"Дом на краю" - читать интересную книгу автора (Ходжсон 1Уильям Хоуп)

Поиски в садах

Время тянулось невероятно медленно, но не было никаких свидетельств того, что эти твари еще обитают в садах.

На девятый день я наконец решился рискнуть — если здесь существовал какой-либо риск — сделать вылазку. Тщательно зарядил дробовик, я выбрал его за высокую убойную силу на небольшом расстоянии, потом в последний раз тщательно осмотрел с башни местности; велев Пепперу следовать за мной, спустился на первый этаж.

Должен признаться, что, наверное, с минуту простоял перед дверью в нерешительности. Мысль о том, что может ожидать меня среди темных кустарников, ни в какой мере не прибавляла мне решимости. Но колебания длились недолго, я снял засовы и вышел на дорожку перед дверью.

Пеппер остановился в дверях и начал подозрительно принюхиваться, водя носом вдоль косяка, пытаясь уловить запах. Затем вдруг резко повернулся и принялся бегать кругами около двери. В конце концов он вернулся к порогу и снова стал нюхать.

Наблюдая за собакой, я вполглаза посматривал на простиравшиеся вокруг задичавшие сады. Потом подошел к псу и, наклонившись, рассмотрел поверхность двери там, где он принюхивался. Дерево было покрыто сеткой царапин, пересекавшихся и находивших одна на другую. Вдобавок я заметил, что в некоторых местах косяки были погрызаны. Больше я ничего не обнаружил и начал обходить дом.

Пеппер, как только я сдвинулся с места, оставил дверь и побежал впереди меня, обнюхивая все кругом. Время от времени он останавливался и что-то изучал. Например, дыру от пули на дорожке и пахнущий порохом пыж, примятый дерн и затоптанную траву на заросшей тропинке, — кроме этой ерунды он не обнаружил ничего. Я внимательно наблюдал за ним, но не видел в его поведении никакой напряженности, которая указывала бы, что он ощущает поблизости одно из существ. Таким образом, я убедился, что сады, во всяком случае, сейчас, свободны от проклятых тварей. Пеппера трудно обмануть, и мне стало много легче от мысли, что, если бы существовала опасность, он бы знал и вовремя предупредил меня.

Дойдя до того места, где застрелил первое существо, я остановился и самым внимательным образом рассмотрел все кругом, но ничего не обнаружил. Потом направился к упавшей каменной плите. Она лежала там же, где и была. Футах в двух от ближайшего ко мне ребра плиты в земле была большая впадина — место, где плита ударилась о землю. Другой угол плиты при ударе частично вошел в землю. Подойдя ближе, я присмотрелся к плите. Какой огромный камень! А это чудовище двигало его без чьей-либо помощи, пытаясь достать то, что лежало под ним.

Я подошел к дальнему углу плиты. Здесь под нее можно было заглянуть с расстояния примерно в два фута. И не увидел никаких останков убитых камнем существ, чем был очень удивлен. Как уже было сказано, мне представлялось, что трупы убрали, но я совершенно не понимал, как это можно было сделать так тщательно, не оставив никаких следов. Я своими глазами видел, как камень придавил нескольких тварей с такой силой, что они должны были буквально впечататься в землю, а теперь от них не осталось ничего, даже пятен крови.

Раздумывая над этим, я пришел в еще большее замешательство, не в силах найти приемлемого объяснения, но в конце концов махнул рукой, сочтя еще одним необъяснимым явлением.

Теперь я рассмотрел дверь кабинета. Следы страшного напора, которому она подверглась, стали еще заметнее. Просто удивительно, что, пусть даже с подпорками, дверь сумела выдержать такой натиск. Здесь не было следов ударов — да в нее никто и не ударял, — но дверь буквально срывали с петель, бесшумно, с чудовищной силой. Одна вещь особенно поразила меня: верх одной из подпорок прошел сквозь дверь. Хотя бы только поэтому можно себе представить, с каким напором существа рвались в дверь и как они чуть было не преуспели в этом.

За время обхода оставшейся части дома ничего интересного не обнаружилось, только на задах я нашел оторванный кусок водосточной трубы, валявшийся в густой траве под разбитым окном.

Я вернулся в дом и, задвинув засовы задней двери, поднялся в башню, где и провел вторую половину дня, читая и время от времени поглядывая на сады. Я был полон решимости, если ночь пройдет спокойно, назавтра отправиться — ни больше ни меньше — к яме. Может быть, тогда я смогу узнать хоть что-то о том, что произошло. День прошел, настала ночь и прошла так же спокойно, как и все последние.

Когда я встал, уже наступило утро, погожее и ясное, и я решил привести свой план в исполнение. Тщательно продумав его за завтраком, отправился в кабинет за дробовиком. Вдобавок зарядил и положил в карман небольшой, но увесистый пистолет. Я прекрасно понимал, что если опасность существует, то она исходит со стороны ямы, и хотел быть готовым.

Из кабинета я спустился к задней двери в сопровождении Пеппера. Оказавшись снаружи, я беглым взглядом окинул сады и направился к яме. По пути я все время был настороже, держа наготове ружье. Пеппер бежал впереди без малейших колебаний. Из этого я сделал вывод, что непосредственной опасности нет, и пошел быстрым шагом следом за ним. Он добрался до ямы и теперь шел по краю, нюхая воздух.

Через минуту я нагнал его и заглянул в яму. Какое-то время я не мог поверить, что это то же самое место, — так оно изменилось. Темного, поросшего лесом оврага, каким оно было недели две назад, с лениво бегущим по дну, почти закрытым листвой ручьем, больше не существовало. Вместо него моим глазам предстало ущелье с неровными склонами, частично заполненное мрачным на вид озером мутной воды. Один склон оврага лишился подлеска, обнажилась скала.

Немного левее склон ямы тоже обрушился, образовав глубокую V-образную расселину в скалистом обрыве. Эта расселина шла от верхнего края склона почти до самой воды, вклиниваясь в обрыв футов на сорок. Ширина ее вверху составляла не меньше шести ярдов, потом она сужалась до двух. Но даже сильнее, чем огромная расселина, мое внимание привлекло большое отверстие в ней, немного ниже края, на правой стороне буквы V. Оно было четко очерчено и формой напоминало арочный дверной проем, хотя я не мог разглядеть его досконально, так как оно находилось в тени.

На противоположном склоне ямы растительность сохранилась, но местами была измята и изломана и вся засыпана пылью и мусором.

Мое первое предположение, что здесь прошел оползень, не могло объяснить все изменения, которые я сейчас видел. А вода? Я быстро обернулся, потому что откуда-то справа слышался шум бегущей воды. Видно ничего не было, но теперь, когда я прислушался, стало ясно, что он доносится с правой стороны ямы.

Звук становился отчетливее с каждым моим шагом и вскоре послышался снизу. Но даже тогда я не понял его причины, пока не опустился на колени и не свесил голову с края обрыва. Я увидел стремительный чистый ручей, бежавший из небольшой трещины в склоне ямы вниз, в озеро. Немного дальше на склоне я увидел другой, за ним еще один меньшего размера. Наверное, этим объяснялось количество воды в яме — и это при том, что падение камней и земли преградило русло бежавшего по дну ручья.

Да, мне пришлось поломать голову, пытаясь понять, отчего овраг приобрел совершенно иной вид, — эти ручейки, эта расселина, прорезающая склон! Мне казалось, что никакого оползня недостаточно для таких изменений. Преобразить овраг могло бы землетрясение или мощный взрыв, которые могли бы произвести такие изменения, но ни того, ни другого не было. Я выпрямился, вспоминая грохот и облако пыли, вслед за этим поднявшееся в воздух, и с сомнением покачал головой. Нет! Это, должно быть, был грохот падающих скал и земли, отчего, конечно, поднялась пыль. Все же у меня осталось неприятное ощущение, что эта теория не удовлетворяет моему пониманию случившегося. Но существует ли другое, кроме предложенного мной, объяснение, которое было бы хоть наполовину столь же правдоподобно? Пока я осматривал все кругом, Пеппер сидел на траве. Теперь, когда я направился к северной стороне оврага, он поднялся и потрусил за мной.

Внимательно осматривая окрестности, я медленно обошел всю яму, но не увидел почти ничего нового. С западной стороны я насчитал четыре непрерывно низвергавшихся водопада. Они были значительно выше поверхности озера — по моим расчетам, футов на пятьдесят.

Я еще немного побродил там, приглядываясь и прислушиваясь, но не увидел и не услышал ничего подозрительного. Кругом было удивительно тихо, ни один звук, кроме бесконечного бормотания воды, не нарушал безмолвия.

Все это время Пеппер не обнаруживал никакого беспокойства. Я расценил это как признак того, что, по крайней мере, сейчас по соседству нет никаких свиноподобных существ. Как я заметил, его внимание в основном привлекала трава по краю Ямы, которую он все время нюхал. Иногда он поворачивался и бежал к дому, словно по невидимым следам, но каждый раз спустя несколько минут возвращался. Я почти не сомневался, что он идет по следам свиноподобных существ, а сам факт того, что каждый след приводит его обратно к яме, служил для меня доказательством, что эти твари вернулись туда, откуда пришли.

К полудню я вернулся домой обедать. После обеда походил по садам в сопровождении Пеппера, но мы не нашли ничего, что указывало бы на присутствие «свиней».

Как-то, когда мы шли сквозь кустарник, Пеппер ринулся вперед со свирепым рычанием. Испугавшись, я отскочил назад и вскинул ружье, но потом только нервно рассмеялся: оказалось, что Пеппер гоняет какую-то несчастную кошку. Ближе к вечеру я оставил поиски и направился домой. Когда мы проходили мимо густых зарослей, Пеппер вдруг исчез, и я слышал, как он подозрительно нюхает и ворчит в кустах.

Стволом ружья я раздвинул ветки кустов и заглянул: ничего, кроме пригнутых вниз и сломанных веток, словно зверь устроил там себе логово, причем довольно давно. Наверное, подумал я, это одно из мест, где находились твари в ночь перед нападением на дом.

На следующий день я возобновил поиски в садах, но они не дали результатов. К вечеру я обошел их все и теперь знал, без всяких сомнений, что больше здесь не прячется ни одна тварь. Действительно, мне с тех пор не раз приходило в голову, что я был прав в своих изначальных предположениях: они ушли вскоре после нападения на дом.