"Две возможности" - читать интересную книгу автора (Квин Эллери)

Четверг, 27 апреля

Атмосфера в доме быстро прояснилась. Какое-то время все сосредоточились на докторе Додде, наблюдая за малейшим подергиванием его челюстей. Но доктору вроде бы стало значительно лучше. Он днем и ночью ходил по вызовам, принимал пациентов, вернулся к своим обязанностям в больнице, даже подшучивал над «миссис Кеннет Уиншип» и влюбленным «молодым доктором Килдером».[64] Рима работала, чирикала и смешила всех рассказами об отчаянных попытках Кена научить ее водить автомобиль в те часы, когда им удавалось побыть вдвоем. Миссис Фаулер носилась взад-вперед со стряпней и пирогами. Эсси Пингарн распаковала свой чемодан. Даже Гарри Тойфел выглядел милее, сидя на корточках и сажая цветы, — в среду Эллери слышал, как он что-то насвистывал.

Если Кен и оставался встревоженным, то старательно это скрывал.

Все же в веселье доктора и их радостных откликах было нечто искусственное. Они напоминали актеров, изображающих на сцене хорошо отрепетированные эмоции.

Эллери слонялся по дому. Ему оставалось только заново ступать по той же зыбкой почве, тщательно проверяя каждый шаг, но нигде не находя устойчивости. Между прошедшими событиями и считалкой лежали таинственные зыбучие пески. Дейкин ничего не знал. Ничего не происходило и не менялось. Богач был мертв, бедняк — тоже, нищий — мертв предположительно, а вор — наверняка. Оставался доктор, исполняющий скерцо из сочиненной неизвестно кем трагической симфонии.

Ложась спать в среду вечером, Эллери подумал, что ему следует все бросить и вернуться домой.

Однако в четверг симфония завершилась сокрушительным фортиссимо.

Эллери завтракал с Уиншипом, когда Рима быстро спустилась, зевая с виноватым видом.

— Доброе утро, Эллери. Извини, Кен, я проспала…

Кен поцеловал ее.

— Ты и док. Я бы подождал с завтраком, но мне нужно в больницу. Доктор Флэкер назначил трахеотомию, а он очень чувствителен в вопросах времени.

— Вы сказали «ты и док»? — спросил Эллери.

— Что-что?

— Доктор Додд тоже проспал?

— Да. Он еще не спускался.

— Нет, спускался. Я заглядывал к нему в комнату по пути сюда, и там никого не было.

— Но миссис Фаулер сказала… — Кен не договорил.

Последовала напряженная пауза.

— Не валяйте дурака, — весело заговорила Рима. — Возможно, это ночной вызов. У него возле кровати телефон, и мне ночью показалось, будто я слышу звонок. — Она сердито добавила: — Так что спрячьте подальше ваши тревожные взгляды.

— Вы уверены, Рима, что слышали ночью, как звонит телефон Додда?

— Конечно нет. Возможно, мне это приснилось. Может быть, доктор рано встал и пошел прогуляться перед завтраком. Он дважды так поступал с тех пор, как я здесь живу… А вот и он! Слышите — звонят в дверь. Наверное, забыл ключ. Эсси, это доктор Додд?

— Это полисмен, — ответила Эсси своим гнусавым голосом. — Вы, часом, не Доди — сынишка миссис Готч, который служил во флоте? Господи, как же вы выросли!

Они выбежали в коридор. Голова миссис Фаулер высунулась из двери в кухню. Гарри Тойфел с куском яичницы на подбородке открыл дверь пошире.

— Мистер Квин? Доктор Уиншип? — Высокий и серьезный молодой полицейский был незнаком Эллери. — Шеф Дейкин прислал меня за вами.

— Что-то случилось с доком? — быстро спросил Кен.

— Да, сэр, — вежливо ответил «сынишка миссис Готч». — Мы нашли его автомобиль на 478-м шоссе, в кювете за железнодорожным переездом. Он врезался на повороте в бетонную стену. Машина разбита вдребезги.

— А доктор Додд? — воскликнул Кен.

— К сожалению, док, — смущенно отозвался молодой полисмен, — он мертв.

Доктор Додд был мертв в высшей степени. При столкновении с бетонной стеной он перелетел в кювет через ветровое стекло открытой машины, которая последовала за ним и приземлилась прямо на него. Тело пришлось извлекать целый час, а молодого полисмена Доди Готча отправили в дом доктора.

На месте происшествия уже были коронер Грапп, прокурор Шалански, Мальвина Прентис, Фрэнсис О'Бэннон и фотограф из «Райтсвиллского архива». Вскоре замелькала испуганная круглая физиономия адвоката Отиса Холдерфилда, но, поговорив с Дейкином и Шалански, он быстро исчез. Автомобили, в том числе два фургона «Скорой помощи» — один из райтсвиллской, другой из слоукемской окружной больниц — выстроились по обе стороны переезда; у края кювета толпились люди. Неподалеку фермер кричал на мальчишек, которые бегали через его грядки редиски и салата. На голубом небе ярко светило солнце.

— Нет, док, — заявил Дейкин Кеннету Уиншипу, стоя на дне кювета. — Сейчас я не позволю вам смотреть на него.

— Я врач! — рявкнул Кен. — Прочь с дороги!

— Нет, сэр, мне это не кажется удачной идеей, — сказал Дейкин.

Рима взяла Кена за руку и отвела его к камню, на который они присели.

Дейкин кивнул Эллери.

То, что Эллери увидел, несомненно, было доктором Доддом, однако его желудок с трудом выдержал это зрелище. Сделав над собой усилие, он попросил перевернуть тело, посмотрел на то, что ранее было затылком Додда, и побрел туда, где коронер и прокурор разговаривали с Мальвиной Прентис. Фрэнсис О'Бэннон стоял рядом с ней, держа наготове блокнот.

— Его затылок, Грапп… — начал Эллери, судорожно глотнув.

— Я все знаю о его затылке, — ворчливо отозвался Грапп. — Как может выглядеть затылок человека, выброшенного через ветровое стекло, упавшего на острые камни и придавленного автомобилем?

— Вы на жалованье у мисс Прентис, мистер Квин? — с усмешкой спросил прокурор Шалански. — Она тоже интересовалась его затылком.

— А почему бы и вам им не заинтересоваться, Шалански? — осведомилась Мальвина. Она тряхнула головой, и солнечный блеск на ее серебряных очках заставил прокурора прищуриться. — Мне кажется, ребята, вы очень торопитесь списать все это на обычное дорожно-транспортное происшествие.

— Что вы имеете в виду? — Шалански перестал улыбаться.

— Коронер, разве вы не говорили, что вам кажется, будто он умер около пяти утра?

— Это сугубо неофициальное мнение.

— Что делал Додд на дороге в пять утра?

— Он был врачом, — сухо промолвил шеф Дейкин, — и никогда не отказывался от вызова к больному. При нем был медицинский саквояж, мисс Прентис.

— Тогда кто его вызвал? Вы нашли этого гипотетического пациента? Я думаю, это не слишком сложно даже для райтсвиллского полисмена.

Бесцветные глаза Дейкина сверкнули, но он спокойно ответил:

— Дайте нам время, мисс Прентис. Это ведь только что случилось.

— Даже если вы кого-то найдете, предположим, что Додда преследовали, вынудили остановиться, ударили по голове, он потерял сознание и его машину направили в сторону стены.

— Тогда я сказал бы, что мы имеем дело с идеальным преступлением, — снова улыбнулся Шалански. — Для подобных предположений, мисс Прентис, нужен какой-то факт. На дороге нет никаких признаков того, что кто-то остановил машину Додда. Если его ударили по голове — коронер Грапп признает, что это возможно, хотя и недоказуемо, — то мы не нашли орудие; разве только оно в куче этого металлолома и не поддается идентификации. Мы не можем утверждать, что автомобиль Додда направили в стену на большой скорости, поскольку видимые следы шин таковы, какими они должны быть, если Додд съехал с дороги в результате обычного несчастного случая. Иными словами, мисс Прентис, факты, которыми мы располагаем в данный момент, указывают на несчастный случай, подобные ежегодно происходят тысячами на наших дорогах. Если мы обнаружим что-либо, указывающее на иное направление, даю вам слово, что вас уведомят об этом в первую очередь.

— Пошли, Шалански, — позвал Грапп.

Прокурор быстро последовал за коронером, а шеф Дейкин — за ними обоими.

«Снова отсутствие фактов, — подумал Эллери. — И следовательно, снова две возможности. Несчастный случай или убийство. Аверс или реверс. Богач, бедняк, нищий и вор мертвы, а теперь умер и доктор».

— Что-что? — переспросил он. — Прошу прощения, мисс Прентис. Боюсь, я не слушал.

— Я спросила, — повторила издательница, холодно глядя на него, — чего вы ждете, мистер Квин, небесного знамения? Они ожидают фургон Чарли Данкана, чтобы погрузить тело, но вы же не гробовщик?

— Боюсь… — снова начал Эллери.

— Нас тоже беспокоят эти смерти, мистер Квин, — пояснил Фрэнсис О'Бэннон. — Мак-Кэби, Харт, Эндерсон, Жакар, а теперь Додд…

— Беспокоят, но несколько по-другому, Спек, — быстро вмешалась Мальвина Прентис. — Чем дольше великий сыщик остается в нашем городе, тем больше умирает людей. Когда же, мистер Квин, вы сообщите нам о каком-нибудь историческом выводе?

«Могу сообщить прямо сейчас, пока останки Додда и его машины еще не остыли, — подумал Эллери. — Хотите знать, мисс Прентис, кто будет следующим? Могу вам это сказать, хотя вы засмеетесь и я вместе с вами. Дело в том, что мы знаем и одновременно не знаем, видим и в то же время слепы, действуем, но движемся по замкнутому кругу».

— Коль скоро вы не желаете отвечать на фундаментальные вопросы, мистер Квин, — продолжала мисс Прентис, — скажите хотя бы одно. По-вашему, это несчастный случай?

— Не знаю, — ответил Эллери.

Мальвина улыбнулась своей радиоактивной улыбкой, и Эллери подумал: «Ох уж эти дамочки в стиле Розалинд Расселл!» Мисс Прентис повернулась к Фрэнсису, сверкая серебром.

— Пусть это будет убийство под знаком вопроса, Спек. Свяжите Додда с Мак-Кэби, Хартом, Эндерсоном и Жакаром. Что за этим кроется? Кто и почему уменьшает население Райтсвилла? И кто следующий? Это самое главное. Прэтт! — крикнула она фотографу. — Вы сфотографировали Квина? Почему нет? Быстро займитесь этим! «Знаменитый сыщик на месте преступления?» — с вопросительным знаком. — Мальвина угрожающе улыбнулась Эллери. — Мы еще втянем вас в это.

Рыжеволосый Фрэнсис О'Бэннон продолжал сосредоточенно записывать.