"Игра по расписанию" - читать интересную книгу автора (Балдаччи Дэвид)

Глава 7

Хэрри Ли Кэррик жил в большом и богатом домовладении на восточной окраине Райтсберга. По пути туда Кинг поведал напарнице кое-что об этом крупном юристе и правоведе, ставшем на склоне дней практикующим адвокатом.

— Кэррик долгое время занимался здесь юриспруденцией, после чего его выдвинули в окружной суд, откуда он перешел в Верховный суд штата, где благополучно прозаседал последние двадцать лет. Если разобраться, именно Кэррик помог мне вступить в Виргинскую коллегию адвокатов. Его семейство обитает в этих краях более трехсот лет. Они, между прочим, близкие родственники тех самых знаменитых Ли, которые оставили столь яркий след в истории страны. Хотя Кэррику уже за семьдесят, в смысле остроты ума и проницательности он даст сто очков вперед любому молодому юристу. Выйдя в отставку, Хэрри вернулся в Райтсберг и обосновался в родовом поместье.

— Ты говорил, что Джуниор часто ходил по дурной дорожке. Что конкретно имел в виду?

— Я хотел сказать, что он время от времени нарушал закон, но, насколько мне известно, уже давно не попадал по этой причине в беду.

— До настоящего времени, как я понимаю.

Они въехали в кованые железные ворота, украшенные монограммой с литерой «К».

Мишель окинула взглядом ухоженную территорию.

— Отличное местечко.

— Хэрри и сам неплохо зарабатывает. Что же касается его семейства, то оно всегда считалось весьма состоятельным.

— Он женат?

— Его жена умерла в молодости. Хэрри же вторично не женился, так что детей у него нет. Насколько я знаю, он последний представитель семейства Кэррик.

В скором времени напарники увидели большой кирпичный дом с белыми колоннами, окруженный рядами высоких толстых деревьев. Кинг, однако, к дому подъезжать не стал, а свернул с асфальтированной подъездной дорожки на куда более узкую гравийную и через минуту или две остановился около небольшого деревянного флигеля, выкрашенного белой краской.

— Что за строение? — спросила Мишель.

— Процветающая адвокатская контора достопочтенного Хэрри Ли Кэррика, эсквайра.

Выйдя из машины, детективы подошли к домику и постучали в дверь.

— Войдите, — отозвались приятным, хорошо поставленным голосом.

Навстречу, поднявшись из-за большого стола, вышел хорошо одетый джентльмен с протянутой для приветствия рукой. Хэрри Кэррик, пяти футов девяти дюймов ростом,[3] обладал стройной фигурой, здоровым розовым цветом лица и красивыми серебристо-седыми волосами. На хозяине были серые слаксы, синий блейзер, белая рубашка с воротничком на пуговичках и красный, в белую полоску, галстук. Глаза его были цвета барвинка, то есть скорее голубые, чем синие — так по крайней мере показалось Мишель, — а густые кустистые брови имели тот же серебристый оттенок, что и волосы. Его рукопожатие отличалось твердостью, а в голосе проступал мелодичный южный акцент, обволакивавший и ласкавший гостя подобно аромату выдержанного виски или мягким подушкам старинного кресла. Энергия и манеры Кэррика более подходили человеку лет на двадцать моложе. Он являл собой безупречный, чуть ли не голливудский, образ классического американского судьи.

Повернувшись к Мишель, Хэрри сказал:

— Я давно уже задавался вопросом, когда Шон познакомит меня с вами, но он все не приезжал. И тогда я решил взять дело в свои руки.

Кэррик подвел гостей к стульям в углу небольшой комнаты. Все остальное свободное пространство занимали массивные книжные шкафы. Находившиеся здесь, помимо шкафов, предметы обстановки отличались почтенным возрастом, могли с полным на то основанием называться антиквариатом и несли на себе следы долговременного использования. В комнате вился сигарный дым, голубоватые кольца которого напоминали миниатюрные кучевые облака. Максвелл заметила на боковом столике печатную машинку фирмы «Ремингтон». Впрочем, в комнате имелись также персональный компьютер и лазерный принтер, помещавшиеся на великолепном резном письменном столе хозяина.

— Я уже оценил по достоинству эффективность информационной техники двадцать первого века. — От проницательного взгляда Хэрри не укрылось удивление, проступившее на лице молодой женщины при виде печатной машинки. — Надо сказать, я довольно долго враждовал с компьютерами, но потом уверовал в их полезность и со всем пылом неофита бросился в их объятия. Что же касается «ремингтона», я зарезервировал его для переписки с друзьями молодости, которые сочли бы для себя оскорблением, получив послание на простой бумаге без монограммы с безликим компьютерным текстом. Они считают, что каждая буковка должна нести в себе тепло человеческой руки — в данном случае пальцев, давящих на клавиши старинной печатной машинки. Конечно, они предпочли бы получать от меня рукописные послания, но мой почерк, к сожалению, становится с годами все более неразборчивым. Старость вообще штука неприятная, но с ней приходится мириться, учитывая существующую альтернативу. Я рекомендовал бы всем как можно дольше оставаться молодыми и красивыми — такими, как вы, Мишель.

Максвелл улыбнулась. Хэрри оказался не только истинным джентльменом, но и очень обаятельным человеком.

Он настоял на том, чтобы гости выпили чаю, и сам налил его в маленькие фарфоровые чашечки с блюдечками с чуть потускневшей от времени золотой каемкой. Только после этого хозяин опустился на стул.

— Итак, Джуниор Девер, — начал разговор Кинг.

— И Бэттлы, — кивнул Хэрри.

— Похоже, странная подобралась компания, — заметила Мишель.

— Чрезвычайно, — согласился Кэррик. — Бобби Бэттл был парень умный и крепкий как гвоздь. Составил состояние мозгами и работой до седьмого пота. Его жена Ремми — одна из самых очаровательных леди, каких я только знаю. И тоже сделана словно из стали. Ей пришлось стать сильной — с таким-то мужем.

Максвелл с любопытством посмотрела на Хэрри.

— Вы сказали «был». Следует ли из этого, что Бобби Бэттл отошел в лучший мир?

— Нет. Но недавно он перенес сильнейший удар. Я бы сказал, незадолго до инцидента, в котором обвиняемой стороной является Джуниор. Что же касается Бобби, то относительно перспектив его выздоровления мне в настоящее время ничего не известно.

— Что, все семейство Бэттл состоит из Бобби и Ремми? — спросила Мишель.

— Ну нет. У них есть сын Эдвард Ли Бэттл, которого, впрочем, все зовут просто Эдди. Ему около сорока. Полное имя Бобби — Роберт Ли Бэттл. Но мы не родственники. Ли — его второе имя, которым часто награждают мальчиков в этих краях; надеюсь, вы понимаете, по какой причине. Был еще один сын — Бобби-младший, близнец Эдди, но он умер от рака в юношеском возрасте.

— Еще в семейство входят Доротея, жена Эдди, а также младшая сестра Эдди — Саванна, — добавил Кинг. — Насколько я знаю, она только что закончила колледж.

— Вы сказали, что Эдди около сорока. Как же это получается, что Саванна только что закончила колледж? — спросила Мишель.

Хэрри ответил:

— Ну, Саванна явилась в своем роде сюрпризом. Ремми было уже за сорок, когда у нее родился этот дивный крохотный ангелочек. Надо сказать, что Ремми и Бобби жили тогда раздельно и дело у них шло к разводу.

— А по какой причине? — осведомился детектив.

— Ремми застала его с незнакомой женщиной — проституткой, чтобы быть точным. И не в первый раз. Бобби испытывал странную болезненную тягу к подобным женщинам. В наше время на такую слабость, возможно, посмотрели бы сквозь пальцы, но в те годы такого рода эскапады вызывали шок. Признаться, я думал, что это явится последней каплей, но им удалось как-то утрясти проблему и наладить отношения.

— Ребенок помог, — безапелляционно заявил Шон.

— Все эти люди сейчас живут вместе? — поинтересовалась Мишель.

Хэрри покачал головой.

— Бобби, Ремми и Саванна живут в большом доме. Эдди же и Доротея занимают находящееся поблизости перестроенное здание старой каретной. Хотя прежде каретная относилась к поместью, сейчас это отдельный сегмент собственности… До меня дошли слухи, что Саванна собирается уходить из семьи.

— Полагаю, существует некий именной фонд, обеспечивающий ее образование и безбедное проживание, — предположил Кинг.

— И похоже, ей просто не терпится им воспользоваться, — подтвердил Кэррик.

— Она до такой степени не ладит с родителями? — спросила Мишель.

— Скажем так: Бобби никогда не имел на нее большого влияния, поскольку редко бывал дома, и она общалась в основном с Ремми. У дочери и матери же одинаково сильные характеры и большая тяга к независимости. Иными словами, им трудно договориться о чем бы то ни было друг с другом.

— А чем занимаются Эдди и Доротея? — осведомилась Максвелл.

— Эдди — профессиональный художник и активный член Общества реконструкции событий Гражданской войны. Доротея же имеет собственное небольшое дело и материально независима. — Хэрри посмотрел на Мишель и хитровато ей улыбнулся. — Все члены семейства Бэттл себе на уме и постоянно вступают друг с другом в различные союзы с целью обеспечения собственной сиюминутной выгоды. Эти внутрисемейные союзы заключаются легко и быстро, часто под воздействием момента, так же легко и быстро распадаются, и им на смену приходят новые. Иными словами, в благородном семействе Бэттл наблюдаются полный раздрай и скрытая междоусобица. И Доротее, единственному члену семьи, не связанному с домочадцами узами крови, приходится день за днем отслеживать происходящие в доме изменения, чтобы быть в курсе, кто в данный момент против кого дружит.

— Вот это да! Прямо тайны поместья Пейтон! — воскликнула Максвелл.

— Ну, поместье Пейтон уже много лет как заброшено, а все его тайны быльем поросли, — уточнил Хэрри.

— Не пора ли нам поговорить о Джуниоре? — вступил в разговор Кинг.

Хозяин отставил чашку с недопитым чаем и потянулся за лежавшим на письменном столе досье.

— Джуниор проводил в большом доме Бэттлов работы по ремонту мебели и благоустройству помещений. В частности, перестраивал стенной шкаф в спальне Ремми. Он хороший столяр и одно время даже делал кое-какую работу для меня в этом доме. Надо сказать, его услугами пользовались многие в нашей округе.

— И в каком же преступлении его обвиняют? — спросил Шон.

— В грабеже. В спальне Ремми в стенном шкафу имелся тайник, где она хранила свои ювелирные украшения, наличность и другие ценные вещи. Короче говоря, покои Ремми взломали, а тайник обчистили. Равным образом взломан и стенной шкаф в комнате Бобби. Всего пропало ценностей на сумму двести тысяч долларов и, к несчастью, обручальное кольцо Ремми. — Хэрри, пролистывая файл, добавил: — А хорошо известно, что даже присные ада не сравнятся в злобе с женщиной, у которой похитили обручальное кольцо.

— Значит, Джуниор попал под подозрение из-за того, что работал в доме Бэттлов? — спросила Мишель.

— Ну, помимо этого обнаружилось несколько улик, позволявших обвинить его в преступлении.

— К примеру? — бросил Кинг.

Хэрри стал один за другим загибать пальцы.

— Грабитель проник в дом через окно третьего этажа. Окно было взломано, причем на раме остались след и крохотный фрагмент инструмента взломщика. Этот металлический фрагмент при исследовании оказался идентичен металлу фомки, принадлежавшей Джуниору. Далее. У Девера имелась лестница, которая как раз доставала до третьего этажа. Кроме того, при обыске у нашего столяра в манжетах брюк обнаружили кусочки стекла, походившие на фрагменты стекла взломанного окна. Никто не говорит о полной идентичности, однако считается, что они очень похожи, поскольку те и другие тонированы.

— Вы говорили, что грабитель взломал раму, — произнес Кинг. — Откуда в таком случае осколки?

— При взломе стекло частично разбилось. Насколько я понимаю, следствие считает, что осколки попали в манжеты брюк Джуниора, когда он влезал в окно. Кроме того, на паркете в спальне Ремми обнаружены отпечатки подошв мужской обуви, идентичные отпечаткам сапог, найденных у Девера дома. На полу во встроенном шкафу Ремми обнаружены также частицы строительных материалов: сухой штукатурки, цемента, дерева в виде опилок, — то есть элементы, которые Джуниор по роду своей деятельности переносил на подошвах сапог. Помимо этого, на полу обнаружены частицы почвы, сходной с почвой у его дома. Аналогичные улики найдены в спальне Бобби и в его встроенном шкафу.

— Значит, супруги спали в разных комнатах? — спросила Мишель.

Хэрри приподнял кустистую бровь.

— Уверен, что информацию такого рода Ремми предпочла бы сохранить в тайне.

— О'кей. Это все инкриминирующие улики, но, как ни крути, косвенные, — заметил Кинг.

— Что ж, есть еще одна, более основательная. Или в данном случае лучше сказать две? Это отпечаток перчатки и отпечаток пальца, совпадающий с отпечатком Джуниора.

— Отпечаток перчатки? — переспросила Мишель.

— Это кожаная перчатка, — ответил Хэрри. — Имеющая совершенно определенный узор вроде узора папиллярных линий на пальце человека. Так по крайней мере мне сказали.

— Но если злоумышленник был в перчатках, как, спрашивается, он мог оставить на месте преступления отпечаток пальца? — спросил Кинг.

— Предположительно у него в перчатке была дырка. И что интересно, у Джуниора также нашлась пара кожаных перчаток с дыркой на пальце.

Кинг посмотрел на Хэрри.

— А что сам Девер говорит по поводу всего этого?

— Всячески открещивается от этого преступления и отстаивает свою невиновность. Говорит, что в тот день работал до рассвета на строительстве собственного дома, который возводит для своей семьи в графстве Альбемарль. Правда, по его словам, при этом он никого не видел и его никто не видел. Так что с алиби у него проблемы.

— Когда обнаружено ограбление?

— Ремми заметила пропажу ценностей в пять часов утра, когда вернулась домой из госпиталя. Вечером предыдущего дня она находилась у себя в спальне до восьми, но в доме еще были люди, разъехавшиеся около одиннадцати или даже позже. Исходя из этого, можно предположить, что преступление имело место между двенадцатью часами ночи и, скажем, четырьмя часами утра.

— То есть в то самое время, когда, по словам Джуниора, он работал в полном одиночестве на строительстве своего дома.

— И даже принимая все это в рассуждение, — заметила Мишель, — вы продолжаете считать Девера невиновным, не так ли?

Хэрри встретился с ней глазами.

— Мне не раз приходилось в прошлом представлять интересы обвиняемых, и в качестве судьи я не однажды видел, как преступники уходили из зала суда безнаказанными, а невиновные попадали за решетку. И что интересно, в подавляющем большинстве случаев я ничего не мог сделать, чтобы изменить это. Что же касается Джуниора, то я верю в его непричастность к этому делу по одной простой причине: этот парень так же плохо знает, что ему делать с двумястами тысячами долларов, облигациями и драгоценностями, как я — с серебряной олимпийской медалью, если бы выиграл ее, неожиданно оказавшись в составе женской четверки с рулевым на соревнованиях по гребле.

Мишель с удивлением на него посмотрела, поскольку во время учебы в колледже выиграла олимпийскую серебряную медаль по гребле именно в составе женской четверки.

— Да, моя дорогая, — продолжил Хэрри с виноватыми нотками в голосе. — Я таки навел на ваш счет кое-какие справки. Надеюсь, вы за это на меня не в обиде? — Он похлопал гостью по руке и добавил: — То, что Джуниор как вор не выдерживает никакой критики, мне известно совершенно точно. Много лет назад он стащил аккумулятор из одной автомобильной мастерской, поставил его на свой грузовик, а потом имел глупость, не сняв с машины ворованный аккумулятор, приехать на ней в ту самую мастерскую для техосмотра. Этот небольшой промах обошелся ему в шесть месяцев тюремного заключения и продемонстрировал его полную непригодность для такого рода деятельности.

— Но, быть может, за эти годы ему удалось поднабраться опыта? — предположил Кинг.

— Сейчас он зарабатывает больше, чем когда-либо в своей жизни, на контрактном бизнесе. Это не говоря уже о том, что его жена тоже делает неплохие деньги. И они вместе строят новый дом в Альбемарле. Зачем, спрашивается, ему грабить Бэттлов?

— Возможно, при постройке дома у него возникли денежные затруднения и ему срочно понадобилась наличность? — высказал предположение детектив. — С другой стороны, если он этого не делал, совершенно определенно существует человек, который очень старается его подставить. Уместен вопрос: зачем?

Хэрри был готов к этому вопросу.

— А затем, что Джуниор работал в доме и его стали бы подозревать в первую очередь. Упомянутый же злоумышленник мог эти подозрения усугубить, использовав его инструменты, обувь, брюки и перчатки, хранящиеся в трейлере, где, пока строится дом, обитает сам Девер и его семья. Тем более что этот трейлер стоит в пустынном месте, где почти нет людей. — С минуту помолчав, Кэррик добавил: — Более всего, однако, меня волнует этот проклятый отпечаток пальца. Чтобы его подделать, требуется специалист очень высокой квалификации.

— А что представляет собой семья Джуниора? — спросила Мишель.

— У него трое детей — старшей около двенадцати. И жена по имени Лулу Оксли.

— Лулу Оксли? — переспросила Максвелл.

— Она работает менеджером мужского клуба «Афродизиак». Как-то раз поведала мне, что даже владеет некоторой частью этого бизнеса.

— Вы шутите? Неужели он так прямо и называется — «Афродизиак»?

— Мне говорили, что это очень даже приличное заведение с неплохим интерьером. Не то что эти пошлые бары с танцовщицами, отплясывающими топлесс. Впрочем, сам я там, разумеется, никогда не был, — поторопился добавить Хэрри.

— Правда, это неплохое заведение, — подтвердил Кинг.

Мишель уставилась на него во все глаза.

— Только не говори мне, пожалуйста, что ты туда ходил!

Шон заколебался, на мгновение почувствовал себя не в своей тарелке, но потом выправился и ответил:

— Ну был однажды, и что с того? Ребята устроили там небольшую холостяцкую вечеринку в честь одного нашего общего друга…

— О Господи! — простонала Максвелл.

Кинг сел на стуле прямо.

— О'кей. Предположим, что Джуниор ничего подобного не замышлял. Но что, если план ограбления разработал кто-то из его знакомых, знавший, что Джуниор имеет доступ в поместье Бэттлов, и подбивший его на это дело? Некоторые улики, свидетельствующие против него, просто свинцовые, Хэрри.

Хозяина эти слова нисколько не смутили.

— Еще какие свинцовые! И их так много… Пожалуй даже, слишком много.

Детектив неопределенно пожал плечами:

— Пусть так. Но от нас-то вы что хотите? Что мы должны сделать?

— Поговорить с Девером. Оценить его историю. Ну и, конечно же, посетить Бэттлов.

— Хорошо. Положим, мы все проверим, но ничего обнадеживающего не обнаружим. Что тогда?

— Тогда я сам поговорю с Джуниором. И если он будет продолжать настаивать на своей невиновности, мне останется одно: бороться до конца. Впрочем, если штат предложит мне удобоваримую сделку, я попробую обсудить ее условия с Девером, хотя это будет и непросто. Он уже сидел в тюрьме, и ему вряд ли захочется туда возвращаться.

Хэрри передал Кингу досье, содержавшее все сведения по делу, после чего они обменялись рукопожатиями. Потом Кэррик повернулся к Мишель и взял ее за руку.

— Наконец-то я встретился с вами, так сказать, во плоти. И хочу заметить, что личное знакомство с такой очаровательной молодой дамой, как вы, стоит куда больше любого гонорара, какой вам вздумается назначить за свои услуги.

— Вы заставляете меня краснеть, Хэрри.

— Я расцениваю это как комплимент…

Когда они вышли из дверей офиса и двинулись к машине, Мишель отметила:

— Мне понравился этот человек.

— И очень хорошо, поскольку встреча с ним может оказаться единственным положительным моментом во всем этом деле.

Зазвонил мобильный телефон. С минуту поговорив, Кинг выключил аппарат и сунул его в карман.

— Звонил Тодд. Едем.

— Куда?

— В одно чрезвычайно приятное место, именуемое моргом.