"Приют на свалке" - читать интересную книгу автора (Даркина Алена)

Ночь с воскресенья на понедельник

Маленький экран черно-белого телевизора освещал небольшую комнату майора. В метре справа окно, в котором виднеются пять черных свечек — многоэтажки. В метре слева стояла кабинка очистителя с биотуалетом внутри, рядом встроенный в нишу шкаф и входная дверь. Больше ему ничего и не нужно. Вечером Левицкий всегда садился в кресло вытягивал ноги в ботинках на табуретку, так что они оказывались у самого экрана, и отдыхал. Это время принадлежало только ему и никто не смел беспокоить майора. Сегодня Лондон — он воровал сигнал у этого города — показывал забавный боевик. Главный герой, с неправдоподобно огромными мускулами (будто в них воздуха накачали) гонялся по джунглям за маленькими и щупленькими врагами. Конечно, это тоже фантастика, но уж лучше, чем когда показывают слезливую мелодраму про любовь на подстриженных газонах Лондона.

Левицкий с усталым равнодушием следил за несколько однообразными приключениями героя, когда в дверь робко постучали. Он сначала даже ушам не поверил: мельком взглянул в ту сторону и остался на месте, но стук повторился. Он стиснул зубы, в два шага пересек комнату и дернул за ручку.

Миссис Хиггинс — невысокая худенькая старушка — так вздрогнула, что очки чуть не свалились с носа. В руке она держала свечку — новое изобретение сяньшеня Дэна. Загадочный состав свечи при сгорании испускал невыносимую вонь.

— В чем дело? — грозно поинтересовался Левицкий.

— Господин майор, — старушка ужасно смутилась, увидев его без форменной рубашки — в брюках и майке. Она потупила взор и стала бормотать себе под нос. — Простите великодушно, что я отрываю вас от заслуженного отдыха, но не будете ли вы так любезны…

— Миссис Хиггинс, — майор начал раздражаться. — Первый час ночи! Вы можете коротко объяснить какого… — он быстро проглотил слово "чёрта", — вам нужно?

— Новая партия, — бабулька так и не подняла взгляд, только отступила на полшажка.

— Ночью? — удивился майор.

— Да, ночью. Галина Марковна уже и приемник закрыла, а тут звонят. Флешку с документами быстро так сунули в руки и исчезли, а там…

— Миссис Хиггинс, — прервал ее Левицкий, — что вам от меня нужно?

— Так ведь новая партия… — растерянно втолковывала она.

— И что?! — Левицкий чувствовал, что еще немного и начнет орать. Лучше бы прислали лейтенанта, чтобы доложил по уставу.

— Мы сами не можем справиться, — она отступила еще на полшага. — Сяньшень Дэн пришел, и старший лейтенант Манслиф пришел, но там такое творится… Меня разбудили. Сяньшень Дэн просил вас позвать, потому что мы не можем справиться… Так что будьте любезны…

Марк возвел очи горе.

— Погасите свечу, миссис Хиггинс, — приказал он, — я возьму фонарик.

Старушка исполнила приказ незамедлительно. Он надел рубашку, выключил телевизор и за дверь вышел уже в полной форме. Включив фонарик, поймал благоговейный взгляд бабульки. Негромко хмыкнув, пошел вперед. Старушка семенила за ним, стараясь не отставать. Спускаясь по лестнице с шестого этажа, они держались ближе к стене — металлические перила продали, когда майор еще здесь не появился.

Миссис Хиггинс, оказавшись за спиной Левицкого, несколько успокоилась и стала рассказывать то, что так и не смогла выговорить, оказавшись с грозным майором лицом к лицу:

— Из Токио прибыли ничего, спокойные. Как всегда. Из Москвы прислали дауна. Мадам Байи его уже определила. Кажется, родители обещают кормить его. Я сама документы не видела, но мадам Байи сказала…

— Она скажет! — с сарказмом вставил майор.

Миссис Хиггинс сбилась и замолчала. После небольшой заминки продолжила.

— Несколько человек из Парижа и Нью-Йорка. Но мне кажется, их привели ночью из-за лондонцев. Где только они взяли эту банду? Просто жуть. Их даже не обыскали толком. Они с оружием.

— С оружием? — изумился майор. Он, наконец, понял, почему его позвали.

Они спустились по лестнице в подвал. В конце коридора из открытой двери падал прямоугольник света. Раздавались испуганные возгласы и чей-то яростный крик. Майор выключил фонарик — они приучили себя к строжайшей экономии.

— Не подходите, падлы! — различил он. — Всех порежу, не подходите!

Левицкий вошел в приемник. Прищурился — после тьмы коридора даже тусклая лампочка неприятно резанула глаза.

Картина ему предстала любопытная, давно у них ничего подобного не происходило.

К бетонным стенам прижимаются вновь прибывшие дети. "Человек семь", — на взгляд определил Марк. Чуть впереди стоят заспанные дежурные третьего класса. Их прикрывают воспитатели — сяньшень Дэн, Галина Марковна и мадам Байи. Старик-китаец Дэн о чем-то препирается с лейтенантами Эриком Жманцем и Дэйлом Манслифом. На руке у Дэна порез. Медленно течет кровь. Он зажимает ее салфеткой, но та уже вся промокла.

В центре приемника пятеро двенадцатилетних пацанов выставили перед собой заточки, прикрывая друг другу спины. Все грязные, оборванные. Даже у него в приюте дети так не одеваются. Явно подъездная шпана. Их главарь матерится так, что уши закладывает:

— Не подходите, убью! Тащите сюда еду и воду. Тащите сюда, а то прирежу, — он сделал шаг к воспитателям, но тут заметил майора и замер.

Вид Левицкого внушал ужас не только обитателям приюта. Он отирал бритым затылком низкий потолок приемника, да и в плечах был шире всех присутствующих. Но главное — его взгляд. На мгновение пацана парализовало, но он быстро пришел в себя: хищно улыбнулся.

— Убью, сволочь, — прошипел он.

Майор ответил ему злой усмешкой. Увидев Левицкого, Эрик оживился, подскочил к нему:

— Господин майор, разрешите доложить, — вытянулся он по уставу. Светлая челка упала на глаза. Из-под нее сверкали веселые карие глаза. — Прислали подъездную банду из Лондона. Галина Марковна пыталась с ними договориться, но ничего не вышло. Рядовой Намгун позвал сяньшеня Дэна, чтобы он принес цепи. Сяньшень тоже пытался с ними договориться, но его ранили. Я хотел обезвредить банду, но сяньшень Дэн не позволил. Велел пригласить вас. Господин майор, разрешите мне, пожалуйста, я справлюсь, — закончил он умоляюще.

— Отставить! — скомандовал майор. Нашел глазами старика Дэна. — Спасибо, сяньшень, — тот удовлетворенно кивнул, щуря и без того узкие глаза. — Старший лейтенант Жманц, дайте цепи и отойдите к стене.

— Но почему? — обиженно засопел тот.

— Выполняйте приказ, — майор добавил металла в голос.

Эрик сунул ему в руку цепь и, насупившись, отступил к дежурным.

Майор с цепью в руке встал напротив главаря. Банда наблюдала за происходящим с трепетом. Майор заметил: пацаны перепугались. Разве что кроме главаря — у того в глазах по-прежнему вызов и ярость. Левицкий мог бы справиться со всеми голыми руками, но хотел наказать их за сяньшеня. Да и позже сговорчивей будут. Майор раскручивал цепь, постепенно удлиняя ее. В такт свисту рассекающей воздух цепи он, не торопясь, объяснял:

— Всех, кто не желает подчиняться требованиям приюта, ожидает карцер. Кого не смирит карцер, тем пообедают хищники.

— А это видел? — главарь сделал неприличный жест, а в следующую секунду цепь хлестко ударила его по руке и он, взвыв, выронил заточку. Еще четыре удара и вся банда, жалобно подвывая, растирала ушибленные руки.

— Наручники! — скомандовал майор. К нему подбежал Эрик. — Помогите, — коротко приказал он. Вместе с лейтенантами они за пять минут сковали слабо сопротивляющихся мальчишек.

— В карцер? — робко поинтересовалась миссис Хиггинс.

— Рядовой Намгун, — обратился Левицкий к дежурному, не удостоив ответа старую леди. — Принеси к карцеру фиксатор.

Мальчишка отдал честь и исчез.

Взяв наручники левой и правой рукой и подняв их в воздух так, что выкрутил пацанам руки, он потащил их за собой по коридору. Сопротивляться в таком положении они не могли. То же самое проделали его лейтенанты. Они поднялись на первый этаж. Манслиф, которому достался только один бандит, свободной рукой взял у майора с пояса ключи и открыл карцер на первом этаже недалеко от фильтр-коридора. Тут же примчался Му Хён с фиксатором. На высоте около двух метров от пола висели цепи, прибитые к стенам толстыми штырями. Дэйл взял одну из них и прикрепил ее фиксатором к наручникам. После этого отпустил мальчишку. Выбрал цепь подальше, чтобы бандиты не могли дотянуться друг до друга и, взяв из рук Эрика второго, точно так же намертво прикрепил его к стене. Когда всех посадили на цепь, майор оглядел притихших детей и сообщил:

— Посидите здесь ночь. А завтра я… — он выдержал паузу, — побеседую с вами.

— Побеседуешь… — с ненавистью процедил главарь. — И мы с тобой побеседуем. Ты мертвец, майор. Мы и не с такими справлялись…

Марк только ухмыльнулся. Дверь с лязгом захлопнулась. Ключ повернулся в замке.

К нему подскочила Галина Викторовна — старушка, крошечная и энергичная как девочка.

— Господин майор, документы, — она сунула ему в руку флешку и исчезла. Как и многие другие, она его недолюбливала — не нравились его методы воспитания. Но неприязнь выражалась лишь в том, что старуха лишний раз с ним не разговаривала. Открыто против него никто не выступал.

Они с лейтенантами поднимались по лестнице без света. Это старушки боятся споткнуться, а они лестницу изучили наизусть, им фонарик не нужен. Эрик, все еще дувшийся, недовольно спросил:

— Марк, ну почему ты не разрешил мне? Ты же меня научил, я бы тоже так смог. Неужели не веришь?

Майор остановился на пятом этаже — здесь жили старшие лейтенанты, мельком глянул в сторону хмыкнувшего с пониманием Дэйла.

— Эрик, — он ткнул пальцем в грудь парню. — Ты еще не забыл наш разговор? Нет?

— Марк, ты сказал, что я не буду выходить на свалку. Я с этим не спорю. Но сегодня не было ничего опасного! Может, ты и вилку у меня отберешь, а то вдруг я поранюсь, — в голосе слышалась неподдельная обида.

— Старший лейтенант Жманц, — посуровел майор. — Надо будет — отберу вилку. У тебя скоро выпуск и я не хочу, чтобы какая-то неприятность этот праздник отменила. Будешь возмущаться — посажу в карцер к этим супчикам, чтобы ты подумал, как разговаривают со старшими по званию. А теперь быстро по домам, — он опять взглянул на Манслифа. — Спокойной ночи.

Лейтенанты отдали ему честь, и он поднялся к себе.

Разделся в темноте — энергию надо экономить — и положил рубашку на место. Отсутствие света нисколько не мешало Марку. Он всегда поддерживал порядок в комнате. Если бы он вдруг ослеп, то единственное неудобство, которое испытал бы от этого — не смог бы смотреть телевизор. Правда, иногда казалось, что он так хорошо выучил сюжет сказок, что по одним звукам представит все, что происходит на экране. Показывали исключительно фантастику с надувными героями — Левицкий за всю жизнь не встретил ни одного хоть немного похожего на них по объему мускулов, хотя когда-то работал в команде самых сильных парней города. Всегда на экране демонстрировали множество деревьев — вечная мечта человечества о несбыточном. Но особенно его выбивало из колеи то, что в фильмах называли пригородом — зеленые, желтые, коричневые или белые поля — в зависимости от времени года. Как же люди выживают в таком городе? Он постоял у окна. В темно-серых сумерках пять башен многоэтажек походили на черные столбы, поддерживающие небо. Пять двухсотэтажных столбов — пять городов, в которых уместились обитатели мира. Ближе всего к приюту Нью-Йорк и Лондон. Чуть дальше — Токио. В промежутках между этими мегаполисами виднелись Париж и Москва. Сто этажей под землей — сто на поверхности. А вокруг на сотни километров свалка. Как проповедуют в церкви — благословение неба, посланное для живущих. Свалка дает им все необходимое для жизни, кроме пищи. Если бы здесь, как в фильмах была только земля да трава, люди бы нищенствовали.

Марк включил телевизор и снова устроился в кресле. Боевик еще не закончился, врагов у длинноволосого силача не уменьшилось, их будто штамповали на заводе. Он щедро валялся в грязи, потом обильно лил на себя воду — еще одно преувеличение: где же это взять столько воды? И зачем лить драгоценную влагу на себя, когда существует очиститель — быстро и экономно.

Вдруг главный герой достал из рюкзака черную форму мусорщика, быстро облачился в нее и отправился на свалку. Майор не сразу сообразил, что это мастера СМИ встроили рекламу. Силач бодро скакал по свалке, подбирая металлические вещи, потом вернулся в город, где на нем гроздьями повисли девочки из службы сервиса, тут же сел за стол и нарезал на тонкие ломтики небольшой кусок колбасы. Внизу под бодрую музыку бежала строчка. Левицкий не вчитывался, он уже знал наизусть, что там написано. За пять минут успели призвать молодежь вступать в команду мусорщиков — бравых парней доставляющих городу сырье, отрекламировать девочек с этажа +80 и новую колбасу, названную "Экономной".

Рекламу Марк не любил еще больше, чем слезливые мелодрамы. Показывая, как парень бегал по свалке, как всегда "забыли" упомянуть о хищниках. Опять же в церкви проповедовали, что они посланы за грехи. Появляются внезапно и стремительно падают с неба, чтобы схватить мусорщиков, рыщущих на свалке. Если бы не охотники, прикрывающие их, уже давно бы города вымерли. Но и сейчас редкий день, когда выход на свалку обходится без жертв. А что касается девочек из службы сервиса, то стоят они так дорого, что ни один мусорщик и даже охотник не может себе позволить такое удовольствие: надо содержать семью, платить за квартиру — какие там девочки? Это удовольствие для администрации города, жителей этажа +60 и выше. Колбасу же, какая бы она ни была экономная, из простых жителей города купить могли только полицейские, мусорщики и охотники, да и то не чаще, чем раз в месяц.

Реклама закончилась, и герой с обнаженным торсом снова стал крошить маленьких врагов. Но смотреть расхотелось. После рекламы, Левицкого начала мучить ностальгия. Когда-то Марк был одним из счастливчиков, живших в Лондоне на этаже +13. Теперь все, что у него осталось — это маленькая комната, маленький телевизор и приют. Он в раздражении выключил телевизор, разложил кресло, сделав из него кровать, и лег спать.