"Марш 30-го года" - читать интересную книгу автора (Макаренко Антон Семенович)Наши шефыПравление, в которое Соломон Борисович грозил перенести вопрос о копейке, имеет огромное значение в жизни коммуны. В Правлении — четыре товарища. По странному совпадению фамилии всех членов Правления начинаются на одну букву Н. Члены Правления — чекисты. Они отнюдь не перегружены педагогической эрудицией и, вероятно, никогда не слышали о «доминанте». Но они создали нашу коммуну и блестяще руководят ею. Все члены Правления — люди очень занятые. Они могут нам уделять лишь немного времени по вечерам или в выходной день, да и то очень редко. Несмотря на это, ни одна деталь нашей жизни не проходит мимо них, они всегда полны инициативы. Н. приезжает в коммуну без портфеля и в дверях весело здоровается с коммунарами. Коммунары, занятые своими делами, пробегают мимо него и наскоро салютуют. Они не чувствуют перед Н. ни страха, ни смущения. Н. направляется в кухню и в столовую. Старшая хозяйка расплывается в улыбке и спрашивает: — Может, покушаете чего? — Потом, потом… Н. обходит спальни. Его сопровождает случайно прицепившийся коммунар, почему-либо свободный от работы. Из седьмой спальни Н. выносит кривой «дрючок» и с укоризненным видом опирается на него, пока Сопин, украшенный красной повязкой ДК, отдает рапорт: — В коммуне все благополучно, коммунаров сто пятьдесят один. — Все благополучно? А это зачем в спальне? — Наверное, для чего-нибудь надо, — уклончиво отвечает Сопин. — Надо!.. Для чего это может понадобиться? Собак гонять? — Почему для собак? Наверное, для чего-нибудь нужно пацану, — может быть, какое-нибудь дерево особенное. Сопин присматривается к «дрючку», стараясь найти в нем в самом деле что-нибудь особенное. — Дерево… — говорит Н. — Вы это обсудите в санкоме, почему в спальнях разные палки. — Конечно, если придираться… А у вас в комнате ничего не бывает? Вот палку нашли… — Да чудак ты! Зачем я в комнату принес палку, такую кривую? — Вам не нужна, а пацану, может, нужна для чего… Больше никаких замечаний нет? Сопин оставляет Н. Через минуту врывается в кабинет с этой самой палкой в руках и гневно говорит Ваське ССК: — И откуда, понимаешь, понатаскивают разной дряни! На поверке, понимаешь, ничего не было, а теперь палок разных… Васька строго смотрит на палку. — Что? Наверно, Н. приехал? Но Н. уже входит в кабинет в сопровождении какого-то пацана, рука его лежит у пацана на затылке, и пацан что-то лепечет, задирая вверх голову. Васька отставляет палку в угол и салютует. — Вы опять его балуете? Ты чего без дела? — У меня пас лопнул, зашивают, — шепчет пацан и немедленно удаляется. Н. усаживается за стол ССК. — Ну, как у вас дела? — Дела скверные, — говорит Васька. — Дуба нет, в цехах тесно, холодно, станки старые, пасы рвутся, считвй, каждую минуту: все старье. — Постой, постой, это мы знаем… — Ну, а так все хорошо. — Вот, подожди немножко, поправимся, построим новые цехи, все будет. Ну, пойдем в цех. К сигналу «кончай работу» они возвращаются в кабинет. С ними приходят другие коммунары и Соломон Борисович. Соломон Борисович недоволен: — А деньги где? А фонды? Мы не открываем заседания. Без председателя и протокола мы в течение получаса решаем вопрос о том, где достать леса, как утеплить цех, какую спецовку выдать Леньке. Между делом Н. говорит: — Завтра в клубе интересный концерт. Пришлите тридцать коммунаров. Наконец подошли и к вопросу о копейке в никелировочном. О ней докладывают Васька и Соломон Борисович с диаметрально противоположными выводами. Н. хохочет и кивает Соломону Борисовичу: — Придется платить. — Вам хорошо говорить! — закипает покрасневший Соломон Борисович, но ему не дают кончить коммунары. Они тоже хохочут и требуют Соломона Борисовича за полы пиджака: — Годи! Теперь уже годи!.. Приблизительно раз в месяц коммуна бывает в клубе ГПУ. Коммунары рассыпаются по залам клуба, занимают первые ряды в зрительном, толпятся у стоек буфета, угощаются чаем. Беседуют со знакомыми, договариваются о каких-то делах — спортивных, литературных, комсомольских, смеются и шутят. Чекисты создали нашу коммуну, они знают в лицо многих коммунаров, для них коммуна Дзержинского — живое дело, созданное их коллективом и неуклонно развивающееся благодаря их заботе. Сколько наговорено слов о связи детского дома с производством и с окружающим населением! Создана целая методика по этому вопросу. А оказывается, нужно просто сделать детский дом органической частью общества, создавшего его и за него ответственного. Только в таком случае создается тот необходимый фон, без которого советское воспитание невозможно. Наши шефы — люди занятые чрезмерно, занятые круглые сутки. Но все-таки они находят время подумать о коммунарах, и они умеют все делать, не выставляя напоказ своей заслуги. Это естественно: наша коммуна — их коммуна, и забота о ней — забота о близком и дорогом деле, которое тем дороже, чем больше на него положено сил. Коммунары-дзержинцы имеют все основания встречать свое начальство просто и без напряжения, потому что это приезжают свои люди, близкие. И так же просто и естественно выходит, что товарищ Н. ночью, после целого дня напряженной работы, выезжает на вокзал встречать возвращающуюся из Москвы коммуну и заботливо спрашивает: — Никто не потерялся? Все здоровы? |
||
|