"Поющие в клоповнике" - читать интересную книгу автора (Гончарова Галина Дмитриевна)Глава 3На этот раз пробуждение прошло без воплей и скандалов. Мы проснулись почти одновременно и выползли на свежий воздух. Азэлли уже встала, Реллон и Эстанор тоже. Волшебники и Винер продолжали отсыпаться. Винер караулил с двенадцати до трех ночи, а ребята просто вымотались вчера. Вампирша вовсю хлопотала у костра, а элвары сидели с каменными физиономиями и смотрели в другую сторону. Кажется, они так и не нашли общего языка. Даром, что вчера целый день вместе по горам шатались. В другое время я бы постаралась их помирить. Сейчас мне просто было лень этим заниматься. Если вампирша желает поехать в Элварион и изучать драконов — пусть засунет свою гордость в карман и начнет положительно относиться к элварам. А драть нос — это не выход. А с другой стороны — носы-то они задирают, и друг друга могут задирать, но Континент именно в таком виде существует уже сто пятьдесят тысяч лет. И никто — НИКТО! — за это время никого не уничтожил! А мы, люди мира техники? Стоит только вспомнить, что американцы сделали с индейцами! Уничтожили, а остатки загнали в резервации! А здесь? Никто и помыслить не смеет о том, чтобы проявить неуважение к существу другой расы. Есть даже специальные законы! И люди живут мирно рядом с не-людьми! Так когда же, когда в мире техники научатся жить дружно просто с другими людьми!? А может все дело в том, что в мире техники у людей нет общего врага? Здесь же постоянно приходится бороться с разной нечистью? То там, то здесь открываются врата, нестабильность магического эфира создает чудовищ, экспериментируют колдуны-новаторы, объявленные вне закона — и людям и не-людям есть чем заняться. В мире же техники этого нету (спасибо тому колдуну-шизофренику, был бы он жив, я бы его лично прибила за такие "добрые дела") и людям остается только собачиться между собой. Увы. Я наскоро обтерлась водой из ручья и отправилась помогать собираться. Лютик уже проснулся и теперь помогал мне складывать палатку, немилосердно зевая. — Смотри, кусок не откуси, — поддразнила я. — Не бойся, не отравлюсь. — Отравишься — полбеды. Палатку жалко. — А я думал — себя. — Мало думал. Так, беззлобно подсмеиваясь друг над другом, мы и свернули палатку в довольно удобный небольшой тюк. Азэлли уже сотворила очередное кулинарное чудо — и мы вместе взялись за тарЁлки. — Предлагаю сегодня разделиться, как и вчера, — сказала я, дожевывая последнюю ложку. Два голоса тут же слились в один. — Я не согласен! — Ни за что! Первый возглас принадлежал Реллону, второй — Азэлли. Кажется, вчера они немного не сошлись характерами. — Что случилось? — резко спросила я. — Азэлли, твоя работа!? Ответить вампирша не успела. Тёрн мягко дотронулся до моего сознания. — Азэлли? — я смогла сохранить спокойное лицо. — Этот мерзкий элвар… Реллон сидел спиной ко мне, показывая, что его ничто не волнует на этой бренной земле. Я только головой покачала. — Азэлли, помолчи. Реллон, изволь развернуться, когда я с тобой разговариваю. Даже если ты обиделся на вампиршу, это не повод плохо относиться ко мне. Мы пока с тобой не ссорились. Элвар наконец соизволил повернуться и сверкнуть серыми глазами. — Если ты отправишь меня с ней, мы точно поссоримся. Я не стала спрашивать, кто виновник ссоры. — Хорошо. Азэлли! Вампирша сверкала глазами, как дикая кошка, но я не боялась. Я уже давно никого не боялась. С той поры, когда на моей ладони загорелся первый робкий шарик огня. Теперь я без труда генерировала шар до пяти метров в диаметре…. — Азэлли, ссора — твоя вина? Я даже не спрашивала. Я больше утверждала. И вампирша не нашла ничего лучше раненной гордости. — Думай, что пожелаешь! Рaсavress dann! Хм-м. А вот на это можно уже и обидеться. Рaсаvress dann — на языке вампиров — "бесплодная земля". Имеет очень широкое значение. От "старой девы", до человека настолько тупого, что в его ум не заронишь ни одного зерна знания. Но время ли сейчас обижаться? — Азэлли, — на этот раз я говорила нарочито тихо. — Сегодня ты пойдешь с Эстанором. Не спорьте. Вы сами знаете, что пара вампир — элвар идеальна для наших условий работы. И будь любезна сдерживать свой характер. Обсуждение закончено. Винер! Вы сработались с Лютиком? — Да, вполне, — отозвался элвар. — Он славный парень для ушастого, — заметил Лютик. — А ты не так уж и плох для круглоухого, — ответил той же монетой элвар. И я подумала, что у нас есть минимум две сработавшиеся пары. Глядишь, чего и найдем. Голос в мозгу раздался так неожиданно, что я чуть не подскочила. Сгинь, нечисть ушастая! — Отлично. Дайр идет с Реллоном. Дайр? Ты согласен? — Да. Особого восторга я от друга не услышала, но я и не ожидала. Он будет пристрастен, потому что влюблен в вампиршу. Но Дайр умница. И никогда не позволит своим эмоциям испортить дело. Лютик же, наоборот, очень зависит от своего характера. Если он сработался с Винером, значит, он с ним работать и будет. И любая перемена может привести к нежелательным последствиям. Например, к снижению работоспособности у волшебника. Увы, это был один из главных недостатков Лютика. Он просто органически не мог работать с теми, кто ему не нравился. Приятель знал об этом и старался бороться с собой, но тщетно. Мало того, будучи телепатом на первом уровне, он чувствовал людей — и относился к ним так, как они заслуживали. То есть убедить себя в том, что этот человек, пусть и сволочь, но хорошая сволочь, у него просто не получалось. Я могла работать со всеми. Лютик — нет. И если они нашли общие точки с Винером — да будет так. А четырем оставшимся болванам я сейчас промою мозги. Ишь вздумали — дело срывать! Вот сперва найдем драконочку, а потом — на здоровье! — Дамы и господа, — резко обратилась я ко всем. — Минутку внимания! Обернулись все. Никто не посмел проигнорировать меня. И правильно. В гневе я страшна, а мое проклятие в виде хронического поноса на три дня не сумел снять даже Ведун. — Прошу всех вас засунуть свои эмоции в карман и успокоиться. Дайр, я отлично знаю, что ты любишь Азэлли и готов слопать даже листок, упавший на ее тень. — Ёлка, ну что ты несешь! Да что угодно, дорогой, лишь бы ты расслабился! — Но попытка слопать Реллона закончится для тебя несварением желудка. Предупреждаю — все элвары страшно ядовиты. Реллон, то же самое относится и к волшебникам. Лично я давно наложила на себя соответствующие заклинания. И Дайр, полагаю, тоже. Поэтому ты не станешь переносить свою обиду на вампиров — на Дайра. Он хороший парень, хотя и глуповат немного. — Ёлка! Да что ж это такое! — Голая правда, Дайр, голая правда! Был бы ты умным, не учился бы на факультете самоубийц! — Ты тоже там учишься! — А кто сказал, что я намного умнее!? Просто я не ставлю свои эмоции выше дела! Спасибо за разрешение! Лезут тут, понимаешь, всякие элвары, даже сапог не снимают… Знаю. И ничуть не возражаю. Ладим мы как-то с этим королем. Просто ладим. — Ребята, не забывайте, что пока мы тут дурью маемся, там могут перерабатывать на фарш одну маленькую драконочку. Это подействовало на всех. Даже Азэлли перестала разыгрывать из себя несправедливо обиженную. Все-таки драконы были самым большим ее увлечением. После Дайра, конечно. Я стиснула зубы и промолчала. Мысленно. А вслух… — Итак. Отправляемся в тех же направлениях, что и вчера. Маги идут по проторенным маршрутам, элвары следуют за ними и охраняют от опасности. Прошу всех быть внимательными и осторожными. Если что-то найдете — не фиг корчить из себя героев. Лучше быть живым дураком, чем мертвым Дельхаузом. Дельхауз — имя, ставшее нарицательным. Дело было что-то около двух тысяч лет назад. Ужасно благородный, храбрый и отважный рыцарь, которого выдернули прямо с церемонии бракосочетания. На войну. Король собирался воевать, и выступал в день свадьбы. А вассал обязан следовать за сувереном. Дельхауз и последовал, бросив невесту на свадебном пиру. И так и не вернулся. На отряд, сопровождавший короля, напали из засады. Причем напал дракон. Король и придворные ломанулись в разные стороны, а храбрый рыцарь бросился на ящера. И был героически испечен прямо в доспехах и съеден. Эту историю в мире магии рассказывают не ради романтики. Обычно ей пытаются объяснить, что геройствовать надо там, где от твоего геройства будет польза. Кстати, жена Дельхауза полностью согласилась с этим утверждением — и через месяц после смерти "мужа", не тратя времени на долгие стенания, повторно вышла замуж. На этот раз — за его Величество, который приехал сообщить несчастной о смерти мужа. Сообщил. Утешил. Второй брак леди Дельхауз оказался долгим и счастливым. А потомки легендарной парочки и до сих пор правят в Сетеларе. — Уж кто бы говорил, — огрызнулся на меня Лютик. — Сама ты летом из себя кого корчила? — Ну уж точно не Дельхауза, — окрысилась я. — У нас пол разный. И вообще, кто тут командир!? Значит так, встали — и пошли. К, в и на. Точнее выразиться? И если вы, бараны безмозглые, будете задираться, и сорвете мне поиски — я все-все расскажу Лаванде! Ушами клянусь! Своими личными! Азэлли! Тебя это особенно касается! Будешь в случае чего изучать дракона изнутри! Поняла? Вампирша оскалилась, но спорить не решилась. Кивнула головой и отправилась в свою сторону, пыхтя, как кипящий чайник. — Эстанор! Элвар обернулся — и я перебросила ему магоскоп. — Ни пуха! И не реагируй на Азэлли! Собака лает, ветер носит! — Ёлка!!! Я тебе еще покажу собаку! Но возвращаться ради этого Азэлли явно не собиралась. И правильно. Плохая примета. — Ни пуха, ребята, — пожелала я всем остальным. Мы похватали мешки с магоскопами и разошлись в разные стороны. Сейчас можно было отойти на двести метров от места стоянки, а потом начинать поиск. И я смогла задать вопрос, который мучил меня уже двадцать минут. — Тёрн? — Да? — А почему ты сам поперся искать драконочку? Не королевское это дело! — А что — королевское? — На троне сидеть, на послов глядеть… — Я скоро дырку в этом троне протру. — Так новый закажешь? Не настолько же Элварион обеднел? — Не настолько. Тёрн вздохнул, словно собираясь с силами — и выпалил. — Надоело! — Что? Я даже сразу не поняла — что он сказал. — Да надоело мне все это, Ёлка! Осточертело! Или, как ты выражаешься — осточертехренело! Я только глазами захлопала от такого взрыва ярости. — Что — это? — А все, — невразумительно ответил элвар. — Все!!! Королевство поднимать, мысли читать постоянно, рожи эти придворные — знаешь, каков на вкус страх, смешанный с благоговением!? Нет!? А если еще с омерзением и с жалостью!? И с желанием получить свой кусок мяса!? Мерзко, Ёлка, мерзко и тошно! Я слушала, не перебивая. Тёрн сейчас просто фонтанировал эмоциями во все стороны — и меня невольно затянуло в водоворот. — Знаешь, я всегда понимал, что рано или поздно окажусь на троне! Что такой талант не должен пропасть зря! Меня готовили к этому! Но почему никто мне не сказал, как это одиноко!? Я знал, что это случится, но я думал, что отец передать мне посох и корону только через полторы тысячи лет — не дай боги раньше! Мы ведь живем долго, а отцу только тысяча шестьсот третий год шел. И вот вокруг толпа народу, — а я один. Один и мне безумно тоскливо. Пока ты была со мной, было еще не так. Лето прошло в делах, но когда ты уехала, меня просто скрутило. Ни одного друга рядом! Ни одного элвара — или человека, с которым можно просто поговорить, который не начнет выпрашивать у тебя милости, учить тебя или опасливо коситься, в ужасе от моих способностей! Никого! Ёлка, приезжай к нам на каникулы? Просьба прозвучала слишком неожиданно. И я попалась. — На зимние? Приеду. — Это всего пятнадцать дней! — Полагаю, что этого достаточно на первое время, — я уже оправилась от потрясения — и теперь могла рассуждать здраво. — Я уверена, что все не так плохо. — Все еще хуже! — Тёрн, не надо, а? Есть Клаверэн, есть и другие твои советники. Они-то тебя с детства знали! Или у них тот же бзик? — Если брать Клаверэна, то у него бзик другой. Старик просто озабочен Элварионом. И из меня старается выкроить что-то похожее. Объясняй ему хоть год, что у меня есть и что-то еще кроме короля элваров, не объясняй — он твердо уверен, что я на службе государству с полуночи — и до полуночи. — Бедняга! — Хорошо хоть бабы ко мне не липнут. Знают, что со мной обычные номера не пройдут, а врать еще и мыслями никто пока не научился. — И ты живешь монахом? Бедный! — Ёлка! Тёрн даже слегка покраснел. — Ладно, — отмахнулась я. — Сейчас мы поможем твоему горю. — Это в каком смысле? — подозрительно уточнил элвар. — Ты учти, мы с тобой просто друзья. Лучше Кана попроси, если уж так припекло… В следующий миг ему пришлось уворачиваться от метко брошенного магоскопа. — Учти, если он сломался, я все спишу на тебя, — нагло заявило мое магичество. — Во-первых, ты на этой фиговине не разоришься, а во-вторых, не надо меня провоцировать! — А я тебя провоцировал? — А разве нет? Так! — я вспомнила, что хотела сказать, когда элвар сбил меня с мысли, и ухмыльнулась. — Королем тебе быть не нравится? Так снимай корону! — Ёлка! Элвар все отлично понял. И возмущался больше из принципа. — Снимай — снимай, — подбодрила его я. — Спорим, до вечера не продержишься!? — А вот спорим — продержусь! — взъярился элвар. С тех пор, как Лаванда подарила ему древнюю корону, элвар просто не мог без нее жить. Иногда он даже спать в ней ложился. Я примеряла — неудобно. Лоб натирает, на уши давит.… А его клыкастость доволен и счастлив. Вон, сегодня даже на ночь ее не снял. — Спорим! — мы сцепили руки. И тут же подозрительно посмотрели друг на друга. — А на что мы собственно спорим!? — Готов поставить на спор свои любимые конфеты, — подначил элвар, вытаскивая из кармана яркую коробочку. И откуда что взялось? Я только облизнулась. Конфета против — чего? А что у меня такого есть? — Если проиграешь — завтра час будешь ходить в короне. Идет? — Она мне на затылок съезжает! — А я ее попрошу, чтобы не съезжала. — Корону? — Корову. Согласна? Я облизнулась и кивнула. Конечно, согласна. Ради настоящих элварионских конфет я еще и не на то пойду. Элвары, чтоб вы знали, монополизировали производство сладостей. Удивительно, как они сами при этом не разъелись до свинских размеров. Однако… Все элвары были жуткими сластенами. И я — тоже. Если я и не разъелась в Элварионе, то только потому, что постоянно колдовала. А вообще, у нас с Тёрном была общая любовь. К конфетам особого элварского рецепта. Вишня, вымоченная в коньяке, заливалась вкуснейшим мармеладом на основе какого-то ликёра, сверху все это обливалось горьким шоколадом и посыпалось толченными орешками. Вкуснятина — язык проглотишь. Стоили эти конфеты дикую сумму. Одна коробочка — как две моих стипендии. Поэтому первый раз я попробовала их именно в Элварионе. И полюбила раз и навсегда. И Тёрн об этом прекрасно знал. — Ууууу, искуситель! — Есть немного. По конфете перед тем, как разобьем? — Договорились. Элвар протянул мне коробочку. Я откинула крышку, достала из нее конфету и сунула в рот. — Мерси. — А мне? — возмутился его величество. Я хлопнула глазами. — А у самого — руки отвалились? — Ёлка! Мне же неудобно! — А мне мои пальцы дороги. Привыкла я к ним как-то… — Успокойся, я пока не рискну отравиться. Вот, если уж очень корона достанет… — А кто мне пять минут назад жаловался? — Ты еще вспомни, что в прошлом году было! — А что там было? — Ёлка!!! — Учти, если ты меня укусишь, я тебя… тоже укушу! — Боюсь и падаю, — огрызнулся элвар. И тут же получил в рот конфету. Но поквитаться он сумел. И на несколько секунд сжал зубами мои пальцы. — Ёлка с шоколадом! Обалдеть! Я тоже оскалилась и припомнила уроки нашего институтского стоматолога. Да, есть и такая специализация. Маг — стоматолог. И очень популярная. Конечно, все медики умеют работать с любой частью организма, но специализируются по двум-трем, реже по пяти специальностям. И уж тут они профи. Как Джеки Чан и Ван Дамм в своих боевых искусствах. А наш стоматолог — особенно. Здесь был только один метод лечения зубов. Удалить зуб. Удалить причину болезни — и вырастить новый, молодой и здоровый зуб. Дешево и сердито. Правда, дешево. Стоило это — если на деньги мира техники, то рублей двести. Или шесть — семь баксов. Поэтому на первый урок стоматолог пришел со здоровенными клещами в руках, бухнул их перед собой на кафедру (едва не проломив дерево) и громко возвестил: — Прежде чем вырастить новые зубы у пациента, надо ему удалить старые. Этому мы и посвятим первые двадцать наших уроков. Ох, как меня в это время кошмары мучили! То ли дело вурдалаков гонять!? Милые, в сущности, зверушки! Добрые, пушистые.… После уроков нашего доброго стоматолога у нас нервный тик начинался. Но сколько мы теперь знали методов удаления зубов… Интересно, а если один из методов применить к элвару? У него зубы скоро отрастут? Тёрн разумно выпустил мои пальцы, проглотил конфету, убрал в карман коробочку и подмигнул мне. — На "раз, два, три"? — Раз! — Два! — Три! Мы стукнули по сцепленным рукам. — Скреплено! Элвар стащил с головы корону и повертел ее в руках. — И что теперь с ней делать? — Сунь в мешок. Если не оденешь до возвращения в лагерь — будем считать, что я проспорила. — Конечно, проспорила. Даже не начиная спора. — Это мы еще посмотрим. — Думаешь, что я настолько одержим короной, чтобы не обойтись без нее и часа? — Думаю, что корона настолько одержима тобой. Съязвив в последний раз, я решительно подняла магоскоп. — Ладно. Пора настраиваться. Не сбивай меня, ладно? — Ёлка! — Да, знаю… Работа превыше всего. Слышала уже… Тёрн и на этот раз дал мне оставить последнее слово за собой. Все-таки иногда он бывает просто прелестью. Хотя и с клыками. — И с крыльями. Кажется, я погорячилась насчет последнего слова. |
||
|