"Смертельный яд" - читать интересную книгу автора (Сэйерс Дороти Ли)

ГЛАВА 6

На следующий день погода была ясной и солнечной, и Уимзи, сворачивая к Туидлинг Парва, ощутил даже легкий подъем духа. Машина, прозванная «миссис Мердль» за то, что она, как и та прославленная дама, не желала «становиться в ряд», весело урчала всеми двенадцатью цилиндрами. Слегка подмораживало, и все это способствовало хорошему настроению.

Уимзи достиг места назначения около десяти утра, и его тут же проводили в дом священника — большое, плохо выстроенное здание из тех, что высасывают из владельцев весь доход при их жизни, а после смерти вынуждают наследников оплачивать долги.

Преподобный Артур Бойз оказался дома и охотно согласился познакомиться с лордом Питером Уимзи.

Пастор был высоким стареющим мужчиной с глубокими морщинами, во взгляде голубых глаз читалось легкое изумление, словно его обескураживала сложность того, что происходит вокруг. На нем был старый черный сюртук, свисавший свободными складками с сутулых узких плеч. Он протянул Уимзи худую руку и предложил ему сесть.

Лорд Питер почувствовал некоторую неловкость. Судя по всему, его имя не вызвало никаких ассоциаций у кроткого и мягкосердечного пастора. Поэтому он решил не упоминать о своем хобби, а выдать себя за друга обвиняемой, что в какой-то мере соответствовало истине. Это могло быть ранящим, но, по крайней мере, понятным. Он начал с легкой неуверенностью в голосе:

— Я очень сожалею, что беспокою вас, тем более что все это так печально, но дело связано со смертью вашего сына и судебным процессом. Пожалуйста, не сочтите меня докучливым занудой, я действительно глубоко заинтересованное лицо, лично заинтересованное. Видите ли, я знаком с мисс Вейн, более того, мне она небезразлична, и я не могу избавиться от мысли, что где-то допущена ошибка, и я бы хотел ее по возможности исправить.

— О да, да! — закивал мистер Бойз.

Он тщательно протер пенсне и криво водрузил его на нос. Затем он пристально вгляделся в лицо Уимзи и, судя по всему, то, что он увидел, не вызвало у него неприязни, так как он продолжил:

— Бедная запутавшаяся девушка! Заверяю вас, я не испытываю никаких мстительных чувств, то есть я буду счастлив узнать, что она невиновна в этом ужасном происшествии. И даже если бы она оказалась виновна, лорд Питер, я бы совершенно не хотел, чтобы она понесла наказание. Как бы там ни было, мы не можем вернуть мертвых к жизни, и я бы предпочел оставить отмщение тому, кому надлежит его совершать. Конечно, что может быть ужаснее, чем лишить жизни невинного человека. Я буду мучиться до конца своих дней, если доказательства ее вины оставят хотя бы малейший повод для сомнений. Должен признаться, когда я увидел мисс Вейн на процессе, у меня зародилось их очень много. А вдруг обвинители ошиблись?

— Благодарю вас, — промолвил Уимзи, — вы очень добры. Это упрощает мою задачу. Вы сказали, «когда увидели на процессе». А раньше вы с ней не встречались?

— Нет. Я, конечно, знал, что мой несчастный сын поддерживает незаконные отношения с молодой женщиной, но никак не мог познакомиться с ней, да и сама она, кажется, вполне резонно не хотела встречаться с родственниками Филиппа. Вы, лорд Питер, моложе меня и принадлежите к поколению моего сына, так что вы, возможно, поймете — хотя, мне кажется, он не был плохим и порочным юношей — между нами не было полного доверия, какое должно существовать между отцом и сыном. Несомненно, моей вины здесь больше. Если бы только его мать была жива…

— Преподобный сэр, — пробормотал Уимзи, — я вас прекрасно понимаю. Это часто случается. Более того, случается сплошь да рядом. Послевоенное поколение, знаете ли. Многие слегка сошли с рельсов, хотя в этих людях и нет ничего плохого. Просто не могут быть откровенны со старшим поколением. Обычно со временем это проходит. Тут некого винить. Увлечения молодости, и всякое такое.

— Я не мог одобрять идеи, столь противоречившие религии и морали, — грустно заметил мистер Бойз. — Возможно, я выражал свое мнение слишком категорично. Возможно, если бы я проявлял больше понимания…

— Нет, — перебил его Уимзи, — человек должен сам это изжить. Кроме того, когда люди занимаются литературой и вращаются в определенных кругах, они склонны заявлять о себе довольно громко.

— Возможно, возможно. И все же я виню себя. Впрочем, вам это ничем не может помочь. Простите меня. Если в дело действительно вкралась какая-то ошибка, а присяжные это почувствовали, мы должны сделать все возможное, чтобы исправить ее. Чем я могу быть вам полезен?

— Ну, прежде всего, — начал Уимзи, — очень неприятный вопрос. Говорил ли ваш сын когда-нибудь, что устал от жизни? Прошу прощения.

— Ничего, ничего. Мне уже задавали этот вопрос порция и адвокаты. Могу честно признаться, ничего подобного не было. Ни единого намека. — Даже после того, как он расстался с мисс Вейн? Даже тогда. Более того, он скорее испытывал гнев, отчаяние. Должен сказать, я был очень удивлен, когда узнал, что она отказалась выйти за него замуж. Я до сих пор этого не понимаю. Ее отказ сильно потряс его. Он с таким энтузиазмом писал мне о свадьбе. Вы, наверное, помните это письмо? — и он принялся рыться в захламленном ящике. — Оно у меня здесь, если захотите взглянуть.

— Вы можете просто прочесть мне этот абзац, — предложил Уимзи.

— Конечно-конечно. Позвольте. Да. «Ты обрадуешься, папа, так как в полном соответствии с твоими взглядами на мораль я наконец решил узаконить отношения, как говорят добропорядочные люди». Ему иногда была свойственна небрежность в речи и письме, но это ничуть не отражалось на его добром сердце. Да. «Моя девушка — предобрейшее существо, и я решил сделать все по закону. Она заслуживает этого, и, надеюсь, что, когда все будет оформлено должным образом, ты распахнешь для нее свои отеческие объятия. Я не приглашаю тебя сочетать нас браком, так как гражданский брак скорее соответствует моему образу мыслей, да и она, хоть и воспитана, как и я, в религиозном духе, вряд ли станет настаивать на пышной церемонии. Я сообщу тебе о дате, чтобы ты мог приехать и благословить нас, хотя бы как отец, если не как пастор». Вы видите, лорд Питер, он действительно хотел все сделать правильно, и я был очень тронут его желанием видеть меня.

— Да-да, — откликнулся лорд Питер, а про себя подумал: «С каким удовольствием я бы надрал ему уши, если бы он был жив».

— А потом пришло другое письмо, в котором сообщалось, что свадьба расстроилась. Вот оно. «Дорогой папа, увы, кажется, твои поздравления придется с благодарностью вернуть обратно. Свадьба расстроилась, а невеста сбежала. Вдаваться в подробности нет смысла. Одно лишь могу сказать, Харриет выставила на посмешище и себя, и меня». Затем я узнал о его плохом самочувствии, но вам все это уже известно.

— Он не высказывал своего мнения о причинах болезни?

— Нет, мы без всяких сомнений решили, что это рецидив его старого гастрита. Он никогда не был очень здоровым мальчиком. Из Гарлеха он писал уже более жизнерадостные письма, сообщая, что ему лучше, и он планирует поехать на Барбадос.

— Действительно?

— Да. Я тоже считал, что это пойдет ему на пользу и отвлечет от других вещей. Однако он говорил об этом лишь как о туманном намерении, относительно которого еще ничего не решено.

— Писал ли он что-нибудь еще о мисс Вейн?

— Он больше ни разу не упоминал ее имени до дня своей смерти.

— Так, а что вы думаете о его предсмертных словах?

— Не знаю, что и думать. Тогда у нас не существовало ни малейшего подозрения, что он отравлен, и я решил, что эти слова относятся к их ссоре.

— Понимаю. Теперь предположим, мистер Бойз, что это не самоубийство…

— Я действительно не думаю, что он мог его совершить.

— Тогда нет ли кого-либо еще, кто бы мог быть заинтересован в его смерти?

— Кого вы имеете в виду?

— Ну, например, не было ли других женщин?

— Я никогда о них ничего не слышал. Думаю, я бы знал об этом. Такие вещи он не умел хранить в тайне, лорд Питер. Он был удивительно откровенен и искренен.

«Ну как же не похвастаться своими победами, — заметил про себя Уимзи. — Черт бы его побрал!»

— Есть и другие вероятности, — только и сказал он вслух. — Например, было ли у него завещание?

— Было. Хотя бедняжка мало что мог оставить. Свои книги, столь изобретательно написанные — у него была прекрасная голова, лорд Питер, — но они приносили ему не слишком большой доход. Я помогал ему деньгами, и ему удавалось жить на них, а также на то, что он зарабатывал статьями в периодике.

— Однако он кому-то оставил свои права?

— Да. Он хотел оставить их мне, но я был вынужден заявить ему, что не могу принять такое наследство. Видите ли, я не разделял его взглядов, и наживаться на них мне казалось нечестным. Поэтому он оставил все права своему другу мистеру Воэну.

— А не могу я узнать, когда было составлено это завещание?

— Оно относится к тому времени, когда он находился в Уэльсе. Кажется, до этого у него было другое, в котором он все оставлял мисс Вейн.

— Серьезно? — воскликнул Уимзи. — Думаю, ей было известно об этом. — В его голове возникло несколько исключающих одна другую возможностей, и он добавил: — Но в любом случае речь не шла о крупной сумме?

— О нет. Ему удавалось заработать своими книгами максимум фунтов пятьдесят в год. Хотя говорят, что теперь его новая книга будет расходиться лучше, — с грустной улыбкой добавил он.

— Возможно, — согласился Уимзи. — Стоит попасть на страницы газет, и читающая публика уже не задумывается, с чем это связано. И все же… Нуда ладно. Значит, У него не было состояния?

— Абсолютно ничего. У нашей семьи никогда не было денег, лорд Питер, как и в семье моей жены. Мы — самые церковные мыши, — он слабо улыбнулся своей шутке, — кроме Креморны Гарденз.

— Кроме кого, прошу прощение?

— Тетки моей жены, пресловутой Креморны Гарденз, знаменитости шестидесятых годов.

— О господи, актрисы?

— Да. Конечно, ее имя нами никогда не упоминалось. Никто не пытался выяснить, где она взяла деньги. Вероятно, она их получила не более нечестным способом, чем зарабатывали деньги многие другие, но в то время мы были так щепетильны. Более пятидесяти лет мы не видели ее и ничего о ней не слышали. Наверное, она совсем уже впала в детство на старости лет.

— Я и представить себе не мог, что она до сих пор жива!

— Думаю, жива, хотя ей должно уже быть за девяносто. Конечно, Филипп никогда ничего не получал от нее.

— Это исключает убийство из корыстных побуждений. Кстати, а жизнь вашего сына была застрахована?

— Об этом я ничего не слышал. Среди его бумаг мы не нашли полиса, и, насколько я знаю, заявлений на получение страховки ни от кого не поступало.

— Он не оставил долгов?

— Так, ерунду — счета лавочникам. От силы фунтов пятьдесят.

— Большое спасибо, — вставая, промолвил Уимзи, — это во многом проясняет дело.

— Боюсь, наш разговор не слишком далеко вас продвинул.

— В любом случае я теперь знаю, где мне искать, — ответил Уимзи, — а это экономит время. Спасибо, что приняли меня.

— Ну что вы. Можете задавать любые вопросы. Буду несказанно рад, если эту несчастную женщину оправдают.

Уимзи еще раз поблагодарил пастора и вышел. Он уже отъехал на милю, когда его настигла запоздалая мысль. Развернув «миссис Мердль», он вернулся к церкви, с трудом запихал пачку банкнот в отверстие ящика с надписью «На нужды церкви» и снова направился в город.

Когда он продвигался по извилистым улочкам Сити, вдруг посетила новая идея, и, вместо того чтобы вериться на Пикадилли, где он жил, Уимзи свернул на юг от Стрэнда, где располагалось издательство «Гримсби и Коул», которое публиковало труды Филиппа Бойза. После небольшого ожидания он был приглашен в кабинет мистера Коула.

Мистер Коул оказался жизнерадостным толстячком, который страшно обрадовался тому, что знаменитый лорд Питер заинтересовался делом не менее знаменитого мистера Бойза. Уимзи сделал вид, что он, как коллекционер первых изданий, хотел бы приобрести экземпляры всех книг Филиппа Бойза. Мистер Коул выразил сожаление, что ничем не может помочь, а потом под влиянием дорогой сигары разоткровенничался.

— Не хочу показаться циничным, дорогой лорд Питер, — промолвил он, откидываясь на спинку кресла, от чего три его подбородка сложились в шесть или семь складок, — но, между нами говоря, мистеру Бойзу очень повезло, что его убили таким образом. На лучшее он и рассчитывать не мог. Через неделю после того, как стали известны результаты экспертизы, мы распродали все. Еще до начала процесса новые два тиража его последней книги разошлись по цене семь с половиной шиллингов за экземпляр, а библиотеки требуют более ранние произведения, так что мы сейчас запускаем дополнительные тиражи. К несчастью, мы не сохранили наборов, так что наборщики теперь вынуждены работать круглосуточно. Сейчас брошюруют трехшиллинговое издание, а далее планируется издание по шиллингу за экземпляр. Решительно в Лондоне вам ни за какие коврижки не удастся раздобыть первое издание. У меня есть только наши пять экземпляров, но мы уже планируем сделать еще специальное мемориальное издание с портретами, на бумаге ручной работы, с ограниченным количеством пронумерованных экземпляров по гинее за штуку. Это, конечно, не одно и то же, но…

Уимзи попросил вставить его имя в список желающих и добавил:

— Печально, что автор уже ничего не выиграет от этого!

— Чрезвычайно печально, — согласился мистер Коул, сжимая свои толстые щеки руками, так что они образовали две продольные складки от носа до рта. — И еще печальнее, что он уже ничего не напишет. Он был очень талантливым молодым человеком, лорд Питер. Мы всегда с мистером Гримсби будем гордиться тем, что смогли распознать его талант еще до того, как возникли какие-либо намеки на финансовую выгоду. Это заслуженный успех. Когда произведения талантливы, мы не печемся о материальной выгоде.

— Да, иногда стоит пренебречь ею, — откликнулся Уимзи. — Как там сказано? «Много добрых дел сотворившие да получат за них многое воздаяние». Краткая молитва перед евангельским чтением на двадцать пятое воскресенье после Троицы.

— Именно так, — без энтузиазма ответил мистер Коул не то потому, что был плохо знаком с англиканским молитвенником, не то потому, что уловил насмешку в голосе собеседника. — Я получил огромное удовольствие от беседы с вами. Жаль, что ничем не могу вам помочь с первыми изданиями.

Уимзи заверил его, что он не в обиде, и, сердечно попрощавшись, сбежал по лестнице.

Следующий визит он нанес мистеру Чэллонеру, литературному агенту Харриет Вейн. Чэллонер был резким, с армейскими замашками человечком с темными спутанными волосами.

— Бум? — переспросил он, когда Уимзи представился и объяснил причину своего интереса к мисс Вейн. — Бум, конечно, есть. На самом деле это отвратительно, но ничего не поделаешь. При любых обстоятельствах должны делать все возможное для наших клиентов. Книги мисс Вейн у нас в стране всегда продавались хорошо — тиражом около трех-четырех тысяч экземпляров, но, естественно, это дело сильно подхлестнуло покупателей. Последнюю книгу переиздали уже трижды, а новая, еще неопубликованная, уже имеет заказов на семитысячный тираж.

— То есть с финансовой точки зрения все к лучшему?

— Да, но лично я не уверен, что такие ажиотажные распродажи идут на благо репутации автора. Это как ракета — взлетела и упала. Когда мисс Вейн освободят…

— Я рад, что вы сказали «когда».

— А я и не рассматриваю никаких других вариантов. Так вот, когда это произойдет, интерес публики очень быстро сойдет на нет. Я, конечно же, подписываю сейчас самые выгодные контракты, которые дадут возможность издать следующие три-четыре книги, но единственное, что от меня зависит, это авансы. Реальные гонорары будут зависеть от реальной продажи, а тут я предвижу падение спроса. Однако пока все идет хорошо с серией в периодике, а это существенно с точки зрения быстрых поступлений.

— Короче, в целом как бизнесмен вы не слишком рады происшедшему?

— Нет. Не стану говорить, что лично меня все это очень опечалило, и я абсолютно уверен, что где-то допущена ошибка.

— Я думаю то же самое, — поддержал его Уимзи.

— Основываясь на том, что я знаю о вашей светлости, я полагаю, ваша помощь — огромная удача для мисс Вейн.

— Благодарю вас. Эта книга о мышьяке — вы не дадите мне взглянуть на нее?

— Конечно, если она сможет вам помочь. — Он позвонил в колокольчик. — Мисс Уорбертон, принесите мне гранки «Смерти в пузырьке». Труфут требует, чтобы книга вышла как можно скорее. Когда мисс Вейн арестовали, она была еще не закончена. С редким мужеством и энергией мисс Вейн сделала последние доработки и сама внесла правку в корректуру. Естественно, все пришлось передавать через тюремные власти. Однако нам нечего было скрывать. Конечно, ей все известно о мышьяке. Здесь полный текст, мисс Уорбертон? Прошу. Что-нибудь еще?

— Разве что еще один вопрос. Что вы думаете о Гримсби и Коуле?

— Никогда прежде не имел с ними дела, — ответил мистер Чэллонер. — Надеюсь, вы не собираетесь заключать с ними никаких контрактов, лорд Питер?

— Пока не знаю…

— Тогда читайте внимательно условия договора. А лучше всего приносите его нам…

— Обещаю, что если когда-нибудь надумаю у них издаваться, то буду вести дела только через вас, — пообещал лорд Питер.