Глава одиннадцатая

Наутро Стефан, как обычно, занимался с учителем — занятия ведь никто не отменял. Но мысли Стефана витали где-то за тридевять земель, в далекой снежной Московии. Конечно, она представлялась Стефану снежной, хоть вокруг еще было в полном разгаре лето. Там, на белых холодных полях бородатые мужики в кафтанах махали окровавленными топорами и вилами, сражаясь с его отцом.

Отвечая учителю невпопад, Стефан быстро вывел его из себя и был отпущен на все четыре стороны.

Сделав вид, что ему ужасно не хочется расставаться с учителем, Стефан выбежал во двор и первым делом решил навестить Винса. Как он там провел ночь?

Осторожно заглянув в комнатку, Стефан удивленно поморгал — там было пусто! Та-ак, начинается, ну и куда он подевался? Стефан вошел внутрь, окликнул:

— Эй, есть кто живой? Винсент, Марта, вы где там?

Под кроватью кто-то зашевелился и показалась лохматая голова Винса. Он привычно улыбнулся и сказал:

— Доброе утро! А у меня тут кружка убежала!

— Я смотрю, от тебя не только кружки, но и служанки убегают, — пошутил Стефан. — Куда Марту подевал?

— Она на рынок ушла, хочет гуся купить. Говорит, лучше его печенки и жира ничего от болезней всяких нету. Сразу силы прибавятся.

— Это правда, — согласился Стефан. — А сейчас-то у тебя силы есть? Пора на улицу нос высунуть!

У Винса так заблестели глаза, что даже комнатка озарилась.

— Вот здорово! А то мне так уже здесь надоело, ну просто настоящий погреб! Ой, прости пожалуйста, я снова глупость ляпнул...

Мальчишка искренне огорчился и его вид показался Стефану таким уморительным, что он не удержался от смеха.

— Правильно, это я виноват, сунул тебя в погреб, как мешок с капустой! Вот и пошли скорей на солнышко, будешь отогревать косточки.

Винсент наконец выполз из-под кровати, позабыв там кружку-беглянку, и заоглядывался.

— Ну, что еще не так? — нетерпеливо спросил Стефан.

— А что мне надеть? В этом идти?

Винс был в длинной, до полу, ночной сорочке.

— Что ж такого? — не понял Стефан.

— Ну, как-то оно... Словно женское платье...

— А-а, ты стесняешься, что ли? Вот чепуха! Пусть кто только посмотрит косо!

Ободренный этими словами, Винс нерешительно шагнул к двери. Его еще немного шатало, но Стефан подставил плечо и дело пошло побыстрее.

Солнце толкнуло Винса так, что в глазах потемнело. Он даже на несколько мгновений ослеп. Потом пошли темно-зеленые круги, искры и всполохи.

— Пойдем, пойдем, чего застыл? — подталкивал его Стефан.

Винс засеменил по усыпанной серым гравием дорожке. Коленки цеплялись за мягкую ткань рубашки и приходилось укорачивать шаги, чтобы не растянуться.

Двор был пустым, в этот час у всех нашлось дело — работы в поместье хватало с лихвой.

— Пойдем вон к тем скамейкам, — предложил Стефан и повел Винса к двум большим белым скамьям, вкопаным в стороне от дороги и укрытым большими кустами акации.

Осторожно усадив мальчика, Стефан сказал:

— Все, грейся. А я сейчас прийду.

Он умчался, а Винс прикрыл глаза, подставив солнцу бледное лицо. И странное дело, дом уже вспоминался таким далеким-далеким, что Винсу казалось — а был ли у него дом на самом деле? Не приснилось ли ему во время морских скитаний?

Пока он так мечтал, возвратился Стефан и подал Винсу большое красное яблоко.

— Ешь, тебе надо, — коротко приказал он.

— Откуда? Они же еще не цвели даже? — удивленно спросил Винс.

— Это ранние, ни у кого таких нет. Мой отец привез из Италии. Ешь, ешь, зря я бегал?

Винс уже раскрыл рот, примериваясь, но искоса глянув на Стефана, передумал.

— Дай кинжал, — попросил он.

— Зачем? — не понял Стефан.

-Ну дай, очень нужно.

Стефан вынул блестящий кинжал из ножен и подал Винсенту. Тот положил яблоко на скамейку, примерился и разрубил его пополам. Конечно, силенок не хватило, но Винс упрямо поднажал на рукоятку и яблоко распалось на две далеко не равные половинки. Это уж как получилось.

— Держи! — Винс подал Стефану ту, что была побольше.

— Эй, мне эту давай! — заспорил Стефан.

— Нет, эту я возьму!

— Сейчас заставлю обе съесть!

— А вот и нет!

— А вот и ешь!

Кончилось тем, что оба мальчика развеселились, раскраснелись и пришли в великолепное расположение духа. С яблоком раздора, конечно, было тут же покончено.

— Ну хватит, — сказал наконец Стефан. — Хорошего понемногу. Пойдем, нам пора возвращаться, не то влетит нам обоим от лекаря.

У Винса немного кружилась голова, от свежего воздуха, от солнца, от яблока, а главное — от того, что рядом с ним такой замечательный друг, пусть даже Винс у него и в слугах, разве в этом дело!

Стефан провел Винса к его комнатке, уложил его в постель. И как нельзя вовремя, потому что тут же появился лекарь, словно дожидался за дверями.

— Вижу, вижу, прогулялись немного? — заметил он весело. — Теперь дело пойдет на поправку. Через недельку вы его, пан Стефан, на лошадь посадите, конные прогулки весьма полезны для юношей.

Эта идея пришлась Стефану по душе, он любил верховую езду.

— Я подарю тебе жеребца! — тут же решил он. — Он тебе понравится, вот увидишь!

Винс только смущенно склонил голову.

— А теперь — спать! — сказал лекарь тоном, не терпящим возражений. — А где Марта?

— И вправду, где она ходит? Пора бы уж и вернуться, — недовольно произнес Стефан.

— Пан Стефан, вы идите, я посижу с больным, — сказал лекарь, но вид у него был такой, что Стефан тут же возразил:

— Нет-нет, ступай, я сам останусь с Винсом! Все равно мне совершенно нечем заняться до самого обеда.

— Но только пусть он спит! Не отвлекайте его разговором, пан Стефан, — сказав это, лекарь немедленно исчез, пока хозяин не передумал.

Стефан придвинул поближе к стене табурет, сел, опершись о стену и вытянув ноги.

— Я бы с тобой поболтал, — сказал он Винсу. — У меня еще сотня вопросов. Но это все потом, а теперь постарайся уснуть.

— Пан Стефан... — пробормотал Винсент, — Я, право, даже не знаю, чем удостоился такого внимания... Я обычный мальчишка, каких полным-полно бегает по свету...

— Замолчи немедленно, — грозно сказал Стефан. Не выдержав, тут же улыбнулся. — Я всегда делаю только то, что хочу. Мне нравится о тебе заботиться, только и всего. Погоди, скоро тебе еще надоест, еще бегать от меня будешь!

— Не буду... — сказал Винс и закрыл глаза.

После стольких впечатлений сон был крепкий и освежающий...