"Иная реальность" - читать интересную книгу автора (Экзалтер Алек Майкл)

СЛЕДОВАТЕЛЬНО СУЩЕСТВУЮ

Суевером Кирилл никогда не был; черных пятниц, чертовых дюжин и черных кошек не признавал и однажды было собрался преподнести очередной даме сердца букет в полдюжины цветков, подкрепив свои позиции доводом, что и знаменитый миллион алых роз есть число четное. Но передумал, потому как уважал чужие верования и традиции, а также знал, что приметам нельзя придавать какого-либо значения, акцентируя на них внимание. Иначе стоит едва сопоставить два случайных, но рациональных события, как между ними обнаруживается иррациональная причинно-следственная связь, совпадение приобретает силу суеверия, а то и психического расстройства в виде навязчивого состояния.

Он еще в университете убедился в истинности подобных выводов психологов и сам сознательно ввел в личное употребление несколько добрых примет. Например, перед экзаменом он не раз пробовал обязательно до блеска начистить обувь, уверяя себя, что тогда высокий балл гарантирован вне зависимости от уровня подготовки. В противном случае, стоило придти на экзаменовку в грязных ботинках, то ничего путного эказаменатору рассказать Кирилл был попросту не в состоянии. Медный пятак под пяткой не помогал, а вот очень хорошей бинарной приметой стало тридцатикратное упасть-отжаться в утро экзаменационного испытания, а накануне вечером — получасовая прогулка перед сном. Но если пренебречь вечерним променадом или утренними отжиманиями, то оценка была не выше, чем "удовлетворительно".

Аналогично, полагал Кирилл, можно по собственной воле, но чаще непроизвольно, уверовать в мелких алкогольных бесов, нехорошие числа и баб с пустыми ведрами. Таким образом полезное или вредное, воображаемое или действительное становятся равны по абсолютной величине, а плюс или минус не имеют никакого значения.

Как и понедельник, Кирилл не считал пятницу 13-е черным днем календаря. Пятница у него давно стала парко-хозяйственным днем, а не воскресенье как в незабвенные дни армейской службы. Сегодня по плану после утреннего развода-ритуала Кириллу предстояли текущие профилактические работы по борьбе с пылью, разгильдяйством и бесхозяйственностью.

Впрочем, не был Кирилл и не желал становиться ригористичным педантом, сражающимся с пылью-грязью во имя идеальной стерильности и санитарии, или старым холостяком, на склоне лет принявшимся параноидально упорядочивать подвластное жилое пространство. Он также презирал кропотливый женский труд неукротимого наведения чистоты и хаотического уюта, где с трудом ориентируется сама рачительная хозяйка. Кирилл просто-напросто в последний рабочий день недели традиционно расставлял все по местам и предохранял от пыли компьютеры.

Еще студентом, как-то под осень став счастливым обладателем отдаленного от родителей двухкомнатного жилья, Кирилл Дербанов обрел душевный покой и комфорт куколки насекомого, зимой ворочающейся в отдельном коконе, ожидая превращения в бабочку наедине с собой и отходами своей жизнедеятельности. Весной Кириллу, разумеется, не удалось расправить красивые крылья и с пятого этажа выпорхнуть на волю, на свежий воздух к благоухающим цветам. Не тут-то было. Куда ему было податься прочь от своего отнюдь не одноразового индивидуального кокона — до умопомрачения уделанной и обгаженной хрущевки?

Бесконечно благодарный доброй тетушке, приказавшей долго жить и по наследству пользоваться ее имуществом в виде угловой полутораспальной квартиры, смежного санузла и ближнего гаража, первокурсник Дербанов по малолетству не мог взять в толк, что, избавившись от докучливой заботы домашних, ему некуда деться от нудных бытовых хлопот. Пожалуй, первые месяцы отдельной жизни Кирилла ничуть не беспокоило то, что его частная и неприкосновенная собственность не защищена от вторжения друзей, подруг, дружб ненужных, пустых бутылок, грязи и пыли. Но спустя год он не смог приветствовать превращение своего индивидуального жилья в коммунальную квартиру, когда его уплотнили и потеснили непрошеные подселенцы: мыши, тараканы и пауки.

По ночам мыши затевали шумный ремонт на кухне, словно электродрелью обгрызая половицы, плинтусы и даже кафельную плитку. В ответ на грозный топот хозяина квартиры грызуны устраивали краткий перекур, а когда Кирилл уходил из кухни, то с удвоенной энергией возобновляли прерванные ремонтно-строительные работы.

В сравнении с бесшабашными мышами-трудоголиками трусливые бомжи-тараканы поначалу представлялись не столь беспокойными жильцами. Но однажды один из них в поисках теплого места для ночлега забрался в фотопринтер, подаренный Кириллу на новоселье родителями. Теплолюбивое насекомое, натурально, сгорело вместе с блоком управления периферийного устройства. Но беды, как и тараканы, в одиночку не ходят. Еще один представитель таракановых закоротил устройство бесперебойного питания, хотя пострадавший UPS Кириллу все же удалось починить, заменив предохранитель, чего нельзя было сказать о принтере, отныне не подлежавшему гарантийному ремонту.

В довершение несчастий Кирилл лишился компьютера — умерла мама, то бишь материнская плата. Не то чтобы мышка-манипулятор хвостиком-проводом вильнула, мамка, лежавшая на столе, упала и разбилась — никак нет: все приводы, источники и составные части системного блока оставались на месте под кожухом. Материнская плата сама тихо скончалась от перегрева под войлочным покровом слежавшейся пыли, месяцами концентрировавшейся в корпусе, стоявшем на полу.

Комнатные тараканы и кухонные мыши здесь были тоже не причем — они опасались приближаться к грозно ревущим 3-дюймовым вентиляторам никогда не выключавшегося системника. Во всем виноват был сам Кирилл. Потому, придя к надлежащим выводам, он с юношеским максимализмом решил срочно переквалифицироваться в аккуратиста и чистюлю. Сделав сказку былью, он по собственному хотению, по компьютерному велению, прежде всего взялся за истребление коммунальных жильцов. Проще всего оказалось разобраться с диверсантами-тараканами, а вот с партизанским отрядом мышей пришлось ожесточенно повоевать.

Против тараканов Кирилл использовал химическое оружие, когда герметически закупорив все щели и отверстия, он в респираторе распылил по всей квартире два баллона патентовано смертоубийственного многоцелевого импортного инсектицида. Кирилл ретировался на ночь к родителям, а тараканы под воздействием оружия массового поражения тоже организовано отступили, вероятно, на заранее подготовленные позиции в квартире соседа-алкоголика. Но партизаны-насекомые поступили очень опрометчиво: пошли и не вернулись, поскольку расчетливый враг-человек разместил в вентиляционных ходах химические мины-ловушки.

В ходе боевых действий тотальному инсектициду также подверглось малочисленное мирное население — пауки и мухи. Таким образом поле битвы с насекомыми полностью осталось за Кириллом, но войну за свое жилье он выиграть пока не мог, тотально не уничтожив схроны и бандформирования теплокровных.

Контрпартизанские методы борьбы с мышами оказались неэффективны — мышеловки-растяжки и ядовитые мины-сюрпризы хитроумные грызуны обходили стороной. Тогда Кирилл применил абсолютное биологическое оружие. Отловив у мусорных баков во дворе помойного кота атлетического телосложения, он лишил его свободы и средств к прежнему вольному существованию. На третьи сутки кот, очевидно, уже от бескормицы совершил побег через балкон на крышу. А Кирилл навсегда избавился от всех беспокойных представителей животного мира.

С растительным миром в виде колонии плесневых грибков в ванной долго напрягаться не пришлось. Всякий хлам нашел свое место на помойке, в подвальной кладовке и на антресолях в коридоре. Тогда же Кирилл принял твердое решение курить только на кухне и на балконе.

Так, в одну прекрасную пятницу квартира Кирилла окончательно и бесповоротно обрела если не стерильную чистоту цеха, где напыляют микрочипы, то, по меньшей мере, пристойный вид отдела предпродажной подготовки настольных компьютеров.

Превращать в добрую примету пятничную уборку Кирилл не стал, опасаясь нечаянно испортить себе выходные собственной неистребимой домашней безалаберностью. А вдруг уборки не получится? Но по старой памяти нередко наводил в этот день косметическую чистоту, избавляясь от мусора и пыли, накопившихся за неделю.

Для этой цели Кирилл держал дома дорогой пылесос с влагомоющими приспособлениями. Его он не считал ни сложной бытовой техникой, ни домашней утварью, а подручным инструментом, наряду с веревочной шваброй. С помощью пылесоса Кирилл мыл полы и обрабатывал не только стены и потолки, но и аккуратно выдувал и собирал пыль во внутренностях домашних компьютеров.

Регулярная ликвидация пыли была не прихотью продвинутого пользователя, а суровой необходимостью, так как сработанный в тумбе старого письменного стола мощный системный блок имел только два медленно и тихо вращавшихся в боковых отверстиях 5-дюймовых нагнетающих вентилятора, непосредственно охлаждавших винчестеры и огромный медный радиатор процессора. Тогда как от радиаторов поменьше, прижатых к видеокарте и чипсету, излишки тепла отводились специальными трубками на большие алюминиевые радиаторы, располагавшиеся по всей внутренней поверхности тумбы. Целых четыре тепловых трубки соединяли радиатор процессора с верхней охлаждающей поверхностью. Так же отдельно охлаждался безвентиляторный блок питания.

Тепловые трубки и радиаторы со множеством тонких ребер по чертежам Кирилла изготовили и отшлифовали простые технари за умеренные деньги на экспериментальном производстве одного полузакрытого и полуразвалившегося НИИ. Там же было произведено уникальное шасси с кронштейнами для монтажа компьютерных комплектующих и конкретных охлаждающих элементов конструкции.

Никаких материалов заказчику доставать не пришлось — все нашлось на месте. Сам Кирилл только монтировал и наводил экстерьерный лоск на свое моддинговое изделие.

Внешний вид получился вполне достойным. Провода аккуратно легли под столешницей мореного дуба; в другой тумбе стола, лишенной задней и передней поверхностей, нашлось место для серебристого лазерного проектора, сабвуфера красного дерева, прозрачно-голубого модема и угольно-черного устройства бесперебойного питания. В то же время системная тумба, прикрытая сзади деревянной решеткой, обтянутой иссиня-черной декоративной тканью, с так же оформленными круглыми отверстиями боковых вентиляторов с фильтрами-пылесборниками походила на часть дорогой аудиосистемы.

По правде говоря, конструкция вышла тяжеловесной, громоздкой и неудобной в обслуживании — к портам и гнездам на задней панели не шибко и подберешься, а о том, чтобы чего-либо поменять внутри без почти полной разборки-сборки, не могло быть и речи. Хотя Кирилл был чрезвычайно горд и доволен: апгрейд каждый месяц ему был без надобности, а нужная периферия у него и так всегда подключена. А у кого, скажите на милость, есть еще такой бесшумный системник?

Избавившись от пыли в системном блоке и вокруг него, Кирилл принялся расставлять на книжных полках CD и DVD, находившееся в употреблении: игры к играм, программы к программам, архивы к архивам, фильмы к фильмам. Книг у него практически не было, а несколько сотен разноцветных коробочек с дисками оживляли интерьер комнаты не хуже пестрых книжных корешков.

Бумажные книги — источник пыли — Кирилл не любил, а плотные шторы, впитывающие пыль, терпел по необходимости защищаться от наглого солнца, засвечивающего цвета на мониторе. Ковров он тоже не держал — они не только копили пыль, но еще губили в помещении и без того не ахти какую акустику. Впрочем, дорогостоящим звуком, золочеными разъемами и проводами из красной меди Кирилл никак не увлекался, и ему вполне хватало не слишком навороченной акустической системы из отдельной звуковой карты и пяти двухполосных колонок с низкочастотным сабвуфером.

В то утро Кирилл не мог отказать себе в удовольствии опробовать на ходу свежевычищенную машину. Для пробы и для души он загрузил в просмотровщик альбом трехмерных изображений девушки своей виртуальной мечты, давным-давно получившей прозрачно-незатейливое имя — Вирта.

Над своим идеалом Кирилл начал работать в самом юном дизайнерском возрасте, только-только начав приобретать первые практические навыки использования программ трехмерной графики. То было перед самым окончанием университета, когда Кирилл наконец постиг то, о чем он и раньше догадывался — учителем-словесником средней школы ему не бывать, ибо никак ему, грешному, не донести до учеников разумное, доброе, вечное — не донесет, надорвется.

Зато к тяжкому и многотрудному делу познания компьютерного дизайна и женской красоты пятикурсник Дербанов отнесся предельно серьезно и научно: прочитал добрый десяток скучных трактатов по теории художества и искусству ваяния, сам лично измерял циркулем пропорции на классических репродукциях и порнографических изображениях, часами листал анатомические атласы. А однажды напросился в анатомичку со студентами-медиками, где вместе с ними препарировал женские трупы — настоящий художник должен знать, что у прекрасного пола располагается снаружи и что внутри. Не забывал Кирилл изучать и живых натурщиц. Как правило, любвеобильные объекты его исследований не отказывались позировать перед камерой в ню и в художественных целях позволяли измерять портновским метром талию, бедра и грудь, а также высоту и ширину наружных половых органов.

Вооружившись специальными знаниями, Кирилл непосредственно приступил к созданию идеального женского образа. Несколько недель он его отчаянно создавал, делал и переделывал, перебирая варианты виртуального идеала, всякий раз по-новому компоновал пропорции, детали лиц и фигур, но неизменно получал отрицательный результат — вместо одухотворенной красоты у него выходил очередной бездушный манекен. Конечно, Кириллу и в жизни, и в постели иногда встречались в точности такие манекеноподобные красотки, но ни одну из них он бы не рискнул назвать девушкой своей мечты. Они, скорее, отвращали, чем притягивали его лишь манекенам присущей генетической фригидностью или благоприобретенной гипертрофированной сексапильностью.

Немало таких образов-манекенов встречалось Кириллу у известных художников. К примеру, к таковыми он относил Аленушку у Васнецова и Венеру работы Боттичелли. По мнению Кирилла, то ли натурщицы попались неподходящие, то ли воображение завело художников так далеко, что их типажи могли стать мечтой для онанирующего подростка или заключенного, истосковавшегося по женскому телу, но отнюдь не пробудить какие-либо конгениальные ощущения, не говоря уже о возбуждении неких добрых чувств в душе у Кирилла Дербанова.

К счастью для Кирилла, он, в отличие от художников прошлых веков, имел дело не с косной, едва поддающейся обработке материей в виде холста и масляных красок, а творил в безграничном и предельно пластичном, мгновенно изменяющемся виртуальном пространстве. Припомнив, что многие художники, пишущие портреты, сначала создают черт знает какое лицо и только потом от этой личины добиваются безусловного портретного сходства с моделью, Кирилл тоже решил действовать от противного на своем виртуальном поле. Для начала он выбрал из папки с неудачными работами первую попавшуюся на глаза красотку. Ею оказалась крупная и пышнотелая длинноволосая шатенка, которая, невзирая на первичные и вторичные половые признаки, идеальные параметры и пропорции, чем-то здорово смахивала на детскую пластмассовую куклу-голыша. Несколько поданных программе команд, и кукла-переросток серьезно отощала, превратившись в несуразную жердь. Полчаса Кирилл всячески издевался над несчастной шатенкой, пока перед ним на дисплее не предстала совершенная страхолюда — очень подошла бы для пары портрету Дориана Грея в старости. Кирилла аж передернуло, когда он вновь взглянул на свое творение, вернувшись к монитору с новой бутылкой пива. Чтобы не напрягаться замыленным глазом, Кирилл только через пару дней, дав работе вылежаться, возобновил художественный эксперимент.

Теперь он избавлял художественный образ от всего лишнего и наносного, постепенно приближаясь к совершенной конгениальности. До сотворения кумира было далековато, но получалось вроде бы вполне прилично и даже кое-каким образом изрядно, а потому Кирилл с удовольствием процитировал, что стоило стереть случайные черты, чтобы увидеть, как прекрасен этот виртуальный мир. А еще прекрасней конгениальная мечта Кирилла Дербанова, настолько удаленная от оригинала, что от первоначальной кукольности уцелели лишь светло-каштановые волосы. Здесь Кирилла окончательно пробило на филологическое образование, и он вспомнил, из какого сора растут цветы, не ведая стыда. Но хлопать себя по коленкам и восклицать: — Ай, да Дербанов! Ай, да сукин сын! — он не стал, поскольку считал такое обращение к себе предельно оскорбительным. "Морду за такое надо бить и кости ломать…", что он успешно и делал, когда государство отозвало его из идеального мира цифровых технологий в мир материальных аналоговых устройств для исполнения воинского долга.

Отслужив как надо в спецназе ВВС, Кирилл Дербанов вернулся к своей полузабытой виртуальной мечте. Ноги и торс мечты у старшего сержанта запаса претензий не вызвали, но лицо и улыбку он отчасти изменил, добавив трехмерному динамическому идеалу, малую толику определенной, но уместной неправильности.

С тех пор Кирилл часто пользовался этим приемом не только в трехмерных графических работах. Бывало, работая в плоскости, он добавлял виртуальным моделям глубины, едва заметно увеличивая одну грудь и уменьшал другую, иногда на несколько пикселов менял расстояние между зрачками, поднимал и опускал ушные раковины, уголки губ, выносил вперед или скрывал между бедрами половые губы. И всякий раз случалось, что удачно подобранная реальная неправильность придавала его работам уникальную гармоничность, неповторимое очарование и притягательность.

Спустя четыре года Кирилл по-прежнему время от времени открывал альбом с изображениями Вирты, иногда добавляя в коллекцию новые соблазнительные позы, ракурсы или антураж. Сейчас он прошелся по военным мотивам календаря для Мефодия, уложив на изящном плечике Вирты уродливый дробовик фаллического вида — легло что надо. Полюбовался и на вздернутую вверх к оружию прекрасную правую грудь. Подумал и передвинул пальцы ближе к цевью — теперь мечтательно улыбающаяся модель держала ствол расслаблено, но уверенно, в полной боевой готовности.

"Это есть хорошо, но Мефодий обойдется другими" — к девушке своей виртуальной мечты Кирилл никого не подпускал никогда и ни при каких обстоятельствах. Раз по большой пьянке по поводу отъезда друга Вовика вздумал было ею похвастаться, но мгновенно одумался. А вдруг попросит скопировать? Ни копированию, ни тиражированию виртуальная мечта Кирилла не подлежала.

Появившись в редакции в обычное время, Кирилл, не заходя к себе, направился в техотдел. Подозрительный файл xxx.exe главный системный администратор Петр Осов скопировал, бесстрашно распаковал, восхитился его габаритами, но в работу сразу не взял, обещав изучить позднее. Поскольку в данный момент сисадмин Осов вертел и тряс рыжей головой, пытаясь поднять информацию с винчестера от ноутбука, рухнувшего на пол со стола. А может со шкафа или с дуба… — высказывали саркастические версии собравшиеся вокруг обломков сотрудники техотдела. Хотя находившийся рядом убитый горем пользователь ноутбука утверждал, что машинка со стола упала сама.

Между тем, Кирилл ноутбуков никогда не ронял, со стола и шкафа не прыгал, поэтому он в развернувшейся дискуссии участия не принял, удалившись к своим картинкам. Разделавшись с газетными иллюстрациями, он почти завершил календарь для Мефодия: осталось лишь поместить текст на страницах, затем пробно распечатать, чтобы посмотреть как вся эта идеальная красота выглядит на материальной бумаге.

Через три часа Кириллу позвонил Петр:

— Слушай, старичок. Я тут глянул, это не вирус, мать его, а какая-то навороченная игрушка для мобильной операционки.

— Ос, может, таки червя мне так запускали?

— Это вряд ли, игра она сама по себе. И какой хмырь будет мучиться, игрушку делать под червя? Он на самой игре может заработать на порядок больше, чем на утилите удаленного администрирования. Нет, Валерич, я этот экзешник изнутри хорошо смотрел — сделано со вкусом. Хорошо бы на твою игру и снаружи глянуть. Тебе на мыло регистрационный номер скидывали? А то ломать, сам понимаешь, мне как-то неудобняк.

— Что-то было, Ос, сей секунд достанем, только в ящик зайду… Можешь вводить…

— …Слушай, старичок, она тут просит у меня серийные номера устройства и пользователя. Ты свою машинку у производителя регистрировал что ли?

— Было дело.

— Тогда, бери свои номера и сам у себя ставь. Потом расскажешь, что это тебе прислали. Может, это бонус какой от производителя…

Попрощавшись и поблагодарив сисадмина, Кирилл положил трубку и задумался: "Значит, не вирус… Тупо это как-то все же получается. Письмо какое-то хакерское, а шлют игру. Да и кому это надо вирусы для наладонника писать? Никому это не надо… Лады, после тира дома разберусь".

Прибыв минута в минуту, братья Дербановы встретились у поднятого шлагбаума, приглашавшего заезжать на территорию Международного образовательного центра. Оставив казенные "Жигули" Мефодия и личный скутер Кирилла на бесплатной, но хорошо охраняемой стоянке, они направились к тиру по периметру офисного комплекса, состоявшего из тоталитарно внушительных зданий в стиле позднего сталинского конструктивизма. Нерушимый союз и конструктивное единение старых стен и новых отделочных материалов однозначно свидетельствовали, что капитализм пришел в город не просто всерьез или там надолго, а навсегда.

Во времена оны весь этот обширный архитектурный ансамбль, украшавший одну из центральных площадей города никогда не открывавшимися гигантскими воротами с щитами и мечами, незыблемо принадлежал высшим курсам офицеров КГБ СССР. Но пришла пора, когда пользователи великого и могучего разложили его на комплектующие, и тех, кто его не уберег, существенно потеснили. От былого изобилия и архитектурных излишеств здешним гебистам достались только два здания и подземный тир. А вот бронзовый бюст основоположника КГБ, железного Феликса Дзержинского, перешел на нелегальное положение, и само закрытое учебное заведение захлестнула стихия либерального рынка. В главном штабном здании бывших курсов разместилась международная школа бизнес-администраторов, давшая, собственно, новое название этой городской достопримечательности. Там стали проводить различные международные семинары, симпозиумы, пресс-конференции и великосветские рауты-тусовки городских вершков и криминальных корешков. В строениях по соседству бывшие гебешные аудитории и классные комнаты были по-европейски капитально переоборудованы для размещения представительств иностранных фирм и компаний. А также для тех представителей отечественной бизнес-элиты, кому хватало средств на столь престижный юридический адрес.

Вместо офицерской гостиницы-казармы появился четырехзвездочный отель, блистающий черными зеркалами стеклопакетов и галогеновыми светильниками. Двухэтажная офицерская столовая стала шикарным немецким рестораном "Дрезден", а одноэтажный контрольно-пропускной пункт в тыловом месторасположении бывших курсов КГБ оккупировала американская кухмистерская "Макдональдс".

К американскому "Макдональдсу" задом, к германскому "Дрездену" передом за чугунными узорами низкого заборчика в небольшом скверике как раз и располагался трехэтажный особняк партийно-бюрократического вида, куда теперь направлялись братья Дербановы.

— В оружейке получишь ПМ или Стечкина, еще АКСУ…, — наставлял брата Мефодий. — Тебе положено два рожка и один магазин для пистолета.

— А РПГ или ДШК у вас там найдутся? — полюбопытствовал Кирилл.

— В нашем ведомстве есть все, но не для всех, — ответствовал Мефодий. — А только для тех, кто с вечера чистит сапоги, а утром надевает их на свежую голову, товарищ майор. Корочки свои не забыл?

— Все свое ношу с собой, кроме ствола, которого мне не положено по штатскому состоянию, — не мог не начать подход к оружию Кирилл. — Разве только родной брательник не посодействует и не сдаст в аренду м-а-ленький такой ствол. Помнится, где-то кто-то что-то про "беретту" воздух сотрясал. Чистоту и порядок гарантируем.

— Ну, если чистить оружие будешь и в прохожих с балкона не пулять. Будем посмотреть…

Оба брата Дербанова оружие уважали и всегда были готовы подписаться под североамериканским конституционным биллем, утвердившем право народа иметь и хранить оружие. Жаль, только народ этот заокеанский, а не наш. Впрочем, пресловутые наши люди в тир к компетентным органам тоже не ходят.

Братья вошли в особняк-контору, миновав помпезную мраморную доску с надписью "Общественная приемная Управления государственной безопасности". В необъятном холле с несколькими дверями, махнув удостоверениями перед прапорщиком в фуражке с фиолетовым околышем, через турникет двинулись вниз. Пискнул электронный замок, открылась дверь на лестницу и, спустившись на два лестничных марша в подземный бункер, они доложили о своем прибытии в микрофон на стене рядом с бронированной дверью.

В узком и длинном тамбуре бункера квадратный молодец в камуфляже без знаков различия, сидевший прямо под камерой наблюдения, отобрал у них удостоверения, сверился со списком, лежавшим у него на столе, затем предложил отметить в журнале время прибытия. А когда расписывался Кирилл придирчиво поинтересовался:

— Что-то вы на фото не похожи, товарищ майор?

— Фотограф, ядри его налево… — по-армейски кратко снял вопрос Кирилл, забирая удостоверение.

После еще одного поста с бронированной дверью и штурвалом товарищи офицеры прошли по коридору с камерами видеонаблюдения мимо нескольких закрытых дверей к стальной решетке оружейной комнаты, где двое в камуфляже выдали Мефодию пистолет Макарова, а Кириллу — Стечкина и укороченного Калашникова. Расписавшись за оружие и боеприпасы, братья выслушали инструктаж у дежурного руководителя стрельб и лишь затем добрались до огневых позиций, где разошлись по своим изолированным упражнениям. В пещерном тире как в храме было где развернуться — благославясь, личный состав мотострелкового взвода, а то и двух неполных, могли одновременно упражняться на зло врагам и на радость отцам-командирам.

На огневом рубеже седовласый инструктор в штатском молча кивнул на полки с бронежилетами и касками, сам вручил Кириллу пару наушников-берушей, выслушав доклад о готовности, тем же молчаливым кивком разрешил приступать к выполнению упражнений и отошел к пульту слежения за целями и управления мишенями.

Начал Кирилл с автомата лежа с упором на 150 метров по движущимся и поднимающимся мишеням. Короткими очередями четко разобравшись со всеми ростовыми, он взялся за поясные в положении стоя на 100 метров, где резко, но экономно израсходовал остатки патронов в первом рожке. Разогревшись, ералаш из быстрых мишеней на 50 метров Кирилл вдохновенно разделал от бедра из второго рожка. А вот из Стечкина на 50 метров вышло тяжеловато.

— С автоматом зачтено, а с пистолетом надо поработать, — к нему подошел седовласый, чтобы выслушать доклад об окончании стрельбы.

— Рад стараться! Товарищ генерал, разрешите доложить… — попытался поерничать Кирилл.

— Меня зовут Анатолий Николаевич, товарищ сержант, — нешутейно оборвал его седовласый и вручил визитную карточку: — Звоните на неделе, сержант, поработаем.

Мефодий ждал Кирилла в длинном и узком предбаннике:

— Добро отстреляться, майор. Пошли по пиву вдарим, — и уже на свежем воздухе спросил: — Как тебе Николаич?

— Какой Николаич?

— А тот седой в тире.

— Серьезный дядя.

— Угу, серьезный. Имей в виду, он не внизу служит, а наверху. Будет приглашать в гости, советую, братец, не отказываться.

Об уже состоявшемся приглашении Кирилл промолчал: многая знания — многая печали. Но это отнюдь не относилось к количеству и качеству "Радебергера", употребленном братьями Дербановыми во благовремении и пропорции в ресторане "Дрезден".

Дома Кирилл потянулся на кухню с мерзлой пиццей: пиво — хорошо, раковые шейки, креветки — отлично, но организму требуется удовлетворительная горячая пища. Привычка была не второй натурой Кирилла, а первой и доминантной составляющей его личности. Сегодня он тоже, отужинав, в силу ритуала сначала посмотрел и почитал политические, экономические и технологические новости, циркулировавшие во всемирной паутине, потом взялся за наладонник, чтобы набрать ритуально-сердечные и еженедельные "целyю" отцу-матери, а также подкрепить отношения с Дашкой: "Какую песню спеть тебе родная? Спи, ночь в июле только шесть часов. Жду, люблю, надеюсь".

Лишь исполнив обязанности любящего сына и любимого мужчины, Кирилл приступил к установке на карманный компьютер игры, скрытой в xxx.exe. Разрешив наладоннику войти в домашнюю сеть и синхронизировав его с большим компьютером, он с опаской — глаза боятся, а руки делают — запустил странный файл. Оказалось, никакой не вирус, но окончательно Кирилл убедился в безопасности xxx.exe, когда игра в красивом окошке вежливо попросила ввести присланный регистрационный номер, а потом имя и регистрационный номер пользователя карманного компьютера.

Тут надо сказать, что Кирилл расстался со своим первым наладонником спустя два года, отдав его в хорошие руки через интернет-барахолку за небольшие деньги. Взамен он обзавелся дорогой топовой машинкой с полным набором интерфейсов беспроводной мобильности, разрешением 480 на 640 пикселов, демонстрировавшим 65 536 цветов, центральным процессором на 520 мегагерц и 128 мегабайтами оперативной флэш-памяти. С характеристиками в два, а то и три раза хуже у него в десятом классе был преогромный десктоп, занимавший полстола; на нем он играл, смотрел кино, слушал музыку, пробовал ходить в интернет. Тогда он даже не смел мечтать, что не пройдет и семи лет, как с миникомпом в кармане рубашке он сможет делать то же самое мобильно и портативно, в пути и на ходу.

Едва обзаведясь навороченным наладонником, окрыленный и автономный Кирилл принялся до упора использовать новые коммуникативные возможности и тотчас подключился к мобильному интернету, где первым делом зарегистрировался как законный пользователь машинки на сайте у производителя. Тем не менее к беспроводной мобильности Кирилл охладел довольно быстро, поскольку точек доступа к бесплатному скоростному интернету ни в городе, ни в его окрестностях не наблюдалось, хотя с тех пор пользовался резвой домашней сетью Wi-Fi.

Сейчас, само собой, Кириллу не пришлось долго дожидаться инсталляции новой игры — через каких-то полминуты в меню "Программы" появилась милая иконка улыбающегося лопоухого щенка. А после запуска на VGA-экране наладонника возникла заставка — мультяшная девочка с косичками в красном платьице в горошек, тут же принявшаяся играть в классики, весело прыгая по разноцветным квадратикам. Флеш-анимацию Кирилл в целом одобрил: плавно и естественно двигавшийся персонаж был тщательно прорисован по диснеевским образцам, но вступительный ролик почему-то шел без музыкального сопровождения. Девочка перестала прыгать в полноэкранном режиме, и внизу появилось симпатичное окошко с наэкранной клавиатурой в русской раскладке, приветливо мигающим полем для ввода текста и обращением:

— Привет, Кирилл Дербанов!

Кирилл в игру включился не чинясь и, притащив из кухни внешнюю клаву, не мудрствуя лукаво набрал:

— Как тебя зовут?

Сразу же на месте наэкранной клавиатуры появился ответ:

— Я — Трикси.

Подумав, Кирилл ввел:

— Почему Трикси и что ты умеешь делать?

Игра прекрасно справилась с каверзными вопросами:

— Трикси — это ХХХ, три икс, Трикси — понятно? А Трикси умеет играть.

— В классики или крестики-нолики?

— В крестики-нолики.

Кирилл лениво потыкал стилом по сенсорному экрану наладонника, где появилось красное игровое поле с белыми клеточками, конечно, проиграл и вернулся в интерактивное меню:

— А еще что ты умеешь?

— Я умею играть в шахматы.

— Давай в шахматы.

Немедля на экране наладонника появилась богато прорисованная шахматная доска с трехмерными фигурами и предложение выбрать уровень сложности. Кирилл остановился на самом легком — шахматами он уже много лет не занимался, хотя когда-то имел первый юношеский разряд. Через десять минут разрядник Дербанов, игравший белыми, потерпел чрезвычайно досадное сокрушительное поражение на двадцать третьем ходу.

— Давай еще. Твои белые.

— Давай, твои черные.

Во второй партии Кирилл думал дольше, но все равно через полчаса Трикси его чудовищно удивила, предложив сдаться на тридцать шестом ходу. Проанализировав позицию, он был вынужден признать, что через три хода ему не избежать цугцванга, и скрепя сердце согласился с программой и ее продвинутыми разработчиками. Тогда, обидевшись за проигрыш, Кирилл решил в отместку интерактивную и слишком умную Трикси с косичками озадачить цитатой:

— А в преферанс, морской бой или на бильярде?

— Я умею играть в преферанс.

— Давай.

Тотчас был загружен преферанс — многомудрая карточная игра знающих себе цену игроков-мужчин. Кириллу понравился интерфейс и возможности игры, предложенные ему Трикси. С преферансом он был знаком с детства — играть его учил отец в шестом классе — а на третьем курсе по-настоящему его научили, как ходят, как сдают, в общаге универа, где порой расписывали тяжелую классику по 25 американских центов за вист. С виртуальными версиями преферанса Кирилл тоже был дружен, предпочитая сочинку ленинградке или ростовскому варианту. Здесь создатели Трикси опять несказанно удивили Кирилла — в интерфейсе он не нашел ни одной грамматической ошибки. Искусственный интеллект Трикси в сочинке, расписанной ими до 20 в пуле, тоже был выше всяческих похвал — и не только потому что Кирилл взял реванш за досадное поражение в шахматах — программа умела пресекать распасы и идти на разумный риск в торговле за прикуп; лишь строго случайные расклады и, разумеется, мастерская контригра ее партнера-оппонента не позволили Трикси выиграть пульку.

Сделав партию, Кирилл вышел в главное интерактивное меню:

— Спасибо, Трикси. До свидания.

— До свидания, Кирилл. Спасибо.

Попрощавшись, программа в полноэкранном режиме предложила совершить ритуальный выбор: "вернуться в игру" и "выйти из игры"

Трикси, аналогичная интернет-чату, Кирилла впечатлила, хотя тех, кто нещадно чатится с себе подобными при всяком удобном случае, он глубоко ненавидел за вопиющую и торжествующую патологическую безграмотность. Разработчики Трикси над орфографией и филологическим образованием Кирилла не измывались, и он решил, что такое надо иметь каждому, тем более, бесплатно, тем более, что это не демонстрационная версия.

Программке еще бы звук — цены бы ей не было. Хотя ее и так нет, этой цены. А может, это все-таки демка?

И Кирилл вернулся в игру:

— Трикси, кто твой разработчик?

— Не знаю.

Тогда Кирилл набрав банальное "О программе…", быстро нажал на аппаратную клавишу "Ввод" компьютера. Если раньше программа отвечала пользователю с полусекундной задержкой, практически в режиме реального времени, то сейчас глубоко задумалась секунд на 15–20, даже флеш-анимация анимация остановилась, пока на экране не появились адрес электронной почты derban@…, номер мобильного телефона Кирилла и сакраментальное (c) Cyril Derbanov…

На этом пассаже Кирилл стоически вздохнул-выдохнул и остановил все работающие программы, крутившиеся в основной памяти наладонника, аппаратной кнопкой, особо выделенной им для такой цели. Очередную несуразицу с телефонным номером он воспринял как уже должное в должном порядке вещей; это он уже проходил. Однако мысль о том, что он является, хоть и сомнительным, но все же владельцем авторских прав на такую замечательную программу, грела душу. А приятными мыслями в предвидении не менее восхитительных сновидений следует завершать день, и Кирилл приступил к процедуре подготовки к чтению фэнтэзи на сон грядущий.