"Немецкие подводные лодки во второй мировой войне" - читать интересную книгу автора (Дёниц Карл)

15. Совершенствование вооружения подводных лодок

Во второй половине 1942 года никто уже не сомневался в том, что, несмотря на большие успехи наших подводных лодок, в тактическом отношении противник оказался сильнее нас. Средства надводного обнаружения, применяемые эскадренными миноносцами, сторожевыми кораблями и самолетами, почти или совсем свели на нет основное тактическое преимущество подводных лодок — скрытность, а вместе с ним и внезапность нападения. Только коренная перестройка подводного флота могла изменить обстановку, сделать ее снова благоприятной для подводных лодок. Следовало улучшить маневренность лодки под водой, то есть создать лодку с большой подводной скоростью хода. Достигнуть этой цели, не меняя водоизмещения лодки, казалось возможным только за счет использования единого двигателя, пригодного для надводного и подводного хода.

Из всех имевшихся разработок быстро можно было освоить лишь проект подводной лодки Вальтера, которая приводилась в движение турбиной, работавшей на перекиси водорода. Но чтобы лодки Вальтера вступили в строй, требовалось еще очень много времени. Так рассуждали мы летом 1942 года. А пока необходимо было быстро приспособить лодки имевшихся типов к условиям возросшей эффективности противолодочной обороны противника путем совершенствования их вооружения.

Командование подводных сил стало с особой энергией стимулировать разработку различных видов нового оружия, делая многочисленные заказы и предложения фирмам и изобретателям. В памятной записке от 24 июня 1942 года, сразу же после требования о быстрейшем строительстве подводных лодок Вальтера, говорилось о необходимости совершенствования принятого в то время вооружения лодок:

"Насколько успешно при строительстве подводных лодок разрешили общие судостроительные и машиностроительные проблемы, настолько много допустили недочетов в вооружении лодок. Совершенствование их оружия как раз и является тем средством, которое способно решающим образом улучшить принятый нами на вооружение тип подводной лодки. Это необходимо прежде всего потому, что при всех своих положительных качествах немецкие подводные лодки из-за слабости оружия во многих отношениях уступают сейчас средствам ПЛО противника…"

В последующих разделах памятной записки перечислялось оружие лодок, нуждавшееся в улучшении. Наши требования и пожелания по личному распоряжению главнокомандующего ВМС ускоренными темпами обрабатывались в аппарате начальника вооружений.

Наконец 28 сентября 1942 года на специальном совещании представителей различных служб и ведомств, состоявшемся в Берлине у главнокомандующего ВМС, были намечены все необходимые мероприятия. В тот же день о них доложили Гитлеру. К докладу я приложил карты, где показал, насколько за последний год войны сократился "свободный район" в центре Северной Атлантики, недоступный для базовой авиации противника, и какую опасность несло с собой подводным лодкам его дальнейшее уменьшение наряду с применением англичанами новых средств надводного обнаружения.

Гитлер же не считал вероятным, что противник организует воздушное патрулирование всей Северной Атлантики. Однако он согласился с нашими предложениями, направленными на быстрейший ввод в строй подводных лодок Вальтера и совершенствование оружия лодок имевшихся типов.

Улучшение оружия лодок должно было свестись к следующему:

1. Первоочередными становились мероприятия по борьбе со средствами надводного обнаружения, созданными англичанами. Специальная радиолокационная станция "Fu.М.В.", которая была принята на вооружение в августе 1942 года, значительно облегчила положение лодок. С ее помощью они могли теперь определять факт и время обнаружения лодки противником и во многих случаях своевременно уходить под воду. Это привело к тому, что число внезапных атак лодок с воздуха уменьшилось.

Но поисковый радиолокационный приемник имел довольно ограниченный диапазон, и если противник переходил на другие волны, прибор становился бесполезным.

В конце августа 1942 года в бою с конвоем "ОN-122" подводные лодки, несмотря на сгущавшийся туман, неоднократно подвергались внезапным артиллерийским ударам эсминцев, не имея возможности заранее определить факт обнаружения лодок кораблями. Вот почему следовало оснастить подводные лодки собственными радиолокационными установками, которые позволяли бы обнаруживать противника даже тогда, когда он не вел радиолокационного поиска.

Командование подводных сил предложило оборудовать лодки наряду с уже имевшимися радиолокационными приемниками еще и радиолокационными поисковыми станциями "Fu.М.C.". Это давало командиру подводной лодки возможность, используя в зависимости от обстановки то одну, то другую радиолокационную станцию, своевременно выполнять различные маневры (погружение, уход от преследования, выход в атаку).

Необходимость в новом поисковом радиолокаторе была очевидна: существовала опасность, что радиолокатор "Fu.М.В." может оказаться непригодным.

Роскилл пишет:

"С введением станции "Fu.М.В." наступление в Бискайском заливе, начатое англичанами, казалось, с таким большим успехом, в октябре 1942 года было полностью приостановлено немцами. Английские самолеты, патрулировавшие Бискайский залив, имели радиолокаторы, которые работали на волне длиной 1,5 метра и потому легко засекались нашими поисковыми радиолокаторами. Чтобы вернуть самолетам былую эффективность, англичанам следовало оснастить их новейшей, еще находившейся в стадии разработки аппаратурой дециметрового диапазона. Английское бомбардировочное командование, имевшее приоритет в оборудовании дециметровыми радиолокаторами самолетов, участвовавших в бомбардировках Германии, должно было теперь уступить это право самолетам "бискайской группы", ибо "провал воздушного наступления против немецких подводных лодок в Бискайском заливе рассматривался в качестве неудачи, ведущей к серьезным последствиям" (Roskill S.W., Vol. II, p 205)

Как и во многих других случаях, английское командование решило этот спор между авиацией, осуществлявшей воздушное наступление на Германию, и авиацией, занимавшейся уничтожением германских подводных лодок, в пользу последней. Это объяснялось тем, что противник все еще смотрел на наши лодки как на главную опасность.

Следующим нашим мероприятием была попытка "маскировать" лодки с целью затруднить противнику их обнаружение в надводном положении. Для этого предполагалось продолжить некоторые уже давно начатые на флоте испытания.

Главное командование ВМС обратилось во все специальные научно-исследовательские институты Германии с вопросом: какие еще имеются возможности для защиты подводных лодок от обнаружения? Однако немецкие ученые не смогли указать никаких других путей, кроме предложенных самими моряками.

2. Ясно было одно: даже если бы и удалось оснастить подводные лодки надежным предупредительным средством — комбинированной радиолокационной станцией, предназначенной для наблюдения и выявления работы радиолокационной станции противника, — отдельные случаи внезапного нападения самолетов противника все равно продолжали бы иметь место. И всякий раз, когда это происходило, командиру приходилось делать исключительно трудный выбор.

Если он решался уходить на спасительную глубину и начинал необходимый для этого маневр, когда самолет уже бросал бомбы, вероятность уничтожения лодки оказывалась весьма большой. Если же командир ввиду нехватки времени принимал решение отразить нападение самолета артиллерийским огнем, тогда между самолетом и лодкой завязывался бой, в котором зенитный расчет лодки, находящийся на верхней палубе, легко мог быть уничтожен огнем пулеметов самолета. И все же такой бой приходилось вести, особенно когда лодка не имела возможности погрузиться или когда у нее для этого не было времени. В силу таких причин требовалось прежде всего сделать зенитное вооружение лодки более мощным и надежным.

Эта задача оказалась трудной, поскольку и пулеметы и автоматические пушки должны были оставаться на верхней палубе все время, даже при нахождении лодки под водой, а в последнем случае они подвергались бы порче под воздействием морской воды.

Чтобы усилить зенитное вооружение лодки, необходимо было расширить мостик боевой рубки, добавив к нему еще одну платформу, на которой следовало расположить дополнительно 20-миллиметровую спаренную зенитную установку "С-38".

Когда в начале сентября 1942 года "U-256" получила настолько серьезные повреждения, что восстанавливать ее боеспособность вряд ли было целесообразным, мы предложили использовать эту лодку в качестве своеобразного судна-ловушки для самолетов противника. Она предназначалась для борьбы с авиацией противника в Бискайском заливе, а также для сопровождения поврежденных и неспособных погружаться подводных лодок в этом районе. Мы предложили соответствующим образом переоборудовать "U-256", усилить ее прочный корпус для защиты от бомб, увеличить зенитное вооружение и поставить на мостике дополнительные броневые плиты, защищающие расчеты пулеметов и орудий от артиллерийского огня противника.

Преследуя главную цель — помочь лодкам быстро и действенно справиться со все возраставшей воздушной угрозой, командование подводных сил предложило использовать имевшиеся у флота самолеты дальней разведки ("Журнал боевых действий штаба подводных сил", 21 августа 1942 года.) Это предложение оправдывалось тем, что самолеты Ju.88C-6 из состава авиагруппы "Атлантика" ввиду их небольшого радиуса действия могли прикрывать лодки только на незначительном удалении от берега.

Мы уже давно и с большим нетерпением ждали вступления в строй нового самолета Не-177. Он должен был иметь радиус действия порядка 2 200 километров и проникать в районы, где наши подводные лодки при наличии подобных самолетов, которые взяли бы на себя борьбу с воздушным охранением противника, могли атаковать его конвои.

Главнокомандующий ВМС настойчиво добивался от главного командования ВВС гарантии, что с поступлением на вооружение самолетов Не-177 будет разрешено использовать их в военных действиях на море. Эту гарантию ему дали, но машина так и не была принята на вооружение.

3 сентября 1942 года я обратился в штаб руководства войной на море с просьбой "со всей настойчивостью ходатайствовать перед командованием ВВС о создании в интересах подводных сил такой боеспособной машины, которая, обладая еще большим радиусом действий, чем Не-177, могла бы поддерживать наши корабли в Атлантике" ("Журнал боевых действий штаба подводных сил", 3 сентября 1942 года).

Главнокомандующий ВМС поддержал эту просьбу перед главным командованием ВВС. 3 октября 1942 года мы получили от ВВС следующий ответ:

"Требование создать самолет, который мог бы прикрывать лодки в любом районе Атлантики, в настоящее время представляется невыполнимым. Это должен быть такой самолет, летно-технические данные которого позволили бы использовать его для бомбардировок Америки. Построить подобную машину очень желательно, однако для производства ее пока еще не созданы технические предпосылки…"

Наверстать в ходе войны то, что при соответствующей доктрине могло быть создано еще в мирное время, оказывалось невозможным.

3. Преследуя ту же цель, командование подводных сил стремилось оснастить лодки более эффективным оружием для защиты от эсминцев. Пока не имелось надежных радиолокационных средств, эсминец еще не представлял большой опасности для подводной лодки, идущей в надводном положении. В большинстве случаев лодка успевала обнаружить эсминец раньше, чем он ее, и потому могла свободно осуществить необходимый маневр. Но теперь угроза внезапного нападения эсминцев ночью и в плохую погоду значительно возросла. В связи с этим было особенно желательно получить возможность уничтожать эсминцы противника, как только они появятся на видимости подводной лодки.

Торпедная атака эсминца, не подставляющего своего борта, при стрельбе обычными торпедами очень редко приводила к успеху. Наилучшим средством в подобных случаях могла быть только акустическая торпеда (вскоре поступившая в наше распоряжение), которая автоматически наводилась на цель по шуму винтов корабля и потому поражала его даже при неудобном для атаки положении цели (очень острый курсовой угол). В этой связи необходимо было ускорить производство акустических торпед.

Вспомнили мы и о возможности уничтожать противолодочные корабли противника ракетами, для чего был разработан соответствующий метод.

4. В ходе "генерального наступления", предпринятого командованием подводных сил с целью улучшить вооружение подводных лодок, вновь встал вопрос о боевых качествах обычной торпеды. В моем докладе от 24 июня 1942 года по этому поводу говорилось следующее:

"Два с половиной года, истекшие с начала войны, показывают, что, несмотря на напряженнейшую работу по усовершенствованию прибора глубины и взрывателя, они все еще находятся на уровне ниже 1918 года. Многочисленные случаи, когда для потопления обычного грузового судна приходилось выпускать несколько торпед, говорили также о том, что поражающее действие торпеды с ударным взрывателем было явно недостаточным…"

В период с января по июнь 1942 года 404 потопленных судна противника потребовали 816 прямых попаданий. Резкого увеличения числа уничтоженных судов можно было достигнуть путем применения неконтактного взрывателя, позволяющего поражать судно одной торпедой с гораздо большей степенью вероятности. Оснащение торпед неконтактными взрывателями означало бы примерно то же самое, что и увеличение торпедного запаса лодки вдвое.

Командование подводных сил надеялось, что намеченное совершенствование оружия подводных лодок оправдает себя. Новый поисковый радиолокационный приемник "Fu.М.В.", установленный на лодках, уже убеждал в том, что условия, в которых лодкам приходилось вести бой, постепенно улучшались. Число потопленных в 1942 году судов противника было не меньшим, чем раньше, а потери лодок пока не возрастали. К тому же число действующих лодок увеличивалось. Настоящее было сносным, а ближайшее будущее казалось полным надежд. Эти обстоятельства придавали мне уверенность, хотя перспективы подводной войны вызывали в общем некоторую тревогу.