"Журнал "Если" №07 за 2004 год" - читать интересную книгу автора (СБОРНИК СБОРНИК)

ФРЕДЕРИК БРАУН
ШЕСТИНОГИЙ СВЕНГАЛИ

Базовый лагерь показался мне весьма привлекательным после долгих часов одиноких блужданий в бесконечном густом тумане под противным моросящим дождем Венеры. Видимость составляла всего несколько ярдов, впрочем, ничего страшного — на Венере не на что смотреть. За исключением Дикси Эвертон. Откровенно говоря, только из-за Дикси я оказался участником зоологической экспедиции Эвертонов, которой руководил ее отец, доктор Эвертон из зоопарка внеземных форм в Новом Альбукерке. К тому же я оплачивал собственные расходы; доктор Эвертон не считал мое участие в экспедиции необходимым. И что еще хуже, он полагал, что я не гожусь в мужья его дочери Дикси. Но тут мы решительно расходились во мнениях.

Так или иначе, но мне предстояло доказать ему, что я не такой поп compos mentis[7], как он думает. И судя по тому, как мне везло, мои шансы его переубедить были не больше, чем у эскимо на палочке, которое попало на солнечную сторону Меркурия.

На самом деле, я не хотел участвовать в экспедиции. Я никогда не уважал людей, которые сажают животных в клетки, чтобы зеваки на них глазели. Венера и до нашего появления могла похвастаться весьма скудной фауной, и очень скоро два вида были полностью уничтожены: красивая венерианская белая цапля, чьи перья пошли на плюмажи для шляп, когда появилась смехотворная мода на XIX век, и кайтеры, чье мясо оказалось невероятно вкусным, — они отправились в тарелки гурманов.

Дикси, услышав, как я вернулся в лагерь, высунула прелестную головку из палатки и улыбнулась. Мне сразу же заметно полегчало.

— Нашел что-нибудь, Род? — спросила она.

— Только это, — ответил я. — От него будет какой-то толк? — И я открыл коробку, выстланную мхом, в которой находилось единственное животное, пойманное мной — если, конечно, это можно было назвать животным.

У него были жабры, как у рыбы, восемь ног, гребень, как у петуха, только побольше, и голубой мех. Дикси оглядела его.

— Это визен, Роб. В нашем зоопарке уже два таких, так что тебе не удалось отыскать новый вид. — Должно быть, она заметила разочарование, промелькнувшее на моем лице, поскольку быстро добавила: — Но ты поймал хороший экземпляр, Род. Не нужно его отпускать. Папа захочет его изучить, когда у него будет свободное время.

Вот какая моя Дикси.

Доктор Эвертон вышел из главной палатки и неприязненно посмотрел на меня.

— Привет, Спенсер. Я выключаю маяк. Крейн тоже вернулся. Он подошел и выключил прибор, посылающий сигнал, который помогал нам с Крейном находить дорогу в лагерь. На Венере без такого передатчика и карманного приемника можно легко заблудиться, стоит только отойти от базы на дюжину ярдов.

— Крейну удалось что-нибудь найти? — спросил я.

— Ничего особенно интересного, — ответил доктор Эвертон, — но он обеспечил нам ужин. Крейн поймал болотную курицу, которую теперь для нас готовит.

— Он даже не позволил мне к ней притронуться, — проворчала Дикси. — Заявил, что женщины не умеют готовить. Должно быть, он уже закончил; прошло больше часа. Ты проголодался, Род?

— Настолько, что готов съесть это чудище, — сказал я, глядя на визена, которого продолжал держать в руках.

Дикси рассмеялась и взяла мою находку, чтобы переправить ее в один из контейнеров.

Мы направились к главной палатке. Болотная курица была готова, и Крейн с гордостью подал ее на стол. Венерианская болотная курица, если ее приготовить должным образом, гораздо вкуснее жареного цыпленка, который, в свою очередь, лучше вареного канюка. Как венерианского, так и любого другого.

К тому же у болотной курицы четыре ноги, и каждый из нас получил по куриной ножке.

За едой мы почти не разговаривали. Но когда пришла очередь кофе, Дикси произнесла непонятную фразу — что-то о черепахе.

— Что? — переспросил я. — Какая черепаха?

Дикси посмотрела на меня так, словно я действительно невменяем, а потом вдруг перевела взгляд на отца и Джона Крейна. Наступило напряженное молчание.

— Что происходит? — угрюмо спросил я.

— Речь идет о венерианской земляной черепахе, Род, — вздохнув, ответил Крейн. — Именно для ее поимки и снаряжена наша экспедиция. Похоже, сегодня утром ты ее нашел.

— Я не знаю, о чем вы говорите, — терпеливо сказал я. — Я не только не находил никаких черепах, но даже ничего о них не слышал. Что за странные шутки?

Доктор Эвертон печально покачал головой.

— Спенсер, мы взяли вас с собой только потому, что вы обещали поймать черепаху.

— Я обещал? — Мой взгляд с мольбой устремился к Дикси. — Вы что, сговорились?

Дикси уставилась в свою тарелку.

— Да, можно определенно утверждать, что вы нашли черепаху. Или подошли к ней совсем близко, — заметил доктор Эвертон. — Сейчас я объясню. Видите ли, Спенсер, многие существа используют защитные механизмы против своих врагов. Некоторые насекомые выживают благодаря тому, что похожи на сучки, есть безвредные змеи, внешне почти не отличающиеся от ядовитых гадов, существуют маленькие рыбки, способные раздуваться так, что их невозможно проглотить…

— Я знаю о защитных механизмах, — прервал я доктора Эвертона. — Но какое это имеет отношение к теме нашего разговора?

Он погрозил мне пальцем.

— Итак, вы признаете наличие защитных механизмов. Теперь я перехожу к защитному механизму земляной венерианской черепахи. Как и все другие формы жизни на Венере, она обладает слабыми телепатическими способностями. В данном случае речь идет о специальном применении телепатии. Она способна вызвать кратковременную потерю памяти — и мы забываем о ее существовании, такая неприятность происходит со всяким созданием, которое оказывается поблизости от нее.

Иными словами, если кто-то начинает охотиться на земляную венерианскую черепаху и находит ее — он не только забывает, что хочет ее поймать, но и то, что знал о ее существовании!

Я разинул рот.

— Вы хотите сказать, что я на нее охотился…

— Совершенно верно, — самодовольно ответил доктор Эвертон. Я посмотрел на Дикси, и теперь она не отвела глаз.

— Это правда, Род, — сказала она. — Главная задача нашей экспедиции — поймать земляную черепаху. И одна из причин, по которой папа согласился взять тебя с собой, состоит в том, что ты поклялся найти способ.

— Неужели?

— Одну минутку, Род… Конечно, тебе трудно нам поверить, поскольку ты ничего не помнишь. — Она быстро вышла из палатки и почти сразу же вернулась с письмом; я узнал свой почерк.

Она протянула мне письмо, я его прочитал и почувствовал, что у меня горят уши.

Я вернул письмо Дикси, и наступило долгое молчание. Наконец я набрался мужества и заговорил:

— И я даже не намекнул никому из вас, как собирался перехитрить земляную черепаху?

Доктор Эвертон развел руками.

— Ничего.

— И как долго продолжается амнезия? Она носит постоянный характер?

— Нет, проходит через несколько часов — пять или шесть. Но если человек вновь встречается с черепахой, все повторяется.

Я тщательно обдумал его слова, но легче не стало. Неожиданно мне пришла в голову новая мысль.

— Но если все, кто ее видел, забывают о ней, откуда известно, что она вообще существует?

— Ее несколько раз удалось сфотографировать — но исследователи не помнили о фотографиях, пока не проявляли пленку. Она похожа на земную черепаху, только у нее шесть ног, а не четыре, и она круглая, а не овальная. Ты довольно тщательно изучил фотографии.

Крейн встал из-за стола и вытащил полдюжины фотографий из складного столика.

— Вот кого мы ищем, Род.

Не веря своим глазам, я смотрел на фотографию.

— Симпатичные ребятишки, — пробормотал я. — Большие глаза. Они выглядят грустными.

— И довольно редкие, даже для венерианских форм жизни, — сказал мне Крейн. — Их можно увидеть только на участке площадью в двадцать или тридцать квадратных миль.

— Да, очень редкие, — проворчал доктор Эвертон. — А если учесть, с какой быстротой исчезают редкие виды, едва ли мы успеем получить хотя бы одну черепаху для изучения.

Я простонал.

— Что вы имеете в виду? Крейн пожал плечами.

— Некоторые попытки поймать земляную черепаху имели трагические последствия. Одна биологическая экспедиция использовала ядовитый газ, рассчитывая убить несколько экземпляров, чтобы получить хотя бы мертвые образцы.

— Весьма возможно, — перебил его доктор Эвертон, что в случае нашей неудачи эта попытка будет последней. Охота за земляной черепахой — слишком дорогое удовольствие.

Я потер рукой лоб. Примерно такие же ощущения испытывает человек после шестидневного загула. Если бы не письмо, написанное моей собственной рукой, я подумал бы, что они решили надо мной посмеяться.

— Вероятно, мои идеи оказались неудачными, — грустно сказал я. — Я встретился с противником, и он одержал победу. Разрешите откланяться…

— Куда ты собрался, Род? — спросила Дикси.

— Мне нужно немного подумать. — Я повернулся к доктору Эвертону. — Если у вас нет для меня никаких дел.

— Нет, прогуляйтесь, Спенсер. Мы вновь отправляемся на охоту, вероятно, это будет последняя попытка перед отлетом. Но… — Он не сказал, что едва ли я буду полезным дополнением к их отряду, но подумал именно так.

Впрочем, мог ли я его винить?

Я направился в свою палатку — у каждого из нас была собственная маленькая палатка, они стояли вокруг большой — и уселся на походную кровать. Затем попытался вспомнить о черепахах хоть что-нибудь полезное. Но, кроме того, что мне рассказали, ничего нового в голову не приходило.

На что же я рассчитывал? Ну, в любом случае, моя идея не сработала. Я был готов рвать на себе волосы.

У входа в палатку кто-то вежливо кашлянул.

— Могу я войти? — раздался голос доктора Эвертона.

— Конечно, — ответил я.

Он вошел, и я жестом предложил ему присесть, но он покачал головой.

— Сожалею, что вынужден вам об этом напомнить, Спенсер — особенно сейчас, когда вы расстроены, — но было бы нечестно поступить иначе. Похоже, вы забыли о нашем соглашении вместе со всем остальным, что имеет отношение к черепахе.

Я недоуменно посмотрел на него.

— Вы не помните? Я покачал головой.

— Вот в чем оно состояло. Я сказал, что если вы выполните обещанное, я сниму все свои возражения против вашего брака с Дикси. В свою очередь, вы поклялись, что в случае неудачи…

— О, нет!

— Но это так, Спенсер. Вы были настолько уверены в успехе… Однако вы действительно обещали, что в случае неудачи примете мое решение и перестанете встречаться с Дикси.

Мне представлялось маловероятным, что я мог такое обещать, но я знал: доктор Эвертон — честный человек. Ничего не оставалось, как ему поверить.

— Мне очень жаль, что я вынужден напомнить вам о нашем договоре. Откровенно говоря, в последнее время вы начали мне нравиться. Но я по-прежнему не рассматриваю вас как кандидатуру в мужья для моей дочери. Она замечательная девочка. Дикси заслуживает того, кто сможет… э…

— Кто окажется умнее земляной черепахи, — хмуро закончил я за доктора Эвертона.

— Ну… — сказал он и принялся меня утешать, но ничего не помогало.

Вскоре он ушел, а я остался сидеть в своей палатке. Прошло некоторое время.

И все же я наверняка был стопроцентно уверен в себе, если согласился на такую сделку с доктором Эвертоном. Так в чем же заключалась моя идея? И какой толк от плана, если я его не помню? Или у меня хватило ума оставить себе послание?

Я быстро подошел к шкафчику, где держал одежду и оборудование, и распахнул дверцу. Так и есть, на внутренней стороне дверцы моей собственной рукой были написаны три предложения. Я прочитал их.

«Смена позиции — честная игра. Может ли человек, страдающий амнезией, потерять память? Все дело в фазе».

Я прочитал записку и застонал. Я наверняка зашифровал свое послание. Вероятно, опасался, что Крейн или Эвертон украдут мою идею. Но что же я имел в виду?

«Смена позиции — честная игра. Может ли человек, страдающий амнезией, потерять память? Все дело в фазе».

Бред какой-то. Когда я писал эти слова, они имели для меня смысл, но сейчас — полная пустота.

Смена позиции — честная игра… Значит ли это, что я сознательно решил подставить себя под удар черепахи, чтобы потом поменяться с ней местами и поймать ее? Может ли человек, страдающий амнезией, потерять память? Возможно, теперь у меня иммунитет? Предположим, но что тогда означают слова о фазе?

Я услышал, как остальные покидают лагерь, быстро подхватил свое оборудование, в том числе выстланный мхом ящик, и выскочил наружу. Они уже скрылись из виду — и, судя по голосам, отошли ярдов на двадцать, — но когда я позвал, они ответили и подождали меня.

Доктор Эвертон шел последним, и я зашагал рядом с ним.

— Послушайте, доктор, — сказал я, — у меня появились кое-какие мысли. Мне кажется, я сознательно позволил черепахе нанести первый удар. Вероятно, я отправился на поиски в одиночестве, чтобы предоставить ей такую возможность.

— Да? И зачем? — с интересом спросил он.

— Теперь в течение четырех часов я буду находиться в состоянии амнезии. Так вот, на все это время я обладаю иммунитетом — и если наткнусь на черепаху, то не забуду о ее существовании и сумею поймать.

Он повернулся и посмотрел на меня.

— Спенсер, похоже, тебе удалось придумать нечто новое. Однако шансов немного.

— Почему?

— Все в дело в видимости — или почти полном ее отсутствии. Если верить фотографиям, черепаха прекрасно сливается с почвой. Она ползет по земле, но цвет у нее такой же. Черепаху удастся найти, только если на нее наступить.

Я оглянулся по сторонам и мысленно согласился с ним.

«Все дело в фазе». Я мучительно пытался сообразить, что это означает. Загадка сводила меня с ума.

Мы шлепали по грязи, а я погрузился в такие глубокие размышления, что едва не забыл, зачем я здесь. Так что же я имел в виду? Почему зашифровал свое послание? Другого шанса у меня не будет…

Я мучительно напрягал глаза, вглядываясь в туман.

— Какой величины эти черепахи, доктор?

— Судя по фотографиям, примерно шесть дюймов в диаметре.

Впрочем, какое это имеет значение? В таком тумане уже на расстоянии шести ярдов невозможно увидеть даже слона. Дикси и Крейн шли всего в двух шагах от нас, но я различал лишь смутные очертания фигур.

— А по цвету она такая же, как почва?

— Прошу прощения?

— Я имею в виду черепаху, — уточнил я. — Она отличается по цвету от земли?

Он повернулся и посмотрел на меня.

— Черепахи? Ты спятил, Спенсер? На Венере нет никаких черепах.

Я так резко остановился, что заскользил по мягкой земле и едва не упал. Доктор Эвертон посмотрел на меня.

— Что случилось, Спенсер?

— Идите вперед, я вас догоню. И все объясню позднее.

После некоторых колебаний — казалось, он хочет задать мне вопрос — доктор Эвертон поспешил за удаляющимися фигурами Крейна и Дикси.

— Ладно, встретимся в лагере, если ты нас не найдешь.

Как только он исчез в тумане, я поставил на землю свой ящик, чтобы оставить хоть какую-то веху. После чего начал двигаться по спирали.

ВСЕ ДЕЛО В ФАЗЕ! Теперь я понял: в этой фразе нет ничего таинственного. Я просто дал себя поймать одной из черепах — когда находился в одиночестве, — чтобы оказаться в другой фазе, по сравнению с остальными. На короткое время я получил иммунитет, а они им не обладали!

Я делал пятый круг вокруг своего ящика, на расстоянии шести или семи футов от него, когда едва не наступил на нечто почти сливающееся с землей. Это была шестиногая черепаха. Я взял ее и сказал:

— Ara, моя красавица. Смена позиции — честная игра, все дело в фазе!

Она посмотрела на меня большими печальными глазами и с тоской спросила:

— Йеп?

Мне стало стыдно.

Я прекрасно понимал, что теперь, когда способ отлова найден, другие зоопарки или научные институты захотят получить собственные экспонаты для изучения, и…

Я решительно отбросил сомнения и засунул черепаху в ящик. Теперь я получу Дикси, а Дикси для меня — всё. Я активировал приемник и пошел в лагерь, ориентируясь по сигналу маяка.

Когда через несколько часов остальные вернулись в лагерь, у меня было отличное настроение. Вновь наступила перемена позиции, но я знал, что смогу их убедить. Я вытащил все необходимое — статьи в научных журналах о венерианской земляной черепахе, газетные заметки с сообщениями об отправке зоологической экспедиции и ее цели. И главное, экспонат А — венерианская земляная черепаха в прекрасном состоянии.

Я отвел доктора Эвертона в сторону и весьма дипломатично, как он это сделал раньше, напомнил ему о заключенной нами сделке.

Он вздохнул.

— Хорошо, Род, — ответил доктор Эвертон. — Я не помню, но поверю тебе на слово. Полагаю, что сейчас я скажу «да», а окончательное решение мы примем потом.

Мы пожали друг другу руки, и он неожиданно улыбнулся.

— А вы уже назначили день свадьбы?

— Мне еще нужно поговорить с Дикси, — ответил я, — но я знаю, какой день выберу. Технически вы являетесь капитаном корабля, поэтому можете устроить церемонию перед отлетом на Землю. — Я ухмыльнулся. — На самом деле нужно реализовать нашу сделку, пока у меня вновь не начнется амнезия, и я не забуду о нашем договоре.

— Ты полагаешь, тебе вновь грозит потеря памяти?

— Если это не та черепаха, к которой я подошел в первый раз, так и будет. Как только закончится период иммунитета от первой черепахи, эта вновь поймает меня на несколько часов. Думаю, события будут развиваться именно так.

Я нашел Дикси в главной палатке, и то, какими словами мы с ней обменялись, вас совершенно не касается. Через полчаса доктор Эвертон благословил нас, а потом, поскольку мы не хотели дожидаться наступления ночи, все стали энергично собирать оборудование.

Большую часть времени я провел внутри корабля и спустился за своей сумкой перед самым отлетом. Естественно, я выбросил все лишнее — так принято поступать перед стартом, — в том числе и вычистил свой ящик, выстланный мхом. Конечно же, я выпустил на свободу необычное существо, похожее на черепаху, которое не представляло никакой ценности. Наверное, она сама забралась в коробку, поскольку я не припоминаю, чтобы сажал ее туда. Симпатичное существо; я был рад, что мне не пришлось держать ее в плену.

Быть может, мне следовало спросить насчет черепахи у доктора Эвертона, но я слишком торопился на Землю — ведь меня ждал медовый месяц.

Перевели с английского Владимир ГОЛЬДИЧ и Ирина ОГАНЕСОВА