"Колючник" - читать интересную книгу автора (Майер Кай)

Песнь ведьмы

Пустая эстрадная площадка сиротливо возвышалась на другом конце луга. Стальные конструкции белели в лунном свете. Ночной ветер пробудил к жизни черные полотнища занавеса, они колыхались, словно полчища летучих призраков.

Все технические приборы уже были демонтированы, остались только устланные досками подмостки и парусиновый тент. В целом это походило на скелет стального динозавра. Кира подумала, что, наверное, так выглядел алтарь для жертвоприношений у древних ацтеков. Около пятнадцати метров в высоту и вдвое больше в ширину — это впечатляло, а в ночи казалось просто зловещим.

Вокруг не было ни души. Луг опустел, последние зрители разбрелись по многочисленным пивнушкам и бистро, ожидавшим посетителей в хитросплетении переулков Гибельштайна.

Городок точно вымер.

— Огромные площади в темноте кажутся мне страшнее катакомб или леса, — дрожащим голосом прошептала Лиза.

— Когда в следующий раз профессор возьмет нас с собой, я тебе припомню твои слова, — тихо сказал ее брат, намекая на отца Киры, профессора Рабенсона, который всегда во время каникул брал свою дочь и ее лучших друзей в поездки по дальним странам. Профессор считался знатоком сверхъестественных явлений, его книги по этим вопросам становились мировыми бестселлерами. НЛО, случаи реинкарнации, «зеленые человечки» являлись сферой его особого интереса. Он вечно пропадал в каком-нибудь Богом забытом уголке Земли, исследовал развалины исчезнувших цивилизаций, лазал по катакомбам древних соборов или скальным храмам в честь давно забытых божеств. Кстати, это было одной из причин, почему Кира после смерти матери жила у своей тети Кассандры, сестры профессора. На самом деле Кира толком и не знала своего отца.

— Никого, — разочарованно сказал Крис и еще раз окинул взглядом лужайку.

Их отделяло от эстрады не более сотни метров. Повсюду в траве валялись бумажные тарелки и стаканчики. В зависимости от того, откуда дул ветер, в воздухе пахло пивом, мочой и остывшим шашлычным соусом.

— Эстраду разберут только завтра, — пробормотала Кира, — в газетах писали.

— Ты читаешь газеты? — съехидничал Нильс. — Потрясающе! Не иначе как раздел «Новинки косметики».

— В нашей газете такого раздела нет, балда.

Лиза неуверенно улыбнулась:

— Нильс и сам читает газеты: все в радиусе двадцати сантиметров от результатов футбольных матчей.

— Да замолчите вы! — одернул их Крис.

Трое друзей удивленно переглянулись.

Нильс надулся и помахал рукой.

— Вон там что-то есть… Кто-то, — поправился Крис.

Теперь они и сами увидели. На эстраде появилась женщина. Никто не заметил, как она пробралась туда. Словно возникла на пустом месте прямо из воздуха.

— Ведьма! — невольно вырвалось у Лизы, хотя она и понимала, что этот возглас неуместен.

— Давайте забросаем ее бумажными тарелками, — сухо отреагировал Нильс.

— Замолчите же вы наконец! — зашипел на них Крис.

Кира зачарованно, будто в трансе, молча смотрела на женщину. Ведьмы вроде этой были смертельными врагами ее матери; за всем, с чем она боролась, стоял Арканум. Кира и сама испытывала испепеляющую ненависть к тайному союзу ведьм, как будто вместе с Семью Печатями к ней перешли и чувства матери.

Крис вопросительно посмотрел на Киру:

— Как думаешь, она может нам что-нибудь сделать на расстоянии?

Кира пожала хрупкими плечами:

— Я иду к ней.

— Что? — в один голос вскричали Лиза и Нильс.

— Мне нужно с ней поговорить.

— Она, несомненно, очень это оценит, — заметил Нильс. — Перед тем как поджарить тебя, или содрать с тебя шкуру, или…

— Она знала… мою маму, — в смятении прервала его Кира. — Я думаю, когда мама умирала, эта ведьма была там.

Лиза смотрела на нее широко раскрытыми глазами:

— Это она убила твою маму? Ты уверена?

— Я чувствую… что-то чувствую… что-то сокровенное.

— Люди добрые! — пробормотал Нильс, закатив глаза.

— Не надо этого делать. — Крис пытался действовать убеждением, а не насмешкой. — Нильс прав. Она просто убьет тебя… — Замявшись, он чуть помедлил, но все-таки договорил: —…как твою маму.

Лиза согласно кивнула:

— Твоей маме это не понравилось бы. Ты же совсем беззащитна.

Кира тряхнула головой, словно аргументы друзей были крошечными клещами, вцепившимися в ее волосы. Она отбросила их и упрямо заявила:

— Я поговорю с ней. Я, одна.

Нильса мало-помалу охватил нешуточный страх за Киру:

— Об этом не может быть и речи. Только попытайся — да я тебя отсюда собственноручно уволоку!

Медленно повернувшись к нему, Кира смерила приятеля взглядом, в котором полыхнуло такое пламя, что у Нильса язык присох к гортани — может быть, впервые он почувствовал в ней след той силы, которой обладала ее мать. Силы незримой, ведовской. Потрясенный, Нильс не проронил больше ни слова.

И Кира пошла. Медленно, но решительно удалялась она от своих друзей, пересекая луг. Маленькая, одинокая девичья фигурка.

— Мы не должны вот так стоять здесь и ждать, — сказал Нильс.

— Мы просто не можем позволить ей идти туда. — Лизу трясло от возбуждения и страха. Страха за себя, но еще больше за Киру.

Крис пристально смотрел вслед Кире:

— Надеюсь, она знает, что делает.

— По ее виду не скажешь, — буркнул Нильс.

Лиза кивнула:

— Нужно идти за ней.

— Кира сказала, что пойдет одна, — отрезал Крис. — Наверное, она что-то задумала.

Нильс презрительно фыркнул. В большинстве случаев это означало всего лишь его беспомощность. Часто, не зная, что делать дальше, он становился агрессивным.

Но на сей раз мальчик воздержался от словесной перепалки. Слишком уж все было серьезно.

Ведьма статуей стояла посреди эстрады — темный силуэт на фоне еще более темного занавеса, колыхавшегося на заднем плане. Черные волосы обрамляли снежно-белое лицо. Издалека было не разобрать, смотрит ли она на Киру или наблюдает за остальными.

Лиза с содроганием вспомнила, как она вместе с сотнями других всего несколько часов назад устроила этой женщине овацию. Все они, сами того не подозревая, были участниками ужасного ритуала. Лиза более не сомневалась, что именно выступление ведьмы на концерте и вызвало появление Человека с Луны. Все действо было не чем иным, как осовремененным вариантом древней церемонии заклинания духов.

«Да, — думала она, — мы все в ответе за то, что произошло и еще произойдет».

Эта мысль тревожила ее, но и отвлекала от опасности, которая нависла над ней и ее друзьями.

Ведьма смотрела в глаза Кире, не проявляя никаких эмоций. Она ждала.

Ждала, когда Кира предстанет перед ней.

Однако Кире хватило здравого смысла остановиться не менее чем в десяти шагах от ведьмы. С почтительного расстояния она изучала стоящую над ней женщину. Они впились друг в друга взглядами, как две бойцовые собаки на арене.

Ни одна из них не проронила ни слова. Ни ведьма, ни девочка. Вместо этого они оценивающе присматривались друг к другу, выискивая слабые стороны противницы.

Первой нарушила молчание Кира.

— Что тебе от нас надо? — тихо спросила она, уверенная, что будет услышана и понята, даже произнеся слова одними губами.

Ведьма пошевелилась. Однако, вместо того чтобы воздевать руки и бормотать магические формулы, как можно было бы ожидать, она на секунду склонила голову набок. Затем села по-турецки у кромки эстрады. При этом она улыбалась, наивно, как маленькая девочка. Она казалась совсем невинной, почти беспомощной.

— Что мне от вас надо? — Ее голос был тих и безмятежен. — Убить мне вас надо. Тебя убить. Точно так же, как твою матушку.

Какой чарующий голос! Кира представила себе, как дивно он звучит, когда ведьма поет. Неудивительно, что публика ревела от восторга.

— Кто послал тебя? — спросила Кира. — Три Матери?

Три Матери были владычицами Арканума, черными богинями Ведьмина Круга. Никто не знал их, никто их даже не видел воочию. Но власть их не ведала границ. В мире не было ведьмы, которая при упоминании Трех Матерей не задрожала бы от почтительного страха.

Матэр тэнэбрарум.

Матэр суспириорум.

Матэр лакримарум.

Мать тьмы. Мать вздохов. Мать слез.

— Три Матери знают, что я здесь, — сказала ведьма, — как они знают все обо всем. Но они меня не посылали. Не переоценивай себя, Кира Рабенсон. Ты никто, всего-навсего ребенок.

— Я — носительница Семи Печатей.

Ведьма медленно наклонила голову:

— Да, как и трое твоих друзей. Четыре ребенка, и у каждого Семь Печатей. Итого в сумме двадцать восемь печатей. Именно столько раз вы умрете. Если не присягнете на верность и не покоритесь навеки.

Покориться? Кира была потрясена. Значит, Арканум отнюдь не любой ценой жаждет их смерти! Ну а какая ведьмам выгода от того, что носители Семи Печатей будут на их стороне?

Не кроется ли за магическими знаками сила большая, нежели Кира думала до сих пор?

Уж нет ли у ведьм причин бояться ее и трех ее друзей?

— Вы хотите, чтобы мы к вам примкнули? — недоверчиво спросила Кира.

Ведьма снова лучезарно улыбнулась:

— Ты, Кира Рабенсон, только ты. Твои друзья не в счет, они никому не нужны.

При этом она небрежно подняла правую руку, словно собираясь что-то метнуть в друзей Киры.

— Нет! — взвизгнула Кира и поспешно шагнула вперед.

Ведьма засмеялась звонким колокольчиком и опустила руку:

— Ну, нет так нет. А ты боишься за своих друзей, да? Вот мы и нашли твое слабое место.

Слабое место? О чем говорит эта дрянь? Кира всего лишь подросток, и одному Богу известно, сколько у нее разных слабостей.

А что, если (хотя, конечно, это просто невероятно, не правда ли?) она обладает такой силой, о которой и сама не подозревает? Не станет ли в будущем девочка-подросток кошмаром для ведьм Арканума?

Если так, ей немедленно нужна инструкция к пользованию, что-то вроде: «Следуйте указаниям, перечисленным в пунктах с первого по четвертый, и все ведьмы улетучатся желтым облаком серного дыма…»

— Если ты хоть пальцем тронешь моих друзей, я никогда не стану одной из вас, — твердо произнесла Кира.

Ведьма невозмутимо пожала плечами:

— Тогда ты умрешь. Для меня никакой разницы нет.

— А что скажут Три Матери, если ты откажешься?

— Откажусь? В мою задачу входит убедить тебя или устранить. Угадай с трех раз, чего мне больше хочется?

— Человек с Луны давно уже пытается добраться до нас.

— Может, он просто хочет вселить в вас страх?

— И заманить меня сюда?

— У, хитрюга! Да, я ждала здесь тебя. Дольше, правда, чем предполагала.

Кира пронзительно посмотрела на нее:

— Это ты убила мою мать?

На миг воцарилось молчание, словно стена выросла между ними, почти осязаемая, почти материальная. Затем ведьма сказала:

— Я знала твою мать, Кира Рабенсон. Я видела, как она умирала. Но не я виновата в ее смерти. Я не смогла бы убить ее, даже если бы захотела. Твоя мать была могущественной колдуньей.

Ведьма произнесла это с дрожью в голосе, немало удивившей Киру. Заметив ее удивление, женщина поспешно добавила:

— Она была могущественной, ты — нет. Ты умрешь здесь и сейчас. Если я этого захочу.

Кира не знала обстоятельств гибели матери. Давно, еще будучи ребенком, она постоянно слышала разговоры между отцом и тетей Кассандрой о каком-то несчастном случае. О том, что за этим «несчастным случаем» стоял Арканум, Кира догадалась много позже, уже зная о существовании союза ведьм. Тем не менее слова ведьмы были первым и единственным подтверждением ее предположений.

Кира собрала в кулак все свое мужество:

— Не думаю, что мне у вас понравится. «Арканум» звучит так же скучно, как «урок латыни». — Она старалась выглядеть как можно более наивной.

Ведьма ухмыльнулась, но ее глаза выдавали гнев, наполняющий ее, словно яд коварную змею.

— В рядах Арканума нет места скуке. Ничто так не изнуряет, как необходимость постоянно быть хорошей. У нас эта проблема решена. Мы никогда не бываем хорошими. Поэтому скука нам неведома.

Конечно, на самом деле Киру волновала отнюдь не скука или веселье. И уж конечно, она и не помышляла о вступлении в Арканум, независимо от того, какие блага ей посулят взамен. Все, что ей было нужно, — выиграть время. Время на обдумывание спасительной идеи.

— Расскажи-ка мне кое-что, — потребовала девочка.

— Что именно ты хочешь знать?

— Как стать такой могучей, как ты, чтобы повелевать Человеком с Луны?

Ведьма улыбнулась, не в силах скрыть, что польщена.

— Я — ведьма лунная, а есть и другие: ведьмы неба, ведьмы вод, ведьмы земли, ведьмы ночи, ведьмы дня, ведьмы потустороннего мира… Им нет числа. Никто так не смертоносен, как ведьмы смерти, никто так не чувствен, как ведьмы плотской страсти. И никто не знает столько о силе и воздействии небесных светил, как мы, лунные ведьмы.

Кира сделала вид, что постепенно поддается соблазнам Арканума:

— А что, и я тоже могу стать чем-то таким… ну, там, ведьмой потустороннего мира или лунной, как ты?

— У нас, лунных ведьм, есть пение, дающее нам власть и могущество. Если ты умеешь петь, то можешь, наверное, стать одной из нас. Да, пожалуй, ты сможешь. — Взгляд ведьмы стал испытующим. — Понравится ли тебе это?

— Не знаю, возможно. — Кира изобразила, какое глубокое впечатление якобы произвели на нее слова ведьмы. — Ты тогда научишь меня вашим песням, которые дают власть над Человеком с Луны?

— Я или другие лунные ведьмы. Да, мы научили бы тебя.

— А какой ведьмой была моя мама?

— Предательницей, — ответила женщина ледяным тоном. — Она пренебрегла нами, повернулась спиной к Аркануму, боролась против него. По сути своей она и не была одной из нас, никогда не была.

— Я могла бы стать сильней, чем она?

— Это знают только Три Матери, — отрезала ведьма.

Кира не поняла, что означает эта фраза — всего лишь пустые слова вроде тех, которые произносят обычные люди, говоря: «Бог знает», или же действительно таким знанием обладают только Три Матери.

— А какова… роль твоей песни? — спросила Кира как можно безобидней.

На минуту показалось, что она перегнула палку, так как на лице ведьмы тенью промелькнуло недоверие.

— Понимаешь, — торопливо добавила Кира, — если я должна стать одной из вас, то хотела бы… ну, войти во вкус.

Ведьма устремила на собеседницу пронзительный взгляд, все еще полная подозрений. Кира спрашивала себя: не умеет ли она читать мысли? На всякий случай она старалась не думать ни о чем, что могло бы выдать ее истинные намерения.

Судя по всему, ей это удалось, так как лицо ведьмы прояснилось, и она благосклонно кивнула.

— Благодаря песне устанавливается связь, — после некоторого раздумья произнесла ведьма. — Да, пожалуй, так это можно назвать. Этакая волшебная пряжа, которая прядется от Луны к Земле. Ее можно сравнить с радиоволнами. Есть передатчик и приемник. Две точки, где концентрация магической энергии Луны особенно высока. Одна точка — это собственно Луна, а вторая — здесь, неподалеку. Для Человека с Луны эта связь является чем-то вроде лифта.

— Он что, теперь навсегда останется здесь?

— Нет, — отрицательно покачала головой ведьма. — Арканум еще не сошел с ума, чтобы вызывать такое чудовище, не ведая при этом, как потом от него избавиться. Нет, Кира Рабенсон, наш лифт доставляет пассажиров в обоих направлениях. Человек с Луны тем же путем вернется к месту своего изгнания.

— А сам он знает об этом?

Ведьма наморщила лоб.

— Уж не собираешься ли ты просветить его? — Она издала звонкий смешок. — Кира, Кира, Кира… он тебя не поймет. Он не поймет никого. Изгнание в страну лунных теней лишило его разума. Только моя лунная магия может им управлять. Можешь взывать к нему, сколько твоей душе угодно… вдруг это облегчит твои страдания, если ты попадешь в его покрытые шипами лапы.

Кира отступила на шаг назад, затем еще.

Ведьма поднялась плавным и абсолютно нечеловеческим в своей грациозности движением. Она выглядела ошеломляюще, стоя на кромке эстрады, величественная, как королева в траурном одеянии.

— Тебе почти удалось обмануть меня, — зловеще улыбнулась ведьма, — к сожалению, за такое полагается смертная казнь.

Простертыми руками она начертила в воздухе пылающий контур. Несколько секунд он парил во мгле, подобно светящимся клочьям тумана. Ведьма сомкнула веки, широко развела руки и, запрокинув голову, запела тихую песнь, очень медленную и очень мелодичную.

Но красота звучания была обманчивой. За ней угадывалось некое жуткое повеление.

За черным занавесом, по другую сторону эстрады, что-то шевельнулось, затем послышался шелест, хрипы, треск и хруст.

И Кира поняла: Человек с Луны все время был здесь, за эстрадой. Всего в нескольких метрах от нее.

Он ждал. Ждал, когда его позовет ведьма. До сих пор он только играл со своими жертвами. Теперь же намеревался заняться ими всерьез.

Молниями пронзили колючие лианы полотнище занавеса, будто взорвав ночь, — атака смертоносных ветвей, взлетевших над эстрадой и мгновенно собравшихся в кулак. Стаей голодных пираний обрушились подрагивающие концы ветвей на Киру, сетью из шипов накрыли эстраду и все еще стоящую в центре ведьму.

Кира развернулась и побежала.

Сзади колючие щупальца побегов вонзались в землю, буравя ее, как раз в том месте, где секунду назад стояла девочка…

— Бегите! — крикнула она друзьям, ожидающим ее на другом конце лужайки. Те в ужасе наблюдали, как Кира мчится прочь от беспощадных терновых лап лунного чудища.

Кира слышала, как утыканные шипами ветви вспарывают почву. Их удары стали в сотню раз мощнее, чем во время первого нападения в саду виллы.

Настоящая борьба еще только начиналась.

Кира больше не оглядывалась. Она знала, какое зрелище предстало бы ее взору, знала она и то, что эта жуткая картина может парализовать ее волю. Девочка устремилась вперед с такой скоростью, что казалось, ее ноги превратились в самостоятельные живые существа, помимо воли все быстрее и быстрее увлекавшие ее в безопасное место.

Но это была всего лишь иллюзия. Безопасного места нет, — Кира понимала безвыходность положения, видя ужас на лицах своих друзей. Нет убежища, нет спасения!

Человек с Луны снова гнался за ними по пятам, грознее и беспощаднее прежнего.

Издалека доносился мелодичный напев ведьмы.

Кира в недоумении уставилась на друзей: те и не думали двигаться с места. Ну какой смысл стоять и ждать, пока она окажется рядом?

— Бегите! — прокричала она. — Да бегите же, черт подери!

Трое друзей будто очнулись ото сна, как лунатики, которых внезапно разбудили в тот момент, когда они стоят на краю крыши, готовые ринуться вниз на верную гибель.

Они пришли в себя на удивление быстро. Стряхнули оцепенение и поспешили прочь от страшного места.

Чтобы перевести дух, у Киры не оставалось времени. Она спиной чувствовала врага. Дыша как загнанная лошадь, Кира догнала остальных, и всей гурьбой они помчались что было мочи.