"Компьютерный вальс" - читать интересную книгу автора (Лонс Александр)15— …он так сказал? Они сидели на диване в маленькой квартирке Валентины на улице Академика Варги. Верхний свет не горел, светилась только прикроватная лампочка для чтения. Сквозь не зашторенное окно виднелись огни огромного города: в Москве, в середине декабря, начале пятого, да еще при пасмурной погоде включают свет. Несмотря на почти что вечер, Алекс не особенно торопился домой. Была суббота, и весь день он рассчитывал провести здесь. Но с самого начала что-то не заладилось. Сначала никак не удавалось слинять из дома — мешали какие-то мелкие бытовые проблемы. И только ближе к концу дня он наконец-то смог удрать. Еще в дверях он сразу полез целоваться, но был немедленно остановлен, и отправлен мыть руки и приводить себя в порядок. — Раздевайся и руки мой, сейчас будем обедать. — Как, совсем раздеваться? — Дурак! — она, шутя, щелкнула его по носу, — куртку, ботинки снимай, вот твои тапочки. — А как же все остальное? — Остальное — потом. Давай быстро, а то у меня стынет все. Ты где пропадаешь? Сколько можно тебя ждать? Оказалось, что они оба жутко хотят жрать. Алекс хотел поесть на кухне, но Валентина почему-то решила в комнате, в полутьме, на сервировочном столике. За едой, разговор как-то незаметно перекинулся на бывшего мужа и последнюю встречу с ним Алекса. — Это он так сказал? — Валентина недоуменно взглянула на Алекса. — Сказал, что если б знал, то не стал бы тебя бить? — Да, примерно так он и выразился, что он, мол, ничего не знал, а если б знал — не стал бы на меня наезжать, что-то вроде этого. И уверял, что с тех пор с тобой не виделся и даже не разговаривал. — Он раньше боксировал, ты не в курсе? — Теперь в курсе, — Алекс потрогал челюсть, — но ему тоже кое-что перепало. Я подбил ему колено железной подковой, а он шлепнулся на стеклянную пивную бутылку. Все-таки, сколько он перед этим пива-то выпил! Сильно больше чем я. — Бутылка была разбита? — Нет, почему разбита, целая была. Зато он сильно отбил себе пятую точку. Зато вот коленка у него — разбита, я сам видел. — Жалко. — Его жалко, или меня? — Жалко, что бутылка целая была. — Ну и вредная же ты баба! — Конечно вредная, а ты что, до сих пор не понял, с кем имеешь дело? И после всего этого мордобоя, вы с ним еще сидели и распивали, как друзья-товарищи? — Ну и что с того? Решили, что мы в расчете, и можно спокойно поговорить. Сейчас мы вместе одну интересную задачку решаем, в смысле программу пишем… — Подожди, вы что, теперь часто видитесь? — Нет, не то чтобы часто. После того раза вообще не виделись, все общение через Сеть и телефон. Через Сеть мы пересылаем друг другу свои наработки… И вообще, чего ты меня тут допрашиваешь? Давай лучше знаешь, что сейчас сделаем? — Сейчас, я тебе такое скажу, что тебе сразу все расхочется. — А давай, попробуй! Мне даже интересно. — Так вот. Помнишь твой первый день в больнице? — Забудешь такое! Я был, как из учебника по травматологии для среднего медперсонала. — Почему для среднего? Ну, ладно, так вот, когда я тебе привезла костыль, меня Женька подвозил. Мы тогда делили наше барахло, он забирал свою часть к матери, вот меня и решил подбросить. — Ему что, было там по пути? — Совсем нет. Более того, он там припарковался и ждал, пока я от тебя выйду. — Зачем? — Ты что-то стал плохо мыслить. Думай! — Он предложил тебя отвезти на работу, а по дороге расспрашивал, как я себя чувствую, кто на меня напал, запомнил ли я нападавших? Так? Значит, он все отлично знал и ломал комедию? А про мой сотовый он случайно не спросил? — Дошло, наконец. Про сотовый не спросил. Все остальное совпадает. А причем тут сотовый? — Нападавшие, в тот момент, когда набросились на меня, все они говорили или слушали что-то по мобильникам. Причем я готов поспорить, что меньше минуты назад, никто из них нападать даже не собирался! Это были совершенно случайные люди. Покажи свой мобайл. — Вон там лежит. Смотри. — Он всегда с тобой? И на работу ты его таскаешь? — Да. Минутку, я, кажется, начинаю понимать, ты думаешь, что когда со мной… это он? Его рук дело? — Пока я ничего не думаю. Как вы любите говорить, я собираю факты. И факты эти совсем не таковы, чтобы я ими делился с правоохранительными органами. Кроме тебя, конечно. По сотовому, когда он включен, всегда можно выследить человека. — А как дело о нападении на тебя? — Я думаю, что никак. Один раз ко мне приходил некий оперативник. Потом, уже после больницы, меня вызывали к какому-то хмырю и все. — Наверное, дело еще ведут следственные органы. — Тебе лучше знать, какие там органы чего ведут, но меня больше не дергают. — Саш, давай попробуем все это раскрутить в частном порядке. — Давай. Только никаких переговоров по теме через телефонную сеть. Неважно — какую. Только при личной встрече. И потом еще одно. Старайся если можно, выключать свой мобильник, вот как сейчас. Евгения я буду использовать «вслепую». Без него мне не справиться с той задачей, а она может нам помочь. — Поняла. Я тоже кое-что сделаю по своим каналам. Ты даже не представляешь, сколько через нас проходит всякой информации. В основном, мусор, конечно. Можно использовать кое-что, но это почти служебное преступление… — Будь осторожнее. Да и еще. Ты ведь знаешь Рафика Степаняна. — Конечно, и что? — Он, во-первых, стукач. Во-вторых, был замешан в деле о хищении золота. Он тогда в Генеральной работал. Где-то у него есть лохматая лапа, только поэтому его и не посадили, а перевели к вам. А в-третьих, он обожает совать свой нос в чужие дела. Это он нас заложил твоему бывшему. — Ни фига себе! — Будь с ним поаккуратнее. И, пожалуйста, делай вид, что ничего не знаешь. — Это тебе Евгений рассказал? — Да. Не думаю, чтобы он врал. Он к тому моменту уже хорошо набрался, а ты же знаешь, когда у него словесный понос, то остановить бывает трудновато. Вот он и выбалтывает иногда, о-о-очень занятные факты. — Это с другими. Со мной он последнее время был малоразговорчив, слова не вытянешь. Придет, завалится на диван с книжкой и лежит бревном. Или у телека. — А тебя, правда, отстранили от того дела? — Правда. Как раз в тот день, когда мы… — Почему? По-моему ты превосходно справлялась, и дело было почти закрыто, ты сама говорила, что готовится к передаче в другое ведомство. — Все правильно. Но поскольку свидетелем проходил мой муж, я уже не могла вести дело, и закрывать его должен был другой следователь. — А кому передали, случайно не тому дядечке, что с тобой в одной комнате работает? — Нет, другому. Михал Юрьич, он специализируется на дальнобойщиках. — Как это? Чего на них специализироваться? — Ну, как чего. Там все очень даже сложно, у них такое бывает, сам черт не разберет. Классный специалист нужен, хорошо знающий специфику и характер работы. — Но повестку ты мне успела приготовить? — Успела. Я хотела тебя увидеть, чтобы попрощаться. А получилось вот как. — Ты совсем у меня загрустила, хочешь — анекдот расскажу? — Нет, но расскажи, если он смешной. — Логично. Так вот, у полковника КГБ спрашивают, кем занимается его организация. «Хм, мы занимаемся людьми, которые недовольны Советской властью», — отвечает кэгэбешник. — «А разве есть такие, которые довольны?» — Есть, но ими занимается ОБХСС! — Не смешно, это похоже на мою работу. Старый анекдот. Расскажи еще. — Вот еще. Мужик, пьяный в доску, приходит домой в три часа ночи, а там его встречает жена со скалкой: — Ты знаешь, сколько сейчас времени? — Нет. — Тогда вот тебе один час (бьет его по башке скалкой), вот тебе два часа (опять бьет), и вот тебе три часа (снова бьет)! А теперь пошел спать, скотина! Мужик, почесав репу, говорит: — Хорошо еще, что меня не угораздило прийти в полночь! Опять не смешно? — Ничего смешного. Это уже про тебя. — Больше сейчас не помню. Скажи тогда, а почему ты выбрала именно меня? Я старше тебя почти на тринадцать лет, я не был боксером и вообще не занимался спортом, если не считать велосипеда. Я не пою под гитару, не зарабатывая крутые бабки, почему? Чего ты во мне нашла? — Не знаю. С тобой интересно. Можно поговорить, и вообще… — Что касается вообще, то это спорный вопрос. — Ладно, я скажу, но один раз и никогда не будем больше об этом. Я хочу быть с тобой, когда мне этого хочется. Кода захочу — хочу быть одна. Я не хочу каждый раз ждать мужа с работы и держать теплый ужин. Не хочу выслушивать его ворчание и всякие придирки, не хочу обслуживать его, как кухарка… Я хочу свободы и хочу быть сама себе хозяйкой. Я хочу приходить в свою квартиру, зная, что могу завалиться с книжкой на диван, или включить ящик с сериалом, или залезть в ванну, или позвать любовника. И при этом никто, ты понял, никто не будет ко мне приставать и чего-то от меня ждать. Я хочу оставлять свою работу за порогом, и возвращаться к ней, только сев за свой служебный стол. Я не хочу стирать грязные носки и мыть грязную посуду. Если мне надоест быть с тобой, я так и скажу, и знаю, что ты сразу уйдешь, и не будешь скулить, как щенок под дверью. Я хочу владеть ситуацией, и владеть своей личной жизнью. — А что ты хочешь сейчас? — Сначала я хотела, чтобы ты меня трахнул. Но ты все испортил этими дурацкими разговорами. Я не хотела говорить о работе, не хотела говорить про Женьку с его придурью, не хотела еще раз вспоминать то унижение, через которое мне пришлось пройти. Когда у меня отобрали законченное дело, это было глупо, обидно и несправедливо, и я тоже не хотела об этом вспоминать. Наконец я сказала то, что не должна была говорить — потеряла над собой контроль. У меня пропало все настроение. — Это виноват я? — Да виноват ты, поэтому я хочу, чтобы ты сейчас ушел. — Совсем? — удивился Алекс. — Нет, только сейчас. — А как же идея о частном расследовании? — В любом случае об этом мне надо подумать, проанализировать материал, а думать я должна одна. С тобой это не очень то хорошо получается. Если ты сам мне понадобишься, или мне понадобиться твоя информация, я с тобой свяжусь. А теперь уходи. — Все-таки тебе удалось. Сейчас, уже ухожу. — Чего удалось? — спросила Валентина. — Мне теперь ничего уже не хочется. Пока. Алекс быстро оделся и сразу же ушел. |
||
|