"Полдень XXI век, 2010, № 10" - читать интересную книгу автора («Полдень XXI век» Журнал)
Сергей Байтеряков, Наталья Егорова Дело папы Карло
Когда за окном рвануло, Джон Корти выравнивал край детали, наклонившись над верстаком. Массивный мужчина с длинными руками легко вел фрезер, насвистывая арию. Хлопок разрыва, явственно слышимый сквозь вой инструмента, оборвал мелодию и заставил мастера дернуться. Джон задел макушкой за нависающую полку, хотел увернуться от новой напасти — и обрезок дерева подвернулся под ногу.
Корти сидел посреди разгрома, кляня удалявшиеся хлопки: в город вернулась мода гонять на байках со снятыми глушителями. К привычным запахам древесной пыли и смолы добавился привкус гари, а сорвавшаяся из-под струбцин деталь впивалась ему в бок. И смотреть на нее не хотелось.
Верх рамы был испорчен безвозвратно: фрезер пропахал по махагоновой доске глубокие кривые борозды и она переломилась при падении. Несколько минут Корти рассматривал заготовку, пытаясь понять, можно ли ее исправить. «Не ври себе, Джон, — отец с фотографии смотрел строго, — не ври. Лучше собирайся за материалом. До именин Клариссы — четыре дня».
Джон Корти любил этот маленький рынок, втиснутый между зданием Bank of Honest man и супермаркетом. Но и здесь ему не повезло. Ни уговоры, ни полицейский жетон не смогли изменить ответ: «Через две недели…» «Только для тебя, Джон, — десять дней и плюс пятнадцать процентов». «Махагон? Давно не было».
В другое время Корти радовался бы возможности погулять между рядов, покрутить планки и железки в пальцах… Но не сейчас же! Пятый (и последний) рынок — пусто. Канадская лиственница, американский орех, небольшие досочки цезальпинии. И бесконечные патроны-картриджи к мультикам, торговля которыми пробралась даже сюда. На очередного шпаненка, приставшего с «оригинальными» картриджами, Джон рявкнул так, что того сдуло.
— Куда катится мир! — Мганда бесцельно подвигал сверла. — Мебель-мультиформер убивает высокое мастерство краснодеревщика.
— Мужчина только тогда мужчина, если он руками…
— Я разве спорю? Но кому мы теперь нужны: воткнул в куб патрон — и хоть тебе гарнитур Людовика XIV, хоть стол из карельской березы… А махагона у меня нет. К Ма Фу сходи. Из новеньких. Толкает патроны, но, говорят, может и дерево найти.
— Не люблю я этих пушеров…
Приятель только плечами пожал: дескать, кто ж их любит…
Ма Фу Джон нашел легко. Держась принятого на рынке этикета, Корти издали рассматривал пушера, пока тот не закончил с предыдущим клиентом. Парень ему не понравился: шумный, неряшливый. «А, ладно, не в ресторан с ним идти…»
— Маф? Дерево нужно.
— Меня зовут Ма Фу. Ма — фамилия, Фу — имя, — вблизи обаяния у парня не прибавилось. — Какое и для чего?
Джон назвал размеры и материал, сказал, для чего. Пушер помолчал.
— С махагоном нынче тухло. Давай я тебе сразу зеркало сделаю. Или найду готовое.
Корти развернулся и медленно пошел прочь. Пушер бросился следом.
— Нет, ну я хороший патрон найду, новенький эксклюзив или элитку. Никто и не отличит даже…
Джон рывком обернулся, схватил юнца за грудки.
— Да ты…
Но тут комм на руке задергался.
— Подъезжай на угол сорок восьмой и пятнадцатой, — шеф, как всегда, не считал нужным здороваться. — Там труп.
Джон посмотрел на обмершего пушера, буркнул: «Я мелочью не занимаюсь, гуляй!» — и побрел к машине. Но его снова тронули за плечо. Побелевший парнишка протягивал визитку. «Упорный…» — пробормотал коп и карточку взял.
— Ну и?
— Несчастный случай. Не повезло мужику…
Не согласиться с этим было сложно. Тело лежало, придавленное угольно-черным шкафом, и озерцо крови успело подернуться бурой пленкой.
— Ему распахнувшаяся дверца прямо в ребра вошла, — пояснил эксперт. Джон, присев на корточки, рассматривал тело.
Вторая черная дверца, сорвавшаяся от удара с петель, валялась рядом. Джон еще раз оглядел комнату: роскошная — все шестнадцать метров, не чета его одиннадцати. Мебели мало. Кроме шкафа, лежащего поверх несчастного хозяина, да стола со стулом — только фотоэстампы по стенам. Шкаф выглядит словно инопланетный корабль: враждебный, чужеродный, угрожающий. Черный зверь, пожравший своего владельца. Если б не материал, был бы обычный комод в шейкерском стиле.
— Псих! — и на вопросительный взгляд эксперта пояснил: — Хозяин этого был псих. Надо же: заказать вещь в таком исполнении. Если б в дереве… — Заметил ехидные рожи вокруг. — Что я такого сказал?
— Карло, вон стол стоит — из чего сделан?
— Сколько раз просил не называть меня так! — и полез смотреть.
Все началось с русского новичка, который, увидев сработанный Джонни комод-картотеку, припечатал: «Папа Карло»! А коллеги и рады зубоскалить. Вот ведь, упростили въезд Иванам в Евросоюз — только неприятности от них!
Стол был странным. Вроде дуб, но не такой звук, если простучать. Бронзовые накладки, инкрустация перламутром. Но и структура древесины какая-то странная. «Шпон дуба? Какое-то экзотическое дерево?» Джон попытался отколупнуть кусочек, но материал не поддался. «Все страньше и страньше». Он покачал головой.
— А теперь — сюрприз! — малыш Диего протянул руку за стол, чем-то щелкнул и вытащил из недр мебели прямоугольную карточку.
На глазах у Джона стол начал темнеть, словно втягивал в себя мглу иных миров, и вот — перед ним стоит родной брат шкафа: угрожающе-черный, нелепый, инородный. Даже то, что казалось металлом, стало черной пластмассой. «Опа… Это ж мебель-мультиформер!» — жаргона Джон не признавал. Он протянул руку и забрал у коллеги пластиковый патрон. Как и следовало ожидать, на картридже был изображен стол.
 |
— Редкость — стандартная, количество перезапусков — неограниченное, материал — дуб, — прочел Джон вслух.
— Развлекаемся?
Была у шефа привычка появляться внезапно.
— Эээ… объясняем папе Карло… офицеру Корти принцип работы мультиформера, чиф!
— Заканчивайте, — шеф ткнул пальцем в шкаф. — И почему он упал?
— Ножки подогнулись! — отрапортовал Диего браво.
Действительно, передние ножки шкафа выглядели так, словно потекли от жары. Брак материала?
— Так, — паузы в исполнении шефа всегда выглядели внушительно. — Все едут в управление. Корти, захвати дверцу на экспертизу.
И грузно вышел.
Виртуальные человечки мельтешат в нарисованном пространстве, заполненном черными кубиками, — танцуют, взлетают, надолго застывают сломанными куклами. То один, то другой кубик вспухает ярким пузырем и превращается — в вычурный стол, глубокое кресло, хрупкую этажерку.
В окно чата беспрерывно выплевываются разноцветные реплики:
«Что думаете про задание?»
«Думаю, ЧК даст кровати. Столы были недавно, и тумбочки с креслами — были».
«ПРИДУРКИ!!! ЧК ПОЛЬЗУЕТСЯ ВАШИМИ ИДЕЯМИ!»
«Я новичок, объясните, что здесь происходит».
«Есть у меня две идейки насчет кроватей…»
«Черный куб проводит дизайнерские конкурсы. Хочешь участвовать, регистрируйся».
«Спасибо!»
«РАДУЙТЕСЬ! ОНИ ПОЛУЧАЮТ БАБКИ ЗА ВАШ ДИЗАЙН!!!»
«А вы заметили, что больше выигрывают девушки?»
«Да ладно, а Черч? И до него был Бэтмен».
«Пошел вон, УРОД!»
«Да что вы с ним разговариваете, это ж бот».
Подросток на секунду отрывается от экрана, обводит взглядом полутемный клуб, где в каждой узкой клетушке застыл перед монитором человек — неподвижный, как забытый аватар в виртуальном пространстве. Потом пробегается пальцами по клавишам и отправляет свое сообщение:
«Спорим, я вас сделаю?»
Чат взрывается:
«О, какие люди!»
«Тяжелая артиллерия подвалила. Пободаемся!»
«Черт, а я надеялся на следующий тур».
Подросток кусает губы, пряча довольную улыбку.
— Ваши версии я выслушал, — рычание шефа ничего хорошего не предвещало. — Разленились? Расслабились, а?
Риторические вопросы начальства не требовали ответов. Джон лениво чиркал карандашом по бумаге и ждал, когда шеф соблаговолит закончить разнос и перейдет к делу. Из-под карандаша появлялись очертания шкафа… того самого шкафа, вот напасть! Корти раздраженно оттолкнул карандаш, и тот покатился по столешнице, громко стуча гранями.
— Так! — Джон выдержал взбешенный взгляд начальства, хотя это было нелегко. — Диего — к экспертам с картриджами! Иван — опрашиваешь соседей пострадавшего. Корти… — пауза была достойна лучших образцов большой сцены, — поедешь в Корпорацию, получишь их мнение о происшествии.
— Но, шеф… — Джон растерялся, — это работа для стажера. Что они мне расскажут полезного? Может, я свидетелей опрошу или…
— Снова хочешь кому-нибудь морду набить, герой? Выполняй задание!
На ехидные улыбки коллег смотреть не хотелось. «Ладно, по дороге заскочу к Университету, с Клариссой пообедаю».
Кларисса порхнула за стол — свежая, легкая, раскосые глаза смотрят на мир в радостном удивлении.
— Привет, Джонни, радость моя.
Он отсалютовал бокалом.
— Как твоя работа?
— В институте ничего нового: студенты, как всегда, мечтают покорить мир, но ленятся учиться. И все поголовно играют в Куб-онлайн: добро бы проектировали в нем дизайны, но ведь все больше пари заключают.
— Эта игра — практически наркотик. Оболванивание и вытягивание денег — я прекрасно знаю, как это работает.
Она задумчиво улыбнулась.
— Конечно, многие годами валяют там дурака, но с другой стороны, для кого-то конкурсы — реальный шанс получить работу.
— Делать патроны для мультиков — не та работа, за которой стоит гоняться.
— Джонни, милый, будущее за мультиформерами, как бы неприятно нам это ни было. Сегодня мебель, завтра автомобили, дома. Молодых привлекает изменчивость, нестабильность. Мы с тобой не любим программируемые вещи, а для Винни это, возможно…
Корти почувствовал, как каменеет лицо.
— Со своим сыном я разберусь сам.
Она потянулась к нему через стол, каштановая прядь упала на щеку.
— Не сердись, но мне кажется… ладно, не буду. Послушай лучше, мне заказали обставить гигантскую квартиру, представляешь, потолки два сорок пять. И отдельная кухня — пять метров!
Корти немедленно представил в этой кухне свой верстак, шкаф для инструментов — и остро позавидовал. А ее мысль уже порхнула дальше.
— И не забудь, что в субботу… Я представляю, как встанет твоя рама у меня в прихожей, такое зеркало, невероятно! Два метра визуально превратятся в четыре — целая галерея!
Он вспомнил изуродованную заготовку. Найти махагон за оставшиеся три дня — задача невыполнимая.
— Ты удивительный мастер. Сто лет назад твоя мебель ценилась бы, наверное, как черный куб размером с дом. Если бы ты только решил пустить тот столик в серию…
— Кларисса, — оборвал он. — Мы уже обсуждали это. Я коп. И я не буду продавать свою мебель, а тем более связываться с… мультиками, — последнее слово он буквально выплюнул.
Корти стиснул зубы. Все в этой фирме раздражало его: от колоссального черного куба на крыше здания до кресла-мультиформера, в которое он побрезговал садиться, от кубиков-брелоков, болтающихся повсюду, до холеной физиономии собеседника, вещавшего:
— …совершенно невозможно, наши мультиформеры абсолютно надежны, — человек отодвинул планшет с панорамой места преступления. — Разве что это была поддельная основа.
— Что это значит?
Чиновник сложил руки на круглом пузце. Корти подумал, что такие габариты не отрастишь в стандартной квартире, спланированной по Ле Корбюзье.
— Вы должны понимать, что мультиформеры — не просто материал, а сложная интеллектуальная система. На рынок поступают поддельные, в основном китайские, основы под мультимебель. За это мы не несем ответственности.
— То есть вы пытаетесь сказать, что корпорация ни за что в этом случае ответственности не несет?
— Именно! — пухлый чиновник свел пальцы домиком.
— Интересно… а как получается, что «поддельная», — это слово Корти выделил голосом, — поддельная основа оказывается замечательно совместимой с оригинальными картриджами? Как же защитные коды?
Ему показалось, или взгляд чиновника вильнул?
— Э… коды? Ну, как-то пираты их узнают. Мы не можем менять коды слишком часто, поскольку это осложняет жизнь добросовестным пользователям…
«Вполне возможно, — подумал Корти, — информацию сливает сам отъевший пузо тип. Или другой — такой же сытый и благостный».
— Из-за пиратской основы шкаф может упасть?
— Упасть, сломаться — что угодно. Из-за плохого материала — все что угодно!
— Значит, мультики потенциально опасны.
— Помилуйте, даже обычная деревяшка может оказаться опасной, если стукнуть ею по голове. А наши изделия полностью безопасны при условии их легального приобретения…
Корти перегнулся через стол-мультик, сгреб толстяка за шкирку и ткнул носом в планшет:
— А потом шкаф падает кому-нибудь на голову, потому что корпорация больше заботится о распространении продукции, чем о безопасности пользователей?
— Нет, послушайте, — просипел толстяк, старательно отворачиваясь от раздавленного тела на снимке, — Черный куб — стремительно растущая фирма, и не всем это нравится. Конкуренты… происки…
Он захрипел. Корти брезгливо отшвырнул его в кресло и испытал мгновенное злорадство, когда оно перекосилось.
— Я еще вернусь, — сумрачно пообещал коп.
Кларисса покрутила на экране последнюю модель и перелистала альбом назад.
— Вот эта рама мне нравится. В ней есть стиль и характер. Хотя работа все равно ученическая, ты же понимаешь.
Уинстон опустил голову. Крепкий, мускулистый, он казался младше своих лет из-за неуверенного выражения на лице.
— Мне очень нужно выиграть.
— Я понимаю, — мягко сказала Кларисса. — Если ты не будешь копировать эти элементы по всей раме, а вот здесь усилишь асимметрию, получится вполне конкурентоспособно.
— Но не шедевр.
— Винни, дизайн — не математическая задачка, а конкурс — не соревнования по бегу. Не стремись выиграть, а просто делай хорошую модель. Я видела эскиз, который твой отец делает для меня…
— Я не собираюсь использовать его работы! — взвился Уинстон.
— Не использовать, но учиться. Твой отец — настоящий мастер.
— Я знаю. Но он слышать не хочет о мультиках и конкурсе. Или о том, что я говорил с тобой.
Кларисса беспомощно развела руками. В этом был непонятный ей пунктик Джона: он будто прятал от нее своего сына.
— Если я не выиграю сейчас, через месяц мне придется пойти в полицейскую школу.
— Хочешь, я поговорю с ним?
Уинстон мотнул головой.
— Не надо. Будет только хуже.
Она запустила медленное вращение модели на экране. Совпадение: корпорация задала темой конкурса раму для зеркала. Ее мысли перескочили на ту раму, что обещал Джонни, — благородная фактура дерева и изысканный дизайн. Она удивлялась, как уживаются в его душе оригинальный мастер, суровый коп и деспотичный отец. Даже любовь Джона была осторожной, но она надеялась, что со временем растопит его сдержанность. А с сыном…
«В конце концов они договорятся, — малодушно успокоила она себя. — Он должен видеть, что лучше для мальчика».
— Где ты болтаешься?
Отец был недоволен и, кажется, слегка пьян. Винни пожалел, что от Клариссы направился домой, а не в клуб.
— Гулял…
— Гулял, значит, — тон отца не предвещал ничего хорошего. — Ты две недели пропускаешь тренировки, ты месяц не прикасался к рубанку, зато находишь время гулять.
Винни остро чувствовал, насколько мала квартира для них двоих.
— Черчилль клал кирпичи, Линкольн был плотником, даже Ленин у русских не брезговал работать руками, а ты гуляешь, значит.
— Ты не давал мне закончить! Все время доделывал сам.
— Правильно. Ты же все испортишь, запорешь хорошее дерево. Вначале ты должен научиться, должен работать — упорно. Уинстон, ты мне обещал…
Винни почувствовал, что злая волна поднимается в нем, грозя смести плотину здравого смысла.
— Кто бы говорил об обещаниях. И о запоротом дереве, — он обвиняюще ткнул в недоделанную раму. — Когда ты собирался дарить это Клариссе — послезавтра?
Отец шагнул вперед и сразу занял все пространство. Винни съежился, повторяя про себя: «Он ни разу меня не ударил. Никогда».
Корти сдержался и сейчас. Выдохнул, тяжело протопал к верстаку, сел, мрачно перекладывая деревяшки, спиной излучая неодобрение. Винни забился в свой угол, отгородившись складной перегородкой от отцовской мрачности.
«Уйду я от него, — уныло думал он, растянувшись на узкой койке. — Выиграю конкурс, получу работу, сниму себе квартиру…»
За перегородкой взвыла пила.
Бутылка с граппой быстро пустела. На столе перед Джоном стояла фотография Манфредо, снятая со стены. Пить в одиночестве Корти всегда считал дурным тоном.
— Отец, ну хоть ты мне ответь, — Манфредо держал в руках лучковую пилу (антиквариат!) и внимательно слушал сына, — как быть с Уинстоном? Он почти взрослый, а в голове — ветер гуляет. Ладно бы о девочках думал — дело молодое, — Джованни чокнулся с фотографией, — а он о компьютерных игрушках. О мультиках клятых!
Граппа обожгла пищевод.
— Как же он будет меня уважать, если я свое слово сдержать не могу? — Корти скосил глаза на составленные в углу детали несостоявшейся рамы. Потом посмотрел на фото отца, сурово нахмурил брови. — Да он и не уважает! Хамит. Ты бы меня за такое поведение…
Водка была горькой, словно лекарство.
— А как выполнить, как? Скажешь, раз уж дал слово, то…
Джон вытряс из бутылки последние капли. Помолчал над наполовину наполненной рюмкой, потом полез в карман. Карточка нашлась сразу.
— Ма Фу? Мне плевать, что ты там спишь! Болтал, что все можешь достать? Размеры запиши. Рама для зеркала, только самая лучшая…
— Замечательно! — начальство было в бешенстве. — Как это понимать?
— Это труп…
«Ох, помолчал бы ты, Диего, лучше…» — только и успел подумать Джон; а шеф обрушил на несчастного идиота всю силу своего сарказма. Тот только моргал, вытянувшись по стойке «смирно».
«А ведь действительно — странно, — Корти пытался понять, как же произошел этот… несчастный случай? Запах трехдневной давности трупа заставлял присутствующих зажимать носы и мешал сосредоточиться. — Как эта полка сумела упасть на голову девице? От стены до ее макушки добрых полметра. Если бы она просто слетела с шурупов — треснулась об пол, и все. Ну, может, взъерошила бы ей патлы…»
Превозмогая подкатывающуюся к горлу тошноту, Джон внимательно осматривал мебель, расплескавшую несчастной мозги. На плоскости, которой она прилегала к стене, было четыре выступа-ножки разной длины. «Понятно…»
— Ну как? — это шеф, размазав несчастного Диего, подкатывает с вопросом.
— Убийство, замаскированное под несчастный случай.
— Уверен?
— Смотрите. Нас хотят убедить, что полка висела вон на тех штырях. Но если вы приложите ее к стене — штыри до мест крепления просто не дотянутся. Помешают ножки.
— Дармоеды! Почему только офицер Корти имеет голову на плечах? — шеф разошелся не на шутку. — Выгоню всех без пенсии!
— Отпечатков пальцев на орудии…
— А что, молекулярный гель перестали выпускать? Итак, убийца пробрался в квартиру, пока потерпевшая спала, взял полку, стоявшую на полу. Вот на этих ножках она и стояла…
Джон слушал, как шеф, увлекшись, воссоздавал картину преступления, и какая-то заноза не давала ему покоя. Ах да — на стене явственно виднелся более светлый контур, по размеру — точно такой же, как полка. И еще…
— Корти… Корти!
— А?
— Назначаешься руководителем рабочей группы по этому делу. Диего возьми. Опроси всех соседей… Ну не мне тебя учить. Работай.
— Только по этому? А там, где шкаф…
— Тот несчастный случай тут при чем?
— Смотрите.
Джон Корти потянулся над жертвой, щелкнул, и в его руках оказалась карта-патрон. Полка, размозжившая череп несчастной, начала стремительно чернеть.
— Дармоеды! — снова взвыл шеф. — Мультиков от обычной мебели отличить не можете? Ты что мне в протоколе написал?…
А Джон смотрел на стену, где в рамке выцветшей краски явственно виднелись вмятины. «Убийца снял полку со стены… Но как быть с тем, что на штыри ее не повесить? Никак. Ножки помешают».
— Хай, Черч.
Винни вздрагивает и сдергивает наушники. В клубе царит оживление, которое порой срывает виртуалов с мест, заставляя их искать живого общения. Один из завсегдатаев стоит над Винни, в его усмешке приязнь смешана с превосходством.
— О, Талер.
— Первый тур, да?
Уинстон машинально оглядывается на монитор, где смоделирована рама для зеркала.
— Папа Карло успел приложить к этому руку? — насмешливо спрашивает Талер.
Винни вспыхивает. Понятно, откуда Талер знает прозвище отца, — его брат работает в полиции. А про тумбочку он сам рассказал. Дурак.
— Это моя модель, — говорит он с такой силой, что Талер делает шаг назад. За сетчатой перегородкой мелькает встревоженная физиономия Дхармы.
— Отлично. Все в этом клубе на твоей стороне, парень.
Он оборачивается, точно призывая других в свидетели, но они снова уткнулись в мониторы.
— Мы за тебя болеем, Черч. Будет классно, если победишь ты, а не надутый урод из частной школы. Хотя, если то, что я слышал про папу Карло — правда, лучше ему не знать, что твоя тумбочка — мультик.
Винни сглатывает. Это был его последний шанс поучаствовать в конкурсе: подаренный Клариссой абонемент Куба-онлайн заканчивался. Он выставил на конкурс модель отцовой тумбы из красного дерева и неожиданно выиграл. А после, подписывая себе окончательный приговор, продал исходную тумбу и заменил ее призом-мультиформером последней модели. За год Джон ни разу не усомнился в подлинности вещи, но Винни, натыкаясь в тесноте на тумбочку, вздрагивал от чувства вины.
Вырученного хватило на годовой абонемент.
— Мне нужна эта победа, — говорит он. — Или я попадаю в Черный куб, или буду копом.
Глаза Талера становятся злыми.
— И чем тебе не нравится работа в полиции?
— Я просто хочу быть дизайнером.
Приятель пожимает плечами.
— Тогда глянь, что у тебя с этой ерундовиной, — и тыкает пальцем в экран.
Винни смотрит и понимает, что угловая деталь в самом деле плоха. Примитивна. Вываливается из общего стиля. Невероятно, что он не замечал этого раньше. Забыв обо всем, парень бросается к клавиатуре.
— Нет, сэр, какие враги, она для этого была слишком обычной. Она мало работала — целыми днями смотрела визор. И еще готовила, у нее есть настоящая кухонная плита, вы же видели? Она готовила такую лазанью, м-м-м, я никогда подобной не ела. Я иногда оставляла ее с Машенькой, это моя дочка, она тихий ребенок, и если мне надо было к сестре или…
Корти насилу выпроводил словоохотливую соседку. День убит впустую: если верить соседям, приятельницам и коллегам, жертву некому было убивать. И не за что.
Он открыл файл с данными предыдущего трупа. Ничего общего между двумя трагедиями, никакой связи между жертвами. Но мультики в обеих комнатах, мультики, прихлопнувшие хозяев, не давали ему покоя.
Шкафы-убийцы, дьябло их побери!
Шеф сумрачно выслушал отчет.
— По-моему, нужно искать связи между двумя убийствами, — сказал Джон, выключая блокнот.
— О каких двух убийствах вы говорите, Корти? — нахмурился шеф. За спиной хихикнул Диего и явственно прошептал: «Суперверсия папы Карло».
— Убийства с использованием мультимебели Черного куба.
— Не усложняйте, Корти, не ищите умысел в несчастном случае. Продолжайте заниматься свидетелями. Кто-то должен был ночью проникнуть в квартиру, снять чертову полку, сбросить на жертву.
— Слишком сложно, шеф. Почему просто не придушить ее, не ударить свободным предметом — стулом хотя бы. Нет, я чувствую, дело в мультиках.
— Корти, оставьте свои предчувствия при себе. Мы все здесь понимаем, что у вас с мебелью особые отношения, — Диего сдавленно фыркнул. — Пусть они вам не мешают. И не ищите серию там, где ее нет. Вам все понятно?
— Да, шеф.
— И держите меня в курсе.
«Именины надвигаются неумолимо. Пушер кормит обещаниями успеть к сроку, но кто ж им верит, гадам… Махагон в продаже не появился», — все эти мысли крутились в голове, пока Джон менял фрезу. Для экспертизы о несчастном деле со шкафом-мультиком нужен был маленький кусочек — а остальную дверцу Корти утащил домой. И вот сейчас, чувствуя себя полным идиотом, собирался пилить.
Материал обрабатывался легко, и верхняя часть зеркала была почти закончена. «Пластмасса — она пластмасса и есть, ни тебе структуры, ни направления волокон…» — за воем инструмента Джузеппе и не услышал, как вошел сын.
— Привет, па. Фигней маешься?
— Угу…
— Так тебе ж из этого никак дерево не сделать, так пластиком и останется! Давай я лучше тебе помогу?
— Чего? — мастер выключил машину.
— Кларисса нормальная тетка, она что, не поймет, если ты не успеешь к именинам?…
— Я обещал.
— Ну давай я тебе найду подходящую модель… или запрограммирую! Никто же не отличит.
Джузеппе заколебался.
— Нет, — наконец ответил он, — я на это не могу пойти. Как я буду к Клариссе приходить в гости и видеть… — он показал рукой на блестящую черную поверхность детали. — Пусть и под дерево замаскированное.
— Слушай, ну давай. А потом ты сделаешь нормальную раму из дерева и заменишь ей мультик!
На этот раз Джон думал еще дольше. Его взгляд скользнул по сиротливо стоящим в углу деталям, по возбужденному лицу сына, по фотографии Манфредо… Наконец он отрицательно покачал головой, уже открыл рот, чтобы сказать окончательное «нет», но тут ожил комм.
— Милый! — Голос Клариссы в трубке звенел от восторга. — Его все-таки привезли!
— Да?
— Оно такое… такое! Настоящее венецианское стекло! Я уж и не верила, что до именин успеют доставить, думала — не получится. Как оно в твоей раме будет смотреться! М-м-м…
— Я рад, — Джон откашлялся. — Я очень рад за тебя, правда…
— Что-то случилось? — Кларисса всегда тонко чувствовала его настроение.
— Неприятности на работе, ничего страшного…
— Хорошо! Жду послезавтра с нетерпением! Пока!
— Чао!
Джованни ткнул в кнопку завершения разговора и с силой провел ладонями по глазам. Ему было стыдно.
А потом он поднял лицо и увидел ожидающие глаза сына.
Винни держит палец над клавишей подтверждения отправки. Нажать ее — и ничего нельзя будет изменить. Не нажать — отказаться от шанса. От последнего шанса на нормальную работу.
Клуб бурлит сильнее обычного. Отдельные вскрики кажутся Винни цветными репликами чата.
— Да я реально был круче этого чма, которое победило!
— Гонишь, у тебя вообще диван был кривой.
— Это ты сейчас будешь кривой. У меня диван был из коллекции «Суперантик»!
— Так ты у ЧК взял и переделал? Ну ты дура-ак. Они же свои модели отслеживают.
— Я еще одну должен успеть. Задумка есть.
— Черч, а ты сколько штук сделал?
— Две, — и Уинстон решительно щелкает по кнопке отправки.
— Одну я видел, несимметричная такая, а вторая?
Винни пожимает плечами.
— А я пять моделей, все больше вероятности, что пройду. Одну из салона прошлого года взял и переделал немножко. Буковую.
— Это с розами, что ли?
— Да нет, там такая модерновая была…
Уинстону хочется вернуть все обратно. По крайней мере, отцовский проект не стоило выдавать за свой. Кларисса не обидится, а вот если узнает отец… Но модели зарегистрированы на конкурсе, и остается ждать результатов.
— Если я опять не войду в пятерку, я убью себя, — чей-то нервный голос срывается.
Винни включает музыку в наушниках погромче, чтобы не слышать чужих криков и собственных мыслей.
У входа на полу сидел позеленевший Диего. Из квартиры тянуло тяжелым сладковатым запахом.
— Что там?
— Лучше бы мне не знать… Иди посмотри, не буду портить впечатление.
Да уж, такое Корти в последний раз видел пять лет назад, когда брал маньяка. Багровые брызги и потеки превращали комнатушку (шесть-семь метров — машинально отметил он) в жуткий паноптикум. Останки жертвы перемешались с черными обломками мультиформера. Эксперты в белых перемазанных костюмах казались инопланетянами. И этот запах…
Корти осторожно подошел к трупу и присвистнул.
— Сэр, — один из экспертов, незнакомый прилизанный тип. — Покиньте место происшествия, вы мешаете расследованию.
— Я коп, — Корти продемонстрировал жетон.
— Этот несчастный случай расследует служба безопасности Черного куба.
— Несчастный случай? Черта с два! Его как будто жевали.
— Сэр, покиньте квартиру.
— Или что?
— Или вы будете иметь дело с вашим начальством.
Взбешенный Корти вывалился наружу, набирая номер на комме. Диего, сидя на ступеньках, с интересом наблюдал за ним снизу вверх.
— Шеф! Что происходит, черт побери? Меня отослали от трупа, словно зеваку!
Ответ шефа сводился к тому, что дело передано в СБ корпорации как технически сложное. А если детектив Корти считает себя самым умным, то может сразу переводиться в водители такси.
— Уроды! — Джон с чувством пнул входную дверь и вытащил из кармана пакет с окровавленным патроном для мультика.
— Что это?
— Кресло.
Кровь запачкала картинку, но было видно, что кресло глубокое, с плавными очертаниями, на овальной платформе вместо ножек.
— Интересное кино: острых элементов не видно. А их, судя по состоянию тела, должна быть уйма.
— Чувак, похоже, запустил трансформацию, сидя на кубе, — вот и несчастный случай. Может, штыри вылезли в процессе? — Тут Диего внезапно сообразил. — Ты спер улику у ЧК?
— Обойдутся. Не нравится мне идея про несчастный случай. В таких устройствах должна быть «защита от дурака». И корпорация на месте преступления. Многовато как-то случайностей, не находишь?
— Джон, ты собираешься соваться в чужое дело?
— Донесешь шефу?
Диего мотнул головой.
— Но и помогать не стану.
— Спасибо и на этом, — усмехнулся Корти и зашагал по лестнице.
— Джон Корти слушает!
— Нет, ну я говорил?! Я обещал? — Джону явственно представилось, как Ма Фу пучит глаза и размахивает руками, разговаривая по комму.
— Ты о чем, парень? — хотелось хоть на ком-нибудь сорвать злость.
— Я нашел тебе раму под зеркало! Мужик сказал — мужик сделал! Когда заберешь?
— Зеркало? — Это означает, что все-таки подарок будет. Казалось, пушер на том конце провода подпрыгивает от нетерпения. — Ладно, заеду по дороге…
Патрон был теплый от долгого лежания в кармане. Джон взвесил его на ладони, посмотрел на криво наклеенную этикетку: оригинальная модель, материал — махагон, размеры — соответствуют. Ладно, все не с пустыми руками к Клариссе идти, сунул картридж в карман.
А теперь — в Черный куб.
Джон не привык бросать работу неоконченной. Папа Манфредо этого бы не одобрил.
— Слушайте, я… я не могу… — толстячок нервничал, явно нервничал, и Корти это нравилось. — Лаборатории мне не подчиняются!
— Значит, так, — Джованни навис над чиновником из ЧК всеми своими ста девяноста двумя сантиметрами, — либо ты делаешь, как я говорю, либо… — Джон сделал паузу в лучших традициях шефа и с удовлетворением увидел, как кадык собеседника дернулся. — У меня есть несколько неоконченных дел. Например, о педофиле, который расчленял своих жертв…
По вискам человека из ЧК уже катились крупные капли пота.
— И знаешь, — Джузеппе мечтательно улыбнулся, — если человека в чем-то таком заподозрили, пусть и ошибочно, путь в приличное общество ему закрыт. И работы он лишится, как пить дать… Предрассудки, видишь ли! Хочу рассказать тебе одну историю…
И внезапно рявкнул:
— Ведешь меня в технический отдел?
Техник был конкретен и деловит:
— Эта сгоревшая карточка — наша. Хотя и перепрошита. Взломано ограничение на многократность использования и внесены еще какие-то изменения; точнее не смогу сказать. Какой это был предмет?
— Шкаф.
— Ага, значит, черный куб массокатегории пять или шесть… Теперь вот эта. Что это было?
— Полка.
— Тут тоже взломан счетчик, и она лучше сохранилась… интересно. Смотрите, — техник оторвался от приборов. — Внесены изменения в код, мы их называем «виньетки».
— А это значит?
— Люди хотят, чтобы резьба на предмете складывалась в их имя. Ну и взламывают код. Или чтобы увеличить высоту полки на пару сантиметров. Стандартно это функция элитных и эксклюзивных моделей, но, — техник пожал плечами, — мы не стремимся особенно тщательно защищать модели от мелких изменений. Пусть себе развлекаются. Здесь, к примеру, добавлены ножки.
— А вот — кресло.
— Четвертая массокатегория… О! Взломщик напортачил! Хотел, видимо, подогнать кресло по фигуре — а сделал его хрупким! У вас все?
Джон, подчиняясь неясному порыву, протянул технику патрон, полученный от пушера.
— Так… Еще не активированный патрон и тоже — взломанный. Как интересно… Очень элегантное решение! Если вы этого мастера поймаете — мы его с удовольствием возьмем на работу.
— Ладно, это все? — спросил Джон, рассовывая картриджи по карманам.
— Ну… Разве что мелочь. Я не понимаю, зачем в этих моделях активированы емкостные датчики. Их обычно используют, если дверца должна открыться или свет зажечься при приближении хозяина…
День выдался тяжким, а он ни на сантиметр не приблизился к разгадке. Похоже, человек из ЧК с самого начала был прав: поломки — отдельно, а убийства — отдельно.
— Па-па-па-пам!
Уинстон сиял, как начищенная бляха полицейского-первогодка.
— Я это сделал! Отец, держи!
Джон покрутил в руках карточку-патрон. Да… прекрасная полиграфия, картинка переливается всеми цветами радуги. «Эксклюзивный образец, количество активаций — неограниченное».
— Молодец, сын, — вяло сказал Корти и сунул карточку в карман. — Молодец…
— И это все, что ты можешь сказать? Я вон и основу притащил!
На верстаке по-хозяйски расположился черный куб мультиформера, уже освобожденный из упаковки.
Несправедливо было обижать сына, но больше всего Корти хотел сесть за ширму с бутылочкой граппы. Под возмущенным взглядом Винни он не глядя вытащил из кармана патрон, сунул его в щель на кубе и без особого интереса посмотрел за трансформацией. Однако…
Раму было не отличить от настоящей. Корти провел пальцами по внешней стороне изделия, постучал — махагон, натуральный! Никакого сравнения с псевдодубом в квартире несчастного. Он бы, конечно, чуть глубже проточил канавки на стойках и по-другому раположил обвязки, но в целом…
— Diavolo!
— То-то же! Теперь ты понял?!
Слов не было. И надо было идти на праздник.
— Джонни, какая красота!
Кларисса буквально светилась изнутри. Она беспрестанно смотрелась в зеркало, трогала завитки на раме, гладила шелковистую поверхность.
— Джонни, ты удивительный мастер! Такое чувство дерева…
Корти принужденно улыбался, ни на секунду не забывая, что это мираж, подделка. Обман. «Сделаю деревянную и потихоньку заменю», — как заклинание, повторял он.
— А я купила настоящее шампанское ради такого случая. Идем, идем!
Пока он разливал шипучую жидкость по бокалам, Кларисса еще дважды подбегала к зеркалу.
Через час слегка отпустило. Устроившись в кольце его рук, Кларисса рассказывала о перспективной студентке, моде на псевдостеклянную мебель, и Корти не сразу заметил изменение ее тона.
— Джон, послушай, — ее глаза смотрели серьезно и настороженно. — Я хотела поговорить с тобой насчет Винни. Тебе не кажется, что из него вышел бы хороший дизайнер?
Он отстранился.
— Ремесленник, ты хочешь сказать? Который будет делать патроны для мультиков?
— Джон, не сердись. Послушай…
— Уинстон пойдет служить.
— Да, он пойдет в полицию ради тебя. Потому что он любит тебя и ценит твое мнение. Но, Джон, он ведь…
— Что?
— Нет, — Кларисса отвернулась, словно захлопнулись створки раковины. — Просто позволь ему решать самому.
Корти надвинулся на нее.
— Ты с ним разговаривала, да? Я же просил тебя не приближаться к моему сыну!
— Джон, от этого не будет вреда.
— От этого уже есть вред. Женщины! Способны только все испортить своим присутствием — его мать такая же. Я запрещаю тебе…
— Знаешь что, — она распрямилась: отчаянный кролик перед удавом, — ты ничего мне не запретишь, Джон Корти. Я буду поступать, как считаю нужным, а если тебе это не нравится, уходи.
Он хлопнул дверью прежде, чем понял, что произошло.
— И вы говорите, много таких случаев?
Перед Корти расположился унылый дохляк: голова на тонкой шее, словно шляпка поганки.
— Попадаются.
— Надо же, — юноша машинально потер ногу, уже в двадцатый раз. — И никто не подал в суд?
— Вы же отозвали иск.
— Адвокат сказал, я ничего не докажу, и будет даже хуже. Патроны-то у меня пиратские были, с рынка.
— Вот и у них тоже. А сама основа под мебель — тоже пиратская?
— Сам черный куб? А разве они бывают поддельные? Я о таком и не слышал никогда. Не, основу я в фирменном магазине покупал…
Корти оглядывал комнату. Самая дешевая мебель — поцарапанный пластик, точно не мультики. Но мебели много, и от этого кажется, что комната размером с ящик.
— Я сериал смотрел про капитана Андроида, а тут на меня шкаф рухнул. Ногу — пополам, — он вцепился обеими руками в покалеченную конечность. — А мог бы и шею. Эх! Не повезло…
Его взгляд стал мечтательным.
— Я месяц держался в пятерке. В Кубе-онлайн. Все шансы были на главный приз, но уж после травмы я ни-ни. Мультик сломался, а патроны я продал по дешевке. И про капитана Андроида не смотрю.
Корти сдержал вздох. Поди выясни, сколько на рынке таких патронов, едва не угробивших хозяина.
— А сейчас друг у меня играет. Там такие призы, если в топ-пять попадешь, у-у!
— Какие? — заинтересовался коп.
— Сто тысяч евро, черный куб большого размера, картриджи на элитную или даже экскюзивную модель. И потом тебя могут взять в ЧК на хорошую должность или отправить учиться с полной стипендией. Топ-пять — это сила. Ой, а что это у вас за патрон?
Корти, похолодев, смотрел на пластиковую карту, которую машинально достал из кармана. На радужной карточке с изображением роскошной рамы значилось «эксклюзивный образец».
— Итак, — шеф постучал по столешнице концом ручки, — ты считаешь, что они кем-то подстроены? Все эти… поломки.
— Да, — под пронзительным взглядом шефа было неуютно.
— Их техник, значит, никакого криминала в перепрошивках не увидел? А ты так и не нашел мотив этих «убийств», верно?
— Да, но…
— А разве я давал тебе слово? — голос шефа, перешедшего на шепот, был страшен. — Я тебе что сказал? «Оставь это расследование!» Мои слова ничего не значат, верно? Ты у нас самый умный? — И тут шеф взревел: — Ну так послушай, великий сыщик!
И щелкнул клавишей комма. Голос Джона: «У меня есть несколько неоконченных дел. Например, о педофиле, который расчленял своих жертв… Если ты не поделишься — живо окажешься в камере по этому делу, а там неуютно…»
Щелчок остановки прозвучал, как взводимый курок.
В кабинете повисло молчание. Джон прокашлялся…
— Но…
Шеф рубанул по столу с размаху:
— Молчать!
Фото жены и детей, стоявшее на столе, подпрыгнуло и опрокинулось. «А рамка-то моей работы», — не ко времени подумал Джон.
— Жетон и пистолет — на стол! Ты отстранен до завершения служебного расследования и моли господа, что я твой начальник и тебя знаю сто лет. Но только попробуй моргнуть без моего приказа… Я сдам тебя волкам из службы внутренней безопасности, и храни тогда господь твою душу. Свободен!
Копа Ма Фу заметил издалека и подумал было смыться. Но, с другой стороны, вдруг он опять за рамой пришел или за тумбочкой какой. Может, ему мультики понравились.
— Чего хотел?
— Консультацию, — взгляд копа был тяжел, как куб седьмой массокатегории. — Зеркало мое помнишь?
— Не вопрос, — Ма Фу с готовностью достал скрепленные резинкой патроны. — Решил еще кому подарить?
Коп брезгливо покрутил карточку в руках.
— Оригинальная модель, значит. Это хуже эксклюзива?
— Да ну, мужик. Эксклюзив — это вообще. Но если тебе надо…
— А это что? — коп выложил на стол сверкнувшую радужным карточку. Ма Фу пригляделся.
— Индивидуальная оцифровка. Ну, пришел мужик со своей моделью, сделал единственную карточку — вот. Оп-па, — восхитился он. — Одинаковые модельки-то!
— Тогда откуда эта взялась?
— Так с конкурса же. Из Куба-онлайн.
Коп прищурился. И Ма Фу подумал, что зря не сбежал.
— Мужик выставил модель на конкурс, ее пустили в тираж. Ну и мы подоспели.
— На конкурс, значит, — коп сгреб оба патрона и развернулся. Ма Фу дернулся следом — отобрать картридж: средненький, конечно, патрон, но все же денег стоит. И остановился.
Проводил копа взглядом. «Не зря я подстраховался, — думал он удовлетворенно. — Не зря».
— Уинстон!
Сын отпрыгнул от верстака, куча деревяшек разлетелась по полу. Корти равнодушно окинул взглядом модель: миниатюрная палуба, тонкие мачты…
И выложил на столешницу два патрона.
— Тебе есть что сказать?
Винни застыл с видом одновременно наглым и виноватым.
— Тогда я скажу. Ты сделал для меня раму — спасибо, сын. Потом ты взял мою — мою! — раму и засунул в игру! И теперь она продается на каждом углу. Завтра ее увидит Кларисса…
— Она знает, что я играю.
— А что ты используешь мои работы, она тоже знает?
Уинстон отвел глаза.
— Мой сын играет в игру для дебилов. Делает патроны для мультиков! А я удивлялся, почему ты пропускаешь тренировки. Ваша гребаная пластмасса никого не обманет. Вот настоящая вещь, — он любовно погладил поверхность тумбы. — Я тебе назову минимум пять характеристик, по которым можно отличить настоящую мебель от мультика-подделки. Во-первых, вес, во-вторых, текстура древесины…
Винни открыл рот, но Корти был слишком взбешен, чтобы позволять сыну оправдываться.
— Они еще и опасны! У меня три трупа на руках, и всех погубили твои чертовы мультики! И никто еще не разбирался, как вас зомбирует эта чертова игра!
— Я прошел во второй тур! — заорал Винни. — Я в пятерке! У меня есть шанс победить, получить кучу денег и учиться на дизайнера, а не тешить твое самолюбие, что у тебя сын носит форму!
И осекся.
Джон повернул налившуюся свинцом шею.
— Тешить мое самолюбие, значит, — просипел он и взревел: — Марш в комнату! Будешь сидеть дома неделю! Месяц!
— Не буду! Я буду играть в Куб, и ты ничего мне не запретишь!
— Уинстон!
Грохнула перегородка, заскрипели пружины матраса. Тяжело дыша, Корти привалился к верстаку.
Он считал, что держит все под контролем. Но что делать с откровенным бунтом — ударить сына? Запереть? Корти растерялся. Он машинально вертел в руках радужную «эксклюзивную» карточку, когда хлопнула входная дверь.
Сын ушел.
— Я всегда честно делал свою работу! — стакан стукнул о стол. — И что теперь? Что, отец? Как бы ты поступил на моем месте?
Манфредо на фото молчал.
— Они меня прижали. Подделали запись и… А!
Джузеппе широким жестом смахнул со стола деревяшки, так что они врезались в дальнюю стену.
— Ты меня не поймешь и будешь презирать, но, отец… мне надо мальчика поставить на ноги, понимаешь? Идти против системы — это для молодых идиотов, считающих, что они бессмертны.
Пустая бутылка отправилась в полет и с хлопком врезалась в стену. Черепашка-уборщик вылезла из своей норки и начала подбирать кусочки стекла, старательно объезжая деревяшки.
— У-умная… — выговорил Джон, провожая труженицу взглядом, и потащил пробку из следующей бутылки. — Прости, отец, но я с этим расследованием завязал. Баста!
Джон посмотрел на хмурящегося отца, отвернул фотокарточку лицом к стене и решительно присосался к горлышку.
Ночью сын не объявился.
Едва проснувшись, Джон осознал, что Винни не вернулся. Его подбросило с кровати, хмель мгновенно выдуло из головы. Комм сына не отвечал. И тренер ничего не знал, Уинстон в секции месяца три не появлялся. «Связался с наркотой? С уголовщиной? Где он может быть?»
— Кларисса, Уинстон не у тебя? С вечера пропал… Да, я приеду, спасибо. Хорошо…
Доехал быстро. Кларисса ждала в дверях, на лице тревога. Про Винни — ничего нового. «Попал под машину? Уехал из города?»
— Ты своих подключил?
— Да, ищут. Пока — пустышка. Где он может быть?
— В клубе проверяли?
— В каком?
— «Черном кубике»… что? Ты не знал? Джонни, твой сын весь год играет в Куб-онлайн, проводит там кучу времени, а ты — не знаешь? Как же он тебя боится, милый…
Корти пробормотал что-то невнятное.
— Ладно, сейчас это неважно, — девушка смягчилась. — Я сделаю кофе, а ты набери клуб по комму. А после подумаем, куда еще мог деться Винни.
— Диего, проверь еще один адрес… Да, я жду.
На душе было муторно. Джон походил по комнате, тронул нежно звякнувшую подвеску-ветерок, включил и выключил лампу с вышитым абажуром. Его окружала масса безделушек, и большинство Кларисса сделала сама: керамические вазочки, занавеска из стеклянных бусин, стильные статуэтки. Она умела работать руками — как и он. И так же ценила настоящую работу. Так что мешает упрямому копу довериться ей до конца?
Сердце заколотилось прежде, чем он понял, что слышит. Звон упавшей чашки? Сдавленный всхлип?
Джон кидается в прихожую.
 |
Клариса отчаянно бьется за жизнь. Взбесившееся зеркало выпустило плеть-лозу, стягивает шею. Другой отросток захлестнул талию. Кларисса цепляется за щупальце, ломает ногти — бесполезно! Джон бросается к ней, со всей силы, страшно рубит ребром ладони по отростку. На тренировках он ломал кирпичи и гнул стальные прутья с палец толщиной, но плеть лишь пружинит от удара. Осколки драгоценного венецианского стекла хрустят под ногами. Кларисса задыхается. Корти обхватывает щупальце обеими руками, упирается ногой в стену, дергает! Рвет еще раз, так, что взвывают мышцы спины. Мультипластмасса чернеет, но и только.
— А! Дьябло! — коп отскакивает, лезет под полу пиджака — всадить в тварь весь барабан… Под пальцами — пустота кобуры.
Кларисса багровеет, хрипит. Соскальзывают слабеющие руки. Чертовы мультики победили его.
…МУЛЬТИКИ?…
Долгую секунду Корти ищет разъем. Патрон летит в угол и рама-монстр стремительно чернеет. Теперь один удар, и черные путы разорваны.
 |
— Ну, ну, ну… Дыши, девочка, дыши… — слава богу, гортань цела, но следы останутся надолго. — Дыши, все хорошо. Все закончилось. Я с тобой…
— Ты? — ненависти в ее хрипе было столько, что Корти отпрянул. — Ты приволок это в мой дом?
Она пнула черный обломок.
— Прости, родная, я… не успевал…
— И великий… мастер Джон выдал мультик… за свое творение?
Корти сглотнул. Сказать было нечего.
— Вон из моего дома! — девушка натужно закашлялась. — Вон!
Джон Корти постоял секунду, глядя на Клариссу, скорчившуюся на полу, и вышел из квартиры. Он машинально вызвал службу медицинской помощи и остановился на лестнице. Куда идти?..
Комм задергался.
— Слушаю. Да, насчет Уинстона Корти. Что с моим сыном?
Дорога показалась ему ведущей прямо в ад.
«Мамма миа, — шептал Корти, — только бы не… только бы…»
Джон сам не знал, что «только бы». Мир рушился вокруг, и он пытался удержать хотя бы обломки.
Винни смотрел настороженно. Грудь стягивала повязка, но в остальном он выглядел, как обычно. Корти едва не отказали ноги от мгновенного облегчения.
— Ножевое ранение, — пояснил усталый врач. — Нападающий был не слишком умелым, а ваш сын, как он говорит, занимался единоборствами.
Господи, какое счастье, что заставлял Винни ходить на тренировки!
— Легкие не задеты, но дня два понаблюдать не мешает.
— Хорошо, — он во все глаза смотрел на сына. И тот буравил его упрямым взглядом.
— Уин… Винни, кто это был?
— Я не знаю, пап. Я не разглядел. Но… знаешь, это кто-то из нашего клуба. Он убежал через лаз, а никто посторонний о нем не знает.
Мгновенная вспышка гордости: «Мой сын! Не растерялся, запомнил важное…»
— Винни… у тебя есть список игроков? Победителей этой вашей игры?
— В Кубе-онлайн? Конечно, да у них и на сайте ники вывешивают.
— А настоящие имена?
— Ну пап… Ну, я могу добраться, только я тебе этого не показывал.
— Винни!
Корти осторожно прижал сына к себе. Тот завозился, пристраивая комм, засопел.
— Вот они. Нынешний тур — черт, я же вылечу теперь, жалко. Предыдущий, и старые еще.
Джон почти без удивления прочел имена всех трех жертв. Каждый из них входил в вожделенную пятерку… чтобы пасть жертвой мультиформера. И еще одно имя было ему знакомо.
— Винни, мне нужно ехать.
— Пап. Ты… меня извини.
Корти потрепал его по голове.
— Но ты учти, я все равно…
— Потом поговорим.
— Ты хочешь сказать, он убивал ради игры?
— Ради победы, шеф. Устранял конкурентов.
— И для этого продавал специальные патроны для шкафов-убийц? Тумбочек? Он мог запрограммировать что угодно, а мы об этом не узнаем, пока не получим очередной труп?
Корти угрюмо кивает. Призраки зубастого кресла и зеркала-гарроты будут еще долго преследовать его.
— Я хотел бы сам произвести арест, шеф. Мой жетон…
— Арест? — шеф выглядит искренне удивленным. — Никакого ареста. Молодец, что вычислил психа, а дальше пусть с ним разбирается Черный куб. Это их дело.
— Их дело? Я не слышал, чтобы они делали работу полиции.
— Ну… — шеф поднимает глаза к потолку. — У них, видимо, свой интерес. Думаю, они возьмут его на работу — в закрытый отдел. Он же специалист, профессионал.
Корти кажется, что он ослышался.
— Шеф, этот урод программировал мебель на убийство, а они дадут ему карт-бланш? Мой сын попал в больницу!
— Да-да, жаль, что так получилось с твоим сыном, но у нас есть вышестоящее начальство… Это теперь не наше дело.
У Джона кожа на скулах натягивается так, что вот-вот порвется.
— Это мое дело, шеф.
— Успокойтесь, Корти.
— Если вы не отдадите приказ об аресте, я все равно до него доберусь.
— Даже не вздумайте. Вам мало дисциплинарных взысканий? Так будете уволены. Без пенсии!
Корти уже в дверях. Он оборачивается и переспрашивает с хищной усмешкой:
— Уволен, говорите?
— Корти! — кричит шеф ему в спину, пытается вскочить, но застревает между столом и стулом. Торопливо набирает вызов на комме. — Корти! Вернись, идиот!
«Вызов не может быть установлен…»
— Сукин ты сын!
Пушер от удара летит наземь, опрокидывая столики с выложенными на них напильниками, сверлами, пассатижами и пильными дисками.
— Самый умный, да? — и в морду ему, с выкаченными глазами! Так, чтобы умылся кровью, каналья! — Вставай, трус, дерись как мужчина!
Продавцы давно разбежались. А как тут не спрятаться, когда посреди маленького рынка бушует двухметровый демон, грозя разнести все и вся. И хорошо! Когда нет свидетелей, это — хорошо.
— Бери нож, давай! Дерись! Или ты можешь убивать только исподтишка, мразь?
Нет, валяющийся сломанной куклой на заплеванной земле парень не хочет драться, он плачет, он в ужасе. Плевать! Корти вынимает из кармана куртки «чистый» пистолет. Иногда даже у самых честных полицейских в руках застревают полезные вещи. Нужные для подобных ситуаций.
Этот трусливый убийца просит о пощаде?
Умоляет?..
Плевать!
Выстрел! Эхо бьется между стенами. А на грязном асфальте плачет, размазывая грязь вперемешку со слезами, так и не повзрослевший подросток, спутавший игру и жизнь. Решивший, что ради победы позволено все. И теперь узнавший, что и он тоже смертен.
Пистолет в руках Джона Корти не дрожит. Дуло смотрит точно в голову парню, убившему троих, напавшему на его сына, покушавшемуся на его женщину. Мастер Джон смотрит на мразь у своих ног, сплевывает и несколькими заученными движениями превращает пистолет в груду деталей. Швыряет их в кучу перевернутых столиков, разворачивается и идет между рядами.
А с улицы навстречу ему выбегают бравые ребята, затянутые с униформу со значком черного куба на шевроне.
Полицейский Джон Корти по прозвищу папа Карло укрепил деталь на верстаке. Его всегда успокаивала работа с деревом. «Раненый сын, взбесившееся зеркало, презрение Клариссы и недовольный взгляд отца с фотографии — как все это выкинуть из головы?» Мастер Джон в несколько взмахов зензубеля доработал шип, примерил его к стойкам рамы «всухую» — все в порядке, никакой щели. Осталось чуть подрезать, вывести фаски, отшлифовать и — можно ставить на клей.
Джон потянулся поставить рубанок на место и, конечно же, по закону подлости, задел плечом полку. «Ах, ты!..» Но — ругайся, не ругайся, а в комнате на одиннадцать метров особенно не развернешься. «Разве что мультимебель…» — Джон усмехнулся и запустил пилу. «Amore, amore a prima, a prima vista!..» Мастер слышал арию инструмента и начал подпевать: «Un bel giorno…»
Он не видел, как тумбочка красного дерева, стоявшая в углу, шевельнулась. Сперва неуверенно, а затем все тверже переставляя ножки-лапы, она стала пробираться вдоль стены комнаты, заходя к мастеру со спины.
| © 2024 Библиотека RealLib.org (support [a t] reallib.org) |