"Остров" - читать интересную книгу автора (Уксус Сергей)

Глава 8. 

Двое 

— Ух, ты-ы-ы!.. Партнёр, глянь, ка-кая женщина!

— Во-первых, тёмная. Во-вторых, в возрасте…

— В смысле в возрасте?

— Ну-у-у… Если перевести на человеческие, явно больше тридцати.

— И что? Это называется 'в возрасте'?!

— Строго говоря, это называется 'далеко не молодая'.

— А тебе малолеток подавай?

— А чем тебе не нравятся малолетки?

— Как это — чем?.. Да с ними же говорить невозможно!

— А зачем с ними говорить?

— Н-да-а… Учил я тебя, учил, воспитывал-воспитывал…А ты как был дуб дубом…

— Кем?

— Не кем, а чем… Глупый ты!.. Женщина, с которой невозможно разговаривать, надоедает очень быстро.

— И что?.. Надоест эта, можно другую найти…

— …и кучу проблем от её родственников… Партнёр, ты не думаешь, что с таким подходом мы только и будем, что удирать от желающих нас женить?

— А с твоим — удирать от желающих выйти за нас замуж…

— Между прочим, в этаких юбках быстро не побегаешь. Так что мой вариант однозначно лучше.

— Между прочим, в этакой погоне скорость бега далеко не главное. Особенно когда гонится женщина с немаленьким жизненным опытом… Так что извини, партнёр, но этот случай явно не для нас!

— Вот так, да?.. Ладно-ладно. Познакомишься с малолеткой, я тебе тоже всё испорчу!

— Злой ты!

— Ага! И вредный. И осторожный… Кстати об осторожности: а как у вас с этими болезнями?

— С какими этими?

— Ну-у-у… С теми, которые при этом деле можно подхватить.

— Э-э-э… Знаешь, если при этом деле и можно что-то подхватить, то разве что случайное отцовство… А что, у вас не так?

— Эх… Знал бы ты, насколько у нас не так… Н-да… Ладно, хватит глазами хлопать, пойдём говорить…

— Пойдём. Только говорить буду я. На всякий случай…

Второй 

И чем она ему приглянулась?.. Тёмная как тёмная… С виду, конечно, ничего, но ведь не настолько же?.. Хм… А ведь это проблема. И её надо решать. Причём так, чтобы не осложнить себе жизнь… И как это сделать? Прогуляться к здешним шлюхам?.. Что-то не в восторге я от этого варианта. Партнёру намекнуть?.. Надо попробовать. А теперь работаем…

Первый 

С картой получилось, но получилось плохо. Оказывается, до сих пор некоторые районы на современных картах просто не отображены. Не ходит туда никто. А если и ходит, то назад не возвращается. В первую очередь — это горы, некоторые предгорья, середина северного побережья, большой остров к западу от Северного (или от Тар'зирата? Тут у города и у форта названия разные) и так далее.

Другая 'приятная' новость — имеется куча мест, отображение которых недостоверно. И чем дальше на восток, тем таких мест больше. Достоверны только районы вокруг фортов и относительно крупных поселений. И всё!.. Единственное, что смогла посоветовать эта… хм… леди… (я те ухмыльнусь! Покажи мне мужика, который так в картах разбирается!) — поспрашивать знакомых среди военных и контрабандистов, если такие есть…

Наконец, третье, что нас обрадовало — это несоответствие между нашей картой и продающейся (мы её таки купили). В очертаниях берегов. В частности, тот самый остров с 'белым пятном' у нас нарисован совсем не отдельно. Значит, что?.. Правильно! В последней войне применялась тяжёлая магическая 'артиллерия'. И даже нашей картой придётся пользоваться с оч-чень большой осторожностью… В общем, надо трясти Гуля. Я ему за это идею рюкзака с каркасом подкину и про разгрузки расскажу…

А ещё — приличными борделями поинтересоваться… Должны же его парни где-то напряжение сбрасывать?

Второй

Вечера мы решили по возможности проводить в зале. Трактир, конечно, как выразился партнёр, 'для своих', да и Тордус ещё мужик крепкий, но публика бывает разная, и вышибалы мы не заметили… В общем, с нас не убудет. Без разницы, где сидеть и думать. Обговорили это с Красным, заодно сказали, что пить будем только отвар. Разве что кто из знакомых в гости зайдёт… Ну, и столик себе определили. Тот самый, который в первый раз выбрали.

В первый вечер на нас косились: сидит в углу непонятный тип, пьёт непонятно что, смотрит непонятно куда… Потом заявилась очередная компания из форта. Ветераны. Сразу видно — дорхи битые и не раз. Один подошёл сначала к стойке, а потом к нам. Выложил на стол небольшую пластинку из кости с выжженными на ней буквами и цифрами и дырочкой для шнурка и сообщил, что Старый Гуль (именно так, полным прозвищем) будет ждать нас завтра через два часа после восхода. Дождался кивка и пошёл к своим. И всё. Больше ни одного косого взгляда. Теперь если и смотрели, то прямо и открыто. Вот так.

Двое 

— И чему ты радуешься?

— Ну-у-у…

— Баранки гну!.. Личность тебе потёрли основательно.

— Вообще-то это понятно. Но почему сейчас такой вывод?

— Потому что кроме прочего тебя должны были научить не привязываться к посторонним. Хорошо научить. Вбить на уровень рефлексов…

— Чего?

— Потом расскажу… О чём я?.. А!.. А ты заметил, что на тебя стали смотреть, как на одного из своих, и раскис… А если завтра тебе прикажут их убить?

— Кто прикажет?

— Ну, сейчас — уже никто. Поскольку ни своего начальства, ни всего прочего ты уже не помнишь. Но речь о другом: ты уже признал этих своими… Нет?

— А разве это плохо?

— Сейчас — не знаю… Человек — животное стадное. Ему нужно общество. У нас обоих оно было. У каждого своё. А теперь — нет. Вот мы и ищем… подсознательно… Только ты уже почти нашёл, а я ещё не определился…

— Я понял… Может получиться так, что ты выберешь одних, а я — других. Ты не захочешь, чтобы мы убивали твоих, а я — моих… Поэтому те и другие будут считать нас предателями… И что же делать?..

— Подождать, партнёр… Просто подождать… Может, случится так, что мы оба выберем третьих…

Первый 

От перемены мест слагаемых… То есть в данном случае от перемены места жительства жизненный уклад не меняется. Подъём, разминка, тренировка, завтрак… Поход по делам… Караульный внимательно осмотрел через окошко предъявленную пластинку пропуска, таким же внимательным взглядом окинул пространство перед калиткой и загремел засовами. Шесть шагов под аркой, и нас окутала непередаваемая атмосфера обычного дня в обычной воинской части: где-то под грохот сапог и зычные команды занимались строевой подготовкой, где-то на многоэтажном уровне объясняли необходимость наведения блеска на снаряжение, где-то… Не хватало только взрыкивания дизелей, лязганья траков и вони перегоревшего соляра… Как дома, блин! Чуть слезу не пустил…

Стоило нам появиться во дворе, как подлетевший молодой легионер поинтересовался, не мы ли являемся уважаемым Казусом Людоедом, которого с нетерпением ожидает сержант ар-Дрог?.. Мысленно охренев, мы демонстративно (раз уж назвали людоедом, надо соответствовать… И не забыть потом припомнить кое-кому эту кличку) оглядели паренька от сапог до шлема и важно кивнули. Вояка попросил следовать за ним и порысил куда-то вправо. Шагов через двадцать он обернулся, обнаружил, что мы на бег переходить не возжелали, и притормозил, едва не раскрыв рот от удивления… А чё мы? Мы не в форме. Мы вообще, можно сказать, штатские…

Второй

Сказать, что тренировка прошла с пользой, значит не сказать ничего. Первые четверть часа Гуль едва ли не гонял нас по всей площадке. Потом тело наконец-то вспомнило, чему когда-то училось, и мы сравнялись. А спустя ещё полчаса сами стали гонять орка… Ну-у-у… Не то чтобы гонять… Хотя будь вместо него человек в таком же возрасте, давно бы скис от усталости. Зеленошкурые всё же намного выносливее. Простояв минут пять в глухой защите, сержант дал знак к остановке боя, вытер пот и пробурчал, что вот будь он лет на двадцать моложе…

Передохнув немного, мы сменили тренировочный меч на копьё и продолжили развлекаться. И опять история повторилась. Сначала гоняли нас, потом — равновесие, под конец — смена ролей. И опять перерыв и новое оружие. В этот раз — ножи. Точнее, нож против меча и щита. Н-да… Побили нас… Крепко… И больно… Партнёр даже заявил, что теперь он не просто отомстит зелёному, а 'стр-р-рашно' отомстит. Потом. Когда 'волчара позорный' научит нас всему, что сам знает… Я аж поёжился — чувство юмора у партнёра то ещё. Как и фантазия на пакости.

Закончилась тренировка сообщением о том, что испытывать нас в строю бесполезно, поскольку и так видно, что мы там не устоим, и приглашением отведать обед 'из легионерского котла'. Внутренне поморщившись при мысли о казённой кормёжке, мы всё же согласились, поскольку топать лишний раз до гостиницы и обратно не хотелось, а после обеда явно намечался визит к оружейнику.

Первый 

Не знаю, как у кого, а у меня содержимое выданной нам миски восторга не вызвало. И дело было не в качестве готовки, а в самих продуктах. В памяти всплыл месяц, проведённый на катере, где бедный кок выворачивался наизнанку, лишь бы придать выданному… гм… хоть какое-то подобие съедобности… С трудом подавив желание отыскать местного интенданта и вывалить это варево ему на голову, мы осторожно оглянулись по сторонам (сидевшие через два стола новобранцы почему-то резко побледнели, заметив это), всё же взяли ложку и принялись вяло изображать процесс питания. Партнёр при этом заметил, что я со своими предположениями о преднамеренном развале здешнего легиона стопроцентно прав. Потому-то и Гуль так легко согласился с нами в том разговоре… Хм, как бы так осторожно выяснить, что будет, если кое-кто из местных складских крыс случайно споткнётся на лестнице, а?

Двое 

— Партнёр, не зарывайся!

— Ты о чём?

— О твоих мыслях по поводу лестницы.

— И чем же они тебе так не понравились?

— Тем, что делать это надо очень чисто. Мы так не сможем.

— Думаешь?..

— Угу… Команда Гуля давно могла бы устроить среди здешних интендантов мор. И не устроила. Значит, всё не так просто.

— Варианты?

— Самый первый — местные не особо и виноваты.

— А ещё?

— А всё!.. Что приворовывают — это к жрецам не ходи. Но делают это не на еде и не на деньгах на её закупку.

— Понятно… А жаль… Всё могло бы быть так просто!..

Второй

Первое, что спросил партнёр у Гуля после обеда, так это почему интенданты до сих пор живы. На что Старый почти дословно повторил сказанное мной, добавив при этом, что его подчинённым приходится время от времени совершать чисто охотничьи вылазки, чтобы хоть как-то разнообразить рацион здешних служак и не доводить гарнизон до бунта. Заодно обмолвился, что временами втихую и с охотниками договариваются, и с рыбаками, когда посторонние средства появляются. Но тут больше что-то вроде натурального обмена: ты — добычу, тебе — оружейник что-нибудь починит…

Вторым возник вопрос о женщинах вообще и одной конкретной в частности. В результате получили адрес некоего заведения, где к военным относятся с пониманием, и совет держаться от книжницы подальше. А если не получится, то меньше болтать и больше слушать, поскольку есть в её окружении что-то… этакое. Вот только какая именно из интересных служб там отметилась, сержант, к сожалению, не знает и выяснить не может: не тот профиль у его отряда. Н-да… А глаза у него при этом были!.. Нет уж! Я в это дело сам не полезу и партнёру не дам. Молоды мы ещё такие тесные знакомства заводить…

От книжницы плавно перешли к картам. Услышав, что в обмен партнёр предлагает рассказать про ещё кое-какое снаряжение, Старый долго хмурился, вздыхал, а потом отказался. Оказывается, и с этим гарнизон давно уже сидит на голодном пайке. Единственное, чем нам могут помочь — дать перерисовать собственную карту Гуля, не вынося её из форта и не болтая об этом. Поскольку делать всё равно было нечего, договорились на после обеда завтрашнего дня.

Первый 

А потом мы подошли к оружейнику. Пришлось заголяться, показывая, что, где и как крепится. Объяснять про подкладку и уже набившие оскомину дырочки. Про рюкзак с жёстким каркасом, карманами и дополнительными ремнями. Про… Короче, к концу разговора я задолбался вусмерть, и выяснять, с чьей подачи нам приклеили такую зверскую кличку, сил уже просто не было. Ну, ничего, ещё встретимся…

Успокоив меня, любимого, этой мыслью, мы попрощались и отправились бродить по окрестностям в поисках подходящего места для магических упражнений. Хотя 'бродить по окрестностям' — слишком сильно сказано. Просто решили обследовать довольно высокий обрыв между фортом и узким галечным пляжем. На сам пляж партнёр спускаться отказался. Категорически. И дело здесь, как я понял, было не в водобоязни. Что-то он то ли чувствовал, то ли когда-то знал. И это самое 'что-то' его беспокоило.

Потратив полчаса на безрезультатные поиски тропинок и карнизов, мы решили просто сесть под стеной на неширокой — три-четыре шага — полоске камня, покрытого редкими кустиками травы, отделяющей стену от обрыва. Решили и сели. Слепили огненный шарик и отправили его в море. Раздалось громкое 'Бум! , вверх взлетел фонтан из воды и пара, а вниз ударил залп отборной ругани. В наш адрес. Тут же появился ещё один шарик (что удивительно — чисто автоматически) и завис прямо напротив наглой морды, отвлекающей нас от тренировок. Морда мгновенно исчезла, и шарик, повисев пару секунд, отправился вслед за первым. Опять 'Бум! и опять фонтан. Ещё четыре 'бума' спустя сверху долетело: …Лю… ед… Гуль… — на что мы особого внимания не обратили, поскольку заинтересовались непонятной тварюшкой, всплывшей на поверхность и сейчас покачивающейся на небольших волнах. Ещё через пять фонтанов знакомый голос проорал:

— Кас!.. Какой гобловой задницы часовых пугаешь?

Это был наезд… Наглый и совершенно ничем не оправданный. Поэтому моя злобная натура выдала сначала громко:

— А не хрен на посту спать! — а потом тихо: — А на нас стучать — тем более…

Ответа, увы, не последовало, поэтому пришлось продолжить самому:

— Гуль, а Гуль?! А что это за кака там кверху брюхом плавает?

В последовавшем за этим вопросом многоголосом хоре самыми приличными словами были 'задница' и 'дерьмо'. А когда наверху наконец-то стихло, Старый вопросил:

— Кас, как ты ухитрился? Её ж магия не берёт!

Второй 

Потом сержант прокричал, что за лодкой уже послали и что желательно нам не отлучаться — а вдруг тварь очухается и уплывёт? На вопрос партнёра, что мы с этого будем иметь, нам объяснили, что очень много, если зверюга живая, и немного меньше, если мёртвая. 'Ага!.. — услышал я мысль. — И совсем мало, если выплату поручат местным интендантам… Боюсь, без скользких лестниц всё же не обойдётся…

Посовещавшись, мы решили поберечь силы и пока просто полюбоваться пейзажем. Где-то через десять минут, когда в поле зрения появилась обещанная лодка, тварь шевельнулась, и пришлось всадить в воду очередной шарик. Потом мы посмотрели, как на добычу накидывают обычную сеть и медленно буксируют в сторону маленькой пристани, у которой уже собралась небольшая (всего-то десятка три) делегация встречающих.

Небольшая. Зато представительная: два офицера, из которых один — явно или комендант, или начальник гарнизона, та самая (а где взяться другой?) магическая сволочь, с которой нам не рекомендовали иметь дел (как поняли? А очень просто: доспехи на нём были, как на том лейтенанте), пухленький коротышка в рясе, сверкающий лысиной, и несколько сержантов, включая Старого Гуля и Крюка. Про мелочь типа капралов, легионеров и нескольких местных жителей даже говорить не приходится.

Двое 

— Партнёр, а тебе не кажется, что сейчас нас попытаются ограбить?

— В смысле — не заплатить?

— Ну-у-у… Насчёт 'не заплатить' сомневаюсь, поскольку лишних свидетелей уйма, а вот недоплатить — запросто… Придётся делать морду кирпичом…

— …и врать… В присутствии мага.

— Фу, партнёр! Как ты мог обо мне подумать такое?! Не врать, а намекать и недоговаривать!.. Ты знаешь, что вовсе не обязательно кого-то обманывать, а?

— Неужели? А чем тогда мы с тобой занимались в последнее время?

— А ты ещё не догадался?! Мы, чтоб ты знал, позволяли другим обманывать самих себя! Вот так! И теперь, как ты, надеюсь, уже догадался, будем делать то же самое… О! Чуть не забыл! А как делить-то будут? Мы ж её не одни добывали…

— Три четверти нам, четверть им.

— А налоги?

— А в случае, когда добыча, сдаваемая государству, является особо редкой либо особо ценной, либо той и другой одновременно, налоги не взимаются.

Первый 

Ну, как мы и думали… Подходим к пристани и слышим, что кто-то умный уже командует тащить нашу добычу в форт… И что прикажете делать, а?.. А умные мысли есть?.. Понятно. У нас то же самое. В смысле, умных мыслей не оказалось. Поэтому я просто гаркнул:

— А-атставить! — и уже тише добавил: — Уважаемые, вам не кажется, что распоряжаться чужой добычей — дурной тон?

Капитан, худющий мужик выше нас на голову, и глазом не моргнул, а вот стоящий рядом с ним лейтенант скривился так, как будто ему стоматолог полчелюсти разом выдрал:

— Особо редкие животные, к коим относится данная тварь, подлежат неукоснительной сдаче представителям имперской администрации!

— Правда?! А с каких пор представителем таковой администрации является интендант захолустного гарнизона? И почему он считает себя единственным представителем имперской администрации в городе? — вот тебе, фашист, граната! Даже в Прибрежном сидела штатская крыса, представлявшая эту самую администрацию. А там вообще деревня была. Здесь же — городок тысячи на две.

— Сдавать следует представителю ближайшей администрации!

Все присутствующие дружно уставились на этого умника. Как на идиота. Потому что пристань, у которой мы стояли, хоть и не относилась к порту, но находилась в черте города. Из которого к нам уже тянулись обыватели, привлечённые непонятным столпотворением.

Поняв, какую промашку он допустил, складской крыс открыл было рот, чтобы попытаться исправить положение, когда наконец-то вмешался капитан:

— Скажите, уважаемый…

— Казус Беллиус, капитан.

— …уважаемый Беллиус, по каким причинам вы настаиваете на передаче этого… этой твари именно городской администрации?

— Только по одной, капитан. Ваш интендант почему-то забыл упомянуть о полагающемся за сдачу твари вознаграждении.

Капитан повернул голову и посмотрел на подчинённого. Сверху вниз. С выражением сержанта, увидевшего новобранца в грязных сапогах.

— Э-э-э… Размер вознаграждения может быть установлен только после определения состояния добычи!

— Точнее!

— За живую положено выдавать два больших империала, за мёртвую — один. Но…

Как раз этот момент тварь выбрала для того, чтобы продемонстрировать своё неудовольствие от нахождения в плену, и лодка, к которой была привязана сеть, дёрнулась и начала биться о пристань. Капитан, обернувшийся на шум, снова перевёл взгляд на лейтенанта и спросил:

— Этого достаточно?

— Э-э-э… А если она потом сдохнет?

— Простите, что вмешиваюсь, уважаемые, — не выдержал я, — а давайте я сейчас её просто убью, и вы заплатите мне за мёртвую?

Услышав такую ересь, сволочной маг отвлёкся от каких-то своих приятных мечтаний, подлетел к капитану, в нарушение всякой субординации дёрнул его за рукав и, поднявшись на цыпочки, что-то быстро зашептал в ухо. Через десять секунд капитан кивнул, вырвал рукав из пальцев мага и опять уставился на несчастного крыса:

— Заплатить. Немедленно.

— За вычетом четверти, полагающейся… — я посмотрел на погрустневшие лица легионеров. Самому тупому гоблину было понятно, что этой самой четверти им не видать как своих ушей. А поскольку терпение у меня закончилось аж целых две минуты назад, мы просто шагнули вперёд, ухватили этого скрягу за ворот кольчуги, притянули к себе и прошипели (именно мы, поскольку мысли у нас с партнёром в кои-то веки абсолютно совпали):

— Слышь, ты, крыса тыловая, знаешь, за что меня людоедом прозвали?

Тут же рядом со мной возник Гуль и попытался всунуть между нами руку, а сзади раздался предостерегающий возглас Крюка:

— Людоед!..

Разжав пальцы, мы сделали шаг назад и выжидательно уставились на заметно побледневшего лейтенанта. Тот сунул дрожащую руку в сумку, висевшую на поясе, вытащил два небольших мешочка и протянул их нам. Взяв деньги, мы тут же передали один из мешочков Старому Гулю и попросили раздать участникам лова причитающиеся им доли, после чего, вежливо попрощавшись с капитаном и другими зрителями, подхватили под руку Крюка и отошли в сторону.