Глава 1

Чем ближе мы подъезжали к дому Геры, тем больше я волновалась. Я до сих пор отчётливо помнила нашу первую встречу с его родителями. Но если тогда они меня просто не замечали, то сейчас на это надеяться не стоило. Теперь я вампир…

Вампир. Свыкнуться с этим было очень тяжело. Гера поступил ужасно, но с другой стороны — я попыталась его понять.

После того расставания в аэропорту я не жила два месяца, а существовала. Мне не хватало его, и я, чтобы не думать о нём погрузилась в работу. И именно работа помогла мне не сойти с ума. Я занималась основной работой, а дома занималась дополнительной, чтобы хоть как отвлечься от мыслей о нём. После приезда я практически перестала спать, потому что каждый раз ложась в кровать, я думала о Гере, и пыталась представить, чем он сейчас занимается. «А чем может заниматься ночью вампир с непомерным сексуальным аппетитом, со своей красавицей невестой?». Ответ был очевиден, и я сходила с ума, и против воли представляла себе эти картинки. Сказать, что меня душила ревность — это ничего не сказать. А сознание того, что они скоро поженятся меня медленно и верно убивало. Промучившись так несколько недель, я нашла себе ещё одну фирму, а потом и ещё одну. Это и помогло мне выжить в тот момент и не лишиться рассудка. Работа занимала всё моё время, и порой сил хватало только на то, чтобы доплестись до кровати и, рухнув в неё, моментально заснуть.

Когда же Гера опять вернулся в мою жизнь, я начала разрываться на две части. Разумная часть меня требовала прогнать его и забыть, потому что он сразу дал понять, что приехал ненадолго и я, боясь, что если опять пущу его в свою жизнь, то потом уже никогда не смогу без него, и никакая работа меня уже не спасёт. Я честно пыталась противостоять его обаянию, и даже пошла на отчаянный шаг и приняла приглашение на день рождения одного из наших сотрудников, и собиралась пойти до конца. Правда, в тот вечер мне пришлось выпить не один бокал вина, чтобы набраться смелости и намекнуть Сергею, что я готова не только посидеть в ресторане, а готова поехать и к нему. Мне казалось, что если я проведу ночь с ним, то таким образом сожгу за собой все мосты, и Гера, испытывая ко мне отвращение, уедет. Хотя вторая моя половина кричала и билась в агонии, когда мы шли к такси, потому что не хотела терять Геру. И когда рядом с нами появился сам Гера, я испытала двоякое чувство, с одной стороны я была рада его появлению, а с другой стороны — я была зла на него из-за того, что он бесцеремонно вмешивается в мою жизнь. Одно я знала точно в тот момент — Гера слов на ветер не бросает, и смерти Сергею я не желаю.

А дома… Дома я сдалась. Я на самом деле собиралась пожить у подруги, и готова была любыми способами вырваться из квартиры, и мне казалось, что меня ничего не остановит. Я ожидала от Геры чего угодно — злости, ярости, насилия, но никак не тех слов, что я нужна ему, пусть и ненадолго. А нежность в его голосе лишила меня способности к сопротивлению. В тот момент я окончательно сломалась, и разрешила себе побыть счастливой хоть несколько месяцев, прекрасно понимая, что за это мгновения счастья потом всю оставшуюся жизнь буду расплачиваться душевной болью. Я запретила себе думать о будущем, и старалась жить только сегодняшним днём.

Но всё оказалось сложнее. Меня покусали, а потом проблемы стали расти как снежный ком — попытка похищения, авария и обращение.

Я до сих пор не знала, как мне относиться к обращению. Гера поступил как эгоист, обратив меня без моего согласия, но ведь теперь я смогу быть рядом с ним, и моя мечта исполнилась. Хотя и понимание этого пришло совсем недавно. А когда только это всё началось, я испытывала жгучую ненависть к Гере.

Когда он меня разбудил и сказал, что собирается сделать, я готова была убить его, и сопротивляться до последнего, но как сопротивляться физической силе вампира, будучи связанным человеком? А когда он меня развязал, я решила выброситься из окна, потому что не представляла себя вампиром, но Гера не дал мне этого сделать, а потом мне уже было не этого. Я оказалась в аду. Мне казалось, что меня варят в кипящем масле, одновременно с этим разрывая меня на кусочки и ломая мне все кости сразу. Болело абсолютно всё, и я уже ни о чём думать не могла. Я всю жизнь буду вспоминать своё обращение. Мне казалось, что эта боль никогда не отпустит меня и, меня будут вечно терзать в этом пекле. Потом я с удивлением узнала, что это длилось только полтора часа. Мне же казалось, что это длилось не меньше недели.

После пробуждения желание убить Геру не убавилось, но когда он вслух произнёс, что это уже необратимо, меня как будто окунули в прорубь с ледяной водой. Я вдруг отчётливо поняла, что я уже ничего не могу с этим поделать, и бесполезно драться с ним или ругаться — ничего уже изменить нельзя. Мне хотелось только одного — умереть, потому что мне казалось, что я не смогу жить в теле вампира. Я просто легла на кровать и стала ждать, сама не знаю чего. Может того, что за мной придёт Иви, или того, что я просто умру от голода, или удобного случая, чтобы сбежать от Геры. Я видела, как умирают вампиры и самым верным способом посчитала сбежать от Геры и положить голову на рельсы под любой из поездов. Но была одна вещь, которая меня удерживала. Гера никогда раньше не говорил, как ко мне относиться, а перед обращением и после пробуждения всё время говорил мне, что любит меня, и пытался объяснить мне свой поступок. Отбросив злость и ярость, я попыталась его понять, и спросила сама себя: «А как бы я поступила на его месте? Тоже обратила бы его?». Ответа на свой вопрос я так и не нашла. Точно я знала только одно, что в любом случаи не вела бы себя таким образом. Я попыталась бы с ним поговорить, убедить его стать вампиром по собственной воле. Но с другой стороны, и Геру можно было понять — мне грозила опасность.

К тому моменту, как Гера занёс в комнату того мужчину я окончательно запуталась. Одна часть меня понимала, что у него не было другого выхода, а другая часть злилась, что он так сделал, не спросив моего разрешения. А вот когда я увидела того мужчину, я реально испугалась. Я поняла, для чего он нужен был, и меня охватил ужас. Правда, этот ужас сменился гневом, когда мужчина стал рассказывать мне о своих поступках.

Я вдруг вспомнила случай из детства. В параллельном классе, в школе, с нами училась девушка. Как-то вечером она возвращалась из музыкальной школы, и её изнасиловал какой-то урод, после этого она покончила с собой. Я лично её не знала, но на похороны мы пошли всем классом, и я видела, что творилось с её матерью и отцом. Нашли потом эту мразь или нет, я так и не узнала, потому что переехала жить в другую страну, но ещё очень долго помнила этот случай. И вот перед собой я увидела одного из таких моральных уродов, которые совершая свои преступления, ломают не одну человеческую жизнь.

А затем Гера сказал самую важную вещь — что я боюсь не того, что я вампир, а того, как я буду питаться. И здесь я с ним была полностью согласна — именно питание смущало меня. И хотя я уговаривала себя, что не имею права судить других, но в глубине души я уже поняла, что и питание для меня не будет большой проблемой. На земле много ублюдков, которые калечат жизни людей, и не каждого ублюдка потом даже садят в тюрьму. Мне вспомнился один из последних случаев, который я видела в новостях. Сынок какого-то олигарха сбил на машине парня и девушку. У них остался маленький ребёнок, и родители девушки так и не смогли добиться справедливости. Милиция развалила дело, и мажора отпустили. И таких случаев было огромное количество.

Когда Гера полоснул выродка по руке скальпелем, я уже недолго сомневалась — пить или не пить. Самое тяжелое было сделать первый глоток, а потом всё получилось как-то само собой. Конечно, в глубине души какой-то мерзкий, писклявый голосок требовал остановиться, но я уже не могла этого сделать. И, наверное, не хотела, потому что я поняла, что могу быть счастлива с Герой, могу выйти за него замуж, могу иметь от него детей, и самое главное, я могу спокойно пить кровь всяких уродов, и не испытывать угрызений совести.

К тому моменту, когда я вышла из душа, я окончательно смирилась с тем, что я вампир. Меня злило только одно — то, что Гера обратил меня таким варварским способом, не спросив моего мнения, и начала уже придумывать для него маленькие козни, чтобы наказать его.

Но когда я услышала разговор Геры с матерью, все мои мстительные планы сразу выветрились из головы, и мне стало не по себе. Я была настолько зациклена на себе, что не задумывалась о том, чем грозит Гере моё обращение, и когда он мне всё объяснил, я почувствовала стыд. Он сейчас находился меж двух огней. С одной стороны — я, со своим недовольством, а с другой стороны — его родители и весь клан. Вся злость мгновенно испарилась.

Я любила Геру и, вспомнив первые дни нашего с ним знакомства, и его отношение к людям, я подумала, что, наверное, и ему было тяжело решиться на моё обращение, тем более что он знал, каковы будут последствия. В тот момент вся злость отошла на второй план, и я решила для себя, что не буду устраивать ему скандалы, потому что впереди у него и так не простой разговор с родителями, и он многим пожертвовал ради меня. И его жертва была намного больше моей. Я получала счастье, его любовь, детей, а он терял свою семью и положение. Да, мне придётся убивать людей, но это ведь и не совсем люди, это выродки, которые приносят несчастья другим. И потом, я всегда знала — для того чтобы что-то получить, надо чем и пожертвовать. Ничего в жизни не даётся просто так.

Решение было принято. Я редко сожалела о сделанном, потому что не видела в этом смысла. Зачем мучить себя тем, что невозможно уже исправить. Оставалось только идти вперёд, и поддерживать Геру, потому что именно для него сейчас наступал тяжёлый период.

И вот теперь я ехала домой к Гере и старалась не впадать в панику. Я не сомневалась, что его родители устроят мне «тёплый» приём, и на меня обрушиться весь их гнев и презрение, поэтому настраивала себя на самые худшие варианты. «Главное не сорваться и не начать язвить или не дай бог драться! Надо держать себя в руках! Мне плевать на их мнение! Меня волнует только мнение Геры!» — как мантру повторяла я про себя.

— Волнуешься? — ласково спросил Гера.

— Как тебе сказать! С моим везением я уже в юности поняла, что Бог не сжалиться надо мной, и моя свекровь и свёкор будут теми ещё типчиками, но я никак не ожидала, что они будут вампирами. Да и я сама тоже, — я скорчила рожицу. — Кстати, я вы кровь друг друга пьёте? Это я на тот случай спрашиваю, чтобы знать, если вдруг твой папочка броситься на меня — мне сразу ему зубки выбить, или вы так друг друга приветствуете?

— Конечно, не пьём! — он сморщился. — Люди же не едят мясо других людей! И поверь, отец на тебя не броситься. У него есть очень хороший стимул держать себя в руках. Он, скорее всего, постарается для начала разделить нас, чтобы потом заняться твоей психологической обработкой. Так что не отходи от меня, и не слушай его. Помни главное — я тебя люблю, ты мне очень нужна и я ни о чём не жалею. Всё!

— Гера, а ты на самом деле не жалеешь? Ведь ты можешь потерять и семью и положение, — мне до сих пор не верилось, что он может любить меня.

— Майя, поверь, я ни о чём не жалею. Главное, чтобы и ты ни о чём не жалела, — он тепло улыбнулся мне.

— Я ни о чём не буду жалеть, если ты вот так мне будешь улыбаться всегда!

— Поверь, я буду не только улыбаться, и сделаю всё возможное для твоего счастья, — он подмигнул мне. — Вот только закончим с кланом все дела. А теперь вздохни поглубже и приготовься! — он остановил машину и посигналил.

Оказалось, что мы уже находимся перед воротами его дома. Сердце в груди замерло, но я тут же постаралась взять себя в руки. «Так, если я сейчас буду выглядеть как трусливый заяц, то меня точно растерзают! Вернее, утвердятся в своём мнении, что я ничтожество».

Ворота открылись, и мы въехали во двор. Уже издалека я заметила фигуру мужчины на ступеньках дома.

— Ничего не бойся, — Гера остановил машину и, наклонившись, поцеловал меня в губы. — Помни главное — я тебя люблю.

Я кивнула, и он вышел из машины, а уже через секунду открывал мою дверь. Взяв меня за руку, и подведя к мужчине, спокойно произнёс:

— Отец, познакомься это Майя.

Мужчина стал с ненавистью меня рассматривать. «Ага! Удавись! Если ты думаешь, что я сейчас смущённо или со страхом опущу глаза, то глубоко ошибаешься!» — я вскинула голову и стала рассматривать его. «Главное не выглядеть испуганной, но в тоже время нельзя показываться высокомерной» — повторяла я себе, глядя на него.

Поединок взглядов длился больше минуты, а потом отец Геры перевёл взгляд на него и зло произнёс:

— Нам надо поговорить, — а затем, переведя взгляд на меня, отчеканил. — Наедине.

— Разговор в любом случаи будет касаться Майи, поэтому она будет при нём присутствовать, — невозмутимо ответил Гера.

— Наедине!

— Отец, или с Майей, или вообще никакого разговора не будет.

— Ну, хорошо, — угрожающе произнёс он и, развернувшись, направился в дом.

Гера обнял меня за плечи и повёл внутрь.

Если на улице под взглядами отца Геры я чувствовала себя неуютно, то в холле дома, мне стало по-настоящему не по себе. Там стояла женщина, мать Геры и ещё два мужчины лет тридцати восьми — сорока, которые показались мне знакомыми. Они все стали придирчиво рассматривать меня.

— Мама, — Гера подвёл меня к женщине. — Познакомься, это Майя.

— Здравствуйте, — сухо ответила женщина, бросив на меня взгляд.

— Здравствуйте, — ответила я.

Но женщина уже забыла про меня и стала с печалью смотреть на Геру, а он, указав на двух мужчин, произнёс:

— Майя, а это Илья и Савва, они помощники отца.

— Добрый вечер, — сказала я.

Они промолчали и только еле заметно кивнули головами на моё приветствие.

— Герион! — раздался настойчивый голос Лорда. — Я жду тебя в кабинете.

— Пошли, — Гера ещё крепче обнял меня за плечи и ободряюще улыбнулся. Я выдавила в ответ такую же улыбку, но внутри меня стала нарастать злость.

Меня разозлило их высокомерие и тон, которым со мной разговаривали, а вернее и вовсе не разговаривали. Сухое приветствие матери Геры было не в счёт, оно, скорее всего, было продиктовано чувством вины, что именно она рассказала Иви, где Гера.

В кабинете Гера усадил меня на кожаный диван, напротив стола, и сев рядом, откинулся на спинку дивана, прижав меня к себе.

— Нам многое надо обсудить отец, — безмятежно начал он.

— Ты прав! Действительно многое! — мрачно ответил он. — И в первую очередь твой поступок! Ты не имел права обращать её без моего согласия!

— Как будущий Лорд я имел на это право, и я им воспользовался.

— Хорошо, я не против её обращения, — отец Геры старался говорить спокойно. — Но я против твоей женитьбы на ней! Хочешь, живи с ней, но женись на другой девушке. Мы найдём тебе другую девушку из клана, и она будет твоей законной женой.

— Нет, отец. Майя будет моей женой, и это не обсуждается.

— Ты понимаешь, что ты делаешь? И какие последствия повлечёт твой поступок? — отец Геры вскочил со своего кресла и начал кричать. — Мы станем посмешищем для всех кланов! К нашему мнению перестанут прислушиваться! Её никто не примет, а детей от неё все будут считать полукровками! Кому ты потом собираешься передать клан? Это немыслимо! Во главу клана никогда не станет Лорд, у которого мать бывший человек! Это конец нашего клана и нашего рода!

— Передай бразды правления кланом Евсею, — невозмутимо ответил Гера.

Лорд опешил и с минуту смотрел на Геру с удивлением, а затем опять закричал:

— Ты в своём уме? Евсей — молодой, глупый и безответственный! У него нет качеств Лорда!

— Отец, у тебя в запасе есть ещё минимум тысяча лет, чтобы привить ему все необходимые качества и сделать из него достойную замену для себя.

— Ты понимаешь, что ты вообще говоришь? Ты отказываешься от всего ради неё? — с отвращением произнёс он.

Если во время всего этого разговора я старалась сохранять безразличное выражение лица, то сейчас я не выдержала и, прищурившись, со злостью стала смотреть на отца Геры.

— Да, отказываюсь, — спокойно ответил Гера.

— Я никогда не допущу этого брака! — отец Геры уже не кричал, а орал не своим голосом. — И не засвидетельствую ваш союз!

— Значит, ты отказываешься собрать Совет? — холодно спросил Гера.

— Нет! Совет я соберу! И отлучу тебя от клана, если ты её не бросишь!

— Ну что ж, отлучай, — Гера поднялся с дивана и, посмотрев на меня, сказал. — Майя, здесь нам делать больше нечего. Поехали.

— Я ещё не закончил разговор с тобой! Сядь!

— Зато я с тобой закончил разговор, — мы уже подошли к двери кабинета и, взявшись за ручку двери, Гера обернулся и угрожающе произнёс. — И помни то, что я тебе сказал по телефону. Если хоть что-то случиться, я развяжу войну.

— Ты не посмеешь!

— Поверь мне, посмею! И сделаю это с большим удовольствием! — леденящим душу тоном сказал Гера, и вышел из кабинета, крепко держа меня за руку.

— Ваш союз всё равно будет считаться незаконным! Ни один Лорд его не засвидетельствует, — отец Геры направился следом за нами.

— Засвидетельствует! — Гера усмехнулся.

В холле к Гере бросилась мать, и с отчаянием прошептала:

— Сынок! Одумайся, не делай этого с нами!

— Мама, прости, но я не изменю своего решения, — твердо ответил он и, наклонившись, поцеловал её в щеку, а потом мы направились к выходу

— Если ты сейчас переступишь порог дома, то я откажусь от тебя и предам тебя анафеме! — вслед нам закричал отец.

Гера ничего не ответил и, выйдя из дома, вместе со мной направился к машине. Усадив меня на переднее сиденье, и сев сам в машину, завёл двигатель. С невозмутимым выражением лица он тронулся с места, и мы выехали за ворота дома.

У меня внутри творилась неразбериха. К отцу Геры я испытывала жгучую ненависть, а к Гере всепоглощающее чувство любви, и жалость. Только во время этого разговора до меня окончательно дошло, на что он решился ради меня, и чего ему это будет стоить. Если раньше я все воспринимала как-то отстранённо, то сейчас я в полной мере всё это ощутила.

— Ты молодец! Хорошо держалась, — с улыбкой сказал Гера.

— Я?!

— Да, не испугалась.

— Я скорее разозлилась.

— Выбрось всё из головы, — добродушно произнёс он. — Главное, что мы вместе. Через сорок минут будем дома.

— Дома? Но я думала, что ты живёшь с родителями.

— Иногда жил, но у меня есть несколько квартир в Москве. Отдохнём пару дней, а потом я позвоню мужу Гликерии Алариху, и договорюсь с ним, чтобы он засвидетельствовал наш союз, — Гера тепло улыбнулся.

— А ты можешь мне объяснить, что всё это значит? Я ничего не понимаю. Союзы, советы — что всё это значит, и для чего они?

— Так как мы вампиры, нас мало касается жизнь людей, и у нас свои правила. Брак одного вампира с другим считается законным лишь в том случаи, если его засвидетельствовал Лорд и Совет. Мы, в общем-то, для этого сюда и приехали, чтобы отец официально объявил, что ты моя жена. Но раз он не желает этого делать, то я обращусь к Алариху.

— А он согласиться на это? Разве он пойдёт против своего свёкра?

— Аларих с большим удовольствием это сделает! — Гера усмехнулся. — Понимаешь, когда то отец точно также противостоял его союзу с Гликерией.

— Да твоему отцу не угодишь! — с иронией сказала я.

— Что есть, то есть! Это было шестьсот лет назад, и Аларих на тот момент не был Лордом Североамериканского клана, а был обыкновенным вампиром нашего клана. Они с Гликерией полюбили друг друга, но у нашего отца были свои планы насчёт своей дочери, и он с Гликерией сбежал из дома. Прожив в Европе чуть больше ста лет, они отправились в Северную Америку. В тот момент только формировался Североамериканский клан, и они к нему присоединились. Лорд того клана был уже старым вампиром, и у него не было своих наследников, а Аларих был очень умным и способным вампиром, поэтому он быстро стал его правой рукой, а затем Лорд назначил его своим приемником. В конечном итоге мой отец смирился, и даже обрадовался браку Гликерии, но ей с Аларихом многое пришлось перенести. И потом, они мои должники! Я помог им сбежать.

— О! Ты уже тогда проявлял непокорность отцу! — весело спросила я.

— Гликерия любила Алариха, а я очень любил её, поэтому и помог им. Такое не забывается в нашем мире, как и то, как отец противостоял их союзу. Так что он не упустит

шанса насолить отцу.

— А то, что я была человеком, их не смутит?

— Может и смутит, но наш союз они засвидетельствуют в любом случаи. А это самое важное!

— Господи, у нас всё проще. Пошёл в Загс, подал заявление, расписался и всё. А у вас — Советы, Лорды и прочая ерунда.

— Майя, не у вас, а у нас. Ты уже сама вампир, так что учись говорить «у нас», — терпеливо сказал Гера.

Да, у нас. Гера прав, вот только моё обращение принесло ему столько неприятностей, что я уже и не знала, что мне делать. Внутри стало нарастать чувство вины перед ним. Я хотела, чтобы он был счастлив, но получалось, что я приношу ему только несчастья. Может быть сейчас он и не жалеет о своём отказе от титула и семьи, но однажды такой день может настать. А я очень этого не хотела, значит, у меня есть только один выход из этой ситуации.