"Террор в Македонии" - читать интересную книгу автора (Буссенар Луи Анри)ГЛАВА 9– …Скажи-ка, Михаил, знаешь ли ты, что такое динамит? Ответ друга был прост, как и он сам. – Черт возьми! Динамит – это бомбы, они взрываются со страшным грохотом, чего до смерти боятся турки. – Согласен! Но не следует путать форму и содержание, оболочку и взрывчатое вещество. Бомба – это оболочка, а взрывчатое вещество – это… – Динамит! Странное название. Это все, что я знаю. – Название найдено очень удачно. Оно происходит от греческого dynamis, что означает «сила». Никогда еще название не было столь оправданным, такой огромной мощью обладает это вещество. – Но что же это все-таки такое? – Смесь нитроглицерина с инертным веществом[120], порошкообразным или пористым, с которым он соединяется. Это может быть мел, кремнезем[121], уголь и тому подобное. – А для чего он соединяется с этими веществами? – Дело в том, что нитроглицерин – яд и очень опасное, капризное взрывчатое вещество, оно трудно поддается транспортировке. – Почему? – Потому что легко взрывается при малейшем ударе, встряске, а иногда и просто так, без видимой причины. Напротив, находясь в соединении с какой-нибудь инертной субстанцией[122], он становится устойчивым. Тогда его можно упаковывать, перевозить, подвергать ударам, нагревать. – А, понял! Короче говоря, динамит – это жидкость, именуемая нитроглицерином, она становится безопасной, когда перейдет в твердое состояние. – Совершенно верно! – Значит, вещество, каким мы начиняем наши бомбы, это и есть нитроглицерин в соединении с кремнеземом. А что же такое нитроглицерин? – Вещество, получаемое в результате обработки глицерина азотной кислотой. И я задумал создать его прямо здесь. – Но у тебя же нет ни кислоты, ни глицерина!.. Слушая эту спокойную беседу двух друзей, можно было подумать, что их положение в корне изменилось. Ничуть не бывало. Увы, оно осталось прежним. Всего час прошел с тех пор, как землекопы наткнулись на каменную глыбу, преграждающую путь к желанной свободе. Однако за это время крепость преобразилась, в ней царило необыкновенное оживление и шла напряженная работа. Теперь она походила на улей. Каждый был занят делом. Для начала собрали все металлические емкости: кастрюли, бидоны, котелки. Потом развели костер. Жоаннес приказал вскрыть ящики с патронами, вынуть пули и сложить их отдельно. Каждая пуля для карабина Мартини весила тридцать один грамм. Таким образом, тысяча пуль – тридцать один килограмм. Когда набралось достаточное количество, Жоаннес велел сложить пули в большой котел. – Теперь нагревайте. Мы должны расплавить свинец. При этом его необходимо постоянно помешивать. Используйте большие ложки, штыки, шомпола для ружей. При контакте с воздухом на плавящемся металле появлялась как бы тусклая пленка. Она понемногу начинала густеть. Это и была окись свинца. Другие в это время усердно соскабливали известковые образования со стен пещеры, добывая селитру. Жоаннес в задумчивости произнес: – Я хочу попытаться сделать невозможное! Сидя там, у этой каменной стены, на которую мы натолкнулись, я вспомнил о Раймоне Люле[123]. Это был странный человек, гениальный алхимик…[124] Его имя, всплывшее вдруг в памяти, заставило меня вспомнить курс по истории химии, я некогда его прослушал в университете, впрочем, достаточно поверхностно… Раймон Люль в тысяча трехсотом году получил азотную кислоту, перегоняя смесь глины и селитры… «Мне нужна азотная кислота, – подумал я, – у меня есть под рукой в достаточном количестве селитра и глина… Почему бы не попробовать повторить опыт старого испанского ученого… Если у меня ничего не выйдет, тогда мы пропали! Но прежде всего мне нужен глицерин, его, в сущности, не так трудно получить». Вот в этот момент я и спросил тебя, Михаил, знаешь ли ты, что такое динамит… Изготовление нитроглицерина действительно не столь сложно, если иметь все необходимые элементы. Это прежде всего: глицерин, концентрированная серная и азотная кислоты. Воздействуя на глицерин смесью кислот, можно получить желтоватую маслянистую жидкость без запаха. Она тяжелее воды и очень ядовита. Это и есть нитроглицерин. Михаил, чрезвычайно заинтересованный идеей Жоаннеса, не переставал задавать вопросы. – Объясни мне, пожалуйста, что такое глицерин. – Когда жирное вещество обрабатывают окисями, то наряду с нерастворимыми продуктами получают вязкую бесцветную жидкость, не способную кристаллизоваться, – это и есть глицерин. – Господи! Да ты настоящий ученый! И где только ты всего этого набрался?! – Ну какой же я ученый! Ты смеешься. Я всего лишь скромный ученик, к тому же весьма посредственный, прослушал несколько курсов лекций в Петербурге, Вене и Париже. Всех этих знаний хватило лишь на то, чтобы понять, что я ничего не знаю. – Нет! Все-таки ты необыкновенный человек! Но давай вернемся к глицерину. Где же ты собираешься взять это жирное вещество и окись? – Наши кувшины наполнены маслом – вот и жир, а окись – та пленка, что образуется при плавлении свинца. Кстати, нам пора начинать. Пусть мне принесут самый большой котел, какой только есть! Приказание тотчас исполнили. – Он вмещает литров двадцать, – отметил юноша. – Наполните его на две трети маслом… Так, хорошо! Теперь добавьте четыре литра воды и поставьте на огонь! Сам Жоаннес вооружился длинной ложкой и, обойдя все емкости, где плавили свинец, собрал воедино образовавшуюся там окись. Подождав, пока она остынет, что не заняло много времени, он добавил ее в смесь масла и воды. – Теперь продолжайте нагревать, но следите, чтобы огонь не был слишком сильным. Результат не вызывает у меня беспокойства. Мы получим глицерин. Он, правда, будет не очень чистым, но для наших целей это не имеет значения. Если бы мне еще удалось получить азотную кислоту! По точной формуле нужна и концентрированная серная кислота, но в крайнем случае без нее можно обойтись. Говорится же: на войне как на войне… Пошли собирать приборы для перегонки. Аппараты, простые, но практичные, несмотря на некоторую громоздкость, делали честь инженерной мысли их создателя. Шесть обычных котелков, прикрытых сверху листами железа с проделанным в них отверстием. Туда вставили ружейный ствол, предназначенный служить отводной трубкой, через нее в другие сосуды должен был сливаться продукт перегонки, а именно, азотная кислота. Чтобы обеспечить герметичность аппарата, все места соединения обмазали глиной, а импровизированные крышки придавили камнями. В каждый из котлов Жоаннес заложил смесь красной глины и селитры. Под отводными ружейными трубками почти горизонтально поместили приемники для кислоты. Все с неослабевающим вниманием наблюдали за действиями молодого человека. Затеянная процедура представлялась необыкновенно сложной и непонятной. Однако присутствующие безоговорочно верили своему молодому командиру и охотно исполняли его приказания. Пока под аппаратом для перегонки разводили огонь, Жоаннес вернулся к большому котлу. Масло, соединенное с окисью свинца, исчезло. Содержащиеся в нем кислоты образовали со свинцом нерастворимые вещества, а глицерин всплыл на поверхность, смешавшись с водой. Жоаннес дал ему отстояться, отфильтровал как смог, выпарил излишки воды. Потом велел помощникам начинать тот же процесс сначала. Здесь все шло хорошо. Дров хватало. К концу дня можно было надеяться получить достаточное количество глицерина. Удастся ли добыть азотную кислоту? Как поведет себя смесь? Пойдет ли реакция? Стоя возле сооруженных им аппаратов, Жоаннес не сводил глаз с отводных трубок. Чувствуя напряженность момента, все молчали. Вдруг губы молодого человека тронула улыбка, черты лица разгладились, взгляд смягчился. На конце трубок показались капельки бесцветной жидкости. Они падали в приемник. За первыми каплями появились вторые, третьи, а потом потекли маленькие струйки, от них поднимался беловатый пар. Жоаннес был взволнован. – Кажется, получилось! – заикаясь пробормотал он. Никея – она до сих пор держалась в стороне и работала вместе со всеми – подошла к мужу, так и сияя от счастья и гордости за него. Сжав его руку, девушка прошептала: – Спасибо тебе! За меня, за всех… Жоаннес все еще боялся поверить своей удаче. – А вдруг я ошибся? – Нет, нет! Это невозможно! – горячо возразила Никея. – Ты умный, талантливый! У тебя все получится! Ты обрушишь стены этой тюрьмы и спасешь нас! Золотистые волосы девушки были подвязаны легким шелковым шарфиком. Ласково глядя на жену, Жоаннес осторожно снял его и обмакнул конец в дымящуюся жидкость. Ткань красивого пурпурного оттенка сразу стала ярко-желтой. Это был один из отличительных признаков действия азотной кислоты. Все сомнения по поводу природы полученного вещества исчезли. Люди ликовали. До сих пор Жоаннес действовал как во сне. В голове крутились лишь цифры, формулы, различные комбинации. Одна мысль занимала его: динамит! Он ничего не видел, не чувствовал. Теперь природа резко взяла свое. Молодой человек вдруг понял, что страшно голоден. – Я бы съел чего-нибудь, – просто сказал он. – У нас ничего больше нет, – виновато ответил Паница, ведавший продовольствием. – А как же наши женщины и ребенок? – воскликнул Жоаннес. – Я сохранил для них немного муки. Командир покраснел. – Простите меня, друзья! Я совершенно забылся. Вы ведь тоже страдаете от голода. Мне бы следовало помнить об этом. – Не извиняйся и не думай о нас. Мы потерпим. Сейчас необходимо поддержать твои силы. Тебе еще предстоит большая работа. Мы что-нибудь отыщем. – Мне ничего не надо. И ни слова больше об этом, или я обижусь. Чтобы все закончить, нам нужны еще сутки. Придется поголодать до завтрашнего вечера. В этот момент молодой человек подумал о Марко и добавил: – Лишь бы только этот бандит не помешал нам! Опасения его, увы, не были лишены основания. Турецкие солдаты, желая вернуть себе расположение паши, тоже стремились сделать все возможное и невозможное. Марко дал им неделю на то, чтобы доставить к крепости по крутым горным дорогам все необходимое для сооружения моста. Они уложились почти в половину срока. Сил не жалели. Где на телегах, где волоком, где на себе тащили и тащили наверх балки, брусья, толстые доски… Сколько человек надорвалось на этом, свалилось в пропасть! Но такие пустяки Марко не интересовали. Людские жизни, пролитая кровь ничего не значили для этого человека. Борьба шла не на жизнь, а на смерть. Это походило на дуэль между ним и повстанцами. И невозможно было представить, кто выйдет из схватки победителем. В крепости продолжалась работа. Глицерин был готов. Но требовалось большое количество азотной кислоты, а на ее получение надо много времени. Перегонка шла без перерыва. Жоаннес решил пока испытать полученные вещества. Несмотря на все несовершенство проводимых операций, результаты были удивительные. Ложку глицерина он смешал, вводя по капле, с тремя частями кислоты и все это соединил с водой, взяв примерно пол-литра, чтобы избежать слишком бурной реакции. Тяжелая жидкость сразу осела на дно. Теперь воду можно слить. В сосуде осталась субстанция, при виде которой молодой человек не смог сдержать улыбку. – Друзья мои! – радостно воскликнул он. – Вот это и есть нитроглицерин, то есть динамит в жидком состоянии. И сейчас я вам это докажу! Жоаннес схватил консервную банку, где была получена первая порция вещества, и изо всей силы швырнул ее о скалу. Тут же раздался оглушительный взрыв, эхо отозвалось далеко в горах, хотя количество нитроглицерина было очень небольшим. На какой-то момент люди замерли, а потом восторженно закричали. Подумать только, удалось осуществить эту, казалось, безумную затею! Патриоты вновь обрели надежду на спасение. Теперь они разрушат гранитную стену и выйдут на свободу! Но в это время и с противоположной стороны пропасти донеслись радостные вопли, смех и аплодисменты. Враг, судя по всему, тоже праздновал победу, какую-то неожиданную свою удачу. – Я пойду посмотрю, командир, если позволишь, – вызвался Паница. – Иди, но будь осторожен. Парень незаметно проскользнул к редуту, выглянул через бойницу и даже вздрогнул… Метрах в пятидесяти от него суетился настоящий человеческий муравейник. Прибыли наконец материалы для строительства моста. Их затаскивали наверх. Паница бегом вернулся к своим. – Они получили все необходимое и собираются наводить мост! Часа через два турки переправятся сюда, а у нас нет даже патронов! |
||
|