"Поребрик из бордюрного камня" - читать интересную книгу автора (Лукас Ольга)

Мезальянс

Иногда они встречаются. Она и он. Московская девушка и питерец. Питерская девушка и москвич. Они встречаются где угодно — в любом произвольном городе, может быть, случайно — но оказывается, что это совсем не случайно. Когда такое оказывается — они договариваются, что встретятся ещё раз. И обязательно делают это.

Московская девушка и питерец стоят в утреннем зябком тумане на платформе и глядят друг на друга. Не может быть! А вот может.

— Я… — начинает было питерец, но его перебивают.

— Значит так, времени у нас мало, — тараторит его подруга. — Завтракаем в восемь тридцать, в кофейне, тут рядом открылась, об этом Афиша писала. Потом идём смотреть достопримечательности (следует список достопримечательностей — московских, питерских, киевских — каких угодно. Московская девушка как следует подготовилась с помощью путеводителя и навигатора). Обедаем в два часа вот тут. Я забронировала столик на двоих. Если у тебя денег нет — ничего, отдашь потом, мне вчера премию дали (следует вставная новелла о том, за что именно премия). Затем в три тридцать идём в кино, обязательно надо сходить, такой фильм модный, все только и говорят. После фильма прогуляемся до ресторана, окажемся там в восемь. И в десять ноль-ноль поймём, что нам делать дальше.

— …тебя люблю, — продолжает начатую мысль питерец.

— Можно, то есть, в клубец прошвырнуться, а можно как-нибудь более романтично время провести… Ты что-то сказал?

— Люблю я тебя! — очень быстро, чтобы его опять не перебили, повторяет питерец.

— Правда? — меняется в лице московская девушка и сразу становится такой удивлённо-прекрасной, что питерец влюбляется в неё ещё раз.

— Тогда давай сразу начнём с романтичного! — решительно говорит она и вырывает из блокнота листочек с планами на день.

Ни один москвич не говорил ей такого. «Чего-то ты раскомандовалась, дорогая» — это говорили, да. А вот чтобы сразу — о любви — это нет. Всё-таки питерцы — очень тонко чувствующие натуры, надо будет потом написать об этом в ЖЖ.

Питерская девушка долго мечется по платформе в поисках москвича. Нежный утренний туман давно рассеялся, вернее, это она разогнала его своими хаотическими передвижениями. Совершенно случайно она натыкается на москвича, стоящего там, где и договаривались.

— Ну, дорогая, чего ты хочешь? — галантно спрашивает москвич. Чтоб не говорила потом, что он раскомандовался.

— Я… хочу… — пауза, длиною в Петропавловский шпиль, — …завтракать!

Причём «завтракать» она произносит таким тоном, как будто вложила в это слово целую поэму Ахматовой.

— Где же ты хочешь завтракать? — интересуется москвич.

— Там! — указывает рукой питерская девушка в далёкую неопределённость.

— Нет, там, — говорит она через некоторое время и указывает в другую сторону.

— Или вон там? — поворачивается она на 180 градусов.

Время, приличествующее завтраку, стремительно уходит. Окончательно проголодавшись, москвич вталкивает нерешительную барышню в первое попавшееся заведение, и оно оказывается ничего себе, хотя завтраки там уже кончились. Но москвич хмурит брови, морщит бумажник — и оказывается, что два завтрака всё же есть, надо же, ха-ха-ха, как вам повезло.

— Чего ты хочешь теперь? — подобрев после трёх запеканок и пяти двойных эспрессо, улыбается москвич.

— Гулять… — произносит питерская девушка. — Гулять и любоваться!

Поскольку гулять и любоваться можно практически где угодно, этот пункт программы удаётся выполнить без потерь. Они гуляют и любуются, любуются и гуляют, пока не приходит время обедать.

— Там! — привычно помахает рукою питерская девушка, но москвич уже знает этот прикол, так что обедают они в нормальное, обеденное время в нормальном, обеденном зале.

После обеда они снова гуляют и любуются. До самого ужина.

— Ужин — это самый загадочный из всех приёмов пищи… — говорит питерская девушка, но москвичу это всё уже надоело.

— Поэтому ужинать будем дома! — строго говорит он и останавливает такси.

— Я люблю тебя, — уже в машине шепчет ему на ухо питерская девушка.

Надо же, какие умные, какие догадливые и решительные эти москвичи — всё понял и организовал в две минуты. Питерец бы послушно гулял и любовался ещё десять лет кряду.