"Письмо никому" - читать интересную книгу автора (Марченко Андрей Михайлович)

После боя

Когда Егор вернулся в бомбоубежище, то застал там обоих друзей.

— А где рыба? Не ловилась сегодня? — спросил, прищурив глаз, Геноссе.

— Сегодня, видишь ли, ловили меня…

Он стал рассказывать, стараясь ничего не упустить.

— По мобильнику тебя отловили, — подытожил Геноссе. — А ты, дурило, не верил…

Егор кивнул. Действительно не верил, действительно — дурило.

— Выкинь его… Или пойди, поменяй на базаре… Вот смеху-то будет, когда они какого-то постороннего накроют.

Егор покачал головой, но комментировать эту часть не стал. Его искренне возмущал иной вопрос:

— Сегодня по мне стреляли. Не скажу, что мне это чувство внове, но все равно неприятно. Еще неприятно, когда по тебе стреляют, а ты не можешь возразить.

Немного помолчал.

— Лучше скажи — ты что-нибудь нарыл?..

Геноссе кивнул и взглядом указал на брошюрку. Егор взял ее, пролистнул:

— Что это?

— Похоже, наша единственная зацепка.

— Мда? А за что она цепляет?

— За живое… Похоже, письмо было направлено…

Антон задумался. В самом деле, куда? Профессор уже умер, но, может быть, у него имеются наследники. И уже следующие поколения бьются над немецким кодом.

— Было направлено примерно в этом направлении… — помог Геноссе. — Как в сказке про то самое яичко. Отец бил, да не разбил, сын пытался бить — разбили его. Ибо слишком поздно догадался про ее ценность.

— Так кто мне расскажет, что это конкретно? Это, что, руководство по взлому немецких шифромашин?..

Теперь стал рассказывать. После повествования, Егор, сначала поверхностно, осмотрел книгу. Издана была она шутейным тиражом в типографии какого-то там Ярска. Давало это немного.

Просмотр остальных страниц занял около часа. На некоторых страницах были карандашные пометки, фразы. Но как убедился Егор, все они имели отношение лишь к задачам, предложенным на страницах книги.

— А кто вообще этот Загорский? — спросил Антон.

От компьютера отозвался Геноссе:

— В Большой Советской Энциклопедии его нет…

— Оно и ясно… — съязвил Егор. — Для такого светило, очевидно, нужна Очень Большая Энциклопедия. Просто Огромная… А еще лучше — реестр переписи населения. Тут бы хоть город найти…

После недолгих поисков, Геноссе все же его нашел. Находился он, действительно, за Уралом. Особенно в том смысле, что за Уралом прищурилась практически пол-материка Евразия. Увидев его на карте, Егор поморщился:

— И вот интересно, как туда добираться, что вообще туда ходит? Судя по всему — собачьи упряжки.

Вообще-то, на карте через город была протянута красная линия. Но была она такой тонкой, что на ум приходило: либо шельмец-картограф экономил красную краску, либо железная дорога была пошиба неважного.

Но вывод был один:

— Как бы то ни было, единственная зацепка у нас — это Ярск, эта типография… Глядишь, что-то и образуется. Почтальон, ты едешь со мной?..

Антон сглотнул, но, тем не менее, кивнул.

— Наверное, напрасно… — прокомментировал его решение Егор.

— А ты, Геноссе?

Тот покачал головой.

— Тоже зря… Вообще-то, мне эта история все больше и больше не нравится. Может, ваш профессор обманул старикана, пользовался кладом самочинно? И поиски сами по себе уже бесполезны? Может, и не так и безнадежна идея, продать кусок шифровки конкурентам?

Антон посмотрел на него с удивлением, и Егор поспешил поправиться:

— Это я, конечно, шутил…

— Можно еще попробовать как-то отбить остальные куски у новых…

В ответ на это Егор тяжело вздохнул и покачал головой.

— А отчего?

— Дождись криминальных новостей…

И действительно — первым номером в местной криминальной хронике шла перестрелка на реке. Показывали опустевший лед, мужиков, которые ничего почти не видели, но многое слышали.

Егор отлично знал такой тип людей — профессиональные свидетели. Они любят, когда про них, про их подъезд, хотя бы про дом упоминается в свежих газетах, хранят вырезки десятки лет, даже если это статьи криминальной хроники или просто заметочка о порыве трубы, вставленная редактором исключительно чтобы занять полосу.

Затем показали милиционеров, которые переминались с ноги на ногу. Сзади, не снимая маски, курили бойцы какого-то специального подразделения. Оружие, висевшее у них на грудях, имело вид довольный, лоснящийся от масла.

Скучным голосом вещал пресс-секретарь местного управления. Он что-то рассказывал про преступную группировку, про то, что преступник вооружен и, возможно, опасен…

Снова показали фоторобот Егора. Казалось, что за прошедшие дни лицо на казенной бумаге посерело и постарело.

— Становишься популярным… — мрачно пошутил Геноссе.

— Помолчи…

Выглядел он явно расстроенным. И повод у него имелся. Сразу после просмотра передачи поднялся и направился к спальне:

— Устал, — подвел он итог дня, — отчего как устану, начинаются приступы deja vu. Ладно, пойду, лягу спать и постараюсь умереть во сне.

— Дурень…

— Нет, лучше умереть на трамвайной остановке в чужом городе от инфаркта, и чтобы над твоим телом, пока не опознают, измывались недоученные студенты-медики. Помню, когда в институте учился, у нас был в центре города анатомический театр при медицинском университете. Я так туда и не попал…

— До сих пор жалеешь об этом? — спросил Антон.

— Смотря в каком смысле — что не попал — хорошо. Что не сходил — зря. Может, в другом месте сложится зайти.

— В этом городе нет медицинского института… — успокоил его Геноссе. — Только ветеринарный техникум.

И, вроде бы, не было повода быть недовольным собой.

Вчерашний день, безусловно, прошел плодотворно. Геноссе откопал какую-то книжечку, которая, вполне вероятно, имела отношение к делу. Что более важно — он остался жив, ушел от преследования.

Но тоска подкатывала к горлу, душила… Каждое утро он просыпался с надеждой, что все наладится, сложится наилучшим образом. Все, действительно, складывалось — но как-то криво, не лучшим образом.

Проснувшись утром, Егор назначил дату отъезда — в эту ночь. Сам, сказавшись занятым, отправился в центр.

Пока ехал в автобусе, что-то будто зашевелилось в нагрудном кармане, там, где он держал мобильный телефон. Странно, он будто бы вынул батарейку.

Егор вытащил аппарат, тот лежал на ладони мертвее мертвого. Шевеление в области кармана не прекращалось.

Сердце.

Егор долго смотрел на телефон, потом посмотрел в окно — за ним пролетали микрорайоны…

Он вставил аккумулятор на место. Проверил — не сбросило ли последние звонки, нашел нужный, дал вызов.

На том конце долго не брали трубку…

Звонок был неуместен, как звук работы отбойного молотка в ранее воскресное утро. Вчера сидели, пытаясь сообразить что делать дальше, устроили селекторное совещание с центральной, московской конторой. Но так и разошлись, ничего не решив, но обпившись кофе до хронической бессонницы.

— Алло?

— Доброе утро.

Игорь сразу проснулся:

— Жорж?

— Ага. Не разбудил?

— Нет, что ты, всегда рад тебя слышать. Рад, что ты в добром здравии?

— Ой ли?

— Ты уж прости за вчерашнее… Неудобно как-то получилось, все сложилось по-глупому.

— Да уж, глупей не придумаешь.

Но каждый под словом «глупо» подразумевал свое.

— Слушай, такое дело… — продолжил Егор. — Может нам все-таки удастся сговориться…

Игорь вскочил в кровати:

— Договоримся! Конечно, договоримся! Мы же взрослые деловые люди, не шпана, чтобы пикироваться по мелочам.

Егор кивнул, будто его мог увидеть собеседник, и запустил руку под куртку, пощупать — на месте ли сердце.

— В общем так… Давайте минут через сорок я вам позвоню, вы к тому времени подумайте, сколько вы мне можете реально вручить, я обмозгую свои условия. Мы забьем стрелочку где-то в центре, встретимся и поговорим? Лады?

Собеседник о чем-то думал и молчал…

Молчал долго.

Его прервал Егор:

— Будем считать, что напряженное молчание состоялось. Говорите уже… Или раздумали?

— Договорились… Верней, договоримся на месте… Ты только свою бамазейку прихватывай…

Егор дал отбой.

Автобус несся по городу никак не медленней пятидесяти километров в час…

Сначала Игорь боялся, отпущенных сорока минут не хватит, но людей удалось поднять на удивление быстро. Однако, через указанное время звонка не последовало. Телефон молчал и через час, через сто минут…

Оператор-лейтенант всматривался в свои мониторы, водители прогревали моторы, готовые в любую секунду сорваться с места.

Но лейтенант только качал головой: все чисто, объект не наблюдается.

Нервы натягивались, напрягались все больше и больше, но никто этого не показывал — это было бы свидетельством слабости.

Но почти все про себя пришли к мнению — наверняка что-то произошло.

…А по большому счету ничего не произошло.

В центре города Егор оказался даже раньше, нежели полагал. Неспешно прошелся по базару. И подходящее место нашел быстро — дорога, которая проходила сбоку рынка. Палатки стояли и на проезжей части, с другой стороны от рынка находились маленькие магазинчики, в совокупности именуемые «торговыми рядами».

По улице постоянно двигались сотни людей, потому машины старались сюда не заезжать, попавшие же сюда автомобили были вынуждены двигаться с черепашьей скоростью. Чтобы привлечь внимание к себе их водители постоянно давили на клаксоны, но местные постоянные посетители к реву уже привыкли и не обращали внимания.

Еще по этой улице ходили трамваи. Здесь же находилась и остановка, на которой, наверняка можно долго стоять, не привлекая ничьего внимания.

Здесь было довольно многолюдно, и вместе с тем, если что, можно было даже бежать, без риска наскочить на что-то или кого-то.

До назначенного срока оставалось еще минут десять, и Егор собрался перекусить.

Отстояв быструю очередь, взял себе два пирожка с капустой. Задумался про свое сердце, но махнул рукой и заказал еще кофе в пластиковом стаканчике.

Ел тут же, на стойке возле этой торговой точки.

Рядышком стояли игровые аппараты — самые дешевые, уличного типа. Толстая бабулька, похожая на торговку, скармливала аппарату монеты, жала кнопки, иногда ей что-то выпадало, но не так чтобы много. Впрочем, казалось, отключись автоматы от электрической сети, она бы минут десять все равно бы продолжала бы набивать нутро автомата монетками. Ей, вероятно, нравился процесс бросания монеток в щель. Егор задумался о фрейдистком символизме — монетка и щель автомата.

Наконец, бабка проиграла всю мелочь и ушла…

Когда в стакане оставалось кофе на треть, к игровым автоматом подошел другой человек. Егор удивился — это был тот самый алкаш-бездомный, которого они с Антоном видели в дешевой забегаловке.

Да ты азартен бродяга, подумал Егор, раз тебе повезло, но теперь ты скормишь все деньги, которые получил за собранные бутылки этой адской машине… Ты мог купить на них хлеба, хотя с иной стороны мог и пропить…

И действительно — алчный аппарат безответно съел пару монет, но потом вдруг разразился стальным дождем…

Бродяга сгреб монетки и, забрав свою сумку, пошел прочь.

Одним глотком Егор допил кофе и отправился за ним. Прошел через базарную толпу.

На другом краю базара стоял такой же счетверенный аппарат, картина повторилась — пару монет в приемник, звон металла в лотке. Бродяга начал сгребать выручку.

— Помочь? — подойдя сзади, спросил Егор. — Поди, уже вся сумка монетами набита.

— А чиво… Мил-человек, че ты ко мне пристаешь?!? — зачастил бродяга. — В кои веки повезло сиротинушке, и тут всякие покушаются на нищенскую копеечку.

Говорил он громко, играл не сколько на Егора, сколько на базарную публику. И, действительно, праздношатающийся народ будто начал замедлять шаг.

Одной рукой Егор поднял сумку — она, разумеется, оказалась тяжелой, второй взял под руку бродягу, прошипел ему на ухо:

— Чего ты юродствуешь. Люди-то смотрят, приметят. Валим отсюда, пока тебя никто не срисовал…

Остановились в маленькой забегаловке — закусочной и разливочной. Егор усадил своего спутника за стол:

— Давай, что ли, пельменей поедим…Поговорим.

Бродяга против разговора и пельменей не возражал. Но сделал дополнительный заказ:

— Возьми еще воды минеральной без газа.

— Зачем? Всегда думал, что такая вода — перевод денег.

— Не скажи. Это мне вроде для образа — вместо водки.

Два пирожка с капустой еще переваривались в желудке, но Егор был не против поесть более плотно. Себе опять взял кофе. Полученную минеральную воду бродяга тут же спрятал под стол.

— Значит, курочим частную собственность, — подытожил Егор. — Оно хоть восстановлению поддается.

Бродяга кивнул. Здесь Егор рассмотрел его лучше, — он был гораздо моложе, нежели то показалось ему сначала, да, небрит, да — длинные волосы, да — не лучшая одежда. Но это был продуманный образ — волосы всклочены, нерасчесанные, но чистые. Одежда показательно старая, но тоже с хитростью. Скажем, куртейка была не так уж плоха, очевидно, куплена хозяином в каком-то секонд-хенде, затем липовый бродяга умышленно посадил на нее пятно краской, постирал небрежно, помял…

— Твои пролетарские кудри еще не примелькались? — продолжал Егор. — Морду еще не бьют?

— Дак ведь у нас не город, а Лас-Вегас какой-то. Игровых аппаратов по пять на каждом углу. Вот я и обхожу, дань собираю… Иногда в другой город выезжаю, на гастроли, стало быть. Только твоя правда — тяжело монеты таскать. К тому же «отмычка» нелегкая игрушка.

— «Отмычка»— это агрегат, которым ты эти коробки коцаешь? - догадался Егор.

— Ну да…

— И откуда она у тебя?

— Сам сделал…

— Да ну?

Псевдобродяга под столом налил себе «водки», «дернул» ее, «закусил» пельменем. И стал рассказывать.

— Одно время подшабашивал, ремонтировал одному деляге пару игровых автоматов, тогда и подумал, а как бы так сделать, чтобы совместить игровой автомат с банкоматом, чтоб он мне, положим, раз в неделю выдавал кэш. Ничего не получилось, в общем мог настроить микросхему, чтобы скажем, каждая семидесятая игра была призовой, но что мне после этого, жить рядом с ним. И тогда вспомнил — когда в КБ работал, делали мы аналог электромагнитной бомбы — прибор, что электронику вырубает, ну я немного конструкцию переделал, чтоб он не все вырубал, а определенный участок цепи, ну а дальше дело техники.

— Интересно… — начал Егор.

И задумался, замолчал. Тогда заговорил бродяга.

— Я так вижу, сдавать ты меня не будешь.

Егор покачал головой.

— Доля тебя тоже не интересует.

— Ответ отрицательный.

— Тогда, чем могу быть полезен?..

— Еще не знаю, но ты меня тут пока подожди. У меня тут дела…

И вставил в телефон аккумулятор.

На мониторе наблюдения появилась еще одна точка. Такое случалось и раньше — на базаре продавали мобильные телефоны, карточки и то и дело в эфире появлялись новые сигналы, а затем, точно так же и исчезали.

Но компьютер бесстрастно сравнил сигнатуру и подтвердил — это тот самый аппарат. Нужный.

— Есть… — уже осторожно прокомментировал лейтенант, в надежде, что на него никто не заметит.

Но этого сигнала ждали слишком напряженно, чтобы пропустить:

— Где он?

Лейтенант сверился по нескольким мониторам, ударил по клавиатуре:

— Центральный рынок.

Дали знак водителям, сверились — на базаре должны быть через семь минут.

Почти тут же зазвонил телефон.

— Алло…

— Это я, Жорж… А тебя как зовут?

— Игорь…

— Так-то лучше.

— Слушай, Игорь, давай я буду ждать тебя на трамвайной остановке на базаре. Только не вздумай мухлевать. Я дурной, у меня граната. Если что, рвану всех…

И нажал на отбой, но телефон отключать не стал.

— Где он сейчас?

— Действительно движется по базару…

…Автобусы остановились на стоянке при базаре.

— План такой… Заходим с двух сторон, отрезая от базарных рядов. Прижимаем к магазинам. Пакуем, уходим. Оружием без нужды не махать — спрятать под куртки.

— А граната?..

— Думаю, это блеф…

— А если не блеф?

— Вам, кстати, деньги платят за риск…

Возражений больше не последовало.

Действительно, классически замкнули кольцо. Стали его стягивать. Без масок, в форменных куртках без знаков различия они казались банальными охранниками, вышибалами того или иного заведения, которых на базаре всегда хоть пруд пруди. Еще издалека Макс заметил, что на остановке человека, подходящего под описание нету. Странно, неужели еще не прибыл. Наблюдает за ними со стороны.

Ручным кодом дал остальным знак: «отставить». Сам же связался с лейтенантишкой-технарем.

— Его нет на остановке…

— Он рядом. — Прозвучало в наушнике.

— Насколько рядом?

— Сделайте пару шагов, чтоб я дал азимут.

Макс послушно прошел несколько шагов вдоль трамвайной рельсы.

— Хватит?.. — спросил Макс.

— Вполне. Он порядка сорока метров вперед и двадцати пяти метров вправо.

Получалось, что объект находится в каком-то магазинчике из тех, что расположены вдоль трамвайной трассы. Макс усмехнулся — магазинчики походили на мышеловки — иного выхода, кроме обращенного к базару, они не имели. Из-за этого казалось — никто не изберет их как наблюдательный пункт.

— Веди меня… — скомандовал Макс лейтенанту.

Оказалось, что сигнал исходил из книжного магазина. Дал знак троим — за мной. Хором влетели в магазин. Потом Макс долго пытался объяснить себе и особенно другим. Мог ведь сыграть одиночку, заставить объект раскрыться, а потом дать знак — берите его…

Но нет: такое бы порушило легенду об учениях, о каком-то террористе — то ли настоящем то ли нет, с которым по определению переговоров быть не может.

Потому и ворвались в книжный магазин скопом, разошлись в разные стороны, обнажили оружие.

…И услышали, как с мягким шелестом из рук продавца падают на прилавок полиэтиленовые файлики.

Магазин был пуст.

В этом они убедились чуть позже — пройдя меж стендами с зарешеченными книгами.

— Чем-то конкретным интересуетесь, — смог наконец проговорить продавец.

Ничего кроме заученной фразы ему на ум не пришло.

Походкой неуместного на базаре, скучающего денди, в магазин зашел Игорь. Он кусал яблоко, купленное по пути. Продавец посмотрел на вошедшего с надеждой, будто его появление выправит искаженную реальность. Но довольно быстро понял — этот гость не интересуется ни книгами, ни продавцом.

— Ну что тут? — спросил вошедший.

Связались с лейтенантом.

— Да?

— Где он?

— Рядом с вами — метра два…

Макс осмотрелся — магазин по-прежнему оставался пустым. Игорь достал из кармана свой тонкий мобильник, набрал номер. Раздался чуть глухой звонок. По нему нашли трубку — была она спрятана за книгами.

— Надо же, какое открытие — человек может передвигаться без своего мобильного, — прокомментировал Игорь.

Макс быстро пролистнул записную книжку, список звонков входящих, исходящих. Лишь в сообщениях оказалось одно неотправленное сообщение.

Макс открыл его. Сообщение гласило:

«А вы опять смухлевали».

— Жаль мобильника. Все равно пришлось бы расставаться, но я к нему привык.

Он смотрел на улицу со второго этажа здания рынка, под его крышей продавали мясо, рыбу, молоко, масло — все то, что лучше продавать в помещении.

Но на втором этаже торговли почти не было — сюда заходили только самые любопытные, мужья, желающие отдохнуть от таскания сумок за своими женами.

У немытого окна стоял Егор. На трамвайную улицу, на книжный магазин он смотрел через свой монокуляр. Выходка была не бог весть какая умная, к тому же довольно затратная как на его финансы. Зато теперь он знал врага в лицо.

— Да ладно… — успокоил Егора псевдобродяга. — Сейчас твои друзья уедут, пойдем к моим — они тебе наверняка предложат что-то получше и подешевле.

Группа возле книжного магазина выглядела обескураженной. Было видно, как один прошел по улице, перебежал через перекресток, остановился у фургонов на стоянке.

Поправка — фургонов было два. Оба нейтрального грязно-белого цвета с тонированными стеклами. На одном было чуть больше антенн, чем положено, и какая-то надстройка на крыше.

Дверь этого фургона открылась, из нее подошедшему подали наушник с микрофоном. Было видно, что внутри у этого микроавтобуса тесно от электроники.

— Я хочу, чтобы в этом фургоне выгорели микросхемы, — заметил Егор.

— Какие именно?

— Все…

— А кто там внутри?

— Ты не поверишь, но, судя по всему, твои работодатели тех времен, когда ты работал на государство…

— А, ну тогда разговоров — ноль…

Пятью минутами позже неудавшуюся операцию стали сворачивать, стягиваться к транспортным средствам. Некоторые бойцы курили, ожидая пока их расслабленное начальство скупается на рынке.

Автобусы стояли на стоянке — пустыре, засыпанном шлаком и огороженном сеткой. Какие-то дельцы умудрились получать деньги, по сути, на пустом месте.

Никто потом не смог сказать, что же произошло.

Потом все списали на магнитную бурю — ее никто не видел, но все о ней знают. Так же доподлинно известно — магнитной буре счет за испорченную технику не предъявишь. Но в любом случае — это была очень странная буря — на солнце не было пятен, не было предупреждения о буре. Магнитное поле Земли лежало в штиле. И тут вдруг ударило на этом пятачке.

Не проехал по небу на огненной колеснице апостол Гавриил, или кому там она принадлежит.

Не было молнии среди ясного неба, даже ветерок дул совершенно слабенький.

Какая-то машина выезжала со стоянки. Мамаша прокатила коляску с ребенком, прошли студент со студенткой — их любовь немного опережала весну. Вдоль ограждения шел с огромной сумкой бродяга… Стремительно на роликах промелькнул мальчишка.

Чувства человеческие остались глухи к происшедшему, но вдруг разом отказала техника.

В радиусе десяти метров мобильные телефоны резко звякнули и погасли навсегда. Все радиоприемники в квартале на всех частотах поймали и выдали на динамики пронзительную и острую как игла помеху. Вздрогнуло изображение на телевизорах, которые продавали в другом конце базара.

На всех мониторах в микроавтобусе резко пошел «снег».

— И зачем тебе это было надо? — спросил Геноссе Егора, после того, как тот рассказал о прошедшем дне.

— Просто захотел на них посмотреть, — пожал плечами Егор. — Теперь я знаю врага в лицо… Да и…Ты слышал легенду про шагреневую кожу?

— Это которая сжимается с каждым желанием и душит владельца?

— Ну где-то так… Только бывает случай, когда владельцу это надоедает и он рвет эту кожу на лоскутки. Эта шагрень слишком много о себе возомнила… Желания у меня не сбывались, но все трудней становилось дышать. Сейчас я их осадил…

— Теперь неизвестно, что они предпримут.

— Ну это ясно — мои портреты появятся на каждом столбе, но мне это как-то все равно — к утру меня в городе не будет.

— Они еще перекроют вокзалы.

— Возможно. Даже скорей всего… Но прорвемся.

Время скользило к раннему весенне-зимнему вечеру. Неспешно собирались в дорогу, готовили прощальный ужин.

Егор еще раз предложил студенту устраниться, а Геноссе — наоборот. Но были получены ответы, аналогичные вчерашним.

Антон даже не стал заходить в общежитие. Ему вспоминались его коридоры, комнаты — тесные, грязные, с убогим освещением.

Казалось бы — в этом тепле живи и не тужи. Ясная перспектива: второй курс, за ним — третий, потом — четвертый, затем пятый… Диплом, работа в какой-то конторе за скромную зарплату. Живи и не тужи — день за днем, год за годом.

Здесь такой стабильности не было — но, между тем, такая жизнь ему начинала нравиться…

Есть предел, за которым лед начинает кипеть. Не оплавляться, давая холодную воду, а превращаться сразу в чистый пар.

Есть предел, за которым школьный учитель, не смевший повысить голос даже на своих учеников, говорит — хватит. Он уже не идет привычной дорогой на привычную работу. Снимает пиджак, одевает мундир или просто повязывает ленточку повстанца. Снимает очки, и глаз ложится на окуляр оптического прицела. В смутное время делает стремительную карьеру, своей активностью стараясь наверстать долгие годы безмолвия, безделья. И уже через пару лет подымает в атаку полки.

Почтальону войны не досталось. Но в этой жизни была какая-то неизъяснимая прелесть, та самая, из-за которой мальчишки из в общем-то благополучных семей убегают из дому или хотя бы гуляют там, где гулять им маменьки заказывали.

…А Егор продолжал рассказывать о прошедшем дне:

— А я вот купил, — из кармана вытащил пластинку, размером с крупную плитку шоколада, — компьютер! Наладонник.

Егор хвастался своей покупкой. Купил старенький, дешевенький, еще с монохромным дисплеем.

Что касается телефона, то ему тоже что-то присоветовали — он купил аппарат не лучше старого, зато с коротеньким проводком, который подключался прямо к наладоннику. Со скидками стоил такой гарнитур дешевле, чем смартофон — компьютер и телефон в одном корпусе.

— Зато теперь мне не надо искать Интернет-кафе, чтоб отбить послание клиенту. Высокие технологии, двадцать первый век, мать его так. Прямо как в шпионских романах будем передавать данные…

Поужинав, легли спать — отдохнуть перед дорогой. Билеты еще не были куплены, на каком именно поезде лучше отбыть тоже не задумывались. Егор считал, что в таком случае лучший выход — импровизация.

Где-то около полуночи он проснулся, стал теребить за плечо Антона:

— Вставай… Пора бы в путь.