"Игра по расписанию" - читать интересную книгу автора (Балдаччи Дэвид)

Глава 14

Поместье Бэттлов располагалось на вершине живописного холма. Его организующим центром являлся выстроенный из кирпича, камня-песчаника и ценных пород дерева большой трехэтажный дом, окруженный изумрудными лужайками и группами высоких толстых деревьев. Все вокруг буквально кричало о «старых деньгах», хотя на самом деле Бэттлы стали по-настоящему состоятельными людьми и выстроили этот дом не так давно. Кинг остановил «лексус» перед двустворчатыми железными воротами, рядом с переговорным устройством, установленным на столбе. Опустив стекло машины, детектив открыл ящик и нажал белую кнопку. Минутой позже из микрофона отозвался уверенный мужской голос, после чего ворота словно по мановению волшебной парочки распахнулись и Шон въехал на территорию поместья.

— Добро пожаловать в Каса-Бэттл, — шутливо приветствовал партнершу детектив.

— Они так называют свой дом?

— Нет. Это я так пошутил.

— Кажется, ты говорил, что знаешь Ремми Бэттл?

— Как и многих людей в этом городе. Мне также приходилось несколько раз играть в гольф с Бобби. Он — человек общительный и любит быть в центре внимания. При всем том я бы не стал без крайней необходимости вступать с ним в конфронтацию. Ремми в отличие от него особа скрытная, говорит о себе и своих делах только то, что считает нужным и полезным, и общается с людьми исключительно на своих условиях. Противоречить ей и конфликтовать даже опаснее, чем схлестнуться с Бобби.

— Что у нее за имя такое — Ремми?

— Уменьшительное от «Ремингтон». Говорят, «Ремингтон» была любимой оружейной фирмой ее папаши. Те, кто хорошо знает Ремми, считают, что это имя очень ей подходит.

— Кто бы мог подумать, что в таком маленьком городе обитает столько интересных людей? — Мишель оглядела огромное величественное строение и добавила: — Потрясающий дом!

— Да, все, что снаружи, и в самом деле выглядит неплохо. Что же касается интерьера, то предоставляю тебе самой судить о нем.

Когда напарники постучали во входную дверь, ее почти мгновенно открыл мощного сложения мускулистый мужчина, одетый в желтый свитер, белую рубашку с галстуком неопределенной расцветки и черные слаксы. Отрекомендовавшись Мейсоном, он далее сообщил, что миссис Бэттл почти завершила свои текущие дела и в скором времени присоединится к гостям на задней веранде.

Когда Мейсон повел детективов через покои первого этажа, Мишель во все стороны вертела головой, рассматривая внутреннее убранство дома, показавшееся ей восхитительным. Обстановка была очень дорогой, но в целом в интерьере превалировала атмосфера сдержанности, что вызвало удивление у Максвелл.

— У них все в порядке с интерьером, Шон, — прошептала она.

— Когда я говорил об интерьере, — пробормотал Кинг, — то имел в виду не декор и не мебель, а царящий здесь дух и людей, которые этот дом населяют.

Выйдя на заднюю террасу, гости обнаружили там накрытый стол с холодным и горячим чаем, крохотными бутербродами-канапе, чипсами и другими закусками. Мейсон налил гостям напитки согласно их выбору и удалился, закрыв за собой застекленные французские двери. Хотя солнце припекало и температура поднялась до семидесяти градусов по Фаренгейту,[6] в воздухе все еще стояла легкая туманная дымка от недавнего дождя.

Глотнув ледяного чая, Мишель заметила:

— Похоже, Мейсон у них служит дворецким.

— О да. И живет с ними уже целую вечность. Так что для них он не просто дворецкий.

— Возможно, также ценный источник информации, да? Это может оказаться полезным для нашей работы.

— Боюсь, он слишком лоялен к хозяевам, чтобы мы могли воспользоваться его информированностью. Впрочем, я уже говорил тебе, что сам черт не разберет, кто здесь кого любит и кто, кому и до какой степени предан. Так что при случае вопрос о частной жизни здешних обитателей задать можно, но следует иметь в виду, что ответ придется чем-то компенсировать.

Детективы услышали плеск воды и, поднявшись с места, подошли к металлическому ограждению, шедшему по периметру террасы. С этого места открывался великолепный вид на задний двор и различные постройки, обеспечивавшие комфорт местных обитателей или предназначенные для их развлечения.

С балюстрады хорошо просматривалось каменное строение зимнего бассейна, просторная душевая, способная, казалось, вместить не менее дюжины взрослых людей, крытая беседка для обедов на свежем воздухе и большой, овальной формы открытый бассейн, облицованный керамической плиткой и окаймленный кирпичом.

— Всегда хотела посмотреть, как живут богатые.

— Они живут так же, как ты или я, только в материальном отношении у них всего больше.

Из открытого бассейна с голубой подогретой водой вылезла молодая женщина в чрезвычайно откровенном купальнике, состоявшем, казалось, из одних тесемок. Она обладала длинными светлыми волосами, ростом около пяти футов семи дюймов[7] и стройной фигурой с роскошными формами, притягивавшими взгляд. У нее были хорошо развиты мышцы ног, плеч и рук, а на плоском крепком животе поблескивал пирсинг в виде колечка. Когда она нагнулась за полотенцем, Мишель и Кинг увидели, что на ее ягодицах вытатуирован прихотливый узор.

— Что, интересно знать, изображено у нее на заднице?

— Ее имя, — ответил Шон. — Саванна. Что только не пишут нынче люди у себя на коже — просто уму непостижимо! И печатными буквами, и даже курсивом…

— То, что это курсив, ты отсюда разглядел? — спросила Максвелл, удивленно выгнув бровь.

— Нет, раньше видел, — поторопился добавить Кинг. — Я присутствовал у них на вечеринке, проходившей рядом с бассейном.

— Понятненько… Но почему она вытатуировала на заднице свое имя? Боится, что парни забудут, как ее зовут?

— Мне страшно даже подумать о причинах, которые ее на это подвигли.

Между тем Саванна подняла глаза, увидела на веранде гостей и вскинула над головой руку в приветственном жесте. Затем, накинув на плечи легкий короткий халатик и надев пляжные шлепанцы, двинулась в их сторону по выложенной кирпичом дорожке.

Оказавшись на террасе, она повисла у Кинга на шее и с такой силой сжала Шона в объятиях, что ее пышный бюст буквально расплющился о его торс. При ближайшем рассмотрении выяснилось, что черты ее лица не столь совершенны, как тело. В частности, нос и подбородок оказались слишком острыми и резко очерченными. Но это если придираться, решила Мишель. По большому счету Саванну Бэттл можно было с полным на то основанием назвать очень красивой женщиной.

Девушка выпустила наконец детектива из объятий, сделала шаг назад и с восхищением на него посмотрела.

— Клянусь, Шон Кинг, каждый раз, когда я тебя вижу, ты выглядишь все лучше и лучше. Это просто нечестно, учитывая, как быстро мы, женщины, старимся. — Она произнесла это с выраженным южным акцентом, и характерное придыхание сообщило ее словам еще больше шарма.

— Ну, вам уж точно не стоит волноваться по этому поводу. — Мишель протянула руку. — Меня зовут Мишель Максвелл.

— Как мило, что вы приехали, — отозвалась Саванна отнюдь не милым голосом.

— Поздравляю с окончанием колледжа, — улыбнулся Кинг. — Ты училась в Вильгельме и Марии,[8] если не ошибаюсь?

— Папа всегда хотел, чтобы я закончила колледж, вот я и закончила. Хотя, положа руку на сердце, не могу сказать, что мне там очень понравилось.

Саванна опустилась в кресло и стала медленно вытирать полотенцем свои длинные стройные ноги, и это действо Мишель расценила как попытку обольщения Кинга. Покончив с вытиранием, молодая Бэттл потянулась за лежавшими на тарелке бутербродами.

— И что же вы изучали? — спросила Максвелл, подозревавшая, что в колледже Саванна преуспевала лишь по части вечеринок и сердечных дел.

— Инженерное дело с уклоном в химию, — последовал неожиданный, хотя и маловразумительный ответ. Похоже, никто не обеспокоился внушить этой девушке простейшее правило относительно того, что говорить с набитым ртом неприлично. — Папочка работал инженером и неплохо преуспел на этом поприще. Вот я и решила пойти по его стопам.

— Мы все очень сожалеем о болезни твоего отца, — тихо произнес Кинг.

— Он крепкий мужчина. Выкарабкается как-нибудь, — ответила Саванна с уверенностью в голосе.

— Я слышал, что ты собираешься уехать из дому и жить самостоятельно?

Бэттл нахмурилась.

— Похоже, люди находят особенное удовольствие в обсуждении моих планов и дел. А также положения благотворительного фонда Саванны Бэттл, — добавила она с горечью.

— Извини, Саванна, я имел в виду совсем другое, — мягко произнес Кинг.

Девушка отмела его извинения, резко, как в приеме карате, выставив вперед ладонь.

— Ладно уж… Люди всегда обо мне болтали, с чего бы им молчать сейчас? Плевать я на это хотела… Пусть знают, что у меня есть свой взгляд на мир, а также собственное видение того, как в нем преуспеть. Однако при таких, как у меня, родителях осуществить свои планы не так-то просто. Но я все равно хочу стать кем-то в этой жизни, потому что уныло брести по ней в надежде купить счастье посредством кредитной карточки — это не по мне.

Выслушав заявление Саванны, Мишель почувствовала, что ее мнение относительно девушки становится более светлым.

Бэттл вытерла рот рукой и повернулась к Кингу.

— Догадываюсь, почему ты здесь. Твой приезд связан с Джуниором Девером, не так ли? Честно говоря, никак не возьму в толк, почему он совершил такую глупость. Неужели он думал, будто мать спокойно перенесет тот факт, что у нее сперли обручальное кольцо?

— Может, это еще и не он.

— А кто же? — Саванна принялась сушить полотенцем влажные волосы. — Насколько мне известно, он оставил после себя столько улик, что я на его месте даже рыпаться не стала бы — сидела бы дома и ждала, когда за мной придет полиция. — Отложив полотенце, девушка засунула в рот еще один маленький сандвич, сопроводив его изрядной порцией картофельных чипсов.

— Ты ешь как самая настоящая свинья, Саванна! — послышался на террасе вибрирующий от негодования голос. — Да и за столом сидишь неподобающим образом. Ну же, напряги воображение, попытайся хотя бы отдаленно представить себе, как это делают леди…

Молодая хозяйка, сидевшая в кресле развалившись и расставив бедра, словно утомленная ремеслом проститутка, мгновенно выпрямилась, подтянулась, сдвинула ноги и прикрыла колени полой халатика.

Ремингтон Бэттл вышла на террасу уверенной походкой бродвейской дивы, не сомневающейся в своем умении владеть аудиторией.

Она была облачена в безупречно белую плиссированную юбку, спускавшуюся на несколько дюймов ниже колен, и стильные, хотя и немного консервативные туфли с низкими каблуками. Наряд дополняла голубая блузка, которую частично закрывал наброшенный на плечи белый свитер. Хозяйка была выше дочери на несколько дюймов — то есть примерно одного роста с Мишель — и причесана волосок к волоску. Идеально нанесенная на лицо косметика отчасти смягчала резкие, тяжеловатые черты, излучавшие властность и высокомерие. При взгляде на нее Максвелл подумала, что в молодости Ремингтон была очень даже ничего себе — даже, пожалуй, красивее дочери. Впрочем, она и сейчас, в свои шестьдесят с хвостиком, казалась весьма и весьма привлекательной женщиной. Однако более всего в ней притягивали внимание глаза: хищные, немигающие — как у орла или кондора, с леденящим душу сверлящим взглядом.

Ремми поздоровалась за руку с Кингом, после чего была представлена Мишель. Последняя, отметив строгий критический взор Бэттл, решила, что хозяйка дома не одобряет ее повседневную одежду, почти полное отсутствие макияжа и растрепанные ветром волосы. Впрочем, ей не пришлось долго размышлять на эту тему, поскольку в следующую минуту Ремми вновь переключила внимание на свою дочь.

— Во времена моей молодости гостей в голом виде не встречали, — произнесла она замороженным голосом.

— Я плавала в бассейне, мама. Уж извини, что забыла прихватить с собой вечернее платье! — выпалила Саванна и, сунув палец в рот, стала нервно покусывать ноготь.

Бэттл наградила дочь суровым взглядом такого накала, что девушка, взяв с тарелки еще один бутерброд и пригоршню чипсов, поторопилась встать из-за стола и уйти с веранды, пробормотав под нос несколько маловразумительных слов, которые Мишель расшифровала как нечто вроде: «У, сучка старая…» Шлепая мокрыми пляжными туфлями по кирпичным ступенькам, девушка отправилась на задний двор, оставляя за собой влажные следы, напоминавшие восклицательные знаки.

Когда дочь удалилась, Ремми опустилась в кресло и, сосредоточив на гостях внимание, обозрела по очереди Кинга и Мишель.

Они по очереди невольно задерживали дыхание, когда ее взгляд упирался в них. Максвелл решила, что после подобного освидетельствования ее знакомство с Каса-Бэттл можно считать состоявшимся. Кроме того, она совершенно точно поняла, что имел в виду партнер, когда говорил об «интерьере» этого дома.