"Заклинание сорок пятого калибра" - читать интересную книгу автора (Ковалев Сергей)

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Я проснулся посреди ночи. Светящиеся цифры на будильнике показывали три часа.

Все тело болело, но это была приятная боль.

Безумно хотелось пить.

Осторожно, чтобы не потревожить Катю, я выбрался из-под простыни и побрел на кухню. Спохватившись, натянул джинсы — вдруг Женька опять всю ночь работала в большой комнате. Ох… Представляю, чего она наслушалась сегодня ночью!

Чувствуя, как горят уши, я осторожно выглянул за дверь. Женьки, к счастью, не было видно. Черт! Представляю, как она завтра будет ехидно ухмыляться! А какие перспективы для острот открываются, лучше и не думать! Впрочем, плевать! Оно того стоило!

Я босиком прошлепал на кухню. Достал из холодильника бутылку минералки. Налил в стакан.

Ох, Катя-Катюша, что ж мне теперь делать-то?

«А что? Разве тебе не понравилось? Мне вот, например, очень!»

«Хайша! У тебя совсем стыда нет!»

«Разумеется. Не забывай, я все-таки богиня!»

«Ты извращенка, а не богиня! Боги должны проповедовать высокую любовь, духовную!»

«Какие у тебя странные представления о богах! Духовная любовь? Это тебя точно кто-то обманул. Если существо не способно даже на плотскую любовь, то куда уж ему духовная-то?»

От теологического спора меня отвлек какой-то шорох в прихожей. Ми-ми спал на диване, до меня доносился его храп с характерным похрюкиванием.

— Паштет? — Я шагнул в комнату, включил свет. — Ты чего…

Я успел увидеть только смазанную тень, метнувшуюся ко мне из прихожей. Знак на груди отчаянно забился, но Отбой уже приблизился вплотную. Он врезал мне изо всей силы в солнечное сплетение, я сразу задохнулся от боли. Мышцы превратились в кисель, меня отбросило на полки с книгами. Посыпались на пол папки с делами, книги, какие-то безделушки. Отбой не давал мне упасть, мощными ударами буквально вбивая в полку. Перед глазами плыло.

Только левая рука действовала по своей собственной воле. Я почувствовал, как ее опутывают тонкие нити тьмы, и прохрипел:

— Дурак… беги…

Отбой не понял. Но даже если бы понял, навряд ли бы побежал. У оборотней очень жесткие понятия о чести. Ну и вообще, как я уже говорил, они слегка туповаты.

Спасла его, как ни странно, Катя.

На самом деле она вовсе не собиралась спасать Отбоя. Она собиралась спасать меня. Видимо, грохот падающих предметов ее разбудил, и она выскочила из комнаты в чем была — то есть ни в чем. Испуганно вскрикнула, нырнула назад и тут же вернулась. С бейсбольной битой. Все-таки потрясающе отважная девушка!

Удивительно, что способна натворить бейсбольная бита в руках слабой девушки!

Отбой заметил мой взгляд и даже успел повернуться.

Очевидно, вид обнаженной валькирии вызвал в нем мгновенный ступор, и он не успел трансформироваться. А в следующее мгновение бита со звонким стуком влипла в его лоб. Да, оборотни — крепкие ребята. Особенно крепкая у них голова. Несмотря на то что Отбой был в человеческой форме, даже удар бейсбольной битой по голове лишь слегка оглушил его. Мне удалось собрать остатки сил, взять его голову в борцовский захват и рвануть назад. Хрустнули позвонки, оборотень обмяк и рухнул на пол.

Катя, выронив биту, закрыла лицо руками и заплакала.

— Ну тише, тише… — Я обнял ее, гладя по волосам и одновременно пытаясь прогнать совсем некстати возникшее желание. — Все в порядке. Все уже закончилось!

— Мы его убили! — прохныкала девушка, — Нас посадят!

— К счастью, нет… или к сожалению. Оборотни очень живучие. Этот очухается максимум через полчаса.

Вспомнив об этом, я усадил Катю на диван и полез в кладовую. Конечно, волколаки чудовищно сильны, но двенадцати миллиметровый капроновый шнур даже оборотню-медведю не порвать. Отбой оказался крепче, чем я думал, он пришел в себя как раз к тому моменту, когда был затянут последний узел у него на щиколотках.

— Черт… голова болит! — пожаловался оборотень, подергавшись и убедившись, что веревку ему не порвать. — Воды дай, а?

— Катенька… э-э-э… накинь на себя что-нибудь, — Я сходил на кухню, налил в стакан минералки, уселся рядом с Отбоем, прижав холодную бутылку к стремительно распухающей скуле. Приложил край стакана ко рту оборотня, — Пей.

— Спасибо. — Напившись, Отбой посмотрел мне в глаза, — Ну?

— Что — ну?

— Что делать со мной будешь?

— Не знаю, — признался я, — По уму, следовало бы вызвать сюда Ивора и сдать тебя как нарушителя конвенции. А по совести, то сначала пристрелить, а потом вызвать Ивора. Потому как достал ты меня нереально.

— Кишка у тебя тонка, — хмыкнул Отбой.

— Можешь себя успокаивать, — пожал я плечами. — Если бы ты угрожал только мне, я бы не особо беспокоился. Сам видишь — все твои попытки заканчиваются ущербом для тебя самого. Будь на твоем месте кто поумнее, давно сделал бы из этого правильный вывод. Но ты угрожаешь моим близким, а значит, мне все-таки придется от тебя избавиться. Ради них.

— Брось! — Отбой встревоженно нахмурился. — Ты не сможешь! Все знают, что ты никогда никого не убивал!

— Все когда-то случается в первый раз, — вздохнул я, — Не думай, что мне это доставит удовольствие. Ты сам вынудил меня.

Я сходил в свою комнату и вернулся с револьвером.

— Это «Van Helsing», сорок пятый калибр, — пояснил я Отбою, не спускающему с меня испуганного взгляда, — Пули серебряные, но это на всякий случай. Тебе и так снесет череп, никакая регенерация не поможет.

— Ты ведь шутишь? — Катя вернулась и теперь смотрела на меня таким же испуганным взглядом, что и оборотень. — Так нельзя!

— К сожалению, нужно. Он сумел пробраться в дом, несмотря на замки и бронированную дверь. Если его отпустить, мы никогда не сможем чувствовать себя в безопасности. Как ты, кстати, сумел открыть замки?

— Да у тебя не заперто было!

— Врешь! — Я вскинул револьвер.

— Клянусь! — задергался Отбой, пытаясь убраться из-под прицела. — Я просто сидел на скамейке и думал.

— А ты умеешь думать? — не удержался я, — Серьезно?

— Фокс, это как минимум не благородно! Я думал, как тебя достать! И тут слышу — твои замки защелкали.

— Гонишь!

— Зачем мне?!

— Ну значит, ошибся.

— С моим слухом? Нет, я сразу понял, что это твои замки открываются. Ну и спрятался в кустах — вдруг это ты куда-то собрался? Но мне не повезло, это была какая-то мелкая девчонка…

— Проклятье! — Я распахнул дверь в комнату Алекса. Разумеется, Женьки там не оказалось.

Наверное, когда я повернулся к Отбою, у меня было какое-то особенное выражение лица, потому что оборотень взвизгнул и попытался забиться под диван.

— Я ее не тронул! Честно! Она же щенок еще! Мы не охотимся на детенышей!

Мне с трудом удалось взять себя в руки. Отбой говорил правду — оборотни никогда не нападают на детей. Такое поведение диктуют им какие-то их животные инстинкты.

— Значит, она просто ушла?

— Да! Я проверил дверь, увидел, что она не заперта, и вошел.

Я осмотрел комнату. Алекс оставил после себя редкостный бардак. Женька спать явно не ложилась, значит, все наши с Катей охи и вздохи слышала прекрасно. Проклятье! Но ведь она не маленькая уже! Восемнадцать лет! Неужели это ее так смутило?!

Видимо, последний вопрос я задал вслух.

— Она не из-за нас ушла, Вик.

Я и не услышал, как в комнату вошла Катя.

— Смотри — на столе лежало… — Девушка протянула мне листок бумаги.

Я прочитал записку, накарябанную непривычной к карандашу рукой. Выругался. Перечитал и выругался еще раз.

«Вик, я сама помогу Алексу. Не суйся к Келлеру, он с тобой справится, а со мной — нет. Я вам помогу».

Ниже стояла какая-то закорючка вместо подписи.

Мило.

— Не делай этого, — попросила Катя.

— Да не буду я его убивать, — хмыкнул я. — Мне просто нужно было припугнуть этого остолопа как следует.

— Я не об этом.

— А?

— Не изображай из себя, пожалуйста, идиота! Я же вижу, ты уже мысленно оседлал своего белого коня и готов ввязаться в драку. Не надо! Она знает, что делает!

— Извини, — улыбнулся я и развел руками, — придется. Женька привыкла жить в Интернете. Ей кажется, что она взрослая, умная и неуловимая героиня комиксов. Но в реальной жизни она — обычная девчонка. Возможно, она даже хуже приспособлена к реальной жизни, чем ее сверстницы. Ей Алекса не спасти. Господи, да первый же охранник Келлера отправит ее в нокаут одним щелчком! Так что белые кони и прочие рыцарские атрибуты тут ни при чем. Я собираюсь сделать то же, что и планировал. Просто мне придется вытаскивать двух человек вместо одного.

В дверь позвонили.

Я посмотрел в глазок. В первый момент меня охватила радость — тонкий девичий силуэт на плохо освещенной лестничной площадке едва не обманул меня. Но у девушки не было взлохмаченной прически, зато по бокам головы воинственно топорщились пучки серебристых волос.

Я вернулся в комнату, подцепил Отбоя за веревки и поволок в прихожую. Открыв дверь, я тут же приставил к виску оборотня револьвер с взведенным курком. Рысь пришла одна, значит, хочет решить дело миром. Но мудрые римляне говаривали: «Хочешь мира, готовься к войне».

— Привет!

— Привет! — Рысь окинула Отбоя скептическим взглядом и ехидно ухмыльнулась: — Я почему-то так и думала.

— Ваш вожак теряет хватку. Не скажу про здравый смысл — с ним у Отбоя всегда были проблемы.

— Эй! Перестаньте говорить обо мне так, словно меня здесь нет!

— Да… — вздохнула Рысь. — Но мне не хотелось бы, чтобы Отбоя сместили. Он — хороший парень.

— Это Отбой-то? — удивленно хмыкнул я.

— Для меня, — уточнила Рысь.

— А как же кошка, которая гуляет сама по себе?

— Хорошо гулять, когда есть куда и к кому возвращаться. — Рысь отвела глаза и глухо сказала: — Я понимаю, у тебя нет причин оставлять ему жизнь. Но очень прошу. Я буду у тебя в должниках.

«Фокс, ты идиот!»

«Скажи что-нибудь, чего я не знаю!»

— Выйди из подъезда и возвращайся через минуту.

Рысь послушно исчезла. Я выволок Отбоя на лестничную клетку.

— Отбой, у меня был очень большой соблазн убить тебя. Благодари свою девушку.

— Я знал, что у тебя духу не хватит.

— Верь в это, если хочешь.

— Я все равно буду преследовать тебя, — проворчал оборотень, как мне показалось, смущенно. — Ты же понимаешь…

— Ты обязан показать стае, что всегда мстишь врагам. Понимаю. Если ты пообещаешь охотиться только за мной и не преследовать моих друзей, этого будет достаточно.

— Заметано.

— У тебя есть стиль, Фокс, — раздалось мурлыканье у меня над ухом.

Я не услышал, как вернулась Рысь. Если бы она захотела, могла бы легко положить меня. Но она не захотела. Не обращая больше на меня внимания, склонилась над Отбоем, распутывая веревку. Кто их поймет, этих кошек?

Я отступил в квартиру и запер дверь.

Катя ждала меня в большой комнате. Я обнял ее.

— Все. Гости наконец ушли.

— Зато какой бардак оставили! — впервые за это время улыбнулась Катя. — Веселая у тебя жизнь!

— К счастью, у нас это не так часто случается. Обычно расследования протекают спокойно. Даже скучно.

Раздались скребущие звуки, и из-за дивана показалась кошачья голова. Убедившись, что опасности нет, Паштет выбрался наружу, одарил меня укоризненным взглядом и устроился на своем любимом месте. Из кладовой приковылял Ми-ми. Чжуполун выглядел виноватым.

— Да ладно, приятель, брось! — успокоил я его. — Ты мне все равно ничем не смог бы помочь.

Ми-ми тяжело вздохнул и залез на диван.

— Надо разобрать эту свалку. — Катя кивнула в сторону поваленных книжных полок.

— Да ну брось! — Я посмотрел на часы. — У нас осталось не так много времени до утра. Не будем тратить его на всякие глупости.

— А на какие глупости мы его будем тратить? — улыбнулась девушка.

— Ну… я бы, например, поспал. Ой, за что?! Шучу! Шучу!

На этот раз нам никто не мешал и проснулся я лишь в половине десятого. И даже угрызений совести не испытывал. Все равно прием у господина Келлера начнется только вечером. Времени подготовиться к операции предостаточно.

Звонок Игоря застал меня как раз в процессе сборов.

— У тебя все в порядке?

— Что?

— Видимо, в порядке, — констатировал Игорь. — Просто тебя вчера ждали…

— Ох, блин! Сегодня уже суббота?!

— Представь себе.

— Вчера был тяжелый день. Я совершенно забыл про день рождения. Да и все равно не смог бы прийти. Кетчуп сильно обиделся?

— Да забей! Ты ж его знаешь — он не умеет обижаться. Значит, у тебя все в порядке?

— Ну… да. Слушай, хорошо, что ты объявился! Я сам собирался попозже тебе звонить. Помню, у тебя был маленький такой домкрат, чтобы с собой возить. Можно его позаимствовать на время?

— Ну спрашиваешь! Конечно, приезжай и бери! А почему не у меня?

— В смысле?

— Ну ты что, колесо снимать собрался? Лучше приезжай ко мне — помогу.

— Да нет, мне для другого нужен.

Я вкратце описал Игорю происходящее и объяснил, для чего мне домкрат.

— Ты меня удивляешь, — бесстрастно сообщил Игорь. — С таким планом в лучшем случае завтра мне придется вытаскивать тебя из тюрьмы. А в худшем — собирать с ребят бабки на венок. Жди. Приеду через два часа.

«Ну вот и все. Он отправится с нами».

«Ты этого хочешь?»

«Нет. Но нужно распутать все узелки. К тому же мне одному двух человек не вытащить».

Катя еще спала, и я от нечего делать стал разбирать кучу книг на полу, аккуратно возвращая их на полки. За ними настала очередь папок со старыми делами. Их не так уж и много накопилось за время существования нашего агентства. Сказать откровенно, дела у нас никогда не шли особо успешно. Всего десятка два папок. Но под каждым переплетом из толстого серого картона — кусочек нашей с Алексом жизни, непростой, бестолковой и местами смешной.

«Не вздумай раскисать, Фокс! Алекс жив, ничего с ним не сделают!»

«Я не раскисаю. Но что если они уже выбили из Алекса, где находится завещание? Тогда он стал опасной и ненужной обузой, от него поспешат избавиться!»

Я взял в руки очередную папку и увидел торчащий из нее край пластикового файла. В памяти немедленно всплыла картинка недельной давности: я сижу за столом с пакетом кефира в руках. Заходит Алекс и между делом кладет файл в папку.

Я открыл папку, уже догадываясь, что увижу.

Более идиотского способа спрятать завещание нельзя было и придумать. И более надежного, надо признать.

Теперь я был абсолютно уверен, что Алекс не проговорился — иначе бы господин Келлер уже изъявил желание встретиться со мной. А значит, у меня есть хорошие шансы вытащить напарника живым. Я на всякий случай перепрятал завещание и принялся чистить револьвер. Надеюсь, он мне не понадобится, но нелишним будет прихватить его с собой.

За этим занятием меня и застал Игорь.

— Собираешься ворваться к Келлеру, выстрелить в потолок и заорать: «Всем на пол! Это операция по освобождению заложников!»?

— У меня была такая мысль, — кивнул я. — Но мне сказали, что Келлер владеет какими-то магическими приемами. Если он начнет метать молнии или учинит еще что-то в стиле злого мага из компьютерной игры, могут пострадать люди.

— Его сообщники, — поправил меня Игорь.

— Просто люди, — возразил я. — Келлер наверняка никого не посвящал в свои уголовные дела. Для этих людей он — маг, учитель истины. Они сами жертвы обманщика.

— Знаешь, меня одно поражает, — покачал головой Игорь, — как ты с такими взглядами до сих пор еще жив?

— Ну возможно, это потому, что я настоящий крутой парень?

— Сомневаюсь. Мне кажется, скорее потому, что дуракам везет.

— Меня что-то слишком часто стали называть дураком.

— Стоит задуматься… О! Здравствуйте! Фокс, почему же ты не предупредил, что у тебя в гостях такая красавица?!

— Привет! — Катя очаровательно покраснела от комплимента. Впрочем, какой комплимент? Чистая правда! gt;Я строго приказал своему организму собраться, и мне это почти удалось — только колени продолжали слегка дрожать.

— Катя, это мой друг — Игорь. Игорь, это Катя — моя… девушка.

— Ну ты и жук, Фокс! Скрывать такое чудо!

— Да никого я не скрывал! — попытался оправдаться я. — Мы не так давно знакомы. Ладно, Хафиз, хорош глазеть на чужую девушку, время поджимает.

— Что? А! Ну да… Так вот что я хотел тебе сказать: твой план никуда не годится!

— Это почему?

— Ну допустим, ты раздвинешь прутья домкратом и проникнешь в сад Келлера. Ты думаешь, охрана будет наблюдать за этим в камеры и делать ставки, кто выиграет — ты или их босс?

— Камеры я нейтрализую.

— Магия? — Игорь состроил кислую мину. — Не очень-то я доверяю этим вашим штучкам. Ну да ладно, допустим, ты знаешь, что делаешь. А что ты придумал против собак?

— Думаешь, там собаки будут? Да нет, не может быть! Там же гости, вдруг кто в сад забредет? Собак наверняка будут держать в клетках до конца вечеринки.

— Логично, — вынужден был согласиться Игорь. — Даже удивительно, что ты говоришь разумные вещи. Ну а если ты все-таки ошибаешься? Допустим, гостей предупредили, чтобы в сад ни ногой?

— Ты удивишься еще сильнее, но у меня есть средство от собак! — сообразил я. — Очень надежное.

— Хм… Сегодня день сюрпризов. Ладно, как мы проникнем на территорию поселка?

— Мы?! Хафиз, это тебя не…

— Позволь мне самому решать, что меня касается, — отрезал Игорь. — Ты член моего клуба, мой брат. Твои проблемы — мои проблемы. По-моему, в этом суть клуба, а не в совместных пьянках и ношении одинаковых нашивок.

— Проклятье, Хафиз! Это запрещенный прием!

— А то я не знаю! — расплылся в довольной ухмылке Игорь. — Итак, как мы попадем на территорию поселка? Хорошо бы без шума. Ты вроде говорил, что у тебя там клиентка. Может она нас впустить?

— Мне бы не хотелось втягивать Еву, — покачал я головой. — Если что-то пойдет не так и начнут искать виноватых, сразу выяснится, что чужаков на территорию приказала впустить она.

— И ее сожгут на костре!

— Конечно, нет, но зачем доставлять человеку неприятности, если можно обойтись без этого?

— Он прав, — Катя обняла меня сзади за шею и уткнулась лицом в волосы, — Ты такой несовременный! Но именно это мне в тебе и нравится!

— Женская логика! — фыркнул Игорь, — Ладно, какой у тебя план?

— Ева нам все-таки поможет. Но так, чтобы никто не узнал, что это она нам помогла.

Я взялся за телефон.

— Дом госпожи Барановски! — Я узнал по голосу дворецкого Евы.

— Добрый день! Это Виктор Фокс. Помните меня?

— Конечно, господин Фокс! — Из голоса дворецкого исчезла чопорность. — Я не успел сказать вам тогда, как мы все вам благодарны! С тех пор как вы прогнали дьявола, здесь стало возможно жить! Все слуги просто молятся на господина Ивора!

— Отлично! Рад, что у вас все в порядке. А госпожа Барановски дома?

— Э-э, да, сейчас спрошу!

Через минуту я услышал знакомый голосок:

— Господин Фокс? Как приятно снова вас слышать! Ха-ха-ха! Неужели решили все-таки опробоваться в кино? Ха-ха-ха!

— Нет-нет, я еще не готов к всемирной славе! — Я невольно улыбнулся. — У меня к вам небольшая просьба. Ваш сосед, господин Келлер, прислал вам приглашение на сегодняшнюю вечеринку?

— Я даже не знаю, я приказала не беспокоить меня подобной чушью. Сейчас спрошу дворецкого…

Как немедленно выяснилось, Анатолий Германович не терял надежды и приглашение Еве прислал. Мы договорились, что водитель Евы привезет мне его не позже, чем через час.

— Ева Барановски? — Катя округлила глаза. — Та самая?! Ничего себе у тебя знакомства!

Мы переглянулись с Игорем и рассмеялись.

— И ничего смешного! — надулась девушка. — Она классная! И вообще… есть в этом доме еда?

— Э-э… мм… Вообще-то нет.

— Посмотрим. — Катя ушла на кухню, деловито захлопала дверцами шкафчиков, — Знаю я мужиков. «Еды нет» на вашем языке означает, что нет готовых котлет с макаронами, чтобы разогреть и проглотить. Ну вот, смотри, есть один болгарский перец, три помидора, пакет риса. Масло, соль, специи… М-да, со специями не густо, но заменим их бульонным кубиком. Это что? Соевое мясо? Вообще великолепно! Да тут можно целый пир устроить.

— Ну тогда тебе и карты в руки. А я пока гляну, что Женька на Келлера собрала.

Я залез в ноутбук и сразу на рабочем столе обнаружил папки «Келлер» и «Орлов». Оставалось только порадоваться, что когда мы с Женькой поссорились в первый раз и она собралась уходить, то сбросила на мой ноутбук всю информацию. Правда… она все равно ушла. И в этом нет ничего хорошего. Только бы с ней ничего не случилось!

Отогнав невеселые мысли, я открыл папку «Келлер». Удивительно, сколько информации Женька сумела о нем собрать! Похоже, она не преувеличивала, называя себя лучшей среди веб-хантеров. Если бы я вздумал шантажировать Келлера, ему бы пришлось несладко. К сожалению, вытаскивать Алекса и Женьку посредством шантажа было слишком опасно. Зато среди прочих документов обнаружился и архитектурный план особняка в Липовом Цвете. Я распечатал его на нескольких листах, склеил скотчем и разложил на полу.

— Отлично! — Игорь немедленно устроился на коленях рядом и принялся размечать план фломастером. — Здесь, как я понимаю, черный ход. Значит, проникнуть внутрь лучше всего именно здесь — чтобы идти по прямой.

— Если представится такая возможность, — возразил я, вспомнив узор из ветвей и листьев, покрывающий решетку, — У Келлера ведь не только обычная охрана, но и магия.

— Хватит пыль вытирать, — выглянула из кухни Катя. — Обед готов!

Катя приготовила совершенно изумительный плов, особенно если учесть, насколько скудным ассортиментом продуктов ее снабдил наш холодильник. На самом деле мне из риса с соевым мясом удалось бы приготовить только рис с соевым мясом. И нормальный человек согласился бы есть это блюдо только с голодухи. Никогда бы не догадался, что вываренное в бульоне и обжаренное соевое мясо становится похожим по вкусу на настоящее. Раньше-то я его почти не ел, а купил исключительно под нажимом одной из барышень, предпочитавшей здоровое питание. Барышня не выдержала моей возмутительно вредной привычки пропускать вечером стаканчик-другой джин-тоника и растворилась в неизвестности, а пакет с содержимым, похожим на кусочки дерева, остался. И вот пригодился. Игорь свою тарелку чуть ли не вылизал, я же, честно говоря, размышляя о предстоящей операции, ел без особого аппетита.

— Не дрейфь. — Игорь ободряюще похлопал меня по плечу. — Все будет хорошо, мы все умрем.

— Ты умеешь подбодрить.

— А что? Ну сам посуди: жизнь коротка и не сказать, что особо приятна. Можно просидеть отпущенный судьбою срок, спрятавшись в своей норке, как премудрый пескарь, избегая опасностей и неприятностей. Да только что ты этим выиграешь — десять — двадцать дополнительных лет? Да пусть хоть сто! Сто лет серой скуки и вечного страха перед окружающим миром — неужели бы тебе хотелось прожить их именно так? Да что я говорю?! Ты ведь и сам это понимаешь, иначе к мотоциклу и на километр бы не подошел. Так что осознание собственной смертности — великая вещь. Понимаешь, что трястись над своей шкурой просто нелепо… Ну ладно, раз все решили, надо ехать. Прямо сейчас — надо добраться до поселка заранее, чтобы можно было провести рекогносцировку.

К счастью, Игорь не испытывал такой неприязни к машинам, как я, и, помимо мотоцикла, ездил на уазике, списанном какой-то армейской частью. Игорь не зря слыл отличным слесарем — он не только полностью восстановил древнюю машину, но и усовершенствовал, поскольку уральские конструкторы не особо заботились о комфорте «советского джипа». Теперь салон внутри был герметизирован и утеплен специальными панелями и обивкой, установлена нормальная печка, кондиционер и комфортные сиденья. Большей частью Игорь использовал уазик в качестве передвижной ремонтной мастерской. В багажнике стояли ящики с разнообразным слесарным инструментом, коробки с самыми необходимыми запчастями, какими-то мешочками и свертками, содержимое которых известно было только Игорю.

— Вик… ребята… — Катя вышла нас проводить и теперь смотрела чуть ли не с ужасом. — Ребята, пожалуйста, вернитесь живыми!

— Все будет в порядке, солнышко!

— Не бойся, Катюшка! Я пригляжу за этим разиней! — Игорь запрыгнул в кабину и махнул мне рукой. — Залезай! Хватит обниматься! Перед смертью не надышишься!

— Проклятье! — Я с трудом оторвался от Кати и залез в уазик. — Ну и зачем было ее пугать?!

— Ничо! Больше ценить будет! — Игорь лихо развернулся и вдавил педаль газа в пол. На машине он ездит так же отчаянно, как и на мотоцикле. — Пусть привыкает, раз связалась с частным сыщиком.

До Липового Цвета мы добрались к половине восьмого. Вечеринка у Келлера должна была уже начаться. На пропускном пункте я помахал перед лицом охранника приглашением, и он, даже не соизволив прочитать, на чье оно имя, поднял шлагбаум. У меня мелькнула мысль таким же способом въехать на территорию особняка, но, поразмыслив, я от нее отказался. Слишком рискованно — наверняка личная охрана Келлера куда внимательнее этих олухов. К тому же на случай, если что-то пойдет не так и придется удирать от погони, пусть лучше машина ждет нас на улице.

Игорь остановил уазик на соседней улице, и мы прогулочным шагом направились в обход забора. Я осматривал решетку теневым зрением. Теневая листва опутывала ее плотно, но в конце концов нашелся достаточно большой разрыв.

— А теперь немного магии! — произнес я, пытаясь скрыть за шутливым тоном нервную дрожь. — Надеюсь, Женька действительно такой профессионал, каким себя считает.

Я открыл ноутбук и щелкнул по папке «Фокс_открой». Открылась папка с кучей каких-то файлов, среди которых я нашел файл «Фокс. ехе». Щелкнул по нему. Открылось окошко со строкой загрузки, пробежала синяя полоска…

— И? — заинтересованно спросил Игорь, заглядывая мне через плечо.

— Мм… ну я думаю, все, — с некоторым сомнением ответил я.

— Как-то это несолидно выглядит, — почесал затылок Игорь, — А как мы узнаем, что твоя магия сработала?

— Ну если сейчас мы начнем ломать решетку и прибежит толпа охранников, чтобы набить нам морды, значит, не сработало. А если будет тихо, значит, сработало.

— Мне такой метод проверки кажется слишком экстремальным, — проворчал Игорь.

— У Женьки все тестируется в боевых условиях, — вспомнив про излучатель против оборотней, сообщил я. — Но вообще-то, она профессионал. Да и выбора особого у нас нет.

— Гм… — Игорь покачал головой. — В твоей команде играют странные ребята!

— Не то слово. Ладно, надо двигаться, пока камеры в отключке. Вот эти прутья можно раздвигать.

Игорь вставил между прутьями домкрат, и через пару минут перед нами была дыра, достаточная, чтобы протиснуться не очень крупному человеку. Никто так и не прибежал, размахивая большой дубинкой, — Женька отработала свой номер на совесть.

Игорь проскользнул в образовавшуюся дыру и остановился, настороженно разглядывая парк.

— Ты это специально, да? — пропыхтел я обиженно вслед тощему приятелю. Мне пришлось выдохнуть и максимально втянуть живот, чтобы протиснуться. — А если обратно придется убегать?

— Вот и постарайся, чтобы не пришлось! — парировал Игорь. — Что с собаками?

— Уф-ф… — Я совершил последнее усилие и вылетел в парк, как пробка из бутылки шампанского. — Не видно. Я был прав — их не выпустят раньше, чем гости разъедутся.

— Ладно, будем считать, что пока нам везет! Дальше двигаемся перебежками.

Мы незамеченными добрались до черного хода. Дверь оказалась предусмотрительно заперта, но примитивный замок остановил меня ровно на полминуты. Игорь только покачал головой — то ли с уважением, то ли с осуждением.

Проникнув внутрь, мы прошли через коридор и оказались у двери в главный зал. Она оказалась открыта (видимо, чтобы не мешала официантам бегать на кухню и обратно), но отгорожена от зала ширмой.

Судя по плану, дом Келлера представлял собой обширное и запутанное строение. Из-за ширмы нам был виден только главный зал и кусочек холла, служившего прихожей. Похоже, гости туда попадали прямо от входных дверей. Там их встречали два охранника, а также некий напыщенный тип, которого я мысленно окрестил мажордомом. Отсюда гостей провожали в главный зал, занимавший большую часть первого этажа. Тут в основном и происходило коловращение приглашенных — официанты разносили легкие закуски и напитки, напротив входа, у стены, располагался бар, где бармен смешивал коктейли. Второй этаж опоясывал зал кольцевой галереей, оставлявшей в центре свободное пространство. Большинство комнат первого этажа были открыты для гостей: в них можно было полюбоваться шикарными коллекциями старинного оружия, картинам и даже собранием довольно уродливых авангардных скульптур. А вот на второй этаж доступ гостям был закрыт: еще один охранник у лестницы, ведущей в галерею, вежливо разворачивал всех назад, объясняя, что наверху — личные покои хозяина дома. Коридор, в котором мы находились, выходил прямо под эту лестницу и скрывался за ширмой. Это явно было знаком фортуны — не желая привлекать внимание гостей к двери в чулан и подсобные помещения, Анатолий Германович обеспечил нам с Игорем возможность появиться в зале незаметно.

Дождавшись, когда в радиусе нескольких метров от нас никого не будет, мы с самым непринужденным видом вышли из-за ширмы и начали прогуливаться, изображая увлеченную беседу. Как и предполагалось, никто не придал значения нашему появлению. Я беспокоился насчет своего затрапезного вида, но, оказалось, напрасно. В зале тусовались совершенно разные люди, в том числе и в весьма простецких нарядах. Обстановка тоже была вполне демократичной: если бы я не знал заранее, что это сборище оккультной секты, решил бы, что попал на обычную корпоративку. Никто не вырядился в балахон со звездами, не наблюдалось и согбенных стариков с крючковатыми носами, шепчущих под нос заклинания.

Некоторое время мы с Игорем бродили по залу, разговаривая о какой-то ерунде. Обошли все открытые комнаты, оценили богатство коллекций. Время близилось к полуночи, а Келлер все не появлялся. Игорь начал нервничать.

— Как думаешь, это так и запланировано или что-то произошло?

— Не дергайся. Видишь, гости не проявляют беспокойства. Не забывай, он не просто пригласил друзей повеселиться. Это — его «ученики», он обязан соблюдать некую дистанцию, иначе не будет должного уважения. Естественно, он появится в самый последний момент, продемонстрирует себя обожателям, проведет какой-нибудь идиотский ритуал и исчезнет. Черт!

— Что?

— Женька! Вон в дверях комнаты с картинами. Девушка с разноцветными волосами.

— Вижу. Спокойно, идем к бару, спрячемся за ним. Она не ожидает нас здесь увидеть и не будет специально выискивать. Просто нужно следить, чтобы не столкнуться нос к носу.

— Но ей может угрожать опасность! Надо поговорить с ней, пусть уходит…

— Ты с ума сошел? А если она поднимет шум? Судя по тому, что ты рассказывал, у нее характер тот еще!

— Черт, ты прав! О! А вот и Анатолий Германович… ну и клоун!

Раздался гул, переросший в рукоплескания и восторженные крики. Мы с Игорем незаметно ретировались за все ту же ширму. На балюстраду второго этажа торжественной походкой вышел господин Келлер. Сейчас он был в черной атласной мантии, скрывавшей его пузо и придававшей фигуре монументальную величественность. Позволив «подданным» насладиться своим видом, он торжественным шагом начал спускаться по лестнице. У последней ступеньки его уже ждали четыре прелестные девушки в полупрозрачных накидках. Встав на колени, они протянули к нему руки, словно в мольбе. Меня передернуло от проявления такой рабской покорности. Проклятье! Чем же он так воздействовал на всех этих людей, что он такое дал им или пообещал?! Глаза Келлера возбужденно блеснули — чувствовалось, что он наслаждается всеобщим почитанием. Небрежным кивком Анатолий Германович поприветствовал гостей и прошествовал сквозь толпу, увлекая всех к единственной двери, остававшейся все это время закрытой. По мановению пухлой ладони створки распахнулись. За дверью была темнота, которую подчеркивали висящие будто в воздухе свечи, образующие уходящий вниз коридор.

— Какая пошлость! — Я почувствовал одновременно разочарование и презрение. — Я еще понимаю, устраивать такие спектакли лет сто — двести назад, тогда это могло произвести впечатление. Но сейчас-то кого можно удивить само-раскрывающимися дверями и подвешенными на проволочках свечами?

— Сам видишь, публика в восхищении…

— Идиоты…

Двери закрылись за последним из гостей.

— Отлично! Теперь можно спокойно заняться поисками Алекса! — сказал я.

— Скорее всего, он в подвале.

— Скорее всего. Только на плане хрен поймешь, где вход в подвал. В чулане никаких люков или дверей я не заметил.

— Попробуем осмотреть все комнаты. Бери на себя правого охранника, а я левого.

— Правого от кого? — Но Игорь уже исчез. Я выругался. — Великолепно, мастер! Будет исполнено, мастер!

Я выбрал правого от себя и угадал. Правда, громила был изрядно выше меня ростом и шире в плечах, но на моей стороне были неожиданность и верный кастет. Игорь разделался со вторым охранником еще быстрее, вызвав у меня приступ черной зависти. К тому же его «клиент», в отличие от моего, сохранил товарный вид. Я удивленно заморгал — охранник просто спал, да еще и сладко похрапывал.

— Неумеренное увлечение бодибилдингом, — проворчал Игорь. — Почему-то считается, что чем больше на охраннике мяса, тем лучше он охраняет. Хотя на самом деле после достижения определенного объема мышцы начинают работать впустую, отбирая у мозга кислород. Вот я и лишил его на несколько секунд притока воздуха. Все остальное его мясо сделало само — погрузило мозг в спячку.

— Мастер…

— Пока нет. Мастер этого не допустил бы… — Он показал прокушенную до крови ладонь.

— Надо перевязать…

— Некогда. Потом продезинфицирую и перевяжу… Надеюсь, уколы от бешенства делать не придется.

— Эй! — Возглас за нашими спинами заставил меня подпрыгнуть. — Вы что тут делаете?!

— Колыбельные исполняем, — кивнул я на охранников. — А вот ты что тут делаешь?

Женька сердито насупилась:

— Должен же кто-то об Алексе позаботиться!

— И много толку было от твоего бегства? Хотя тебе удалось меня удивить! Я ожидал найти тебя в том же подвале, где держат Алекса.

— Я… — Женька смущенно замялась. — Я была осторожной.

— Это хорошо, — примирительным тоном сказал я. Расстелил на полу план особняка. — Может, ты лучше разбираешься в планах? Где тут вход в подвал?..

— Вход — из вот этой комнаты! — Женька уверенно ткнула пальцем в правое крыло особняка. — Там библиотека, а из нее потайной ход в подвал. Если Алекса еще… если… в общем, он должен быть там!

— Ничего с ним не сделали! — Я постарался произнести это максимально уверенно. — Келлер еще не знает, где завещание. Иначе давно бы явился в контору.

— А оно там? — Игорь удивленно посмотрел на меня. — Что же ты не сказал?

— Да… как-то к слову не пришлось, — пожал я плечами. — Да какая разница? Обменивать его на Алекса я буду только в крайнем случае. Келлер переступил все мыслимые рамки, и я хочу надрать его жирную задницу!

— Тогда хватит рассиживаться! — Женька целеустремленно двинулась в сторону библиотеки. — Стоя на месте, ты лишь дождешься, что тебе самому чего-нибудь надерут!

— Слушай, она мне кого-то напоминает! — поскреб в затылке Игорь.

— Нет, она не моя дочь! — Я последовал за девчонкой. — И не моя сестра. И вообще не родственница! И мы совсем не похожи!

— Ладно, ладно, я ж ничего и не сказал!

Библиотека у господина Келлера была шикарная! Собственно говоря, к библиотеке слово «шикарная» мало подходит. Оно как бы из другого мира. Шикарной может быть машина, норковое манто или даже женщина в норковом манто. Тем не менее к библиотеке Анатолия Германовича более всего подходило именно это слово. Толстые тома благородно поблескивали с полок кожаными корешками с золотым тиснением. Судя по их виду, книги не то что не читали — их вообще никогда не брали в руки. Пройдя вдоль полок, я растерялся, не в состоянии понять, по какому принципу расставлялись книги. И лишь выйдя на середину комнаты и охватив взглядом все великолепие одновременно, я понял: их подбирали по гармоничному сочетанию цвета корешков и высоте переплета.

Середину комнаты занимал огромный стол, на одном конце которого тихо урчал компьютер с огромным плоским монитором, а на другом конце лежали какие-то гравюры. Одна из гравюр была распялена под устройством из увеличительного стекла и небольшого станочка. Стену за спинкой кресла занимало что-то вроде алтаря из черного камня, украшенного золотыми узорами. Стена за алтарем, покрытая светлой штукатуркой, была изрисована сложным узором из переплетающихся линий, прямых, овалов и каких-то символов.

«Ну-ка, подойди поближе. Дай мне рассмотреть!»

Я послушно подошел и уставился на каракули.

«Это и есть источник силы Келлера?»

«Да, точнее, часть его, — протянула Хайша. — А я-то уж было подумала… Келлер точно не маг. Он просто где-то раздобыл артефакт, изготовленный теневым магом. Думаю, это что-то небольшое и исполненное в виде амулета или предмета культа. Кулон, крест, возможно — кинжал, жезл или чаша. Что-то, чем можно манипулировать во время ритуала. Неважно, какого. Главное, чтобы при этом присутствовали верующие, внимание которых будет сконцентрировано на артефакте. Их вера и эмоции заряжают артефакт силой. После маг помещает его на этот алтарь, и начинает работать узор, передающий силу от артефакта магу».

«Магу?»

«Ну не обязательно магу. Это заимствованная сила, вроде той, что ты использовал в баре, когда разбрасывал кофейные зерна. Как мы и думали, Келлер не маг. Он может показывать свои фокусы, только пока артефакт обеспечивает его силой».

«Понятно. Обычный фокусник. Что, если я разрушу узор? Келлер лишится силы?»

«Наверняка. Но я бы не советовала делать это сейчас. Он сразу узнает, что в библиотеке кто-то есть. А кроме магии, у него есть еще с десяток вооруженных охранников, если ты не забыл».

— Ты что-нибудь понимаешь? — Игорь показал на разукрашенную стену.

— Нет, — пожал я плечами. — Да и не особо стремлюсь. Вся эта эзотерика-шизотерика — для слабых или глупых. Когда человек не способен добиться успехов в реальных делах, то выдумывает для себя мирок, в котором он — великий колдун, сдвигающий взглядом горы. А в реальности прячет от жены червонцы и боится ходить ночью по улице. Даже удивительно, что Келлер достиг таких успехов в бизнесе.

— Странно слышать такое от тебя.

— Я же сто раз объяснял: маги из Тени не имеют отношения ко всей этой бутафории! Они скорее ученые, просто предмет их науки такой… специфический. Ладно, сейчас это неважно. Надо найти вход в подвал.

Я принялся шарить по столу в поисках потайных рычажков или кнопок. Женька шагнула к компьютеру.

— Ого! Любопытно, — протянул Игорь, заглянув ей через плечо. — Оп-па! Ничего себе!

На экран транслировались картинки из разных комнат особняка — похоже, господин Келлер любил подглядывать за гостями. Но на этот раз мы сами невольно оказались в роли вуайеристов. В одном из окошек отображалось происходящее в той комнате, куда Келлер увел свою «паству». Я несколько секунд смотрел на экран, потом отвернулся, чувствуя, что краснею самым нелепым образом. Гости успели переодеться: мужчины надели черные мантии, как у Келлера, женщины стояли обнаженными. У всех в руках горели свечи. Посреди комнаты, в круге вырезанной на каменных плитах сложной фигуры из множества пересекающихся треугольников и квадратов, Келлер проводил ритуал. В одной руке он держал кинжал, в другой — чашу с какой-то жидкостью, похоже, с вином. Выкрикнув какие-то слова (камера не передавала звук), Келлер погрузил кинжал в чашу, а потом вылил вино на алтарь. Алтарем служил грубо отесанный камень, на котором, бесстыдно расставив ноги, лежала голая девушка. Я не ханжа, но смотреть на последовавшее за этим продолжение, особенно в присутствии Женьки, было дико.

— Довольно банально придумано, — сказал я, пытаясь скрыть смущение. — Как я и предполагал, он завоевывает адептов, играя на их самых примитивных инстинктах. Еда, спиртное, секс. Сейчас они выпьют вина, наверняка с подмешанным галлюциногеном, устроят групповуху, после чего вернутся к семьям, ощущая, что прикоснулись к чему-то необычному. Эффект маскарада.

— Что ты имеешь в виду? — Женька, без намека на стеснение, наблюдала за происходящим. О tempora, о mores, как говаривал старина Цицерон!

— В любом социуме быт людей жестко регламентирован рамками законов и традиций, — лекторским тоном пояснил я, продолжая изучать содержимое стола. — Эти ограничения почти во всех культурах подавляют естественные устремления человека. Природой заложено стремление иметь как можно больше сексуальных контактов — это разнообразит генотип, что повышает у потомков шансы выжить и дать новое потомство. Социум требует моногамии или как минимум ограничивает число партнеров. Человек стремится много есть, много спать и, по возможности, ничем себя не утруждать. Социум заставляет его работать, леность же и обжорство традиционно осуждаются. Как и одурманивание алкоголем или наркотиками — к чему человек также стремится. Ограничений еще много, но это — основные. Зажатый в их рамки, человек подсознательно чувствует себя несчастным, а если ограничений слишком много, в нем подспудно зреет бунт. Необязательно активный — человек может просто впасть в депрессию, потерять вкус к жизни, покончить с собой и так далее. Бунт психики. Поэтому почти во всех социумах проводились своеобразные карнавалы и мистерии — время, когда людям официально разрешалось нарушить социальные запреты и творить любые непотребства. Спускать пар. После чего люди возвращались к своему обычному существованию, которое уже не так сильно давило на них, и — до следующего карнавала.

— Но сейчас-то особых запретов нет, — возразил Игорь.

— Так только кажется. Современная цивилизация на словах объявила человека свободным, и соответственно карнавалы были выхолощены до обычных костюмированных празднеств. Но на самом деле человек сейчас зажат в социальные тиски гораздо сильнее, чем во времена Античности и даже Средневековья. А карнавалов — таких, чтобы с полным отрывом башни, — нет. Вернее, есть, но они не имеют статуса официально дозволенного, поэтому осуждаются общественной моралью, а такая мораль всегда имеет оттенок ханжества. Поэтому все секты, так или иначе, используют карнавальные — исконно карнавальные, я имею в виду — атрибуты для привлечения неофитов.

— Замечательно… — Игорь обнаружил какие-то провода под столом, и мы принялись искать, куда они ведут. — Но ты говорил, что Келлер действительно владеет магией?

— Да. К сожалению, духи — довольно бестолковые свидетели. Но я уже знаю, откуда у Келлера магические силы. Если понадобится, я легко вырву ему клыки. Но сначала надо Алекса найти.

— Вот… — Женька, закончив копаться в памяти компьютера, нажала «Enter». — Вход здесь.

Стена за алтарем легко отъехала в сторону, и за ней открылась лестница, ведущая вниз. Совершенно обычная. Лестница в каком-нибудь подъезде в спальном районе и то выглядит более зловеще. Во всяком случае, освещение здесь было яркое, а стены и ступени — чистые.

Тем не менее спускались мы осторожно, друг за другом. Не верилось мне, что Келлер оставил это место без защиты. Так и оказалось. Почти в самом низу лестницы, видимо, в расчете на то, что незваный гость решит, что все позади, и расслабится, нас поджидала ловушка. Даже теневое зрение мне не помогло бы — ифрит был заточен в притолоку и выглядел, как темное пятно на штукатурке. Выдал его запах раскаленного металла. Почему, ощутив этот запах, я сразу подумал об ифрите? Знаю!

— Стойте на месте! — приказал я спутникам и бросился вверх по ступеням. — Даже не шевелитесь!

Когда мы обыскивали библиотеку, на глаза мне попался огнетушитель. Причем не маленький, типа автомобильного, а солидный баллон, какие обычно висят в государственных учреждениях и заводских цехах. Ну оно и понятно, библиотека же, если загорится, то пожар будет серьезным!

Но именно этот огнетушитель, в сочетании с запахом металла, и подсказал мне о ловушке. А теперь, заодно, поможет ее обезвредить!

Сбежав вниз по лестнице, я снял с огнетушителя пломбу и, перехватив увесистую красную колбу поудобнее, шагнул вперед. Раздался треск, словно рвалась прочная ткань. Из притолоки высунулась круглая лысая башка, увенчанная небольшими изогнутыми рогами и свиными ушами. Ифрит поморгал заспанными глазами, состроил рассерженную физиономию и запыхтел:

— Эй! Ви кто такие, э? Зачем ходил-будил? Хана вам, э!

Втянув воздух, ифрит распахнул пасть, но дохнуть пламенем не успел. Я ударил предохранителем об пол и направил струю пены прямо в глотку джинна.

— Ва!.. Бла!..!!!..!!! — Гневный вопль сменился испуганным бульканьем и кашлем.

— Пошли быстрее! — Я бросил слабо сипящий огнетушитель и, с отмычками наперевес, подступил к двери в подвал. Увы, тут меня ждало серьезное разочарование.

— Проклятье!

— Что? — Игорь оказался рядом, сжимая в руках короткую пружинную дубинку.

— Замок со сканером отпечатков пальцев! Нет, ну кто ставит такие замки на подвал, а? У него там что, личный Форт-Нокс?

— Ты не можешь его открыть?

— Ну… могу, конечно. Всего-то и нужно, что привести сюда Анатолия Германовича и заставить приложить палец к этой пластине. В принципе можно даже обойтись одним пальцем Анатолия Германовича, если тот согласится с ним расстаться.

— Юмор у тебя… Отойдите-ка, братцы.

Игорь достал из кармана один из таинственных свертков, которые я заметил еще в машине.

— Ничего себе! — ахнула Женька и отступила на пару ступенек. Я последовал ее примеру, не отрывая взгляда от желтоватой пластичной «колбаски», которую Игорь щедро налепливал вокруг замка.

— Незаконное проникновение в частное жилище, незаконное хранение и использование взрывчатых веществ, — пробормотала девчонка, как мне показалось, восхищенно.

— Сейчас еще и причинение материального ущерба будет! — с лихой веселостью поддержал ее Игорь, отбегая от двери. — Ну-ка, заткнули уши, открыли рот…

Взрыв прозвучал не так внушительно, как бывает в кино, но ухнуло сильно. В воздух взвилось облако штукатурки, испуганно заверещал ифрит.

— Нашумел я малость, — извинился Игорь. — Сейчас охрана прибежит. Так что освобождай скорее своего напарника и сматываемся.

Дверь оказалась почти не повреждена — только вырвало кусок дубовой облицовки и покорежило металлическую основу возле самого замка. А вот замок полностью расплющило и вырвало из стены. Игорь остался охранять лестницу, а мы с Женькой вбежали в комнату. Алекс сидел на раскладушке у дальней стены. На первый взгляд он был цел, если не считать внушительного синяка под глазом и разбитой губы. Но глаза…

— Алекс! — испуганно вскрикнула Женька. Хотела дотронуться до его плеча, но застыла в нерешительности. — Что с ним?

Я приблизился, заглянул в глаза напарника. Ясно.

— Накачали чем-то, чтобы не буянил. Не бойся, если еще жив, значит, оклемается.

— Если они не ошиблись с дозой и не выжгли ему мозги, — проворчал из коридора Игорь.

Я погрозил ему кулаком и повернулся к девчонке:

— Ничего, Жень, ты не бойся. Мозги у Алекса трудно повредить — они у него крепкие! Прямо гранит!

Мои слова ее почему-то не очень утешили.

— Ладно, хватит болтать! — распорядился Игорь, прислушиваясь к доносящимся сверху звукам. — Похоже, они пытаются вломиться в библиотеку. Двери там добротные, а замок я заклинил на всякий случай. Так что минут пять у нас еще есть, но не стоит тратить их на причитания. Хватай своего друга и пошли!

Он был прав. Я взвалил Апекса на плечо и выбежал из подвала. На лестнице явственно слышались тяжелые удары в комнате над нашими головами.

— Эй! Постояль, э?

Я резко обернулся, пытаясь выхватить левой рукой револьвер и вместе с тем понимая, что против ифрита револьвер бесполезен, даже если заряжен серебряными пулями. На самом деле против ифрита бесполезно практически любое оружие.

«Фокс, ты идиот! Спрячь пистолет и дай мне с ним разобраться!»

«А что ты сделаешь ифриту?»

«Ифриты неуязвимы, но не вечны! Не мешай!»

Огненный джинн покачивался в воздухе рядом с треснувшей притолокой. Взрыв расколол камень, и ифрит освободился. Глаза у него были красные, изо рта шла пена, как у взбесившейся собаки. Увидев в моей руке револьвер, джинн замахал короткопалыми ручками:

— Эй, ни нада стрелят! Чиво нервный такой?

— А чего ты… это… того?

— Чиво? А-а-а… Кха! Кха-а! Тьфу… — Ифрит прокашлялся, выплюнул еще несколько комков пены и обиженно ответил: — Сам пена поил и смиешса? Злые вы, люди!

— Ну извини, — примирительным тоном произнес я. — Ты нас вообще сжечь хотел!

— Это я проснулся, — почесал лысину ифрит. — Я когда проснулся, всегда злой! И работа такой. Келлер-ага в камень посадиль, стеречь приказаль, понимаешь, э? Но теперь твоя камень разбиль, моя освободись, э?

— Ну освободиль… тьфу ты! Освободил. И что?

— Я с вами пошоль, э?

— Ой, да пошоль ты… куда хочешь! Игорь, Женька, некогда! Бежим!

Я первым побежал вверх по ступеням. На шаг позади меня мчалась легкими прыжками Женька, за ней — вооруженный дубинкой Игорь. Замыкал процессию ифрит, предающийся на лету планам на будущее. Краем уха я уловил, что сначала ифрита запечатал в кувшин царь Соломон и выбросил в море. Такое вот у царя Соломона было хобби. Кувшин выловил и распечатал какой-то рыбак, и для него благодарный джинн сотворил дворец, гору золота и гарем. На следующий день огненный джинн собрался развлечься сам, но его поймал странствующий суфий и опять запечатал в кувшин, поскольку считал ифритов порождением дьявола. Кувшин он унес в пустыню и там закопал. Однажды на кувшин наткнулся караванщик, и для него ифрит тоже построил дворец, создал гору золота и набрал огромный гарем. Джинн собирался хорошенько оттянуться, но на следующий день… Тут лестница закончилась, и мы не услышали продолжения истории. Впрочем, учитывая обстоятельства, при которых мы нашли ифрита, дальнейшие его приключения явно не отличались разнообразием. Мне даже стало жалко невезучего джинна.

Мы вбежали в библиотеку, и в тот же момент петли на дверях не выдержали. Створки рухнули внутрь, а вместе с ними — и несколько охранников, похожих на одетых в смокинги горилл. На полу образовалась матерящаяся куча.

— В окно! — рявкнул я, подавая пример сообщникам.

— Ты?! — удивленно вытаращился Келлер, вбежавший следом за охранниками. — Вставайте, идиоты! Взять…

Я сунул руку в карман:

— Эх, хотел приберечь… ну для хорошего человека ничего не жалко!

Я сжал цилиндрик в кулаке, почувствовал, как хрустнул предохранитель, и бросил к ногам Келлера. Тот шарахнулся прочь, но тут же застыл с выражением крайнего ужаса на лице. Тот же ужас, смешанный с недоумением, отразился и на лицах поднимающихся охранников.

— Ух, ты! — восхитилась Женька. — Это какая-то магия?!

— Нет, — буркнул я, — Химия.

В дверной проем заглядывали встревоженные гости. Увидев любимого учителя и вождя застывшим в странной позе, они тоже замерли, явно не решаясь что-либо предпринять.

Игорь шагнул было вперед, но я его удержал.

— Не надо.

— Вечно ты мямлишь! — прошипел Игорь. — Стоило бы проучить этого жирного недоумка!

— Не суйся, — предупредил я, открывая окно, — А то присоединишься к ним.

— Хм… а что с ними? Ты сказал — химия? Значит, газ?

— Угу. — Я вылез через окно на карниз. — Я сейчас спрыгну, а ты скидывай мне Алекса и девчонку.

— Я сама спрыгну! Я уже взрослая!

— Здесь пять метров и асфальтовая дорожка. Если сломаешь ногу, мне придется нести либо Апекса, либо тебя. Я двоих тащить не смогу, а Игорь будет прикрывать отступление. Не ставь меня перед трудным выбором: бросить обдолбанного напарника или раненую девушку! Ты же понимаешь, кого мне придется выбрать!

Не слушая возмущенных воплей девчонки, я спрыгнул. К счастью, вполне удачно. Поймал Женьку, потом Алекса. Потом вниз ртутной каплей по стене соскользнул Игорь.

— Все в порядке? Бежим!

От дверей особняка к нам уже мчались двое охранников, на ходу доставая оружие. Эти парни были явно из внешней охраны — одеты в униформу и сложены гораздо скромнее, чем выставочные экземпляры в доме. И — опаснее. Игорь метнулся им навстречу, подсек первого и, пока тот вспахивал лицом садовую дорожку, стремительно обработал дубинкой второго. Из-за угла появились еще два типа в униформе.

Я могу бесконечно смотреть на три вещи: горящий огонь, текущую воду и как другие дерутся. Но сейчас главная задача операции была выполнена, и следовало отступить без потерь. До забора мы добрались без помех, я протолкнул в дыру Алекса, Женьку, вылез сам, прислушался. От особняка доносились крики и, что уже хуже, собачий лай.

Бегом дотащив Алекса до машины, я запихнул его на заднее сиденье, усадил Женьку на водительское место.

— Машину водить умеешь?

— Ну… да… только с автоматом.

— Придется быстро переучиваться. Ничего сложного нет — просто перед тем как переключить передачу, не забывай надавить на вот эту педаль. А потом плавно ее отпускай. Я пошел на выручку Игорю. От собак даже ему не отбиться. Если через пять минут мы не появимся, уезжай!

— Ни за что!

— Доберешься до конторы, расскажешь все Кате, — игнорируя недовольный взгляд, продолжил я. — Закроетесь — и никого! Абсолютно никого не впускайте! Когда Алекс придет в себя, он скажет, что делать.

Я бросился назад, к дыре в заборе. Успел как раз вовремя — Игорь метался по саду метрах в пятидесяти от меня. Он бегал, подпрыгивал высоко в воздух, неожиданно падал на землю и перекатывался, уходя от собак. Тех было около десятка — здоровенные поджарые доберманы. Метрах в ста от них стояли несколько охранников, не решаясь подойти к взбешенным неуловимой добычей собакам. Я достал излучатель и нажал клавишу. К счастью, на собак он подействовал так же, как раньше на оборотней.

— Черт! — прохрипел Игорь, пошатываясь от усталости, — Ты вовремя! Я совсем выдохся…

— Э! Уходить! — Над полем боя материализовался ифрит. — Совсем уходить! Я их придержаль!

— Уходим!

Мы поспешили к ограде. За нашими спинами раздалось завывание ифрита, полыхнуло сразу несколько взрывов подряд.

Выбравшись из парка, я отпустил рычаг домкрата, и прутья решетки сдвинулись. Не до конца, но достаточно, чтобы не пропустить охранников и собак. Впрочем, судя по тому, как разбушевалось пламя, в ближайшее время нас никто преследовать не будёт.

— Ранен? — спросил я Игоря.

— Так… пару раз куснули. Ничего, им от меня тоже досталось.

Женька встретила нас радостным визгом и с явным облегчением уступила водительское место Игорю. На выезде из поселка я вновь помахал через открытое окно приглашением, и нас выпустили, даже не заглянув в машину.

— Странно. Я думал, будем прорываться с боем.

— Обычная в таких случаях неразбериха, — пояснил я. — Никто не сообразил позвонить.

— А Келлер?

— Думаю, он сейчас слишком деморализован.

— Чем ты его угостил?

— В принципе это называется бинарное отравляющее вещество…

— Ты?! — взвилась на заднем сиденье Женька. — Ты что, рехнулся?!

— Спокойно, сестренка! — ухмыльнулся я. — С ним все будет в порядке! Ну-у, не совсем в порядке, но проблемы будут чисто психологические.

— Ты плохо знаешь Фокса, — поддержал меня Игорь. — Наверняка все отделались легким испугом. Он выглядит грозно, на словах циничен и груб, но в глубине души — мягкий и добрый.

— Гм… — Вообще-то я не ожидал такой характеристики. — Я просто не вижу смысла в жестокости, если без нее можно обойтись. Алекса мы спасли, ушли все живыми и почти здоровыми. Даже ифрита освободили, хотя, судя по его прошлому, это ненадолго. И даже секту Келлера развалили походя.

— Что ты имеешь в виду?

— Ну… этот газ разрабатывался в рамках программы «Гуманное оружие». У меня есть знакомый изобретатель, который работал в сфере военной промышленности. Он занимался разработками оружия нового поколения — его называют гуманным, потому что противника не убивают, а только обезвреживают. Потом их лабораторию прикрыли, и этот парень начал сам такие игрушки мастерить и продавать надежным клиентам. Ну всякие там гранаты, выбрасывающие липкую сеть, усыпляющие газы. Вот в той гранате был похожий газ. Очень сильное слабительное мгновенного действия. Когда у человека жуткое расстройство кишечника, ему совсем не до войны становится.

— Значит, Келлер там… — Лицо Игоря вытянулось. Видимо, он вспомнил, что сам чуть не сунулся в газовое облако.

— Угу. И он, и охранники, и некоторые гости, оказавшиеся в радиусе действия. Поэтому они все и замерли. Не знаю, сколько они смогли зажиматься, но явно не очень долго. Не думаю, что у учеников сохранится уважение к великому магу, обделавшемуся у всех на глазах.

— Жуть, — покачал головой Игорь. — Беру свои слова обратно. Ты можешь быть жесток. Лучше бы ты его убил! Теперь он не успокоится, пока не отомстит!

— Да и хрен с ним! — отмахнулся я. — Келлеру придется встать в длинную очередь. Одним мстителем больше, одним меньше!

Конечно, я немного рисовался. Совсем чуть-чуть. Меня и в самом деле сейчас гораздо больше беспокоили соратники, нежели мстители.

1735 год. Усадьба Глинки

Старик за письменным столом дописал последнюю строку и отложил перо, устало прикрыв глаза. Он всегда много работал, иногда не выходил из кабинета по нескольку дней, но в последние годы стало подводить зрение, да и силы уже не те… Неслышной тенью рядом с креслом возник слуга с подносом.

— Опять? — проворчал Брюс, неведомо как с закрытыми глазами ощутив его присутствие. — Только недавно ведь принимал…

Слуга, все так же молча, склонился в глубоком поклоне, но подноса не убрал. Кряхтя, Брюс выпрямился в кресле, взял маленькую серебряную рюмочку, поморщился и залпом выпил густую темную жидкость, а затем немедленно запил ее водой из большого бокала и несколько раз прополоскал рот остатками.

— Господи… ну и отрава!

Слуга принял из дрожащей руки бокал и исчез так же неслышно, как и появился.

Старик прислушался к внутренним ощущениям и удовлетворенно кивнул головой. Еще пару месяцев он протянет, а значит, успеет завершить все дела. Собственно, большая их часть уже завершена: нужные приготовления выполнены, письма подписаны и отправлены. Даже огромная библиотека рассортирована и распределена между разными людьми — те книги, разумеется, кои этим людям не повредят.

События последних лет подорвали веру Брюса в разумность рода человеческого, а потому самоубийственные знания, что ему удалось собрать, никому нельзя было доверить. Особенно — рабочие дневники. Получив в свое полное распоряжение Либерию, Брюс скоро понял, что древние книги, хоть и хранили интересные знания, во многом устарели. Высказывания древних авторов нуждались в переоценке, открытия механиков — в доработке, озарения магов и ученых — в переосмыслении. Нет, они не были бесполезны: так, придуманный еще греческими жрецами механизм, работавший от падающей воды, позволил Брюсу создать прекрасные фонтаны, а из римских дневников он почерпнул идею, как до середины лета сохранить лед на пруду в своей усадьбе, чем немало подивил гостей. Были и более полезные изобретения, но о них Брюс никому не рассказывал, доверяя лишь книге, которую писал все эти годы. Теперь пришло время позаботиться о том, чтобы эта книга не попала в недостойные руки. Брюс позвонил в колокольчик, вызывая слугу…

— Почему бы хозяину просто не уничтожить ее? — Раскосые глаза на желтоватом лице слуги смотрели абсолютно бесстрастно.

— Уничтожить труд всей моей жизни? — Яков Вилимович удивился, но не особо — своего слугу он знал очень давно и привык к его странному образу мыслей.

— Многие великие мужи моей страны так поступали, — пожал плечами слуга. — Это прекрасный завершающий штрих, делающий произведение искусства совершенным.

— Гм… Очень интересная мысль. — Брюс усмехнулся, — Но мне все же хотелось бы сохранить эти записи для потомков. Когда-нибудь люди будут готовы принять мои знания без вреда для себя. Я хочу, чтобы меня помнили… Как видишь, я не свободен от тщеславия.

— Это тоже достойное желание, — сдержанно одобрил слуга. — Я сочту за честь выполнить вашу волю.

— Хорошо. — Брюс протянул ему лист бумаги и небольшую книжку: слуга узнал новый томик, недавно купленный по заказу его сиятельства в Москве. — Вздорная книжка, аббату не следовало так вольно обращаться с Цицероновыми сочинениями! Впрочем, бог ему судья. Главное, что даже если этот экземпляр потеряется, тебе не составит труда раздобыть новый. При помощи его ты всегда сможешь разгадать вот это мое послание. Здесь точно указано, где спрятаны мои рабочие дневники. Для постороннего же человека это будет выглядеть обычным завещанием. Ты еще молод и, я верю, застанешь времена, когда знания сии будут использованы только во благо.