"Эмиль и сыщики" - читать интересную книгу автора (Кестнер Эрих)

Глава седьмая На Шуманштрассе волнение

Пока Эмиль, стоя на площадке трамвая 177, ехал по Кайзераллее и не имел ни малейшего понятия о том, куда он направляется, его ждали бабушка и Пони-Шапочка, его двоюродная сестра, как было условлено, на вокзале Фрид-рихштрассе у цветочного киоска, и все время смотрели на часы. Мимо проходила толпа людей с чемоданами, ящиками, коробками, кожаными сумками и букетами цветов. Но Эмиля среди них не было.

— Он, наверное, очень вырос, да? — спросила Пони-Шапочка, катая взад-вперед свой маленький никелированный велосипед.

Конечно, его незачем было брать с собой на вокзал. Но она так долго канючила, что бабушка в конце концов сдалась: «Ну уж ладно, бери, своевольница». И теперь своевольница была в прекрасном настроении и заранее радовалась восхищенным взглядам Эмиля. «Он наверняка скажет, что это мировой велик», — сообщила она бабушке тоном знатока.

А бабушка начинала беспокоиться:

— Я что-то ничего не понимаю. Уже двадцать минут седьмого. Поезд давным-давно должен был прийти.

Они подождали еще несколько минут, а потом бабушка послала девочку спросить, пришел ли поезд.

Пони-Шапочка и тут, конечно, не рассталась с велосипедом.

— Вы не можете мне сказать, почему опаздывает поезд из Нойштадта? спросила она у контролера, проверявшего билеты у выхода на перрон.

Он стоял у турникета и пробивал на каждом билете дырочки особыми щипцами.

— Нойштадт? Нойштадт? — Он на мгновение задумался, а потом сказал: Ах, да, 18.17. Поезд давным-давно прибыл.

— Неужели? А мы вот стоим у цветочного киоска и ждем моего кузена Эмиля.

— Очень рад, очень рад.

А почему это вы так радуетесь? — с любопытством спросила Пони и звякнула велосипедным звонком. Контролер ничего не ответил и отвернулся.

— Какой вы невоспитанный дядя! — обиженно сказала девочка. — До свиданья!

Стоящие рядом люди засмеялись. Контролер с досады прикусил губу. А Пони-Шапочка вернулась к киоску.

— Поезд уже давным-давно прибыл, бабушка.

— Что же могло случиться? — недоумевала бабушка. — Если бы он почему-либо не выехал, мать послала бы телеграмму. Неужели он вышел не на той остановке? Но ведь мы все так точно описали.

— Ничего не понимаю, — сказала с важным видом Пони. — Скорее всего, он вылез не там, где надо. Мальчишки вообще такие бестолковые. Готова держать пари! Вот увидишь, что я права.

Им ничего не оставалось, как ждать. И они ждали. Прошло пять минут.

Потом прошло еще пять минут.

— Больше ждать явно нет никакого смысла, — сказала Пони бабушке. — Мы можем здесь простоять еще год. Нет ли где другого цветочного киоска?

— Пойди посмотри. Но только не задерживайся!

Шапочка снова отправилась в путь вместе со своим велосипедом и обошла весь вокзал. Другого киоска нигде не оказалось. Потом она навела какие-то справки у двух железнодорожников и вернулась с гордым видом.

— Так вот, киоска больше нет, — заявила она. — Да это было бы смешно два цветочных киоска! Что я еще хотела сказать? Ах да, следующий поезд из Нойштадта приходит в 20.33, то есть чуть позже половины девятого. Поэтому мы с тобой сейчас отправимся домой. А ровно в восемь я снова приеду сюда на велосипеде. Если и тогда его не окажется, я напишу ему такое письмо, что будь здоров!

— Пони, как ты выражаешься!

— Такое письмо, что закачаешься, — так тоже говорят. Это тебя устраивает?

Бабушка нахмурила брови и покачала головой.

— Что-то мне все это не нравится. Что-то мне все это не нравится, проговорила она. Когда она волновалась, она всегда все повторяла два раза.

Они медленно пошли домой. Когда они подходили к мосту Вайдендаммер, Пони-Шапочка спросила:

— Бабушка, хочешь, я тебя прокачу?

— Да что ты несешь!

— А что? Ты уж никак не тяжелее Артура Циклера, а мы часто ездим с ним вместе.

— Имей в виду, если это еще раз повторится, отец отберет у тебя велосипед.

— Тебе нельзя ничего рассказывать, — огрызнулась Пони.

Когда они пришли домой — они жили на Шуманштрассе, 15, - родители Пони Хаймбольд ужасно разволновались. Отец предложил дать матери Эмиля телеграмму.

— Ни в коем случае! — воскликнула его жена, мама Пони. — Она умрет от страха. Мы к восьми часам еще раз пойдем на вокзал. Может, он приедет следующим поездом.

— Будем надеяться, будем надеяться, — бормотала бабушка. — Но скажу вам прямо: что-то мне все это не нравится, что-то мне все это не нравится.

— И мне тоже это не нравится, — сказала Пони-Шапочка и задумчиво покачала своей маленькой головкой.