"От воскресения до воскресения" - читать интересную книгу автора (Ильичёв Валерий Аркадьевич)

Глава I. Понедельник — день тяжелый

— Да чего, братва, сомневаться! Дело верное! Нейтрализуем пару охранников и возьмем валюту. Баба — кассирша не в счет.

— Погоди, Люфт, суетиться и языком зря балаболить. У них тоже стволы не газовые. Вместо «зелени» свинец в брюхо схлопотать не хочешь?

Мирон зло посмотрел на хорохорившегося без меры соучастника: «Тоже мне „крутой“ выискался. Постоял пару раз в сторонке с пистолем в кармане и уже себя в герои зачислил. Да и треплив чересчур. Пожалуй, после этого дела надо будет его ликвиднуть: так будет надежнее. Вот только я ещё не решил, пойдем мы брать этот „валютник“ иди нет. Все вроде рассчитано верно, а что-то душу гложет. Не хочется мне подписываться на это дело. Ой как не хочется!»

Мирон обвел тяжелым оценивающим взглядом Люфта, Воза и Злака. «Вроде бы все ребята в деле проверены. Мой человек из охраны обменного пункта расписал распорядок работы и систему безопасности „валютника“ до мельчайших подробностей. На Стаха можно положиться. Но что-то тревожит, не дает покоя. А с другой стороны отказываться от крупного куша мне — авторитету не с руки».

Он встал и тяжело прошелся по комнате.

— Послушай, Мирон, чего зря маешься?! Я слышал, что живет тут недалеко одна ясновидящая-грузинка. Эта беженка из Абхазии, говорят, чудеса творит. Пусть поворожит нам на удачу!

— А ведь Люфт прав! Я о ней тоже слышал. Где-то в Сокольниках живет. Может к ней подъедем? Сегодня воскресенье, она наверняка вечером дома.

Мирон в раздумье почесал подбородок: «А чего я теряю? Пусть вещунья подскажет, идти на риск или нет».

Он повернулся к Люфту:

— Знаешь, где живет эта старуха?

— Да не старуха она: ей лет сорок.

— Неважно, найти её сможешь?

— Соседку мою по дому она от женской болезни вылечила. Та подскажет где та обитает.

— Ну тогда не будем терять время! Поехали!

Звонок в дверь прозвучал резко. И густой поток наполненной злобой энергии, незримо проникший в квартиру, возвестил хозяйке о приходе опасных гостей. Усилием воли заставив себя мобилизоваться, женщина открыла дверь, впустив в комнату четырех незнакомых мужчин.

«Не надо обладать сверхъестественными способностями, чтобы понять, кто перед мной. Эти массивные золотые цепи, с трудом охватывающие мускулистые шеи, служат им вместо картонных визиток. С такими людьми все предельно ясно. Но до чего же мощная отрицательная сила, готовая сокрушить любые преграды на своем пути, исходит от них. Пожалуй, только тот высокий, худощавый с потными ладонями, не уверен в себе. Для начала мне надо погасить их напряжение, пусть успокоятся. Начну работать!»

Несколько минут в комнате царило молчание. Мирон не торопясь осматривался: «Много икон! Огарок свечи в небольшой подставке. Небольшой старинный комод, кровать и шкаф. Действительно бедна или все рассчитано на доверчивых простаков? Но баба сильная: мало кто может выдержать спокойно мой взгляд. С ней расслабляться нельзя. Однако пора переходить к делу».

Мирон с показной небрежностью богатого человека достал доллары и хвастливо развернул их веером: Вот, Эмма Борисовна, это для вас.

— Зачем мне эти деньги? Я для вас ничего не сделала!

— А нам много не надо. Наколдуй нам удачу. Мы люди рисковые и врагов у нас много. Помоги избежать опасностей.

— Вы обратились не по адресу. Этого я сделать не могу. Я лишь лечу людей, спасаю их от зла и сглаза.

— Не можешь или не хочешь?

— Вы человек бывалый и умный. Подумайте сами. Разве я могу подменять собой Господа Бога? Если чего-нибудь мне и удается, то по соизволению и с помощью сил Небесных. Вот и решайте сами, могу я вам содействовать в делах ваших или все в руках Всевышнего. Идите в церковь, помолитесь и если дело угодно Господу нашему, то он поможет.

В комнате вновь установилась тишина. Первым не выдержал Воз: Послушай, Мирон, чего время терять. Хозяйка права: пойдем, как обычно, в церковь, поставим Богу свечку. Авось беда минует.

Мирон зло посмотрел на подельщика. «Этот отморозок ничего не понял. Она дала понять, что наши дела не угодны Богу и любые просьбы бесполезны».

— Ну на «нет и суда нет». Пошли, братва, -

Мирон поднялся и демонстративно щедрым жестом положил на стол зеленые купюры: Это вам за беспокойство.

«Он меня проверяет. Думает, что я польщусь на его неправедно добытые деньги».

Женщина поспешно взяла со стола купюры и протянула вожаку: Нет, возьмите. Я для вас ничего не сделала.

Мирон понимающе улыбнулся и небрежно засунул в карман, смятые доллары: Как хотите, хозяин-барин!

Подождав, когда за незваными гостями закрылась дверь, женщина подошла к иконе и перекрестившись трижды прочла молитву: Прости им Господи прегрешения, вразуми их и отврати от греха.

Тяжело вздохнула от ясного предчувствия, что жажда легкой наживы пересилит в этих людях благоразумие.

«Этот неожиданный визит предвещает наступление необычайно сложной недели! Мне вскоре понадобятся все мои силы для борьбы со злом».

В отличие от других людей с обычными способностями она знала наверняка, что её предчувствие новых бурных событий наверняка сбудется.

На следующий день с утра Эмма Борисовна занялась своими обычными делами. Съездила в больницу на площадь Ильича и лечила травами больных. Главный врач уже давно убедился в силе приготовленных народной целительницей снадобий, от которых выздоровление тяжелом больных шло в несколько раз быстрее. Микстуры и настои этой грузинки, в семье которой древние рецепты предавались из поколения в поколение, творили чудеса.

На все упреки маловерующих коллег главврач, лукаво улыбаясь отвечал: «Мы не можем официально пользоваться услугами „травницы“, зато держать в штате „фитотерапевта“ мне никто не запретит. Главное, что для больных польза и при том огромная».

Во время приема пациентов Эмма Борисовна всегда ясно ощущала, какой орган человека испускает неверные, искаженные болезнью импульсы. Но ей было нужно точное название диагноза, чтобы она могла подобрать по старинным книгам и записям предков рецепт нужного лекарства.

После работы в больнице ей пришлось ещё съездить по двум адресам к тяжело больным людям, которые были не в состоянии передвигаться сами. К ней за помощью обратились слишком поздно. И болезни этих несчастных оказались сильно запущены. Реальные шансы на выздоровление оказались минимальны. И Эмма Борисовна оказывала благотворительное воздействие на защитную психологию больных, побуждая скрытые возможности их организма мобилизоваться и попытаться преодолеть недуг.

Домой она вернулась уже в пятом часу вечера. Войдя в комнату, почувствовала насколько сильно устала, преодолевая и отгоняя чужую боль. Тяжесть в голове от перенесенного перенапряжения и сковывающая боль во всем теле требовали расслабляющего отдыха. Но трель телефонного звонка возвестила о чужой беде. И Эмма Борисовна поспешила взять трубку! Бессвязные малопонятные причитания рыдеющей от горя женщины пришлось резко прервать: — Говорите медленнее, Нина! Что у вас случилось? Беда с Петром Сергеевичем? Он упал и потерял сознание в гостевом доме, куда я запретила заходить? А почему вы меня не послушали? Не успели сказать мужу?! Так зачем же вы ко мне обращались, если не слушаете моих советов!?

— Простите, Эмма Борисовна, из-за предпраздничных хлопот я совсем забыла о вашем предупреждении. Умоляю, приезжайте немедленно. Я высылаю за вами мою машину.

— Хорошо, только вы успокойтесь и вызовете «скорую помощь». Вашего мужа придется госпитализировать. Но все кончится благополучно.

Одеваясь, Эмма Борисовна с трудом подавила невольно возникшее раздражение: «Я столько потратила сил на то, чтобы отвести беду от её семьи, а она просто забыла!» Люди своевольны не хотят слушать советов. Они верят в чудо, и хотят получить удачу и счастье легко, без всяких усилий. Даже не желают для самих себя пальцем пошевелить! Но эти люди в беде и я должна им помочь, отбросив собственную обиду.

Загородный дом, где случилось несчастье, находился в престижном районе недалеко от Москвы почти сразу за кольцевой дорогой. Сидя в машине, Эмма Борисовна скрупулезно восстанавливала события, предшествующие новому несчастью.

Полгода назад солидный глава семьи Петр Сергеевич, проезжая по пустынному шоссе, заметил стоящие на обочине старенькие «Жигули». Безуспешно копающаяся в моторе молодая женщина со стройной фигуркой, обтянутой модным блестящим костюмом, невольно заставила затормозить и припарковаться рядом, После устранения несложной поломки Петр Сергеевич пригласил Людмилу в гости на свою пустующую в тот день дачу. И к его радости девица охотно согласилась. Так начался их бурный роман, несмотря на разницу в возрасте почти в четверть века.

В свои пятьдесят с лишним лет Петр Сергеевич наивно позволил убедить себя в том, что сумел внушить молодой женщине сильную страсть. Ему и в голову не приходило, что на решение Людмилы разыграть любовь с первого взгляда повлияла его новенькая иномарка и украшенный остроконечными башнями коттедж из красного кирпича, не считая расположенного рядом гостевого дома с сауной, бильярдной и «охотничьим» залом, украшенным чучелами диких животных. И тонко уловив безоглядное влечение нового знакомого к её молодому телу, Людмила надеялась использовать предоставившейся шанс мгновенно разбогатеть. Наличие у Петра Сергеевича жены, с которой он прожил несколько десятков лет, её не смущало. Идти на примитивное убийство она не решилась, прибегнув к помощи знакомой бабки-ворожеи. Подсунуть колдовской поклад в потайное место на даче во время очередного любовного свидания оказалось несложно. И у стоявшей у неё на пути жены Петра Сергеевича начались непонятные болезненные приступы. Врачи не могли установить причины странных обмороков и головных болей. Именно в этот момент родственники обратились за помощью к Эмме Борисовне.

Предчувствие, что работа в этой семье будет сложной, она взяла с собой подругу Наташу. Эта женщина — врач всегда ей помогала в трудных случаях. При отражении и изгнании злой энергии требуется огромная затрата сил, и иногда на короткие мгновения её сознание может отключиться. И тогда без посторонней помощи бывает трудно вернуться в реальную действительность.

В тот день, войдя в здание дачи, Эмма Борисовна сразу почувствовала как на неё накатила тяжелая свинцовая волна, испепеляющего злобного недоброжельства. Сразу неизвестно откуда в сознании возникла ярко огненная цифра «29»:

— Кто из членов семьи связан с датой 29?

— Мой день рождения 29 числа.

«Значит сглаз направлен конкретно на хозяйку Нину. Это она находится сейчас в опасности. Левая половина моего тела налита тяжестью и плохо повинуется: без сомнения колдовской заклад находится там, в той стороне комнаты. Но почему тогда я ощущаю поток злой энергии и со стороны виднеющегося в окне другого домика для гостей, расположенного в глубине двора? Надо будет проверить и его».

Настраиваясь на поиск опасности, Эмма Борисовна огромным усилием воли заставила свое сознание померкнуть, расчищая пусть ясновидению и предсказаниям.

Сколько продолжалось это состояние она не знала. Очнулась Эмма Борисовна от того, что Наташа усиленно массировала ей левую руку.

— Наташа, что я говорила?

— «Слева в этой комнате, за мебелью — опасность! Ее надо устранить!»

— И все?

— Нет, ещё предупреждала, что здесь есть ещё один дом, в который в течение месяца нельзя заходить никому из семьи.

— Сколько времени я была в этом состоянии.

— Минут пять-семь. Ты ничего не помнишь?

Эмма Борисовна отрицательно покачала головой: Ничего!

А сама подумала: «Это ложь во спасение. Ведь и у медиков есть врачебная тайна. Я тоже должна руководствоваться правилом: „Не навреди“. Ведь не скажешь Нине прямо, что у мужа есть любовница, которая жаждет занять её место ради накопленного годами богатства. С Петром Сергеевичем придется поговорить отдельно».

— А где сейчас ваш муж?

— Скоро должен подъехать.

— Хорошо, его присутствие здесь тоже будет необходимо. А теперь давайте устраним опасность, находящуюся в левой половине вашей спальни.

— Но там же ничего нет! Сразу за моей кроватью стоит вплотную к стене стеной шкаф. За ним невозможно что-нибудь спрятать!

— И все же позовите своих людей. Пусть все проверят.

Дюжий охранник и личный водитель, сдвинув в сторону кровать хозяйки, с трудом принялись оттаскивать от стены тяжелый шкаф. И когда им это удалось хозяйка ахнула, увидев обвязанный волосами бумажный сверточек, на котором было написано её имя.

Чтение молитв и сожжение колдовского заклада заняло много времени. Когда все было закончено, Эмма Борисовна почувствовала себя совсем опустошенной. Глядя на озабоченные лица окружающих устало подумала: «Они думают, что я просто читаю знакомые выученные когда-то наизусть псалмы. Не понимают, что формальное произнесение самой действенной молитвы без участия сердца и души неспособно ничего решить в этом безумном, наполненном грехом мире!»

Снаружи раздался шум подъехавшей машины и в комнату вошел высокий, представительный мужчина, одетый так, словно собрался направиться на великосветский прием. Он сдержанно поздоровался, настороженно глядя на ворожею, приглашенную желаю.

Эмма Борисовна поднялась: Нам пора идти. Проводите нас, пожалуйста, Петр Сергеевич.

Выйдя во двор, она отвела мужчину в сторону: Послушайте, Петр Сергеевич, меня внимательно. Если хотите добра и спокойствия в семье, то вы должны немедленно порвать со своей молодой любовницей. Ее имя начинается с буквы Л. Точнее я сказать не могу. Она молода, красива, но в сердце у неё злоба, жадность и неправедные желания.

— Я не понимаю, о ком вы говорите.

— Не надо, Петр Сергеевич, мне врать! Я ясно её вижу и вас рядом с ней. Не заставляйте меня — вдову более углубляться в детали ваших взаимоотношений. Многие мужчины склонны безрассудно окунуться в омут любовного приключения. Вы, к сожалению не исключение. Я понимаю, что вам тяжело расстаться с молодой привлекательной женщиной. Но пока вы с ней, ваша семья и, в первую очередь, жена в опасности. Разве для вас здоровье и жизнь Нины безразличны? Разве можно вычеркнуть из-за безумного увлечения совместно прожитую жизнь?

— Жена знает?

— Нет, но она догадывается. Вы же столько лет прожили вместе. Неужели вы думаете, она не заметила изменения вашего отношения к ней? Нина страдает и боится вас потерять.

— Хорошо, я порву с Людмилой.

— Поспешите. Иначе будет поздно.

Петр Сергеевич повернулся к стоявшему в отдалении водителю:

Отвези наших гостей домой, и сразу возвращайся. Мне надо будет ближе к вечеру кое-куда съездить.

Эмма Борисовна сделала несколько шагов к машине и невольно оглянулась в сторону стоящего в глубине двора гостевого дома: «Оттуда явно веет опасностью и бедой. Я правильно сделала, что запретила Нине и её близким туда заходить в ближайшее время».

Охранник открыл ворота и машина плавно выехала на асфальтовое покрытие специально проведенной от основного шоссе дороги. С наслаждением подчинив тело мерному покачиванию иномарки, мощно рассекающей сопротивление плотного воздуха, Эмма Борисовна постаралась расслабиться и восстановить душевное равновесие. Но каждый раз, когда в памяти невольно возникали первые мгновения погружения в чужую тайну, страшные ощущения от воздействия колдовского заклада сотрясали её. Лишь огромным усилием воли постепенно ослабляя их силу, она смогла успокоиться. Теперь ей предстояло вымести, словно ненужный мусор, из богатого загородного дома всю отрицательную энергию злого сглаза.

«Людям кажется, что я отвожу беду лишь в те мгновения, когда нахожусь рядом с ними. Они даже не догадываются, что мне приходится продолжать работать долгое время и вдали от них. Сейчас надо немного отдохнуть и вновь встать на молитву, отгоняя беду от этих несчастных, погрязших в собственных грехах.»

Машина остановилась и Эмма Борисовна, бережно поддерживаемая Наташей, вошла в свой подъезд. Ей предстояло часа два поспать и вновь вставать на ночную молитву. «Сколько сил у меня ушло на спасение Нины и её семьи. Лишь бы все было не напрасно!»

Через несколько дней позвонила Нина и с благодарностью сообщила, что у них в семье все налаживается и она чувствует себя прекрасно. Эмма Борисовна радовалась своему успеху пока не раздался сегодняшний тревожный звонок.

По дороге на дачу она настраивала себя на серьезную работу, стараясь подавить и изгнать обиду на людей, пренебрегших её предупреждением: «Конечно эта связь пожилого мужчины с женщиной, годящейся ему в дочери — ужасна! Никакое богатство не способно спасти от беды человека, нарушающего Небесные заповеди!. Но мне их жаль. Я должна попытаться сохранить Нине её мужа».

Ее встретили у входа и сразу провели в дом, где лежал на полу в бессознательном состоянии глава семейства. Сразу бросилась в глаза неестественно подвернутая и прижатая к полу неподвижным телом рука: «У него сложный перелом. Он в болевом шоке, но жить будет».

— Не волнуйтесь, вы его не потеряете. Все закончится благополучно. Как он оказался здесь?

Рыдающая Нина сообщила: Все произошло неожиданно. Мы собрались за праздничным столом. Внезапно у нас в доме появилась молодая женщина со своей матерью. Она заявила, что давно является любовницей моего мужа и потребовала у меня развода. Муж силой вывел её из дома. Я была ошарашена и думала, что он уехал с ней. Но оказалось, что Петр Сергеевич, не зная о вашем предупреждении, вошел в этот дом для гостей, чтобы окончательно объясниться и порвать с любовницей. Когда охранник забил тревогу и сообщил мне об этом, мы прибежали сюда и обнаружили мужа, лежащим без сознания. А эта ужасная женщина читала над ним заклинание, написанное на бумаге. Охранник и водитель отняли записку и я её сожгла. Любовница с матерью поспешили уехать. Мы позвонили вам и вызвали по вашему совету «скорую помощь».

— Вы все сделали правильно. Они не хотели его смерти. А лишь пытались приворожить. Но ошиблись в расчетах. Теперь доверьтесь и не мешайте мне работать.

Эмма Борисовна погрузилась в молитву, и не заметила сколько прошло времени прежде чем приехали медики. Они подтвердили диагноз перелома руки у потерявшего сознания человека. Пришедший в себя Петр Сергеевич, увидев Эмму Борисовну, сразу вздохнул с облегчением: Теперь я спасен, не оставляйте меня.

— Не волнуйтесь! Все будет в порядке: самое страшное позади.

Взволнованная Нина поспешно села в «скорую помощь», чтобы сопровождать мужа в больницу.

Здесь делать было больше нечего и Эмма Борисовна отправилась домой: «Слава Богу, что все закончилось благополучно. А обратись они ко мне с опозданием здесь могла произойти трагедия! Люди в своих увлечениях зачастую не понимают, что подставляют себя под удары судьбы. Прости, Господи наши прегрешения!»

Вернувшись домой, Эмма Борисовна, сразу прилегла на кровать: «Хорошо бы никто сегодня больше за помощью не обращался: у меня просто нет сил на новые испытания. Сейчас немного посплю и встану на ночную молитву. С этим Петром Сергеевичем ещё надо поработать, чтобы заставить забыть молодую обольстительницу, внушив прежнюю привязанность к несчастной, обиженной Нине».

Из целительного забытья её вывел телефонный звонок. Голос Нины в трубке звучал радостно-взволнованно: Эмма Борисовна, все в порядке. Петру Сергеевичу наложили гипс и врачи заверили, что он скоро пойдет на поправку. Мне он клятвенно обещал больше не видеться с этой женщиной. Я вам искренне благодарна. Назовите сумму, которую я вам должна!

Эмма Борисовна съежилась словно от удара хлыстом: Эх, Нина, последней фразой вы все испортили. Разве можно определить в деньгах жизнь вашего мужа и благополучие семьи?! Я не отказываюсь от вознаграждения: у меня двое детей, которых надо кормить и оплачивать их учебу. К тому же изгнанная я со своей родины беженка должна снимать квартиру и как-то существовать. Но я никогда ничего не требую и не называю сумму. Это всегда решает человек, которому я помогла. Своим вопросом вы меня обидели!

— Простите меня, Эмма Борисовна, я хотела как лучше. Многие экстрасенсы сами назначают величину вознаграждения. А в салонах магии даже существуют четкие расценки за различные виды услуг!

— Я не могу отвечать за тех людей, которые основной целью своих способностей считают наживу. Да и истинных магов в этом мире очень мало! Так что сами определите сумму вознаграждения.

Положив трубку, Эмма Борисовна, некоторое время сидела молча, приводя свои смятенные чувства в порядок: «Так все удачно сложилось. Я добилась успеха, а этот бесцеремонный вопрос о вознаграждении вывел меня из равновесия. Людям кажется, что я им помогаю легко и просто. Они просто не видят напряжения внутренней работы моей души и мозга. Если бы они только знали сколько сил и здоровья я теряю каждый раз, когда вступаю в борьбу со злом!»

Она подошла к кровати, над которой висела фотография её матери Татьяны: Мама! Как мне здесь в чужой стране тяжело. Мой муж погиб и я одна отвечаю за своих детей, твоих внуков. Помоги, мама, попроси у Бога помощи нам и дай мне силы для помощи попавшим в беду людям!

Эмма Борисовна стояла и с надеждой смотрела на милые черты дорогого ей человека. И просто физически ощущала как волны сострадания и тепла истекают с фотографии в её сторону, врачуя душевные переживания и заряжая благостной энергией. И уверовав, что все будет хорошо, она успокоенная направилась к иконам молиться за спасение обращающихся к ней за помощью людей.

ГЛАВА II.

ПРИЕМНЫЙ ДЕНЬ

Звонок будильника звучал резко и требовательно. С трудом отбросив остатки сна, Мирон заставил себя подняться с постели. За окном ещё было темно. Обычно он так рано не вставал. Но сегодня ему предстояла увидеться со Стахом. Заступающий на суточное дежурство охранник потребовал этой встречи для завершающего обсуждения последующих деталей намеченного на субботу налета.

В мерно покачивающемся вагоне метро, Мирон без конца прокручивал в воображении предстоящее ограбление. Словно в кино он ясно видел все происходящее возле обменного пункта: безропотно позволяющего себя разоружить охранника, испуганное лицо кассирши суетливо укладывающей в сумку пачки зеленых купюр и заранее угнанную машину, увозящую их прочь от места удачного налета.

«Странно, но пустые фантазии успокаивают меня и внушают веру в успех. Только бы не совершить ошибку. Весь расчет нападения на обменный пункт рассчитан на помощь Стаха. И мне это не нравится: не люблю я ни от кого зависеть. Интересно, зачем он меня вызвал на встречу. Неужели возникла неожиданная преграда?»

Мирон всю дорогу мучился сомнениями, ловя себя на мысли, что и сам не знает, огорчится или обрадуется, если возникнут обстоятельства, делающие ограбление невозможным.

Выйдя из станции метро, Мирон направился к небольшому скверику. Стах его уже ждал, сидя на низкой скамеечке, скрывающейся за нелепой фигурой сидящего на корточках волка, сотворенного кем-то из местных любителей деревянной скульптуры. Заметив приближение Мирона, охранник привстал и обеспокоено начал оглядываться по сторонам.

«Боится, не привел ли я за собой „хвоста“. Это хорошо, что парень осторожен: меньше шансов, что будет болтать лишнее».

— Привет, Стах. Что головой зря крутишь? Я проверялся — все в порядке. Если боишься, то зачем звал? Вроде бы все уже оговорено.

— Береженного Бог бережет. Сам знаешь. Еще раз хочу все согласовать, чтобы провала не было. Твои братаны об мне не знают. Будут нервничать. Могут в спешке открыть пальбу, когда я ещё буду на посту возле «Обменника» Ты уж их попридержи до нужного момента.

— Я же сказал, что буду там на месте вместе со своими людьми. И нападение начнем без пятнадцати пять. Минута в минуту, как договорились.

— Это хорошо. Я последние три дежурства приучаю напарника и кассира к тому, что в это время отхожу в булочную на соседней улице перекусить. Уже все в магазине знают, что из-за язвы желудка я вынужден принимать лекарство и перекусывать именно в это время.

— Не волнуйся, как только ты свернешь за угол и скроешься из виду мы начнем действовать. Воз и Злак разоружат твоего напарника, а я возьму на себя кассиршу. Люфт будет ждать нас в машине с включенным мотором. Если вдруг осечка, то не спеши на шум. Дай нам отъехать. А уж потом вслед пальни для видимости в воздух. Да не задень ненароком ни нас, ни прохожих. А то в прокуратуру затаскают. Не отмоешься.

— Это я и без тебя понимаю.

— Не огрызайся. В нашем рисковом деле мелочей не бывает. Лучше скажи, зачем заставил в такую рань сюда тащиться. Не для пустого же трепа и обсуждения того, что давно уже решено.

— Это ты, Мирон, попал в точку. Я прикинул и решил, что зря рисковать свободой мне ни к чему.

— Почему зря?! Я тебе же обещал десять процентов от суммы срубленной при налете «зелени». Этого мало?

— Не в этом дело. Если у вас все сорвется, то я не получу ничего. И мне нужны гарантии.

Какие же?

— Тысячу долларов наличными прямо сейчас.

— А больше ничего не хочешь? Откуда мне знать, что мы там возьмем больше десяти тысяч?

— Там меньше к концу дня не бывает. Обменный пункт находится в крупном универмаге на бойком месте.

— Это ты так говоришь. Посмотрим, что будет на самом деле. Но ты прав и аванс не помешает. Потому возьми двести «баксов» и успокойся.

По решительному тону Мирона, охранник понял, что возражать бессмысленно. Передавая доллары Стаху, бандит строго предупредил: Учти, при окончательном расчете эту сумму я у тебя вычту.

Стах молча поднялся и пошел прочь. Глядя вслед высокой в ладно сидящей камуфляжной форме фигуре, Мирон со злостью подумал: «Ишь ты гарантий захотел секьюрити поганый. Тебе, сынок надо не о выгоде думать, а о сохранности собственной жизни. А ещё крепко подумаю даровать её тебе или нет».

Мирон наверняка очень бы удивился, узнав намерения охранника в отношении его самого. А Стах, разозленный жалкой бандитской подачкой расчетливо прикидывал: «Ну погоди, Мирон, попробуй только меня „кинуть“. Тебе это может дорого стоить. Я не уличный лох. И знаю как подстраховаться. Ты в обменнике полагаешь выиграть „баксы“, а можешь потерять жизнь. Смотри не оплошай!»

Эта мысль успокоила Стаха: Как бы то ни было, а двести «баксов» уже покоились в нагрудном кармане его форменной куртки. Да намеченного налета спокойно оставались ещё его суточное дежурство и три дня тревожного ожидания.

Город постепенно просыпался. В соседнем доме все большее количество окон озарялось светом. Эмма Борисовна разлила в стеклянные банки последние остатки приготовленных ею целительных снадобий. Она встала рано и работала уже почти три часа. Приготовление лекарств сопровождалось беспрестанным чтением молитв. Для каждой болезни предназначались свои специальные просьбы к Господу. Она знала, что целительные силы приготовленных ею лекарств многократно увеличивались, если сопровождались чтением молитв. Но излеченные с её помощью люди, наивно считали, что лишь удачное сочетание природных растений возвращает им здоровье.

«Они сравнивают мои составы и снадобья с таблетками, покупаемыми в аптеках Не понимают, что без зарядки лекарств благодатной, несущей исцеление энергии, они вряд ли быстро пойдут на поправку», — Эмма Борисовна устало присела на табурет.

Внезапно требовательно разорвал тишину звонок в дверь. На пороге стояли пожилые мужчина и женщина. Хорошо одетая посетительница была выше своего невзрачного спутника на полголовы. Эмма Борисовна безошибочно определила, что перед ней супружеская пара. Этот визит не был запланирован заранее. Но вылеченные ранее люди довольно часто давали её адрес, с благодарностью вспоминая чудодейственное воздействие природных лекарств. Так было и на этот раз. Сославшись на её бывшую пациентку, взволнованные родители начали, сбивчиво перебивая друг друга, говорить о своем серьезно больном сыне. И Эмме Борисовне пришлось перебить их многочисленные объяснения: медицинские справки с диагнозом у вас с собой?

— Да, мы захватили все результаты исследований.

Супруги с испугом и надеждой смотрели на хозяйку. Эмма Борисовна отложила прочитанные документы в сторону:

— В данном случае я не берусь вам помочь. Мои травы и настои помогают при многих заболеваниях, но диагноз вашего сына требует оперативного хирургического вмешательства.

— Неужели все так серьезно?

— Совсем нет. Операция несложная и я вижу, что она пройдет успешно. Уже после в период восстановления после удаления опухоли можете обратиться ко мне и я дам лекарство, позволяющее быстрее вашему сыну пойти на поправку.

— А с помощью ваших снадобий нельзя избежать хирургического вмешательства?

— Я не волшебница, а просто обладаю секретами многовекового передаваемого из поколения в поколение лечения травами. Они великолепно исцеляют множество болезней. Но не все. Заболевание вашего сына тоже может поддаться лечению, но оперативное вмешательство в данном случае позволит решить проблему быстро и без всяких вредных последствий.

— Умоляем, не отказывайте нам. Славик — наш единственный ребенок. Мы готовы заплатить любые деньги. Продадим дачу и машину.

— Это совсем ни к чему. Если бы я хотела выманить у вас деньги, то взялась бы за лечение без всякого риска: от приготовленного мной лекарства ваш сын обязательно почувствовал бы значительное облегчение. Но я вам говорю правду: для него лучший выход — немедленная операция. К тому же, я не вижу для него ничего плохого: все пройдет прекрасно.

Когда за разочарованными посетителями закрылась дверь, Эмма Борисовна покачала головой: «Люди не любят правды и предпочитают, чтобы их обманывали разные шарлатаны. Хорошо, что они попали ко мне. Иначе какая-нибудь самозванка выкачала из них огромные деньги, а закончилось бы все равно операцией. А родители ушли обиженные моим отказом. Легковерные люди жаждут чуда — близкого и легкого. Прости нас, Господь!»

Но долго предаваться размышлениями Эмме Борисовне не пришлось. Посетители пошли один за одним. Двери практически не закрывались. Эмма Борисовна передавала больным и их родственникам стеклянные банки и бутылки с целительными настоями и терпеливо объясняла порядок и количество приема каждого из лекарств.

Наблюдая, как посетители благоговейно кладут посуду с целительным настоем в сумки и небрежно суют записки с указанием дозировки в карманы и кошельки, Эмма Борисовна тяжело вздыхала: «Они думают, чем больше проглотить за один раз лекарства, тем сильнее его эффект. Всеобщее глупое заблуждение!» Сдерживая себя, целительница вновь терпеливо объясняла правила приема каждого из лекарств.

Раздался очередной звонок в дверь и Эмма Борисовна невольно насторожилась: стоящий за дверью человек явно пришел не за приготовленным ею лекарством. Она не ошиблась: В прихожую вошла новая посетительница.

«Этой женщине уже далеко за пятьдесят, хотя выглядит моложе. Слишком много косметики и одета вызывающе крикливо. Эта дамочка жаждет продлевать свою молодость до бесконечности. Такие как она видят единственный смысл жизни в бесчисленных любовных приключениях и искренне заблуждаются в неотразимости своих чар. Она действительно не дурна собой, но глубокие складки морщин возле глаз и на шее выдают её возраст. Посетительница явно пришла не за исцелением».

Пройдя в комнату, гостья небрежно поддернула вверх узкую короткую юбку и присела на табурет, широко раздвинув несколько полноватые ноги.

«Она сделала это автоматически, по давней привычке привлекать к себе внимание мужчин, возбуждая их нескромные желания. Такие особы обычно высказывают свои греховные желания без всякого стеснения.»

Посетительница наклонилась чуть вперед и начала говорить полушепотом, хотя они с хозяйкой были одни в квартире:

— Я много слышала о вас и давно хотела познакомиться. Но все не было предлога. А тут произошел такой случай, что не могу удержаться и пришла за помощью. Мы с вами обе женщины и сможем легко понять друг друга.

— Речь идет о ваших отношениях с мужчиной?

— Естественно, моя милочка! Я впервые за последний год влюбилась по-настоящему. Обычно, я позволяю мужчине любить себя, а сейчас все, к несчастью, наоборот. Я увлеклась Олегом. Приворожите его так, чтобы кроме меня он не видел вокруг ни одной юбки!

«Эта молодящаяся особа хочет сделать из меня сообщницу в скверном деле. Она искренне считает, что все женщины на свете думают только о физической близости с мужчинами. Сейчас она интенсивно думает об этом Олеге и я много узнаю об объекте её страсти. Как же люди часто не понимают, что творят!»

По-своему истолковав затянувшуюся паузу, посетительница вновь доверительно наклонилась вперед:

— Я понимаю, что за такого рода услуги надо платить. Я за ценой не постою, но в разумных пределах разумеется.

«Эта женщина в разговоре со мной совершает ошибку за ошибкой. Мало того, что явилась с неправедной целью, так ещё и бесцеремонно хочет купить мое расположение. Ну все, хватит! Пора её поставить на место».

С усилием погасив невольное раздражение и неприязнь к нежданной посетительнице, Эмма Борисовна, полуутвердительно спросила:

— Насколько я понимаю этот Олег женат и намного моложе вас?

— Вы даже не представляете насколько! На целых двенадцать лет. Это меня ужасает! Но только подумайте, сколько женщин в этом мире могут позавидовать моей удаче! Олег — высокий, красивый, можно сказать, породистый мужик. А вот запал на меня. Я ему в постели ни в чем не отказываю. Когда он со мной, то забывает, что женат на этой ревнивой, вечно недовольной им худосочной мымре. Он сам мне об этом говорил!

— Так почему же продолжает жить с ней, а не уходит к вам?

— Олег такой великодушный. Говорит, что ему жалко эту истеричную болезненную дуру. Да что о ней говорить?! Ведь не она, а я пришла к вам за помощью!

«Несчастная в своих заблуждениях женщина! Ее надо вежливо спровадить. Но при этом не обидеть прямым отказом. Придется сыграть по её правилам».

Эмма Борисовна кивнула головой: Сейчас давайте посидим молча. Мне нужно сосредоточиться, чтобы принять решение.

И она расслабленно замерла в кресле: «Пара минут отдыха мне не помешает».

Через некоторое время открыв глаза, сказала как можно безразличнее: К сожалению, я вам помочь не смогу. Линия судьбы этого увлекшегося вами молодого человека указывает, что он должен пройти по жизни вместе с той, которая стала его женой. Такова его карма, которую изменить не в моих силах.

«Я говорю в понятных ей выражениях, чтобы было убедительнее. По крайней мере такое объяснение её удовлетворит и не обидит».

Когда за обескураженной посетительницей закрылась дверь, Эмма Борисовна подошла к висящей на ковре фотографии и с отчаянием обратилась к ней: «Скажи, мама, почему люди так поступают?! Этой женщине надо внуков нянчить, а она все ещё о любовниках думает! Помоги мне, дай силы не озлобиться и не вознегодовать!» Почувствовав, как благожелательно сочувствующий материнский взгляд успокаивающе проникает в её душу, Эмма Борисовна с блаженством прикрыла глаза. Сразу вспомнилось детство в далеком южном курортном городке. Двухэтажный просторный дом предков. Непрерывным потоком идущие на прием к её матери Татьяне страждущие облегчения страданий люди. Ее дар знали и за границей. Запомнился высокий худой господин в длинном клетчатом пальто, привезший из далекой Англии свою больную жену к знаменитой знахарке. Мама Татьяна часто подходила к дочери и, гладя по голове, пытливо с надеждой вглядывалась в черты милого ей лица.

«Она наверняка знала мою судьбу. Но ей не хотелось верить в плохое и потому она повезла меня в Болгарию к Ванге. И когда та, взяв меня за руку, предсказала: „Эта девочка будет иметь двух детей: мальчика и девочку. В 36 лет она овдовеет и потеряет дом. Ей предназначено жить в другой холодной стране и там лечить людей и помогать им“. Мама Татьяна в тот момент поникла головой: её собственное видение моего будущего подтвердила всемирно известная Ванга. И нам оставалась лишь покориться судьбе».

Эмма Борисовна старалась не вспоминать как началась межнациональная междоусобица, спровоцированная жаждущими власти и денег политическими безумцами. И её муж Георгий, зная о давнем пророчестве, сознательно пошел, как и подобает мужчине, патрулировать свою улицу и погиб. А она с двумя детьми стала беженкой в далекой и в сущности чуждой ей Москве. Многое ей, воспитанной в старых патриархальных обычаях грузинской семьи, казалось в этом огромном городе непонятным и неприемлемым. А мама Татьяна, презрев опасность осталась жить в старом доме предков. И никто не посмел обидеть пользующуюся всеобщим уважением и любовью народную целительницу. Несколько лет назад она умерла. И теперь фотография, висящая словно икона на стене, давала возможность её потомкам обращаться к ней за помощью в трудные минуты.

Почувствовав как к ней от незримого общения с любимым человеком возвращаются силы, Эмма Борисовна прошла на кухню и, достав из ящика пакетики с сушенными травами, вновь принялась готовить исцеляющие снадобья для страдающих от болезней людей. От этого занятия её оторвал телефонный звонок. Услышав голос давней подруги Нины, искренне обрадовалась, хотя сразу поняла, что разговор, как это часто бывает, закончится новым обращением за помощью. Так оно и случилось. После общепринятых любезностей, женщина без всяких дипломатических переходов сразу перешла к делу:

— Эммочка, помнишь я тебе говорила о Левушке Догилеве — сыне моей хорошей знакомой, арестованном за грабеж? Судебное заседание назначено на пятницу. Мы навели справки и узнали, что судья — злобная стерва: всегда норовит дать максимальные сроки. Жалко Левку — он неплохой парень, но с придурью. Ты же его сама видела.

— А что я могу сделать?

— Да откуда же, Эммочка, я знаю? Ты же у нас волшебница, а не я. Сделай хоть что-нибудь. Убери эту судью. Сделай так, чтобы дело Левки рассматривал другой человек. Я уверена — это облегчит участь глупого мальчишки.

«Что за чушь! Они все считают меня колдуньей, а не ясновидящей целительницей. А я могу лишь помолиться за этого запутавшегося в своем дурном воображении молодого человека. После перенесенной в детстве травмы головы, он не всегда отдает отчет в своих действиях. А милиция, отчитавшись за поимку якобы опасного преступника, отказала в проведении психиатрической экспертизы. Попробую ему помочь».

— Хорошо, я постараюсь что-нибудь сделать. Но гарантии дать не могу. Я же не Господь Бог.

— Великолепно, Эммочка! Спасибо! Я сейчас же позвоню Люде Догилевой и скажу, что ты обещала помочь. Пусть успокоится.

Услышав короткие беспрерывные гудки, Эмма Борисовна положила трубку и на некоторое время погрузилась в прострацию. Сколько прошло времени она не знала. Очнувшись, четко знала: «Мать этого несчастного парня оказалась права в своих опасениях. Нельзя допустить рассмотрение дела этой женщиной — судьей. У неё сейчас нелады с мужем. Их отношения на грани развода. Решать в таком состоянии чужие судьбы — недопустимо! Но как отвести её от заседания? Желать болезни и несчастья нельзя! Я не знаю, что просить у Небесных сил. Обращусь с общей просьбой помочь человеку, которого целесообразно не судить, а лечить. Мне вновь предстоит бессонная ночь. Никто не верит, что я сплю всего по два-четыре часа в сутки, чтобы успеть помочь всем обратившимся ко мне. Без благосклонности Небес разве я могла бы выдержать такое напряжение? Спасибо, Господи, за все!»

Она зажгла перед иконами свечи, но прежде чем приступить к ночной молитве прислушалась к своим предчувствиям. Сомнений уже не оставалось: нежданный визит бандитов и обращение с просьбой смягчить приговор недееспособному пареньку-грабителю предвещало ей окунуться с головой в волну новых криминальных ситуаций.

«Как же я не люблю погружаться в эти страшные греховные дела. Мое основное предназначение — лечение больных, а не уголовные дела. Но и отказать людям в справедливом решении их судьбы я не могу».

И отбросив все наносное, лишнее, связанное с будничным существованием, Эмма Борисовна опустилась на колени. Ей предстояло вымолить у Небес облегчения участи, обратившимся за помощью больных и страждущих людей.

Глава III. Дела Криминальные.

Заступив на очередное дежурство, Стах привычно прохаживался по небольшому зальчику, расположенному справа от входа в Универмаг. Сознание автоматически отсчитывало шаги: восемь влево, поворот и восемь в обратную сторону до глухой стены, окрашенной раздражавшей его грязно-желтой краской. Проходя мимо дверей, отделяющих небольшой зальчик обменного пункта от просторного торгового зала он видел покупателей, с любопытством разглядывающих освещенные ярким светом витрины. Люди, пришедшие в магазин за солидной покупкой, часто брали с собой для удобства доллары, и, выбрав понравившуюся вещь, торопливо направлялись к окошку обменного пункта. Стаха раздражала тщательность, с которой клиенты по несколько раз пересчитывали полученные купюры, боясь, что их обсчитают. Он люто ненавидел всех этих ликующих и покупающих дорогие вещи людей: «Я за мизерное вознаграждение вынужден, изнывая от скуки, охранять чужое богатство. В свои двадцать пять лет даже одеться не могу по-приличнее! Но недолго мне осталось прозябать в нищете!»

И в который уж раз Стах начал прокручивать в воображении детали предстоящего налета: «Когда я отойду перекусить в ближайшую булочную, появится Мирон со своими бандитами. Они нейтрализуют моего напарника Гришку, дежурящего в основном торговом зале. Выбить деревянную дверь в кассу можно одним ударом. Нашли фирмачи на чем экономить. Вот идиоты! Все у нас должно получиться. А если роковая ошибка и провал?! Тогда Мирон может меня выдать в ментовке. Этого допустить нельзя! Так что, земляк, не взыщи: придется тебя ликвидировать. Хотя мне этого делать совсем не хочется! Так что „ни пуха тебе, ни пера!“»

Стах был искренен в пожелании успеха своему соучастнику.

Эмма Борисовна после ночных молитв заснула только под утро. Ее разбудил звонок в дверь. Она никому не назначала и приход раннего посетителя означал, что случилось нечто серьезное. В квартиру вошли две женщины. Одну из них хозяйка знала. Полгода назад Елизавета обратилась к ней с просьбой, определить жив или нет её знакомый, пропавший без вести. Эмма Борисовна, в тот раз внимательно рассмотрев фотографию, твердо заявила: Ваш знакомый погиб. Он уехал за город на дачу. В дороге познакомился со случайным собутыльником. Они выпили и вместе сошли с электрички. Между ними произошла ссора. И ваш знакомый погиб.

— Да Дмитрий поехал на дачу в выходные дни, взяв с собой бутылку водки и пропал. Где искать его тело?

— Точное место от меня сокрыто. Вижу весеннюю оттепель, тающие снега, яркое солнце, набухшие почки деревьев. Это означает, что вы найдете его тело поздней весной.

— Он лежит где-нибудь в овраге, запорошенный снегом?

— Такого я не вижу. Мне приоткрылось лишь то, что я сказала: его тело будет обнаружено поздней весной, когда стает снег.

И все же Елизавета, несмотря на предупреждение, восприняла её слова буквально. Собрав всех родственников и знакомых она выехала за город. Внимательно был обследован весь путь от станции до дачи, осмотрены все овраги и ближайшая роща. Ничего!

Эмма Борисовна чувствовала недоверие к своим словам. Ей лишь оставалось ждать наступление весны. И её правота была подтверждена. В последних числах апреля позвонила Елизавета и взволнованно сообщила, что труп её знакомого был обнаружен на соседней даче. По-видимому погибший, зная, где находится запасной ключ от более теплого дома, зашел туда вместе со своим новым знакомым. Между ними возникла ссора и Дмитрий погиб от удара по голове. Его труп пролежал на чужой даче несколько месяцев пока приехавшие после зимы хозяева не обнаружили тело своего соседа.

Так, подтвердилась правота предсказания Эммы Борисовны. И тут же последовал новый визит Елизаветы и просьба:

— Помогите найти и наказать убийцу.

— Мое призвание лечить людей, спасать их от сглаза и беды, а не ловить преступников.

— А как же справедливое возмездие?

— Положитесь на волю Господа, который сказал: «Мне возмездие и аз воздам».

— Но почему же вы не хотите назвать убийцу?

— Для того, чтобы определить его личность мне надо проникнуть в сущность его души и мыслей, воссоздать в деталях весь ход преступления. А это означает, что я вынуждена буду испытать на себе страх, боль жертвы и злобу, агрессивность убийцы. Затраты энергии для решения этой задачи огромны и восполнить их трудно. А мне нужны силы для исцеления больных и страждущих. И потратив силы на поиск и наказание одного оступившегося и без того несчастного человека, я не могу исцелить десяток больных. Поэтому я не хочу и не буду ни при каких условиях помогать в поисках преступника.

В тот раз Елизавета поняла её правильно, без всякой обиды, восприняв отказ. И вот сегодня она привела с собой посетительницу. Эмма Борисовна не сомневалась, что речь пойдет вновь об исчезновении человека. Так оно и оказалось.

Подруга Елизаветы, с трудом преодолевая рыдания, поведала, что её взрослый сын Вадим ушел из дома пять дней назад и до сих пор не вернулся. Эмма Борисовна пристально всмотрелась в переданную ей фотографию красивого молодого человека с тонкими усиками и бородкой, отпущенной для большей солидности. Ей все стало ясно: «Эта женщина и сама знает, что её сын жив. Ей просто хочется сочувствия и дружеского совета. Она искренне несчастна в своей обиде на сына. И считает виновницей их разрыва молодую женщину, к которой ушел жить Вадим. Не одобряя выбор сына, она оскорбила его любовь. И он ушел громко хлопнув дверью. Ну что же, попробую её успокоить».

— Вы, Надежда Семеновна, сами оттолкнули сына. Он жив и в добром здравии. Ему хорошо с той женщиной, которую он встретил.

— Но она же не нашего круга. Без высшего образования.

— И все же вы должны уважать выбор сына. Она будет ему хорошей женой. Ничего плохого я не вижу.

— Я же ему хочу добра! Столько для него сделала! А Вадим предпочел меня первой попавшейся юбке!

— Но не может же Вадим всю жизнь прожить рядом с вами. Сыновья рано или поздно уходят от нас. Такова жизнь!

— Но он мог найти кого-нибудь получше!

— Матерям так часто кажется. Но главное он жив и здоров.

— Но почему он даже не позвонит мне?

— Он это сделает обязательно уже сегодня вечером.

— Вы уверены?

— Вполне. Вадим тоже переживает вашу ссору. Он позвонит.

— И вернется?

— Нет, этого он сделать не может: его избранница ждет ребенка.

— Это ужасно!

— Нисколько. Поверьте, его дочь будет вас только радовать.

Женщина поднялась со стула: Вы уверены, что мой сын подаст о себе весть уже сегодня?

— Да, он решится на это непременно. И не делайте больше ошибок: не ругайте женщину, которую любит Вадим. Это только отдалит вас от него.

— Хорошо, я попробую.

После ухода женщин, Эмма Борисовна некоторое время сидела молча, настраиваясь на душевную волну Вадима и мысленно внушая ему необходимость позвонить Надежде Семеновне. Закончив сеанс, облегченно вздохнула, стряхивая с себя напряжение: «Я хорошо поработала с этим молодым человеком. Он легко поддался моему влиянию и непременно сделает шаг к примирению с матерью, позвонив ей уже через несколько часов».

Осознание того, что удалось добиться примирения хороших людей придало ей силы. Взглянув на часы, она начала одеваться. И сейчас ей предстояло решить ещё одну сложную проблему. Ее подруга и помощница Наташа, продавала дачу. Нашелся покупатель, имеющий связи в криминальных кругах. И боясь, что её обманут, Наташа обратилась к Эмме Борисовне. Та согласилась: «Мне только надо услышать его голос и я пойму истинные намерения этого человека».

Она связалась по телефону с потенциальным покупателем и объяснила:

— Я — подруга Наташи. У неё очень сложное материальное положение. Дача — единственное, что у неё есть. Вы уж её не обманите. Не берите грех на душу.

— Ну что вы: Я — честный человек! Вы можете сами присутствовать при сделке.

— Обязательно. Спасибо за приглашение.

Положив трубку, Эмма Борисовна покачала головой: «Этот человек ещё не определился окончательно. Слишком большой соблазн: одинокую женщину очень легко обмануть. Надо будет с ним ещё поработать и добиться честного выполнения условий договора».

Сегодня наступил день окончательного расчета. Эмма Борисовна уже несколько раз разговаривала по телефону с Михаилом, но по-прежнему полной уверенности в успехе намеченной сделки не было. Фирмач явно колебался, надо ли ему выполнять свои обязательства. И Эмма Борисовна знала, что ей придется приложить немало усилий для соблюдения законных интересов своей подруги. Когда она приехала на место назначенной встречи, Наташа и Михаил уже были на месте. Увидя необычную внешность заступницы хозяйки дачи, Михаил насторожился: «С ней надо быть осторожнее».

Эмма Борисовна пристально вгляделась в лицо бизнесмена, рядом с которым стояли двое дюжих охранников: «Что мы две женщины можем им противопоставить? Только правду!»

— Послушайте, Михаил, мы безусловно верим в вашу порядочность. Для вас сумма покупки невелика, а для одинокой женщины это единственная возможность улучшить свои жилищные условия. Вы должны это понять!

На лице Михаила отразилась внутренняя борьба: он должен был выбрать между жадностью и справедливостью. И Эмма Борисовна мысленно старалась помочь ему принять справедливое решение.

— Послушайте, уважаемая, вы выступаете на стороне Наташи. А кто за вами стоит?

— Никто. Я сама по себе. Разве этого мало?

«Тон уверенный и спокойный. Нет, здесь все не так просто. Зачем мне рисковать?! Тем более, что сумма для меня действительно ничтожная».

И Михаил согласно кивнул: «Все будет по закону и по понятиям. Если хотите получить наличными, то поехали в банк, чтобы вы видели, что валюта приобретена у вас на глазах и купюры не фальшивые».

Когда сделка была завершена, Наташа благодарно прижалась к Эмме Борисовне: Если бы не вы, то я не знаю, чем все закончилось.

— Все в порядке, Наташа. Нас не обманули и мы честно выполнили условия договора. И ты довольна, и этот бизнесмен получил шанс гордиться своей честностью.

«А больше всего наверное рада я, что смогла помочь людям. Спасибо, Господи, что даешь мне силы!»

Вернувшись домой, Эмма Борисовна почувствовала сильную усталость. Ей хотелось лечь и остаток дня провести в блаженном расслабляющем отдыхе. Но надо было готовить лекарства. К тому же она предчувствовала приближение ещё одного неприятного визита. И раздавшийся вскоре звонок в дверь не удивил её. Окинув взглядом посетительницу, хозяйка сразу пришла к выводу: «Ей лет тридцать, довольно приятные черты лица. Наверняка производит благостное впечатление на окружающих. Ее показная мягкость и видимость покорности особенно нравятся пожилым мужчинам. На самом деле эгоистична и ради своих целей пойдет напролом, не считаясь с окружающими».

— Чем могу быть полезна?

— Я человек прямой и потому сразу перейду к делу. У меня есть брат. Он — позор семьи. Сейчас в третий раз осужден и находится в колонии за кражу. Родители наши умерли и в квартире мы с ним прописаны вдвоем. Я фактически живу у мужа и хочу продать свою квартиру. Но мне мешает брат. Он болен туберкулезом. Я шлю ему регулярно передачи, чтобы добиться согласия на продажу квартиры. А может быть я зря трачусь и он не доживет до освобождения через три года. Вы можете это предсказать точно?

«Какой ужас! Она жаждет смерти брата, чтобы заключить выгодную сделку. Надо найти способ наставить её на путь истинны».

Эмма Борисовна взяла в руки протянутую фотографию молодого человека и сосредоточилась: «Я вижу смерть её брата через несколько месяцев. Но говорить об этом нельзя: она перестанет посылать ему передачи. Потом через много лет её будет мучить совесть и сомнения, не её ли жадность послужила причиной гибели брата. Здесь нужна „ложь во спасение“».

Она протянула фотографию посетительнице: Его судьба ещё не решена окончательно там на Небесах. Все возможно. Продолжайте помогать брату, а через год приходите снова, если ещё будет нужда в моей помощи.

Женщина полезла в сумочку за деньгами. Эмма Борисовна протестующе взмахнула рукой: Ничего не надо! Я много сил на исполнение вашей просьбы не потратила.

Посетительница с готовностью убрала купюры и направилась к выходу.

Эмма Борисовна ещё некоторое время смотрела на закрывшуюся за гостьей дверь: «Эта женщина через многие годы постарается забыть сегодняшний визит ко мне. Она станет гордиться тем, что не оставила брата в беде и помогала ему до последних дней жизни. И будет всем рассказывать о своем бескорыстии. Эта её искренняя вера в собственное благородство мне не менее приятна, чем помощь её несчастному брату, томящемуся в колонии».

Мысль невольно переключилась на воскресный визит опасных посетителей. Вспомнив их высокого вожака Мирона, Эмма Борисовна ощутила холодную решимость этого человека идти до конца в своем преступном замысле.

«Ну что же Бог дал каждому человеку великое благо — свободу выбора. Жаль, что эти люди отступили от дороги, ведущей к храму».

Вновь зазвонил телефон. Взволнованный женский голос возвестил:

— Эмма Борисовна, Это Лидия Сергеевна! Хорошо, что я вас застала. Меня завтра с утра вызывают к следователю. Угрозы моего партнера обратиться к своим людям из милиции сбываются. Что мне делать?

— Главное не волнуйтесь. Дайте мне сосредоточиться.

Прошло несколько минут прежде чем Эмма Борисовна заговорила:

— Следователь действует незаконно. У него нет права вмешиваться в обычные финансовые отношения между фирмами. Я не знаю тонкостей дела, но вашему партнеру позарез нужен один важный документ. Если он его получит и уничтожит, то прежний договор можно будет признать недействительным и вы понесете большие убытки. Ваш деловой партнер затеял гнусную игру. Зачем связываетесь с такими нечестными людьми? Спрячьте надежно этот документ. В нем ваше спасение.

— Спасибо, Эмма Борисовна. Я знаю о чем идет речь. Вы моя спасительница.

— Поблагодарите меня позже. Сохраните этот документ, а я попробую поработать с вашим деловым партнером. Может быть мне удастся смягчить и усовестить этого человека.

Эмма Борисовна, положив трубку, ещё некоторое время сидела молча, прислушиваясь к своим ощущениям. Затем облегченно вздохнула: «Этот бесчестный человек, решивший обмануть свою партнершу, поддается моему влиянию. Он не совсем конченный человек. У него сохранились остатки совести. С ним нужно ещё поработать. Не люблю этих финансовых дел. Но в данном случае защищаю справедливость и это должно придать мне силы. Опять не удастся выспаться. А завтра новый тяжелый день. Да ещё эта встреча с женщиной, занимающейся черной магией. Отклоняться от неё нельзя: легковерная Лариса давно настаивает на этой встрече. Да ещё до полуночи надо приготовить лекарства для трех человек. Дай, Господи, мне силы!»

Глава IV. Накануне.

На следующее утро в Четверг Эмму Борисовну разбудил ранний телефонный звонок. Женщина на другом конце провода безутешно рыдала и её невозможно было понять.

Наконец, Эмма Борисовна с трудом смогла различить фразу:

— Мой муж умер!

— Да кто это сказал, Анна Львовна?

— Мне только что позвонили из больницы и сообщили о его смерти!

— Этого не может быть. Я не вижу его смерти. Он жив!

— Да как вы можете так утверждать, если поступило официальное сообщение из больницы?

— Очень просто. Он жив! Это я вам точно говорю. Давайте собирайтесь, заезжайте за мной и поедем туда. Нет он не умер. Вот увидите.

Положив трубку, Эмма Борисовна вновь прислушалась к своим ощущениям: «Нет, права все-таки я6 он жив. Здесь какая-то ошибка. Сейчас подъедем туда и разберемся».

По дороге в больницу, сидя в такси рядом с рыдающей женщиной, Эмма Борисовна продолжала её утешать. Ее уверенный, спокойный тон оказал нужное воздействие, и Анна Львовна почувствовала как слабый лучик надежды возник где-то в глубине её сознания. Они вошли в просторный вестибюль и подошли к окошку справочной. Пожилая женщина в белом халате быстро нашла нужную запись в журнале:

— Николаев? Он в тридцать первой палате. Состояние средней тяжести.

— Но мне позвонили утром и сказали. что он умер!

— Не знаю. Может быть, в журнале отметить не успели? Сейчас я вызову лечащего врача.

«Представляю, что чувствует сейчас эта женщина, которой по глупой халатности сообщили такую ужасную весть».

Спустившийся вниз низенький полноватый доктор с седыми короткими волосами был явно смущен. Постоянно поправляя указательным пальцем сползающие на кончик носа очки, он виновато оправдывался:

— Это все медсестра виновата. До чего же тупая девица. Я ей только сказал: «У больного начался кризис. Он может умереть в любую минуту. Вызови жену на всякий случай, чтобы кто-нибудь был возле него в последнюю минуту. А она что-то напутала, либо вы её неправильно поняли».

«Лукавит доктор. Он кризисное состояние больного ошибочно принял за предсмертную агонию и велел вызвать жену. А медсестра по глупости ещё более сгустила краски. В результате как в игре „в испорченный телефон“ напугали женщину. А больной выздоровел и теперь пойдет на поправку. Хорошо еще, что Анна Львовна позвонила мне, а то и с ней мог произойти инфаркт. Слово лечит, но может и убить».

Благодарная женщина бросилась в объятия к Эмме Борисовне: Спасибо вам. Но как вы смогли определить, что сообщение ложное? Это просто чудо!

«Анна Львовна искренне восхищена моим даром. А это значит, что пригласив меня лечить мужа она не верила мне до конца. Лишь столкнувшись с выходящим за рамки её понимания ясновидением, Анна Львовна убедилась в моих способностях. Так часто бывает в моей практике и тут уж ничего не поделаешь».

Выйдя из здания больницы Эмма Борисовна внезапно остановилась от налетевшего на неё порыва незримой мольбы о помощи: «это Лидия Сергеевна! Ее нечистоплотный партнер предпринял решительные шаги к завладению важной распиской. Он не хочет платить долг. Этого допустить нельзя. Надо настроиться и отвести от неё беду!»

Эмма Борисовна присела на край скамейки, стоящей недалеко от входа в больницу. Сосредоточившись, она потеряла ощущение времени. Почувствовав, как тревога и беспокойство сменяются радостным спокойствием очнулась с уверенностью в успехе: «Теперь Лидия Сергеевна вне опасности. И у меня ещё осталось достаточно сил для встречи с колдуньей». Эмма Борисовна с иронией вспомнила восторженные отклики своей давней знакомой Ларисы:

— Вы, Эмма Борисовна, даже не представляете, какой это чудесный человек! Она как и вы может все: и спасти от сглаза, и предсказать будущее. Вам непременно надо увидеть друг друга и действовать вместе.

«Эта восторженная сорокалетняя простушка, наивно считает, что все маги и волшебники настроены на добро. Ее покровительница давно настаивает на встрече со мной. Значит, она действительно обладает сильными энергетическими возможностями. Если это так, то постоянно с ней общающаяся находится Лариса в опасности: и ради её блага я должна туда поехать».

Эмма Борисовна с трудом разыскала старый деревянный дом, сиротливо стоящий на окраине Москвы.

«Эта ворожея не спешит переезжать в другое современное здание: внешний вид древнего покосившегося домика легко настроит клиента на восприятие колдовских внушений».

На пороге квартиры Эмму Борисовну встретила Лариса и провела в комнату. Некоторое время хозяйка и гостья молча испытывающе рассматривали друг друга.

«Да, это сильная женщина. Ей уже за шестьдесят, но выглядит лет на сорок пять. Окружающие её восторженные почитательницы не догадываются, что именно у них она отбирает жизненную энергию, продлевая свою молодость. Одета нарочито просто под „русскую старину“ в темное длинное платье и голова покрыта шерстяным платком. Она уже поняла, кто перед ней и ненавидит меня, посылая несчастье на всю мою семью. Нужно мобилизоваться и отвести поток этой злобной энергии в землю, чтобы никому не принести беды».

Скрытый поединок продолжался несколько минут. Хозяйка приветливо улыбалась, говорила льстиво хвалебные слова в адрес долгожданной гостьи, но Эмма Борисовна остро ощущала завистливое недоброжелательство ворожеи, выстроив надежный барьер незримой защиты. И осознав тщетность своих усилий, ворожея покорно признала свое поражение, прекратив явно бесполезное расходование накопленной за чужой счет энергии.

«Только что я не просто отвела беду от себя и моих детей, но и уберегла Ларису. Теперь, колдунья зная, что Лариса находится под моей защитой, поостережется делать ей зло. Сказать Ларисе прямо, что обожаемая ею покровительница опасна для нее, я не могу. Да и не добьюсь успеха: она ей слепо верит. Мне придется ещё поработать, чтобы Лариса сама осознала необходимость разрыва с этой женщиной».

Хозяйка с деланной доброжелательностью спросила:

— Хотите чаю или кофе?

«Есть и пить в этом доме нельзя: трудно противостоять порче, занесенной в организм с приемом пищи!»

И Эмма Борисовна решительно поднялась:

— Нет, спасибо. Я недавно позавтракала. К тому же у меня заранее назначено ещё много встреч.

— Подождите минуточку: мне надо поговорить с вами наедине. Лариса выйди!

Подождав пока за послушно покинувшей их Ларисой закрылась дверь, ворожея наклонилась вперед и попросила: Научи, как лечить больных!

«Так вот в чем дело. Она умеет ворожить, наводить порчу, снимать сглаз, но не наделена даром исцеления. Неужели колдунья не понимает, что этому нельзя научить. Это от природы, от Бога: или дано или нет. Можно продиктовать ей рецепты. Но они немного стоят без просьб к Господу. Разве эта женщина будет стоять на коленях часами, отмаливая грехи больных и молясь об их исцелении? Она хочет овладеть этим великим даром для извлечения прибыли и получения ещё большей власти над людьми. Такому человеку нельзя даже раскрывать лечебных настоев».

Эмма Борисовна отрицательно покачала головой:

— Нет, милая! Этому научить нельзя. Разве ты можешь объяснить, как узнаешь прошлое и проникаешь в будущее? Просто тебе это становится видно и все. Так и излечение больных происходит по воле Божьей, хотя и с применением лекарств. Молись больше. Вон сколько у тебя икон. И Господь сподобит. Если конечно, сочтет необходимым.

«Я хотела сказать „сочтет тебя достойной“, но не захотела её обидеть. И ворожея меня хорошо поняла. Она сейчас бесится от невозможности причинить мне зло. Мне её даже жаль!»

Попрощавшись, Эмма Борисовна вышла на улицу. Сразу стало легче дышать.

«Общение с этой женщиной — тяжелое испытание. Она считает, себя выдающейся личностью, забывая, что все люди без исключения обладают способностью нести мысленно другим зло. Все зависит от глубины раздражения и степени злобного желания отомстить. Здесь на земле властвует князь тьмы. Он с радостью помогает людям делать зло. А вот добро всегда встречает сопротивление. Его творить труднее. Этому надо учиться всю жизнь!»

Не успела Эмма Борисовна переступить поры своей квартиры как раздался телефонный звонок. Голос Лидии Сергеевны прерывался от восторга:

— Я спасена! Вы не представляете, моя судьба висела на волоске. Подкупленный моим партнером следователь, услышав отказ передать ему расписку пришел, в ярость и выписал ордер на обыск моего офиса.

— Но вы же спрятали документ, как я вам сказала?

— В том-то и дело, что я этого не сделала: отложила на следующий день.

— Ну почему меня так часто не слушают! Я же не от нечего делать даю советы, как следует поступить!

— Да я виновата! Но все обошлось. Зайдя к себе в кабинет, я успела эту расписку незаметно подложить в папку с архивными отчетами. И представьте себе, — случилось чудо! Следователь, проводя обыск, трижды брал эту папку в руки, но небрежно откладывал в сторону. А все другие бумаги перебрал досконально! Разве не удивительно?! Это все благодаря вам, Эмма Борисовна!

— Я рада за вас. Но на будущее прошу выполнять мои указания неукоснительно.

— Но я боюсь, что Семен продолжит делать мне гадости. У него колоссальные связи в милиции и среди высокопоставленных чиновников. Я его боюсь!

— Не волнуйтесь! Все будет в порядке. Он опомнится и оставит вас в покое!

— Спасибо, Эмма Борисовна, я — ваша должница на всю жизнь!

Положив трубку, Эмма Борисовна удовлетворенно вздохнула: «Слава Богу! Мне удалось сегодня сделать ещё одно благое дело. Хотя я и не люблю влезать в большой бизнес: редко кто из фирмачей, ворочающих огромными деньгами сам без греха!»

Вновь зазвенел телефон:

— Эмма Борисовна, это Люда Догилева — подруга Нины!! Свершилось чудо: судья, которая должна была слушать дело сына, ушла внезапно в отпуск. Ей дали путевку в санаторий. Нам повезло. Судить Левушку будет совсем другая женщина. Говорят, что очень хорошая. Я вас умоляю, будьте завтра в 10 часов утра в зале суда. Помогите моему сыну!

— Хорошо, я обязательно подъеду!

«Это здорово нарушает мои планы. Но надо все отложить и помочь этому не совсем нормальному парню!»

На улице совсем близко пророкотал гром и обильные капли дождя, с внезапной скоростью обрушившиеся с небес, сразу затемнили стекла. Стихия бушевала не более пяти минут и стихла также внезапно, как началась.

— Эмма Борисовна подошла к окну. Внезапно вынырнувшее из иссня-черной тучи яркое солнце осветило очищенные дождем мостовые. И ласкающая взгляд картина обновленной природы внушала надежду на успехи.

Нащупав подмышкой тяжелую рукоять пистолета, Злак стремительно почти бегом приблизился к «охраннику» и, выхватив оружие, громко приказал: Не рыпайся, сынок! Без свинца в голове ты лучше смотришься!

Теперь настала очередь действовать Возу. Он приблизился вплотную, расстегнул молнию спортивной сумки, достал наган и наставил на поспешно поднявшего руки Люфта.

Мирон раскатисто по-матерному выругался и сплюнул на пол:

— Ну вы даете! Сколько раз я должен вам втолковывать, как надо действовать.

— А что опять не так?

— Еще раз повторяю. Ты, Воз, проходишь первым к окошку для размена валюты. Твоя основная задача — кассирша. Дверь там деревянная. Ты каратист и сможешь её выбить одним ударом. Оружие тебе нужно лишь для устрашения. Но и его ты должен достать быстро, не теряя времени на растегивание молнии на сумке. Ясно?

— Ну а я чем провинился?

— Ты, Злак бежишь к охраннику словно солдат в учебной атаке. И руку под пиджаком на пистолете держишь. Тут любой дурак догадается, что подвергается нападению, и начнет защищаться. Да и твоя глупая хвастливая трепотня о свинце в голове ни к чему. Ты же не в кино снимаешься. И слишком близко к нему не подходи. Это Люфт сейчас во время репетиции варежку раскрывает и руки покорно вверх вздымает. А настоящий охранник тебе с одного удара может сопатку перебить.

— Не перебьет. Я сам кого хочешь заломаю.

— Не хвастайся едучи на рать. Если сцепишься с охранником в схватке, то ни Возу, ни мне, прикрывающему вас со стороны торгового зала, сложно будет открыть огонь на поражение. Да и сделать надо будет все по-тихому, без излишнего шума. Ну давайте ещё раз повторим, кто и как будет действовать.

Воз с раздражением посмотрел на вожака: «Чего он к нам цепляется?! Никогда раньше так тщательно не готовились к налету. А тут репетиции затеял на заброшенной даче. Нервничает Мирон! Не к добру это! Но и в отказ не пойдешь: братва не позволит. Будь что будет!»

И Воз послушно занял свое место в углу комнаты возле воображаемого окошка кассирши.

До намеченного налета оставалось всего двое суток.

На следующее утро Эмма Борисовна приехала в суд к началу заседания. Несмотря на будний день здесь толпилось много народа. Кроме несчастных нервничающих родственников в каждом из маленьких зальчиков сидели зеваки, приходящие в это обветшалое невзрачное здание как в театр. Две интеллигентного вида старушки остановились перед дверьми зала № 3, где должно было слушаться дело Догилева.

— Здесь будут судить грабителя. Пойдем сюда?

— Все лучше, чем кража. Здесь потерпевшая что-нибудь интересное расскажет.

— Нет, давай пойдем на слушание дележа имущества в первом зале. Бывшие супруги наверняка друг друга грязью поливать будут.

— Согласна, хоть посмеемся вволю.

Эмма Борисовна, глядя им вслед, покачала головой: «Это надо же: у людей горе и несчастье, а им развлечение».

Услышав объявление о начале заседания, она поспешила занять место в зале.

«Лицо у судьи симпатичное. Она в неплохом настроении, хотя к концу недели устала и слегка раздражена внезапно свалившимся на неё из-за отпуска старшей подруги делом. Ну это не страшно. Сейчас я с нею поработаю и все будет в порядке».

Отгородив свое сознание от происходящего в маленьком душном помещении, Эмма Борисовна стала молить Небеса о справедливости. Следуя раз и навсегда заведенному порядку, судья со скучным равнодушием выслушала показания потерпевших и свидетелей. Но когда приступила к вопросу подсудимого, то сразу насторожилась.

Лева по простоте душевной с искренней доверчивостью объяснял свои уличные нападения.

— Зачем вы вырвали у потерпевшего пачку сигарет?

— Так, курить же захотелось! Разве не ясно?

— А зачем сумочку на бегу схватили у проходившей мимо женщины?

— Так, думал у неё денег хватит на бутылку водки, а там всего двадцать рублей оказалось.

— Ну а в третьем эпизоде, почему вы сорвали меховую шапку с мужчины?

— Так, с утра тепло было и я вышел из дома с непокрытой головой. А к вечеру пошел снег, похолодало. Этот мужик уже в шапке походил. А мне ведь тоже надо голову погреть.

Эмма Борисовна с удовольствием почувствовала изменение настроения судьи: «Сначала она смотрела недоверчиво: уж не притворяется ли парень. А теперь все больше убеждается в том, что у него не все в порядке с головой».

Судья с сомнением осмотрела зал:

— Здесь есть родственники Догилева?

Еще не старая женщина поднялась с места:

— Я его мать!

— Ваш сын не состоял на учете в психдиспансере?

— Нет. Но несколько лет назад у него была сильная травма головы. На него иногда заходит затмение. Я на всякий случай захватила с собой медицинские справки.

— Дайте их сюда.

Некоторое время судья изучала документы: Вы это медицинское заключение следователю показывали?

— Да, конечно. Но он сказал, что оно существо дела не меняет: мой сын преступник и должен отвечать по закону.

Судья задумчиво приобщила справки к делу: «Мы явно имеем дело с недееспособным субъектом. Милиция, как обычно, доложила о раскрытии трех грабежей и ей плевать на судьбу молодого парня. Придется брать ответственность на себя».

Чутко уловив перемену настроения судьи, Эмма Борисовна с облегчением вздохнула: «Она с моей помощью все поняла и правильно оценила психическое состояние Левушки. Теперь все окончится благополучно». Дальнейший ход судебного заседания её уже не волновал. Лишь когда прокурор, с показной горячностью произнеся обличительную речь, потребовал приговорить Догилева к семи годам лишения свободы, Эмма Борисовна осуждающе покачав головой: «Этот облеченной властью молодой самовлюбленный человек, ещё не осознал, насколько велика его ответственность решать чужие судьбы».

Судья и народные заседатели удалились для вынесения приговора. Томительно потекли минуты. Наконец, появившаяся из совещательной комнаты судья огласила приговор: «Три года лишения свободы».

Опасающаяся более строгого приговора плачущая от радости мать Левушки повисла на шее у Эммы Борисовны: Спасибо! Вы — наша спасительница!

— Теперь у вас все будет в порядке: Левушку уже через два года выпустят за хорошее поведение. Но только внушите ему, что так больше поступать нельзя.

Всю дорогу до дома Эмма Борисовна испытывала радостный подъем сил от ощущения хорошо выполненной работы: «Мне удалось спасти этого не совсем нормального парня. Сегодняшнее испытание должно пойти ему на пользу. И все же мое главное дело — целительство! Из-за этого судебного заседания пришлось переназначить время приема моих пациентов. Наверняка меня уже ждут.»

Но сразу приступить к изготовлению и раздаче лекарств она не смогла: телефонные звонки следовали один за одним. Люди просили совета и помощи. Кроме просьб об исцелении люди обращались и по вздорным пустякам: внушить мужу мысль о покупке холодильника или помочь в выборе расцветки платья для предстоящего званного ужина. И приходилось проявлять терпение и сдержанность, чтобы не обидеть грубым отказом людей, отрывающих её на мелкие бытовые делишки.

Очередной звонок вновь оторвал её от приготовления целительного снадобья. Преодолев внезапно вспыхнувшее раздражение, Эмма Борисовна сняла трубку. Голос Лидии Сергеевны звенел от радостного волнения.

— Эмма Борисовна, это просто чудо! Только что у меня был Семен. Извинился за свое поведение и «наезд» на мой офис. Сказал, что отозвал свое заявление из милиции и готов заплатить долг. Объяснил, что попал в затруднительное положение и потому попытался обмануть меня. Так что все позади! Спасибо вам.

— Я рада, но не расслабляйтесь. Этот человек ещё не до конца отказался от своих злых намерений. Вскоре он вам сделает новое довольно заманчивое финансовое предложение. Откажитесь! Конечно, в вежливой форме, чтобы не обидеть и не разозлить. Но откажитесь: ни к чему хорошему это не приведет.

— Вы так считаете?

— А что есть сомнения?

— Нет, вы правы. Мы встретимся и я вас отблагодарю. О цене не говорю, вы этого не любите. Но поверьте, я не поскуплюсь!

— Давайте не будем об этом. Я помогла потому, что в этом деле справедливость была на вашей стороне.

Эмма Борисовна ни успела положить трубку, как телефон зазвенел вновь. Женский голос прерывался от волнения:

— Он вернулся! Представляете, пришел час назад и сказал точно те самые слова, которые вы предрекли ещё три месяца назад: «Я виноват перед тобой и детьми. Если можешь — прости!»

— Я рада за вас, Марина. Теперь в вашей семье будет благополучно. Только не попрекайте Вадима за измену.

— Я очень боюсь. что та женщина вновь станет его преследовать и он как загипнотизированный помчится к ней.

— Не волнуйтесь. Я этого не допущу. Вадим уже и сам понял свою ошибку.

— Спасибо вам, Эмма Борисовна, он сейчас в ванне. А я побегу готовить его любимые блинчики. Вы даже не представляете как я счастлива! Я и мои дети будем благодарны вам до конца своих дней. Дай Бог вам здоровья!

Положив трубку, Эмма Борисовна ещё некоторое время сидела неподвижно, наслаждаясь радостью матери двоих детей, обратившейся к ней несколько месяцев назад с мольбой вразумить мужа, увлекшегося молодой сотрудницей в своей фирме. Внезапно возникшая страсть примерного семьянина во многом объяснялась сильным любовным приворотом. И Эмма Борисовна сразу осознала сложность предстоящей ей задачи. Но в конце долгой работы ясно виделась победа, и она взялась за дело. И вот теперь получен первый результат.

«Марина радуется его возвращению, думая, что все уже позади. Я просто не стала её пугать и омрачать радость. Но мне-то придется ещё долго незримо работать с этим человеком, чтобы не допустить его возвращения к ловкой и хитрой любовнице. Но как бы то ни было, а главного я сумела добиться. Вадим вернулся. Сегодня очень удачный день. Да и в целом неделя складывается пока удачно, хотя началась она с приходом ко мне бандитов. Жаль этих молодых и здоровых парней. Прости их, Господь!»

И Эмма Борисовна сокрушенно покачала головой, остро осознавая тщетность своих просьб об этих вверивших себя злу людях.

Накануне налета Мирону везло в карты. На небольших ставках он проигрывал. Но как только «банк» взлетал, карта сама шла к нему в руки. Но везение не радовало. Все мысли были уже в завтрашнем дне, там в полутемном зале магазина возле обменного пункта. На кону вновь собралась крупная сумма и Мирон загадал: «Если повезет, то все окончится благополучно». Он взял прикуп и на его руках оказалось четыре козыря. Мирон легко взял «банк». Суетливо рассовывал по карманам смятые купюры. И удовлетворенно подумал: «Хороший знак! Зря я волнуюсь: все будет в порядке!»

Суеверный Мирон безоговорочно верил приметам.

Глава V. Аз воздам!

Субботнее утро началось с телефонного звонка, нарушившего все намеченные накануне планы. Ее давняя приятельница Галина настойчиво просила:

— Эмма Борисовна, у владелицы фирмы, где я сейчас работаю случилась неприятность. Я очень прошу подъезжайте и помогите. Ради меня! Здесь на фирме готовятся сокращения. Если вы решите её проблему, то я наверняка сохраню за собой место, которым дорожу. Очень прошу — помогите!

«К кому относится последний призыв о спасении? Явно не к начальнице».

— Хорошо я согласна.

— Спасибо, сейчас за вами пришлем машину.

Положив трубку, Эмма Борисовна прислушалась к своим ощущениям: «Я не чувствую большой беды у владелицы фирмы: меня ждет не очень сложное дело. Это хорошо! Накануне я договорилась выехать к заболевшему Геннадию Семеновичу в Черемушки и мне надо сохранить для этого визита силы».

Весь путь до фирмы, расположенной в центре Москвы, Эмма Борисовна настраивалась на встречу с сильной волевой женщиной. И её ожидания оправдались. Войдя в просторный по-европейски отделанный кабинет, Эмма Борисовна увидела жгучую брюнетку сорока пяти лет, всю увешанную дорогими золотыми украшениями.

«Зачем так явно выставлять на показ людям свое богатство? Неужели непонятно, что чужая зависть и недоброжелательство наносят вред её энергетической защите и могут привести к болезням и неудачам».

Некоторое время женщины молча изучали друг друга.

«Владелица фирмы безусловно привыкла распоряжаться чужими судьбами. Она не терпит даже малейших возражений. Такой как она нужен слабовольный, привыкший подчиняться мужчина. И она заблуждается в своих поисках властного возлюбленного, способного взвалить на себя её заботы. В этом её главная проблема. Тамара тоже изучает меня и, судя по всему все больше проникается доверием».

Наконец, хозяйка кабинета решилась и заговорила сухим деловитым тоном:

— Я владею большой фирмой. Но близкие друзья называют меня просто Тамарой. Сегодня утром пропал мой «мерседес». Беда невелика: я человек не бедный. Но вор — человек из моего окружения. Никто из посторонних в гараж проникнуть не мог. Я подозреваю трех моих помощников. И хочу знать, кто из них мог решиться на такую подлость. Галина сказала, что вы можете это определить по фотографии. Я её уже приготовила.

Эмма Борисовна всмотрелась в лица тех, кто мог угнать дорогую иномарку. Все трое мужчин были молоды, красивы и смотрели в объектив с горделивым достоинством богатых и уверенных в себе людей. Ярко вспыхнула догадка, кто из них обокрал свою благодетельницу. И тут же в сознании возникло видение места, где стоит угнанная машина.

Эмма Борисовна ещё некоторое время сидела молча, приходя в себя: «Разве можно объяснить кому-то, как я это делаю? Просто я настраиваюсь на решение конкретной задачи и приходит внезапное озарение! В тех случаях, конечно, когда там на Небесах мне это позволяют». Она вздохнула и приоткрыла глаза. Плохо скрывая нетерпение, Тамара с надеждой спросила:

— Вы что-нибудь выяснили?

— Да, я знаю, кто угнал ваш «мерседес». Но не назову его, пока вы не пообещаете мне, что ни один волос не упадет с головы этого человека. Зло нельзя искоренять злом.

— Я не стану мстить. Клянусь всем! Просто удалю от себя этого бесчестного человека и не буду иметь с ним никаких дел.

— Хорошо, вы пообещали не трогать этого человека и я вам верю. Вот он!

Эмма Борисовна легко коснулась пальцем запечатленного на фотоснимке с краю молодого кавказца с тонкими франтоватыми усиками.

Лицо Тамары покрылось ярко красными пятнами:

— Это невероятно! Вы ошиблись! Не мог Эдуард так поступить!

И Эмма Борисовна безошибочно определила: «Вор не просто её партнер и помощник по бизнесу. Она увлечена этим мужчиной и находится с ним в близких отношениях. Сообщение о его нечистоплотности и предательстве страшно ударило по её самолюбию. Она уязвлена как женщина и готова отомстить за оскорбление. Ее надо остановить!»

— Тамара, не забудьте, вы поклялись, что воздержитесь от физической расправы над вором. Сдержите свое обязательство. Иначе Бог и я спросим с вас! Вы меня поняли?!

Строгий тон грозного предупреждения не оставил Тамаре выбора. После некоторого колебания, она сумела взять себя в руки:

— Хорошо, я отпущу Эдуарда с миром. Но представьте мне доказательства. Я должна быть уверена в его виновности.

— У этого человека есть сестра. Ее имя начинается на «Л». Может быть Лиза или Люда, точнее не знаю. Она сейчас живет на даче. И украденный «мерседес» он поставил у неё на участке. Машина стоит слева от дома под навесом.

— Я знаю, где это находится. И сестру его Лорку хорошо знаю.

— Тогда поспешите туда поехать: завтра утром он собирается отогнать машину в свой родной город. И тогда вы свою пропажу не найдете.

Тамара достала мобильный телефон и набрала номер начальника охраны: Слушай Олег, собери своих парней. Сейчас поедем за город. Адрес скажу когда выедем на «кольцо». Хочу исключить любую утечку информации. Ты меня понял?! Ну и хорошо. Будь готов к выезду через двадцать минут.

Прервав связь, Тамара вынула из сумочки конверт и протянула Эмме Борисовне:

— Это вам. Галина предупредила, что я сама должна определить сумму вознаграждения.

— Все верно. Спасибо! Только помните наш уговор: никакой расправы над Эдуардом. Если нарушите клятву, то будете наказаны. И не мной, а Всевышним. Не рискуйте своим здоровьем и бизнесом.

— Я поняла вас достаточно хорошо. Повторять не нужно. Я — человек дела и привыкла выполнять свои обещания без всяких угроз.

— И обязательно мне сегодня позвоните, когда вернетесь после осмотра дачи.

— Хорошо, я думаю это будет около шести часов.

«Тамара особо подчеркивает свою деловитость и точность, чтобы ещё раз уверить меня в том, что выполнит свое обещание. Это излишне. Я уже прочувствовала её ледяное спокойствие. Сильна женщина: быстро сумела обуздать свои чувства. Такой и надо быть в большом бизнесе. Молодец!»

Сидя в мерно покачивающемся вагоне метро, Эмма Борисовна почувствовала, что затратила больше сил, чем рассчитывала: «Поиск угнанного „мерседеса“ не был тяжелым. Но у меня ушло много энергии на работу с Тамарой: успокоить женщину, униженную предательством любовника всегда очень трудно. Интересно, как она с ним поступит? По крайней мере физической расправы не будет. А это главное!»

Эмма Борисовна взглянула на часы. До назначенного ей времени посещения заболевшего мужа стародавней знакомой ещё оставалось почти два часа. Ехать домой уже не имело смысла. Она подошла к схеме висящей на стене! С трудом разобравшись в хитросплетениях паутины, определила, что до нужной станции ей нужно добираться ещё с двумя пересадками. Сейчас это её не огорчило: она надеялась восстановить силы за время долгого пути. К тому же, выезжая на дом к страждущим пациентам она всегда начинала работу заранее. Ее настрой и подготовительное заочное воздействие на больного человека значительно облегчал последующее лечение при вхождении в непосредственный контакт с клиентом.

И Эмма Борисовна усилием воли направила поток своего сознания туда, где находился сейчас больной пациент. Год назад Эмма Борисовна значительно облегчила страдания его больной жены. И теперь Геннадий Семенович безоговорочно верил в её чудесные способности. Это сулило успех в его исцелении.

Настроившись на волну сознания больного, Эмма Борисовна с удовлетворением подумала: «Лечение уже пошло, хотя Геннадий Семенович даже не подозревает об этом. Он как и все больные думает, что я благотворно воздействую на их болезни лишь находясь рядом. Ну и пусть так считает. Главное, что мне удалось настроиться на него и поймать тревожные сигналы его организма, истрепанного последними событиями».

Подошел вагон поезда. Стоящие впереди люди, шумно и бесцеремонно толкаясь, полезли в раскрытые двери. Эмма Борисовна обычно пропускала всех вперед, не позволяя себе хамства и грубости. Оставшись на перроне последней, она занесла вперед ногу, намереваясь войти в вагон. Внезапно двери резко захлопнулись, с двух сторон зажав её ногу. От неожиданности, потеряв равновесие, Эмма Борисовна упала на спину. Лежа неподвижно на спине, она чувствовала как все её сжавшееся тело словно окаменело и отказывается ей подчниняться. Она видела себя словно со стороны неподвижно распростертой на серо-грязном твердом покрытии перрона с зажатой ногой наполовину находящейся в вагоне.

Мимо неё пробежало несколько человек, крича и размахивая руками. Заметив предупреждение о несчастье, машинист нажал на тормоз и начавший уже двигаться состав остановился. Двери распахнулись. Но Эмма Борисовна продолжала лежать неподвижно, не в силах заставить свое тело двигаться. Сильные руки подняли её и отнесли к скамейке. Какая-то сердобольная старушка, поспешно схватив с пола вагона упавшую с ноги туфлю, принесла и положила её рядом со скамейкой.

Эмма Борисовна хотела поблагодарить добросердечную старушку, но губы и язык не слушались. Она ясно видела лица окруживших её людей и четко понимала тревожные расспросы молоденькой медсестры, вызванной к ней дежурной. Но не могла даже сделать знак, что с ней все в порядке.

«Почему так ломит и сводит от напряжения правую ногу? Но я точно знаю, что не травмировала её, когда упала. Так что же со мной?

Сколько времени длится это ужасное состояние? Жаль, что я не взяла с собой Наташу! Она бы сейчас мне помогла!»

Задержанный состав дернулся, и медленно двинулся вперед, набирая скорость. Последний вагон проскочил мимо и стих перестук грохочущих об рельсы колес. Некоторое время Эмма Борисовна наслаждалась наступившей тишиной и покоем. Внезапно все её тело начало наполняться энергией и она почувствовала способность вновь управлять своим телом. Лишь правая нога все ещё плохо повиновалась ей.

Эмма Борисовна приподнялась и успокаивающе махнула рукой медсестре:

— Послушайте, девушка. У меня ничего не болит. Спасибо вам за заботу. Я немного посижу, прийду в себя и поеду дальше. Не беспокойтесь.

— Вы уверены? Может быть все-таки вызвать «скорую помощь»?

— Нет, нет! Ничего не надо. Я сейчас поеду дальше.

С трудом нагнувшись, Эмма Борисовна попыталась надеть лежащую рядом со скамейкой туфлю. Но у неё ничего не получилось: ступня сильно распухла.

«Надо подождать и понять, что же со мной произошло. Я всегда очень осторожна, что же толкнуло меня так опрометчиво просунуть ногу в закрывавшуюся дверь? Надо немного придти в себя».

Прошло не менее пятнадцати минут прежде чем она ощутила освобождение мышц правой ноги и получила возможность свободно ей двигать. Опухоль спала и Эмма Борисовна наконец сумела надеть упавшую с ноги туфлю.

«Совсем как Золушка, — улыбнулась она про себя, — я вновь чувствую полной сил. Но что это было?»

И понимая, что сейчас не узнает ответа на свое недоумение, продолжила путь к пациенту. Дверь ей открыла хозяйка и сразу с порога восторженно затараторила:

— Эмма Борисовна, свершилось чудо! Мужу было очень плохо, когда я вам позвонила. У него даже онемела и отнялась правая нога. Но узнав, что вы едете сюда Геннадий Семенович буквально преобразился. Боль постепенно отступила и муж встал с постели. Сейчас он даже ходит!

— В какое время это произошло?

— Сорок минут назад.

Эмма Борисовна посмотрела на часы: «Исцеление произошло именно в тот момент, когда мою ногу защемило в вагоне метро. Это означает лишь одно: я взяла на себя его боль. И больной пошел на поправку. Сейчас я с ним ещё поработаю и все будет в порядке».

А хозяйка виновато развела руками:

— Вы уж извините, Эмма Борисовна. Я знаю как вы заняты, а мы вас оторвали от дел. Но мне показалось, что Геннадию Семеновичу очень плохо. И я позвонила вам. Зря только побеспокоила!

— Ну что вы извиняетесь? Все в порядке. Раз Геннадию Семеновичу было плохо, то не исключен новый приступ. А мы попробуем такой неблагоприятный исход исключить… Вы поступили совершенно правильно.

«Не будешь же рассказывать этой женщине, что со мной произошло там в метро. Это может её напугать».

Приняв приглашение попить чаю, Эмма Борисовна односложно поддерживала разговор с словоохотливой хозяйкой, радующейся внезапному выздоровлению мужа. На самом деле огромным напряжением воли она воздействовала на сидящего рядом на диване Геннадия Семёновича, стараясь настроить его организм на самоизлечение и изгнание болезни. Она чувствовала как постепенно ей удается это сделать. Наверняка добьюсь успеха: «Сейчас основную заботу я выполнила там с зажатой ногой в подземке метро. Теперь с этим человеком все будет в порядке. Я в этом уверена!»

Эмма Борисовна возвращалась домой на метро. Как назло свободных мест не было и ей пришлось почти всю дорогу стоять. Все её усталое тело ломило от недавно пережитого испытания. Иногда после трудных и сложных сеансов излечения или снятия порчи она почти теряла сознание и плохо ориентировалась в окружающем. Обычно предвидя это, Эмма Борисовна брала с собой свою помощницу. И та сопровождала её до дома.

«Зря я сегодня не взяла с собой Наташу. Я не рассчитывала, что потеряю так много сил, попав ногой в ловушку в вагоне метро. Хотя в целом сегодняшний день можно считать удачным. Но что-то все-таки продолжает тревожить меня. Четкое ощущение, что сейчас где-то в этом городе торжествует зло и льется кровь. И уже не в моих силах попытаться что-либо изменить».

Эмма Борисовна горько вздохнула и обессилено присела на освободившееся наконец место.

Стаху постоянно казалось, что висящие в торговом зале часы сломались и большая минутная стрелка уже никогда не перескочит на соседнее деление. Он пристально вглядывался в циферблат, пока не убеждался, что все в порядке и механизм исправно отсчитывает медленно текущее для него время. Взвинченные до предела нервы заставляли охранника безостановочно ходить взад и вперед перед окошком кассы.

«Я не должен обнаруживать свое волнение и беспокойство. Это в дальнейшем в процессе расследования может вызвать подозрения у ментов. Но и неподвижно стоять на одном месте я не могу. Просто надо умерить шаг и стараться вести себя как можно естественнее».

До намеченного срока оставалось чуть более пяти минут. И Стах с трудом заставил себя не смотреть в сторону высоко висящих под самым потолком часов. Его рука непроизвольно коснулась и погладила кобуру. Стах поймал себя на желании достать оружие и ещё раз проверить, дослан ли патрон в патронник. Хотя он хорошо знал, что передернул ствол перед самым заступлением на дежурство. «Хоть бы все прошло благополучно и мне не пришлось стрелять!» В этот момент Стах и сам не знал к кому обращается с этой страстной мольбой: К Господу или антихристу. Сейчас ему было все равно: предчувствие им провала возрастало с каждым дерганым скачком большой черной стрелки.

Едва дождавшись нужного момента, Стах направился в сторону второго охранника.

— Подстрахуй меня, Гриша. Я, как обычно, отлучусь минут на десять перекусить, а то желудок сегодня особенно разболелся.

Иди, не волнуйся. Я пригляжу. Заодно купи мне пару булочек с вареньем.

— Ладно сейчас принесу. Все похудеть боишься? Тебя и так вон как разнесло. Живот как на восьмом месяце.

— Ладно, не завидуй. Сам знаешь: хорошего человека должно быть много. Мне моя баба обычно говорит: Гриша, у тебя только одно положительное качество…..

— Ладно, Гриша, потом доскажешь, за что тебя жена любит. Когда булочки с вареньем есть будешь. А я побежал, сейчас быстро вернусь.

Стах поспешил к выходу: Из-за Гришкиного трепа он нарушил обговоренный график налета на целую минуту. Выскочив из магазина, он быстро осмотрелся вокруг.

«Этот Мирон — полный идиот! Корчит из себя „крутого“, а свои „Жигули“ — припарковали чуть ли не вплотную к дверям магазина. Хотя чего им опасаться, если машина только сегодня угнана?»

Дойдя до угла, Стах вопреки договоренности вновь оглянулся: Мирон вместе с двумя громилами уже входил в магазин, а маленький чернявый парень остался сидеть в машине.

Быстро сманеврировав, Стах перебежал через узкую полоску переулка и вошел в кабину телефона-автомата, из которого отчетливо были видны ожидающие бандитов «Жигули».

«Меня отделяет от неё метров двадцать. В случае тревоги я успею добежать и ликвиднуть Мирона. Все сделаю как на учениях в армии: пробежка — выстрел, пробежка — выстрел. Не промахнусь!»

Стах расстегнул кобуру и чуть вытянул вверх пистолет, чтобы в случае необходимости вытащить его без задержки. Именно это движение внезапно успокоило его и придало уверенности: «Ну, Мирон, постарайся все сделать „без шума и пыли“. Это прежде всего в твоих интересах. Пока все тихо. Похоже, что все идет гладко».

Стах здорово заблуждался. В их тщательно разработанный план вмешался Его Величество Случай. Старший оперуполномоченный уголовного розыска Теплов не любил ходить по магазинам. Но неумолимо приближался день рождения жены и ему позарез надо было купить подарок. В этот момент, когда бандиты вошли в магазин, сыщик как раз стоял возле прилавка с парфюмерией, расположенном рядом с зальчиком, где находился обменный пункт. Убедившись, что здесь с его деньгами ничего кроме дешевых пробных духов не купишь, он повернулся, чтобы уйти. И тут же замер, увидев двух вооруженных людей, направивших стволы на толстого потного от страха охранника.

Мгновенно сработал инстинкт опера. Не раздумывая Теплов выхватил пистолет и выстрелил в стоявшего к нему боком бандита. Увидя, как тот неловко падает, быстро перевел ствол в сторону второго высокого грабителя. Но его опередил стоящий чуть в стороне с равнодушным видом у большой витрины мужик в серой кепке. И зажав рану в левом боку, сыщик медленно осел на пол.

Полный охранник воспользовался заминкой. Резко рванувшись в сторону, он попытался достать из кобуры пистолет. Не имея выбора, Воз сразил его выстрелом в спину. И тут же в ужасе осознал: «Ну все, мокрянку залепил! Надо делать ноги, пока не поздно! Вон Мирон уже линяет». И держа оружие наготове, Воз побежал вслед за своим вожаком. Он был уже возле самых дверей, когда пуля пущенная собравшим остатки сил. Тепловым сбила его с ног. Падая, он подтолкнул в спину ближе к дверям своего вожака, словно торопя его скрыться подальше от этого неудачного для них места. Выскочив из магазина, Мирон увидел ожидающие его «Жигули» и с облегчением подумал: «Молодец Люфт: не сбежал после начала перестрелки. Есть шанс уйти».

И тут же страшная боль разорвала ему грудь. Мирон обернулся на звук выстрела и увидел бледное искаженное от страха лицо Стаха, целящего ему в голову. Он хотел плохо слушающимися губами попросить о пощаде, но не успел, даже не услышав второго контрольного выстрела.

Увидев гибель всесильного вожака, Люфт отчаянно взвизгнул и бросил машину вперед. Заметив внезапно вынырнувший из-за угла грузовик, попытался резко затормозить. Но не успел: страшный силы удар потряс все его существо. Собравшиеся вокруг люди бессильно смотрели на искореженное, зажатое погнутым железом тело. О неудавшемся налете Эмма Борисовна узнала из вечерних новостей. Сообщая о перестрелке недалеко от центра Москвы, дикторша бесстрастно комментировала кадры, запечатлевшие поверженные тела убитых бандитов и толстого охранника. Сообщая о том, что случайно ввязавшийся в перестрелку сыщик жив и находится в реанимации, миловидная девушка выразила уверенность, что он останется в живых.

Эмма Борисовна поспешно выключила экран. Она узнала погибших: «Как жаль этих молодых ребят. Еще неделю назад они сидели в этой комнате здоровые и полные сил. А сейчас лежат там на грязном асфальте. И никому их не жаль. Эти люди нашли то, что искали».

Раздавшийся телефонный звонок, прервал её размышления. Голос Тамары звучал по-деловому бесстрастно.

— Эмма Борисовна, вы оказались правы. Угнанный «Мерседес» мы обнаружили там, где вы указали. Сейчас машина опять стоит в моем гараже.

— А что с Эдуардом?

— Не волнуйтесь. Его никто не тронул. Я даже с ним не встречалась. Мой начальник охраны ему все объяснил и сейчас Эдуард летит в самолете подальше от Москвы.

— Вы поступили совершенно правильно! Возмездие его настигнет и без вашего участия. Христос говорил: «Мне возмездие и Аз воздам!» Да и не стоит этот мужчина ваших переживаний. Вы ещё встретите и полюбите другого — более достойного.

В трубке установилась долгая пауза. «Тамара удивлена, что я осведомлена об её интимных отношениях с Эдуардом. Мне постоянно приходится доказывать людям, что знаю о них многое и могу помочь. И все-таки мои клиенты каждый раз удивляются моим способностям. Мне уже пора к этому привыкнуть.»

Наконец Тамара пришла в себя:

— Послушайте, Эмма Борисовна, раз вы уж в курсе моей личной жизни, то помогите мне найти достойного избранника. Речь не идет о замужестве. Я сама этого не особенно хочу: готовить обед и обстирывать не моя стихия. Но возле меня должен быть настоящий мужчина, способный и обласкать, и защитить.

— Хорошо я помогу. Но только это дело надо отложить до того момента, пока вы окончательно не выбросите из сердца прежнюю привязанность к Эдуарду. Вы — женщина умная и наверняка поняли, что я вам хочу сказать.

— Да, конечно. И тогда вы мне поможете?

— Обязательно!

«Ну что же эта история с угнанным „мерседесом“ вполне может пойти Тамаре на пользу. Я попробую устроить её судьбу. Она — женщина достойная и заслуживает счастья. Как и все люди. Но почему так много на земле несчастья?!»

Эмма Борисовна поднялась и подошла к фотографии, висящей на стене:

— Послушай, мама! Я устала! Мне так здесь тяжело. Люди друг друга ненавидят, творят зло. Зачем они так поступают?! Утешь меня мама, дай мне силы помогать всем страждущим. Людские грехи постоянно приводят меня в отчаяние. Помоги мне мама! Не оставь меня!

И на какое-то мгновение Эмма Борисовна ясно увидела, как строгий взгляд самого близкого ей человека смягчился и волна доброжелательного сочувствия омыла её душу, внося благодатную веру в то, что все будет хорошо!

Эмма Борисовна присела на диван и погрузилась в спасительное помогающее накопить энергию забытье. Ее вывел из этого состояния телефонный звонок:

— Эмма Борисовна! Вы — теперь бабушка. У меня родилась только что дочка. Я звоню вам прямо из операционной. Галочка такая красивая!

— Я рада за тебя, Оксаночка! Это дитя принесет тебе счастье.

— Это все благодаря вам, милая вы наша спасительница. Вы нам как родная! Врачи отнимают телефон. До встречи! Еще раз огромное спасибо.

Эмма Борисовна ощутила огромный прилив энергии: «Словно позади не было этой страшной недели. Я вновь готова мчаться на помощь больным и страждущим. Как долго пришлось ждать этого прекрасного известия! Сначала я работала, чтобы Оксана наконец забеременела. Затем из месяца в месяц боролась с грозящим ей выкидышем. Предотвратила отъезд Оксаны во Францию, где подруга, с которой она должна была ехать в турпоездку попала в автокатастрофу. И вот наконец свершилось: Девочка родилась! и Этот долгожданный ребенок вырастет, узнает, кто ей помог появиться на свет и тоже будет искренне называть меня бабушкой. Как хорошо, что этот жестокий мир иногда бывает так прекрасен! Во истину Господь воздает каждому во делам его».

Она взглянула на часы. Время уже перевалило далеко за полночь: наступило новое воскресение!