"Сны суккуба" - читать интересную книгу автора (Мид Райчел)

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Когда на следующий день я вернулась домой, в двери торчала еще одна записка — уведомление о посылке. Прихватив ее, я вошла в квартиру и удивилась, обнаружив Винсента. Думала, бегает где-нибудь по ангельским делам.

— Как успехи? — спросила я, заглядывая в буфет в поисках еды.

У Сета я не позавтракала.

— Если, конечно, мне можно узнать об этом и не умереть.

Винсент сидел за столом и просматривал газеты.

— Ну... подробностей не могу поведать, но скажу, что дело... э-э-э... движется не так быстро, как хотелось бы. В холодильнике есть остатки лазаньи.

Я открыла дверцу. И правда...

— Ого. Наколдовал кто-то из ангелов?

— Да, если считать колдовством стряпню Ясмин.

Я приподняла крышку. Выглядела лазанья чудесно. Может быть, даже и колдовски. Положив кусочек в микроволновку, я включила таймер. Села напротив Винсента, посмотрела на ворох газет и вспомнила, что уже видела их разбросанными на днях.

— Какие новости?

Он поморщился.

— Кошмарные в основном.

Глядя на заголовки, не согласиться было трудно. Убийства. Взяточничество. Воровство.

— А про недавнее убийство полицейского слышал? — спросила я. — Вот уж действительно кошмар.

Винсент оторвался от статьи о насилии в семье.

— Нет, а что там было?

— Коп стоял перед магазином. Услышал, по его словам, что внутри стреляют в напарника, забежал, выхватил пистолет и открыл огонь. Кончилось тем, что убил напарника сам.

Винсент нахмурился. Пробормотал:

— Хм. Нет, этого я не слышал. — И задумался, судя по выражению глаз, о чем-то таком, чего мне знать не полагалось.

Я прищурилась.

— Для тебя это что-то значит? Касается твоей божественной миссии?

Он улыбнулся.

— Перестань. Ты же знаешь, сказать я не могу. Звякнула микроволновка, я вынула лазанью.

Впившись в нее зубами, вспомнила его слова о стряпне Ясмин. И меня одолело любопытство. Как случалось частенько.

— Винс... — начала я, глядя не на него, а на лазанью. — Это, конечно, не мое дело...

Он засмеялся.

— Меня всегда забавляли подобные вступления. За которыми в любом случае следует вопрос.

Я вспыхнула и заткнулась.

— Нет-нет, — сказал он весело. — Давай свой вопрос. Что тебя интересует?

— Да ничего особенного на самом деле... мне, в общем-то, все равно... только я заметила, что вы с Ясмин вроде бы... не просто друзья.

Он сразу посерьезнел. Я смущенно покосилась на него.

— Извини, — сказала торопливо. — Забудь.

— Нет... — Он отложил газету и уставился на нее невидящим взглядом. — Так и есть. Мы с ней давно знакомы, и... понимаешь, она не может не нравиться.

— Понимаю.

Он немного помолчал. И, когда заговорил снова, в голосе его слышалась нежность.

— Впервые я встретил ее на ярмарке в Акроне... лет пятнадцать назад. Не знаю, что она там делала — про ангелов никогда этого не знаешь, — но в тот миг, когда я ее увидел, она отходила от кондитерского киоска, держа в руках сладкую вату — целую башню. Выше ее самой, честное слово. Это было особенно забавно, потому что я сразу понял, что она ангел.

У меня его рассказ вызвал улыбку. А заодно объяснил, почему Винсент — здесь, с ангельской командой. «Я сразу понял, что она ангел». У него был дар, как у Эрика и Данте, воспринимать мир бессмертных.

— И ты подошел и заговорил с ней?

— Не собирался сперва. Но ватная башня начала заваливаться, и я поспешил на помощь. Кончилось тем, что съел половину сам.

— Прелесть какая, — сказала я, ничуть не иронизируя.

То, что в последние несколько месяцев я трахалась с одним парнем прямо у него в кабинете, с другим использовала хлыст, а третьего ублажала орально в некоем злачном местечке, не значило ровным счетом ничего. Романтические истории нравились мне по-прежнему.

— Потом, узнав о моих способностях, она просила меня иногда о помощи. Исключительно в делах... и никто не думал, что это может перерасти в нечто большее. Но вышло так, что мы не смогли удержаться. И теперь не расстаемся.

Я проглотила еще кусочек лазаньи. Вкус был божественный. Без преувеличения.

— А другие ангелы знают?

— Догадываются, думаю. Джоэль меня, во всяком случае, на дух не выносит.

— Но вы же... вы не можете...

— Не можем, но это и неважно. Физическая сторона — вещь необязательная. На самом деле это парадокс. Ангелы — носители любви. Они созданы для того, чтобы любить всех. И не могут любить одного человека больше, чем других.

— Глупо, — убежденно сказала я.

— Для тебя — да, наверное. И для меня тоже. Но для нее... существование Ясмин посвящено служению силе куда более значимой, чем все мы, вместе взятые. И любовь к кому-то — или к чему-то — еще ее отвлекает. Никто не может служить двум господам... обязательно предаст одного в конечном счете.

Я опустила взгляд, задумавшись над его словами.

— И тем не менее вы вместе.

Он пожал плечами.

— Насколько это возможно. Наверное, мне следовало бы расстаться с ней и жить своей жизнью. Но, по правде говоря, мне больше никто не нужен. Я принимаю ее такой, какая она есть. И люблю ее такой. Пусть наша любовь и не полна, но это лучше, чем ничего.

Меня пробил озноб. Он сказал то же, что говорил Сет, когда я убеждала его в свое время оставить меня и найти другую женщину. Теперь-то я приняла его выбор и представить себе не могла жизни без него. И все же... я не вполне верила порой, что наши отношения его и впрямь устраивают. Слышать, что на подобный выбор пошел и другой человек, было отрадно.

Винсент, словно читая мои мысли, спросил мягко:

— Я не задеваю за живое? Картер упоминал о твоем друге...

— Да. Нет. Не знаю. Сет... мой друг... говорит то же самое. Раз нельзя иначе... что ж, тогда он принимает то, что есть.

— Именно. И стало быть, жизнь продолжается. — Винсент принялся складывать газеты. — Но, скажу я тебе, обе стороны — и ее, и твоя — такие косные, что это даже не смешно. Что за жесткие правила? Почему ты всегда должна отбирать жизнь у мужчины, с которым спишь? Почему у тебя нет выбора? И почему Ясмин нельзя заниматься любовью? Почему ей нельзя влюбиться?

Хороший вопрос. Возможно, Винсент и не ждал ответа, но я должна была его дать в любом случае.

— Потому что так заведено. Мир так устроен. Он всегда был устроен так.

— Долбаный мир, — сказал он.

Я подумала и кивнула.

— Согласна.

Он улыбнулся, снял с вешалки пальто, накинув.

— Для суккуба ты молодец.

И отправился по своим совместным с ангелами делам, какими бы они ни были.

Я ему почти завидовала. Потому что меня поджидало дело, которое в мои планы вовсе не входило. Еще одно неизбежное зло.

Нужно было устроить Тауни на работу.

Я обещала ей помощь после провального урока танцев. Ангельские любовные связи меня, в общем-то, не касались, с загадочной потерей энергии я пока ничего не могла поделать. Но попытаться ускорить отъезд Нифона — могла.

И я поехала в Ситак, город-призрак, обязанный своим существованием международному аэропорту Сиэтл-Такома, состоящий в основном из долгосрочных парковок вокруг аэропорта и дешевых отелей. Еще в нем имеется парочка стриптиз-клубов, поскольку надо же бизнесменам чем-то заниматься, пока они дожидаются рейса...

Вечер еще не наступил, поэтому в клубе под названием «Удар ниже пояса», когда я туда вошла, народу почти не было. В темном обшарпанном зале, которому не помешал бы основательный — или хоть какой-то — ремонт, сидели всего несколько мужчин. На меня они посмотрели с интересом. Видно, я представляла зрелище более привлекательное, чем тощенькая брюнетка, извивавшаяся у шеста под звуки песни «Young Lust» группы «Pink Floyd».

Только я собралась заговорить с барменом, как послышался голос:

— Чтоб я сдох... глазам своим не верю.

И, обернувшись, я увидела Саймона Честерфильда, гордого обладателя этого притона, похожего на ласку длинным, узким лицом и долговязым телом. Почему-то он всегда одевался в дорогие вещи слишком маленького для него размера. И носил реденькие черные усики. А еще — активно общался с местными представителями ада, и ходили слухи, будто он подумывает продать душу за бессмертие и стать, в свою очередь, адским коммивояжером.

— Ты решилась наконец танцевать у меня, куколка?

— Мечтай, мечтай.

Саймон, человек с сомнительной репутацией, содержавший столь же сомнительное заведение, знал толк в танцах. Однажды я видела, как он работал со своими девочками, и меня потрясли его эстетическое чутье и чувство ритма. Девочкам, увы, было до него далеко. Расточал талант понапрасну. И я долго гадала, почему он не открыл клуб в самом городе, где мог бы подобрать достойных танцовщиц. Пока не поняла, что клуб служил прикрытием для других, еще более сомнительных делишек.

Тем не менее мое искусство он ценил. И не первый год уговаривал поработать у него.

— Есть разговор, — сказала я. — О деле.

— А я о чем? — Он показал на дверь возле бара. — Пошли в кабинет, коли так.

«Кабинет» его походил размерами на каморку для метел, но табурет для меня нашелся. Я поставила ноги на перекладину, отчего колени поднялись к груди. Юбка — льняная, серая — соскользнула, открывая бедра. Саймон окинул меня заинтересованным взглядом. Однако интерес был скорее профессиональный, чем личный.

— Черт тебя дери, женщина. Танцуй ты здесь, вот бы я приподнялся. — Покачав головой, он рухнул в вертящееся кресло, обтянутое искусственной кожей. — Суккуб у меня в штате. Эх...

Я склонила голову к плечу.

— Забавно, что ты это сказал. Я, в общем-то, потому и пришла.

Мой невинный тон его как будто насторожил. Взгляд Саймона сделался подозрительным.

— Ты вроде сказала, что не хочешь у меня работать.

— И не хочу. Но нам прислали суккуба-новичка. И она ищет работу. Не слыхал?

— Нет. — Он нахмурился. — Она хочет танцевать здесь?

— Ну, — сказала я небрежно. — Ждет не дождется, когда разденется наконец.

Почти не солгала.

Саймон откинулся на спинку кресла, водрузил ноги на письменный стол. Расслабился с виду, но остался на самом деле настороженным.

— И в чем подвох?

— Какой подвох? Нет, чтобы обрадоваться. Счастье привалило.

— Суккуб в моей помойке. Это слишком хорошо, чтобы быть правдой. И значит, правдой быть не может. — Он немного подумал. — И почему здесь ты, а не она?

— Я альтруистка.

— Джорджина... — сказал он сурово.

— Ну ладно, — сдалась я. — Она... действительно новичок.

— Насколько новичок?

— Абсолютный. Еще на гарантии.

— Нет, это не тот подвох.

— Ну... она... — я торопливо поискала подходящие слова, — ничего еще не умеет.

Он поднял бровь.

— Не умеет?

— Только учится завлекать мужчин.

Поскольку Саймону нужна была, конечно, сексуальная женщина, я решила не упоминать о том, как мало Тауни в этом отношении продвинулась.

— И еще... плохо танцует.

— Насколько плохо?

— Ну... плохо.

— А можно поконкретней?

— Помнишь фильм «Джильи»?

— Господи Иисусе. С чего ты взяла, что я возьму дерьмовую танцовщицу?

— Саймон! — протестующе воскликнула я. — Они все у тебя дерьмовые.

— Не все, — сказал он. — И это не значит, что мне нужна еще одна. У нас свои стандарты, знаешь ли.

Я смерила его ядовитым взглядом.

— Ладно, ладно. — Он провел рукой по зачесанным назад волосам. — Что мне за это будет?

Тут я вознегодовала.

— О чем ты? У тебя будет танцовщица-суккуб! Что еще надо?

— Суккуб, которого я беру из милосердия. Оказываю тебе любезность.

Взгляд его сделался расчетливым. Словно он собирался предложить контракт. Да, хороший черт выйдет из него однажды.

— Хочу тебя. На этой неделе потанцуешь у меня два вечера.

— Нет.

— Один вечер.

— Саймон, я ни за что не стану здесь танцевать. Даже из милосердия. Придумай что-нибудь другое.

— Ну, ладно. — Он призадумался. — Хочу тебя.

— Эй, я уже сказала...

— Не как танцовщицу. Просто тебя. Сейчас. На столе.

Я вздохнула. В этом смысле...

— Имею я право, раз уж вынужден нанять плохого суккуба, трахнуть хорошего?

— Интересная логика. А твоя душа тебя не волнует?

Он посмотрел на меня так, словно поверить не мог, что у меня хватило наглости об этом спросить. Точь-в-точь как посмотрела на него я, когда услышала о стандартах в «Ударе ниже пояса».

— Заметано. — Я встала. — Только не в этом обличье. Выбери какое-нибудь другое.

Саймон фыркнул.

— Нужна мне модель в шмотках от Энн Тейлор! В задницу... Хочу шестнадцатилетнюю Лайзу Миннелли. В школьной форме.

Я вытаращила глаза.

— А как выглядит школьная форма?

Он начал расстегивать брюки.

— Ты же умница. Придумай что-нибудь.

Я еще раз вздохнула и перевоплотилась. В малышку с черными, коротко стриженными волосами. С гладкой, как у ребенка, кожей. В юбочке из зеленой шотландки, с такой же жилеткой. Саймон одобрительно хрюкнул.

Я повернулась к нему спиной и пригнулась к столу, надеясь, что все произойдет быстро. Не будь он так похож на ласку... было бы, наверное, легче.

Он провел руками по моим ногам, задрал юбку. И вдруг застыл.

— Стринги? Ты спятила, женщина?

— Мерзавец, — сказала я.

И превратила стринги в белые хлопковые трусики.

— Не понимаю я этого.

Он стянул их и вошел. Во всяком случае, я так предположила. Не слишком-то он был хорошо оснащен. Страшно хотелось спросить: «Ты уже там?» Но я сдержалась — ради Тауни. Не желая рисковать, что он обидится на меня и не возьмет ее на работу.

Размеров Саймону не хватало, зато пыла было не занимать. Он вцепился мне в бедра, больно царапая ногтями, и принялся пахать так усердно, что пришлось ухватиться за стол покрепче. Потом, разнообразия ради, перевернул меня на спину. Расстегнул блузку и лифчик, обнажил маленькие дерзкие грудки, едва достигшие поры расцвета. Не сводя с них глаз, закинул мои ноги себе на плечи.

Затем вернулся к делу и, когда достиг финиша наконец, порадовал меня приливом энергии. Не слишком сильным — Саймон, считай, уже работал на ад. Но очень мне нужным.

Он отпустил меня. Я села на столе. Чувствуя себя удовлетворенной хотя бы энергетически, если не физически. Ничего особенного я не делала, разве что изображала удовольствие, но Саймон взирал на меня так, словно мы прошли всю «Камасутру».

— Это стоит того, чтобы принять на работу неумелого суккуба, — сказал он довольно, натягивая брюки.

Мне хотелось сказать, что лучше бы он воздержался от подобных суждений, пока не увидит Тауни воочию. Но я всего лишь улыбнулась. Ибо знала, когда следует промолчать.