"Остров" - читать интересную книгу автора (Смит Гай Ньюман)

8

Не веря ушам своим, Фрэнк посмотрел сначала на съежившегося пса, потом на дверь. Нет, это какая-то галлюцинация, продолжение ночного кошмара; эти крики в ночи тоже были частью кошмара. Джейк тихо зарычал: «Это не сон, хозяин, там кто-то есть».

Стук раздался снова, на этот раз громче, загрохотал запор, и засов, казалось, напрягся, как будто тот, кто стоял за дверью, 'толкал ее, отчаянно пытаясь попасть в дом.

Но ведь на острове нет никого кроме меня и старины Джейка, сказал Фрэнк себе в сотый раз. И в такую ночь, как сегодня, никто не смог бы причалить к берегу. У него закололо в затылке, мурашки пробежали по голове.

— Откройте, пожалуйста! — женский голос, обезумевший, снова по двери забарабанили кулаками.

Ночью кричал женский голос, и на Торфяном болоте сегодня утром — тоже, мрачно подумал Фрэнк. Он стоял неподвижно, не в силах решиться. Кто бы они ни были, я не могу не впустить их.

— Подождите, — крикнул он. — Я сейчас.

Минута для того, чтобы собраться с духом, и эта минута показалась вечностью. Джейк посмотрел на хозяина и еще раз прорычал, это был горловой рык, означавший: «Не открывай, хозяин».

Фрэнк бросил взгляд на стоящее в углу ружье, нечищенное после утренней охоты, наполовину полная коробка патронов лежит на каминной полке. Он взял ружье, переломил его, пошарил в коробке в поисках патронов. Два «максимума». Он щелкнул казенником и подумал, что курки взводить не стоит. Гостей не встречают со взведенными курками.

— Спокойно, Джейк, — он подошел к двери и помедлил, держась за засов, все еще не в состоянии решиться. Но он знал, что в конце концов откроет. Он дрожал, голос его был чужим, неуверенным, когда он спросил: «Кто это?»

— О, пожалуйста, впустите нас, мы все промокли и замерзли. Мы потерялись.

Мы! Это означает, что за дверью не один человек, может быть, молодая женщина с мужем или другом. Грабители, решившие хитростью проникнуть в дом? Но не здесь же. Он отодвинул засов, дверь силой ветра распахнулась. Дождевая завеса блестела на свету — и на пороге, сгрудившись, стояли три… четыре… пять съежившихся фигур в промокших куртках на «молнии». Все женщины!

Он собирался сказать: «Заходите», но почему-то не мог выговорить это слово, он просто стоял там, придерживая дверь, когда они проходили мимо, одна за другой. Их куртки и джинсы были насквозь промокшие, все одинакового синего цвета, похожие на униформу, на отворотах курток пришиты какие-то эмблемы.

Он закрыл за ними дверь, украдкой спрятав за ней ружье, понадеявшись, что они этого не заметили; он разрядит его позже, когда останется один. Раньше у него никогда не было привычки держать в доме заряженное ружье; большинство несчастных случаев с оружием происходило именно в домах или поблизости.

— Здравствуйте, — он чувствовал себя неуверенно, неловко, потому что уже несколько месяцев не разговаривал с людьми, не считая мрачного паромщика. — Меня зовут Фрэнк, Фрэнк Ингрэм. Замолчи же, Джейк!

Пес зажался в самый дальний угол от этих ночных гостей, он оскалился и рычал. По команде Фрэнка Джейк замолк, но шерсть его все равно стояла дыбом.

— Простите, Джейк не привык к людям, — извинился Фрэнк за поведение собаки, понадеявшись, что Джейк успокоится.

— Вряд ли его можно винить за то, что он рычит на нас, — сказала самая высокая женщина, которая была на вид намного старше остальных, — Фрэнк дал бы ей лет тридцать пять; волосы черные, такие темные, что цвет ее лица казался мертвенно-бледным, болезненным. Очень красивое лицо, даже вся промокшая она была восхитительна. Их взгляды на секунду встретились, и она улыбнулась; дождевая вода стекала с нее, образовывая лужицу на каменном полу. — Меня звать Саманта, наверно, мне нужно представить остальных, — она указала на своих спутниц. — Это — Дебби…

Стройная, почти такая же высокая, как Саманта, черноволосая, но не такая темная, как она, улыбающаяся. Уверенная в себе.

— И Джанет…

Короткие светлые волосы, коренастая, но привлекательная. Она опустила глаза, когда Фрэнк кивнул ей, и не ответила ему. Около шестнадцати, приблизительно на год моложе Дебби.

— Это Рут…

Опять — на год молохе Джанет, решил Фрэнк. Золотисто-каштановые волосы, веснушки, дерзкое лицо, свидетельствующее о своенравном характере; она подмигнула ему, и от этого у него учащенно забилось сердце. Она встретила его взгляд, не опустив своих зеленоватых глаз. Он невольно начал переминаться с ноги на ногу. Давно уже женщина не смотрела на него так оценивающе.

— И, наконец, Эллен, наша младшенькая.

Девочка, не старше одиннадцати-двенадцати, мелкие, невыразительные черты лица, растрепанные волосы, надутые губы. Со скверным характером, но, может быть, виной тому эта бурная ночь и то, что ей пришлось пережить. Она бросила на него взгляд и схватила Саманту за руку.

Фрэнк Ингрэм обвел их взглядом и украдкой успел разглядеть эмблемы на их куртках. Девочки-скауты! Господи, здесь, на острове Альвер! Если все это сон, то он становится все безумнее, и тихо рычащему Джейку это вовсе не нравилось.

Они стали снимать верхнюю одежду, под которой оказались свитера ручной вязки, местами дырявые, влажные. Они толпились вокруг плиты, протягивая к огню руки, дрожа.

— Подождите, я открою заслонку, — Фрэнк наклонился и отворил чугунную дверцу, за которой ярко горели поленья. — Ужин почти готов — жареный гусь, если кто голоден. Хватит всем.

— Восхитительно! Мы умираем с голоду, — сказала Саманта, не оборачиваясь.

— Что ж, тогда давайте поедим, — ответил он. — Мы можем и после поговорить. А ты успокойся, Джейк. У нас сегодня гости, нравится тебе это или нет.

Колли смотрел на него испуганными глазами, уши его были прижаты к голове. Он перестал рычать, но не подходил к ним.

— Это был совершенно роскошный ужин, — Саманта принялась собирать пустые тарелки, складывать их в раковину, жестом дав понять Фрэнку, чтоб тот оставался на месте. — Мы бесконечно вам благодарны, но я думаю, мы должны вам кое-что объяснить.

— Вы уже некоторое время находились на острове, — ответил фермер, вспомнив о леденящих душу ночных воплях. Вероятно, это были скауты и их вожатая, но что бы их тогда ни напугало, сейчас, казалось, с ними все было в порядке.

— О нет! — Саманта удивленно выгнула дугой брови. — Час, самое большее — два, наша лодка только что причалила к скалам.

Фрэнк затаил дыхание и почувствовал, как у него заколотилось сердце. Ему вдруг показалось, что комната слегка накренилась, а лица сидящих за столом исказились. Он услышал собственные слова: «Ах… так».

— Мы совершали скаутский поход, — продолжала Саманта, говоря так быстро, словно она уже десять раз рассказывала эту историю, и ей хочется поскорее закончить. — Это конкурсная программа, я не стану докучать вам подробностями. Эллен вообще-то не следовало с нами брать, но они с Рут сестры, и, видите ли, их родители за границей, поэтому я согласилась ее прихватить. Мы наняли лодку, чтобы посетить острова. Море было довольно спокойное, когда мы утром отправились, но к середине дня начался этот ужасный шторм. Могу вам сказать, что я никогда в жизни так не была напугана. Мы сбились с курса, девочки запаниковали, и вот тогда мы увидели этот остров. Нам удалось приблизиться к нему, даже причалить к берегу, но мы не смогли пришвартовать лодку — ее унесло течением. Представьте себе наше состояние, Фрэнк, — она назвала его по имени с такой легкостью, будто знала его давным-давно. — Мы оказались на голом острове, далеко от материка. Уже стало темнеть, первым делом нам надо было найти какое-то укрытие. Мы пробродили несколько часов и не смогли поверить своему счастью, когда увидели свет в окне вашего дома. И вот мы здесь.

Правдоподобно, но не совсем убедительно, подумал Фрэнк, поджав губы. Он сказал:

— Так что вы теперь без лодки. Ничего, завтра должен прибыть почтовый паром, если погода позволит, так что вы сможете на нем уехать. Но вас, конечно, будут искать, может быть, даже вышлют спасательный катер. Думаю, что необходимо позвонить капитану порта и сообщить, что вы в безопасности.

Он отставил стул и встал.

— О, не думаю, что это необходимо, — сказала Саманта довольно настойчиво, и рот ее стал жестким, что не осталось незамеченным. — Честно говоря, никто не знает, куда мы отправились.

— Кроме того человека, у которого вы наняли лодку, — Фрэнк встретился с ней взглядом и не опустил глаз. — Он, может быть, с ума сходит. Я позвоню ему, иначе будут неприятности, может быть, это будет стоить людям жизни. — И не пытайся ты, черт возьми, останавливать меня в собственном доме, подумал он.

Саманта пожала плечами, лицо ее внезапно помрачнело. Она ведь вожатая скаутов, не привыкла, очевидно, чтобы ей перечили, решил Фрэнк. Он подошел к телефону. Он знал номер конторы порта на память: Альвер, 458. Он стал его набирать, но не успел закончить, как понял, что что-то не так. Проклятье, тон сначала был, но теперь исчез. Телефон мертв. Он нахал на рычаг; тона не последовало. Тишина. Ничего — даже треска нет.

— Что-то не так? — в голосе Саманты послышался слабый намек на сарказм.

— Кажется, телефон не работает. Странно, сегодня он работал, потому что я звонил на материк, чтобы сделать дополнительный заказ продуктов на завтра.

— Нельзя надеяться на телефонный кабель, проложенный под водой, — опять он почувствовал, что она насмехается над ним. Дьявол, и он не нашелся, что ответить этой притворно вежливой суке. — Ничего, паром завтра придет.

— Если шторм утихнет.

Их глаза встретились, взгляды скрестились. Он почувствовал, как вверх по спине у него вновь пробежал холодок. Они все неотрывно глядели на него. Эту девчонку надо бы отшлепать как следует, подумал он, что это она так ухмыляется. Он пробормотал:

— Вам придется здесь переночевать. Все равно бы пришлось, потому что уехать сегодня вы не смогли бы, даже если бы и телефон работал.

— Вы ужасно добры, — она повернулась к остальным. — Девочки, будем устраиваться на ночлег. К сожалению, у нас нет с собой спальных мешков, но…

— Ничего, — сказал он. Надеюсь, вы вызоветесь помыть посуду, подумал он про себя. — Двое из вас могут расположиться в моей комнате, и у меня есть пара лишних матрасов и несколько одеял, так что я смогу устроиться в свободной комнате и…

— Господи, да мы и так уже достаточно злоупотребили вашим гостеприимством, не хватало еще вас выгонять из собственной постели. Нет, это мы будем спать здесь внизу у огня на матрасах.

— Уверяю вас, я часто сплю внизу, — еще одно столкновение характеров, как будто эта высокомерная женщина испытывает его. Ну, во всяком случае, я пытался дозвониться, несмотря на все ее слова, подумал он, но будь я проклят, если мне начнут указывать, где мне спать.

— Мы будем спать внизу, да, девочки? — обратилась она к остальным, не обращая на него внимания.

— Да, Саманта, — хор был слишком уж детским для подростков; Фрэнка он заставил вздрогнуть; как будто бы все они были у нее под каблуком, и не только потому, что она их вожатая.

— Тогда решено, — она самодовольно повернулась к нему. — Доставайте матрасы и одеяла, мы постелим себе здесь, Фрэнк. Я думаю, вы рано ложитесь, вы же фермер, вам надо вставать на рассвете.

Он напрягся, подумав: «Черт бы тебя побрал, черт бы вас всех побрал! Вы вломились ко мне в дом, захватили его, а теперь пытаетесь мной командовать, как будто я один из ваших скаутов-идиотов. И если эта девчонка не уберет со своего лица эту ухмылку, я сделаю это сам!»

Эллен молча злорадствовала, переводя взгляд с Саманты на Фрэнка, как будто подбадривала свою вожатую, чтобы та не сдавалась, преодолевала все возводимые им преграды. И Джейк снова стал тихо и угрожающе рычать. Ясно, что пес его был прав с самого начала — от этой компании во главе с лгуньей-вожатой добра не жди. Они могут оказаться кем угодно, даже сбежавшими из тюрьмы.

— Я предпочитаю спать внизу, — он хотел, чтобы его слова прозвучали уверенно и веско, но голос его был слаб, и сказанное скорее походило на неудачную отговорку, заранее безуспешную.

— Ну, вы будете спать наверху в собственной постели, — предполагалось, что это прозвучит добродушно, вроде бы гостья не желает стеснять хозяина, но тон был командный: Делай так, как тебе велят!

— Ладно, — он был раздосадован на себя, что уступил, а ведь запросто мог бы послать их ко всем чертям, пусть убирались бы. — Если вы настаиваете.

— Настаиваем. Нам тут будет очень удобно, я вас уверяю. Только подумайте: ведь мы могли бы ночевать в вереске в такую бурю. Ночлег на кухне фермерского дома — это просто роскошь! Так что идите, ложитесь спать, не обращайте на нас внимания.

— Я принесу матрасы и одеяла, — он пошел к лестнице, но едва успел подняться на вторую ступеньку, как почувствовал, что Джейк идет за ним по пятам, держась как можно ближе. А Джейка не так-то легко напугать.

— Вот, пожалуйста, — Фрэнк положил спальные принадлежности на пол кухни, отметив с удовольствием, что две старшие девочки начали мыть посуду. Саманта стояла спиной к открытой печной дверце, грея свой зад. Он поднял глаза, вздрогнул, ему едва удалось скрыть свое замешательство. Она сняла свой свитер и развесила его на спинке стула, а пуговицы на ее блузке были расстегнуты. Блузка раскрылась, и перед его взором предстала ее обнаженная грудь — лифчика не было — гладкая и упругая, соски стоят, как будто она возбуждена желанием. Без всякого смущения ее пальцы ухватились за пояс джинсов, как будто она собиралась снять и их.

И, о Боже, Рут тоже начала раздеваться!

— Я вас оставлю тогда, — он отошел к лестнице, чувствуя, как у него слегка кружится голова. — Крикните, если что-то понадобится. — Но в душе добавил: ради Бога, не надо!

— Доброй ночи, Фрэнк! — сладкий хор девичьих голосов сопровождал его, когда он поднимался по лестнице. Он споткнулся и чуть было не упал.

Джейк лежал на полу в ногах кровати, на его черно-белой морде отразилось собачье облегчение, когда Фрэнк вошел в спальню и закрыл дверь. Когда-то на двери был засов — там все еще оставались дырочки от винтов — но он не считал раньше нужным снова его ставить. До сих пор. Вспотевший и дрожащий, он схватил стул и с облегчением обнаружил, что тот как раз подпирает дешевую ручку двери. Он облизал губы, попытался увлажнить пересохший рот. В кои-то веки колли позвали ночевать в спальню, еще несколько часов назад он бы на это ни за что не пошел.

У Фрэнка мелькнула мысль: заряженное ружье все еще стояло за кухонной дверью. Что ж, так им и надо, черт возьми, если они вдруг станут трогать его и прострелят себе башку!

Когда он разделся, то его ждало еще одно тревожное открытие, заставившее его уставиться на нижнюю часть своего тела в совершенном изумлении. У него произошла эрекция, полная! Первый раз за целый год. И эта полуодетая сука, греющая свой красивый зад у плиты, тому причиной. Он взмолился, чтобы паром завтра пришел.