Диана Гамильтон Сладость обольщения

Глава 1

— Великолепно! — заявил Джейк Престон, долговязый руководитель съемочной группы, когда был просмотрен последний из шести роликов, рекламирующих духи Фавориси. — Ты станешь изюминкой месяца, когда директора фирмы увидят завтра этот маленький сериал!

— Хотелось бы, — натянуто улыбнулась Челси, надеясь, что никто не заметил ее рассеянности.

Трудно сосредоточиться на чем-нибудь, когда кипишь от гнева. Пожалуй, впервые в жизни она чувствовала себя настолько беспомощной.

Включение первоклассной косметической фирмы Фавориси в список клиентов рекламного агентства «Три А» стало главным козырем в ее карьере, признанием ее энергии, честолюбия и преданности делу.

Умение выходить из любого положения при заключении контрактов, соблюдать сроки, обговаривать условия, спорить, не допускать нарушения финансовой дисциплины, изучать спрос, привлекать новых клиентов — все эти «мелочи» не принимались во внимание, когда дело доходило до подведения итогов. Но именно об этом едва ли не с зубовным скрежетом думала Челси и буквально подпрыгнула, когда секретарша просунула голову в дверь маленького просмотрового зала.

— Мисс Вайнер, шеф просит вас к телефону.

— Я возьму трубку в приемной.

Челси не захотела вернуться в свой кабинет, так как он примыкал к кабинету Майлза Робартеса, а ей казалось, что если она снова увидит его, то просто убьет. Она с трудом могла заставить себя даже говорить с ним.

— Если хочешь, можешь идти домой, — услышала она его голос и удивилась, почему только сегодня она заметила эту вкрадчивую интонацию. — Не забудь: я хочу, чтобы сегодня вечером на приеме у «Райдер-Джем» ты выглядела превосходно. Будет присутствовать глава компании, а он единственный владелец и председатель правления этой организации…

— Пустая трата времени, — с раздражением прервала его Челси. Она уже говорила ему об этом пару дней назад, когда он впервые объявил, что они приглашены на прием по случаю представления новой «Манхэттенской» коллекции изысканных и, несомненно, сказочно дорогих ювелирных украшений. Ее рука, державшая телефонную трубку, напряглась и побелела.

Ей совсем не хотелось быть рядом с Майлзом, пока она не решит, как ей ответить на отвратительное предложение, которое он ей сделал сегодня днем.

— Нет, это не пустая трата времени, — брюзгливо парировал Майлз. — «Райдер-Джем» сам занимается рекламой, но ходят слухи, что ожидаются увольнения руководящего состава этого отдела. Обязательно возникнут затруднения. Я подозреваю, что вся их реклама рухнет, и весьма вероятно, что совет директоров решит закрыть этот отдел и поискать независимое агентство. А если это так, то я хочу, чтобы «Три А» оказалось у нас под рукой. К тому же я из кожи вон лез, чтобы получить приглашение.

Если он прав, а это возможно, тогда их появление на этом приеме имело бы смысл. И хотя менее всего ей хотелось провести предстоящий вечер со своим непосредственным начальником, она знала, что ей придется согласиться, так как она не могла допустить, чтобы он хоть в чем-то был недоволен ею.

— Мы могли бы потом поужинать, — продолжал он уж слишком спокойно и уверенно, — и обсудить мое предложение, не так ли? Это было бы чудесно. Я заеду за тобой в половине седьмого.

Она услышала, как он облизал губы, и от омерзения ее чуть не стошнило.

— В этом нет необходимости. Я сама доберусь, и мы встретимся на месте, — холодно, но вежливо сказала Челси и с силой опустила трубку на рычаг.

Забирая свой портфель из просмотрового зала, она подумала, что ее вполне устроит уйти пораньше, как предложил Майлз, тем более что она была просто в ярости и не могла ни на чем сосредоточиться. В свободное же время она будет предоставлена сама себе и сможет решить, как лучше отвертеться от оскорбительного предложения Майлза Робартеса и все же не настроить его против себя, такой роскоши она не могла себе позволить, как бы ни хотела.

Июньское солнце отражалось от лондонских мостовых. Она вышла из стеклянно-стального небоскреба, где «Три А» занимало два этажа, и за десять минут дошла до нового жилого массива в районе доков. Это было сравнительно тихое место на берегу реки, правда, в густонаселенном центре города.

Чтобы дойти от работы до дома, Челси тратила не много времени — она была высокой и шагала широко, хоть и была в узкой юбке и туфлях на шпильках, а гнев и раздражение, охватившие ее, делали ее походку еще стремительней.

Ее шелковистые черные волосы были зачесаны со лба назад и собраны в аккуратный пучок на затылке. На бледной коже лба выступили капельки пота, и Челси казалось, будто напряжен каждый мускул ее поджарой стройной фигуры.

Челси понимала, что необходимо расслабиться, и заставила себя умерить шаг. Взгляд ее темно-голубых глаз задержался на свежевыкрашенных моторных лодках, пришвартованных к частным причалам и отражавшихся в легкой зыби реки. В небе кружили чайки, напоминая о давнишних каникулах на побережье, еще до того, как родители окончательно разошлись. Но со свойственной ей решительностью она прогнала эти воспоминания и направилась к своему дому — новому, импозантному зданию. Она заложила все, что могла, чтобы заплатить за маленькую, но роскошную квартирку на третьем этаже.

Если она скажет Майлзу Робартесу, что думает о его «небольшом плане», то придется распрощаться со всем этим великолепием, раздраженно подумала Челси, приветливо кивнув охраннику. Высокие каблуки ее туфель быстро простучали по гладкому мраморному полу. Миновав изысканные магазинчики и кафе на нижнем этаже, она направилась к лифтам.

Майлз постарался снискать расположение председателя агентства «Три А» — ему стоит лишь шепнуть несколько слов на ухо почтенному старцу, и ее понизят в должности или вообще уволят.

Сжав зубы, она ждала лифта. Но вот двери с металлическим шипением раскрылись, и единственный пассажир поздоровался с ней;

— Привет, великолепная! Когда позволите обучить вас правилам игры?

Он имел в виду сквош — игру в мяч. Посмотрев в его смеющиеся глаза янтарного цвета, Челси сразу почувствовала облегчение.

— Эта игра слишком утомительна для меня, Куин, — с улыбкой отказалась Челси, входя в лифт.

Двери закрылись, и они остались вдвоем. Он, судя по всему, поднимался из большого, превосходно оборудованного спортивного зала в подвальном этаже. Если бы Челси интересовалась мужчинами, то, возможно, заметила бы, что от крепкой, мускулистой, хотя и худощавой, фигуры Куина так и веет силой, которую он всячески сдерживает. Но это, очевидно, нарушило бы ее спокойствие.

— Сыграйте со мной, крошка, и поймете, что это расслабляет, а не утомляет, клянусь, — лениво улыбаясь, парировал он.

В улыбке открылись ровные белые зубы. Янтарные глаза, окаймленные загибающимися вверх темными, как и коротко подстриженные волосы, ресницами, оценивающе скользили по Челси.

Он продолжал говорить о сквоше, и это было естественно. Мужчины такого типа предпочитают пышных маленьких блондинок, желательно с мягкими кудряшками. Он не станет попусту болтать с деловыми, энергичными женщинами в безукоризненно сшитых, но скромного фасона костюмах! Куин выглядел чертовски легкомысленным и раскованным, словно с другой планеты, не то что ее коллеги — жесткие и сухие. С ним было легко именно благодаря его небрежной манере общаться. Челси вдруг подумала, что ей нет до него никакого дела, но его присутствие почему-то настораживало ее. Наверное, он слишком велик для тесной кабины лифта, решила она и отрицательно покачала головой, когда он предложил:

— Давайте поднимемся и выпьем кофе или что-нибудь прохладительное на ваш выбор.

Однажды они уже пили кофе в ресторане цокольного этажа, как-то в воскресенье, недели две назад. В бассейне для плавания они оказались вдвоем и разговорились, поэтому было вполне естественно принять его предложение продолжить беседу за кофе с булочками. Но сейчас она отказалась:

— Я очень занята. Может быть, в другой раз. — И с облегчением вздохнула, когда лифт остановился на ее этаже.

Выходя из лифта, она умышленно избежала его взгляда, но, едва очутившись в своей квартире и сбросив туфли, отругала себя за тугодумие: обычно она не упускала такой возможности. Волею случая пентхаус1 принадлежал компании «Райдер-Джем», старинной фирме ювелирных изделий. Это роскошное и расположенное в центре города помещение держали исключительно для деловых партнеров. Во всяком случае, так считалось.

А Куин — Челси не позаботилась узнать его фамилию — занимал его время от времени в течение последних двух-трех недель, не будучи ни иностранным покупателем, ни продавцом драгоценных камней. Она решила, что, скорее всего, он имеет отношение к семье Райдеров. Возможно, бездельник, с удовольствием живущий за счет частной компании. Такое богатое и процветающее семейство, как легендарные Райдеры, могло позволить себе одного выродка, мысленно съязвила Челси, раздеваясь и направляясь в свою роскошную ванную комнату.

Если ее подозрение было правильным, ей следовало принять его предложение, выпить кофе и выведать у него, справедливы ли слухи о расформировании рекламного отдела компании «Райдер-Джем». Майлз что-то пронюхал, потому и стремился произвести этим вечером впечатление на приеме по случаю представления новой «Манхэттенской» серии драгоценностей, созданных дизайнерами фирмы. Такой незначительный и несерьезный человек, как Куин, не постесняется обсуждать подобные дела, в то время как более заинтересованный и знающий член семьи своими сведениями делиться не станет.

Но у нее есть оправдание, утешала Челси себя, стоя под освежающими струями, — она была слишком взволнована событиями сегодняшнего дня, чтобы четко мыслить и незамедлительно воспользоваться предложением Куина. Лишь упорным трудом, целиком отдаваясь работе, она добилась своего теперешнего положения референта при телевизионном директоре агентства «Три А», и сейчас была в глубоком шоке, узнав, что дальше ей не продвинуться, если она не ляжет в постель с Майлзом Робартесом!

Через два часа решение проблемы все еще не было найдено, и Челси злилась на себя, выходя из такси у входа в знаменитый лондонский отель, где «Райдер-Джем» устраивала прием.

Досадуя, что она упустила возможность пообщаться с Куином, Челси так и не придумала, как ей выпутаться из собственной весьма сложной ситуации.

С каменным лицом она скользнула взглядом по настенному указателю и поднялась по широкой лестнице, не воспользовавшись лифтом, чтобы выкроить время и поразмыслить. Она проработала с Майлзом Робартесом два года и научилась у него, как делать коммерческую рекламу. Она была благодарна ему за те возможности, которые он ей предоставил, ничего не упуская, используя каждую из них, и теперь уже, по сути, руководила отделом.

Он никогда ей не нравился, потому что даже до развода не делал тайны из своих связей, но это не значило, что с ним нельзя было работать. И когда сегодня утром он сказал, что собирается возглавить расширяющийся документационный отдел, она попросила порекомендовать ее на освободившееся после него место. Она не сомневалась, что ее притязания обоснованны и что она больше других подходит на эту должность, но она также знала и своего председателя. Человек старой закалки, он еще был к тому же ярым женоненавистником. По его понятиям, женщина никак не может достичь высокого служебного положения или стать членом правления. И хотя Челси знала, что с этой работой справится и вполне заслуживает повышения, она знала и то, что ей необходима поддержка Майлза Робартеса, который представит ее кандидатуру надлежащим образом. Майлз тоже знал, что будут затруднения, но не видел никого, кроме нее, на этом месте и, конечно, скажет об этом председателю и попросит за нее, однако при условии…

У Челси вдруг кровь прихлынула к лицу, и она проскользнула в роскошную дамскую комнату, чтобы дать утихнуть гневу. Если единственный способ получить заслуженное повышение — это лечь в постель с Майлзом Робартесом, тогда ей лучше убраться вон из этого агентства!

Но даже когда она стояла перед ним и у нее чесались руки дать ему пощечину, разум говорил ей, что должен быть какой-то другой выход, который заставит его отказаться от своего отвратительного условия, но не восстановит его против нее и не позволит ему загубить ее карьеру.

Однако найти этот выход она не могла.

И вдруг поняла, что уже давно смотрит невидящим взглядом в чуть оттененное розовым зеркало. Челси быстро заморгала и, глубоко вздохнув, вполне равнодушно и без малейшего тщеславия отметила, что в облегающем черном платье для коктейля выглядит весьма изысканно: глубокий треугольный вырез на груди подчеркивал нежность стройной шеи, а длина платья, как раз по колено, позволяла любоваться ее ногами. Она постаралась разгладить морщинку на лбу, еще шире раскрыв свои темно-голубые, чуть раскосые, в черных ресницах глаза, и распрямила плечи — ей оставалось лишь в течение ближайшего часа терпеть этот прием в компании Майлза. А потом она скажет ему, что не собирается с ним спать, сама поговорит с председателем агентства, заранее позаботившись о поддержке других членов правления, — и попытает счастья.

Челси прекрасно понимала, что нанесет удар по его непомерно раздутому самолюбию. Из своих прошлых наблюдений она могла сделать вывод, что он станет мстить, может пойти к начальству, нажаловаться на нее и представить дело так, что она никогда не продвинется по службе. Пока она шла по коридору, эти невеселые мысли роились у нее в голове. Но поскольку она так и не придумала, как отвергнуть его, не обозлив, ей оставалось лишь, сжав зубы, надеяться на лучшее.

С дежурной улыбкой на лице она подошла к раскрытым дверям гостиной. Звучала музыка, слышалась приглушенная речь, глаза присутствующих были прикованы к манекенщицам в драгоценностях из новой «Манхэттенской» коллекции. Челси затошнило, едва она увидела приземистую фигуру седого Майлза Робартеса. А в его глазах промелькнуло вожделение, когда он повернулся и заметил ее в дверях.

Теперь уже поздно ругать себя, но ей ни за что не нужно было просить его рекомендации; хотя она и знала предубеждение председателя относительно женщин, она посчитала, что ее просьба возымеет действие. Она никак не могла представить, что он скажет ей: «Я сразу догадался, с кем имею дело, едва ты начала работать у меня. Когда мне противостоит айсберг, я надеюсь найти способ растопить его. А теперь услуга за услугу — я рекомендую тебя самым решительным образом, и, поверь, мне не придется врать, ты заслуживаешь повышения, но взамен ты будешь согревать меня в постели ровно столько, сколько я захочу. Отвергни меня, и я тут же шепну словечко, после чего тебе свернут твою нежную шейку и вышвырнут с такой рекомендацией, что в нашей сфере ты никогда не найдешь работу». И она знала, что он это сделает и никто, а уж тем более председатель, не поверит ей. У нее бы камень упал с души, если бы только удалось придумать такой выход, чтобы он прекратил угрозы, но не потерял при этом лица.

Однако она ничего не придумала, и от напряжения ее едва не свело судорогой, пока она наблюдала, как он идет ей навстречу с бокалом шампанского в руке. Он взял еще один, вероятно для нее, у официантов, обходивших шикарно одетых гостей, среди которых шныряли охранники.

Если она сделает хоть глоток, ей станет дурно. Она чувствовала, что сейчас же и скажем ему, что думает о его «предложении». Провести еще минуту в его обществе — это все равно что сидеть голой на раскаленных углях!

Но тут в другом конце зала она увидела Куина, сердце ее бешено застучало, и она подумала: а почему, собственно говоря, нет, хотя это и безумие?

Он выглядел непривычно учтивым и обходительным. Элегантный вечерний костюм придавал ему солидный вид, и Челси пришлось прикусить пухлую нижнюю губу, чтобы сдержать приступ смеха. Очевидно, зашел выпить на дармовщинку шампанского и закусить, а через полчаса его безукоризненно завязанный галстук сползет набок и он станет развязно болтать с первой попавшейся красоткой! Но сейчас он казался вполне респектабельным, если не знать, каков он на самом деле: сибарит, сладкоречивый плейбой с непринужденными манерами, лишенный каких-либо комплексов, мешающих пожить за чужой счет.

Вот кто идеально ей подходит! Из разговоров с ним она поняла, что у него развито чувство юмора и, если она хоть немного разбирается в людях, он согласится ей подыграть.

— Я уж думал, ты не появишься. — Майлз наконец подошел к ней.

А Челси нашла выход из ловушки, куда он ее загнал, и потому смогла взглянуть на него и не плюнуть ему в глаза.

— Мне следовало знать, что у тебя хватит здравого смысла, — самодовольно продолжал он. — Ты у нас не продвинулась бы, если бы была глупа.

Его водянистые глаза были на уровне ее декольте, и не заметь она Куина, высказала бы ему кое-что тщательно обдуманное и малоприятное. Демонстративно не замечая бокала шампанского, который он ей протягивал, она почти не слушала, что он изрекает с важным видом.

— Я не терял времени даром. Полагаю, что моя интуиция меня не обманула, и я сказал там, где надо, пару слов относительно агентства.

Елейным голоском Челси прервала его:

— Пожалуйста, прости меня, Майлз. Прежде чем ты скажешь что-нибудь насчет того, о чем уже говорил мне сегодня, я хочу познакомить тебя кое с кем.

Она повернулась и пошла сквозь толпу, ее слова прозвучали ласково, и она чувствовала какую-то легкость на душе, легкость и уверенность в себе — она приняла его вызов, играет с ним в его игру и побеждает или вот-вот победит!

Пробираясь между гостей и не спуская глаз с Куина, она теперь по-другому определила его возраст. Раньше она давала ему лет двадцать восемь, на два года больше, чем ей самой. Но сейчас, глядя на него, увлеченного, по-видимому, серьезным разговором, она отметила жесткость в чертах его лица, которое теперь ей казалось скорее неотразимо привлекательным, нежели шаблонно красивым. Выражение властности, а не ожидаемая приятная учтивость, заставило Челси дать ему около тридцати пяти лет.

Конечно, никакого значения это не имело. Она вздохнула с облегчением, когда увидела, что он отошел от группы стоявших рядом с ним людей, так как теперь ей не надо было прерывать их беседу. Челси позвала: «Куин», и он медленно обернулся. Сначала его взгляд ничего не выражал, но потом янтарные глаза Куина потеплели, в них появился интерес.

— Челси, вы скрасили мне этот вечер! Неужели вы пришли сюда, чтобы встретиться со мной, или это лишь самонадеянное предположение с моей стороны?

Он широко улыбался, и на какое-то мгновение обаяние этой улыбки поразило ее. Она тоже улыбнулась ему в ответ — ведь он снова стал беспечным, веселым, привлекательным. Мимолетное впечатление жесткости, при котором было бы невозможно общение на равных, оказалось, наверное, лишь игрой ее воображения.

Она произнесла, почему-то задыхаясь:

— Вы могли бы оказать мне большую услугу? — и запнулась, вдруг усомнившись, так ли блестяща ее идея, как ей сперва показалось, поскольку его глаза потемнели и сощурились, улыбка сделалась натянутой и как будто настороженно-неприязненной.

Но она взяла себя в руки. Терять было нечего — он мог отказаться, но другой идеи, кроме этой, хоть и спорной, у нее не было. К тому же на карту была поставлена ее карьера, а это единственное, что у нее было. Карьере была подчинена вся ее жизнь, и за нее стоило бороться, пусть и нечестным способом.

После выпитого шампанского голоса вокруг стали громче. Шипели фотовспышки, когда приглашенные корреспонденты снимали манекенщиц, сверкали невероятной красоты ювелирные украшения на изящных шейках и тонких запястьях.

Напомнив себе, что такого игрока, как он, не смутит обман, который она собирается предложить, и что игра даже в течение нескольких минут оживит скуку его бесцельного существования, она, помолчав, продолжала:

— Вы не смогли бы притвориться, что мы помолвлены, и дать понять, что свадьба состоится очень скоро? Все это только на то время, пока я представлю вас своему шефу.

Он опустил глаза, и Челси почувствовала себя так, словно смотрит в пустую страницу. Такой реакции она не ожидала. Она думала увидеть улыбку в знак согласия, делала ставку на мальчишескую страсть к розыгрышу, рассчитывая, что, познакомившись с ее «женихом», мужчиной намного моложе и физически намного крепче, чем он сам, Майлз Робартес сможет отступить, не теряя лица. Если удастся убедить его в том, что она влюблена и собирается замуж, ее отказ от его «предложения» не так сильно ранит его.

Конечно, ей было наплевать на этого отвратительного типа; если бы она могла, то раздавила бы его. Но она не могла не считаться с его озлобленностью, с тем, что он занесет ее, как обещал, в черный список лиц, неугодных председателю.

— Пожалуйста, — хрипло произнесла она, в последний раз собираясь с духом. — Это важно, и вам придется притвориться всего на несколько минут. Я буду вам очень благодарна.

Как бы я хотела избежать всего этого, в смятении думала Челси, волнуясь под взглядом Куина, глаза которого, игриво скользнув по ее стройной фигуре, задержались на полных губах. Откровенно ухмыльнувшись, он спросил:

— Интересно, как далеко зайдет ваша благодарность?

Четко очерченная темная бровь поднялась, поддразнивая ее. Челси задохнулась, отбросив осторожность и не зная, что сказать, как сдержать не ведомую никогда прежде дрожь, которая охватила ее, едва он ее обнял, нежно касаясь кончиками пальцев ее обнаженных плеч.

— Расслабьтесь, красавица, — мягко приказал он. — Если это так важно для вас, я с удовольствием поучаствую в этой игре. Итак, где этот парень? Но предупреждаю: я принадлежу к очень любящей категории будущих мужей.

Его глаза теперь стали цвета расплавленного золота, их взгляд гипнотизировал, и ее охватило безумное, не поддающееся объяснению чувство, словно ее бросили прямо в огонь, которое еще усилилось, когда он, прижав губы к ее уху, прошептал:

— И потребую ответных действий с вашей стороны, моя красавица, когда вы станете меня благодарить!