"Хунны в Азии и Европе" - читать интересную книгу автора (Гумилев Лев Николаевич)

СВОБОДНОЕ МЕСТО

Внутренние области обширного Евразийского континента принципиально отличаются от прибрежных характером увлажнения. Западная Европа, по существу, большой полуостров, и омывающие ее моря делают ее климат стабильным. Конечно, и здесь наблюдаются вариации с повышением или понижением уровня увлажнения, но они невелики и значение их для хозяйства народов Западной Европы исчерпывается отдельными эпизодическими засухами или наводнениями. Те и другие быстро компенсируются со временем, но даже в этом случае последствия их отмечаются в хрониках (летописях). Так, в дождливые периоды в них фиксируются ясные дни или месяцы, и наоборот. Особенно важно учитывать смены повышенных увлажнений и атмосферных фронтов. Как установлено, пути циклонов постоянно смещаются с юга на север и обратно. Эти смещения происходят от колебаний солнечной активности и соотношений между полярным, стабильным, и затропическим, подвижным, антициклонами, причем ложбины низкого давления, по которым циклоны и муссоны несут океаническую влагу на континент, создают метеорологические режимы, оптимальные или для леса, или для степи, или для пустыни. И если даже в прибрежных регионах эти смещения заметны, то внутри континента они ведут к изменениям границ между климатическими поясами и зонами растительности. Последние же определяют распространение животных и народов, хозяйство коих всегда тесно связано с окружающей средой.

Смены зон повышенного увлажнения наглядно выявляются при изучении уровней Каспия, получающего 81 процент влаги через Волгу из лесной зоны, и Арала, которые питают реки степной зоны. Уровни эти смещаются гетерохронно, то есть при трансгрессии Каспия идет регрессия Арала, и наоборот. Возможен и третий вариант: когда циклоны проходят по арктическим широтам, севернее водосбора Волги, снижаются уровни обоих внутренних морей. Тогда расширяется пустыня, отступает на север тайга, влажные степи становятся сухими и тает Ледовитый океан. Именно этот вариант имел место в конце II и особенно в III веке. Кончился он только в середине IV века.

Хунны уходили на запад по степи, ибо только там они могли кормить своих коней. С юга их поджимала пустыня, с севера манила окраина лесостепи. Там были дрова – высшее благо в континентальном климате. Там в пролесках паслись зубры, олени и косули, значит, было мясо. Но углубиться на север хунны не могли, так как влажные лесные травы были непривычны для хуннских коней, привыкших к сухой траве, пропитанной солнцем, а не водой. Местное же население, предки вогулов (манси)[32], отступало на север, под тень берез и осин, кедров, елей и пихт, где водились привычные для них звери, а реки изобиловали рыбой. Им не из-за чего было ссориться с хуннами. Наоборот, они, видимо, понравились друг другу. Во всяком случае в конце V и в VI веке, когда гуннская трагедия закончилась и гуннов как этноса не стало, угорские этносы выступают в греческих источниках с двойным названием: «гунны-савиры», «гунны-утигуры», «гунны-кутригуры», «хунугуры»[33].

Если даже приуральские угры не смешивались с хуннами, то очевидно, что они установили контакт на основе симбиоза, а отнюдь не химеры. Такой контакт позволил им объединить силы, когда они понадобились. Симбиоз – близкое сосуществование двух и более этносов, каждый из которых имеет свою экологическую нишу. Химера – сосуществование в одной экологической нише. Отношения между этносами могут быть и дружелюбными и враждебными, метисация возможна, но не обязательна, культурный обмен иногда бывает интенсивным, иногда – слабым, заменяясь терпимостью, переходящей в безразличие. Все зависит от величины разности уровней пассионарного напряжения контактирующих этносистем.

Иногда имеет значение характер социального строя, но в нашем случае этого не было. Южносибирские и приуральские финно-угры в III веке имели свою организацию, которую китайские географы называли Уи-Бейго – Угорское Северное государство[34]. Оно было расположено на окраине лесной зоны, примерно около современного Омска. У хуннов тоже была военная организация и вожди отрядов, без которых любая армия небоеспособна. Но и те и другие находились еще в родовом строе, что исключало классовые конфликты между этносами. Двести лет прожили они в соседстве, и когда наступила пора дальних походов в Европу, туда двинулись не хунны и угры, а потомки и тех и других – гунны, превратившиеся в особый этнос. Хунны стали ядром его, угры – скорлупой, а вместе – особой системой, возникшей между Востоком и Западом вследствие уникальной судьбы носителей хуннской пассионарности.