"Существует ли загробная жизнь?" - читать интересную книгу автора (Воропаева Кира Леонидовна)

Как возникла вера в загробную жизнь?

Служители церкви и реакционные буржуазные ученые, стремящиеся увековечить религию, не ставят и не признают самой постановки подобного вопроса, считая его излишним. Они уверяют, что вера в существование души, загробного мира и другие религиозные представления присущи человеку изначально, что они возникли вместе с возникновением (вернее, сотворением) человека и всегда сопутствуют ему. Отсюда делается вывод о неискоренимости и вечности религии в обществе как «врожденной» идеи человечества.

В противоположность этим «учениям» передовая наука утверждает и доказывает, что религиозные верования, в том числе вера в загробную жизнь, не извечны и появились гораздо позже, чем появился сам человек. Никаких врожденных представлений, свойственных человеческому роду, нет. Хотя религия и уходит своими корнями в глубочайшую древность, в первобытнообщинный строй, она моложе человека и не существовала на протяжении всей его истории. Религия — явление преходящее, имеющее определенные исторические границы.

Было время, когда первобытные люди не имели никаких религиозных представлений. Этот дорелигиозный период был весьма продолжителен. Следы самых первых и самых примитивных форм религии встречаются у людей, живших около 100 тысяч лет тому назад. А возраст человечества равен примерно миллиону лет. Следовательно, несколько сотен тысяч лет, 9/10 истории человеческого общества были временем безрелигиозного развития.

Это были первоначальные эпохи первобытного строя, детство человечества, когда мышление людей, выделившихся из животного мира, было развито настолько слабо, что не могло еще образовывать сколько-нибудь отвлеченных, иллюзорных, фантастических представлений, лежащих в основе религиозных верований. Для этого еще не сложились определенные условия материальной жизни общества. Сознание, мышление и миросозерцание людей развиваются в труде. На заре человеческого общества всю энергию людей поглощала борьба за существование, добыча средств к жизни. Связанное с этим производство было развито еще чрезвычайно слабо. Поэтому и мышление человека было крайне примитивным, ограниченным. Оно как бы вплеталось в материальную жизнь и не выходило за пределы непосредственного труда по обеспечению своего существования в данный момент, по добыванию пищи. В головах людей еще не могло зародиться ничего отвлеченного, никакого представления о таинственном, сверхъестественном.

Только на определенной ступени развития производительных сил, когда на основе первобытного общественного производства сознание древних людей достигло относительно высокого развития, человек стал задумываться над окружающим и его разум оказался способен к образованию более или менее сложных понятий, к осмысливанию в какой-то мере природы и самого себя.

Что же породило религию?

Жизнь первобытных людей была весьма далека от «райской». Она была исключительно сурова, полна опасностей, непрерывных лишений и тяжелого труда. «Никакого золотого века позади нас не было, и первобытный человек, — писал В.И.Ленин, — был совершенно подавлен трудностью существования, трудностью борьбы с природой»[1].

Низкий уровень экономического развития, ничтожные знания, которые имелись у первобытного человека были недостаточны, чтобы постичь сложные закономерности природы, познать истинные причины и свойства ее явлений. Именно поэтому многие явления реального мира отражались в его сознании неправильно, превратно, извращенно.

Конечно, за сотни тысяч лет жизни в каждодневной, упорной борьбе с природой люди многому научились: защищаться от жестоких морозов, побеждать самых крупных зверей, переправляться через реки и озера. И все же их жизнь и благополучие находились почти в полной зависимости от грозных и коварных стихий природы, от всевозможных необъяснимых для них случайностей. Эти чуждые, неприступные силы, полные тайн и неожиданностей, противостояли человеку, внушали ему постоянный страх за свою жизнь, поражали и тревожили его воображение. Все, что было непонятным, казалось таинственным.

Грозы и ураганы, солнечные и лунные затмения, «падающие звезды», опустошительные ливни и наводнения, бушующее море и лесные пожары, землетрясения и извержения вулканов и другие внезапные стихийные бедствия глубоко страшили и подавляли людей, повергали их в ужас и трепет.

Эта слабость и беспомощность людей перед грозной мощью природы порождала мысль о том, что все трудное и непреодолимое есть действие каких-то неведомых, стоящих над ними сил, гораздо более могущественных, чем сам человек.

Наши первобытные предки не видели разницы между живой и неживой природой и судили о силах и явлениях природы, господствовавших над ними, по аналогии с собой, приписывая им человеческие черты и качества и прежде всего сознание.

Весь огромный загадочный мир, окружающий людей, казался им живым, все, что было сильнее человека, наделялось необыкновенными, преувеличенными свойствами, обожествлялось, олицетворялось в образе богов. Так появилась слепая вера в нереальный мир сверхъестественных сил, так «страх создал богов[2]».

Итак, бессилие первобытного человека перед теми явлениями природы, которым он вынужден был подчиняться, и боязнь того, что он не мог объяснить, порождало в сознании людей искаженные, фантастические представления о действительности, порождало религиозные верования. «... Всякая религия, — писал Энгельс, — является не чем иным, как фантастическим отражением в головах людей тех внешних сил, которые господствуют над ними в их повседневной жизни, — отражением, в котором земные силы принимают форму неземных»[3].

Если раньше, будучи бессильным перед природой, человек еще не сознавал этого бессилия, то теперь, лишь на определенном этапе развития первобытного общества, сознание человека оказалось в состоянии наделять ложными свойствами окружающие предметы и явления.

Сначала люди одухотворяли сами предметы и явления природы (солнце, ветер, дождь), видя в них сверхмогущественные разумные существа, способные на преднамеренное зло и добро. Затем, по мере развития общественного сознания эти существа обособлялись от природы и стали представляться божествами- добрыми и злыми духами, невидимыми и бестелесными, которые управляют природой и самим человеком. Одновременно зародились представление о душе и связанная с этим вера в загробную жизнь.

Первобытный человек имел самые убогие, туманные, искаженные представления и о своей собственной природе — о строении человеческого организма и деятельности его органов. В жизни люди постоянно сталкивались с такими непонятными для них явлениями, как сон, обморочное состояние, болезнь, смерть, собственное отражение или тень. Эти и многие другие явления люди не могли ни предотвратить, ни осмыслить, так как не знали их подлинных причин и видели в них нечто сверхъестественное, действие каких-то высших сил.

«Религия, — указывал Энгельс, — возникла в самые первобытные времена из самых невежественных, темных, первобытных представлений людей о своей собственной и об окружающей их внешней природе»[4].

Среди явлений, объяснить которые естественными причинами человек не умел, ему чаще всего приходилось сталкиваться с такими, как сновидение и смерть. Первобытные люди не делали различия между сном и явью, сновидения и галлюцинации они принимали за такую же реальность и считали столь же достоверными, как и действительность. Сновидения и давали богатую пищу для возникновения веры в существование души; эта вера складывалась по мере постепенного осознания людьми своей психической деятельности. Человек полагал, что в нем, в его теле, обитает еще некая сущность, другое «я», невидимый и неосязаемый таинственный двойник — душа, которая способна отделяться от тела и жить самостоятельно. Во сне, думали первобытные люди, действует уже не сам человек, а его душа, которая, как только заснешь, покидает тело и блуждает где-то отдельно, а спящий, лишившись души, уже не отвечает на вопросы, ничего не видит и не слышит. Жизнь души вне тела и есть сновидение. Потеря сознания при обмороке также объяснялась временным уходом души из тела. С возвращением ее человек пробуждается. Наш современный язык сохранил отголоски подобных представлений. «Он пришел в себя», — говорят о человеке, очнувшемся после обморока. Если душа совсем не вернется в тело, окончательно покинет его — наступает смерть.

Древние люди не видели качественного различия между сном и смертью. Сон и обморок считались временной смертью. До сих пор умершего иногда называют «усопшим», т.е. уснувшим, а смерть — «вечным сном».

Этнографические данные, т.е. сведения о жизни и быте современных отсталых племен, помогают ученым узнать о жизни и обычаях наших далеких предков. У многих племен еще и сейчас запрещается слишком быстро будить спящего из опасения, что душа не успеет вернуться в тело из мест, где она витает, и человек обязательно умрет. По тем же соображениям уснувшего нельзя переворачивать или переносить на другое место, а также раскрашивать лицо сонного: душа может не найти или не узнать оставленного тела, и человек погибнет. В Индии считалось, что разрисовавший лицо спящего совершил убийство.

Свое отражение в спокойном зеркале воды первобытные дикари также принимали за душу, а слушая эхо, думали, что это душа повторяет голос человека.

С удивлением смотрели люди на неуловимые дневные и ночные тени, причудливо меняющие свой размер и бесшумно следующие за человеком, повторяя его движения. Дикарь считал тень частью своего тела, неосязаемым двойником. Тело покойника, плотно лежащее на земле, почти не отбрасывало тени, следовательно, душа уже покинула умершего и отправилась в «царство теней», стала «загробной тенью». У древних народов понятия «тень» и «душа» часто обозначались одним словом. Это же явление наблюдается и в языках многих современных малоразвитых народов — у племен тасманийцев, зулусов Африки, алгонкинов Северной Америки и др. В русских народных сказках колдуны и злые волшебники, чтобы погубить людей, похищают их тени. Некоторые африканские племена и сейчас еще почитают тень как нечто важное в жизни человека и вообще относятся к ней очень бережно, как к живому существу, видя в ней образ души, обитающей в теле; наступивший на тень вождя присуждается к смертной казни. У австралийцев запрещается бросать копье или камень в тень человека.

С развитием орудий и средств производства первобытные люди переходят сначала к охоте, а затем и к земледелию. Появляются долгие стоянки, во время которых человек ближе присматривается, как наступает смерть, наблюдает разложение трупа. Но во сне он видит умершего сородича живым и здоровым и даже разговаривает с ним. Не отличая сна от действительной жизни, древний человек полагал, что это к нему приходила из другого мира душа покойного, продолжающая принимать активное участие в событиях, происходящих среди живых. Укреплялось мнение о том, что души продолжают существовать и после того, как труп превратился в прах.

В этом убеждала первобытного человека также и картина смерти: умирающий испускает дыхание, мертвый в противоположность живому не дышит. Поэтому естественней всего было видеть душу в дыхании. С последним вздохом человека его второе «я» — душа освобождается от первого, тела, и начинает вести иное существование. Ученые считают, что слова «душа», «дух», «дыхание» имеют единый корень, свидетельствующий о том, что древние отождествляли дыхание с душой.

Большую роль в образовании представлений о загробной жизни сыграли также наблюдения над окружающей природой. Мысль человека не хотела мириться с неизбежностью смерти. Наблюдая явления природы, люди знали, что ежегодно после лета и осени все погружается в оцепенение. Но холодные и мрачные зимние дни сменяются весной, когда умершая природа оживает вновь. Не зная причин смены времен года, люди видели в этом годовом кругообороте, а также в чередовании дня и ночи и других противоположных явлениях борьбу жизни и смерти. Умерший человек, думали люди, подобно природе, не погибает совсем и после физической смерти, после уничтожения тела. Душа человека не умирает, а продолжает жить.

На мысли о душе наталкивал первобытного человека и его опыт относительно деятельности своего тела в процессе труда. Он ничего не знал ни о нервах, ни о мышцах и поэтому думал, что во время работы им управляет внутренний двигатель тела — душа.

Известно, что во время сна человек может увидеть себя в самых удивительных, фантастических и нелепых положениях: он может летать по воздуху, ходить по воде или не гореть в огне, может возвращаться в прошлое и уноситься в будущее. Из этого первобытные люди делали вывод об особых, сверхъестественных свойствах души, не ограниченных пространством и временем. Так возникло ложное убеждение в том, что душа человека продолжает жить и после его смерти в каком-то ином, «потустороннем» мире, на «том свете». Так зародилась вера в душу и загробную жизнь — одно из заблуждений, возникших на заре человеческой истории.

Невидимость души вовсе не считалась признаком ее духовности. Представление о бесплотной, невесомой и бессмертной душе, которая в своей загробной жизни не нуждается ни в каких средствах существования, возникло значительно позднее. Сначала душа представлялась в виде части тела или какого-то материального существа, только более тонкого и легкого, чем собственное тело человека. Постепенно и очень медленно душа в воображении отделялась от тела, теряя свою материальность и становясь все более духовной. Очевидно, и наиболее древние представления о загробной жизни носили наивно-материалистический характер, будучи основаны на убеждении, что именно тело умершего живет после смерти. Материальность души сливалась с представлением о самом покойнике, о его теле, которое ест, пьет, радуется и страдает. Впоследствии эти представления перенесли на душу, но старые суеверия, продолжая существовать, смешались с новыми, спутались в противоречиях, сохранившихся и в современных религиях, о чем будет сказано ниже.

Как мы уже отметили, первые религиозные представления человечества зародились сравнительно поздно. На протяжении сотен тысяч лет человеческой истории отсутствовали даже малейшие признаки религиозных верований, обрядов или культов. Этот факт твердо установлен наукой, изучающей жизнь наших далеких предков.

Самые примитивные, зародышевые формы первобытной религии мы находим у людей, живших в эпоху так называемой мустьерской культуры, не ранее 80-100 тысяч лет тому назад. Скелетные останки человека этой эпохи, так называемого неандертальского человека, были найдены впервые в долине реки Неандер (Неандерталь) в Германии, а затем обнаружены и на территории СССР — в гроте Киик-Коба в Крыму и в гроте Тешик-Таш в Узбекистане.

По каким же признакам судят ученые о возникновении религиозных представлений в этот период? По преднамеренным захоронениям, т.е. по появлению обычая хоронить мертвых. Этот обычай носит уже культовый характер, он выражает заботу о дальнейшем существовании умершего сородича. А это уже не что иное, как начало веры в сверхъестественное, веры в загробную жизнь, свидетельствующей о наличии религиозных воззрений.

Некоторые советские исследователи, занимающиеся изучением первобытных религиозных верований (например, М.С.Плисецкий), отрицают неандертальские погребения и считают, что погребальная обрядность, а следовательно, и религиозные верования появились еще позднее, с так называемого кроманьонского человека, жившего в ориньякскую археологическую эпоху, около 40 тысяч лет тому назад.

Большинство советских специалистов по каменному веку признает бесспорным существование мустьерских погребений, считая, что едва заметные зачатки религиозных представлений стали зарождаться уже у неандертальцев к концу их периода, хотя говорить о сколько-нибудь отчетливо оформившихся первобытных верованиях можно только в последующие эпохи развития человека. Так, погребения неандертальцев еще не свидетельствуют о появлении веры в душу и загробную жизнь. Все мустьерские погребения найдены в тех же пещерах, где жили люди (неандертальцы). В этот период еще отсутствуют специальные могильники, находящиеся за пределами поселений. Ямы, в которых помещался мертвец, нечетко очерчены. Умершего клали в позе спящего на боку, со слегка подогнутыми ногами, прикрывая сверху слоем земли и камней. Это свидетельствует об искусственном захоронении; в противном случае, т.е. если бы трупы были просто брошены в пещеру, они бы сразу же стали добычей хищников. Никаких приношений в могилу еще не клалось.

В 1924 г. недалеко от Симферополя в скалистом дне крымского грота Киик-Коба была раскопана неглубокая погребальная яма, около 210 см длиной, выдолбленная его первобытными обитателями. По форме могильная яма соответствует очертаниям человеческого тела. Расположение некоторых сохранившихся частей скелета позволило целиком восстановить его положение. Скелет лежал на правом боку со слегка подогнутыми коленями. Точно такое же расположение и хорошая сохранность костей неандертальского мальчика 8-9 лет, найденного в пещере Тешик-Таш (Узбекская ССР) в 1938 г., свидетельствуют о том, что его труп древние обитатели грота не бросили на поверхности, а тщательно засыпали землей.

Мы не знаем, чем вызваны погребения, встречаемые в стоянках неандертальцев разных стран: страхом перед мертвым, заботой о нем, а, возможно, просто желанием уберечь покойника от зверей. Можно предполагать, что у неандертальцев существовали представления о том, что какая-то связь умершего с оставшимися в живых сохранялась и после смерти, т.е. что здесь уже имела место слабая, еще неотчетливо выраженная вера в сверхъестественное, составляющая неотъемлемый признак каждой религии.

Только археологические памятники позднейших эпох, так называемого верхнего палеолита (40 тысяч лет назад), позволяют говорить о явственном распространении и полном развитии различных и тесно связанных между собой форм первобытных религиозных верований и обрядов.

Одной из важнейших и характерных форм первобытной религии был анимизм (от латинских слов «анима» — душа, «анимус» — дух), т.е. вера в душу и ее загробную жизнь. О появлении этой веры свидетельствуют погребения верхнего (позднего) палеолита, эпохи кроманьонца, т.е. вполне разумного человека. Здесь уже встречаются захоронения человека в сильно скорченном положении, с коленями, подогнутыми почти к самому подбородку. Такое положение достигалось лишь при специальном, намеренном связывании трупа. Подобные погребения людей с ногами и руками, прижатыми к телу, еще не так давно наблюдались у ряда современных отсталых племен (например, у эскимосов, папуасов и др.). Этот обряд тщательного связывания или спеленания покойника был связан с верой в загробную жизнь мертвеца, с боязнью, что он может встать из могилы и причинить вред живущим. Мы можем предположить, что сходные верования возникли и у первобытного человека.

При раскопках попадаются захоронения людей, покрытых красным веществом, по-видимому охрой. Окрашивание трупа в красный цвет также имело связь с верой в загробную жизнь. В представлениях многих отсталых племен красная краска и сейчас является символом огня или крови, т.е. жизни.

В погребениях находят каменные и костяные орудия, оружие, части туш животных, украшения и другие приношения покойнику, которые, по представлению древних людей, должны были служить ему в загробном мире.

В 1953 г. в Костенках, под Воронежем, были раскопаны остатки верхнепалеолитического жилища, к которому примыкала овальная пристройка из костей мамонтов. Это было погребальное сооружение, своего рода первобытный склеп, имевший четыре метра в длину и полтора метра в ширину. В центре погребальной камеры был обнаружен скелет пожилого кроманьонца. Мертвец сидел лицом к юго-востоку. Кости его ног сохранили свое первоначальное положение. Куски упавшего и расколовшегося черепа были найдены рядом. По заключению скульптора-антрополога М.М.Герасимова, труп был посажен в погребальную камеру связанным, с резко согнутыми и прижатыми к животу ногами.

Костенковское погребение свидетельствует о наличии первобытных погребальных обрядов у позднепалеолитических людей, живших примерно 40-15 тысяч лет назад и имевших уже черты современного физического типа человека. В свою очередь развивавшийся заупокойный культ и подобная погребальная обрядность- результат появления страха перед умершим, появления веры в сверхъестественное, т.е. религии. Несомненно, что древние обитатели костенковских поселений уже верили в душу и загробную жизнь и, опасаясь своих мертвецов, хоронили их в связанном положении, чтоб лишить возможности выбраться наружу и потянуть за собою живых.

Погребения обставляются, а иногда заваливаются камнями, особенно голова покойника. Древние погребальные обряды выражали не только заботу об умершем, но и явное стремление сородичей обезвредить мертвеца, которому приписывались все житейские несчастья, не имеющие прямого виновника.

Намогильные холмы или груды тяжелых камней, каменные плиты, давшие впоследствии надгробную скульптуру, — все это восходит к первобытной мере предосторожности.

Из страха перед покойником возникли впоследствии и другие обычаи: закрывать умершему глаза, чтобы он не высмотрел себе жертвы, а также выносить его из дому окольными путями и ногами вперед, чтобы он не нашел дороги обратно. У чукчей Крайнего Севера издавна выработался следующий обычай: прежде чем уехать на оленях с похорон, они совершали колдовские действия с целью помешать мертвецу догнать людей: огнивом они дважды проводили по снегу черту, полагая, что в первом случае отделяют себя от покойника каменной стеной, во втором — еще огненной рекой.

У одного из африканских племен, несмотря на весьма почтительное обращение с умершим, есть обычай перед самыми похоронами класть его спиной кверху и задавать основательную трепку палками, чтобы мертвец заранее знал, что его постигнет, если он вздумает досаждать оставшимся в живых родственникам.

Вера в загробную жизнь, в существование у человека души, подобно другим религиозным воззрениям первобытного общества, закрепляла гнетущую зависимость людей от грозных сил природы, мешала им правильно познать самих себя и окружающий мир, чтобы активно бороться с препятствиями, овладевать природой, подчинять ее своим целям и тем облегчать себе жизнь. Религия сковывала живую мысль людей, задерживала прогрессивное общественное развитие, которое неуклонно продвигалось вперед вопреки ее догмам и запретам.