"Большая игра" - читать интересную книгу автора (Ильичёв Валерий Аркадьевич)

Глава VII. Выход из игры

— Привет, Ильин, это Кондратов! Можешь не спешить. Нас вновь опередили: поет какая-то сволочь из наших сотрудников серенады мафии. На Галстука совершено в шесть утра покушение. В результате он ранен. Заметь, легко без серьезного повреждения жизненно важных органов. Ну а водитель, случайно подвернувшийся под пули, погиб от выстрела в голову. Ты понимаешь, что к чему?

— Все ясно! Не надо было тебе идти к начальству. По крайней мере молодой парень — водила был бы жив и здоров. Перспективы к раскрытию этого убийства есть?

— Никаких! Это явный «висяк»: работал профессионал высшего класса. Сам понимаешь, если пулю в лоб сидящего за баранкой водителю всадить многие могут, то с расстояния в двадцать метров точно попасть чуть выше почки в мягкие ткани бегущего человека не всякий возьмется. Это последнее преступление нам не раскрыть: тут другое ведомство должно свои возможности использовать.

— Ну и что нам теперь с тобою делать?

— Да ничего. Займемся текущими делами: ты попробуй дожать Кольцову, а я продолжу поиски Шиповника, убившего Мухина.

— Пока никаких данных нет?

— Разведчики, которые водят Кувшина, говорят, что он в последние часы нервничает и все время проверяется. Похоже в ближайшие часы он выйдет на встречу с Шиповником. Я тебе тут же позвоню. Ну все отключаюсь. Жду от них сообщений и не хочу занимать линию.

Стоя под душем и, завтракая, Ильин все время думал о словах Кондратова, что убийцу следует искать не нашему, а другому ведомству: «Ему ещё осталось сказать, что искать его надо среди своих. И он явно не ошибется. Противники Светлова от отчаяния пошли на рискованный шаг, и надо признать он им удался. Хотя, если разобраться, то проиграв в частностях, Светлов разрушил их основной план и на дал затеять в стране смуту. Надо срочно связаться с полковником и сообщить ему о покушении на Галстука».

Соблюдая осторожность, Ильин не стал звонить из дома, а спустился вниз и направился к телефону — автомату. Трубку Светлов взял сразу, словно сидел и ждал звонка сыщика. Ильин говорил в соответствии с инструкцией:

— Алексей Петрович, это ваш знакомый с Арбата. Помните меня?

— Да, конечно. Тебя не забудешь. Новость, которую ты мне хочешь сообщить, я уже знаю. Ничего страшного. Сейчас подробно говорить не могу, спешу. Давай встретимся ровно в семнадцать ноль-ноль у министра. Он нас обещал принять. Сможешь? Ну и хорошо! Ты, кстати, не на работе? Поезжай скорее к себе в отделение милиции. Тебе будет чем заняться. Но в назначенное время будь на месте. Это очень важно.

Сообщение о приятном сюрпризе заинтриговало Ильина. Он быстро зашагал к входу в метро, чувствуя, как азарт погони вновь охватывает все его существо.

А Светлов, положив трубку, довольно потер руки: «Этот звонок от сыщика поступил очень кстати: меня наверняка прослушивают. Генералу Тучинину позарез нужно вычислить моего осведомителя из окружения Галстука. Я должен предупредить и оградить Собеседника от расшифровки. Для этого сегодня уйду из-под наблюдения и встречусь с агентом, в то самое время, когда они будут ждать меня в Денежном переулке. Ну а как отсекать хвосты слежки меня учить не надо».

Генерал Тучинин высоко ценил опыт Светлова и потому распорядился выделить дополнительные силы для негласного сопровождения полковника. Слишком уж велика была цена проводимой им операции.

Ильин, войдя в здание отделения милиции, сразу отправился в секретариат и расписался за получение большого канцелярского пакета, на котором адрес отделения милиции и его имя были напечатаны на машинке.

«Пакет такой большой, а в нем прощупывается лишь маленький прямоугольник. Если бы не предупреждение Светлова, что сюрприз будет приятный, я бы поостерегся вскрывать это неожиданное послание».

Зайдя в кабинет, Ильин надорвал упаковку и вынул аудиокассету. Снял с сейфа магнитофон и включил запись. Первые же прозвучавшие слова заставили его вскочить и в нервном возбуждении заходить по комнате: было трудно поверить в столь невероятную неожиданно приплывшую удачу. Дослушав до конца запись, Ильин перемотал пленку назад и нажал кнопку. И вновь в кабинете зазвучал словно прощальный привет из потустороннего мира голос убитого Никонова:

— Да, пойми, Татьяна, что мы не можем долго быть вместе. Я — журналист на свободных хлебах: у меня с деньгами то густо, то пусто. Зачем мне мучиться от осознания невозможности обеспечить сносное существование любимой женщине? Да и разница в возрасте велика: через несколько лет ты будешь гулять налево и направо.

— Все ты, Вадим, выдумываешь. Твои слова — слабая отговорка, чтобы отделаться от меня. Я тебя люблю, а ты говоришь о возрасте. Но ведь это не я, а ты ещё не нагулялся и ищешь развлечений на стороне. А твоя привязанность в этой врачихе просто смехотворна! Интересно, она знает, что помимо неё ты удовлетворяешь в постели и других женщин?

— Скорее всего знает. В отличие от тебя она женщина умная и никогда на эту тему разговоров со мною не ведет.

— А я-то дура думала, что ты все будешь отрицать, оправдываться и врать, что любишь только меня! А ты не стесняешься мне в лицо заявлять о продолжении вашей близости с этой перезрелой врачихой.

— Ну и что тут особенного?! Мы же с тобою не восторженные, наивные юноша и девушка, а опытные взрослые люди и должны понимать все правильно.

— Что я должна понимать? Неужели я буду мириться с тем, что после близости со мною ты приводишь сюда на нашу общую с тобою постель другую женщину?

— Ну почему же «после тебя». Иногда я привожу тебя после близости с нею. И такое бывает!

— Ты специально делаешь мне больно, Вадим. Но я прошу: не провоцируй меня. Я пришла сегодня для окончательного объяснения и не уйду, не добившись ясного и четкого ответа.

— Да разве я не ясно выразился? Ты сама меня подталкиваешь к окончательному разрыву. И почему вы женщины не можете обойтись без выяснения отношений?

— Хорошо, я не буду тебе досаждать и в последний раз задаю вопрос: ты должен решить прямо сейчас и здесь, с кем остаешься с врачихой или со мной? Делить с другой женщиной я тебя не буду!

— Если ты ещё не поняла, то скажу прямо: я остаюсь с ней. Она по крайней мере никаких претензий не предъявляет. И, кроме того, не обижайся, но в постели она лучше тебя.

Ильин напряженно вслушивался в безмолвно крутящуюся пленку. Пауза здорово затянулась: «Последней фразой мужик сам подписал себе приговор. Если у неё были сомнения, казнить или миловать, то теперь он ей не оставил выхода».

Наконец с пленки донесся звук выстрела, шум упавшего тела и последние сказанные уязвленной женщиной слова:

— Получи, подонок. Не мне, так и не другим. Пусть теперь твое тело услаждает земных червей. Ты лучшего не достоин.

Некоторое время ещё слышались звуки шагов, передвигаемой мебели, треск вскрываемых ящиков стола.

«Это она имитирует обстановку грабежа. До чего же хладнокровная баба. Хотя скорее всего именно ненависть с изменявшему ей любовнику придавало силу и выдержку».

Наконец раздался металлический щелчок, захлопнувшейся за Кольцовой двери. Больше на пленке ничего не было. Но и этого было достаточно.

«Надо срочно сообщить об аудиокассете Тихонову: до истечения трех суток с момента задержания Кольцовой остается совсем немного времени».

Прослушав запись, Тихонов не мог успокоиться:

— Нет, ты скажи честно Ильин, откуда она у тебя? Не может быть, что её вот так просто прислали тебе по почте. Ну ладно, не хочешь мне — следователю раскрывать свои оперативные тайны — не надо! Сейчас выдернем Кольцову из камеры. Очень мне уж хочется увидеть её наглое лицо, когда она услышит свой последний разговор с Никоновым. Слушай, Ильин, а ведь кто-то записал эту трагическую сцену? Значит за Никоновым вели наблюдение.

— Какая нам с тобой разница? Давай вызывай сюда Кольцову.

Ильин перемотал пленку, поставив её на начало разговора. Как только Кольцову ввели в кабинет, он, не говоря ни слова, нажал кнопку воспроизведения звука и по душному нагретому солнцем воздуху маленького кабинета поплыли слова, произносимые человеком, убитым более недели назад.

Ильин смотрел на расширившиеся от ужаса глаза Кольцовой.

Наконец пленка выбросила в кабинет сухой звук выстрела и женщина в отчаянии закрыла лицо руками. Тихонов встал, подошел к Кольцовой и мягко тронул её за плечо. Женщина вздрогнула, словно её ударили, и испуганно посмотрела на следователя. Но лицо Тихонова излучало искреннее сочувствие:

— Татьяна Владимировна, вы взяли у Никонова некоторые ценные предметы. Я бы не хотел предъявлять вам обвинение в корыстном убийстве ради завладения чужим имуществом. А потому, надеюсь, вы их не продали?

Ильин с нетерпением ждал ответа женщины: «Молодец Тихонов. Он начал не с обвинения в убийстве. А изъятие помимо перстня, хотя бы ещё одной вещи, принадлежащей Никонову, неоспоримо докажет её вину».

В кабинете повисла тишина. Наконец женщина с трудом разжала губы и произнесла сдавленным от волнения голосом:

— Все они на месте, я их спрятала в шкафу у полуслепой соседки.

Ильин с досадой поморщился: «Мне следовало догадаться. Она почти ежедневно посещала старуху и могла оставить драгоценности в любом месте её квартиры».

Сыщик решительно поднялся с места:

— Ну что, Татьяна Владимировна, не будем терять время. Сейчас я попрошу у начальника машину и поедем к вашей соседке. Вам представляется возможность добровольно выдать все эти побрякушки.

Кольцова тяжело поднялась со стула и понуро пошла к выходу из кабинета вслед за Ильиным.

Сидя в машине, она жадно вглядывалась в освещенные солнцем улицы и спешащих по своим делами безучастных к её судьбе прохожих, четко осознав, что уже не скоро сможет увидеть их вновь. И Ильин поспешил отвернуться, чтобы не видеть этот тоскливый, полный безнадежного отчаяния взгляд. Изъятие ценностей не заняло много времени и Ильин, отвезя Кольцову назад в отделение милиции, передал в распоряжение следователя Тихонова.

«Все, теперь дело окончательно раскрыто и мне можно завершать всю эту кутерьму по взаимодействию с ФСБ. Сейчас начало пятого часа и скоро состоится встреча со Светловым. Там мы с ним все и обговорим». Ильин не мог знать, что назначенная ему встреча носит отвлекающий характер.

Светлов к уходу из-под наблюдения начал готовиться ещё накануне, отдав свои старые «Жигули» в ремонт. Весь день он приучал следящих за ним людей к своим поездкам на городском транспорте. Светлов вел себя намеренно беспечно: главное было заставить разведчиков поверить, что он не замечает слежки.

Приближалось время встречи с Собеседником и Светлов, выйдя из управления сел в автобус. Он сразу засек машину, двигающуюся следом на расстоянии в двадцать метров. Она притормаживала каждый раз, когда автобус останавливался, впуская новую порцию пассажиров.

Сойдя с автобуса, Светлов, не спеша пошел к входу в метро, заметив боковым зрением в отражающей как зеркало витрине магазина, не отпускающих его далеко оперативных работников. Метров через пятьдесят их сменили другие.

«Они здорово меня опекают. Очень уж им хочется узнать мой тайный источник информации. Ну пусть попробуют! Сейчас, спустившись в метро, я отсеку от себя автомашину с мощным мотором и смогу играть с „хвостом“ на равных».

Светлов намеренно выбрал линию, ведущую к метро «Смоленская»: «Пусть думают, что я еду туда на назначенную по телефону встречу». Войдя в вагон он занял крайнее место возле самых дверей. Сопровождающие его разведчики расположились невдалеке в середине вагона, сторожа каждое его движение.

«Вряд ли они дадут мне уйти, если я попытаюсь проскочить в последний момент между захлопывающимися дверями. Но я им припас сюрприз, которого они не ожидают. Только надо дождаться удачного совпадения, когда к противоположной стороне перрона чуть раньше на десяток секунд подойдет встречный состав. Только бы судьба дала мне этот шанс».

И убежденный атеист Светлов мысленно обратился за помощью к небесам. И пока лихорадочно работало его воображение, он внешне продолжал играть в безмятежность, то и дело сонливо клюя носом. Ему пришлось пропустить четыре станции. Лишь на пятой наконец сложилась благоприятная ситуация, и он ею воспользовался. В самый последний момент перед тем как двери, шумно вздохнув, начали закрываться, он вскочил с видом человека внезапно обнаружившего, что проехал в полудреме нужную ему станцию. Попридержав локтями створки дверей, успел вскочить на перрон. Чуть скосив глаза в сторону, заметил, что только один из сыщиков успел выскочить вслед за ним. И, рассчитав заранее, он сделал стремительный рывок к составу на противоположной стороне платформы и успел нырнуть в узкую щель между закрывающимися створками вагона. Оглянувшись, он заметил нервно мечущегося по перрону сыщика, торопившегося сообщить по рации начальству о потере объекта наблюдения.

Светлову очень хотелось созорничать и помахать прощально рукой сплоховавшему оперу. Но он себя сдержал: «зачем лишний раз дразнить гусей. Надо на всякий случай оставить вариант объяснения, что проехал нужную остановку и вынужден был бежать к встречному составу».

Светлов довольно усмехнулся и начал думать о предстоящей встрече с Собеседником. Он её назначил в безлюдном месте на окраине города. До назначенного срока оставалось совсем немного времени и надо было спешить.

И все-таки Светлов немного опоздал, петляя и неоднократно проверяясь, нет ли за ним слежки. Собеседник уже ждал его, сидя на скамеечке в палисаднике расположенном рядом с забором, окружающим здание большого завода. Понимая, что у них мало времени, Светлов постарался свети контакт к минимуму:

— Я буду краток. Выслушайте меня внимательно. Прежде всего, наше ведомство очень вам благодарно за оказанную помощь. Ваши сведения действительно оказались бесценными. Но нам необходимо на время прекратить всякие контакты, так как противник ищет причины своих провалов и бросил все силы на выявление нашего союзника. Мне будете звонить только в крайнем случае, а как найти вас — я знаю. Не удивляйтесь, если я сочту необходимым не тревожить вас полгода или даже более. Вы все поняли?

— Да. Конечно. Спасибо за заботу о моей безопасности.

— Это не мне «спасибо». А вам. Ну а теперь разбегаемся с наилучшими пожеланиями друг другу.

Светлов на расстоянии последовал за Собеседником, наблюдая, как тот садится в свою машину и отъезжает: «Вроде бы все в порядке и за ним тоже нет хвоста».

Светлов посмотрел на часы: было семнадцать часов пятнадцать минут. И полковник довольно усмехнулся, представив как разведчики, ведущие наблюдение возле квартиры-музея знаменитого наркома, засекли Ильина и осознали свою ошибку, увидев сотрудника милиции, а не объекта их интересов.

«Наверное Тучинин взбешен той легкостью, с которой я направил их по ложному пути».

Светлов был прав: генерал Тучинин, лично выехавший на место назначенной Светловым встречи, был разочарован: «Этот хитроумный Светлов переиграл меня. Но последнее слово будет все равно за мной. Если он сейчас не остановится и попытается копать под нас и дальше, то я вынужден буду принять меры к ликвидации и его самого, и этого сыщика Ильина. Хотя похоже этот Ильин и сам не знал, что Светлов здесь не появится. Но все же надо будет проверить и этого сыскаря из уголовного розыска, который мог узнать лишнее».

И увидев, как напрасно прождавший полковника двадцать минут Ильин, разочарованно уходит в сторону Смоленской площади, Тучинин приказал водителю своей машины отвезти его обратно в «контору». Он уже знал, что продолжение наблюдения за Светловым ничего существенного не принесет.

Ильин, добравшись до отделения милиции, вошел в свой кабинет и сел за стол, тревога не оставляла его: «А что если Светлов уже ликвидирован и теперь моя очередь разделить ту же участь?»

Он почувствовал, как озноб страха пробежал по его телу и поймал себя на мысли, что ему не хочется сегодня выходить на улицу и покидать этот показавшийся вдруг вполне уютным мрачный кабинет.

«Как будто эти старые стены отделения милиции могут меня защитить и спасти», — Ильин горько вздохнул. Раздалась трель звонка и сыщик нетерпеливо сорвал трубку с аппарата. Голос живого Светлова прозвучал для него как сигнал отбоя тревоги. А полковник говорил весело с азартом человека, крупно рисковавшего и добившегося победы:

— Привет, Ильин. Ты уж меня извини великодушно за срыв свидания. Но встретил случайно друга юности из Питера. Он тут находится в командировке. Зашли в кафе выпить рюмку чая и упустил из виду время. Приехал с опозданием, а ты уже ушел. Собственно, я тебя по пустякам беспокоил, просто хотел отметить успешное раскрытие убийства Никонова. Давай завтра в десять утра встретимся у «Алены». Помнишь я тебе адресок давал, и дом показывал? Ну и хорошо. Я тебя надолго не задержу.

И словно боясь, что Ильин спросит что-нибудь лишнее, поспешно повесил трубку.

«Полковник жив. Настроение у него, судя по всему, отличное и это обнадеживает», — подумал Ильин, с удовлетворением почувствовав как уходит из груди тяжесть обреченности и тоски. Окинув взглядом затемненную с зарешеченными окнами невзрачную обстановку кабинета, он с удивлением подумал: «Как ещё минуту назад я мог воспринимать эту казенную холодность за безопасный уют?»

Он уже стоял в дверях, когда вновь зазвонил телефон и Ильина разом посетило предчувствие, что он вряд ли скоро попадет домой. Обычно веселый, любящий прибаутки и подковырки Кондратов говорил необычно сдержанно с тяжелым придыханием. И сразу стало ясно, что он напряжен и волнуется:

— Слушай, Ильин. Есть новости: Шиповник проявился. Бригада, ведущая наблюдение за Кувшином, час назад зафиксировала их встречу в сквере возле кинотеатра «Россия». Ребята протопали за Шиповником и установили адрес, где он снимает квартиру. Это в районе Сухаревки. Я хочу взять его сам. Так ты со мною едешь?

Ильин решил не затягивать паузу:

— Да, еду!

— Ну тогда не забудь захватить ствол и не задерживайся. Можешь взять такси за мой счет.

— Я пока ещё в состоянии платить за себя сам, — огрызнулся Ильин и бросил трубку.

Ему очень не нравился затеянный Кондратовым акт возмездия.

Возле невысокого старой постройки дома Ильин с Кондратовым разыскали оперативников, ведущих наружное наблюдение. Низенький с хитрыми глазками, постоянно поправляющий измятую кепку плохо выбритый пожилой разведчик заговорщицки подмигнул:

— С вас, ребята, причитается. Разыскиваемый объект сейчас находится на третьем этаже вон в том подъезде, квартира справа.

— Куда выходят окна?

— И окна и балкон выходят сюда во двор.

— Конечно, третий этаж это — серьезно, но бывает, что люди с отчаяния прыгают вниз и с большей высоты. Где расположены ваши люди?

— Здесь внизу во дворе нас двое, и ещё двое в подъезде блокируют лестницу ниже и выше площадки, на которой расположена квартира номер одиннадцать, где засел интересующий вас парень.

— Это хорошо. Но вам в квартиру соваться не надо. Мы с Ильиным все сделаем сами.

Обладатель кепки плутовато улыбнулся:

— Мы в герои не лезем, действуйте как хотите. Наше дело обнаружить человека, виновного в убийстве вашего приятеля-сыщика, а уж остальное решайте сами.

«Этот с виду простоватый мужик, явно все понимает, отлично оценивает ситуацию и если не одобряет, то по крайней мере охотно допускает трагическую развязку», — подумал Ильин.

И Кондратов тоже правильно понял специалиста по скрытому наблюдению и потому не приказал, а попросил:

— Вы нас все же подстрахуйте, ребята. Если там что-нибудь не свяжется, то не дайте ему уйти. Вы сами знает, что делать. Не мне вас учить.

Глаза из-под кепки посмотрели на Кондратова жестко и оперативник сказал резко как выстрелил:

— Нет, ребятки, вы уж сделайте все сами. Зачем нам чужие заботы?

Кондратов отвел взгляд в сторону: он явно перегнул палку, пытаясь возложить тяжелый груз на человека, которого видел впервые. И скрывая смущение, проговорил скороговоркой:

— Ладно, мы постараемся. А ты пока лично последи за балконом, чтобы он через него от нас не ушел.

Войдя в подъезд, Кондратов повернулся к Ильину:

— Ты заметил, что дверь на балконе в квартиру открыта? Этим надо воспользоваться. Я зайду к соседям и перескочу с одного балкона на другой, а ты отвлечешь его снаружи, позвонив в дверь под надуманным предлогом. Годится?

— В общих чертах план не плох. Попробуем!

— Ну тогда пошли, нечего время терять.

На третий этаж поднялись без лифта, лихо наперегонки переступая сразу через три ступени, словно соревновались в достижении незримого финиша. Им повезло. Дверь соседней десятой квартиры была открыта настежь и женщина с накрученными на бигуди волосами неистово била помойным ведром о край мусоропровода, стараясь до конца освободить его от прилипших к стенкам остатков пищи. Увидя двух молодых незнакомых мужчин, оставила свое бесполезное занятие и поспешно направилась к двери в свою квартиру.

«Ее нельзя спугнуть, а не то её крик встревожит Шиповника и весь наш план рухнет», — подумал Ильин. Преградив путь женщине у открытой двери, молча протянул женщине свое удостоверение, одновременно приложив палец другой руки к губам. Его кивок в сторону одиннадцатой квартиры, дал понять, что их интересует не хозяйка, а её соседи.

Женщина внимательно не менее трех раз перечитала содержание документа, а затем приглашающе мотнула головой. У неё не было иного выхода: все равно эти двое незнакомых мужчин вошли бы в её квартиру без разрешения. Закрыв за собою дверь, Кондратов сразу объяснил:

— В квартире рядом прячется опасный вооруженный преступник. Что за люди ваши соседи?

— Там живет Анна Николаевна — пенсионерка. Квартиру сдает, а сама живет тут недалеко у дочки. Неделю тому назад встретила её в магазине, и она сказала, что сдала квартиру одинокому молодому парню. Сама я его не разу не видела. Ничего сказать не могу.

— Значит, это не притон и мы с тобою, Ильин, скорее всего будем иметь дело только с одним Шиповником. Пойдем посмотрим на вид с балкона.

— Ого! — невольно присвистнул Кондратов. — а расстояние между балконами отсюда кажется гораздо больше чем снизу. Но я допрыгну, не волнуйся. Иди и отвлеки его внимание. Болтай что хочешь, но дай мне возможность проникнуть незаметно в квартиру с балкона. Все понял?

— Яснее некуда!

— Тогда действуй!

Ильин вышел и нажал белую кнопку черного звонка. Внутри квартиры послышались шаги и хриплый голос грубо поинтересовался:

— Что надо?

И внезапно Ильина осенило:

— Я от Кувшина. Он послал тебя предупредить: менты знают, где ты дохнешь, надо уходить. У меня внизу машина.

— Ты кто? Почему я тебя не знаю?

— А ты, что со всей братвой в Москве знакомство водишь?

— Хорошо, подожди я сейчас соберусь и выйду.

И Шиповник отошел от дверей.

«Поверил подонок или нет? И где сейчас Кондратов?» — гадал Ильин.

Он зря беспокоился: Кондратов после показавшегося ему бесконечным прыжка зацепился за металлические поручни соседнего балкона и, быстро перемахнув через ограждение, успел проскользнуть в комнату. С первого взгляда Кондратов определил, что сможет укрыться лишь между шкафом и большим старинным трюмо.

Он успел услышать окончание переговоров Ильина с бандитом: «Молодец Ильин, в любом случае приход незнакомца должен его насторожить. И первым делом он должен схватиться за оружие. А это мне и надо. Надо все решить одной пулей: в обоснованность второго выстрела прокуратура уже не поверит».

И Кондратов не ошибся в своих расчетах. Вбежавший в комнату Шиповник сразу кинулся к дивану и достал из-под подушки револьвер. И тут, услышав за спиной неосторожный шорох, повернулся и увидел Кондратова, направившего ему в лицо пистолет. И взвизгнув от отчаяния и страха, Шиповник попытался вскинуть ствол и опередить своего палача. Но пуля сыщика попала точно в голову.

Услышав выстрел, Ильин с разбегу ударил ногой в дверь, но она устояла. Он хотел сделать вторую попытку, но Кондратов сам распахнул перед ним дверь. Войдя в комнату, Ильин сразу понял, что неминуемое возмездие настигло убийцу сыщика Мухина. Скоро об этом будут знать все.

Кондратов позвонил сначала в «скорую помощь». А потом доложил начальству о применении огнестрельного оружия для нейтрализации опасного преступника, пытавшегося оказать сопротивление. Ильин вышел на балкон и махнул рукою оперативнику в старой кепке:

— Поднимайся сюда!

Через несколько минут плохо выбритый разведчик тяжело дыша вошел в комнату, с интересом посмотрел на труп ещё недавно ведомого им объекта наблюдения. Повернувшись к Кондратову, спросил деланно равнодушно:

— Сейчас наедут из прокуратуры. Что мне надо сказать?

— Только то, что видел и слышал.

Старший группы зачем-то несколько раз снял и надел кепку, словно примерял обновку, а затем задумчиво произнес:

— Это к лучшему: меньше шансов запутаться в показаниях.

А Ильин вяло подумал: «Зря он беспокоится. Здесь Кондратов сработал чисто. Да и кто будет глубоко копать, пытаясь обвинить полковника милиции в ликвидации ранее судимого типа, хладнокровно застрелившего несколько дней назад сыщика. Интересно, Мухин на том свете радуется совершившемуся возмездию или ему все равно?»

И зная, что не сможет получить ответ на этот вопрос, Ильин поспешил перевести свои мысли на текущие дела и предстоящие неприятные допросы в прокуратуре по поводу применения оружия: «Это будет долго и нудно, и я опять явлюсь домой поздно вечером. А какая собственно разница?»

По-прежнему опыту он знал, что его ждет бессонная ночь.

Едва дождавшись утра, невыспавшийся и злой Ильин поехал на встречу со Светловым. Но по мере приближения к дому, где его ждали, настроение Ильина менялось в лучшую сторону от ощущения завершения операции «Большая игра». Поднявшись на нужный этаж, Ильин позвонил. Долго не отпуская кнопку, прислушивался к слабо дребезжащей трели. Наконец дверь распахнулась, и Светлов широким жестом хлебосольного хозяина пригласил сыщика пройти в комнату, обставленную обычной жилой мебелью. У окна стоял стол, накрытый холодными закусками, посередине которых возвышалась бутылка коньяка. Светлов был необычно возбужден и неестественно весел:

— Ну что, Ильин, дело по убийству Никонова раскрыто и это надо отметить. Оказалось, что я зря ввязался в эту историю: обычная уголовщина без всякой политической подоплеки. Ты бы, Ильин, смог и сам справиться, не так ли?

«Да ведь он мне дает понять, что мы сейчас находимся под контролем и нас прослушивают. Полковник хочет успокоить наших противников, дав им понять, что мы ограничимся раскрытием убийства журналиста и не станем копать дальше. Ну что же, надо ему подыграть».

И Ильин включился в игру:

— Я тоже так думаю. У страха, как говориться, глаза велики, а оказалось бытовое убийство: баба, взбесившаяся от ревности, застрелила любовника. Все старо как мир!

— Тут ты, Ильин, прав: ничего в наше время не происходит такого, чтобы уже не было в истории человечества. Люди на протяжении веков не меняются, оставаясь наедине со своими многочисленными грехами и редкими добродетелями. Но давай лучше оставим в стороне заумную философию и перейдем к более приятным практическим делам.

И Светлов широким жестом хозяина пригласил Ильина к столу. Полковник ловко свинтил крышечку с бутылки, и почти не глядя, разлил коричневую жидкость в рюмки и спросил:

— Ну в какой из них больше?

Ильин придирчиво осмотрел оба наполненных наполовину сосуда:

— Практически они равны. Не удивлюсь, если окажется, что вы когда-то были барменом.

— Мне тоже так иногда мерещится. Хотя скорее всего подобная фантазия существует только в моем воображении и не работал я никогда в зарубежном ресторане. Мне иногда кажется, что я прожил не одну, а несколько жизней, словно попросив взаймы у других. Ну так, давай выпьем за воспоминания о том, что не со мною было.

Коньяк приятно ожег гортань и разлил тепло по всему телу. Светлов подошел и включил стоящий на тумбочке телевизор. В комнату ворвалась громкая музыка. Пела группа «Любэ». Солист исполнял песню азартно, заряжая своей удалью слушателей. Прожевывая дольку сочного лимона, Светлов подмигнул Ильину:

— А ведь он прав этот солдатик. До чего же мудро: «Тот за Ельцина, за Сталина, я ж за всех российских баб». Завидую я ему. Ильин, мы с тобою преступников ловим, ночей не спим. А у него одна забота — капитанова жена. Нам бы с тобою так!

— Все бы так, если бы не предыдущие слова: «Я копаю словно раб». Конечно, женщины — это хорошо, даже замечательно, но рабом тоже быть не хочется.

Светлов внимательно посмотрел на Ильина:

— Ты, земляк, что-то не ешь совсем. Или по русскому обычаю после первой не закусываешь? Так вот, что я тебе скажу: Еще мой отец в школе на заре советской власти писал: «Рабы не мы, мы не рабы!» А оно вон как вышло! Так давай выпьем за то, что по крайней мере мы с тобою не рабы.

После второй рюмки Ильин почувствовал, что голоден. Глядя на то, как он жадно поглощает закуску, Светлов добродушно заметил:

— Эх, Ильин, мне б твои годы! Я в твоем возрасте тоже получал удовольствие и от еды и от женщин. А сейчас все в прошлом. И аппетита нет, и если женщина отдается, то думаешь: «Что ей от меня нужно?» А это, сам понимаешь, отравляет отношения.

— Раз уж мы о женщинах заговорили, то почему эту квартиру называете «у Алены».

— Да очень просто. Было это несколько лет назад. Работала у нас в отделе одна машинисточка Алена. Подкатился я к ней, чувствую она не прочь со мной любовью заняться. Да негде. А она мне предлагает сводить её на конспиративную квартиру. И этот адрес называет. Ну, думаю, оказалась ты девка чересчур ушлая, и надо от тебя держаться подальше. Ну и вычислил довольно быстро, кто её сюда раньше водил. Расколол своего приятеля на сладкий грех. С тех пор мы в шутку эту квартиру и стали между собою называть «у Алены». Ну ладно, Ильин, давай по последней выпьем: теперь «за успех». Убийство Никонова мы все таки раскрыли. Я даже рад, что виновной эта ревнивая баба оказалась, а то мне все государственные заговоры мерещатся. Заодно и Никонова помянем. Он при всех его недостатках был неплохой человек. Согласен? Ну тогда поехали.

Пожевав дольку лимона, Светлов кивнул Ильину:

— Ну что, браток, пора заканчивать. Приятно было с тобою сотрудничать. Но лучше нам не встречаться по кровавым делам, а лишь за бутылкой коньяка, как сейчас. Ты согласен?

— Вполне. Спасибо за угощение.

Ильин поднялся вслед за хозяином. Светлов кивнул в сторону двери:

— Ты иди первым: из конспиративной квартиры вдвоем уходить не положено. Да и прибраться мне тут надо. Ну будь здоров!

Ильин спустился вниз, прошел по узкому переулку и вышел на Арбат. Он любил эту улицу, несмотря на изменившийся за последние годы внешний вид.

Увидев чудом сохранившийся с давних времен магазин «Искусство», обрадовался словно встретил старого знакомого. Из раскрытых тяжелых дверей магазина вышел всемирно известный художник. Ильину сразу вспоминалось расхожее выражение, пущенное в обиход этим человеком: «Русский это тот, кто любит Россию». Художник направился к метро, брезгливо обогнув поставленную посредине древней улицы автомашину, на которой красовался плакат: «покупаю золото, антиквариат и иконы».

Ильин пошел следом.

Возле ресторана «Прага» стояла группа молодых людей с магнитофоном, из которого с силой вырвался на волю надрывный голос Высоцкого. Под мотив старого цыганского романса бард-философ пел песню про современные беды России. Впереди, на другой стороне площади сверкал под лучами солнца православный крест часовенки, построенной в знак примирения и согласия.

Внезапно решившись Ильин направился к часовне, гостеприимно распахнувшей двери для всех кающихся и жаждущих спасения.

А сзади, подталкивая его вперед к спасительной обители, волнами накатывалась бесшабашно-тревожная мелодия, наполненная тоской и грозным предупреждением: «Ах, ребята, все не так! Все не так, ребята!»