"Танец мертвых девушек" - читать интересную книгу автора (Кейн Рэйчел)

2

Это был долгий, очень долгий день. В конце концов Клер растянулась на одной стороне постели, Ева на другой, каждая завернувшись в кокон собственного страдания. Разговаривали они мало, О чем было говорить?

Уже почти стемнело, когда кто-то принялся дергать ручку двери. Сердце Клер бешено заколотилось. Она медленно подошла к порогу и шепотом спросила:

— Кто там?

— Шейн.

Она поспешно отперла замок. Вошел Шейн с подносом, на котором стояли две тарелки чили — это было почти единственное, что он умел готовить, — и опустил ношу на край постели рядом с Евой. Та сидела, словно безвольная резиновая кукла, погрузившись в печаль и уныние.

— Поешь немного, — предложил он.

Ева покачала головой. Шейн протянул ей тарелку, и она взяла ее, просто из вежливости.

Внезапно выражение ее лица изменилось: теперь оно было исполнено ужаса.

— Это пустяк, — сказал Шейн.

Клер обошла его, чтобы взглянуть. Нет, это был не такой уж пустяк — почерневшие синяки, растекшиеся по щеке и челюсти. Шейн старался не смотреть на нее.

— Я сам виноват.

— Господи... — прошептала Ева. — Твой отец...

— Я сам виноват! — Шейн вскочил и зашагал к двери. — Послушайте, вы не понимаете. Он прав, вот в чем дело. А я нет.

— Да, я не понимаю. — Клер схватила его за руку, но он без малейших усилий вырвался и продолжил путь. — Шейн!

Остановившись в дверном проеме, он посмотрел на нее — угрюмый, измученный, в синяках; однако больше всего пугало отчаяние в его глазах. Шейн всегда был таким сильным! Он должен таким и оставаться, ей это необходимо.

— Папа прав, — повторил он. — Этот город заражен, его яд действует и на нас. Нельзя допустить, чтобы он нас сломил. Следует уничтожить их.

— Вампиров? Шейн, но это глупо! Это невозможно! Ты прекрасно понимаешь, что произойдет! — Ева поставила тарелку с чили на поднос и встала. Она по-прежнему выглядела несчастной, на щеках блестели засохшие дорожки слез, но она уже чуть более походила на обычную себя. — Твой отец сумасшедший. Прости, но это так. И ты не должен позволять ему втягивать себя во все это.

Он погубит тебя, и меня с Клер тоже. Он уже... — У нее перехватило дыхание. — До Майкла он уже добрался. Нельзя допустить, чтобы и дальше продолжалось в том же духе. Кто знает, сколько людей при этом пострадает?

— Как пострадала Алиса? Или моя мама? Они убили мою маму, Ева! Не забывай, вчера они чуть не сожгли нас в этом доме, в том числе и Майкла.

— Но...

— Морганвилль ужасен. — Шейн умоляюще взглянул на Клер. — Ты понимаешь это? Понимаешь, что за его пределами лежит целый мир, совсем не такой, как этот город?

— Да, — еле слышно ответила она. — Это я понимаю. Но...

— Мы сделаем это. И потом уедем отсюда.

— Вместе с твоим отцом? — со всем возможным презрением спросила Ева. — Не думаю.

Шейн вздрогнул.

— Я не это имел в виду... Послушайте, только мы втроем. Покинем город, а мой отец и остальные пусть сами...

— Сбежим? — Ева покачала головой. — Блестяще. А что будет после того, как вампы зажарят твоего отца и его приятелей? Не сомневайся — они станут разыскивать нас. Ты же знаешь — никому, принимавшему хоть какое-то участие в убийстве вампира, не удается сбежать. Разве что ты и в самом деле веришь, будто твой отец и его накачанные идиоты способны уничтожить несколько сот вампов и всех их союзников-людей.

— Ешь свой проклятый чили, — сказал Шейн.

— Только если будет чем запить. Знаю я твой чили.

— Прекрасно! Я принесу колы! — Он вышел, хлопнув дверью. — Запритесь!

Что Клер и сделала. Теперь Шейн не стал медлить у двери, а сразу громко затопал по лестнице.

— Обязательно было так? — спросила она, прислонившись к двери и сложив на груди руки.

— Как так?

— Он в растерянности. Он потерял Майкла, отец заставляет его...

— Говори уж как есть, Клер: отец промывает ему мозги. Хуже того. Думаю, отец выбил из него волю к борьбе. И уж точно, мозги. — По щекам Евы снова потекли слезы, но она вытерла лицо, — его папаша не всегда был таким. Раньше он тоже был не слишком-то симпатичным человеком, потому что, знаешь ли, пьянствовал. Но все же лучше, гораздо лучше, чем сейчас. После гибели Алисы он просто... сошел с ума. Насчет мамы Шейна мне ничего не известно. Думаю, она просто... ну, ты понимаешь... самоубийство. Шейн никогда не говорил об этом.

На этот раз Клер не услышала шагов на лестнице; просто негромко постучали, а потом задребезжала ручка. Она отперла дверь, открыла ее, протянула руки, собираясь взять у Шейна колу...

...и увидела в дверном проеме огромного, усмехающегося, вонючего парня. Того, который зарезал Майкла. Клер попятилась, с одной мыслью в голове: «Глупо, до чего же глупо, нужно было сразу же захлопнуть дверь...» Но сейчас было слишком поздно. Он уже вошел и закрыл дверь за собой. И запер ее.

Она в ужасе посмотрела на Еву. Та метнулась к ней, схватила за руку, потащила к дальней стороне кровати, а потом заслонила собой. Клер оглядывалась по сторонам в поисках хоть какого-нибудь оружия, но ничего подходящего не видела. Она схватила массивный на вид череп, но он оказался из пластика, легкий и совершенно бесполезный. Ева вытащила из-под кровати хоккейную клюшку.

— Ну-ну, не надо все усложнять, — сказал парень. — От этой клюшки толку тебе не будет, ты лишь разозлишь меня. — Он усмехнулся, обнажив крупные желтоватые зубы. — Или возбудишь.

Клер почувствовала тошноту и слабость — совсем не то, что она испытывала прошлой ночью, когда Шейн вошел к ней в комнату. Это была обратная сторона мужской природы, и хотя она слышала о ней — невозможно дожить до шестнадцати лет, ничего об этом не зная, — но никогда на самом деле не видела ее проявлений. Это было похоже на белую горячку, но в байкере чувствовалось что-то еще более ужасное. Он смотрел на нее и Еву, как на куски мяса, которые собирался сожрать.

— Только дотронься до нас! — пригрозила Ева и закричала: — Шейн! Шейн, иди сюда, сейчас же!

В ее голосе ощущалась паника, хотя держалась она молодцом. Только руки, сжимающие хоккейную клюшку, дрожали.

Крадучись, словно кот, парень начал обходить постель. Ростом он был шесть футов, как минимум, и шире Евы вдвое, а может, и больше. На голых руках бугрились мышцы, в голубых глазах горела лишь алчность.

Клер услышала быстрые шаги снаружи, и Шейн со стуком врезался в запертую дверь. Покрутил ручку туда-сюда и заколотил в створку.

— Ева! Ева, открой!

— Она занята! — закричал в ответ байкер и засмеялся. — Да, очень, очень занята.

— Нет! — завопил Шейн, и дверь задрожала под его ударами. — Держись подальше от них!

Ева отступала к окну, толкая своим телом стоящую позади Клер. И замахнулась на байкера, но тот просто сделав шаг в сторону, оказался вне предела досягаемости клюшки и снова рассмеялся.

— Приведи сюда отца! — закричала Ева. — Заставь его вмешаться!

— Как же я вас оставлю?

— Делай, что тебе говорят, Шейн, немедленно!

Шаги удалились по коридору. Внезапно Клер почувствовала себя еще более одинокой и уязвимой.

— Думаешь, его отец придет?

Ева не отвечала.

— Клянусь богом, только посмей подойти к нам и...

— И что? Вот это? — Байкер увернулся от удара, схватил клюшку, вырвал ее из рук Евы и бросил себе за спину. — И что ты теперь собираешься делать, куколка? Оросить всего меня слезами?

Байкер протянул к Еве покрытую татуировкой руку, и Клер закрыла глаза.

— Нет, — сказала Ева. — Я собираюсь позволить своему бойфренду выбить из тебя дерьмо.

Послышался глухой стук, с которым деревяшка врезалась в тело, и следом затем стон. Потом второй, более сильный стук — когда тело ударилось о пол.

Не веря своим глазам, Клер посмотрела на поверженного байкера, а потом на фигуру, стоящую с хоккейной клюшкой в руках.

Это был Майкл Гласс — восставший из мертвых прекрасный светловолосый ангел мщения с пылающим в голубых глазах гневом. Глянув на девушек и убедившись, что с ними все в порядке, он приставил клюшку к горлу байкера. Веки подлеца затрепетали, он попытался открыть глаза, но не смог и потерял сознание.

Ева перескочила через него, бросилась к Майклу, обняла, прижалась, как будто хотела удостовериться, что это действительно он, во плоти. Вздрогнув под ее напором, он поцеловал ее в макушку, не отрывая взгляда от лежащего на полу парня.

— Ева, дорогая, открой дверь.

Она кивнула, оторвалась от него и сделала, что он велел. Майкл отдал ей клюшку, обхватил байкера за плечи, выволок в коридор, снова закрыл дверь и запер ее.

— Значит, история будет выглядеть так, — сказал он. — Ева, ты врезала ему хоккейной клюшкой и...

Он не договорил, потому что Ева схватила его, прижала к двери и обняла, буквально накрыв собой. Она снова плакала, но беззвучно, только плечи вздрагивали. Майкл вздохнул, обхватил ее руками и прижался своей светловолосой головой к ее темным волосам.

— Все хорошо, — бормотал он. — С тобой все хорошо, Ева. С нами все хорошо.

— Ты был мертв! — Ее стенания звучали глухо, потому что она продолжала прижиматься лицом к его груди. — Проклятье, Майкл, ты был мертв, я видела, как они убили тебя, и потом... они...

— Да, это было не слишком приятно. — В глазах Майкла промелькнул ужас, о котором, как показалось Клер, он не хотел ни вспоминать, ни рассказывать. — Но я не вампир, и меня нельзя убить, как вампира, — пока этот дом владеет моей душой. Можно что угодно делать с моим телом, но оно просто... восстанавливается.

Эта мысль заставила Клер почувствовать тошноту — как будто под ногами неожиданно открылась глубокая пропасть. Широко распахнув глаза, она смотрела на Майкла и чувствовала, что он думает о том же, что и она. Если отец Шейна и его полупьяные головорезы узнают, как с ним обстоит дело, им может прийти в голову проверить, так ли это. Просто ради забавы.

— Поэтому меня здесь нет, — сказал Майкл. — Ни слова им. И Шейну.

— Не говорить Шейну? — Ева отодвинулась от него. — Почему?

— Я наблюдаю. Слушаю. Это возможно, когда я... ну, вы понимаете...

— Призрак? — подсказала Клер.

— Да. Я видел...

Майкл не договорил, но Клер поняла, что он хотел сказать.

— Ты видел, как отец Шейна бьет его, — окончила она. — Правильно?

— Не хочу ставить его в положение, когда у него будут секреты от отца. По крайней мере, сейчас.

На лестнице послышались шаги. В коридоре они замедлились. Майкл приложил палец к губам, и высвободился из объятий Евы и поцеловал ее, вынуждая молчать.

— Прячься! — прошептала Клер.

Он кивнул, открыл шкаф, закатил глаза при виде беспорядка и залез внутрь — как надеялась Клер, зарывшись в груду одежды. Весь этот кавардак устроила Миранда, которую они держали в шкафу из-за попытки зарезать Еву, перед началом пожара. Ева будет в ярости, это уж точно.

В дверь ударили с такой силой, что девушки подскочили от неожиданности. Ева поспешно отперла дверь и отступила, пропуская Шейна.

— Как...

Он тяжело дышал, сжимая в руке лом, и наверняка не остановился бы перед тем, чтобы взломать замок, поняла Клер. Выронив орудие, он обнял ее, поднял, оторвав от пола, и уткнулся лицом в изгиб ее шеи. Чувствуя на коже его быстрое, теплое дыхание, она задрожала от удовольствия.

— О господи, Клер. Мне жаль. Мне так жаль!

— Это не твоя вина. — Ева держала в руке хоккейную клюшку. — Смотри! Я ударила его... э-э-э... дважды.

— Хорошо. — Шейн поцеловал Клер в щеку и опустил на пол, но продолжал обнимать за плечи, взволнованно оглядывая заплывшими от синяков глазами. — Он ничего плохого тебе не сделал? Вам обеим?

— Я ударила его! — яростно повторила Ева и для убедительности взмахнула клюшкой. — Нет, он не сделал нам ничего плохого, это мы ему сделали. Совершенно самостоятельно, без всякой помощи. Ну... и где твой отец? Что-то он не торопится нас спасать.

Байкер в коридоре застонал и перекатился на бок. Шейн тут же закрыл дверь и запер ее. На вопрос он не отвечал, что само по себе было ответом. Байкеры для отца Шейна важнее Евы или Клер. Что ему эти девушки? Расходный материал. Или, хуже того, он рассматривал их как вознаграждение своим псам.

— Нам нельзя оставаться здесь, — сказала Ева. — Это небезопасно, сам понимаешь.

Шейн с унылым видом кивнул.

— Я с вами не могу уйти.

— Нет, можешь! Шейн...

— Он мой папа, Ева. Больше у меня никого не осталось.

— Таким сокровищем не стоит дорожить, — фыркнула Ева.

— Ну конечно, ты просто ушла от своих родных...

— Полегче!

— И даже никогда не интересовалась, что происходит с ними...

— Это их не интересует, что происходит со мной! — Теперь Ева почти кричала. Даже было похоже, что она снова готова пустить клюшку в ход. — Оставь мою семью в покое! Шейн, ты понятия не имеешь, о чем говоришь. Понятия не имеешь!

— Я знаком с твоим братом, — резко ответил Шейн.

Воцарилась тишина. Угрожающая тишина.

— С братом? — спросила Клер.

— Не лезь в это дело, — произнесла Ева с леденящим спокойствием в голосе, что ей обычно было совершенно не свойственно. — Уверяю, тебе это совсем не понравится.

— У каждой семьи Морганвилля есть свой скелет в шкафу, — сказал Шейн. — Ваш очень громко стучит костями. Так что не осуждай меня.

— Я тут подумала: почему бы тебе не убраться к черту из моей комнаты, козел?

Шейн подобрал лом, открыл дверь, вышел в коридор. Поставил байкера на ноги и подтолкнул к лестнице. Тот пошел, постанывая и шатаясь.

Сквозь щель в двери Клер проводила их взглядом. Когда они скрылись, она кивнула Еве, та уронила хоккейную клюшку и распахнула шкаф.

— Ох, дерьмо! — Она вздохнула. — Надеюсь, ничего там не порвалось. Раздобыть приличную одежду в этом городе нелегко. Майкл, где ты?

Клер заглянула через ее плечо. Груда черных и красных нарядов зашевелилась, и появилась светловолосая голова. Майкл сел, стряхнул с себя всю эту готику и молча поднял черные кружевные трусики.

— Эй! — Ева вырвала у него свое белье. — Это личное! И... приготовлено в стирку!

Майкл улыбнулся. Для парня, которого меньше двадцати четырех часов назад закололи и похоронили, он выглядел удивительно спокойным.

— Я даже не буду спрашивать, с чем ты их носишь, — сказал он. — Приятнее вообразить.

Ева фыркнула и легко шлепнула его.

— Шейн увел нашего нового бойфренда вниз. Что теперь? Просочиться через канализацию у нас не получится.

— В ажурных чулках уж точно, — с непроницаемым лицом ответил Майкл. — Тебе нужно переодеться. Чем меньше привлекаешь внимание этих парней, тем лучше.

Ева вытащила из шкафа голубые джинсы и футболку навыпуск, скорее всего, чей-то подарок, совсем не ее в духе — цвета морской волны с искрящейся радугой на груди. Сердито посмотрев на Майкла, она топнула ногой.

— Что? — спросил он.

— Вообще-то джентльмены отворачиваются, так я слышала.

Он повернулся лицом в угол. Ева стянула кружевную рубашку в виде паутины и красный топик под ней, освободилась от юбки в черно-красную клетку. Ажурные чулки были на подвязках... потрясающе сексуальных.

— Ни слова, — предостерегла она Клер и сняла их, не спуская взгляда с Майкла.

Щеки у нее пылали.

Одевание заняло полминуты. Потом Ева схватила разбросанную одежду, пояс от подвязок, ажурные чулки, затолкала все в шкаф и сказала:

— Порядок. Можешь повернуться.

Что он и сделал, прислонившись к стене со сложенными на груди руками и улыбаясь.

— Ну как? — спросила Ева, все еще с горящими щеками. — Не очень глупо я выгляжу?

— Ты выглядишь великолепно. — Майкл подошел к ней и легко поцеловал в губы. — Пойди умой лицо.

— У тебя ведь есть какой-то план? — спросила Клер, когда Ева ушла в ванную и закрыла дверь. — Потому что у нас его нет. Шейн считает, что нужно предоставить его отцу свободу действий и сбежать, но Ева не думает, что это хорошая идея...

— Это самоубийство, — решительно заявил Майкл. — Отец Шейна идиот, он погубит сына и нас заодно.

— Но у тебя есть план.

— Да. У меня есть план.

Когда Ева вернулась, Майкл снова приложил палец к губам, отпер дверь и повел их по коридору. Протянул руку за картину, нажал скрытую там кнопку, и панель со скрипом отодвинулась, открывая проход в одну из потайных комнат Стеклянного дома. Эту комнату Амелия любила больше других — скорее всего, потому, что тут отсутствовали окна и имелся единственный вход-выход. Как странно — жить в доме, построенном вампиром и на самом деле принадлежащем ему.

— Входите, — прошептал Майкл. — Ева, сотовый телефон при тебе?

Она похлопала себя по карманам, бросилась обратно в свою комнату и вернулась с телефоном в руке. Майкл повел их вверх по узкой лестнице. Дверь с шипением закрылась за ними. С этой стороны тоже не было дверной ручки.

Комната наверху выглядела точно так же, как в последний раз, когда Клер была здесь, — викторианское благородное изящество и совсем немного пыли. Как и во всем доме, здесь ощущалось присутствие некой сущности, ускользающей от взгляда. «Это призраки», — подумала Клер. Однако, похоже, единственным призраком тут был Майкл и выглядел нормальнее некуда.

С другой стороны, этот дом в некотором роде живой, и именно он поддерживал существование хозяина. Так что, пожалуй, Майкл только выглядит нормально.

— Телефон. — Усевшись на кушетку, он протянул руку, и Ева вложила в нее аппаратик.

— Кому ты собираешься звонить? Хочешь созвать на вечеринку призраков? Больше нам и обратиться не к кому...

Майкл улыбнулся ей и нажал три клавиши. Ответ последовал почти немедленно.

— Девять-один-один? Это Майкл Гласс, семьсот шестнадцать, Лот-стрит. В мой дом проникли неизвестные. Нет, я не знаю, кто они такие, но их, по меньшей мере, трое.

Ева открыла рот от удивления, Клер тоже изумленно смотрела на Майкла. Позвонить в полицию — это казалось так... нормально. И так не соответствовало происходящему.

— Передайте офицерам, что этот дом и его обитатели под защитой Основателя, — продолжал Майкл. — Это можно легко проверить.

Спустя мгновение он улыбнулся, отключился и вернул телефон Еве, почти лучась самодовольством.

— А Шейн? — спросила Клер. — Что будет с Шейном?

Сияние Майкла несколько поугасло.

— Ему выбирать. Он хотел, чтобы я прежде всего позаботился о вас, и я могу сделать это единственным способом — выставить этих парней из своего дома. Я не могу защищать вас семь дней в неделю по двадцать четыре часа в сутки — в дневное время вы останетесь беззащитны, и я не собираюсь болтаться рядом и смотреть, как вас... — Он не закончил, но Клер и Ева поняли, что он имел в виду, и обе закивали. — Если они уйдут отсюда, я буду в силах не пустить их снова, если только Шейн не пригласит их войти. Или одна из вас, хотя мне трудно представить, зачем бы вам это понадобилось. Они снова закивали, на этот раз более энергично. Майкл с нежностью поцеловал Еву в лоб и взлохматил волосы Клер.

— Значит, это наилучший способ. Во всяком случае, мы избавимся от них.

— Прости, — заговорила Ева, — но я привыкла воспринимать копов как врагов. И, кроме того, совсем недавно они пытались убить нас.

— Ситуация изменилась. Придется приспосабливаться.

«В том, что касается умения приспосабливаться, Майкл — истинный король», — подумала Клер.

Сначала он был серьезным музыкантом, стремящимся сделать себе имя, потом стал призраком, обретающим тело только по ночам и запертым в собственном доме, а потом сделался призраком, запертым в собственном доме и вынужденным искать жильцов, чтобы оплачивать счета. А теперь он пытается спасти им жизнь, хотя по-прежнему сам крепко-накрепко привязан к дому. Не самый простой путь он прошел.

Просто Майкл очень... ответственный. Клер плохо представляла себе, как человек становится таким. Наверное, это и есть зрелость — состояние, до которого ей идти и идти сквозь туман будущего. И пока она понятия не имела, как туда добраться. Надо полагать, никто не имеет об этом понятия; просто бредешь, оступаешься, но продолжаешь двигаться вперед.

Они сидели и ждали.

Спустя минут пять послышался вой сирен — очень отдаленный и негромкий, потому что комната была звуконепроницаема. Это означало, что на самом деле сирены могут находиться и близко, даже около дома.

Клер встала, нажала кнопку, скрытую в ручке кушетки в форме головы льва, дверь потайной комнаты открылась, и вой сирен зазвучал гораздо громче. Она быстро спустилась по ступенькам и выглянула в коридор. Там никого не было, но внизу раздавались возмущенные крики, а потом хлопнула дверь. Взревели двигатели мотоциклов, взвизгнули шины.

— Они уехали! — крикнула она и бросилась по коридору, а потом вниз по лестнице.

Ей не терпелось найти Шейна.

Нашла она его в тот момент, когда отец держал его за горло, подняв над полом и прижав к стене. Полицейские сирены снаружи внезапно смолкли.

— Предатель, — сказал мистер Коллинз. В руке у него был нож. — Ты предатель. И ты для меня мертв.

Клер замерла на месте.

— Сэр, вам лучше уйти, если не желаете объясняться с вампирами.

Отец Шейна повернул к ней голову; его взгляд пылал яростью.

— Маленькая сучка. Настроила против меня сына.

— Нет... — Шейн вцепился в руку отца, пытаясь освободиться. — Не надо...

Клер попятилась. На мгновение те двое замерли, а потом Фрэнк отпустил сына и бросился к кухонной двери. Задыхаясь, Шейн упал на колени, Клер подбежала к нему.

И тут передняя дверь распахнулась, замок вылетел в туче обломков, и внутрь ворвались полицейские.

— О господи, — прошептал Шейн, — вот уж не везет так не везет. Мы ведь только что починили дверь.

Клер в ужасе прильнула к нему. Стражи порядка рассыпались по всему дому.