Дети на улице Бья́ркаргата

Стоял серый ноябрьский день. За окном завывала буря, по стеклам барабанили капли дождя. В уютном доме на улице Бьяркаргата пятеро братьев и сестер были одни. Отец еще не вернулся с работы, а мать отправилась в магазин за покупками.

Внезапно погода ухудшилась. И хотя ветер и дождь хлестали снаружи, а дети сидели дома, они чувствовали себя неспокойно. Порывистый ветер с такой силой раскачивал толстые ветви дерева, стоявшего у самого дома, что по окнам то и дело бегали длинные зловещие тени. Неудивительно, что ребятишки были изрядно напуганы, хотя вода из горячих подземных источников согревала дом, а электричество излучало яркий свет, стоило только нажать на кнопку выключателя.

Четверо младших играли в комнате, окна которой выходили на север, а двенадцатилетний Инго́ульвюр сидел в своей комнатке и читал. Игрой руководила старшая сестра, И́нга. Девочке исполнилось одиннадцать, и ей всегда поручали присматривать за младшими, которым было девять, семь и пять лет. У детей с улицы Бьяркаргата было не так уж много купленных игрушек, зато они отличались богатой фантазией и почти все игрушки мастерили сами. Инга знала множество всевозможных загадок, веселых историй, интересных игр, а Ингоульвюр любил рассказывать саги.

В тот вечер малышам пришла в голову мысль поиграть в прятки. Для этого пришлось погасить свет, и длинные тени, проникавшие во все углы и закоулки в доме, казалось, тоже стали участниками игры. Перебегая на цыпочках, ребятишки и впрямь играли в прятки с причудливыми тенями. Только маленькая Ни́на боялась присоединиться к игравшим, ей все чудилось, будто именно к ней тени протягивают свои длинные лапы. Что то таинственное царило в тот вечер в доме и на дворе.

Инга старалась подавить в себе страх, уговаривала себя, что все это ей только кажется, делала вид, будто ей не страшно. Возможно, все это объяснялось тем, что она немного беспокоилась за маму.

Внезапно в дверь постучали три раза. Инга вздрогнула и испуганно оглянулась. Кто бы это мог быть?

Открыть она не решилась, а бросилась стремглав в комнату брата и распахнула дверь.

— Ингоульвюр! Там кто-то стучит. Пойди открой.

— Вот еще! Ты что же, сама не можешь, сестричка? — Ингоульвюр нехотя оторвался от книги. Он не любил, когда ему мешали читать.

Уверенным, спокойным шагом мальчик направился к двери. Он был высок для своего возраста, светловолосый и голубоглазый.

— Здравствуйте, — раздался звонкий мальчишеский голос, едва дверь растворилась.

— Привет! Заходи в дом, — ответил Ингоульвюр.

Ветер с оглушительным шумом захлопнул дверь.

В прихожую вошел Ле́йвюр, товарищ Ингоульвюра по классу и его ровесник. Они были такими неразлучными друзьями, что в школе их называли «побратимами». Возможно, этому способствовало и то, что оба мальчика носили имена первооткрывателей Исландии.

У Инги отлегло от сердца, и она даже улыбнулась, вспомнив о своих страхах. Улыбнулась она и Лейвюру, смуглому крепышу с красноватым, обветренным лицом. Его темные волосы были покрыты сероватым налетом морской соли, с одежды стекала вода. В руке он держал кусок веревки, на которой болталась крупная треска.

— Смотрите-ка, что я поймал на леску, — с гордостью сказал Лейвюр. — Возьмите рыбу себе.

— Ты выходил сегодня в море? — удивился Ингоульвюр.

— Да, папа разрешил мне пойти с ним в этот раз, чтобы проверить перемет. Но мы ходили совсем недалеко, переметы стояли близко от берега, — с улыбкой ответил Лейвюр.

— Бог с тобой! В такую-то погоду! — в испуге воскликнула Инга.

— Подумаешь! Ничего страшного. Правда, волны немного захлестывали борт, но мы достигли берега прежде, чем разыгралась непогода, — спокойно сказал Лейвюр.

— А ты, конечно, был впередсмотрящим среди кипящих волн, как и твой тезка тысячу лет назад, когда он вел свое судно из Норвегии в Исландию, — шутливо заметил Ингоульвюр.

— Вот если бы еще и ты стоял на борту другого судна и состязался со мной! — подзадоривая друга, сказал Лейвюр.

— Завидую нашим предкам — они сумели открыть и заселить новую землю, — мечтательно глядя вдаль, продолжал Ингоульвюр.

— Как жаль, что на нашу долю не осталось неведомых земель, — рассмеялся Лейвюр.

— Хоть бы островок какой, — с улыбкой вторил ему приятель.

— Послушайте, а как же все-таки происходила та парусная гонка из Норвегии? — почти в один голос спросили Но́нни и Си́гги, которые внимательно прислушивались к разговору старших.

Но те не удостоили малышей ответа. Наверно, они даже не слышали, о чем их спрашивают, им самим было о чем поговорить.

В отсутствие мамы обязанности хозяйки взяла на себя Инга. Она пригласила гостя зайти в комнату и отведать угощенья. Но Лейвюр торопился домой, ему надо было переодеться.

Ингоульвюр предложил переждать непогоду. Если Лейвюр не против, он может одолжить ему сухую одежду. Лейвюр рассмеялся.

— Подумаешь, непогода! По мне в такой шторм и дождь даже интересно быть на улице.

Такой уж этот Лейвюр, всегда жизнерадостный и задиристый, он никогда не унывает, даже если и промокнет насквозь.

Инга взяла рыбу и отправилась с ней на кухню, не забыв поблагодарить за подарок.

— Мама будет очень довольна таким подарком, — сказала она.

Лейвюр попрощался с друзьями и скрылся в темноте. За окнами завывала буря, ветер гнал по улицам блеклую листву.

Ребятишки с улицы Бьяркаргата снова остались одни. Ингоульвюр, который отличался прилежанием, собрался было пойти к себе в комнату, чтобы почитать, но Нонни и Сигги преградили ему путь.

— Братец, расскажи нам про парусную гонку.

— Ну, какая же это гонка, — улыбнулся Ингоульвюр. — Но плавание и в самом деле было необычным, ведь именно с него и началась история нашей страны.

— Нам так хочется послушать, — взмолились оба малыша, хотя и не совсем понимали, что означает слово «история».

— Правда, расскажи-ка что-нибудь забавное, — вмешалась Инга. — Нам уже надоело играть.

— Ну что ж, — задумчиво произнес Ингоульвюр, — будь по-вашему.

Дети устроились в комнатке, выходившей на север, затворили за собой дверь и притушили свет — горела одна только лампочка. В комнате было тепло и уютно, а доносившееся с улицы завывание ветра казалось монотонным пением.

В обществе старшего брата маленькая Инга не испытывала страха — ведь Ингоульвюр был таким взрослым и надежным.

Нонни и Сигги уселись на пол, а Инга, отодвинув от стола стул, села на него, держа малышку Нину на коленях. Нина была самой младшей в семье, ей исполнилось пять лет. Ингоульвюр, собираясь с мыслями, принялся ходить по комнате.

Наступила тишина, детишки с нетерпением ожидали, когда Ингоульвюр начнет свой рассказ.

И вот зазвучал ясный и красивый голос мальчика. Слова так и слетали у него с губ. Чувствовалось, что он прекрасно знает, о чем говорит. Его маленьким слушателям казалось даже, что события, о которых он рассказывает, произошли совсем недавно — всего каких-нибудь несколько недель или месяцев назад.

А Ингоульвюр рассказывал об истории открытия Исландии.

Случилось так, что свыше тысячи лет назад викинг по имени На́ддодур повел свой корабль из Норвегии к Фаре́рским островам, но взял курс на северо-запад и сбился с пути. Внезапно впереди появилась земля. Наддодур и его люди сошли на высокий, изрезанный заливами берег. Чтобы проверить, обитаема ли земля, Наддодур поднялся на гору и осмотрелся. Ни дыма, ни каких-либо других признаков жилья он не заметил. И тогда мореплаватели покинули незнакомую землю и снова вышли в море. Но не успели они отплыть, как увидели, что в горах выпал снег. Вот почему Наддодур назвал эту страну Сна́йланд, что по-норвежски означает «Снежная земля».

— А где он сходил на берег? — спросил Нонни.

— На восточном побережье Исландии.

— Я и не знал, что наша страна когда-то называлась Снайланд, — удивился Сигги.

— У нее было немало других названий, прежде чем она стала называться Исландией, — с улыбкой пояснил Ингоульвюр.

От удивления младшие братья только рты пооткрывали, а Инга стала быстро припоминать географию. Это было совсем нелишним — особым прилежанием в этом предмете она не отличалась.

Между тем Ингоульвюр продолжал свой рассказ.

— Примерно тогда же к берегам незнакомой земли приплыл корабль одного шведского мореплавателя. Звали его Га́рдар Сва́варссон. Гардару ничего не было известно о походе Наддодура, а тот в свою очередь не слышал про шведа. Гардар, как и Наддодур, высадился на берег, а затем обошел на судне вокруг незнакомой земли и обнаружил, что это остров. Перезимовав на острове вместе со своими людьми, он на следующее лето отправился домой. По имени этого человека остров и назвали Га́рдарсхоульмюр, или остров Гардара.

— Какой же это остров! — вмешался малыш Сигги. — Разве можно называть страну островом?

— Не торопись, — ответил Ингоульвюр. — Послушай, что было дальше.

Вскоре правдивые рассказы Наддодура и Гардара о незнакомой земле дошли до всех северных стран. Так люди узнали, что к северо-западу от Фарерских островов лежит большая незаселенная земля. Туда решил переселиться норвежский викинг по имени Фло́уки. Он построил добротный корабль, взял с собой все необходимое, даже бревна, чтобы построить дом, людей и скот.

Плавать по морю было нелегко — ведь путешественники не знали, куда держать курс. Но Флоуки был человек смекалистый. Чтобы определить направление, он прихватил с собой в плавание трех воронов.

— Воронов? — недоверчиво переспросил Нонни.

— Да, трех черных, как смоль, воронов взял Флоуки с собой на корабль. А теперь слушайте внимательно и не перебивайте. Далеко в море, где-то между Фарерами и Исландией, Флоуки поочередно, через определенные промежутки времени, выпустил птиц. Первый ворон полетел назад, к Фарерским островам. Второй поднялся вверх, но, не увидев землю, снова опустился на корабль. А третий ворон полетел через штевень по направлению к неизвестной земле. Вот из-за этих птиц Флоуки и получил свое прозвище «Вороний Флоуки».

— Как здорово он придумал! — с восторгом закричали Нонни и Сигги.

— Две зимы провел «Вороний Флоуки» в Снайланде, или Гардарсхоульмюре, прежде чем отправился на родину, в Норвегию. Первая зима выдалась особенно холодной. Как-то раз Флоуки поднялся на гору неподалеку от западных фьордов, чтобы взглянуть, что делается на севере. Там он обнаружил фьорд, полностью забитый льдами. Тогда-то ему и пришло в голову назвать остров Исландией, что значит «ледовая земля», и с тех пор это название закрепилось за ним.

Ингоульвюр умолк.

Нонни и Сигги приутихли, но глаза у них блестели — видно было, что они живо приняли к сердцу рассказ о норвежском викинге, который выпустил в небо трех воронов, чтобы таким образом узнать дорогу в неизвестную страну. А малышка Нина давно посапывала на коленях у старшей сестры.

— Скоро придет мама, — сказал Ингоульвюр и посмотрел в окно.

На мокрой от дождя безлюдной улице отражались огни. Изредка слышались шаги прохожих.

— Еще не скоро, сейчас нет и пяти, — возразила Инга.

— Ну, на сегодня хватит, мне пора делать уроки, — сказал Ингоульвюр, намереваясь уйти.

— Пожалуйста, милый, расскажи нам еще про то, как нашли Исландию, — в один голос взмолились Нонни и Сигги.

— В самом деле, Ингоульвюр, расскажи им про первых жителей страны. Это ведь так интересно, — вступилась за малышей Инга. Ей и самой не хотелось, чтобы Ингоульвюр ушел.

— Они скоро узнают об этом в школе.

— Когда-то это еще будет. А нам сейчас интересно знать, — не отступался Нонни.

— Вот удивятся учитель и все в классе, что мы обо всем знаем, — вторил ему Сигги.

— Да, конечно, приятно преподнести им такую неожиданность, — согласился Ингоульвюр.

В глубине души ему было приятно, что младшие братья так любознательны.

— Значит, расскажешь? — закричал Нонни и радостно захлопал в ладоши.

— Так и быть, если уж вы такие внимательные слушатели, — улыбнулся Ингоульвюр.

— Я сама больше всего люблю слушать рассказы, когда стемнеет, — вставила Инга, по-матерински прижимая к груди спящую сестренку.

— Ну так вот, — начал Ингоульвюр, — история о побратимах, Лейвюре и Ингоульвюре, живших в Норвегии свыше тысячи лет назад, вкратце такова…

— А может, ты расскажешь нам и о новых побратимах? — лукаво взглянув на брата, вставил Нонни.

Ингоульвюр пропустил его слова мимо ушей и продолжал:

— «Вороньего Флоуки» не принято считать первым посланцем Исландии, потому что он на время покинул остров. А человека, который первым постоянно поселился на этой земле, звали Инго́ульвюр Арнарсон. Было это в 874 году. Отец Ингоульвюра, Эрн, был норвежским крестьянином. У него было двое детей, Ингоульвюр и Хе́льга. Неподалеку от их хутора жил Лейвюр — он приходился родственником Эрна, побратимом Ингоульвюра и женихом Хельги.

Когда юношам исполнилось двадцать лет, они, как и многие другие смелые и сильные люди того времени, отправились с викингами в поход. В скором времени между побратимами и сыновьями могущественного ярла Атли возникла вражда. Однажды завязалась схватка, в которой Ингоульвюр и Лейвюр сразили сыновей ярла.

Атли помышлял о мести, но другим викингам удалось помирить его с побратимами. Однако за убитых сыновей Атли забрал у них выкуп — всю землю и большую часть имущества. А потом и вовсе потребовал, чтобы они навсегда покинули Норвегию.

Ингоульвюр и Лейвюр слышали немало рассказов об Исландии и решили туда перебраться. Ингоульвюр стал готовиться к отъезду, а тем временем Лейвюр отправился в поход в Ирландию. Там он захватил богатые трофеи, и среди них десять рабов и удивительный меч. Этот меч, который принадлежал побежденному ирландцу, светился даже в темноте. С той поры Лейвюра стали называть Хьёрлейвюр — в древнеисландском языке слово «хьёр» обозначало «меч». Захваченные трофеи Лейвюр привез домой. К тому времени Ингоульвюр уже подготовился к далекому плаванию.

У каждого из побратимов был свой корабль. Они загрузили их вещами по хозяйству, которые были необходимы в первую очередь, домочадцами и слугами. Хьёрлейвюр был женат на Хельге, сестре Ингоульвюра, Ингоульвюр тоже отплыл с женой.

О плавании побратимов по морю в саге не рассказывается, но известно, что плыли они рядом, управляя кораблями по солнцу и звездам. Когда же корабли достигли берегов Исландии, пути побратимов разошлись. Ингоульвюр хотел, чтобы боги решили, где надлежит ему поселиться на новом месте. Покидая Норвегию, он взял с собой на судно столбики, украшавшие почетное сиденье, и теперь бросил их в море. В том месте, где их прибьет течением к берегу, он и намеревался построить новый дом.

— Что такое почетные столбики? — с любопытством спросил Сигги.

— Это деревянные столбики, украшенные резными изображениями языческих божеств. Их обычно устанавливали по обе стороны стула или сиденья в гостиной, которое предназначалось для хозяина, — объяснил Ингоульвюр.

— Продолжай, пожалуйста, — с нетерпением воскликнул Нонни.

— Оба корабля подошли к берегам Исландии с юго-запада. Места, где люди высадились на сушу, носят название Инго́ульфсхевди и Хьёрлейвсхевди. Между ними не меньше дня пути.

Прежде всего предстояло построить жилье для людей и скота. Хьёрлейвюру надо было построить два дома — при нем было двадцать мужчин — половина из них матросы его судна, половина рабы, которых он вывез из Ирландии.

Всю зиму рабы только о том и помышляли, как бы отомстить Хьёрлейвюру. Весной такая возможность представилась.

Рабам велели пахать землю, дав им вола, чтобы тянуть плуг. Сговорившись, они убили вола, а Хьёрлейвюру сказали, что из лесу вышел медведь и задрал скотину. Хьёрлейвюр и матросы поспешили на поиски зверя. Когда они разбрелись по лесу, рабы напали на них и перебили поодиночке. Совершив свое злодеяние, они захватили с собой Хельгу и других женщин и бежали на острова, расположенные неподалеку от берега.

А что же Ингоульвюр? — спросите вы. Когда наступила весна, Ингоульвюр послал двух человек на запад на поиски брошенных в море столбиков. Когда эти люди доплыли до Хьёрлейвсхевди, они увидели страшную картину: дома стоят пустые, Хьёрлейвюр и его люди убиты, а женщины исчезли. Посланцы поспешили домой и рассказали обо всем Ингоульвюру. Тот сразу же отправился в Хьёрлейвсхевди и обнаружил, что судно Хьёрлейвюра тоже исчезло. Он справедливо решил, что рабы бежали морем, скорее всего, в западном направлении, потому что там было меньше шансов повстречать людей.

Ингоульвюр хотел не только отомстить за убийство побратима, но и вырвать Хельгу, свою сестру, и других женщин из рук рабов. Взяв с собой несколько человек, он поплыл на запад.

Поиски было решено начать с близлежащих островов. И в самом деле, там они и обнаружили беглецов. Всех их постигла одна участь: часть рабов пала от рук Ингоульвюра и его людей, те, кто уцелел, спасаясь от преследования, прыгнули вниз с высоких скал и разбились.

Ингоульвюр назвал острова Вестманнаэйяр, что означает «острова западных людей», потому что норвежцы называли ирландцев «западными людьми».

Разделавшись с рабами, Ингоульвюр вместе со спасенными женщинами направился к побережью Исландии. Радости их не было предела.

— А столбики так и не нашли? — спросил Нонни.

— Сейчас расскажу и об этом. Года два спустя столбики обнаружили люди, которых послал Ингоульвюр. Течением деревяшки отнесло за мыс Ре́йкьянес, в залив Фа́хсафлоуи. Там, в небольшой бухточке, их прибило к берегу. Ингоульвюр Арнарсон перевез в это место все свое имущество и людей и построил дом в бухте, на которую ему указали боги. Неподалеку вверх поднимался дым от горячих источников. Надо думать, Ингоульвюр и его люди немало этому дивились, ведь в Норвегии нет горячих источников. По этой причине новые поселенцы и назвали свой хутор Рейкьявик. Теперь это столица Исландии.

Ингоульвюр замолчал и посмотрел на часы. Было ровно пять.

— Мама, видно, решила подождать отца. А он кончает работу только в пять часов, — негромко, как бы разговаривая сам с собой, произнес он.

— Ты же знаешь, мама иногда садится в автобус, а чаще идет пешком, когда отправляется за покупками, — добавила Инга.

Она устала держать сестренку на руках и, поднявшись, осторожно опустила девочку на диван. Нина немного повертелась, но не проснулась. Инга заботливо прикрыла ее одеялом.

— Есть хочется, — протянул Сигги.

— Придется подождать маму, — ответила Инга.

— Интересно, какой была Исландия, когда сюда приплыл Ингоульвюр? — спросил Нонни, который все еще находился под впечатлением рассказа о древних викингах.

— Когда люди нашли Исландию, она была еще красивее, чем теперь, — с гордостью сказал Ингоульвюр. — Конечно, природа с тех пор не очень изменилась; и тогда были высокие горы, водопады блестящими серебряными лентами сбегали по скалистым уступам, ледники сияли ослепительной белизной. Озера были синие-синие, а сочные луга и леса ярко-зеленые.

Ингоульвюр на миг прервал свой рассказ, словно о чем-то раздумывая, но тут же продолжил:

— В одном только ландшафт Исландии за прошедшие тысячу лет сильно изменился. Я говорю о лесе. Когда первые поселенцы прибыли в Исландию, они увидели, что вся страна, от гор до морского побережья, была покрыта лесами. А если верить старинным песням, то из исландского леса строили суда.

— Настоящие корабли? — одновременно воскликнули Нонни и Сигги, не веря собственным ушам.

— Да, и не какие-нибудь лодки, а большие суда, на которых можно было плавать в заморские страны.

— Теперь стараются восстановить уничтоженные леса. За последние годы посадили много новых деревьев, — вставила Инга.

— Но этого мало, если мы хотим, чтобы наша страна снова покрылась лесами, — возразил Ингоульвюр.

Немного помолчав, он продолжал:

— Но не только растительность тогда была другой, еще разнообразнее был животный мир. Фьорды, озера, реки и ручьи были полны рыбы. В море плавали киты, а на прибрежных скалах и шхерах грелись на солнце и играли с детенышами большие стада тюленей. Воздух звенел от птичьих голосов, а сами птицы были совсем ручные — они даже не двигались с места, когда к их гнездам подходили люди. Никто из животных не ждал ничего дурного от странных двуногих существ, которые внезапно появились на острове.

— Вот если бы сейчас звери были такими ручными, что к ним можно подойти и погладить, — с улыбкой сказал Сигги.

Ребята так увлеклись беседой о прошлом Исландии, что не заметили, как распахнулась дверь и на пороге появились родители.

— До чего вы сегодня тихие! А мы уж решили, что в доме никого нет, — сказала мама.

— Знаешь, мама, Ингоульвюр рассказывал нам о том, как открыли Исландию и кто были первыми жителями страны, — радостно сообщил Нонни.

— Да у вас тут как в старые добрые времена, когда вся семья собиралась по вечерам вместе, кто-то рассказывал саги или читал стихи и все слушали рассказчика, — улыбнулся папа.

— Какая ужасная погода! Мне было так страшно!

Инга боязливо посмотрела на маму.

— Ну, дружок, все не так страшно, как тебе кажется. Тут, среди домов, погода кажется хуже, чем на открытом месте. Я нарочно задержалась, чтобы папа подвез меня на машине, — ответила мама.

— Я же говорил! — сказал Ингоульвюр и направился к себе в комнату.

— А наша малышка заснула во время рассказа? — сказала мама, поднимая Нину с дивана.

Нина уже успела выспаться. Теперь она проснулась, и лицо ее расплылось в улыбке, когда она увидела маму.

— На кухне лежит большая рыба. Лейвюр подарил, — сообщил Сигги.

— Из этого парня выйдет толк. К тому же у него доброе сердце, — сказал папа.

— Сейчас займусь едой, Сигги. Ты, верно, проголодался, — промолвила мама, ласково погладив малыша по голове.

Скоро во всей квартире горел яркий свет, а из кухни доносился дразнящий запах. И хотя дождь все так же колотил по стеклам, а ветер завывал с прежней силой, дети оживились. Как хорошо в такую погоду находиться в теплом, уютном доме, особенно когда рядом папа и мама!