"Кольцо Афродиты" - читать интересную книгу автора (Аллен Дина)7Новости, которые ей стали известны, были ошеломляющими. Оказалось, что уже на следующее утро судно должно выйти в океан, так как вспомогательное оборудование было установлено на нем в рекордно короткие сроки. – Разумеется, этому очень помогли деньги, снятые нашим таинственным Зигфридом со счетов в банках Пуэрто-Вальпо, – пояснил отец. – Ты меня слушаешь? Как странно, думала в это время Дайана. Отец назвал Зигфрида таинственным, тогда как никакой таинственности ни в нем самом, ни в его поведении не было. Уж она-то это хорошо знала. Во-первых, он хотел помочь своему народу не ассимилироваться, а, по возможности, сохраниться. Во-вторых, ему нужно было найти своих сестер. Ну и, в-третьих, поскольку она сама совершенно неожиданно вошла в его жизнь, ему хотелось быть ближе к ней. – Конечно, я тебя внимательно слушаю! Пожалуйста, говори… – Как только выйдем в открытый океан, – продолжал отец, – я впишу Зигфрида в список участников экспедиции, и на собрании объявлю о том, что решил назначить его своим заместителем. Однако он поставил передо мной одно условие, и оно касается тебя. – Меня? – искренне удивилась Дайана. И сердце ее в этот момент вдруг сладостно сжалось. Какое такое условие поставил отцу возлюбленный? Неужели он попросил ее руки? – Да, это касается тебя, – повторил отец, взглянув на нее серьезно. – Ты обязана остаться в Пуэрто-Вальпо. Понятно? Другие указания получишь утром, перед выходом судна в океан. Я принял это условие и хотел бы, чтобы возражений от тебя не последовало… Что-что?! Остаться в Пуэрто-Вальпо?! – опешила Дайана. Дыхание ее участилось, казалось, ей не хватало воздуха, чтобы свободно вздохнуть и разразиться гневной тирадой. Зачем здесь оставаться? В чем она провинилась перед Зигфридом и перед отцом?! Нет, ни за что нельзя давать согласия, чтобы потом торчать одной в этом городишке, подумалось ей. Ведь тут вечером стоит сделать шаг в сторону от центральной улицы и попадешь в кромешную темень! А ресторан с приличной кухней тут, похоже, всего один! – Отец… – Дайана наконец-то набрала воздуха в легкие и попыталась возразить. – Все-все, вижу, что ты согласна, вот и умница! – продолжал профессор Стемплтон. – Обязательно еще пару раз посетишь ресторан «Бельканто», прогуляешься по улицам, сходишь в Дарвиновский музей. Купишь себе пару туфель, каких хочешь за любые деньги. Это мой способ подсластить пилюлю, которую подсунул тебе Зигфрид. – Он улыбнулся, но вдруг, посерьезнев, добавил: – Запомни самое важное: через пару дней у управляющего банка «Серебряные копи Пуэрто-Вальпо» получишь пакет, вскроешь и прочтешь, что тебе делать дальше! Кстати, выполни еще одну просьбу, погуляй по территории яхт-клуба, это недалеко от города… Обязательно погуляй! И, пожалуйста, не плачь, только слез мне тут еще не хватало! Ничего нельзя было поделать со слезами, они градом хлынули из глаз Дайаны. Предатель! – подумала она о Зигфриде. Он предал ее и поставил точку в их отношениях! Хотя, если начать серьезно разбираться, какие там были отношения? Разве он объяснялся ей в любви, звал замуж? Разве просил у отца ее руки? Нет, нет и еще раз нет! Ничего этого Зигфрид не сделал! И она-то тоже хороша, безоглядно ему доверилась. Правильно говорят, мужчинам не может быть никакой веры. Он причинил ей такую же боль, какую мог причинить Казимир Садовский, убив его самого, вот так! – Я и не плачу! – всхлипнула она в последний раз и вытерла слезы. – И правильно делаешь. Иди в свою каюту и отдыхай. А мне еще предстоит работа с документацией, так что извини… – Уже иду, – с обидой, но покорно ответила Дайана. – Да, вот еще что, – спохватился ее отец, – о Зигфриде не беспокойся. Парень спит в освободившейся каюте Казимира Садовского. Он же мой будущий заместитель… – Он еще раз взглянул на нее и предложил: – Если хочешь, я прикажу разбудить судового врача, мисс Дюпре, и она даст тебе успокоительное… Очень надо! Дайана встала со стула и, гордо подняв голову, вышла из каюты. У кого же можно было научиться несмотря ни на что показывать непреклонность характера с помощью неимоверно задранного подбородка и прямой спины? – подумала она, оказавшись за дверью. Надо быть честной и признаться: подобную манеру держаться можно было перенять только у этого ужасного мистера Садовского. Вот какую память он оставил о себе! Утро следующего дня выдалось таким же солнечным, как и предыдущее. Однако на душе у Дайаны было пасмурно. Она стояла на причале и наблюдала, как боцман Фергюссон на палубе «Исследователя» отдавал команды своим матросам. Как обидно! Ей тоже хотелось оказаться на необитаемом островке Вапамоутомали, строить лабораторию, принимать участие в необыкновенном эксперименте… Да ведь она раньше всех узнала об этом острове! Почему отец обошелся с ней так несправедливо? Наверное, мисс Джейн Дюпре рассказала, что Зигфрид проводил ночи в каюте его дочери. И это послужило причиной того, что ей дали какое-то странное задание и оставили теперь одну в Пуэрто-Вальпо… Отрабатывая малый ход назад, «Исследователь» отошел от стенки пирса – сначала на несколько футов. И вот уже широкая полоса воды, отражавшая солнечные зайчики от иллюминаторов судна, разделила Дайану и ее коварного возлюбленного. Так отблагодарить за спасение! Вернее, выказать такую черную неблагодарность… Раздался долгий гудок, потом второй, из сифона на фальштрубе «Исследователя» вырвались два облачка пара. Отец, стоя на правом крыле мостика, махал на прощание рукой. Что-то прокричал боцман Фергюссон… Кто еще с ней прощался? Конечно, Джейн Дюпре – послала ей воздушный поцелуй. И все, больше никто… «Исследователь» развернулся и двинулся к выходу из гавани. Коварный друг не показался ни на палубе, ни в одном из иллюминаторов. Спрятался где-нибудь и тихо радуется своей подлости, думала она. Судно уже проходило мимо маяка. Вдруг за спиной послышался тихий разговор двух береговых матросов. Дайана сразу догадалась, почему люди говорят вполголоса, – они не хотели расстраивать ее, признав в ней дочь капитана «Исследователя». – Не дойдет это судно даже до ближайшего острова. Нет, не дойдет. Ты видел, как его покидали крысы? Прыгали по трапу, срывались в воду… – Видел. Это плохая примета! Матросы посмотрели на Дайану и переглянулись. Значит, о крысах он побеспокоился, рассердилась молодая женщина, вспомнив данное Зигфридом обещание сбросить этих тварей с борта «Исследователя» на ближайшей стоянке в порту. А ей, получается, его драгоценного внимания не перепало! Боже, как могло такое случиться именно с ней? Если кому рассказать, просто не поверят! Дайана повернулась спиной к океану, постояла, подумала и решительно направилась к проходной порта. Если на месте окажется Хуан со своим «фордом», она сразу же поедет в гостиницу «Кров и стол», проваляется там все два дня, потом сходит в банк, получит пакет и будет вольна в своих дальнейших действиях. Разумеется, купит себе туфли, отправится в горы. Наконец, посетит ресторан «Бельканто», там все-таки замечательная кухня, да и поют официанты неплохо. Она сумеет развлечься, жизнь продолжается! Знакомый «форд» оказался в ряду других такси сразу же за проходной. За рулем этого темно-красного чудовища как обычно сидел Хуан, который ничуть не удивился, когда Дайана оказалась в его машине. – В «Бельканто»? – спросил он, со зловещим выражением лица включая зажигание. – Я был уверен, что вам там понравится! Неплохо поют ребята! – Фальшивят, – ответила Дайана. – И повар фальшивит, все фальшивят. Скрипач, бармен, валторнист, пианист… Ну все! – И добавила, увидев по-прежнему невозмутимое лицо таксиста: – Послушайте, Хуан, да я просто шучу! Не воспринимайте мои слова всерьез! Менее всего ей хотелось сейчас оказаться в ресторане, чересчур живы были воспоминания о позавчерашнем посещении этого замечательного заведения. Ну а гостиница? С ней разве никаких воспоминаний не связано? Но почему-то перспектива оказаться вновь в ее замечательных старинных стенах Дайану не смущала. Что ж, запрусь в комнате и буду двое суток рыдать, решила она. Больше нечего делать. – «Стол и кров» еще не занят новыми постояльцами? – спросила она. – Вроде бы нет, – с мрачным видом буркнул Хуан. – А вы что, действительно пошутили насчет ресторана? На самом деле вам там понравилось? – Правда, Хуан, правда! Полный вперед! Солнце уже высоко, спрячусь на чердаке и буду спать до вечера, как летучая мышь! Машина полетела по шоссе в гору, распугивая встречные автомобили отрывистыми хриплыми гудками. Начались улицы центра. Зонтики уличных кафе оккупировали узкие тротуары. Уже был виден фонтан, изображающий водопад. Скоро откроется вид на парк и лестницу, а там и рукой подать до милой гостиницы. Вот уж где можно будет дать волю слезам, как-никак самые счастливые часы довелось провести в комнате, благоухающей травами, где ее целовал коварный Зигфрид, а керосиновый фонарь представлялся самым подходящим на свете украшением для потолка и смотрелся лучше всех хрустальных люстр вместе взятых в роскошном в зале ресторана «Бельканто». Кстати, вот и подъезд ресторана. Почему Хуан затормозил именно здесь? И почему рядом со швейцаром оказался мистер Садовский? И зачем он сделал пару шагов к машине? Что еще за новости? Дайана посмотрела на таксиста. Не раскрывая рта, как чревовещатель, тот проговорил одними губами: – Так надо. Проведите как можно больше времени в ресторане и не беспокойтесь о деньгах. Полагаю, вам везде открыт огромный кредит… Мое такси будет ждать вас на этом же месте и через час, и через два, и через три… И Хуан, не поворачивая головы, подмигнул ветровому стеклу, покрытому паутиной трещин. Теряясь в догадках, – что бы все это значило? – она вышла из «форда» и ответила небрежным кивком на сдержанное приветствие заносчивого аристократа. – Завтракаете в «Бельканто», профессор? Мистер Садовский церемонно раскланялся и поцеловал ей руку, произнеся при этом с важным видом: – Вероятно, обедаю тоже. Не могу упустить возможности лишний раз полюбоваться вашим очаровательным профилем. Ваши брови и глаза заставляют меня лишний раз вспомнить портрет с изображенной на нем бабкой маркиза Александра де Сегюра. Мисс Дайана Стемплтон, не сочтите для себя за труд ответить на маленький вопрос, вы завтракаете в «Бельканто» одна? Ах, вот оно что! Бывший помощник ее отца вынюхивает, где остановился в городе Зигфрид. Итак, он будет следить за ней, а вышедший сегодня в море «Исследователь» останется вне подозрений. Как она сразу не догадалась! На душе стало веселее, глаза молодой женщины вспыхнули озорным огнем, но она, сдержав себя, с грустью в голосе ответила: – Пока одна. Вы не представляете, как могут быть необязательны люди. Я мечтала об одной интересной встрече три дня назад, и меня обманули. Но сегодня я обязательно увижу этого человека! Боюсь, его вид не прибавит вам добрых эмоций. – Еще как прибавит! – бодро произнес профессор. – Прошу вас! Швейцар отворил тяжелую дверь, и вновь Дайана оказалась в царстве гусиного паштета, шоколадного мусса и арий из опер Россини и Верди. Ничего, она перекусит и в компании этого напыщенного зануды. Главное, поддержать общее дело. Все сразу встало на свои места. Так вот почему Зигфрид ни разу не выглянул на палубу при отходе судна. Бедный, он обо всем позаботился заранее: подумал о пакете, приготовленном для нее в банке «Серебряные копи Пуэрто-Вальпо», связался с Хуаном или с хозяйкой «Крова и стола», не исключено даже, что и с владельцем «Бельканто»… Завтрак проходил под пение оперных арий. Профессор был в полном восторге. Дайана тоже одобрила и голоса, и выбор произведений. За десертом она уже вовсю болтала с профессором, оказавшимся весьма словоохотливым. – Специальным письмом я поставил в известность папу Римского, что близок к самому поразительному открытию в области физиологии человека. Обстоятельства помешали мне, что же! Я добьюсь своего, разгадаю некую тайну, о которой мисс Стемплтон знает пока что больше меня… Человечество стоит на пороге грандиозных открытий, и мы с вами не останемся в стороне, поверьте! А после пары порций отменного французского коньяка Казимир Садовский уже называл ее странным именем Эльжбета, замечательно шутил и рассказывал необыкновенно веселые анекдоты из жизни ученых, ставших лауреатами Нобелевской премии. Дайана недоумевала, почему она смеется шуткам человека, которого неделю назад ненавидела больше всего на свете и даже ударила по щеке, жалея при этом, что не в силах причинить ему еще большую боль. Да, несомненно, она повзрослела и поумнела, больше того, стала женщиной! – Профессор, называйте меня мадам Дайана! – важно произнесла она и постаралась скрыть улыбку салфеткой. – Признаюсь, я давно не девушка. – Мадам?! Да кто этот нахал?! – опешил было экс-помощник отца, но моментально нашел выход из положения, выкрикнув: – Официант! Шампанского для мадам Стемплтон! Завтракать с шампанским оказалось замечательным занятием, время бежало незаметно, плавно разменивая час за часом… Дайана покинула ресторан «Бельканто», когда день пошел на убыль. – До завтра, профессор! – беззаботно махнула она рукой на прощание. – Буду рада вас вновь увидеть! Автомобиль Хуана был рядом. Взревел мотор, и свет фар заплясал на фасадах домов, вытянувшихся вдоль окраинных улиц. – Нас никто не догонит? – спросила она, боязливо оглядываясь. – Странный вопрос, – ответил Хуан. – В городе нет ни одного водителя, кто сумел бы выпить больше меня пива, а уж догнать на темной дороге тем более никто не сможет! Впрочем, пусть попробует, кому себя не жалко! Сделав круг, темно-красный «форд» остановился у знакомых ворот. Дайана с радостью поздоровалась с хозяйкой гостиницы, и прежде всего осведомилась о ее имени. – Простите меня, в прошлый визит я была чересчур занята собой! – Не стоит извинений! – ответила улыбчивая женщина. – Зовите меня Лаурой! Вечер прошел за игрой в лото и прослушиванием старинных граммофонных пластинок из коллекции деда Лауры. Хуан составил компанию женщинам и уже на ночь глядя напугал жуткой историей из эпохи парусного флота – рассказал о вахтенных на пятимачтовых барках, которыми тогда перевозили калийную селитру из Пуэрто-Вальпо. – Так вот, некоторые из этих вахтенных просто с ума сходили, наблюдая, как параллельным курсом с их судном по океану плыли загадочные люди. Плыли, не обращая на барк никакого внимания, пели при этом протяжные песни и скрывались в тумане, унося с собой свою тайну. – Этого не может быть! – произнесла решительно Лаура. – Дед ничего подобного не рассказывал, а он как раз служил на таких судах еще до того, как открыл в городе гостиницу. – А дед тебе не рассказывал, что заставило его навсегда сойти на берег и заняться таким безнадежным делом, как заманивание постояльцев в столь ветхий дом? Ему-то как раз и довелось однажды стоять на вахте в туманную ночь и слышать собственными ушами песни морских людей… В старом доме стояла мертвая тишина, когда Дайана поднималась по скрипучей лестнице в свою комнату. Надо же, ведь эта старинная история дополняет и подтверждает то, что рассказывал ей Зигфрид о своем народе! – думала она. Интересно, как обстоят дела на «Исследователе»? По времени он уже должен быть в районе островка Вапамоутомали. Что там с погодой – шторм или штиль? Всем сердцем сейчас она хотела оказаться на судне. Почему ей уготовили роль отвлекающего объекта, подсадной утки для мистера Казимира Садовского? В принципе тот больше не мог причинить вреда ни отцу, ни Зигфриду. Да, он увлекающийся человек, но им тоже движет научное любопытство, стремление постигнуть неизведанные прежде тайны природы… Утром Дайана завтракала в компании Лауры и Хуана, которого и попросила потом отвези ее в яхт-клуб. – Загляну туда минут на пять, – пояснила она. – Не знаю, что мне там делать, просто выполняю просьбу отца. – На пять минут не получится, – буркнул Хуан и метнул на нее быстрый взгляд. – Думаю, проторчим там до обеда… Так оно и вышло. Дайана со своим верным провожатым оказалась на совершенно непохожей на все остальные уголки города территории. У пирсов клуба стояли, раскачивая мачтами, яхты со всего света. Звучала китайская, шведская, итальянская, арабская, финская речь. Загорелые мужчины и женщины, занимались ремонтом своих судов, или же отдыхали: с отрешенным видом ловили рыбу, потягивали пиво. Казалось, цыганский табор отказался от шатров и переселился на воду, в изумительные по красоте дома самых разнообразных форм. Тут были деревянные, стальные, пластиковые суда… Внимание Дайаны привлекла яхта, стоящая в отдалении от берега, на палубе которой хозяйничали дети. Взрослых на яхте не было видно, мотались лишь две огромные собаки. Яхта сверкала чистотой и выделялась ухоженностью, было понятно, что в большой семье, которой она принадлежит, царят мир и порядок. Двое мальчишек спустили с ее борта на воду небольшую лодку и, ловко управляясь с веслами, за пару минут подошли к берегу, где их ждал мужчина в строгом костюме и женщина в белой блузке и спортивной юбке. – У вас замечательные ребятишки! – выкрикнула Дайана, когда лодка, забравшая взрослых и погрузившаяся в воду почти по самый планширь, пошла в обратном направлении. Мужчина в ответ приветливо махнул рукой, а женщина, широко улыбаясь, крикнула: – Спасибо! Пожелаю, чтобы и у вас родились такие же сорванцы! Правда, с ними нет никакого сладу! А ровно через четверть часа Дайана обнаружила, что та же самая яхтенная лодка вновь оказалась у пирса, и мальчишка, сидевший на веслах, важно произнес: – Меня зовут Большой Билл. Мама и папа приглашают вас в гости! Наша фамилия Берджесс, мы из Плимута! Дайана испуганно оглянулась на Хуана. В сегодняшние планы молодой женщины вовсе не входило купание в холодной воде, да еще в любимом шелковом платье. – Гарантирую, что доставлю на борт в целости и сохранности! – пообещал малыш, покачиваясь в лодке у пирса. – В случае чего Джек и Биши спасут вас, у нас замечательные собаки-водолазы. – Ньюфаундленды действительно вытащат нас на берег в два счета, – согласился Хуан. – Вперед, Дайана! Выгребай из-под пирса, Большой Билл! Дайана была очарована гостеприимностью владельцев яхты, атмосферой любви и дружбы, царящей на борту, и оценила угощение. – Алиса умело хозяйничает на камбузе, – погладила мать крошку-дочь по русой головке. – Алекс ей только помогает. Зато как он моет посуду! Парнишка лет четырех важно кивнул головой. – А остальные – это наша палубная команда. – Сами понимаете кроме Джека и Биши. Собаки вовсе не наши дети, но тем не менее полноценные члены нашей морской семьи! – Как называется яхта? – спросил сопровождающий Дайану Хуан. – С пирса название было не прочитать. – «Вапамоуто», – ответила хозяйка. – Остров, на котором всегда царит мир. Слышали когда-нибудь о таком? Он однажды ушел под воду, и его жители были вынуждены долгие сутки плыть в океане, чтобы спасти себя и своих детей. – И пели при этом песни? – настороженно спросил Хуан. – Легенды гласят, что пели, – ответила женщина. Таксист почесал в затылке и сказал: – У моей жены дед из-за этих песен чуть не сошел с ума! Дети вынудили Хуана дважды рассказать страшную морскую историю времен парусного флота. Хотя она их нисколько не напугала. – Морские Боги существуют! – с гордостью произнес старший из сыновей. – Я сам скоро им стану, вот только вырасту и сдам экзамен на яхтенного рулевого, а потом на яхтенного капитана! – Я не сомневаюсь, ты станешь им обязательно. Раз они существуют, их число обязано расти. А в том, что они есть на белом свете, я так же уверена, как ты уверен в существовании своих собак! – ответила ему Дайана. Потом она и Хуан тепло попрощались с гостеприимным семейством. И Большой Билл доставил их пирс яхт-клуба. По дороге в город молодая женщина доверительно сказала таксисту: – Когда-то в мечтах я представляла себе, что у меня будет один ребенок, ну в крайнем случае два. Оказывается, как хорошо, когда их много, – пять, даже, может быть, шесть… Обедала Дайана в «Бельканто», в привычной компании мистера Садовского. Слушали арии из «Севильского цирюльника», ели устрицы «Дю Марише» на льду с лимоном, потом отведали лосося, жаренного на решетке, под фисташковым соусом. Лосось оказался бесподобно вкусным! – А где, кстати, ваш друг, мистер фон Клюве? – спросила Дайана. – Он никуда не уехал из Пуэрто-Вальпо? – Барон помогает разрабатывать важную операцию. Впрочем, это вряд ли может быть интересным для вас. Кроме того, он мне не друг, а просто единомышленник. Далее профессор с увлечением начал говорить о возможности измерять количество белка в клетках бактерий и очень доходчиво растолковал Дайане, почему фермент, отвечающий за усвоение азота, зависит от кислорода. Молодая женщина была благодарна Казимиру Садовскому за замечательную лекцию, прочитанную столь увлекательно за столиком ресторана «Бельканто» под музыку Россини, которая, как ни странно, не только не мешала, а, напротив, способствовала энтузиазму лектора. Обязательно надо будет сказать потом отцу, что это вовсе не потерянный для экспедиции человек, а прекрасный ученый и специалист, подумала она. И словно услышав это ее невысказанное вслух обещание, профессор с удвоенным вдохновением переключился на исторические анекдоты о своих предках, принимавших участие во многих знаменитых битвах. Особенно был интересен его рассказ о графе Валленроде по прозвищу Неуклюжий, обманом захватившем неприступную шведскую крепость… В самом интересном месте повествования к столику подошел метрдотель и предложил Дайане ознакомиться с картой вин, чтобы достойно завершить удавшийся обед. Она попробовала было объяснить ему, что не собиралась больше ничего заказывать. Однако тот проявил любезную настойчивость и все-таки уговорил молодую женщину взять в руки перечень прекрасных напитков и хотя бы просмотреть его. К своему изумлению и ужасу, она прочла в карте следующие строки: Дайана с благодарностью вернула метрдотелю карточку вин. Нет, мистер Садовский, на этом свете хитростью и коварством не проживешь, вы проиграли! – подумалось ей. Так, пожалуй, дел у нее особо важных в городе нет, надо успеть только заскочить в банк «Серебряные копи Пуэрто-Вальпо», забрать пакет и… А что же дальше? Ладно, там видно будет! Впереди ее ждал Зигфрид, этим все было сказано! – Профессор, а что пил этот ваш родственник граф Валленроде по прозвищу Неуклюжий? – лукаво поинтересовалась она. – Угостите меня этим напитком! – Граф смешивал полынную водку с мятной, это я точно знаю, так говорят мои семейные хроники, – с важностью ответил Казимир Садовский. – И смешивал собственными руками, как сейчас поступлю и я. Официант, у вас есть полынная водка? А мятная? – Разумеется! – с улыбкой ответил официант. – К вашим услугам винный погреб нашего ресторана. Сортов водок много, я помогу сделать вам выбор. – В помощи я не нуждаюсь! – задрал свой раздвоенный подбородок Казимир Садовский и с вельможной важностью встал из-за стола. – Вы не успеете оглянуться, как напиток будет приготовлен. Как только за профессором закрылась дверь в винный погреб, Дайана пулей вылетела из-за стола и через несколько секунд уже сидела в летящем по городу знакомом темно-красном «форде». – Осторожней, мы разобьемся! – вскрикивала она и зажмуривала глаза, когда Хуан закладывал очередной крутой вираж. Ей казалось, что машина катит всего на двух колесах и вот-вот перевернется. Не хватало только еще оказаться в чужом городе прикованной к больничной койке с переломанными ребрами! – Уже приехали, – неожиданно произнес водитель, остановил наконец машину и скривил ужасную рожу. Банк «Серебряные копи Пуэрто-Вальпо» оказался на редкость милым и приятным учреждением. Управляющий, солидный мужчина лет пятидесяти, в черном костюме с галстуком, не задавая лишних вопросов, сразу же вручил ей пакет. – Привет синьору Пасео! – проговорил он. – А кто это? – удивилась Дайана. – Как кто? Ваш жених, – мягко улыбнулся управляющий и повторил: – Привет синьору Зигфриду Пасео! – Теперь куда? – спросил Хуан, на малом ходу уверенно сворачивая в узкий и темный переулок. – Что в пакете? Ломая ногти, она старалась, разрывала плотную бумагу. – Ничего нет! – Как ничего нет? – Он взял одной рукой пакет, перевернул его и потряс. На сиденье выпал узкий длинный листок. – Тут чек на миллион долларов! – Нет ни записки, ничего! – в отчаянии проговорила Дайана, ожидавшая получить хоть какую-то весточку от отца или Зигфрида. – А это что? – показал Хуан на надпись карандашом, сделанную прямо на банковском чеке: На сиденье что-то сверкнуло, водитель нагнулся и поднял узенькое золотое колечко с крошечным бриллиантом. – Похоже, это тоже выпало из пакета, держи. – Он протянул кольцо Дайане. – Так что, ехать в аэропорт? У нее хватило сил только на то, чтобы кивнуть в ответ. На ее лице наконец-то появилась улыбка. Рыча мощным двигателем, обдирая последние следы краски на помятых крыльях, «форд» задним ходом выбрался из оказавшегося слишком тесным переулка, развернулся и рванул вдоль улицы. – Если будем в аэропорту через восемнадцать минут, вполне успеем на рейс до Веллингтона! – рассчитал Хуан. – Держись за что-нибудь, лучше всего за чек. – А сколько времени обыкновенно занимает езда до аэропорта? – Минут сорок, не меньше. Так вот, эти восемнадцать минут – Хуан не обманул ни на секунду – показались Дайане целой вечностью. А уж сам перелет до Веллингтона, казалось, тянулся как сотня таких вечностей! В салоне самолета было прохладно и полутемно. Звучала тихая музыка. Ковровые дорожки заглушали шаги пассажиров. Дайана села в кресло, закрыла глаза. Боже, как она устала! Но зато, как она счастлива! Столько событий уместилось в столь короткое время. И вся ее жизнь теперь кажется перевернутой с ног на голову. Да, но почему кажется? Так оно и есть! Зигфрид, этот океанский скиталец, настоящий Морской Бог, стал главным для нее человеком! Наверное, так оно и должно быть. – Надо же! Кого я вижу! – услышала Дайана над самой головой. Она открыла глаза и несколько секунд не могла сообразить, кто стоит перед ней. Красивая девушка с ярко-рыжими густыми волосами, юбка пестрая, широкая, как у цыганки, высокую пышную грудь обтягивает тонкая лимонного цвета спортивная маечка. Боже мой, да это ведь Сьюзен Хиллоу, школьная закадычная подружка, с которой они любили поболтать о всякой чепухе! И говорили, бывало, ночь напролет, попивая соки из высоких цветных стаканов. Причем Сьюзен неизменно бросала в свой стакан щепотку имбиря или ванили. Ей было все равно – томатный сок она пьет, лимонный или апельсиновый. Вкус имбиря или ванили был для нее важнее всего. – Привет, Сьюзен! Неужели ты тоже летишь в Веллингтон?! А как ты оказалась в Пуэрто-Вальпо? Садись со мной рядом! Дайана заулыбалась, потянула рыжеволосую красотку за руку. А когда та плюхнулась в соседнее кресло, обняла ее за шею и звонко расцеловала в обе щеки. – Привет, привет, Дайана! Не ожидала увидеть тебя здесь. Какая ты стала неотразимая! Что-то в тебе появилось такое… Сьюзен откровенно разглядывала школьную подружку, словно учитель ученика на ответственном экзамене. Ее глаза жадно ловили изменения, произошедшие с Дайаной. – Признайся, старушка, у тебя в жизни что-то случилось? Да? Ну, говори! Наверняка что-то очень хорошее, не так ли? Вот липучка, усмехнувшись, подумала Дайана. В школе была дотошной, такой и осталась. Пока не откроешь ей душу нараспашку, не успокоится. Впрочем, было у нее в характере еще одно свойство, вполне располагавшее подруг, которых она трясла как грушу, к откровенности: доверенные ей секреты Сьюзен никому и никогда не выдавала. Поэтому Дайана легко вздохнула, улыбнулась широко и призналась: – Да, ты угадала, произошло одно событие! Очень и очень для меня значительное! Сьюзен открыла сумку, начала там рыться. – Погоди, погоди, мы сейчас взлетим, а я не могу подниматься в небо, пока не положу в рот кусочек печенья или конфету, – жизнерадостно сообщила школьная подруга. – С имбирем? – Что с имбирем? Конфетка? С ума сошла! Я ем только шоколадные конфеты. – Господи, да не конфетка, печенье с имбирем? – настойчиво переспросила Дайана. – Откуда ты знаешь? – удивилась Сьюзен. – Я не имею привычки рассказывать кому бы то ни было о своих пристрастиях. – Вот чудачка! – почти восхитилась Дайана. – Ты что – забыла, сколько ночей мы с тобой проболтали о том о сем? И ты все время пила соки с имбирем. Я, между прочим, наблюдательная… Школьная подруга расхохоталась. Ее высокая грудь под маечкой смешно запрыгала. Седовласый мужчина лет пятидесяти, с длинным носом и шрамом на левой щеке, сидящий через проход, внимательно разглядывал смеющуюся Сьюзен, и ему явно нравились ее неукротимые груди. Он даже подмигнул красотке. – Но, но, – предупреждающе сказала ему Сьюзен и снова повернулась к Дайане. – Все, взлетаем. Конфету я в рот положила, а печенье у меня действительно с имбирем. Хочешь? – Спасибо, – поблагодарила Дайана. – Не надо. Я со взлетами борюсь по-другому. Этому приему ее давным-давно научил отец. «Чтобы тебя не выворачивало при взлетах и посадках, – говорил он, – приоткрой рот, чаше дыши и сглатывай слюну». Так она сейчас и поступила. Приоткрыла рот, дышала как рыба, выброшенная на берег, и часто глотала. Боинг разогнался, оторвался от земли. Потом начал набирать высоту. За иллюминаторами пронеслись рыжего цвета склоны холмов, отроги гор, широкие песчаные пляжи. Когда под крылом оказалось бескрайнее водное пространство, Дайана почувствовала облегчение. С некоторых пор Тихий океан стал ей родным и перестал пугать. Мелодичный голос молоденькой стюардессы принялся умиротворяюще ворковать о температуре за бортом, о составе экипажа и о том, как скоро пассажиры смогут получить напитки и еду. Сьюзен жевала конфетку, бросая неодобрительные взгляды на Дайану, продолжавшую по инерции выполнять отцовскую инструкцию. – Брось выпучивать глаза, – наконец тихо выдавила она, – а то этот тип со шрамом на щеке подумает о нас что-нибудь не то… Мне, видишь ли, подмигнул, когда я смеялась, теперь, похоже, готов на тебя переключиться. Ты не находишь, что он похож на торговца наркотиками? Сейчас будет предлагать свою помощь! И точно! Мужчина с длинным носом, сидящий через проход, перегнулся через подлокотник и почти интимно спросил у Дайаны: – Вы в порядке? Могу оказать срочную помощь. У вас зубы болят? Хотите дам обезболивающее? Молодые женщины заливисто рассмеялись. – Спасибо, мне не надо помогать, – озорно откликнулась Дайана. – Это у меня такая привычка – подниматься в небо с открытым ртом. Мужчина хмыкнул и откинулся в кресле. – Все, довольно кокетничать с наркоторговцами! – тихо скомандовала Сьюзен Хиллоу. – Давай рассказывай, что произошло в твоей жизни. Чтобы тебе помочь, даю наводящий вопрос. Ты влюбилась? Дайана поняла, что на душе у нее хорошо-хорошо и что все так оно и есть, – она влюбилась! Зачем скрывать это от рыжей Сьюзен, которая была и остается замечательным, близким ей человеком? Подружки детства – они ведь как сестры! – Да, милая моя, я влюбилась, – просто призналась Дайана. – Так, замечательно! – одобрила ответ Сьюзен. – Кто он? Надеюсь, не тот идиот из параллельного нам класса, который, помнится, все время посылал тебе рекламные листовки, на которых строчил какие-то стихотворные признания? Я права? – Конечно же не он. Даже имени того парня не помню. Он как бы из другого мира. Я влюбилась в Морского Бога! Дайана мечтательно улыбалась. Мужчина с длинным носом время от времени посматривал на подруг. Ему явно не давал покоя их разговор. – Ну это ты, положим, что-то сильно загнула, старушка, – прокомментировала ее признание Сьюзен. – В нашем окружении Богов не бывает. К тому же я уже вышла из того возраста, когда верят в сказки, предания и мифы. Давай, говори правду. Как его зовут? Сколько он зарабатывает? Какая у него машина? – Его зовут Зигфрид. Но он действительно похож на Бога. Может плыть по океану сутками. И очень красивый. Я когда его в первый раз увидела, просто упала в обморок… – быстро заговорила Дайана. – Автомобиля у него нет и, кажется, никогда не будет. Как хорошо, что у нее есть такая собеседница, как Сьюзен Хиллоу! Веселая, смешная и добрая. Но почему она не верит в чудеса? И почему спрашивает, сколько мужчина зарабатывает? – Постой! Не тараторь! Я не успеваю усваивать услышанное. Значит, он хорош собой? Здорово! А сколько у него все-таки денег? – упрямо расспрашивала настырная подружка. – Много. Вот подарил мне яхту за миллион долларов, – призналась Дайана. – Раз может сделать такой подарок, наверное, и на все остальное у него средств предостаточно. Сьюзен Хиллоу ни с того ни с сего вздохнула. – Конечно, Дайана, я всегда знала, что ты у нас не только умненькая и красивая, но еще и везучая. Я-то ведь тоже влюбилась, да, представь себе… Но знаешь, почему мне приходится сидеть вот здесь, в этом кресле, и лететь черт знает куда? Мой Генри – игрок и пьяница! Представь, мы отправились путешествовать, посетили Буэнос-Айрес, а в Монтевидео расстались. Договорились встретиться в Веллингтоне. Так вот, Генри проигрался в карты, позвонил, плакал по телефону, просил, мол, собери, двадцать пять тысяч долларов, помоги… И я вот видишь, уже в полете! Нет, брошу я своего Генри, всю душу мне измотал! Внезапно Сьюзен Хиллоу опустила рыжеволосую голову на пышную грудь и бурно разрыдалась. Мужчина с длинным носом вдруг сделал кошачий прыжок и, оказавшись рядом, обеспокоенно спросил у нее: – С вами все в порядке? Могу оказать срочную помощь, я ведь уже предлагал вам! – Мне никакой помощи не надо! – почти грубо ответила Сьюзен. – Отстаньте от нас. А не то мне придется обратиться к стюардессе, чтобы вас переместили куда-нибудь в другой отсек самолета… Мужчина недоуменно пожал плечами, вернулся на свое место. Но он не успокоился, а постоянно косил глазами в сторону подружек. Сьюзен нашла в сумке платок, высморкалась, потом откопала в недрах той же сумки косметичку. Достала зеркальце. Внимательно посмотрела на свое лицо, поизучала глаза, щеки, подбородок. Вытянула трубочкой губы. Потом бросила платок и косметичку обратно в сумку и повернулась к Дайане. – Везучая ты! Но я тебе не завидую. Мой Генри все-таки парень что надо! Скажи лучше, вы уже с Зигфридом спали, то есть занимались сексом? – Конечно. – Ну и как он? – продолжала расспрашивать Сьюзен. – Ничего? – В каком смысле? – решила подразнить подругу Дайана. – В каком, в каком? В самом прямом. Как он ведет себя в постели? У тебя дух захватывает? – А, ты про это… – равнодушно протянула Дайана. – Еще как захватывает! Он – классный парень. Однажды меня чуть не задушил в объятиях. – Правда? – Сьюзен округлила глаза. – Слушай, я вижу боковым зрением, что этот маньяк, ну, в общем, тот, что сидит через проход, не спускает с нас глаз. Если он не прекратит пялиться, я заору на весь самолет… Не смотри на него, не смотри! – почти прошипела Сьюзен. – С наркоторговцами нельзя связываться! Но было уже поздно. Дайана повернула голову и показала длинноносому язык. Отреагировал он странно. Тут же выскочил из кресла, через секунду его голова оказалась между головами подружек, и они услышали: – Если вы все же неважно себя чувствуете, я готов… – Сядьте на место! – приказала Сьюзен. – Прекратите смотреть на нас, словно мы вышли из моря голыми. Если вы думаете, что нам сложно за себя постоять, то ошибаетесь. Мы умеем кусаться, брыкаться и царапаться. Мужчина отпрянул, но на этот раз почему-то не захотел вернуться в свое кресло, а быстро прошел в сторону помещения, где обычно сидят стюардессы. – Слушай, а вдруг он не наркоторговец, а террорист? – предположила Сьюзен. – Что нам тогда делать? У меня в сумке двадцать пять тысяч долларов! – А у меня чек на миллион долларов, – спокойно сказала Дайана. – В крайнем случае мы его перецарапаем и закусаем, как ты ему только что пообещала. И молодые женщины вновь заливисто рассмеялись. – Мы остановились на самом интересном, – оборвала смех Сьюзен. – Рассказывай, как твой Морской Бог целуется? Мой Генри целуется так, что я таю как горячий воск. Он понимает, проклятый, в чем его сила. Знаешь, как обнимет, как прижмет к себе, может даже на руки поднять и при этом всякие ласковые слова говорить… У меня от этого просто уши склеиваются… Она снова запустила руку в сумку, долго шуршала там и наконец извлекла похожую на цилиндр пачку с надписью «Имбирное», вытащила пару печений и, сунув их в рот, предложила подружке: – Хочешь? – Нет, спасибо, – отказалась Дайана. – Как назло, не люблю именно имбирное печенье. Сьюзен прожевала лакомство и уже внятно проговорила: – Рассказывай! Как твой тебя целует? Дайана вспомнила гостиницу, комнату на чердаке, кровать, на которой ее обнимал Зигфрид… Он целовал ее груди, брал губами соски, слегка покусывая их и приводя ее в неописуемый восторг. Она приняла его с легким, сладострастным стоном. Их восхождение к пику блаженства было неистовым, ритм движений четок, оба упрямо двигались к вершине, помогая друг другу… Потом, уже после всего, лежали, откинувшись на подушки, отдыхая, и Дайана подумала, что, пожалуй, она слишком громко кричала в самый кульминационный момент. Так громко, что наверняка хозяйка гостиницы слышала, не могла не слышать. И как теперь быть, как разговаривать с этой женщиной после этого, как смотреть ей в глаза? И, словно прочитав ее мысли, Зигфрид снова обнял ее, понимающе улыбнувшись, убедил, что ей нечего стесняться, что она – прелесть и что он опять хочет ее… Нет, невозможно рассказывать об этом! А что, разве она обязана давать отчет Сьюзен Хиллоу? Нет, нет и еще раз нет! О том, что было, знает только она сама и Зигфрид, и не будет знать никто другой! Но Сьюзен не отставала: – Чего ты молчишь? Тебе ведь есть о чем рассказать, не так ли? – Прости, – ответила Дайана. – Не смогу говорить об этом. Не сумею. Да, мы были вместе и занимались любовью. И не один раз. И это было здорово. Восхитительно! Вот и вся моя информация по этому вопросу. – А говоришь, не умеешь рассказывать, – добродушно одобрила Сьюзен, жуя очередное печенье. – Я все поняла. Подробностей не надо. Ты просто молодец! Слава Богу, что тебя целует не тот идиот из нашей школы с листовками и стихами, а этот, как ты его называешь, Морской царь, герой или сам Нептун… – Морской Бог, – нежно улыбаясь, поправила Дайана. – Мой Зигфрид. В проходе салона раздались приглушенные голоса. Подружки повернули головы и увидели, как к ним приближается стюардесса, причем, как-то странно улыбаясь, а за ней спешит длинноносый мужчина. – Смотри-ка, персонал употребил наркотики! – сделала шутливое предположение Сьюзен и прошептала: – Она сейчас что-то нам сообщит. – Добрый день, уважаемые мисс! – бодро обратилась к ним стюардесса. – Я должна сказать вам, что этот мистер является доктором, так что предлагал он вам свои услуги на полном основании. Пожалуйста, если у вас есть какие-либо жалобы на самочувствие, вы можете высказать их профессиональному врачу, и вам будет оказана срочная помощь. Тут уж Дайана и Сьюзен не выдержали и наперебой выкрикнули: – Нет, у нас нет никаких жалоб на самочувствие! – Нет их, понимаете?! – Но доктору показалось, что при взлете вы испытали некоторые трудности, и он искренне хотел… – занудно продолжала говорить стюардесса. Странная улыбка словно приклеилась к ее губам. – Мы хотим пить! – громко сказала Сьюзен. – Принесите нам колу, пепси, виски, шерри и все, что есть в закромах вашего самолета! Стюардесса хотела было еще продолжить свои объяснения, но замолчала, осознав, что ее призывают к выполнению прямых обязанностей. Она сказала, прежде чем удалиться: – Конечно, уважаемые мисс, сию минуту. Длинноносый уселся в свое кресло, развернул газету. Дайана, дождавшись, когда подружка прожует очередное печенье, спросила: – Послушай, мне давно хотелось у тебя узнать, почему в твоей комнате было так много игрушечных медвежат? Я однажды пересчитала и страшно удивилась, их оказалось ровно пятьдесят восемь. Сьюзен поглядела в иллюминатор и вздохнула. – Разве я тебе не рассказывала? Это была коллекция моего отца. Он почему-то, когда жил с нами, везде, где только можно, покупал именно медвежат. Нравились, наверное, ему эти игрушки. А я потом хранила их. Отец от нас с мамой ушел к другой женщине… – Прости, я не хотела причинить тебе боль, – тихо сказала Дайана, положив ладонь на пухлую руку Сьюзен. – Моя мама тоже ушла от нас с отцом. Мы в этом с тобою похожи. – А знаешь что? – Сьюзен повернула лицо к Дайане. – Я не осуждаю своего отца. Теперь не осуждаю, потому что стала взрослой. Раз он полюбил и не мог жить без той женщины, зачем он должен был мучиться с моей мамой? Никто в случившемся не виноват. Ведь это любовь! Дайана промолчала. Наверное, подружка была права. Любовь сметает все на своем пути. Она прекрасна и эгоистична одновременно. И если приходит, то начинается новая жизнь, новые ощущения… Да, ей самой теперь и в голову не приходит осуждать собственную мать. Кстати, отец сейчас по-настоящему счастлив с Джейн Дюпре. И, слава Богу! – Да, любовь… – сказала она, задумчиво глядя перед собой. – Знаешь, когда я обнимаю своего Генри, то схожу с ума от его запаха. Он пахнет лавандой и морозным воздухом. Вот такой у него замечательный аромат. Я за него отдам все, потому что люблю этого паразита. А он любит меня, – с уверенностью уточнила Сьюзен. – Уж не знаю, как там дальше у нас сложится, и вообще не знаю, как дальше жить… Но вот разводиться с Генри я не собираюсь. Дайана промолчала, тоже вспомнив, как пахнет ее Зигфрид, и вдруг поняла, что и она за его запах отдаст все. И поймала себя на том, что пристально всматривается в иллюминатор, словно надеется разглядеть внизу «Исследователь». Увы, не то, что судна, самого океана не было видно. Боинг летел над плотными белыми облаками. В проходе появилась стюардесса. Она толкала перед собой сверкавшую никелем тележку, уставленную бутылками, пакетами, посудой для питья. Подружки выбрали малиновый сок. Длинноносый попросил виски со льдом, и когда подносил стакан к губам, опять взглянул на них. – По-моему, Сьюзен, кто-то из нас ему просто-напросто нравится, – шепнула Дайана. – Наверное, ты. – Нет, ты! – подхватила Сьюзен. – Слушай, он прямо пожирает тебя глазами! – Я не в его вкусе. Доктора, мне кажется, любят больших, пышнотелых, высокогрудых… Такие женщины – олицетворение здоровья! – предположила Дайана. – Естественно, телесного, а не умственного! И подружки в который раз рассмеялись. Длинноносый скосил глаза в их сторону, потом повернулся к ним лицом и, подняв стакан, громко произнес: – Ваше здоровье! Когда доктор при этом широко улыбнулся, обе молодые женщины чуть не выпали от смеха из кресел – все, до единого, зубы у него были золотыми. – Спасибо, – все же сдержав себя, серьезно ответила Дайана. – Благодарю вас, – сказала Сьюзен, снизойдя до улыбки. И добавила на ухо подруге: – Зря он пьет перед посадкой. Ему самому сейчас будет плохо… В аэропорту Веллингтона они простились. Сьюзен сказала, что обязательно будет звонить. – До конца лета я – в экспедиции! Звони осенью… – предупредила Дайана. Обе растроганно обнялись, поцеловались, пожелав друг другу счастья. Толпа пассажиров с только что прибывшего очередного рейса разъединила их, и словно не было совместного полета, сумбурного разговора, смешного доктора, который сидел через проход и переживал за их самочувствие. Дайана на мгновение обернулась в шумном зале аэропорта, отыскала глазами удаляющуюся Сьюзен и прошептала: – Будь счастлива! Да, никому не было известно, когда она еще сможет встретить свою школьную подружку, вместе с которой когда-то вступала в жизнь. Сьюзен словно возникла перед ней из другого мира, имя которому – детство, и навеяла ей мысли о прошлом. Но реальность брала свое… Растроганная Дайана отошла в сторону от потока пассажиров, выбрала в этом неукротимом людском водовороте укромное место, чтобы сосредоточиться. Ей необходимо было продумать свои дальнейшие действия. Итак, она в Веллингтоне и должна выполнить то, о чем просил ее Зигфрид. Надо же, всего месяц назад ей и в голову не могло прийти, что она станет невестой и прилетит в столицу Новой Зеландии за покупкой. Господи, и за какой покупкой! Трудно поверить – ведь ей предстоит приобрести яхту! Это свадебный подарок от Зигфрида! Дайана вспомнила семью Берджессов из Плимута, у которых была в гостях на яхте в Пуэрто-Вальпо и улыбнулась, подумав, какие у них все-таки очаровательные ребятишки. Хорошо родить пятерых сыновей, а когда те вырастут… А что они сделают, когда вырастут? Дайана потрясла головой. Боже! Она чуть ли не вслух рассуждает о своей будущей жизни, а ведь в настоящем все продолжает оставаться неясным. Ну, купит она яхту. Ведь этого мало, надо еще снарядить ее к океанскому переходу, надо позаботиться о топливе, припасах, нанять команду, выправить все документы, раздобыть карты. Сколько дел впереди! Надо действовать. Молодая женщина покинула здание аэропорта, взяла такси и отправилась в город. Остановилась она в отеле «Хилтон» и, не теряя времени, связалась с агентством, занимающимся продажей катеров, лодок и яхт. К вечеру того же дня она побывала на стапеле, где ей показали подходящую достраивающуюся яхту, спуск которой должен был вот-вот состояться. Оформив покупку, Дайана с трудом сумела заставить себя подождать несколько дней, пока все работы завершатся. И вот наконец красавица-яхта спущена на воду и ошвартована у причала яхт-клуба. Впереди несколько дней перехода к острову Вапамоутомали, встреча с Зигфридом… – Мисс Стемплтон, – обратился к Дайане старший мастер верфи. – Комплект запасных парусов готов. Прикажете доставить паруса на борт яхты? Молодая женщина ответила не сразу. Как это все-таки странно. Ведь очень скоро ее станут называть иначе, миссис Пасео. Что ж, новое имя будет звучать совсем неплохо, подумалось ей. И легкая улыбка заиграла на ее губах. – Да, мистер Смит, – ответила она мастеру. – Доставьте их, пожалуйста… |
||
|