"От мести до любви" - читать интересную книгу автора (Грэхем Линн)

Глава 11

Они услышали сильный кашель еще до того, как вошли в дом.

— Кто из детей? — с отчаянием в голосе спроси­ла Ребекка. Как будто это имело значение!

— Я думаю Алексиус, — взволнованно ответила Бетти.

Ребекка застонала. Она и Ксандрос знали своих детей, как никто другой. Как же они могли оставить их, совсем еще маленьких?

— Что с ним случилось?

— Он начал сильно кашлять где-то полчаса назад. И кашель все усиливается. Мне кажется, это круп. Мой сын переболел им.

Круп? Какие-то смутные воспоминания об этой болезни всплывали у Ребекки в голове. О ней дол­жно быть написано в книге!

Ксандрос взлетел на второй этаж по лестнице, за ним следовали обе женщины. Чувство вины еще больше захлестнуло Ребекку, когда она увидела, как Ксандрос прижимает к себе кашляющего малыша.

— Это Алексиус, — заявил он.

Ребекка прикусила губу.

— Я позвоню доктору, — наконец сообразила она и повернулась к Бетти, — а вас прошу рассказать мне в подробностях, как это началось.

Доктор приехал быстро. Это был на удивление молодой врач, едва получивший степень. Но он бережно и уверенно осмотрел ребенка.

— Ваша домохозяйка права, это круп, — сооб­щил он, выпрямившись. — Старый добрый круп.

— Круп? Это что еще такое? — недовольно про­бурчал Ксандрос.

— Воспаление верхних дыхательных путей, — пояснил доктор. — Обычное дело в это время года у детей. У ребенка, кажется, есть брат-близнец? Я осмотрю и его тоже.

— А лечение? — дрожащим голосом спросила Ребекка. — Вы положите его в больницу?

— В этом нет необходимости, мисс Гиббс, — улыбнулся доктор. — Я боюсь, что лечение будет выглядеть немного старомодным. Вам нужно быть с ребенком и стараться поддерживать влажность в помещении. А еще лучше находиться с ребенком в ванной, когда включена горячая вода.

Ксандрос смотрел на врача, не веря своим ушам.

— Неслыханно! В наш век вы предлагаете лечить моего ребенка паром из ванной?

— Мы просто сделаем это, Ксандрос, — с моль­бой в голосе сказала Ребекка.

Он кивнул, уловив какую-то непоколебимость в ее просьбе.

— Да, дорогая, — мягко ответил он. — Я сделаю это прямо сейчас.

Доктор заверил их, что Андреас здоров, и велел несколько дней подержать детей раздельно.

— Завтра утром я загляну, — пообещал врач перед уходом, — а сегодня вам предстоит длинная ночь.

Ребекка бережно взяла сына на руки и пошла с ним в ванную комнату, которая уже вся была в пару. Она не сразу различила высокую фигуру Ксандроса.

— Давай я возьму его.

— Подожди минутку, — попросила она, когда малыш закашлялся. — Я хочу подержать его. О, Ксандрос, мы не должны были ходить на эту вече­ринку.

— Ради бога! — воскликнул он. — С ним все было в порядке, когда мы уходили. Иначе ты бы не пошла никуда. Не вини себя, Ребекка. Я этого не позволю. Ты прекрасная мать для наших детей, — пылко закончил он.

— Все это не важно, — со слезами в голосе ответила она. — Главное, чтобы он скорее поправился.

— Обязательно поправится.

— Точно? — неуверенно переспросила она, ощу­щая, как тяжело дышит ребенок.

— Конечно, — заверил ее Ксандрос, хотя абсо­лютно уверен не был. Ситуация вышла из-под его контроля. Но он должен успокоить Ребекку.

Ему самому было бы спокойней, если бы доктор дал сыну лекарство или сделал укол. Его нервиро­вало то, что им с Ребеккой постоянно придется находиться в ванной, чтобы их сын дышал паром от горячей воды.

Он был немного растерян. Никогда еще минуты не тянулись так долго. Но одна за другой они скла­дывались в часы. С каждым следующим часом их сыну вроде бы становилось легче дышать. Ребекка чувствовала себя изможденной, потому что все время была в напряжении.

Может, ей просто кажется, что Алексиус дышит немного легче?

— А я еще считал, что это в Греции люди живут примитивно, — пробормотал Ксандрос, когда малыш заснул у него на руках, и они оба поняли, что опасность миновала. — Только подумай — пар!

— О, Ксандрос, — всхлипнула Ребекка и, к сво­ему ужасу, расплакалась. Слезы текли по ее щекам, а Ксандрос смахивал их большим пальцем.

— Тише, тише, — успокаивал он ее, с удивлени­ем рассматривая капли слез на своих пальцах. Он вдруг ощутил что-то вроде облегчения. — Все хоро­шо, — прочувствованно сказал он.

Утром снова был доктор. Он осмотрел Алек­сиуса с широкой улыбкой.

— С детьми всегда так. Сначала заставят вас переволноваться, а потом быстро идут на поправку.

Как только доктор ушел, Ксандрос повернулся к ней, не в силах скрыть волнение от пережитого страха.

— Я беру двух нянь, чтобы они сидели ночью с детьми, — объявил он.

— Но я хочу сама сидеть с ними, — еле слышно прошептала Ребекка.

— Никаких возражений я не хочу слышать, по­этому не упрямься, — его лицо потемнело, а акцент стал более заметным. — Ты просто не можешь сидеть с детьми день и ночь. Ты сама сляжешь от усталости. И кому от этого будет лучше? Скажи мне!

Ребекка не могла не согласиться с ним, но чув­ствовала, что теряет контроль над своей жизнью. Разве она не училась тому, как управляться с близ­нецами? И что теперь?

Следующие несколько дней она действовала как на автопилоте, удивляясь, откуда у нее еще берут­ся силы и энергия. Ночные няни очень помогали, и с каждым днем было видно, что Алексиус попра­вляется, а Андреас не заразился. Но Ребекка все равно не могла до конца поверить в это.

Ночью она просыпалась каждый час, садилась на кровати с ощущением того, что вот-вот должно случиться что-то ужасное. Она бежала в детскую и убеждалась, что с ее ангелочками все в порядке. Няни смотрели на нее каждый раз как на сума­сшедшую.

Как-то утром зашел доктор, и они вдвоем с Ксандросом позвали ее в гостиную.

— Сядь, — скомандовал Ксандрос Ребекке.

— Но...

— Я сказал, сядь.

Она опустилась на диван и посмотрела на обоих мужчин. В темных глазах Ксандроса плясали чер­тики.

— Ребекка, вам нужно успокоиться, — тихо ска­зал доктор. — Детям не будет от вас никакой поль­зы, если вы изведете себя.

— Я стараюсь.

Он покачал головой.

— Зачем все время проверять ночных сиделок? Вставайте только тогда, когда приходит время кор­мления. Недостаток сна ни к чему хорошему не приводит. Вам нужно спать нормально.

— Но я не могу спать, доктор.

— Почему? — спросил он.

— Потому что...— она замолчала и пожала пле­чами. Ксандрос пристально смотрел на нее. — Я сама не знаю.

— Вам следует уделять побольше внимания вашему партнеру, — продолжил доктор.

Ребекка понимала: он клонит к тому, что после беременно­сти так бывает у семейных пар. Ее щеки зарделись.

Неужели он не заметил, что ее отношения с Ксандросом и не отношения вовсе? Они просто родители, и ничего больше. Нет, конечно, он этого не видит.

— Спасибо вам, — слабо поблагодарила она.

Доктор повернулся к Ксандросу.

— А вы проследите, чтобы она больше отдыха­ла.

Ксандрос ухмыльнулся.

— О да, доктор, можете быть уверены в этом.

Вечером, когда она покормила и уложила близ­нецов, Ксандрос заставил Ребекку съесть ужин, который для них приготовила Бетти.

— Тебе надо выпить бокал вина, — сказал он, когда они сели за стол. — Один тебе не повредит.

Она подчинилась.

— Доволен?

— Да. А теперь приступай к ужину.

Первый же глоток расслабляюще подействовал на нее. Сколько времени прошло с тех пор, как она полноценно отдыхала?

— Что я получу, если послушаюсь? — спросила она.

— Посмотрим, — Ксандрос тоже пригубил вина и прикрыл глаза. Он вспоминал вечер после праз­дника у соседки и то, как Ребекка оказалась в его объятиях. Помнит ли она об этом? Может, поста­ралась забыть, потому что чувствовала себя вино­ватой? Или поняла, что секс усложнит их и без того непростые отношения?

Он тогда поцеловал ее, движимый злостью и ревностью. Это был хороший предлог для поцелуя, но, возможно, с Ребеккой не стоило так поступать. И сейчас не стоит. Он ни на минуту не сомневался, что может заставить ее безумно желать его, но какой от этого толк?

После ужина она настояла на том, чтобы прове­рить близнецов еще раз. Сиделки понимающе улыбнулись ей, а Ксандрос проводил ее потом до спальни. Если бы он не хотел ее так сильно, его бы забавляла роль дуэньи.

— Спокойной ночи, Ребекка, — мягко сказал он.

И вдруг ее нервозность вернулась. Она сглотну­ла, глядя в его красивое лицо. Как они близки сегодня. Если бы только она могла сказать ему, что до сих пор любит его. Он наверняка снова замкнет­ся в себе и станет общаться с ней равнодушно и холодно. Так было всегда.

— Спокойной ночи, Ксандрос... — Голос ее сор­вался.

Она разделась и надела ночную рубашку. С тех пор как родила, Ребекка больше не спала обнаженной. Погасив свет, она забралась в постель. Несмотря на вино и заверения доктора, что с деть­ми все в порядке, сон не шел к ней. Она ворочалась с боку на бок, постоянно поправляя подушку.

Она услышала, что дверь тихо открылась, и на пороге возникла высокая фигура Ксандроса. У Ребекки замерло сердце, и она резко села на посте­ли.

— Что-то случилось?

— Нет, ничего, — успокоил он ее, проходя в комнату. — Я работал у себя и решил зайти взгля­нуть, спишь ли ты. Как вижу, ты не спала.

— Не могу, — она посмотрела на него таким жалобным взглядом, будто он мог что-то сделать, чтобы успокоить ее. Ночное время — самое страш­ное и одинокое время. Ребекка подумала, что это не преступление — хотеть чьей-то компании. — Останься ненадолго, — попросила она, — побудь со мной немного.

По ее тону он понял, что у нее нет никаких наме­рений в отношении его. И все же ее невинная просьба прозвучала как провокация. Разве она не понимает, о чем просит его?

Он слышал, что женщины могут подавлять свое желание, но сейчас в ее голосе звучал неподдель­ный страх. Ксандрос присел на край постели и ощу­тил тепло ее тела, даже не касаясь его. Он шумно вздохнул. Сущая пытка для него.

— И что будем делать? — спросил он, но, кажет­ся, она не заметила легкой иронии в его голосе.

— Поговори со мной, — попросила она. — Рас­скажи мне о своем брате. Почему вы больше не общаетесь?

В темноте он криво улыбнулся. Лучше всего убивает всякое желание как раз такое копание в прошлом. Он не думал об этом многие годы. Или просто не позволял себе думать. Иногда что-то происходит, и ты просто смиряешься с этим, не задавая себе лишних вопросов.

— Мужское соперничество, — медленно ответил он, удивляясь, что в первый раз рассказывает об этом без эмоций. Может, потому что прошло доста­точно времени? Или благодаря Ребекке, которая задает вопросы, действительно ее интересующие, а не из простого любопытства? — Мы жили на остро­ве, который был недостаточно велик для двух таких личностей, как мы. К тому же у нас был семейный бизнес, которым должен был управлять только один сын. Это была война за первенство, впрочем, мы всю нашу жизнь воевали за что-то.

Война эта порядком утомила его, и он был рад, что сделал то, что сделал. Сейчас он понимал, что Калфера подавила бы его, а он лучше себя чувство­вал за пределами Греции. Он любил крупные горо­да, любил улучшать их и жить в них.

Ребекка повернулась к нему.

— Я надеюсь, что наши мальчики не будут враж­довать, когда подрастут.

— Это от нас не зависит, — мягко сказал Ксан­дрос и провел рукой по ее волосам. — Засыпай, Ребекка.

— Ммм, — она почувствовала, как тяжелеют веки, как будто кто-то дал ей снотворное. Это на нее так вино подействовало или то, что страх отсту­пил? А может, то, что Ксандрос нежно гладит ее по голове?

— Как хорошо, — пробормотала она.

— Да? — томно переспросил он. Это он с ума сходит? Или это она не так наивна, как хочет каза­ться?

— Ммм, — снова промурлыкала она, придвига­ясь ближе к нему. Она уже почти забыла, как при­ятно быть с ним рядом. И этот его запах...

— Ребекка?

— Да-а?

— Спи.

— Если я засну, ты уйдешь.

Повисла пауза.

— Если я останусь, ты можешь получить боль­ше, чем просишь, — предупредил он.

Она посмотрела на него. Он так близко. Ее сердце чуть не выпрыгнуло из груди.

— Что, например?

— Например, это, — прошептал Ксандрос и провел пальцем по ее губам. Он услышал, как она вздохнула.

— Но мне нравится, — прошептала она.

— Правда?

— Да.

— Что еще? — он коснулся нежной кожи на ее шее, и она вся задрожала. — Что еще тебе нравит­ся, Ребекка?

Ее сердце бешено колотилось в груди.

— Поцелуи, — наконец смогла произнести она.

— Ах, поцелуи... — Поцелуи бывают разные, успел подумать он до того, как прижался к ней всем телом и поцеловал. Это был нежный и медленный поцелуй. Словно в первый раз. Ксандрос не пом­нил, чтобы испытывал такие чувства раньше. Ни с кем. Он словно тонул в ней.

Он почувствовал, как она прижимается к нему и запускает руки в его волосы. Он вдруг повернул ее лицом к себе и посмотрел ей в глаза.

— Ребекка... — только и произнес он. Это был и вопрос и ответ одновременно.

Она быстро расстегивала пуговицы на его рубашке, осыпая поцелуями обнаженную грудь. Ксандрос застонал, когда она спустилась к ремню на его брюках. Она стянула с него джинсы, и он понял, что контроль над собой безвозвратно поте­рял.

Резким движением он освободил ее от ночной рубашки, и они оба остались обнаженными.

Никогда еще Ксандрос не был так близок с ней. Она дрожала всем телом, когда он скользил по нему руками. Он как будто заново узнавал ее. Она стала женщиной. Матерью его детей.

Он хотел, чтобы этот момент длился вечность, и в то же время мечтал его прервать, боясь, что желание просто захлестнет его. Поняв, что больше не может ждать, он вошел в нее.

— Ксандрос!

Он шептал ей нежные слова и успокаивал ее, но она все равно испытала шок от ощущения его в себе. Столько времени прошло! По ее лицу поте­кли слезы от осознания того, что все это только иллюзия.

Он замер.

— Я сделал тебе больно?

— Нет! — по крайней мере не в том смысле, о котором он думает. Ее тело всегда готово принять его, а вот сердце разрывается. — Нет, Ксандрос!

Он целовал ей грудь, волосы. Они прилипли к ее шее и восхитительно пахли. Он медленно двигался в ней, чувствуя, как приближается момент удовольствия. Она двигалась ему в такт и в какой-то момент начала стонать от нетерпения. Ксандрос закрыл ей рот поцелуем, помня, что они не одни в доме. Спустя пару минут он последовал за ней и достиг крайней точки блаженства.

Потом он быстро уснул. Так всегда с ним быва­ло после секса. Но сейчас все было как-то по-осо­бенному.

Ребекка чувствовала странную пустоту внутри. Она лежала, глядя в потолок. В ее голове снова рождались вопросы, на которые она очень хотела получить ответы.