"Пауло Коэльо. Исповедь паломника" - читать интересную книгу автора (Ариас Хуан)

— Давай поговорим о женском начале в тебе, потому что, я уверен, новый век будет прежде всего веком женщины.

— Я тоже убежден, что в наступающем веке женщина будет играть более значительную роль в обществе. Сейчас, в конце века, мужчины гораздо острее переживают кризис самосознания, ну а женщины знают, чего хотят, ведь они еще не во всем успели добиться самостоятельности после стольких веков абсолютного мужского господства.

Что касается меня, мы можем поговорить о двух вещах: о роли женщины в моей жизни и о той женщине, какой являюсь я сам, ведь я чувствую себя одновременно мужчиной и женщиной.

— Начнем с того, что значили женщины в твоей жизни.

— Должен признаться, что всю мою жизнь в той или иной мере направляла женская энергия. Женщины. У нас ведь с тобой разговор-исповедь, так что я тебе расскажу кое-что очень личное, очень символическое о моих отношениях с женщинами. Ведь то, что произошло у меня с первой возлюбленной, потом повторялось со всеми женщинами, которых я встречал в жизни, вплоть до Кристины, моей нынешней жены.

Я очень хотел играть в театре. Это, как и желание стать писателем, была моя самая большая мечта. Но у меня не было ни малейшего шанса, потому что я был без гроша. Кроме того, я постоянно ссорился с родителями, которые не желали ничего слышать о моих артистических увлечениях и надеялись, что я выберу более респектабельную профессию, стану адвокатом или что-нибудь в этом роде. Тогда-то меня и отправили в психиатрическую клинику. Я считался в семье паршивой овцой, но, как и подобает воину, продолжал сражаться за свою мечту о театре.

— И твоим ангелом-хранителем стала женщина.

— Да, это был один из самых трудных моментов в моей жизни, хотя сейчас я понимаю, что все те испытания на самом деле были необходимы мне, чтобы закалить волю. Тем, что сейчас я могу жить спокойно, без внутренних конфликтов, я обязан тогдашним баталиям с родителями, они могли навсегда сломить меня, но — слава Богу — подготовили мой дух для будущих сражений...

Тогда, в те годы, я все еще мечтал о театре, но не знал, к кому обратиться. И вот в моей жизни появилась женщина, почти девочка. Мне было восемнадцать лет, ей семнадцать. Эта женщина сыграла символическую роль в моей жизни.

— В каком смысле?

— Я тебе расскажу, потому что такие истории много говорят о человеческой сути, в данном случае — о женской сути. Когда ей исполнилось восемнадцать лет, ее родители, как это принято в Бразилии, устроили большой праздник. В такой день девушке, перешедшей важный жизненный рубеж совершеннолетия, все родственники и друзья дарят подарки. Девушку звали Фабиола, она была очень хороша собой, у нее были светлые волосы и голубые глаза. Она очень ждала подарков. Это был первый большой праздник в ее жизни. Надо сказать, что рядом с ней я чувствовал себя немного не в своей тарелке, потому что у меня не было ни гроша, приходилось просить у нее деньги даже на сигареты. Это было очень тяжело.

— Она пригласила тебя на семейное торжество?

— Нет, она сделала гораздо больше. Потихоньку от меня она попросила родственников и друзей, чтобы вместо подарков ей дарили деньги. А когда собрала все, пришла и сказала: «Пауло, ты мечтаешь о театре. Ты сможешь играть. Я взяла деньги вместо подарков. Вот они. Теперь ты можешь попробовать исполнить свою заветную мечту».

— Так ты смог заняться театром.

— Я не мог поверить. Передо мной открылась новая дорога. Вначале Фабиола даже помогала мне в работе. Прошли годы, я встал на ноги, у меня появились новые возможности. За это время мы расстались. Но однажды, когда я работал в самой крупной бразильской телекомпании «О Глобо», писал тексты и сценарии для передач, она пришла ко мне.

— Хотела снова с тобой встречаться?

— Нет. Все было гораздо хуже. Она пришла попросить об одолжении, а я ей отказал. В тот момент Бог показал мне, насколько мне не хватает щедрости. Так вот, она пришла, воодушевленная, и сказала:

«Пауло, ты не работаешь в театре, но пишешь сценарии для телевидения, это прекрасно. -И добавила: -Я хочу попросить тебя об одолжении. Я знаю, что у твоего директора есть театр. Познакомь меня с ним, пожалуйста, я хочу стать актрисой». Так повторилась моя прошлая история, когда я мечтал о театре, а она с невероятной щедростью помогла моей мечте исполниться, отказавшись от подарков.

— А ты забыл, что она сделала для тебя.

— Не то чтобы забыл, но, по правде говоря, струсил и не решился попросить начальника об одолжении. Я сказал ей: «Фабиола, ничем не могу тебе помочь». И она ушла, опечаленная. В то время я был очень черствым, думал только о себе, но спустя год осознал, что поступил подло, мне стало ужасно стыдно, но в глубине души я надеялся, что Господь даст мне шанс очистить свою совесть.

— Так и случилось?

— Да, Хуан, потому что Бог сначала показывает тебе твои худшие стороны, а потом дает новый шанс исправиться. Так случилось, что в конце концов Фабиола передумала играть в театре и стала заниматься скульптурой. Она добилась успеха, ведь у нее потрясающий талант. Однажды, когда я уже стал признанным, известным в Бразилии писателем, мы с ней столкнулись в баре. Она сказала: «Как здорово, Пауло, что твои книги пользуются успехом». Мне стало ужасно стыдно за то, что произошло тогда, и я сказал, глядя ей в глаза: «Ты все еще хорошо относишься ко мне, хотя я повел себя с тобой как последний мерзавец?» Но она сделала вид, что не понимает. Мне не пришлось просить у нее прощения. Мы с тобой как-то говорили об этом. Настоящее величие души проявляется в том, что тебе уже не нужно прощать, потому что ты не чувствуешь никакой обиды. Ведь прощать всегда означает в какой-то степени считать себя выше других, унижать тех, кого прощаешь.

— Она не столько простила, сколько великодушно обо всем забыла, чтобы ты не чувствовал себя неловко?

— Именно. Но она дала мне еще один шанс. Она сказала: «Забудь о том, что было. Может, это и к лучшему, что я не стала актрисой. Сейчас я очень счастлива, что стала скульптором, и хочу попросить тебя о новом одолжении». Я просиял и сказал: «Проси, о чем захочешь. На этот раз я тебя не подведу». И она рассказала, что мечтает создать скульптуру и установить ее на одной из площадей Рио-де-Жанейро. Я ей сказал: «Фабиола, чего бы это ни стоило, обещаю, что у тебя будет скульптура, я все оплачу и разузнаю, какие разрешения нужны, чтобы установить ее на площади».

— И тебе это удалось?

— Конечно. Она стоит на площади Nuestra Senora de la Paz. Если хочешь, пойди посмотри. Скульптура изображает двух детей, это мы с ней. Она хотела, чтобы на статуе была надпись, что это мой дар. Но я решительно отказался и сказал: «Нет, никакой это не подарок. Ты просто дала мне возможность исправить мой старый грех по отношению к тебе». Эта история очень много значила в моей жизни, поэтому я и решил рассказать ее тебе.

— Та женщина дала тебе возможность проявить твои лучшие и худшие стороны.

— Как бы то ни было, все женщины моей жизни возникали на моем пути в критические моменты. Они вели меня за руку, были со мной терпеливы, направляли в нужное русло.

— И твоя нынешняя жена Кристина -тоже?

— Конечно. Мы вместе восемнадцать лет. Именно она вдохновила меня на то, чтобы писать. Однажды она сказала: «Ты хочешь стать писателем? Тогда давай сначала отправимся в путешествие». Благодаря ей я многое повидал, познакомился с разными интересными людьми. Лучшего спутника, чем она, невозможно было и представить. А потом, когда пришел успех, она помогла мне остаться простым человеком, не зазнаться. Она всегда была рядом со мной, всегда поддерживала меня в том, к чему я стремился, относилась с уважением к моим целям, делилась энтузиазмом, когда я его терял, поддерживала в минуты слабости.

Естественно, у нас бывают ссоры, как у всех. В последнее время я провожу почти двести дней в году вдали от нее, но чувствую, что она рядом. Она заботится о фонде и находит удовлетворение в своей любимой живописи.

— Как вы познакомились?

— Это было для меня страшное время. Тогда я считался почти бесноватым, поскольку был связан с сатанинскими сектами. Первый раз, когда она пришла ко мне в гости, у меня на столе лежала книга по сатанизму. Я спросил: «Что ты сегодня делаешь?» Она сказала, что будет петь на площади вместе с евангелистами, потому что тогда принадлежала к этой церкви. Я пошел ее послушать и был совершенно очарован. И с тех пор она всегда сопровождает меня в жизни. Она знает, что я очень люблю женщин, но не мучает меняревностью, она осталась верна своим принципам, в общем, мы вместе, потому что любим друг друга.

— А твои предыдущие женщины?

— Все они поступали со мной лучше, чем я с ними. О Фабиоле я тебе уже рассказал. Мою первую жену звали Вера, она была из Югославии, намного старше меня. Ей было тридцать три, когда мне исполнился двадцать один. Она научила меня всему, из чего строятся отношения, начиная с секса и заканчивая умением вести диалог. Моя вторая жена — это та, кого я называю безымянной, именно ее вместе со мной похитили и пытали, и с ней я повел себя как трус — я тебе уже рассказывал. Третья, на ком я женился, сыграла очень важную роль в моей жизни. Она была совсем юная, ей было девятнадцать, а мне двадцать девять. Она работала со мной в фирме звукозаписи «Полиграм». Хотя я тогда считал себя уже совершенно нормальным, я очень плохо с ней обращался, ей пришлось пережить со мной много такого, что травмировало ее. Что делать, таким я тогда был. При этом я бы ничего не добился в жизни, если бы не эти женщины, обладавшие большей душевной зрелостью, чем я. И сегодня моей жене Кристине я обязан своим душевным спокойствием. Именно с женщинами я веду все свои профессиональные дела, они мои литературные агенты и издатели. Женщины каждую минуту присутствуют в моей жизни.

— Наверное, это потому, что ты умеешь находить с ними общий язык. Далеко не все мужчины пробуждают в женщинах такую любовь. А что за женщина живет внутри твоего "я"?

— По правде говоря, если уж речь идет о женской стороне моей внутренней сущности, -прежде я почти всегда отвергал эту свою ипостась. Как воин, я готов с радостью принять любой бой, так что в большей степени культивировал в себе мужское начало. Поэтому мне было незнакомо сострадание, любовь к жизни — пока я не узнал, что во мне есть женские черты, что это очень важная составляющая, без которой мы как люди были бы неполноценны.

— Когда ты начал отдавать себе отчет в том, что не можешь обойтись без женского начала в самом себе?

— Как я уже рассказывал, я всю жизнь боролся с препятствиями, которые возникали на моем пути, мне не раз приходилось принимать серьезные решения — например, об отказе от наркотиков... Но жизнь брала надо мной верх. Временами я злился на самого себя и говорил себе: «Ты ничего не знаешь о жизни, от тебя ничего не зависит». И пытался расслабиться, плыть по течению. Так вот, в такие моменты, когда мне удавалось забыть обо всем, я чувствовал себя лучше, как будто позволял вести себя по жизни, но очень скоро проблемы возникали снова, я чувствовал, что пора снова начинать контролировать себя, принимать решения, что недостаточно просто отдаться на волю жизненного потока.

— Пока однажды...

— Пока однажды не решил отправиться в паломничество в Сантьяго. Я тогда был во Франции. Это самое важное событие в моей жизни, тогда же я решил проделать путь, который, согласно традициям ордена RAM, называется «женской дорогой». (Это очень древняя духовная традиция, ей больше пятисот лет, и зародилась она в лоне католической церкви. Я следую ей вместе с другими четырьмя учениками.) Еще это называют «римским путем». Его цель — осознать присутствие женского начала внутри себя. Этот духовный опыт отразился в книге «Брида». Там рассказывается история женщины, с которой я познакомился на этом пути и чей жизненный опыт очень близок к моему. В какой-то степени можно сказать, что Брида — та самая женщина, которую я искал внутри себя самого.

— В чем именно состоял этот путь?

— Многим это могло бы показаться ерундой, но для меня это были незабываемые, основополагающие семьдесят дней. Надо было двигаться, следуя собственному выбору, ни один учитель не говорил, куда идти. Главная задача была вспоминать свои сны. Не связаны ли они изначально с женской сущностью? В течение этих дней нужно было делать в реальной жизни то, что тебе снилось.

— Нужно было толковать свои сны?

— Речь шла не о том, чтобы толковать, а о том, чтобы поступать так, как во сне. Например, если сегодня тебе приснился автовокзал, надо было пойти на ближайший автовокзал и посмотреть, что там с тобой произойдет. То же самое, если снился гараж. Однажды мне приснился футбол. Играли Бразилия и Дания. Мне приснилось, что Дания выиграла со счетом 3:2. Когда забили два гола, я сказал себе: будет еще один гол. Так и случилось, матч закончился со счетом 3:2, как и в моем сне, только наоборот, потому что выиграла Бразилия.

— А если ничего не снилось?

— Все время что-то снилось, здесь как в психоанализе, не то чтобы тебе снится больше снов, просто они лучше запоминаются. А если я порой говорил учителю, что мне ничего не снилось, он отвечал: «Конечно, снилось, всегда что-то снится». Я сказал: «Но это был всего-навсего гараж». А он ответил: «А ты хотел, чтобы приснилась Пресвятая Дева? Так что иди в гараж и посмотри, что из этого выйдет».

— У тебя никогда не было такого ощущения, что ты ошибся?

— Однажды я действительно ошибся, и это едва не стоило мне жизни. Мне приснилось одно название — Жес, это название горы и находившейся неподалеку деревенской часовни. Но я подумал, что название относится к горе. И решил, что туда мне и надо отправиться. Только вот гора была почти неприступная, и я чуть не сломал себе шею. На самом деле я ошибся, потому что речь шла о часовне, которая находилась в соседней деревушке и называлась так же, как и гора.

— Почему это все называется «женской» дорогой?

— Потому что этот путь отличается от «дороги святого Иакова», на которой человек, согласно традиции RAM, развивает прежде всего силу воли благодаря дисциплине и собственным усилиям. На женском пути открываешь, развиваешь в себе прежде всего умение сопереживать, медитировать, припадаешь к корням жизни, к земле. Дорога святого Иакова требует активности, это больше похоже на битву. Поэтому я обычно говорю, что это более «иезуитский» путь, ведь орден иезуитов основал святой Игнатий Лойола, а он был солдатом. Что же касается женского пути, он в большей степени созерцателен, то есть это «траппистский» путь, потому что монахи-трапписты занимаются медитацией и открывают глубины своей души. Это более женственная религиозность, чем у иезуитов, ведь эти монахи заняты трудом, своими руками возделывают землю и одновременно предаются долгим медитациям. Иезуиты куда активнее, они больше вовлекаются в мирские битвы.

— На самом деле первая Богиня в истории была женским божеством, это была Гея, богиня земного плодородия. Так было, пока мужчины-воины не создали себе Бога мужского пола. Именно тогда женщину начали оттеснять на вторые роли, а Бог превратился в сурового Господа, воздающего всем по заслугам, всегда готового карать, жаждущего жертвоприношений.

— Поэтому мне не нравится, что религии отняли у Бога его женское лицо, способность сострадать, любовь к жизни, к людям и всему миру. Кстати, творчество — чисто женский процесс, медленный, таинственный... Он связан не с нашей мужской логикой, а с самой сущностью женщины, которая призвана защищать жизнь и не выносит войны, убивающей плоды ее чрева.

— Что ты называешь «пробуждением женского начала»?

— Это выражение не имеет ничего общего с сексуальностью, речь идет о свободе мысли, не подчиняющейся обычной логике. Ты ведь знаешь, немало писателей использовали женские образы как символы, чтобы представить это слияние интуитивного и логического начал, которое часто проявляется в снах.

Как говорят Евангелия, жена Понтия Пилата видела сон, которому логический разум ее мужа не придал значения. Пилат не послушал ее, и тем самым совершил большую ошибку. В «Юлии Цезаре» Шекспир выводит рядом с императором женщину, которая предупреждает его о том, как опасно явиться в Сенат в тот мартовский вечер. Юлий Цезарь, естественно, подумал, что женщина мало смыслит в насущных политических делах. И тоже ошибся.

— Тебе было легко познать женскую сторону твоего "я"?

— Нет, это был долгий и трудный процесс. Приходилось постепенно освобождаться от понятий, веками запечатлеваемых в нас социумом. Освобождаться от представлений, которые всегда основывались на мужском принципе и презирали женские ценности. Как будто не было в истории других философов, кроме Декарта. Были еще и мистики, и они видели жизнь не только сквозь призму картезианской логики, согласно которой дважды два — четыре. Основываясь только на логике, мы теряем контакт с тайной, лишаем себя наслаждения фантазией. Поэтому я люблю восточную философию, основанную на парадоксах. Там царит не прямая линия, а круг, ведь жизнь не похожа на робота с заранее готовыми ответами. Она непредсказуема и каждую секунду может измениться.

— Кстати, о пришедшем из классической математики утверждении «дважды два равно четыре» испанский философ Фернандо Саватер в книге бесед, подобной этой, сказал: «Эмоциональные реакции нельзя измерить, тогда как интеллект всегда играет с определенными величинами, поддающимися счету. Дважды два — четыре в математике, но две неприятности плюс две неприятности — это не четыре неприятности, а, возможно, причина для того, чтобы выброситься из окна».

— Прекрасно сказано.

— Но дело в том, что наше знание -на Западе в большей степени, чем, например, в африканских культурах, — это по преимуществу мужское знание.

— Мне очень нравится часто используемое в традиции эмблематики изображение голубки и змеи. Порой, чтобы лучше понять самих себя, нам бывают нужны зримые символы. Я очень люблю классическое изображение Богоматери, представляющее Непорочную Деву, у ног которой лежит змея. Таким образом, традиция Духа исходит из того, что важно не накапливать знания, а учиться расшифровывать язык коллективного бессознательного, которое еще называют anima mundi, душой мира. Это язык голубки. А помимо этой традиции существует и традиция накопления знаний, традиция змеи, классической мудрости.

Мы не можем ограничиться чем-то одним, нам нужно привести к гармонии оба начала: логику и интуицию.

— Леонардо Бофф в своей книге «Орел и курица» рассуждает об африканской притче, в которой говорится как раз о том же. Орел воплощает ту часть нашей души, которая стремится к высшему чуду и которая есть во всех нас, даже если мы о ней не помним. А курица, живущая на уровне земли, — это конкретность, та самая картезианская логика, где нет места для мечты, для сверхъестественного и непредсказуемого. Но это тоже реальность, и с ней приходится считаться.

— Это прекрасная книга. В Евангелиях тоже много подобных примеров, например, когда Христос говорит, что он пришел не отменить закон, а исполнить его дух. Ибо наступает момент, когда уважение к закону и подчинение ему парализуют, не дают жить, но и жить при полной анархии тоже невозможно.

Я очень люблю еще один пример из Евангелия, где Христос говорит ученикам, что, когда они будут меж людей, они должны быть «мудры, как змеи, и просты, как голуби». Поэтому мы должны быть бдительными, чтобы не потерять почву под ногами, быть практичными и объективными, но при этом уметь наблюдать за ходом вещей, наслаждаться их созерцанием, пытаясь понять тот тайный язык, который больше говорит нашему подсознанию, нашей женской сущности, чем нашему разуму.

— Ты часто говоришь о женской системе мышления. Что ты имеешь в виду?

— Нечто противоположное тому, что называется картезианской системой мышления. Думать по-женски означает думать иначе, не сообразуясь с законами классической мужской логики, которая столько времени преобладала в мышлении — особенно западном.

— Но ведь женщине, несмотря на все бои, которые ей пришлось вести за самостоятельность, еще отводится очень мало места в том, что ты называешь Академией, то есть в официальной системе науки и образования. В Испании, например, за все времена женщине только один раз удалось стать ректором университета.

— И может быть, она в большей степени руководствовалась мужскими принципами, чем сами мужчины.

— Как все женщины — выдающиеся политики, начиная с Голды Меир и заканчивая Тэтчер, которые обладали ярко выраженным мужским характером.

— Это серьезная проблема. Поэтому то, что я называю женской системой мышления, — это нечто совсем иное. Женщина -это нечто священное, это женская энергия, это то, что не дает вырасти стене между священным и мирским, это логика тайны, непознаваемого, логика чуда. Как я тебе уже говорил, женский путь предполагает, что, если тебе приснился гараж, надо наутро отправиться в гараж и посмотреть, что произойдет. Это нечто лишенное логики, неуловимое, открытое для всего нового, поэтому оно ближе к самым глубоким слоям бытия. Вот что для меня означает женское начало.

— Мы говорили, что наступающий век наверняка станет более женственным, более материнским, чем век уходящий. Более мягким, менее жестким. Какой, по-твоему, будет роль женщины в этом уже таком близком будущем?

— Такой же, как и у мужчин. Ведь я говорю не о женщинах, а о женском начале. Смотри, что произошло с самыми радикальными феминистскими движениями: они попытались завоевать часть власти, но лишь для того, чтобы потом использовать ее на мужской манер. В этом нет ничего от женского начала. Женщина должна уметь добиваться равновесия между своей женской и мужской энергией. Точно так же и мужчине нужно научиться приводить в гармонию две присущие ему энергии, мужскую и женскую.

— Я хотел бы поговорить на одну тему, которую мы, мужчины, затрагиваем очень редко. Мы часто утверждаем, что должны открыть в себе женское начало, потому что наша личность не исчерпывается мужским началом. И мужчины сейчас действительно открывают для себя женскую сторону своего "я", в котором им отказывал мужской шовинизм. Но при этом мы не хотим признавать за женщиной права открывать в себе мужское начало, которое в ней тоже есть, и требуем, чтобы женщина оставалась только женщиной. Мне кажется, это очень эгоистический подход. Ведь мы полагаем, что будем более совершенны, если познаем женское начало в себе, и при этом отказываем женщине в том, чтобы она развивала свое мужское начало. Тебе это кажется справедливым?

— Конечно, Хуан, с тобой трудно не согласиться, но это не наша с тобой проблема, ее решать им самим. Мы должны перестать покровительственно относиться к женщинам. Ты прав, если мы открываем в себе женское, будет справедливо, если они будут развивать свое мужское начало, хотя нам, может быть, было бы приятнее видеть в них только женщин. Но это их битва. Они должны взять меч и сражаться, мы не можем это сделать за них. Если они смогут сражаться, то познают мужскую энергию.

— Дело в том, что, если мы признаем, что женщина есть и должна быть только женственной, а в созданном нами обществе власть требует проявления мужских качеств, если мы допустим, что женщина — прежде всего женщина, то есть принадлежит к миру тайны, пассивности, художественного творчества, мы автоматическим отлучаем ее от власти.

— Ты прав, но я все же думаю, что не нам, мужчинам, решать этот вопрос. Женщины сами должны осознать это и бороться за власть. Точно так же, как они совершили первую феминистическую революцию, чтобы покончить с дискриминацией, чтобы иметь хотя бы теоретическую возможность доступа к руководящим должностям наравне с мужчинами. Сегодня они должны организовать второе сражение. Когда они добиваются власти, им надо постараться управлять, сообразуясь не только и не столько с мужскими принципами. Иначе мы не добьемся ничего, кроме превращения женщины в мужчину, а все останется по-прежнему.

Женщина, сумевшая получить руководящую должность, должна сделать все возможное, чтобы управлять, не забывая о своей женской сущности. Дело в том, что все структуры общества основаны на мужских принципах, а женщины призваны сломать эту схему, напитать своими соками. Чтобы построить общество, в котором соединились бы все положительные черты — как мужские, так и женские.