Глава 6

Увидев впереди опушку, Кенрик даже прослезился. За прошедшие после случая в овраге полторы декады чаща так надоела ему, что слов не было. Наконец-то она закончилась! Слава Трем! Однако природная осторожность и горький опыт не дали юноше сломя голову ринуться к краю леса — для начала надо осмотреться, а только затем что-либо предпринимать. А то ведь можно и нарваться. Тем более, если вспомнить слова кота об угрожающей ему опасности. Хотелось бы только знать какой именно…

Кот снова появился на следующий день после того, как Кенрик выбрался из оврага. Как ни в чем не бывало принес тушу антилопы и исчез. Юноша облегченно вздохнул — котенок снова плакал от голода. Он накормил Черныша, пожарил мясо, поел сам и двинулся дальше.

Дни сливались в одно целое, настолько один был похож на другой. И вот — долгий путь наконец-то закончен. Впереди открытое пространство, где можно встретить людей, переночевать в тепле, поесть нормальной еды и помыться.

Юноша, стараясь ступать потише, добрался до крайних деревьев и выглянул. Вроде, никого… Невдалеке он заметил проселок, довольно запущенный, по нему явно давно не ездили — весь зарос сухой травой, колеи почти исчезли. Но это все равно была дорога, она должна привести к людям. Облегченно улыбнувшись, Кенрик вышел из леса и направился к проселку. Впереди, насколько хватало взгляда, тянулись холмы и овраги, густо поросшие кустарником и небольшими рощами низкорослых деревьев.

Выйдя на дорогу, Кенрик определился с направлением, благо солнце не так давно взошло, понять, где запад, труда не составило. На запад он и двинулся, надеясь, что вскоре ему попадется другая дорога, ведущую на юг, к Страйну. В этом городе, судя по всему, и придется зимовать — через Круглое озеро зимой не переправиться, а идти в обход слишком долго. Хватит ли денег? Юноша сомневался в этом, но надеялся, что сумеет заработать — все-таки он неплохой писарь, да и архивариус тоже. А понадобится, так и физической работой не погнушается — чего только в жизни делать не приходилось. Многому научился, и рад этому — никакое умение лишним не бывает.

Светило солнце, легкий морозец бодрил, воздух был свеж и приятен. Кенрик легко шагал, насвистывая себе под нос какую-то незатейливую мелодию и с любопытством оглядывая окрестности. На тянущуюся слева чащу он смотреть избегал, надоела до смерти. Зато справа было на что посмотреть — ручьи, поляны, перелески, луга, кусты. И множество холмов.

— Стоять! — заставил его замереть грубый голос, внезапно раздавшийся из росших у обочины кустов.

На дорогу выехали три всадника на ульхасах. Они были закутаны в одинаковые серые с серебристой оторочкой теплые плащи с незнакомым гербом на груди и все увешаны оружием. Выглядели усталыми и замерзшими, видимо, немало времени провели здесь.

— Королевский патруль! — пролаял выехавший вперед воин. — Сержант Шекем. Кто таков?

— Добрый день, уважаемые воины! — тут же низко поклонился юноша, на собственном опыте знающий, что с представителями власти лучше не спорить, чревато неприятностями. — Я Кенрик Валльхайм из Ронгедорма. Вот моя подорожная, право на пребывание в королевстве получено согласно закону.

— Валльхайм?! — обрадовано переглянулись всадники. — Не брешешь?

— Н-е-е-е-т… — Кенрику почему-то стало страшно.

— Попался, гнида! — выплюнул левый всадник.

Все трое направили арбалеты в сторону юноши.

— Только шевельнись, парень, — предупредил сержант. — Болтами нашпигуем! Скажи спасибо, что нам приказали доставить тебя живым, я бы тебя за наших ребят на месте кончил…

— А ведь за мертвого столько же заплатят, — заметил правый всадник. — И возни никакой…

— Но за что?!. - ошарашенно выдохнул Кенрик. — Я же ничего плохого не сделал!

— А почему тогда пять полков с места сорвали, чтобы только тебя найти? — недоверчиво поинтересовался сержант. — Мы тут две декады ошиваемся, больше сотни потерь только в нашем полку. И все из-за тебя, гаденыш! Короче, у меня приказ. Доставить живым или мертвым, понял?

— Шекем, ну давай кончим его, а? — попросил левый всадник. — Моего кровного брата вчера зорхайн задрал. Из-за него! Давай, а?

— А коли узнают? — покосился на него тот.

— Кто узнает? Мы, что ли, заложим? Своих? Ты чего, с дуба рухнул? А деньги те же…

— Точно не заложите? — спросил сержант, глядя на побелевшего Кенрика с радостным предвкушением.

— Да ни за что! — заверили воины.

— Тогда ладно, — довольно осклабился Шекем, снова поднимая опущенный было арбалет. — Извини, парень. Помолись, что ли, перед смертью…

В этот момент ощутивший, что происходит что-то плохое, котенок высунул голову из-за пазухи юноши, увидел всадников и утробно, низко, угрожающе зарычал на них. От этого рыка Кенрик заледенел, он и не представлял, что малыш способен так страшно рычать.

— Эт-т-то у тебя чего?.. — отшатнулся сержант. — Братцы, это ж карайн! Двухвостый! Темного Прохвоста тебе за шиворот! Ты его откудова взял?!

— В лесу нашел, — мрачно буркнул юноша, со страхом глядя на направленные на него арбалеты. Неужели он сейчас умрет? Да за что?! Ничего же плохого никому не сделал! — Возле мертвой мамки…

— Он тебя кусал? — в глазах Шекема загорелась алчность.

— Кусал…

— Беранисов выкормыш! — зло выругался сержант. — Жаль.

— Я тоже губу было раскатал… — вздохнул один из воинов. — Эх-х-х…

— Молись, парень, — взгляд Шекема заледенел.

Что, и все? Вот так вот просто? Ни за что? Боги, помилуйте! Кенрик с ужасом смотрел на воинов и понимал, что сейчас его убьют. Арбалет в руках сержанта дернулся, и юноша в ужасе рухнул на землю. А в дерево, перед которым он стоял, вонзился арбалетный болт.

Жуткий рык, наполненный бешеной яростью, внезапно раздавшийся из кустов, заставил ульхасов заплясать на месте, а затем и зареветь от страха. Мелькнула какая-то черная тень, и сержант Шекем мгновенно оказался разорван надвое. А через несколько мгновений та же судьба постигла и остальных двух воинов. Они просто не успели ничего сделать, даже не поняли что происходит, как были уже мертвы.

Не сразу до Кенрика дошло, что это сделал кот. Расправившись с людьми, огромный зверь не спеша перегрыз глотки попытавшимся удрать ульхасам, а затем сел и принялся тщательно вылизываться. При взгляде на кровавые ошметки, оставшиеся от только что еще живых людей, юношу вырвало. И лишь затем он осознал весь ужас своего положения. Ведь это убийство повесят на него! Теперь он вне закона в Игмалионе! Кенрик сел под деревом и просто расплакался. Все погибло. Хотя… если бы кот не убил воинов, то они убили бы самого юношу.

Но что теперь делать? Скрываться? Другого выхода, похоже, нет. Только как? Он же не знает этой страны! Не знает, как и чем здесь живут люди! На любой мелочи проколется! Трое, ну почему так?! Почему?!

Отчаяние нарастало, захлестывало, не давало дышать, в горле возник горячий комок, который никак не получалось сглотнуть. Обида, бесконечная обида застлала душу. А затем что-то вдруг произошло, что-то изменилось в самом Кенрике, и в нем осталась только ледяная, горящая холодным огнем ярость. Откуда-то появились несогласие с судьбой, отказ принять ее и готовность идти до конца. Какая-то часть сознания юноши удивлялась этим изменениям, но как-то отстраненно.

Внимательно глядевший на него кот вдруг довольно осклабился и подошел ближе, явно приглашая к общению. Кенрик некоторое время задумчиво смотрел на него, затем тоже улыбнулся и уставился зверю в глаза.

«Подожди меня здесь, — раздался в голове уже знакомый мысленный голос. — Невдалеке есть еще враги. Я убью их, после чего отвезу тебя к тому, кто поможет».

«Я же теперь вне закона… — с тоской ответил Кенрик. — Кто станет помогать такому?..»

«Увидишь».

Кот отступил на шаг и одним прыжком скрылся в кустах. Юноша, избегая смотреть на мертвых воинов, обошел кустарник и присел на траву под раскидистым деревом — соседство с трупами не слишком приятно, да и падальщики набежать могут. С шакалом он еще справится, а вот с кем покрупнее — вряд ли. Гнев продолжал заполнять душу, колыхался тяжелыми, холодными волнами. Странное, совсем несвойственное Кенрику состояние, однако оно было. Мышление стало четким, логичным — юноша провел анализ случившегося с ним за последние три декады и четко понял, что все это неспроста. Он, похоже, каким-то образом угодил в игры местной тайной стражи, ничем иным объяснить слова сержанта нельзя. Наверное, тот допросчик был именно из этой организации, Кенрик чем-то вызвал его подозрения, а затем сошел с дороги, не появился своевременно в Дарлайне, и эти подозрения усугубились.

Невдалеке внезапно раздались чьи-то отчаянные крики, затем утробное рычание кота, и все стихло. Похоже, тот сейчас методично уничтожает все патрули поблизости. Кенрику стало жаль погибших воинов, но не слишком сильно — трудно жалеть тех, кто ни с того, ни с сего жаждет тебя убить. Конечно, они всего лишь выполняют приказ, но юноша хотел жить и позволить себя убить просто потому, что кто-то захотел его смерти, не собирался. Поэтому только обхватил руками голову, закрыв уши, чтобы не слышать криков умирающих. Однако их больше не было.

Кот вернулся по прошествии получаса. Выглядел он довольным и сытым. Кенрика передернуло от мысли, что ел зверь — ему ведь и человека сожрать не проблема. Пересилив себя, юноша заставил себя подойти к коту и посмотрел ему в глаза.

«Порядок, — проинформировал тот. — Поблизости засад не осталось. Садись на меня, держись руками за шею».

«На тебя?! — изумился Кенрик. — Но…»

«Твой брат, когда подрастет, тоже тебя возить будет — мы намного быстрее двуногих бегаем».

На память юноше пришел герольд, ехавший на огромном коте, только пятнистом и однохвостом. Но кот того был оседлан, Кенрик хорошо помнил странного вида сбрую, которая и помогала герольду держаться в седле. А ему как удержаться? За шею, как говорит кот? Поди удержись тут…

Однако выбора не было, и Кенрик нерешительно подошел к разлегшемуся на промерзшей земле коту — пока он стоял, влезть на него было совершенно невозможно. На полторы головы выше самого юноши! Лестница нужна. С трудом взобравшись на спину коту, он хотел было устроиться в указанной котом позе, но вспомнил о котенке за пазухой. Раздавит ведь! Немного подумав, Кенрик вынул недовольно мяукнувшего малыша и сунул его в свой дорожный мешок, который тщательно завязал после этого. Затем лег на живот, обхватив руками шею кота, а коленями бока. Он очень надеялся, что удержится, видел как быстро носится этот зверь.

Кот недовольно рыкнул, но не стряхнул Кенрика, хотя легко мог это сделать, а быстрым движением поднялся на ноги. Вот он лежит — и вот уже стоит, юноша даже не заметил как это произошло. Зверь мгновение постоял и сорвался с места. Кенрик только сдавленно замычал от изумления, увидев, как кусты вокруг превратились в туманную полосу. Только через некоторое время он заметил, что кот, несмотря на скорость движения, бежит очень мягко. Тряски не было вообще, так, легко покачивало. Никакого сравнения с ездой на тирсе, не говоря уже об упрямом ульхасе!

Потому, кстати, так и ценились карайны — с их помощью можно было за несколько дней пересечь страну, не особо устав. Они преодолевали за час порой до восьмидесяти миль. А при использовании других средств передвижения дорога растягивалась на много месяцев.

Немного пообвыкнув, Кенрик принялся с интересом вертеть головой по сторонам. Кот несся вперед длинными, мягкими прыжками, перепрыгивая через овраги и ручьи. Холмы он явно старался миновать, держась низин. Сориентировавшись по солнцу, юноша понял, что кот постепенно забирает к северо-западу. Дорогу они пересекли только однажды. Позже юноша узнал, что они прошли между Ойнером и Страйном, двинувшись вокруг Круглого озера по направлению к Кейду. Местность между озером и западными прибрежными городами полуострова была очень мало населена. По очень простой причине — в этих поросших колючим кустарником холмах мало кто мог прокормиться. Только охотники на пушного зверя и фермеры, держащие огромные стада неприхотливых овец, жили там, а еще кое-где стояли небольшие городки вокруг рудников, в которых добывали железо и медь.

Размеренное покачивание навевало сон, и Кенрик в конце концов сам не заметил, как уснул. Проснулся он оттого, что кот остановился. Юноша понятия не имел, сколько проспал, сколько они проехали и где находятся сейчас — карту Игмалиона видел только однажды, в кабинете допросчика. Кот улегся на снег — да, севернее уже лежал снег — и Кенрик слез с него, принявшись разминать затекшие ноги. В мешке за спиной зашевелился котенок. Юноша поспешил достать малыша — не хотелось, чтобы тот обделал его небогатые пожитки. Черныш радостно мяукнул и тут же пристроился под ближайшим кустиком. А затем был тщательно вылизан котом, от чего недовольно зашипел.

— Что, брат, не любишь мыться? — рассмеялся Кенрик. — А зря! Дело нужное.

Кот явно понял его слова, так как ухмыльнулся. После чего подошел к юноше, приглашая к разговору.

«Слушаю тебя, — мысленно произнес тот. — И спасибо!»

«Не за что, — с хорошо заметной иронией ответил зверь. — Мы уже далеко от засад. Двуногий, к которому я тебя везу, живет за озером, в предгорьях. К ночи, если быстро бежать, будем у него. Но быстро без упряжи не побежишь, ты свалишься. У тебя есть желтые кругляши, которые двуногие отдают за еду?»

«Деньги, что ли? — переспросил Кенрик. — Немного есть. А что?»

«Невдалеке отсюда городок, там можно найти упряжь, я знаю где. Мой брат однажды покупал ее здесь. Скажешь мастеру, что ты из Невидимок. То же самое говори на воротах. Раз я с тобой, поверят и ничего не спросят — такие, как я, есть только у Невидимок и еще у одного двуногого. Веди себя уверенно и спокойно. Свое имя забудь, назовись любым местным».

«Откуда мне знать, какие в Игмалионе имена?»

«Тарн ло'Крейди, хотя бы, — раздраженно подсказал кот. — Как же вы, двуногие, глупы! Мой брат тоже по глупости своей погиб! А послушал бы меня…»

В его ментальном фоне четко ощущалась грусть, видимо, он и до сих пор тосковал по человеку, который был ему ближе всего на свете.

«Попробую…» — поежился юноша, очень надеясь, что его невеликих денег хватит на упряжь.

«Садись».

Кенрик быстро спрятал котенка в мешок и снова уселся на кота. На сей раз тот двигался значительно медленнее и вскоре выбежал на мощеный камнем тракт, не слишком оживленный, но всадники на ульхасах и запряженные ими же телеги навстречу попадались. Люди, завидев кота, поначалу настораживались, однако, заметив на нем всадника, сразу успокаивались. Видимо, такая картина была им привычна, что говорило о многом.

Через некоторое время впереди показалась невысокая стена какого-то городка. Она, судя по запущенности, давно не ремонтировалась. Ничего удивительного, ведь в этой каверне только одна страна, воевать просто не с кем. В его родной все иначе — там крепостные стены содержат в должном порядке, если хотят жить. Подбежав к воротам, кот остановился. На него с интересом уставились трое пожилых стражников.

— Благословение Трех, молодой да-нери! — заговорил один из них. — Кто вы и по какой надобности в Шайде?

— И вам их благословение, — буркнул в ответ Кенрик, попытавшись выглядеть надменно. — Я Тарн ло'Крейди, из отряда Невидимок. Заехал за упряжью, моя порвалась.

Стражник удивленно вздернул брови и задумчиво покачал головой, не слишком поверив в услышанное — мальчишка слишком молод для Невидимки, в этом элитном отряде состояли матерые, иссеченные шрамами волки, прошедшие огонь и воду. Однако двухвостый карайн говорил сам за себя. Вполне возможно, что мальчишка — ученик. Каким-то чудом запечатлел этого великолепного черного зверя, вот его и взяли на обучение. Такое, по слухам, изредка случалось.

— Проезжайте, да-нери, — он кивнул сослуживцам, и те раздвинули алебарды. — Лучшую упряжь в Шайде можно купить у мастера Играма. Его мастерская в Кожевенном переулке, на самом углу, сразу найдете. Езжайте прямо, через три квартала налево.

— Благодарю! — наклонил голову юноша. — Благословение Трех!

Стражники тоже поклонились. Кот сорвался с места и не спеша двинулся по улице, обходя встречных людей. Впрочем те, завидев его, и сами предпочитали уступить дорогу. Как выяснилось, зверь отлично знал дорогу к мастерской Играма. Долго ехать не пришлось, вскоре они остановились у вывески, сообщающей, что здесь можно купить любые кожевенные изделия.

В лавке заметили всадника на карайне, поэтому навстречу важному гостю поспешил сам хозяин. Он с любопытством оглядел громадного черного зверя — видал таких всего трижды. Почему-то двухвостый показался Играму знакомым. Не на нем ли приезжал восемь лет назад не так давно погибший командир знаменитого отряда Невидимок? Но нет, невозможно — карайн признает только одного хозяина, другого человека на себе возить не станет ни при каких обстоятельствах, это знал каждый. И так было испокон веков.

— Благословение Трех вам, молодой да-нери! — поклонился Играм. — Чего изволите?

— И вам того, уважаемый! — слез с легшего на брусчатку кота Кенрик. — Как видите, у меня нет упряжи, порвалась.

Мастер удивленно посмотрел на карайна. Действительно, ни единого ремня на том не было. Это как же парнишка исхитрился удержаться на нем? Странно, очень странно. Ни разу не видел ничего подобного. Хорошо, пусть порвались несколько ремней, но где оставшиеся? Их-то зачем было снимать? Что-то здесь не то…

— Упряжь не проблема, — все же сказал он. — Она обойдется вам в десять золотых.

У Кенрика от слов кожевенника перехватило дух. Вот так цены! После покупки упряжи у него останется всего семь золотых! Но делать нечего, жизнь дороже. Он со вздохом согласно кивнул.

— А вы откуда, да-нери?

— Из отряда Невидимок. Мое имя — Тарн ло'Крейди.

— Так бы сразу и сказали! — широко улыбнулся мастер. — Для Невидимок цена вдвое меньшая. Подгонка займет около получаса.

— Спасибо! — обрадовался юноша.

— Тогда за дело.

Кенрик достал из пояса, где хранил деньги, пять золотых и отдал мастеру. Они исчезли, как по волшебству. Из мастерской после зова Играма вышли двое подмастерьев и принялись деловито обмеривать кота, что-то записывая гвоздем на куске древесной коры. Затем принесли клубок спутанных широких ремней, распутали их и начали соединять между собой неким странным образом при помощи железных пряжек, сверяясь со своими записями. Когда они закончили, то надели ремни на кота, затянули их, установили седло без передней луки, стремена и какие-то странные рукояти, сделанные, как показалось юноше, из бычьих рогов. Эти рукояти удерживались костяной пластиной, укрепленной на груди зверя. Сперва Кенрик не понял, для чего они предназначены, только потом до него дошло, что за рукояти можно держаться и они не мешают коту во время бега, не давят на шею.

Внимательно осмотрев упряжь, юноша пришел в восторг. Как умно придумано! Согнутые ноги всадника пристегнуты к седлу, что не даст ему упасть в любом случае. Руками он держится за рукояти, удобно лежащие на плечах зверя. И сам полулежит. Прямо под ладонями ременные петли для меча и короткого арбалета. Кенрик поежился, представив себя опытного бойца верхом на коте. Такого одолеть ой как непросто. Впрочем, кот и сам не подарок — вон как разделал патрульных, бедняги и пикнуть не успели.

Как только подмастерья закончили подгонку снаряжения, Кенрик тут же снова взгромоздился на кота и поспешил попрощаться с кожевенником, от души поблагодарив его — задерживаться в городке никак не хотелось. Все может случиться, лучше не рисковать.

Проводив взглядом скрывшегося в переулке карайна, мастер Играм закусил губу. Сейчас он был почти уверен, что это именно карайн погибшего командира Невидимок. Как бы это ни было невероятно. Да и мальчишка вызывал немалые подозрения — он явно чего-то боялся. Стоит, пожалуй, написать кое-кому из старых приятелей, выяснить действительно ли Тарн ло'Крейди из Невидимок и почему Тень, а именно так звали карайна Берта ло'Арлиди, служит ему. И если нет, то пусть пеняет на себя — Невидимки самозванцев не прощали и открывали на них охоту. Найти дурака труда не составит — двухвостых карайнов в стране всего полтора десятка, если не меньше.

Выбравшись за ворота Шайда, Кенрик с облегчением вздохнул. Он ненадолго задержался в ближайшем трактире, купив пару бурдюков крепкого вина и свежих, пышных пирожков. Цены на продукты оказались настолько низкими по сравнению с ценами в Тории, что он удивился. Не зря подозревал, что торговцы поселка при портале пользуются своим положением и дерут с чужеземцев три шкуры. Так и есть. И слава Трем! Значит, оставшихся денег должно хватить надолго, если не шиковать. А этого он делать точно не станет — жизнь отучила разбрасываться деньгами.

Наскоро перекусив в придорожной роще, он снова сел на кота — седло оказалось на удивление удобным! — и двинулся в путь. По словам зверя, они доберутся до места, когда начнет темнеть. Кенрик пристегнулся и взялся за рукояти, после чего кот резко прыгнул вперед и понесся так, что юноша только охнул. Все вокруг сливалось в туманные полосы, казалось, они летят. Раньше он и представить не мог, что можно передвигаться с такой скоростью!

Пошевелив угли в очаге, Марк подвесил над ними котелок с нехитрым ужином — вареным мясом с душистыми травами. Делать было совершенно нечего, пожалуй, лучше пораньше лечь спать и встать с рассветом. При свете дня дела найдутся, хотя бы крышу на сарае перекрыть — давно пора, да все руки не доходят. И понятно почему — старому воину скучны хозяйственные заботы. Лучше бы он в том бою вместе с прежним командиром погиб, чем в отставке оказаться! Бывший десятник отряда Невидимок потер шрам на месте правого глаза, затем хромую ногу и вздохнул. Увы, с такими увечьями на службе не оставляют. Да, король не обидел старого служаку, денег на три жизни хватит, но разве в деньгах дело? Зря не остался молодых дрессировать, как предлагал новый командир отряда, не загибался бы теперь от скуки…

А может, все же вернуться? Нет, нельзя — раз ушел, то ушел, нечего строить из себя ломающуюся перед первой ночью девку. Бабу себе, что ли, завести? Немало вдовушек в соседней деревне заглядывались на богатого жениха, живущего бобылем. И довольно симпатичных вдовушек! Однако когда Марк представил, что рядом появится вечно чего-то требующая визгливая баба, ему стало плохо. Десятник искренне верил, что иначе женщины просто не способны себя вести, немало примеров тому встречал в жизни. Зачем ему нужны все эти скандалы и истерики? Нет уж, обойдется, покой дороже.

Марк снова пошевелил кочергой угли, затем помешал закипевшее мясо. В этот момент за окном раздалось встревоженное мяуканье Грозы — та предупреждала о приближении к дому чужаков, причем — опасных чужаков. Неужто недавно объявившиеся в округе разбойнички, о которых он вчера в деревне слышал, пожаловали? Дай-то Трое! Хоть немного развлечется. Надумали тоже — нападать на дом отставного невидимки, да еще и имеющего собственного карайна. Юмористы недоделанные! Десятник снял со стены два меча — он был обоеруким, немалая редкость в Игмалионе. Кольчугу надевать не стал, уж стрелу-то всяко почует и отобьет мечом, еще не растерял боевого мастерства. После чего снял котелок с огня — не хватало еще, чтобы из-за каких-то идиотов ужин подгорел — и вышел во двор.

Гроза спокойно сидела невдалеке от калитки и умывалась, что было на нее совершенно не похоже. В случае реальной опасности она бы давно занялась нападающими, только клочья бы от них полетели. Потрепав огромную пятнистую кошку по загривку, Марк двинулся к калитке, за которой стоял какой-то человек.

— Добрый день, уважаемый да-нери… — раздался неуверенный молодой голос.

Окинув незваного гостя недовольным взглядом единственного глаза, Марк слегка удивился. Юноша лет двадцати, может, немного старше, худой, сутулый — однозначно не боец. В глазах плещется страх, руки подрагивают. Чего он так боится? Или наводчик? Тогда страх понятен. На всякий случай, десятник прислушался к окружающему, но никого не ощутил — других людей поблизости не было. И что это значит?

— Чего надо? — нарочито грубо спросил он.

— Мне это… — еще сильнее задрожал юноша, затравленно посмотрев на него. — Тень сказал, что вы поможете…

— Какая еще тень?! — изумился Марк.

— Мр-р-р… — над плечом пришедшего возникла черная кошачья голова размером с две бычьих.

Черная? Двухвостый карайн?! Марку сразу стало зябко — этот зверь их с Грозой вместе разделает за несколько мгновений, он хорошо помнил, что творил в бою двухвостый по кличке Тень, принадлежавший командиру. Да и остальные не хуже. Стоп! Тень? Десятник присмотрелся, узнал кота и все понял.

— Ты-ы-ы! — взревел он, выронив мечи. — Котяра старый! Иди сюда, я тебя, гада такого, обниму! Ты где пропадал, сволочь?!

Карайн легко перемахнул забор, лизнул по дороге приязненно мурлыкнувшую Грозу в ухо, наклонился и легонько ткнул человека носом в плечо. Марк взял его за уши и потряс. Сколько раз вместе драться приходилось! Сколько вместе пройдено!

— Ты почему здесь? — поинтересовался десятник. — В гости заскочил? И кого это ты привел?

Тень на мгновение сфокусировал взгляд на глазах Марка. Тот нахмурился и задумчиво покачал головой.

— Говоришь, сам расскажет? И доверять можно? Не лжет? Ладно. Тебе верю.

Марк перевел взгляд на растерянно смотрящего на него юношу и буркнул:

— Ну заходи, что ли. Зовут как?

— Кенрик Валльхайм.

— Это чего за имя такое? — вытянулось лицо десятника.

— Я из другой каверны, — пояснил гость. — Из вольного города Ронгедорма, там такие имена обычны.

— Понял, — кивнул Марк и открыл калитку.

Кенрик нерешительно вошел. Этот суровый пожилой одноглазый человек, явно в прошлом воин, вызывал у него страх. Однако кот сказал, что он поможет! Больше помочь было просто некому, особенно учитывая последние события. Единственный глаз хозяина подозрительно сверлил юношу, заставляя его нервно ежиться. Он покосился на второго огромного кота, явно принадлежащего одноглазому. Этот кот был пятнистым и однохвостым, совсем как тот, которого Кенрик видел у ворот Лонвайра.

Дом, к которому двухвостый привез юношу, стоял довольно далеко от ближайшей деревни, в лесу, пешком и за день не доберешься, и представлял из себя небольшое поместье, крепость в миниатюре. Деревянный, но построенный со знанием дела. Неужели хозяин живет здесь один? Как же он тогда справляется с хозяйством? Кенрик быстро понял, что не справляется — все вокруг было основательно запущено, даже двор давно не метен. Крыша на сарае прохудилась, сруб колодца покосился. Да, о хозяйстве одноглазый явно не заботится, да и скотины не видно. Наверное, вообще не держит, что совсем уж удивительно для фермера. Хотя да, у него же есть кот, а значит, с мясом проблем нет.

Коты, тем временем, перепрыгнули через ограду и унеслись в лес, только кроны деревьев зашелестели. Одноглазый покосился им вслед, хохотнул и сказал:

— Ну вот, седня все зверье в округе распугают, заразы.

— Ой! — вспомнил юноша. — Надо же Черныша накормить, а его папаша ушел…

— Какого еще Черныша? — повернулся к нему одноглазый.

— Вот этого… — Кенрик суетливо снял мешок, развязал его и достал сладко спящего котенка. Тот сразу проснулся и требовательно мяукнул. После чего обнаружил рядом присутствие чужого и сердито зашипел.

— Опаньки! — всплеснул руками хозяин. — Папаша, говоришь?.. Так это что, сынок Тени?

— Ага, — кивнул юноша. — Я по дороге шел, услышал детский плач, думал ребенок брошенный плачет, забежал в лес и нашел там мертвую кошку, а под ней этого котенка. Он меня укусил. А потом взрослый кот появился и сказал, что я теперь его сыну брат.

— Дела-а-а… — ошарашенно покачал головой одноглазый. — Это ж надо, как бедняга Тень влетел! Отлучился от погибшей жены, чтобы отомстить, оставил малыша ненадолго, а тот успел запечатлеть человека. Представляю, насколько он был зол… Кто ж тебя просил лезть? Неужто так карайна хотелось?

— А откуда я знал, что это карайн?! — возмутился Кенрик. — Я думал, это ребенок плачет! У нас в каверне такие звери не водятся! Ну надо же — огромные разумные коты, на которых люди верхом ездят! Это где ж такое видано?!

— Не знал, значится? — пристально посмотрел на него хозяин. — Похоже, не брешешь. Тогда тебе крупно повезло, парень. Очень крупно. Знаешь, сколько стоит не инициированный котенок двухвостого карайна? Больше двадцати тысяч золотых, как минимум! Да и то не факт, что он тебя примет после уплаты денег. Нашему командиру покойному так же повезло в свое время, отбил умирающего котенка у каких-то придурков, которые добыть его смогли, а как накормить не знали. А тебе даже драться за своего Черныша не пришлось!

— Вы расскажете мне кто они, эти ваши карайны? — попросил юноша.

— Да уж расскажу, куда я денусь, — проворчал одноглазый. — Кстати, меня зовут Марком Дарви, бывший десятник отряда Невидимок.

— Тень мне говорил про Невидимок, да-нери Дарви, — вспомнил Кенрик. — Когда мы упряжь в Шайде покупали, пришлось сказать, что я из вашего отряда, кот так приказал…

— Это он зря, — нахмурился хозяин. — Любой дурак, на тебя поглядев, сразу поймет, что такой хлюпик из Невидимок быть не может. За самозванство наши наказывают, очень жестко наказывают.

— Трое… — в отчаянии простонал юноша. — Еще и это на мою голову…

— Не боись! — хлопнул его плечу Марк. — Скажу нашим, если появятся, что тебе Тень сказал так сделать, они не станут возникать. Ясно мне теперь, почему он с тобой пошел. Самка его мертва, а карайны однолюбы — другой самки у него уже не будет. Единственное, что у бедняги осталось — котенок. А тот тебя признал. Только ж ты его защитить не способен! Вот Тень и решил охранять тебя, пока Черныш не вырастет. Если ты погибнешь до этого, то малыш тоже умрет — от голода, еды он ни от кого другого не примет. И понял я зачем он тебя ко мне привел. Что ж, помогу брату погибшего друга, сделаю бойца из городского хлюпика. Только гляди, парень, жалеть не стану, гонять буду так, что света белого не взвидишь!

— Да я не против… — понурился Кенрик, — только не все так просто. За мной охотятся, а я не знаю почему. Пять полков меня ищут! По всем дорогам патрули с моим описанием и приказом доставить живым или мертвым! Тень потребовал, чтобы я вам всю правду рассказал…

— Пять полков?! — от такого известия бывший десятник едва не сел на месте. — Это чего же ты натворил, парень?!

— Да не знаю я! — на глазах юноши показались слезы. — Понятия не имею! Никаких законов не нарушал!

— Так, давай-ка по порядку, иначе хрен что поймешь, — задумчиво сказал Марк. — Пошли в дом, накормим котенка, сами поедим и поговорим.

Они зашли в дом. Кенрик с любопытством осмотрелся. Ничего лишнего, только самое необходимое для жизни непритязательного человека. Однако вещи добротные, явно недешевые, что говорило о немалом достатке. Одноглазый куда-то вышел, затем вернулся с небольшой птицей, юноша таких никогда раньше не видел. Одним движением ножа Марк отсек птице голову и протянул тушку Кенрику:

— На, покорми малого.

Котенок напился теплой птичьей крови и вскоре снова уснул за пазухой у юноши. Марк тем временем накрыл на стол, навалив две полные миски вареного мяса с какой-то зеленью и нарезав толстыми ломтями слегка зачерствевший хлеб. Кенрик с удовольствием поел, вареного есть давно не доводилось. Еще бы похлебки горячей, но это уже роскошь — тут быть бы живу, не до чревоугодия.

— Ну рассказывай, что ли, парень, — буркнул Марк, напившись квасу из стоящего под столом жбана. — И не ври, главное. Я сразу почую.

Кенрик вздохнул и начал свой рассказ, решив на сей раз не скрывать ничего, даже того, что является потенциальным визуальным магом. Рассказ длился долго, часто прерывался уточняющими вопросами десятника, на которые юноша порой на знал, что отвечать.

— Да уж, парень, ты серьезно влип… — озабоченно покачал головой Марк, обдумав услышанное. — Ох, и влип…