Глава первая

Приближалось лето. Солнце уже припекало со все возрастающей силой и природа откликалась буйным цветением трав и зеленью пышных крон деревьев и кустарников. В окрестных лесах дичи было полным-полно, охотники никогда не возвращались с пустыми руками, даже зимой, когда леса стояли голые и заснеженные.

Широкая река плавно катила свои волны мимо деревушки, и дарила попутно множество рыбы, большой и мелкой. Рыбалкой занимались большей частью по весне и летом, чтобы засолить и засушить на зиму.

Жизнь текла неспешно, каждый знал наперед, чем будет заниматься. Только Винс бродил неприкаянный, все ему было не по сердцу. Охота и рыбалка ему не нравились — он не мог лишить жизни живое существо, даже вид крови пугал его. Братья часто насмехались над такой очевидной глупостью, предлагали ему отказаться от мяса, но мать упрекала их и присмиряла.

Собирать травы и ягоды Винс тоже не хотел, ведь тогда насмешек будет еще больше — негоже мальчику заниматься женской работой.

Но не сидеть же нахлебником на шее у родителей. И мальчик решил выполнить данное отцу обещание — напроситься на учебу к старику Който.

Винс проснулся рано утром, когда небо еще было синим и звезды лишь робко таяли в глубине. Он потянулся, выбрался из-под соломенной циновки. Передернул плечами от предрассветной прохлады и поскорей натянул полотняную рубаху и штаны. Затянул поясок, свитый из воловьей кожи, да схватил со стола краюху хлеба. На том и закончились приготовления и мальчик выбрался из хижины, стараясь не шуметь и не попасться на глаза матери.

Нет, сегодня и вправду прохладно... Босые ноги окунулись в пыль и сразу наткнулись на какую-то колючку. Винс зашипел, согнулся пополам, запрыгал на одной ноге и попытался вытащить тонкий шип. К счастью, ему это быстро удалось и он направился к самой крайней хижине, старой и покосившейся. Туда мало кто захаживал, да старик и не слишком привечал гостей.

Интересно, он еще спит? Такому раннему гостю он и подавно рад не будет, прогонит палкой. Мальчик подошел поближе с опаской, прислушиваясь к доносившимся изнутри звукам. Приглушенный храп да скрип пересушенной соломы — вот, пожалуй, и все, что услыхал мальчишка. Как назло, молчали птицы, даже петух не подавал голоса — а ведь в другие дни он орал так, что разбудил бы даже деревянных идолов на окраине.

Винс присел в сторонке, чтобы видеть порог хижины, и стал ждать. Уж что-что, а ждать он умел.

Он успел между делом сгрызть весь хлеб и в горле немилосердно запершило от сухих крошек, захотелось пить. Мальчишка закашлялся и помчался на поиски воды. К счастью, ему навстречу попалась соседка. Она несла от реки кувшин и плеснула немного в подставленные ладоши.

— Ты чего встал ни свет, ни заря? — спросила она заспанного мальчишку.

— Так, не спится чего-то, — ответил он.

— Матери бы помог. Беги на реку, она еще там.

Винс дернул плечом, но послушался. Все равно старик еще спит, а болтаться по просыпающейся деревне не хотелось — кто-нибудь обязательно разыщет ему работу.

К реке он сперва шел не спеша, но потом решил прогнать остатки сна и рванул со всех ног, только ветер в ушах. Бежать босиком было, правда, несподручно и Винс уже пожалел, что поленился надеть плетеные сандалии. Но не возвращаться же, когда вот она, река.

— Мама! — звонко закричал он, распугивая мелких серых птичек, устроившихся на ветвях кустарника.

Женщина, стоявшая у воды, обернулась и приветливо взмахнула рукой. Винс подбежал к ней, едва не подскользнувшись на мокрой глине.

— Осторожней! — испугалась мама. — Еще не хватало, чтобы ты в воду свалился. Утащит на дно куарамба, только и видели.

— Да ну, сказки все это, — отмахнулся мальчишка. — Кто его видел, куарамбу твоего?

— Старики видели. Он уж сколько телят перетаскал да овец. А в прошлом году, разве не помнишь? Младшего сына кузнеца Вальюу всей деревней искали, да так и не нашли.

Винс понурился — он вспомнил этого малыша. Действительно, так никто и не узнал, куда он подевался.

— Ладно, давай кувшин, я понесу, — сказал Винс.

— А удержишь? — засомневалась мать.

— Я что, маленький? — обиженно засопел Винс и перехватил скользкий влажный кувшин за горлышко.

И вправду, тяжелый... Но мальчишка упрямо поволок полный кувшин по тропинке к дому. Обычно за водой ходили старшие братья, но сегодня для них слишком важный день и они находились далеко от дома, в лесной чаще — шла подготовка к празднику Водопадов. В этот день мальчики становились воинами.

Вода плескала через верх под ноги, мешая идти. И все же Винс справился. Он поставил кувшин на землю возле хижины, утер со лба пот и обернулся к матери:

— Все, принес. Мам, я пойду погуляю, у меня тут дело одно...

— Молодец, помощник растет, — улыбнулась она. Но отпускать сына без завтрака не собиралась. — Иди в дом, поешь сперва, потом уж иди.

Винс и так потерял кучу времени, но все же быстренько забросил в рот горсть сушеных ягод, сыр и запил все это теплым молоком. Больше его ничего не задерживало и он помчался поскорей к дому старика.

Но чем ближе подходил, тем медленней становились его шаги. Овладела робость и плавно отступила решительность. И неспроста — ведь старик слыл угрюмым, нелюдимым и очень несговорчивым. К нему уже пытались напрситься в ученики, но через день-другой мальчишки отступались от этой затеи и убегали прочь. Чем старик им так досадил, они не рассказывали. Потому Винс решил, что этот странный дед своих учеников лупит почем зря. Но делать нечего, данное отцу слово надо было держать.

Перед дощатой грубо сколоченной дверью мальчик остановился, приложил ухо — спит ли еще хозяин? И тут на плечо мальчику легла чья-то тяжелая рука. И над головой раздалось грозное:

— Ты что здесь подглядываешь?

Винс дернулся, пытаясь освободиться, но рука держала крепко. Мальчишка чуть повернулся, наколько сумел: ну, так и есть, его захватил врасплох сам дед Който. Что он теперь подумает? Наверное, примет Винса за воришку...

— Дедушка, я только хотел попросить... — жалобно залепетал мальчик, — Я не хотел ничего плохого...

— Ну, говори уж, чего надо? — ворчал старик, ослабив немного хватку.

— Хочу к вам в ученики попроситься, — наконец вымолвил Винс, собравшись с духом.

— Ишь ты... С какой такой радости? — удивился старик.

— Ну... Так... Мне очень нравится камни разглядывать... Красиво...

Старик отпустил мальчика и уставился на него долгим пристальным взглядом. Его косматая седая борода вилась по ветру, придавая еще более сумрачный вид.

— Отец-мать знают, чего ты удумал?

— Знают! Они мне и разрешили.

— Хм... Ну гляди, ты сам напросился. Входи!

Старик подтолкнул Винса в спину и тот почти влетел в хижину.