"Street English" - читать интересную книгу автора (Голденков М. А.)

УРОК ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТЫЙ Учись правильно писать заголовки

Во время зимних Олимпийских игр в Солт-Лейк-Сити корреспондент белорусской спортивной газеты “Прессбол” был остановлен на улице этого города полисменом. “В чем дело?” — недоумевал журналист. Но полисмен тыкал пальцем в аккредитацию, висящую у журналиста на груди, призывая, чтобы он снял и не “светился” своим порнографическим изданием перед глазами богобоязненных мормонов. Журналисту, конечно, польстило, что его газету, популярную, как он раньше думал, только в Беларуси среди любителей спорта, вдруг так хорошо знают и в США, в далеком, Богом забытом западном штате Юта, пристанище протестантской секты мормонов. Но… почему такая плохая репутация у “Прсссбола"? Вроде, нечистоплотной политики он не касается, туфты не пишет, грязного белья не полощет… “Может, пока я здесь в Солт-Лейк-Сити прохлаждаюсь, в какой-нибудь нашей статье оскорбили чувства зимней столицы Белой Олимпиады 2002 года? Наехали на организаторов турнира?” — лихорадочно думал растерявшийся белорусский журналист. Как оказалось, все гораздо проще. Дело было вовсе не в содержании статей “Прессбола”. Да и газету эту в Штатах вовсе никто не знает, как, собственно, и мало кто знает саму Беларусь (многие американцы при слове “Беларусь” думают, что это где-то в Африке). Проблема возникла из-за перевода названия газеты “Прессбол” на английский язык с русского — Pressball, Что, скажете, плохого в переводе? Press — это, вроде бы, пресса, a ball — это мяч — и ничего особенного. А вот и ошибаетесь, если думаете так. Press — это не только пресса, это еще и глагол to press — жать. Press — жми. Ball — это не только мяч, это еще и яйцо, но не куриное или дроздовое. Вот почему американский полисмен подумал, что перед ним некий порножурналист из издания с сомнительным названием “Жми яйца” или “Яйцепресс”.

Ну а коллегам из “Прсссбола” мой дружеский совет: раз уж слово “Прессбол” полурусское-полуанглийское и для незнающих английский язык не так уж много чего и значит, то пусть оно таким будет и в английском языке — Pressbol. Тогда полицейские не будут останавливать, а пожилые леди не сморщат презрительно нос. Но это присказка.

Юмор — понятие национальное. Каждый народ смеется над чем-то таким, над чем другой народ не смеется. А вот понятие “тонкий английский юмор” почему-то интернациональное. Получается, что тонко, изысканно, интеллигентно, искусно, остроумно шутят только англичане, а все остальные-де дураки. Многие англичане уверены, что даже их братья меньшие… нет, не коты и не попугайчики, а американцы, ни бельмеса в юморе не понимают и, естественно, не обладают английским тонким юмором, пусть и принадлежат к англоязычной нации. Хотя это не так. Нет, американцы действительно часто не врубаются в английские шутки. Но не врубаемся в них и мы. А они — в наши. В чем же причина? Кто виноват? Что делать? Чувству юмора я вас, ребята, научить уже не смогу. Поздно. А вот объяснить английский юмор не помешает.

Американский юмор не железобетонный. Кортунист Джери Ларсон тому яркий пример. Просто языковые нюансы и различие в британском и американском произношении часто сводятся к тому, что англичане смеются над игрой слов, что получается из того либо иного словосочетания, а американцы, у которых произношение несколько отличается от британского, просто-напросто не понимают, что же здесь смешного. Тонкий юмор есть в каждом языке и культуре. Вот только тут нужен необходимый перевод и интерпретация, в соответствии к тому языку и культуре, к которой ты обращаешься. Вот яркий пример, когда британец обвиняет американцев в железобетонстве, а на самом деле все упирается чисто в фонетику, в разное произношение:

Итак, суть анекдота такова: Перекресток. На нем стоит симпатичная леди. К ней с равных сторон приближаются walker [уока], driver [драйвэ] и horseman [хосмэн]. Вопрос: Who stops to talk to her? To бишь, кто остановится, чтобы поговорить с ней? Ответ: horseman knew her [хосмэн нуэ]. Смешно? Нет? Ну, пока нет. Щас объясню. Шутку эту мне рассказал почтенный английский джентельмен из сердца Англии, города Лондона. Дело в том, что по-английски выражение horseman knew her звучит точно так же, как и horse manure — конский навоз. Вот он-то и остановится “поговорить”. Теперь должно быть смешно, но не думаю, что вы сразу засмеетесь после такого долгого объяснения. Я тоже не сразу врубился в сей “искрометный” британский прикол. А когда джентельмен сказал, что тупые американцы не понимают этой шутки, то я ответил, что вся закавыка может быть в произношении. Если четко произнести her, то ничего смешного не получится. Джентельмен со мной согласился. Может, из вежливости?

Англичане дурят весь мир, называя свой юмор тонким. Если перенести их шутки и то, над чем они смеются, то большая половина из них покажется нашим домохозяйкам грубой пошлостью. А вот их домохозяйки просто бы рассмеялись:

Джон пришел в бар и спрашивает бармена, сколько стоит стаканчик скотча.

— Пятьдесят пенсов, отвечает бармен.

— А виски?

— Пятьдесят пенсов.

— А два виски?

— Пятьдесят пенсов.

— Почему все так дешево в вашем баре? — удивляется Джон.

— My boss is fucking my wife and I’m fucking his business, — отвечает бармен, что переводится как: Мой босс трахает мою жену, а я его бизнес.

Любят англичане “тонко” поиздеваться над своими многозначными словами. Почти девяносто процентов их приколов и зиждется на игре слов, когда одно и то же слово имеет два, а то и три значения. Вот одна из таких joke:

Девушка, любящая участвовать в различных радио-конкурсах, выиграла пластинку с записью песни Two lips and seven kisses (Двое губ и семь поцелуев). Она звонит на радиостанцию, но попадает в военную часть.

— Скажите, у вас есть “Двое губ и семь поцелуев"? — спрашивает бестолковая девушка, не удосужившись спросить, куда же она попала.

— Нет, мэм, — отвечает дежурный солдат, — но у меня есть two balls and seven inches (два яйца и семь дюймов).

— Is it a record? (Это пластинка? Но фразу можно понять и как Это рекорд?).

— No, it’s average. (Нет, это средний размер).

Ха-ха-ха!

Джон возвращается домой, а дверь ему открывает его друг.

— Билли? Что ты здесь делаешь?

— Я спал с твоей женой.

— Indeed? (В самом деле?).

— In bad. (В кровати).

Есть у англичан и свои “чукчи”. Любят они посмеяться над шотландцами и ирландцами, вырисовывая их как несмышленых периферийных увальней: Звонит ирландец в справочную аэропорта и спрашивает ассистентку, сколько времени самолет летит из Лондона в Дублин.

— Одну минуточку, — просит ассистентка

— Спасибо, — говорит ирландец и кладет трубку.

Американцы, которые и состоят наполовину из шотландцев и ирландцев, такие шутки не любят, и смеются над… норвежцами. Почему норвежцами? Наверно потому, что их меньше всего в Америке, и шутить над ними, беззащитными, одно удовольствие. Тем более, что в расизме никто не обвинит. Видимо, эти самые северные европейцы слывут деревенскими нескладехами у соседей-шведов, и шведы анекдоты про норвежцев распространили в США.

Два норвежца плохо играли в гольф. Но тут один вдруг разыгрался. Его друг и спрашивает (с норвежским акцентом):

— Послюшай, Бьорн, почаму ты такк коррошо сталь играать?

— У меня есть адин коороший метод. Я перед тренирофкой заниматса сексом с женой. Сраазу станофится лучше и граается корошо. Советую тебе, Олаф, зделать то ше замое.

Олаф очень скоро тоже стал прибавлять в гольфе. Бьорн его и спрашивает:

— Йа вижу ты есть использовать моим софетом?

— Да, ты даль мне короший софетт, Бьорн. И, между прочим, у тебе очень кароший жена.

Ха-ха-ха!

Шутки британцев, как русский самогон на хлебе, замешаны на их многозначных словах, наперченных чисто английской фонетикой, то есть произношением. Поэтому и переводить их нужно аккуратно, обладая чувством юмора. Ведь неаккуратное обращение с английским языком даже самих британцев приводит к непониманию ими друг друга. Не верите? А вот напрасно! Тому есть нагляднейшие примеры. Так, в 1964 году, когда “Битлз” стали немыслимо популярной группой, правилом хорошего тона королевской семьи Великобритании стало иногда заводить разговоры и о легендарной ливерпульской четверке. Однажды кто-то, не то британский посол, не то не посол, сказал, что “Битлз”-де выдыхаются, мол, стали хуже играть. Новость эту тут же перепечатали газеты, раструбили. Журналисты, понятное дело, стали возмущаться и даже насмехаться над послом или не послом, что он-де, того, ни черта не понимает в рок-музыке. “Битлз” были как раз на гребне славы. Та важная персона, что ляпнула про выдыхающихся “Битлз” начала (или начал) оправдываться, мол, не говорил(а) я этого! При детальном разборе “полетов” выяснилось, что персона сказал(а), что “Битлз” сейчас в отъезде, а не выдыхаются — the Beatles is out now, а там уже кто как хотел понял сию фразу. Во оно как! Если они сами себя не разберут, то как же нам их понять?