"Колючник" - читать интересную книгу автора (Майер Кай)

Танец колючих ветвей

Певица передвигалась по эстраде с хищной грацией кошки. На ней был темный комбинезон в обтяжку. Колышущиеся, извивающиеся змеями черные волосы придавали ей сходство с Медузой Горгоной. Несмотря на высокие каблуки, она передвигалась по эстраде и танцевала с такой непостижимой грацией, что вызывала у публики, особенно у женской ее части, жгучую зависть.

Голос певицы был чистым и звонким, она без труда перекрывала музыкальное сопровождение. Музыканты сидели в тени за прожекторами. Они казались вырезанными из бумаги силуэтами, бледными тенями, обитателями задворков эстрадной площадки, куда не заглядывал луч света. Гибкое тело певицы неистовствовало в ярком конусе света сопровождающих ее лучей прожекторов; потрясающе соблазнительная, она сводила с ума публику — передние ряды напоминали бурлящий котел колдовского зелья.

Никто прежде о ней не слышал, но все были восхищены, потрясены и очарованы. Первый же ее выход оказался удивительно профессиональным для никому не известной певички. Однако нигде, ни на одной афише, ее имя не значилось.

Наконец она исполнила последнюю песню концертной программы. Закончилась песня ослепительным фейерверком, озарившим не только эстраду и пространство всего луга, где проходил концерт, но и само небо.

Бурные овации длились несколько минут. Певица коротко поклонилась и исчезла с эстрады. Исполнения на бис не последовало. На небе в это время разворачивалось действо под названием лунное затмение, подбираясь к своей полной фазе. Тень Земли скрыла Луну.

Большая часть молодежи разбрелась в разные стороны и растворилась среди улочек и переулочков Гибельштайна. Часть тех, кто постарше, остались сидеть на лугу маленькими группками, болтая и покуривая, потягивая из банок пиво или колу.

Нильс посмотрел на часы.

— Полдвенадцатого, — сказал он. — Предки небось уже торчат в окне.

Лиза, его сестра, тряхнула головой и, смахивая траву с мини-юбки, сказала:

— Да нет, мама и папа хотели лечь пораньше. Они и не заметят, когда мы вернемся.

С тех пор как отель «У фонаря», или «Темница»,[2] как называли это мрачное каменное сооружение ребята, был поставлен на реконструкцию, их родители к вечеру уже еле ползали. Целыми днями они носились туда-сюда, наблюдая за работой строительно-ремонтных бригад, а кроме того, им приходилось заботиться о том или ином госте. Гостей пока было немного, но все жили надеждой, что их станет больше сразу после завершения реконструкции.

— А где, собственно, болтается Крис? — вдруг спросила Лиза и огляделась вокруг.

Вверху, на площадке эстрады, техники возились с громкоговорителями и кабельным хозяйством.

— Понятия не имею, — пожал плечами Нильс. — Был-был — и вдруг куда-то пропал.

— Хочешь сказать, он пошел к…

— Подался к Кире? — закончил за сестру Нильс. Он лукаво подмигнул сестре. — Ревнуешь?

— Ха-ха-ха! — ядовито отреагировала та.

— Можно сходить посмотреть, что они там поделывают.

Лиза скорчила презрительную гримаску, но тем не менее согласно кивнула:

— Не возражаю.

Уже через пару минут они быстрым шагом прошли через городские ворота и зашагали по главной улице в северном направлении. Им приходилось то и дело сворачивать в узкие переулочки и аллеи, проходить мимо древних каркасных зданий, башен из грубо отесанного камня и маленьких площадей, где одиноко журчали нарядные фонтаны.

Дом Рут находился в западной части Гибельштайна, у обвалившейся городской стены, что позволило жителям этого района значительно расширить земельные участки.

У всех домов в этом районе были огромные сады, а иногда и самые настоящие парки.

Дом, в котором жила Рут, не составлял исключения. Он достался ей от родителей, а деньги, которые она заработала в качестве агента по продаже недвижимости еще до появления на свет Томми, позволили ей полностью его перестроить. Невзирая на свое положение одинокой матери, Рут проживала на одной из лучших вилл Гибельштайна.

Лиза и Нильс миновали въездные ворота.

Кухонное окно слабо светилось. За всеми прочими окнами царила темнота. Высокие старые деревья стройными рядами окружали дом с флангов и склонялись над въездом, словно молчаливые часовые.

— Похоже, здесь никого нет, — заметил Нильс, когда они поднимались по лестнице, ведущей к входной двери.

— Гостиная находится с той стороны, — возразила Лиза. — Кира, наверное, просто смотрит телевизор.

— Ты не забыла про Криса? — подковырнул ее братец.

Лиза ответила ему молчаливым презрением. Она уже собиралась нажать кнопку звонка, но вдруг ее осенило:

— Нельзя звонить, разбудим этого горластого типа.

Нильс пожал плечами:

— Тогда давай обойдем вокруг.

Они стали обходить виллу сбоку. С этой стороны деревья и кусты разрослись настолько, что почти вплотную подходили к стене дома. С высокой футбольной точностью Нильс споткнулся о пустую садовую лейку. По саду пронесся гулкий, раскатистый звук.

— Странно, что фонари не горят, — удивился он. — В прошлый раз тут при каждом шаге вспыхивал свет.

— Кира, наверное, забыла включить их, — предположила Лиза.

Они повернули за угол. Глазам предстала темная терраса и передняя часть сада. В свете полной луны ели и кусты казались затянутыми льдом.

В окнах гостиной света не было.

— Что это там? — Нильс указал на раздвижную дверь террасы. Дверной проем был заполнен чем-то таким… похожим на терновые ветки!

Лиза остановилась как вкопанная. Ее взгляд инстинктивно упал на предплечье.

— Только не это! — стоном вырвалось у нее из груди.

Нильс взглянул на свою руку. Его вдруг стала бить крупная дрожь: он увидел Семь Печатей: древние знаки, похожие на клейма, которые бестрепетною рукой выжигал средневековый палач на теле жертвы. Магические Печати проявлялись, только когда четверым друзьям грозила опасность, оставаясь невидимыми в другое время.

Брат и сестра теснее прижались друг к другу. Они с испугом вглядывались в темноту сада. Если их где-то подстерегал враг (а Печати еще ни разу не ошиблись), то в его распоряжении было несметное количество укрытий. Чернота разлилась по саду, как чернила.

— Крис? Кира? — неуверенно полуспросила-полупозвала Лиза.

Но никто не отозвался, только ночной ветер шелестел листвой деревьев.

Нильс подошел ближе к окну гостиной и попытался заглянуть в него.

— Слишком темно, — наконец сказал он с досадой.

— Думаешь, они еще там?

— Откуда мне знать!

Лиза подошла к сплетению колючих веток, загораживающих вход, и осторожно протянула руку.

— Ай! — Уколовшись, она резко отдернула руку и отступила на два шага. На указательном пальце выступили капельки крови.

— Э! Поосторожней! — крикнул Нильс, озабоченно осматривая место укола. — Вдруг они ядовитые.

Лиза на минуту сильно испугалась, но быстро успокоилась:

— Все в порядке. Спасибо за заботу. Умеешь ты приободрить, нечего сказать.

— Да я только предположил…

— А ведь я даже не дотронулась до колючек, — сказала Лиза и пососала уколотый палец.

Когда Нильс с удивлением посмотрел на нее, она, не вынимая изо рта пальца, шепеляво добавила:

— Вефки жадвигалишь, они приближилишь ко мне.

Нильс простонал:

— Надо найти Киру и Криса. А что, если я разобью окно?

— Точно! Разбей, и сработает сигнализация!

Лиза огляделась в поисках чего-нибудь подходящего на террасе.

— Вон, гляди! Видишь там?

Она указала на просеку между деревьями. Впечатление было такое, будто кто-то с силой проломился сквозь сучья деревьев и кусты. Словно обезумевший великан голыми руками разодрал листву и еловые лапы.

Лиза взяла себя в руки и пошла вперед, не дожидаясь реакции Нильса и не оглядываясь на него.

— Эй! — приглушенно крикнул он вслед. — Может быть, сначала обдумаем наши действия, вдруг…

Лиза прервала его, даже не оглянувшись:

— Крис и Кира где-то там, им нужна наша помощь, и ты знаешь это не хуже меня.

Нильс покорно вздохнул и пошел следом. На середине газона он догнал сестру.

Луна к этому времени уже опять сияла во всей своей красе. Приблизившись, они лучше рассмотрели просеку.

Ничего подобного никто из них раньше не видел.

Пролом достигал в ширину едва ли трех метров и тянулся через весь сад. Этакий длинный коридор. По обеим сторонам его стеной встали колючие ветки терновника, тесня назад ветви и кроны деревьев. Заросли, полные шипов, острых как бритва, выглядели враждебно и угрожающе. Требовалось немалое мужество, чтобы пройти между этими стенами.

— Откуда это? — робко спросил Нильс. Он был насмерть перепуган, опасные колючие стены справа и слева в любую минуту могли сомкнуться и просто растерзать их с Лизой.

— Спроси чего полегче. — И Лиза устремилась вперед, стараясь не смотреть по сторонам этого диковинного прохода, твердя про себя: «Очень нужно думать об этой дряни!»

Метров через десять они добрались до конца просеки. Колючие заросли остались позади.

Их взорам открылось обширное пространство газона, за оградой которого виднелись холмы и луга предместий Гибельштайна.

В ограде зиял пролом шириной в добрых пять метров, словно ее кружевное плетение было пробито, разодрано мощным тараном. Вокруг рваных краев пролома кустилась все та же буйная колючая поросль.

— Там, позади ограды! — крикнула Лиза.

В некотором отдалении виднелись две маленькие фигурки, карабкающиеся вверх по склону холма. Белый свет луны заливал луга и живые изгороди, поэтому брат и сестра без труда узнали Киру и Криса.

Но они были не одни.

Нечто преследовало их, буквально дыша им в затылок.

— Что это такое? — Собственный голос показался Лизе чужим.

Нечто медленно двигалось вверх по склону холма. Из спины его, подрагивая и змеясь в воздухе, росли длинные тонкие щупальца. Расстояние между этим существом и их друзьями составляло едва ли тридцать метров. Снова и снова то одно, то другое из мерзких щупалец, удлиняясь, пыталось достать и схватить беглецов. Движения щупалец были на удивление резкими и угловатыми, а не гибкими и плавными, как, например, у каракатицы.

— Да это же ветки! — пробормотал Нильс, оцепенев от страха. — Терновые ветки растут у него прямо из спины!

Лиза уже неслась дальше.

— Ты спятила? — крикнул Нильс вслед сестре. — Кому ты поможешь, если свяжешься с этой… этой нежитью?

— А что, по-твоему, — стоять и смотреть?

— Нам не остановить Это, не говоря уже о том, чтобы драться с ним.

Между тем Кира и Крис уже исчезли за гребнем холма. Существо же стояло на вершине. Оно медлило. Затем обернулось вокруг своей оси.

Несмотря на то что Лиза не разглядела лица, у нее возникла твердая уверенность, что ее засекли, — глазами ли или чем-то еще, но с этого расстояния существо зафиксировало ее присутствие. Появилось ощущение, будто у нее внутри все заледенело. Девочка чувствовала эти взгляды кожей, как уколы бесчисленных иголок.

Она догадывалась, какие мысли ворочаются в голове у этого чучела: «Тут двое, и там двое. Может быть, эти окажутся более легкой добычей?»

Лиза отнюдь не собиралась давать чудищу шанс предпочесть их с братом. Толкнув Нильса в плечо, она побежала назад к дому. Ее брат, казалось, был только рад такому трезвому решению и без промедления помчался за ней.

Они добежали уже до середины колючей просеки, как вдруг Лиза остановилась. Сучья тихо шуршали и шевелились, как змеи на дне ямы.

Задыхаясь, Нильс постарался успокоить сестру:

— Это только ветер, бежим дальше.

Но Лиза все медлила. Она не могла идти дальше из страха, что каждый их последующий шаг будет пробуждать к жизни все больше этих ужасных терновых гадов.

Нильс нетерпеливо дергал ее за руку:

— Ну что ты? Нам пора уносить ноги!

— Ветки на его спине… понимаешь, они живые!

— Ясное дело, — возразил Нильс обессиленно. — Но эти-то, здесь, уже умерли. Не видишь, что ли?

На самом деле он и сам не очень-то в это верил, — во всяком случае, убежденности в его голосе не было. Но если поддаться страху и стоять здесь, будет еще хуже. Лиза тоже это понимала, но порой потрясение заставляет совершать поступки, необъяснимые с точки зрения здравого смысла.

Странно! Только недавно Нильс до судорог боялся колючих стен, а теперь уже не он, а Лиза едва дышала от страха. Как бы то ни было, мальчик буквально потащил сестру за собой, постоянно дергая за руку. Наконец они достигли газона перед террасой.

Лиза понемногу успокаивалась.

Сколько бы им с друзьями еще ни встретилось чудовищ и посланцев тьмы — к этому нельзя привыкнуть, время от времени наступают моменты, когда парализующий страх накрывает тебя с головой. С каждым из них такое случалось, да еще именно тогда, когда это было ну уж совсем некстати.

Лиза и Нильс с топотом пронеслись мимо дома, причем Нильс снова налетел на садовую лейку и непременно бы растянулся, если бы Лиза, сохранившая присутствие духа, не помогла ему удержаться на ногах.

Только добравшись наконец до главной улицы и погрузившись в путаницу спящих переулков Гибельштайна, они впервые осмелились оглянуться назад. Дети не могли сказать, преследует их кто-нибудь или нет: слишком много раз они сворачивали за угол, и за каждым очередным углом их могла подстерегать опасность.

Они также не знали, насколько быстро умеет передвигаться их преследователь. Способен ли он «раствориться» в одном месте, чтобы внезапно возникнуть в другом. Может ли взлететь и проделать часть пути по воздуху? Не спикирует ли на них из темноты ночного неба, как сокол на куропаток?

«Не думать об этом, главное, не думать об этом!» — молоточками стучало в голове Лизы.

Вдруг послышался какой-то шорох, как раз за последним поворотом.

Лиза сжала кулачки. Ей была противна собственная беспомощность.

Но это был всего лишь пустой одноразовый стаканчик, который ветер гонял по брусчатке мостовой.

Ребята с облегчением перевели дух.

— Куда теперь? — все еще задыхаясь от быстрого бега, спросил Нильс. У него кололо в боку, и он держался рукой за больное место.

Мысли порхали в Лизиной голове испуганными бабочками: то перед глазами возникала ужасная фигура с щупальцами-ветками, то бегущие Крис и Кира, то они с братом в проломе с живыми колючими краями. Трудно было сконцентрироваться на обдумывании какого-либо плана.

— Куда могли убежать Крис и Кира? — тихо спросила она, как бы разговаривая с собой.

И тут же ей в голову пришел ответ. Взглянув на Нильса, Лиза поняла, что та же мысль мелькнула и у него.

Они кивнули друг другу в молчаливом согласии.

Глубокий вдох — и ребята снова побежали.