"Бесы" - читать интересную книгу автора (Достоевский Фёдор Михайлович)Глава пятая. Премудрый змийIВарвара Петровна позвонила в колокольчик и бросилась в кресла у окна. — Сядьте здесь, моя милая, — указала она Марье Тимофеевне место, посреди комнаты, у большого круглого стола; — Степан Трофимович, что́ это такое? Вот, вот, смотрите на эту женщину, что́ это такое? — Я… я… — залепетал было Степан Трофимович… Но явился лакей. — Чашку кофею, сейчас, особенно и как можно скорее! Карету не откладывать. — Mais chère et excellente amie, dans quelle inquiétude…[100] — замирающим голосом воскликнул Степан Трофимович. — Ах! по-французски, по-французски! Сейчас видно, что высший свет! — хлопнула в ладоши Марья Тимофеевна, в упоении приготовляясь послушать разговор по-французски. Варвара Петровна уставилась на неё почти в испуге. Все мы молчали и ждали какой-нибудь развязки. Шатов не поднимал головы, а Степан Трофимович был в смятении, как будто во всём виноватый; пот выступил на его висках. Я взглянул на Лизу (она сидела в углу, почти рядом с Шатовым). Её глаза зорко перебегали от Варвары Петровны к хромой женщине и обратно; на губах её кривилась улыбка, но нехорошая. Варвара Петровна видела эту улыбку. А между тем Марья Тимофеевна увлеклась совершенно: она с наслаждением и ни мало не конфузясь рассматривала прекрасную гостиную Варвары Петровны, — меблировку, ковры, картины на стенах, старинный расписной потолок, большое бронзовое Распятие в углу, фарфоровую лампу, альбомы, вещицы на столе. — Так и ты тут, Шатушка! — воскликнула она вдруг, — представь, я давно тебя вижу, да думаю: не он! Как он сюда проедет! — и весело рассмеялась. — Вы знаете эту женщину? — тотчас обернулась к нему Варвара Петровна. — Знаю-с, — пробормотал Шатов, тронулся было на стуле, но остался сидеть. — Что́ же вы знаете? Пожалуйста поскорей! — Да что́… — ухмыльнулся он ненужной улыбкой и запнулся… — сами видите. — Что́ вижу? Да ну же, говорите что-нибудь! — Живёт в том доме, где я… с братом… офицер один. — Ну? Шатов запнулся опять. — Говорить не стоит… — промычал он и решительно смолк. Даже покраснел от своей решимости. — Конечно от вас нечего больше ждать! — с негодованием оборвала Варвара Петровна. Ей ясно было теперь, что всё что-то знают и между тем все чего-то трусят и уклоняются пред её вопросами, хотят что-то скрыть от неё. Вошёл лакей и поднёс ей на маленьком серебряном подносе заказанную особо чашку кофе, но тотчас же, по её мановению, направился к Марье Тимофеевне. — Вы, моя милая, очень озябли давеча, выпейте поскорей и согрейтесь. — Merci, — взяла чашку Марья Тимофеевна и вдруг прыснула со смеху над тем, что сказала лакею merci. Но, встретив грозный взгляд Варвары Петровны, оробела и поставила чашку на стол. — Тётя, да уж вы не сердитесь ли? — пролепетала она с какою-то легкомысленною игривостью. — Что́-о-о? — вспрянула и выпрямилась в креслах Варвара Петровна, — какая я вам тётя? Что вы подразумевали? Марья Тимофеевна, не ожидавшая такого гнева, так и задрожала вся мелкою конвульсивною дрожью, точно в припадке, и отшатнулась на спинку кресел. — Я… я думала так надо, — пролепетала она, смотря во все глаза на Варвару Петровну, — так вас Лиза звала. — Какая ещё Лиза? — А вот эта барышня, — указала пальчиком Марья Тимофеевна. — Так вам она уже Лизой стала? — Вы так сами её давеча звали, — ободрилась несколько Марья Тимофеевна. — А во сне я точно такую же красавицу видела, — усмехнулась она как бы нечаянно. Варвара Петровна сообразила и несколько успокоилась; даже чуть-чуть улыбнулась последнему словцу Марьи Тимофеевны. Та, поймав улыбку, встала с кресел и, хромая, робко подошла к ней. — Возьмите, забыла отдать, не сердитесь за неучтивость, — сняла она вдруг с плеч своих чёрную шаль, надетую на неё давеча Варварой Петровной. — Наденьте её сейчас же опять и оставьте навсегда при себе. Ступайте и сядьте, пейте ваш кофе и, пожалуйста, не бойтесь меня, моя милая, успокойтесь. Я начинаю вас понимать. — Chere amie… — позволил было себе опять Степан Трофимович. — Ах, Степан Трофимович, тут и без вас всякий толк потеряешь, пощадите хоть вы… Пожалуйста, позвоните вот в этот звонок, подле вас, в девичью. Наступило молчание. Взгляд её подозрительно и раздражительно скользил по всем нашим лицам. Явилась Агаша, любимая её горничная. — Клетчатый мне платок, который я в Женеве купила. Что делает Дарья Павловна? — Оне-с не совсем здоровы-с. — Сходи и попроси сюда. Прибавь, что очень прошу, хотя бы и нездорова. В это мгновение из соседних комнат опять послышался какой-то необычный шум шагов и голосов, подобный давешнему, и вдруг на пороге показалась запыхавшаяся и «расстроенная» Прасковья Ивановна. Маврикий Николаевич поддерживал её под руку. — Ох, батюшки, насилу доплелась; Лиза, что́ ты, сумасшедшая, с матерью делаешь! — взвизгнула она, кладя в этот взвизг, по обыкновению всех слабых, но очень раздражительных особ, всё, что́ накопилось раздражения. — Матушка Варвара Петровна, я к вам за дочерью! Варвара Петровна взглянула на неё исподлобья, полупривстала навстречу и, едва скрывая досаду, проговорила: — Здравствуй, Прасковья Ивановна, сделай одолжение, садись. Я так и знала ведь, что приедешь. |
||
|