал ждать результаты «работы» друга. У того итог был примерно такой же.

— Ладно, садимся! — скомандовал он Ар'рахху, заметив, что тот намеревается зайти на второй круг.

Рядом с бывшими гладиаторами приземлилась Ирина, а спустя еще пару минут — недоумевающий Николай Платонович.

— Что-то случилось? — обеспокоено спросил он, внимательно всматриваясь в лица курсантов.

— Да нет, все нормально! — нехотя отозвался Сашка, выбираясь из самолета. — Так, кое-какие регулировки хотим произвести. У тебя ключ с собой, дружище? — обратился он уже в драку, так же выбравшемуся из своего истребителя. Ар'рахх кивнул. Направляющие для НУРСов настроить оказалось не труднее, чем пушки. Заречнев тоскливо посмотрел на часы, потом — на зеленого верзилу.

— Ну, что? Опять без обеда? — без слов понял его драк. — Или перекусим по-быстрому? Я — захватил! На сколько частей делить?

— На три.

— А — он? — драк когтем ткнул в сторону седого.

— А он слетает, если что, на базу, и там похавает.

Николай Платонович побагровел, но промолчал. Видно, не хотел терять лицо в присутствии девушки. Курсанты сделали вид, что не заметили его реакции, молча пожевали кусочки лепешки...

Неподвижные цветные круги хорошо просматривались с любой высоты. Уже на второй день курсанты, как по ниточке, раз за разом выходили на траекторию атаки, буквально нашпиговывали землю холма внутри оранжевого круга снарядами. Но стоило планете сделать половину оборота...

Приборы ночного видения помогали плохо. Яркая красная точка в середине мишени была видна издалека, но вот попасть в неё...

В темноте расплывались контуры самолета, терялись все привычные ориентиры. Ракетные снаряды все время уходили куда-то в сторону и не было никакой возможности правильно соотнести положение тела пилота в кабине истребителя с далекой красной точкой на земле, в которую должны попасть «эрэсы».

Заречнев безумно психовал из-за того, что никак не может найти правильное решение возникшей проблемы, Ар'рахх и Ирина благоразумно молчали. Они понимали, что тоже пока не могут предложить какое-то радикальное решение. Решение проблемы пришло неожиданно.

— Вот, что, ребята — демократы! — сказал Сашка, едва ворочая языком от усталости. — У меня есть предложение. А давайте-ка мы завтра сделаем выходной! Отоспимся, отъедимся. А ночью — со свежими силами продолжим тренировки. Кто — за? «За» были все.

Николай Платонович, присутствовавший при разговоре, хотел было что-то возразить, но посмотрел в осунувшееся лицо Ирины, заметил темные круги у неё под глазами, молча кинул, дав понять, что не возражает против инициативы Заречнева.

Сашка проспал почти весь день. Под вечер он проснулся, умылся, пошел будить друга. Но зеленого верзилы в комнате уже не было. Александр нашел его уже в ангаре. Драк сидел на крыле и задумчиво вертел в руках... стрелу, обмотанную в середине какой-то тряпочкой.

— Что это у тебя? — Не смог удержаться от вопроса Заречнев.

— Стрела. Такая, какие применяются ночью. Вот, видишь этот поясок? Это пропитанная смолой холстина. Если её поджечь, полет стрелы будет виден по всей траектории. Если бы нам удалось поджечь эти большие снаряды, мы тоже смогли бы видеть, куда они летят...

— Постой-ка, постой-ка! Поджечь, говоришь? Ну, да! Это же так просто! Как же я, дурак, раньше не догадался! Ой, дурак! Ой, балбес! — землянин радостно засмеялся, хлопая себя по ногам! А ларчик — просто открывался!

— Какой ларчик?

— Это поговорка такая! Послушай, дружище! Ты только что нас всех спас!

— Спас? Как?

— Сейчас взлетим, я тебе все покажу!

— А Ирина?

— И Ирине покажу — тоже! Готовься к вылету, я пошел её будить!

Заречнев в последний раз глянул назад, убедился, что зеленый верзила и девушка — рядом, приказал им оставаться в зоне, а сам, завалив самолет на крыло, резко ушел в сторону мишени.

Красная точка, словно дьявольский глаз, пристально посмотрела на человека, как бы спрашивая: «А ты не ошибся в своих предположениях»?

— Нет, не ошибся! — вслух ответил ей Сашка, доворачивая самолет. Он выровнял истребитель, снизился еще на несколько сот метров, и только потом коснулся гашетки.

Четверная красная струя полоснула правее и выше мишени, Заречнев еще раз скорректировал траекторию полета, снова выстрелил пушками.

Трассеры сошлись в одной точке. И этой точкой была середина мишени. Александр, внутренне торжествуя, прижал пальцами гашетку управления пуском НУРСами.

Реактивные снаряды едва разорвали холм на части — таким мощным был залп, пущенный Сашкой с близкого расстояния.

— Что же, неплохо! — неожиданно раздался в наушниках довольный голос Николая Платоновича. — А теперь попробуй то же самое — но с другой дистанции, немного дальше! Хорошо?

Бывший гладиатор промолчал, ожидая, когда свои атаки закончат Ирина и Ар'рахх, только потом ответил:

— А Вы где?

— На земле разумеется! Должен же кто-то включить для вас новую мишень после той разрухи, которую вы только что устроили! К утру «новые» мишени ничем не отличались от «старых».

— Ну вот! — удовлетворенно констатировал седой уже в ангаре, куда после бессонной ночи собрались безмерно уставшие курсанты . — Теперь на Дне Патруля у вас появился шанс.

— А раньше не было?

— Раньше — не было. Броню истребителей богомолов можно пробить только реактивными снарядами. Обычные авиационные пушки её не берут.

— А их пушки — нашу — пробивают?

— Их — пробивают! — снова помрачнел седой. В районе кабины — нет, но в других местах — за здорово живешь!

— И как же их победить?

— Как? Да просто! Самое главное — лучше летать! И не бояться!

Сашка, Ирина и Ар'рахх закончили погрузку своих самолетов на транспортный корабль, вышли из космолета, чтобы простится с теми, кто остался.

Заречнев успел познакомиться с немногими, подружиться — вообще ни с кем не удалось. Он тяжело вздохнул, нашел в толпе Сущенко, заглянул Ивану в глаза. В них было нескрываемое торжество. Паскудный «дед» не сомневался, что обратно бывшим гладиаторам вернуться не удастся.

В глазах других рекрутов тоже не было оптимизма. Большинство курсантов второго курса смотрели на пятнадцать выбранных для Дня Патруля пилотов как на живых мертвецов. Те, на кого пал жребий или выбор Диты — прощались с друзьями, кое-кто из девушек украдкой вытирал слезы.

«Как на войну провожают»! — неприятно кольнула мысль Заречнева. — «Может, это я чего-то не понимаю? Неужели эти богомолы такие «крутые», что нет никаких шансов? Впрочем... Ждать осталось недолго. Сами скоро узнаем. Может, Николай Платонович интересного чего расскажет на сегодняшнем вечернем брифинге? Ведь если я не ошибся, лететь нам до Города Богов не менее трех дней. Хотя, что бы там не было впереди, паниковать или сдаваться заранее нельзя. Правильно говорил Михаил Файвович, мой тренер по САМБО, — слабый проигрывает схватку еще до её начала. Потому что он уже готов сдаться, готов уступить. Интересно, а я готов уступить до начала воздушных поединков»? — Сашка задумчиво потер висок, несколько раз сжал и разжал кисти рук. — «Нет уж! Хрен вам! Нас с Ар'раххом голыми руками не возьмешь! Как говорил Николай Платонович? Пусть за свою родину умрет твой противник»?

Дита спокойным взглядом обвела курсантов, занявших оба первых ряда пассажирских кресел транспортного корабля, встретилась глазами с Заречневым, поморщилась, как от зубной боли.

«Потерпи немного! Скоро я не буду доставлять тебе никаких неудобств»! — хотелось сказать Сашке, но он почему-то подумал, что это будет, скорее всего, неправдой, так умирать он не собирался, скорее наоборот, собирался не просто жить, он намерен был выжить — во что бы то ни стало. А огорчать этим фактом до поры до времени бессмертную ему не хотелось. Заречнев улыбнулся, представив, как изменится её лицо после того, как он сможет выжить. «Да, стоит глянуть на твое лицо, милая, если меня не убьют»! — Думал Александр, не переставая улыбаться. Но Дита наверняка истолковала его веселье по-своему.

— Теперь, после того, как вы покинули летную школу, я могу вкратце рассказать вам, куда мы с вами летим, и что вас ждет впереди.

Не хочу пудрить вам мозги чушью про высокую честь и большую ответственность. Все гораздо проще и намного страшнее, чем вы, возможно, представляли себе до сих пор. День Патруля — это не ваши выпускные экзамены. Это последний «зачет» для молодых пилотов богомолов после фактического окончания ими их летной школы. Богомолы, да будет вам известно — лучшие пилоты нашей Галактики. Или — одни из лучших. Город Богов, откуда родом мой клан, когда-то давным-давно принял решение доверить охрану коммуникаций, а также воздушного и космического пространства вокруг планеты представителям именно этой расы насекомых. Наш город хорошо платит богомолам за это.

У них просто великолепная школа подготовки молодых пилотов. Налет курсантов-богомолов только за первый год обучения составляет не менее двух тысяч часов.

Однако я вам не солгала, когда сказала, что против Земли идет необъявленная война. И ведут эту войну именно богомолы. Причина, в общем-то, тривиальна. Я о ней тоже говорила — они хотят вашу планету. Разумеется — без вас, без людей.

День Патруля в этой войне — один из сдерживающих факторов. Это один из способов показать, что на Земле все еще обитают разумные существа, и что они, при необходимости, за короткое время могут научиться управлять сложными воздушно-космическими аппаратами. Поскольку население Земли на порядок больше населения планеты богомолов, это действует на них отрезвляюще. Именно благодаря в том числе участию людей в Дне Патруля богомолы пока не решаются на открытые действия против людей.

А еще — среди людей иногда попадаются очень талантливые летчики. Например, мой личный шеф-пилот Демьян Паршин имеет на своем счету более полутора тысяч сбитых самолетов, из которых едва ли не треть — истребители богомолов. Правда, такие люди — уникальны, но все же они есть.

Среди ваших знакомых тоже есть весьма умелые летчики. Я имею в виду экипаж Тимофеева — Самочернова, на счету которого почти двадцать побед, и вашего инструктора Дягилева, который приблизил свой личный счет к сорока «альбатросам».

Но это, как говорится — «цветочки». «Ягодки» — в том, что предстоит именно вам.

День Патруля — это открытые состязания, в них может принять участие любой пилот, чей летный стаж менее одного года. Если провести аналогию с Землей — что-то вроде конкурса молодых талантов. Или что-то типа юниорского чемпионата мира.

Поскольку все истребители вооружены боевыми ракетами и снарядами, пространство, в котором проходят воздушные схватки, отделено от Города Богов мощным силовым полем. Излишне напоминать, что сам Город также прикрыт мощнейшим защитным энергетическим щитом.

Место, где проходят схватки Дня Патруля — за пределами этого панциря, оно находится на самой окраине континента, на искусственной косе, намытой для вполне определенных целей. Для каких — вам лучше голову себе не забивать.

В середине косы находится довольно большое и вытянутое озеро. Вот это самое озеро и является ареной воздушных поединков. По краям водоема установлены генераторы силового поля. На противоположных берегах озера имеются площадки, возле которых приземляются транспортные корабли участников воздушных поединков, то есть наш и — богомолов.

После того, как оба космолета займут положенное им место, включаются генераторы силового поля. Пространство над озером замыкается вот в такую «дыню» — Дита коснулась указкой объемного изображения у себя за спиной. — Размер «дыни» — пятнадцать километров в длину, семь — в ширину, и столько же — в высоту.

Места достаточно. После того, как генераторы включены, ни один самолет не может покинуть внутреннего пространства, так же, как ни один истребитель или космолет не может попасть внутрь. Делается это в целях безопасности, как участников, так и зрителей.

Теперь о зрителях. Их будет много. Жители Города Богов очень любят всевозможные состязания, схватки, конкурсы и так далее. Среди зрителей много тех, от кого зависит материальное благополучие Звездной Академии. А, в конечном итоге — и судьба Земли. Поэтому у меня будет просьба: как бы не складывались поединки, чтобы с вами не происходило, ведите себя достойно, как подобает лучшим представителям планеты Земля. Не проявляйте трусости или ненужного бесстрашия. Если вам суждено умереть, то сделайте это с достоинством. Теперь о правилах. Их, в общем-то, немного.

Поединок во времени не органичен, он продолжается до полного повреждения летательного аппарата одного из соперников. Разрешена атака любым видом оружия, пока самолет или пилот находится в воздухе. Если истребитель подбит, но все еще способен летать, и он приземлился за пределами площадки, его можно атаковать также любыми видами оружия. Можно сесть на воду и покинуть поврежденный самолет. Но знайте — пока вы находитесь в воде, вы можете быть атакованы любым видом оружия. Ну, а если вам повезло добраться до берега — значит, вы остались живы. Так что если вам придется на поврежденном самолете садиться на воду, выбирайте место поближе к берегу. В истории поединков есть несколько случаев, когда пилот богомолов считал, что человек погиб и возвращался на свою площадку, в то время как курсант благополучно выбирался на берег. Правда, в этом случае вам придется добираться до своего транспортника бегом, так как время, в течение которого вы может находиться на берегу вне самолета, тоже ограничено. Вот, в общем-то, и всё.

— А что получают победители Дня Патруля? — спросил Александр.

— Что? — сощурилась Дита. — Победишь — узнаешь! Но об одном из призов я могу сказать прямо сейчас. Это — жизнь! Поверьте, это самый ценный дар из всех, которые возможны в этой ситуации. Еще вопросы есть?

— Есть! — подняла руку Ирина. — А как проходят поединки — один на один, или группа на группу?

— По-разному. В первый день — личные встречи, во второй — групповые схватки. А почему это тебя заинтересовало?

— Вы ничего об этом не сказали, вот я и спросила... Непонятно...

— Ясно! Если больше вопросов нет — то всем спать! Мы прибываем на «точку» послезавтра днем. Времени для отдыха у вас еще есть, так что постарайтесь не упустить его! Спокойной ночи!

Город Богов потрясал.

Курсанты, словно первоклашки на своем самом первом уроке, облепили иллюминаторы транспортного корабля, рассматривая гигантский мегаполис, вид на который открывался с орбиты. Облаков не было, и даже с высоты в пятьсот километров отлично была заметна радиально-кольцевая структура единственного города континента. Силовой энергетический щит виден был даже невооруженным взглядом, он был похож на гигантский полупрозрачный панцирь, накрывший ярко светящийся лабиринт из мириадов огоньков.

— Сколько людей здесь живет? — поинтересовался у Диты Максим, пребывающий, как обычно, в окружении девушек, правда, всего двух. Ирина осталась в своей каюте с Николаем Платоновичем, остальных представительниц прекрасной половины человечества оставили в летной школе.

— Людей? — насмешливо переспросила бессмертная. — Людей — ни одного. Здесь живут элои. Эта космическая раса разумных существ, давно обретших бессмертие. Я тоже — элойка. Элоев на Городе Богов один миллиард. Население — постоянно. Рождаемость регулируется специальной программой.

— Значит, элои все-таки умирают от старости?

— Умирают. Но не от старости. От болезни, от несчастных случаев. В результате убийств или самоубийств.

— В Городе бессмертных убивают?

— Увы! Такое тоже бывает. Редко, но — бывает. Расследованием занимается специальная тайная полиция.

— Все, как у людей.

— Да, ты прав. Примерно пятьдесят тысяч лет назад люди и элои были одной расой. Мы могли жить тогда около одной тысячи лет. Ну, а потом ваши предки нашли Гею, поселились на ней. В результате генетических мутаций вы стали жить меньше. Наша ветвь пошла по пути увеличения продолжительности жизни. Научные успехи в этой области таковы, что сегодня продолжительность жизни элоев биологически не регламентирована. То есть, по сути, элои — бессмертны. Курсанты и курсантки восхищенно вздохнули.

— А человек может стать бессмертным? — не унимался Макс.

— Может. Но не сразу. Изменение генетического кода человека — процедура сложная, она занимает не один год. Поэтому люди, которые заслужили «прививку бессмертия», увеличенную продолжительность жизни получают постепенно.

— А много таких людей?

— Не много, но есть. Вот, например, Николай. У него первый продленный срок жизни. Знаете, сколько ему лет? Сто сорок семь. А выглядит он на пятьдесят.

Заходом космолета на посадку управляла лично Дита. В кресле второго пилота находился Николай Платонович, но сразу было видно — транспортным судном управляет бессмертная. Седой даже убрал руки со штурвала управления. Все курсанты, включая бывших гладиаторов, уже знали, что за пределами атмосферы космолет меняет траекторию своего движения только с помощью только ракетных двигателей. Консоль управления многочисленными большими, средними и совсем крохотными «реактивами», была расположена на подвижной «маятниковой» панели, занимающей положенное ей место только тогда, когда космолет покидал пределы воздушного пространства. В атмосфере основным «рычагом» управления воздушно-космического судна становился обыкновенный штурвал — такой же, как и других самолетах в летной школе. Бессмертная, кажется, даже не заметила, как место консоли заняла ручка управления — настолько органичным и безошибочным был её переход от управления судном в безвоздушном пространстве к полету в верхних слоях атмосферы планеты элоев.

Александр восхищенно поднял большой палец, зеленый верзила согласно покивал своей шишкастой башкой — Дита была очень опытным пилотом, настоящим асом. Поучиться было чему.

Незадолго перед посадкой у космолета появились «попутчики». Две пары истребителей неизвестной конструкции с невероятно агрессивным «дизайном» — частокол мощных пушек на передней консоли крыльев, множество остроносых ракет на внешней подвеске.

— Охрана? — поинтересовался Заречнев у молчаливого соседа — курсанта второго года обучения.

— Это-то? Нет! Это — богомолы. «Эскорт» будущий победителей для будущих побежденных.

— А чё такой пессимизм-то?

— Ну, вот, схватки начнутся, посмотрим, какое настроение будет у тебя.

— А ты, что, участвовал в Дне Патруля?

— Нет, конечно! Иначе я здесь не сидел бы. Все, кто участвовал в прошлом и позапрошлом Дне, погибли. Откуда знаю, как это все было? Нам показывали по компьюзеру. Да и в архивах файлов с боями — немеряно.

— Что же ты раньше не сказал? Хоть бы их тактику посмотрели.

— А нет у них никакой тактики. С ходу атакуют, вваливают пушками и ракетами в бок или в задницу «по самое не могу» и — туши свет. Редкая птица долетит до середины Днепра...

— К чему это ты?

— Так, навеяло... Если самолет развалится в воздухе и пилот все еще жив, богомолы добивают летчика в воздухе, пока он летит вниз. В озеро падают одни куски.

— Чё, трындишь, наверное? Жути нагоняешь?

— Не-е. Не нагоняю. Жутики начнутся, когда наступит День Патруля.

«Хищные» самолеты богомолов, как по команде, отвалили в сторону, исчезли из поля зрения иллюминаторов.

Бессмертная накренила космолет, выполняя последний перед посадкой маневр. В иллюминаторах блеснула местное солнышко, отразившееся от поверхности воды, промелькнула темная плешь площадки с рваными светлыми вкраплениями «альбатросов». Соперники землян были уже здесь.

Дита мастерски развернула космолет на сто восемьдесят градусов, на несколько секунд зависла над площадкой. Послышался зуммер моторов, качающих жидкость в систему, выдвигающую «башмаки» — «ноги» космолета. Транспортник еще на несколько секунд замер в воздухе, как бы раздумывая — стоит ли вообще прикасаться к этой поверхности, потом застыл, так и не дав понять, в какой из моментов произошло касание поверхности планеты.

Сашка скосил глаза на Ар'рахха, тот согласно покивал головой. Но больших пальцев рук бывшие гладиаторы больше не поднимали.

— Жить будете на корабле! — сказала бессмертная, развернувшись к курсантам вместе с креслом. — Час — на отдых, потом — облет истребителей и знакомство с местом состязаний. В конфликты с противником не вступать, на провокации не отвечать. Завтра у вас будет возможность пострелять по самолетам ваших противников. Все! Все свободны!

А тебя «Штирлиц», я попрошу остаться! — Обратилась Дита уже к сидевшему рядом Николаю Платоновичу. Все заулыбались.

О чем они шептались, едва не касаясь друг друга головами, бывшие гладиаторы не слышали. Их беспокоило совсем другое — как добраться до своих самолетов первыми.

Громыхнули тяжелые створки, выпуская из нутра космолета воздух другой планеты. Тут же над кораблем появилась пара почти квадратных машин. Они брызнули сверху какой-то вонючей гадостью, недолго покружили, включив мощные голубые лампы.

«Дезинфекция!» — догадался Заречнев, вернувшись к своему самолету. Зеленый верзила даже не повернул голову в сторону странных летающих машин.

— Через полчаса включается силовое поле! — предупредила курсантов Дита, появившись в дверях, ведущих внутрь космолета. — После этого можете взлетать и опробовать свои машины в новых условиях.

— А в чем отличие от тех, которое были в летной школе? — от вопроса не удержался, конечно, Макс.

Все новобранцы замерли, повернули головы в сторону бессмертной. Ответ интересовал многих.

— Сила тяжести другая. Плотность воздушного потока. Освещение. Пока привыкните к ориентирам, пройдет какое-то время. Так что не теряйте его попусту! Она ушла обратно на командный мостик, седой остался с курсантами.

Через какое-то время он показал рекрутам сначала три пальца. Потом — два, спустя минуту — один. Жесты Николая Платоновича могли означать только одно — количество минут, через которое будет включен силовое поле, которое отделит участников Дня Патруля от всех остальных, включая зрителей.

Неожиданно со стороны Города Богов светила раздался мощный рев, переходящий в грохот. Слепящий диск светила мешал разобрать, что является источником слишком резкого для этого места звука. Через несколько секунд в ярком круге проявился контур тяжелого истребителя-бомбардировщика, потом — еще одного.

Силовое поле вспыхнуло над головами рекрутов одновременно с касанием самолетов поверхности площадки.

Из космолета выскочила разгневанная Дита, вприпрыжку пошла к «самовольщикам».

Осела пыль, поднятая мощными двигателями, поднялись фонари кабин, являя бессмертной и курсантам тех, кто осмелился без приглашения появиться на Планете Богов. Это были... Дягилев, Тимофеев и Самочернов.

Бессмертная просто позеленела от злости. Она вытащила из кобуры бластер, прицелилась в голову Евгению Дягилеву.

Тот меланхолично выбрался из своего самолета, совершенно не обращая внимания на оружие в руках Диты, с легким прищуром посмотрел на неё.

— У меня для тебя письмо! — не моргнув глазом, солгал он, хлопая себя по карманам. Элойка опустила лучемет, засунула его обратно в кобуру, улыбнулась.

— Ну и мерзавец же ты, Евгений! — с улыбкой сказала она, подходя поближе к нему. — Это надо же додуматься до такого — посадить самолет в последнюю секунду перед тем, как силовое поле было включено. Сам догадался, или посоветовал кто? — Она скосила глаза в сторону Тимофеева и Самочернова.

— Разумеется, сам! — скороговорочкой ответил Евгений, всматриваясь в изумленные лица курсантов. — У меня для тебя есть информация! Конфиденциальная! — добавил он, заметив, что Дита готова выслушать его объяснения прямо здесь и сейчас. — Давай лучше пройдем в твою кают-компанию, я там тебе все расскажу!

Бессмертная усмехнулась, но все же кивнула головой в знак согласия с тем, что готовы выслушать доводы Дягилева в «секретной» обстановке.

Едва Дита и Евгений скрылись в брюхе космолета, над головами людей с ревом пронеслась пара истребителей — точь-в-точь таких, какие «конвоировали» транспортник после входа в плотные слои атмосферы. Следом — еще одна.

— Они, что, так и будут летать над нашими головами? — недоуменно спросил Заречнев у своего бывшего соседа по брифингу.

— Ну, а то им запретит? Дита вмешиваться не будет, курсанты обычно бояться связываться.

— Все ясно! — буркнул Сашка, стрельнув глазами в сторону драка. Тот понял его правильно.

— Вы куда? — тревожно поинтересовался бывший Сашкин сосед, заметив, что друзья полезли за своими шлемами в кабины.

— Как куда? В гости! Навестим богомольчиков, посмотрим, как они там устроились, передадим привет.

— А меня с собой возьмете?

— Возьмем! — ответил за двоих Заречнев. — Заводи мотор!