"Иван Грозный" - читать интересную книгу автора (Труайя Анри)

Глава 6 Болезнь и ее последствия

Едва Анастасия оправилась от родов, они с царем едут в Троице-Сергиев монастырь. Здесь архиепископ Ростовский Никандр крестит царевича Димитрия у мощей преподобного Сергия. Затем государь присутствует при крещении двух казанских князей – юноши Утемиш-Гирея и бывшего правителя города Едигера. Помня о своем сиротстве, Иван решает, что маленький Утемиш-Гирей, получивший имя Александр, будет жить во дворце и получит прекрасное образование. Для крещения в проруби Едигера царь выбирает зимний день 26 февраля 1553 года. Несмотря на холод, на Москве-реке разбивают лед, чтобы окунуть в прорубь завернутого в льняную ткань новообращенного. Перед этим на берегу служат молебен и митрополит спрашивает у Едигера, не под давлением ли внешних обстоятельств тот решил сменить веру. «Нет, – отвечает он, – люблю Иисуса и ненавижу Магомета». Произнеся это, он трижды окунается в ледяную воду, но вылезает оттуда хотя и продрогший, но с видом счастливым. Приняв христианство, он становится Симеоном. Царь выделит ему большие палаты в Кремле, позволит обзавестись собственной свитой и сосватает за него Марию Кутузову, дочь знатного боярина.

Радость, которую доставили Ивану три этих крещения, испорчена известием о том, что в Пскове разразилась эпидемия чумы. За несколько месяцев умирает двадцать пять тысяч человек. Опасаясь вспышки болезни, жители Новгорода Великого выгоняют из города всех псковских купцов и сжигают их добро. Но все напрасно, от нее никуда не деться, и новгородцы умирают тысячами. Выжившие не решаются прикасаться к трупам. Архиепископ Серапион, который оказывает умирающим последние христианские почести, гибнет. Его место должен занять иеромонах Пимен. Иван и митрополит долго молятся вместе с ним, перед тем как тот пускается в путь. Он берет с собой довольно святой воды, чтобы очистить Новгород. И действительно, некоторое время спустя болезнь отступает. Но приходит новая беда. На завоеванной территории Казанского царства восстают против выплаты дани дикие племена монгольского происхождения – черемисы, мордва, чуваши, вотяки, башкиры. Они убивают русских купцов и боярских людей, возводят укрепление в семидесяти верстах от Казани. Воевода Борис Салтыков вынужден выступить в разгар зимы, но его пехота и конница увязли в снегах. Татары же, привязав к ногам деревянные досочки, устремляются им навстречу, как по твердой земле. Они окружают полк стрельцов и почти всех уничтожают. Вырваться удается лишь немногим. Борис Салтыков взят в плен. С безумной радостью враги перерезают ему горло. В Казани опасаются, что город снова окажется в руках неверных. Обеспокоенный Иван жалеет, что не внял советам бояр и не остался там с армией до тех пор, пока не покорятся все окрестные народы. При дворе все подавлены, некоторые приближенные осмеливаются предложить царю отдать мусульманам этот далекий город, который причиняет столько бед. В негодовании Иван отказывается их слушать, но внезапно силы покидают его. В марте 1553 года, получив опять невеселые вести из Казани, он серьезно заболевает. Это не чума – эпидемия обошла Москву, но сильное воспаление с высокой температурой, неизвестной природы, которое врачи объявляют неизлечимым.[6] Иван чувствует, что все кончено, и готовится к смерти в размышлениях и молитве.

Узнав, что царь при смерти, народ приходит в смятение. Благодаря своему видимому всем благочестию Иван стал почти святым для простого люда. Святым требовательным, ужасным, который приказывает, сражается, наказывает, но на челе которого нет ни единого пятна. И если Бог призывает его к себе в возрасте двадцати трех лет, то только потому, что считает его слишком совершенным для грешной Руси. «Грехи наши должны быть безмерны, когда небо отнимает у России такого самодержца!» – говорят в Москве. Дни и ночи заплаканная толпа ждет у стен дворца новостей. Во всех храмах молятся о его выздоровлении. Бояре же не столько в отчаянии, сколько в растерянности. Большинство из них затаили злобу на царя, который отказался от их услуг, взяв в советники людей более низкого происхождения. Их занимает и вопрос престолонаследия. Царский дьяк Михайлов осмеливается приблизиться к царскому ложу и посоветовать государю составить завещание. Иван соглашается и диктует свои последние распоряжения. После его смерти трон должен занять Димитрий, которому всего несколько месяцев. Михайлов зачитывает завещание боярам, которые теснятся у дверей. Жестокий спор возникает между теми, кто готов принести присягу царевичу, и теми, кто отказывается это сделать. Каждый приводит свои доводы. Страсти накаляются. Слыша гул голосов, Иван приказывает подойти сановникам, которые приходят сильно разгоряченные. «Кого же думаете избрать в цари, отказываясь целовать крест на имя моего сына? Разве забыли вы данную вами клятву служить единственно мне и детям моим? Не имею сил говорить много. Димитрий и в пеленах есть для вас самодержец законный; но если не имеете совести, то будете ответствовать Богу». Тогда Федор Адашев, отец царского фаворита, заявляет, что никогда не согласится подчиниться братьям царицы Захарьиным-Юрьевым, которые, вне всякого сомнения, будут в течение долгих лет управлять страной от имени ребенка. «Вот что страшит нас! – восклицает он. – А мы до твоего возраста уже испили всю чашу бедствий от боярского правления». Из-за крайнего изнеможения Иван не в состоянии ответить ему. В оцепенении смотрит он на бояр, которые возбужденно обсуждают раздел его наследства, похожие на воров при дележе добычи. Стоит такой шум, что царь, застонав, просит их выйти за двери.

Вырисовываются два противоборствующих лагеря. Во главе одного, настроенного в пользу младенца и регентства, доверенного родственникам царицы, стоит дьяк Михайлов. Представители другого не хотят видеть на троне ни ребенка, ни царского брата Юрия, который с рождения лишен способности рассуждать здраво, но только Владимира Андреевича Старицкого, двоюродного брата царя, человека умного, искусного в войне и делах политических.

На следующий день, превозмогая болезнь, Иван снова пытается призвать несогласных принять его волю. «В последний раз требую от вас присяги... Целуйте крест... Не допустите вероломных извести царевича, спасите его...» Несмотря на этот наказ, распри продолжаются у постели умирающего. Немногие присягают и целуют крест. Сильвестр и Алексей Адашев, несмотря на привязанность к государю, благоразумно держат нейтралитет. Озабоченные собственным будущим при дворе, они готовы стать на сторону Владимира Андреевича в надежде, что он не забудет их поддержки, утвердившись на троне. Иван угадывает, что ближайшие советники готовы изменить ему, и очень страдает от этого. Теперь для него очевидно, что после его смерти никто не станет выполнять его распоряжений. Два клана начнут драться, как во времена его детства. И снова Россия станет полем кровавых распрей между боярами. В последнем проблеске сознания он дает обет совершить вместе с женой и сыном паломничество в монастырь недалеко от Кириллова на севере страны, если Бог сохранит ему жизнь. С закрытыми глазами, он лежит совершенно неподвижно, и окружающие решают, что настал его последний час. На самом деле жар внезапно спадает, Иван ощущает почти мгновенное облегчение и понимает, что спасен. Лекари толкуют о «кризе», который ускорил выздоровление, повлияв на настроение больного. Бояре с беспокойством наблюдают, как царь быстро поправляется. Скомпрометировавшие себя в его глазах задаются вопросом о том, как отомстит чудом спасенный государь за их предательство. Отрубит голову, отравит, разорит или просто отправит в ссылку?

Иван, ненавидевший их в юности, в последние несколько лет начал забывать о своей враждебности. Но теперь он вновь видит перед собой прежних врагов: это опять бояре, но, как никогда, спесивые и изворотливые, как никогда. Вымаливая у Бога выздоровление, он обещал, что, как истинный христианин, простит тем, кто хотел извлечь выгоду из его смерти. Оправившись, царь наслаждается, видя их страх и подобострастие. Когда главный претендент на престол, Владимир Андреевич, склоняется перед ним, смиренно и раболепно глядя, чтобы поздравить с выздоровлением, треплет ему волосы и говорит несколько любезных слов. Ободренные подобным проявлением милости, бояре тоже спешат уверить государя, что счастливы видеть его в добром здравии. Он выслушивает их, благодарит, но в каждом взгляде и движении губ видит одну лишь ложь. Даже честный Сильвестр и преданный Адашев не кажутся ему искренними в своей радости. Иван больше не доверяет им. После их измены он остался один, лишенный иллюзий, ожесточенный и как бы заледеневший внутри. К тому же Анастасия, которая еще недавно одобряла дружбу супруга с этими замечательными людьми, теперь советует ему лишить их своего доверия. Ведь они почти в открытую встали на сторону тех, кто хотел принести ее саму и их сына в жертву амбициям Владимира Андреевича. Царь по-прежнему продолжает прислушиваться к советам Алексея Адашева и Сильвестра. Но тон их бесед изменился, появилась некоторая натянутость. Иван не теряет бдительности, наблюдает за собой и другими. Иногда в его глазах появляется жестокий блеск. Да, он поклялся Богу пощадить виновных. Но по прошествии времени клятвы могут быть нарушены без того, чтобы небеса покарали за это.

Лишь в одном царь остается непреклонным – в желании совершить паломничество на север вместе с семьей. Приближенные говорят, что он еще недостаточно окреп, что тяготы пути могут оказаться опасными для маленького ребенка, что лучше остаться в столице и наконец решить проблемы с Казанью, где продолжаются восстания. Сильвестр и Адашев особенно настаивают, чтобы он отказался от задуманного. Быть может, они опасаются, что многочисленные служители Церкви, сосланные в отдаленные монастыри, будут жаловаться царю на его ближайших советников? И добиваются, что Иван, прежде чем отправиться в Кириллов, посетит Троице-Сергиев монастырь, где посоветуется с благочестивым ученым монахом Максимом Греком. Этот ученый монах родился в Греции, получил образование в Италии и стал иноком на Афоне. Затем был призван в Россию отцом Ивана, великим князем Иваном III, но изгнан за то, что порицал повторный брак своего государя с Еленой Глинской. Провел в темнице двадцать лет и был освобожден уже глубоким стариком. С тех пор живет в Троице-Сергиевом монастыре, где стал образцом аскетизма, мудрости и святости.

Когда Иван приходит в келью к Максиму Греку, то не знает, что посланцы Сильвестра и Адашева просили этого благочестивого человека убедить царя отказаться от паломничества. После нескольких приветственных слов старец говорит своему гостю: «Государь! Пристойно ли тебе скитаться по дальним монастырям с юною супругою и с младенцем? Обеты неблагоразумные угодны ли Богу? Вездесущего не должно искать только в пустынях; весь мир исполнен Его!» Он говорит царю, что лучше всего отблагодарить Всевышнего, начав новый поход на Казань. Иван непоколебим. Он хочет идти в Кириллов не только потому, что дал обет Богу, но и потому, что мать его, беременная им, совершила такое паломничество. Находясь в смятении, хочет вернуться туда, где началась его жизнь. Чтобы испугать его, Адашев рассказывает о предсказании, по которому царевич Димитрий не вернется живым из Кириллова. Угроза вызывает гнев монарха, который уверен, что ее выдумали сами Сильвестр с Адашевым, чтобы он не вышел у них из-под опеки. Бог не может не одобрять желания царя поклониться мощам святых мучеников.

После Пасхи он дожидается оттепели и отправляется в путь с братом Юрием, женой и сыном, в сопровождении многочисленной свиты. В основном передвигаются по воде. В одном из монастырей царь встречается со старым и требовательным монахом Вассианом, бывшим епископом Коломенским. Он был сослан боярами, когда Иван был еще ребенком, и сохранил непримиримую ненависть к знати. Почтительно спрашивает его государь о том, как лучше управлять страной. Вассиан, сверкнув хитрым и злым глазом, наклоняется к царю и шепчет ему на ухо: «Если хочешь быть истинным самодержцем, то не имей советников мудрее себя; держись правила, что ты должен учить, а не учиться, повелевать, а не слушаться. Тогда будешь тверд на царстве и грозою вельмож. Советник, мудрейший государя, неминуемо овладеет им». Эти слова так похожи на то, что думает сам Иван, он берет монаха за руку, целует ее и шепчет: «Сам отец мой не дал бы мне лучшего совета». Царь никогда не забудет этого напутствия – на могущество и одиночество.

На следующий день он продолжает путешествие на север по Дубне, Волге, Шексне. Толпы восхищенных людей сбегаются, чтобы увидеть его. Государь посещает все монастыри, которые стоят по пути. Когда он приезжает в Кириллов, то малыш, простудившийся за время изнурительных переходов, внезапно умирает. Больна и Анастасия. Оглушенный горем Иван приказывает немедленно возвращаться.

Итак, страшное предсказание сбылось. Небеса, которые царь хотел отблагодарить за спасение его собственной жизни, в обмен забрали его сына. Справедливо ли это? Как отнестись к этому? Нет, и наверху ведутся какие-то темные дела. Иван не в силах принять, что Бог наказал его, когда он просил его благословения, и думает, что вмешались злые силы, кто-то сглазил царевича. Виновны те, кто пытался отговорить его от паломничества, – Алексей Адашев и Сильвестр. За отсутствием улик он не решается наказать их по заслугам. Но ярость его питает отчаяние.

Вернувшись в Москву с гробом сына, Иван находит силы взять себя в руки. В июне 1553 года Димитрий похоронен в Архангельском соборе в ногах у своего деда, великого князя Василия III. Через девять месяцев, 28 марта 1554 года, появляется на свет сын Иван. Траур снят, все надеются на благотворные перемены. Царь пытается уверить себя, что Бог снова решил прийти с ним к согласию, а потому надо и самому вести себя с окружающими с терпением и благородством. Скрывая неприязнь и озлобленность, он снова доброжелательно выслушивает советы Алексея Адашева и Сильвестра, приветлив к двоюродному брату Владимиру Андреевичу, который пытался взять власть в свои руки, никоим образом не преследует бояр, противившихся его воле во время болезни.

Его постоянной заботой остается усмирение Казани. Чтобы расправиться с восставшими татарами, он отправляет в поход на них многочисленную армию под командованием воевод Симеона Микулинского, Андрея Курбского, Петра Морозова и Ивана Шереметева, людей энергичных и знающих военное дело. Сам решает не принимать участия в походе. Войска начинают действовать зимой 1553/54 года. Стоят лютые морозы. Действуя быстро, русские безжалостно атакуют непокорных, разрушают несколько построенных ими укреплений, убивают тысячами, берут в плен женщин и детей и в конце концов достигают желаемого – Иван признан государем, и жители обязуются платить дань. В 1555 году начинается создание здесь новой церковной православной епархии – обращенных в христианскую веру становится все больше. Иван осыпает наградами своих воевод. Он уверен, что ему удалось впервые за несколько веков переломить отношения между Востоком и Москвой. Еще совсем недавно татары унижали и оскорбляли Русь своими постоянными опустошительными набегами. Теперь Русь угрожает мусульманскому миру и присматривается к Крыму.

Но пока царь занят мыслью о завоеваниях на востоке и юге, неожиданное событие напоминает ему о существовании Западной Европы, которая располагается за пределами его политических амбиций. Из монастыря святителя и чудотворца Николая на Белом море прибывает человек с сообщением, что еще 24 августа 1553 года в устье Двины[7] бросил якорь корабль огромных размеров, с него сошли на берег люди, которые говорят на неизвестном языке, но, кажется, у них добрые намерения, хотя что делать с ними – непонятно. Выясняется, что английский корабль «Edward Bonaventura» под командованием капитана Ричарда Ченслера – единственное оставшееся на плаву судно из экспедиции Гуга Виллоби, который пытался найти путь в Индию через северо-восток. Два других затонули во время бури, их экипаж погиб в ледяной воде. Ричард Ченслер говорит, что у него есть послание короля Эдуарда VI к царю. Иван приказывает, чтобы путешественникам выделили лошадей и повозки. Они прибывают в Москву в декабре 1553 года после многих недель утомительного путешествия по снежной пустыне.

Царь решает поразить иностранца пышностью и великолепием своего двора, а потому устраивает Ченслеру торжественную встречу. Одетый в золоченый пурпурный кафтан, в шапке, отороченной собольим мехом, он восседает на троне, вокруг с молчаливым почтением теснятся приближенные. Ченслер вручает ему письмо своего государя, написанное по-английски и на латыни. Переводчик зачитывает наиболее знаменательные выдержки из него: «Эдуард VI вам, цари, князья, властители, судии земли во всех странах под солнцем, желает мира, спокойствия, чести вам и странам вашим! Господь Всемогущий даровал человеку сердце дружелюбное, да благотворит ближним и в особенности странникам, которые, приезжая к нам из мест отдаленных, ясно доказывают тем превосходную любовь к братскому общежитию... Все люди имеют право на гостеприимство, но еще более купцы, презирая опасности и труды, оставляя за собою моря и пустыни, для того, чтобы благословенными плодами земли своей обогатить страны дальние и взаимно обогатиться их произведениями... И так молим вас, цари, князья, властители, чтобы вы свободно пропустили сих людей через свои земли... Великодушно помогите им в нужде и приимите от них, чем могут вознаградить вас... Поступите с ними, как хотите, чтобы мы поступили с вашими слугами, если они когда-нибудь к нам заедут».

Проникнувшись обращенными к нему словами, Иван устраивает в честь англичан пир на сто человек. Сто пятьдесят слуг, которые трижды за время обеда сменяют одеяния, подносят угощение на золотой посуде. Трапеза длится пять часов: мозги лося с пряностями сменяют куры с имбирем, затем фаршированная рыба... Разгоряченные вином, русские и английские сотрапезники пытаются объясняться при помощи жестов. Все улыбаются жирными ртами и влажными глазами. Ричард Ченслер с любопытством осматривает дворец – он кажется ему одновременно роскошным и простоватым. Нехитрая мебель – скамьи, сундуки, голые деревянные столы, изразцовые печи до потолка, но рядом – великолепные ковры, парча, бархат, меха... Ни одной картины или зеркала, зато повсюду иконы. Временами ему кажется, что он в караван-сарае, иногда – что в церкви. В воздухе пахнет ладаном, воском, лампадным маслом. Иван с не меньшим удивлением рассматривает гостей, которые кажутся ему обитателями другой планеты, так странны их наряды и манеры.

В феврале 1554 года он вручает Ченслеру ответное письмо на русском и немецком своему «брату Эдуарду». Он уверяет его, что на английских купцов в России будут смотреть как на друзей, защищать их. Но прочтет это письмо уже новая королева Англии Мария Тюдор.

И после отъезда Ченслера Иван продолжает думать о странном явлении англичан. Сказочная страна, откуда отправляются в путь купцы и мореплаватели, решительно кажется ему краем света. Наладить связи с ней – все равно что покорить пространство. Но он не имеет права мечтать. Рядом его реальная жизнь, с обязанностями, о которых каждый день напоминают Сильвестр и Адашев. Чтобы завершить операцию против Казани, надо двигаться на юг, в сторону Астрахани, чей хан не перестает пылать священной ненавистью к России. Крымский хан еще не успел привести в порядок свои войска после поражения в 1552 году, поэтому, кажется, момент выбран удачный. Князь Юрий Пронский-Шемякин с тридцатитысячным русским войском отправляется по Волге к Астрахани. Берега пустынны, и ни одна стрела не выпущена по врагу. Вот наконец и Астрахань, но в городе только пять жен хана, которых отправляют в Москву. Все остальные жители бежали. Их преследуют и безжалостно истребляют. Новым правителем назначен Дербыш-Алей. Оставшиеся в живых приносят присягу царю и обещают платить ежегодно дань серебром, присылать к столу три тысячи осетров. Благодаря этой победе Россия получает выход к Каспийскому морю. Теперь она контролирует всю Волгу – от истоков до дельты, восточные границы укреплены, Персия и Центральная Азия, опасающиеся военной мощи России, пускают ее на свои рынки.

Царь получает весть об успешном завершении похода 25 августа 1554 года, в день своего двадцатипятилетия. Он ликует – основанная два века назад Тамерланом Астрахань теперь в его руках. На торжественном богослужении крестят самых знатных пленников. Теперь все его указы и письма заканчиваются так: «В двадцать первый год правления нашего в России, третий после победы над Казанью, первый после победы над Астраханью». Теперь он больше не боится никого в своем окружении. Приближает к себе двоюродного брата Владимира Андреевича, в новом завещании назначает его регентом, правителем страны. Взволнованный до слез, Владимир клянется в верности царевичу и царице и отрекается от бывших своих сторонников-бояр и Ефросиньи, собственной матери. Преданные им сподвижники думают о бегстве в Литву. Князья Симеон и Николай Ростовские пойманы на границе, Симеон приговорен к смерти. Но благодаря вмешательству Сильвестра, митрополита Макария и Адашева остается жив – его лишь отправляют в ссылку. Все его родственники, которые признаны не несущими ответственности за его «глупости», оставлены на свободе под надзором, и имя их обесчещено.

На следующий, 1555 год Ричард Ченслер вновь приезжает в Россию на двух кораблях, принадлежащих английской торговой компании, которая стремится к завоеванию новых рынков. Ее называют «Российским торговым обществом». Он должен заключить с царем торговый договор. Иван принимает гостей, благодарит за письмо от своей «дорогой сестры Марии» и подписывает соглашение, по которому английские подданные могут свободно торговать в любых городах России без уплаты какой-либо пошлины. Основные импортируемые товары – оружие, сукно, сахар. Двадцать первого июля 1556 года Ченслер отправляется в Англию с пятью тяжело нагруженными судами. Его сопровождает царский посол Иосиф Непея-Вологжанин. Они попадают в шторм, корабли разбиваются о рифы. Ченслер погибает у берегов Шотландии, а Непея, который скорее мертв, чем жив, на борту «Edward Bonaventura» прибывает в Лондон. Королева и ее супруг Филипп II Испанский горячо приветствуют и утешают потерявшего весь свой багаж посла. Очарованный, он осматривает Лондон, сидит подле королевы во время празднеств, посвященных дню ордена Подвязки, получает от «Российского торгового общества» золотую цепь стоимостью в сто фунтов стерлингов, а в подарок своему господину – драгоценные ткани, дорогое оружие, льва и львицу. Следуя желанию царя, посол увозит с собой в Москву ремесленников, рудокопов и медиков – Иван считает необходимым видеть среди русских иностранцев, чтобы по крупицам перенимать у них знания.

Капитан корабля, плывущего в Россию, – Антоний Дженкинсон. На этот раз все проходит благополучно. Непея рассказывает царю о величайшем уважении, оказанном ему, убеждает в выгоде от присутствия английских купцов, передает письма от Марии Тюдор и Филиппа II, в которых они именуют его «Великим императором». Польщенный, Иван думает уже о возможном союзе между его огромной, могучей, варварской страной и далеким островом – родиной мореплавателей, ученых и предприимчивых, отважных купцов.