"Зонтик для террориста" - читать интересную книгу автора (Фудзивара Иори)

3

Шесть часов.

Я вышел из дому, открыл бар, который находился через дверь от меня. Как обычно, вытащил на улицу и включил неоновую вывеску. Зашел обратно в бар и выпил стакан виски. По субботам клиенты собираются поздно. Пора бы уже сделать два выходных в неделю, как везде. Но сейчас смысла в этом было не больше, чем в выдохшейся пивной бутылке, открытой накануне. Я поразмышлял об этом немного. Наследил в том самом месте, которое обшаривает полиция. Вычислить меня несложно, так что времени оставалось в обрез. Пара дней? Или три? Или неделя? А может, месяц? Неизвестно. В любом случае найдут меня непременно. Ждать долго не придется. Быстрее, чем накроется моя печенка. Вот это уж точно. Кто-нибудь да видел, как я в ясный день пил виски в парке. И не один человек, а целая толпа. Не следовало мне придумывать себе задачи подобного рода. Я и предположить не мог, чем может обернуться случай. Или же я привык к такой своей жизни и расслабился? Вот и сегодня в назначенный час я машинально открыл бар, продолжая существовать в обычном режиме. Посмотрел на руки: дрожь прошла. Подумал о том, когда лучше расстаться с баром. Опять пришла пора перемены мест.

Когда-то я был его завсегдатаем. Хозяйство вели старички: муж с женой, обоим — где-то под семьдесят. Три года назад муж умер. Я был безработным. Оставшись одна, старушка предложила мне заняться баром. «Тебе можно доверять». Она уже знала, что я алкаш. Но это ее не смущало. Она отошла от дел, наняла меня, прибыль мы стали делить пополам. Последнее время суммы, которые я ей перечислял, за вычетом аренды и необходимых расходов иногда составляли меньше пятидесяти тысяч иен[5] в месяц. То есть таким же был и мой ежемесячный заработок. Бар располагался неподалеку от Дома пенсионеров, в начале улицы Ясукуни. Он занимал первый этаж старого здания, и внутри все жутко обветшало и истерлось. Десять мест за стойкой и один столик. Полный упадок. Сколько мог составлять оборот капитала при таких условиях, я даже представить себе не мог. Наверное, следовало радоваться, что мы хотя бы не уходили в минус. Но старушка никогда не жаловалась. При жизни мужа они занимались баром, живя по соседству. Дом построили давным-давно, участок у них был просторный. Так что старушку спас рост цен на землю. Последний этап экономики мыльного пузыря. Наверное, доход от бара ее не особенно интересовал. Теперь у нее была квартира за городом, которую она сдавала, и сама она жила неподалеку. В общем, ее благоверный отошел в мир иной как нельзя кстати, если можно так сказать. В любом случае я был им благодарен. Для меня предложение работать в баре стало счастливой судьбой, не иначе. Огромный чулан, размером в четыре татами,[6] который раньше использовался как склад, превратился в мое жилье. У меня появился угол, где я прожил три года. Более того, впервые я получил место, где мог работать. Так я сделался самым настоящим алкашом.

В седьмом часу дверь открылась и появились первые посетители. Их было двое. Никогда раньше их не видел. В бар часто наведывались завсегдатаи Золотого квартала.[7] Эти явно к ним не принадлежали. За три года я научился разбираться в клиентах. Но для того чтобы понять род занятий сегодняшних гостей, специальных знаний не требовалось. Они выглядели так, будто за спиной у них горела неоновая вывеска. Классический вид, прямо для учебника. Прическа бобриком. Один — примерно моего возраста, крепкого телосложения. В белом пиджаке и белом галстуке. Второй, молодой, плюгавенький, в ярко-голубом, как южное небо, пиджаке. На щеке шрам, наверное, от ножа, на голой груди сверкает золотая цепочка. У Белого Пиджака на левой руке не хватает двух пальцев по вторую фалангу.[8] Мизинца и безымянного. Редкий случай, чтобы и безымянный отчикали.

Они сели за стойку и некоторое время молча оглядывались вокруг. Как и большинство посетителей, заходящих сюда впервые. Похоже, впечатление у них сложилось такое же, как у других. Но существовало одно отличие. Они высказали свои мысли вслух.

— Тесновато тут, — сказал Голубой Пиджак.

— Ага, тесно. И грязища кругом, — добавил Белый и оценивающе посмотрел на меня. Взгляд у него был холодный как лед. — Жалкое заведеньице. С жалким барменом.

Будь я на их месте, наверное, подумал бы то же самое.

— Что будете заказывать? — спросил я.

— Два пива. И меню.

Я достал пиво из холодильника, открыл его, поставил вместе со стаканами на стойку и сказал:

— К сожалению, меню у нас нет.

— А что есть? — спросил Голубой Пиджак.

— Хот-дог.

— А еще?

— Только хот-дог.

Голубой Пиджак посмотрел на Белый. С таким видом, будто хотел узнать его мнение. Белый Пиджак по-прежнему молча смотрел на меня презрительным острым взглядом. Голубой Пиджак сказал:

— Ничего себе бар. Из закусок одни хот-доги.

Я кивнул.

— Ты что, шутить вздумал?

— Да какие тут шутки. Работаем на клиента.

Белый Пиджак наконец-то открыл рот:

— Совсем докатились. Не бар, а бомжатник. Кроме хот-догов ни хрена.

— Это политика бара. Есть клиенты, которые любят такую простоту. Если вам по вкусу места, где подают все, что душе угодно, то, боюсь, вам у нас не понравится. Синдзюку большой. И заведений, подходящих для вас, здесь как грязи.

— Эй ты! Ты с кем так разговариваешь?! — заорал Голубой Пиджак.

Белый медленно поднял руку, будто хотел остановить его. На руке, где все пальцы были целы, поблескивал «Ролекс».

— Ладно, сделай нам два своих хот-дога.

Я включил микроволновку. Взял хлеб, разрезал его на две половинки, отрезал масла. Надрезал сосиски ножом. Затем порубил капусту. Руки у меня по-прежнему не дрожали. Вот и сегодня смог себя проконтролировать.

Голубой Пиджак сказал Белому, наливая ему пиво в стакан:

— Ну и дела. Режет капусту после заказа.

— Совершенно точно.

— А не в лом?

Я поднял глаза.

— Если бы мне надо было выбрать: делать кучу того, что не в лом, или что-то одно, но в лом, я выбрал бы последнее.

— Мудрено он говорит, этот бармен.

— Жалкий мужичонка.

Белый Пиджак вмешался:

— Он, конечно, жалкий, но интеллигент. Жалкий интеллигент, занимающийся саморекламой. И мы с ним еще пытаемся поговорить. Терпеть таких не могу.

Я бросил масло на раскаленную сковородку и обжарил сосиски. Добавил мелко нарубленную капусту. Посыпал солью, черным перцем и приправой карри. Положил между кусками хлеба капусту и сосиску. И подогрел в микроволновке. Пиджаки тем временем молча пили пиво. Через некоторое время я достал хлеб и положил на тарелку. Ложкой полил кетчупом и горчицей и поставил на стойку.

Голубой Пиджак откусил кусок и откровенно сказал:

— О-о. Вкуснотища.

— Угу, — кивнул Белый Пиджак, и в глазах его будто растаял лед. Хотя, может, мне показалось.

— Я, правда, такое не люблю. Но приготовлено отменно, — добавил Белый.

— Спасибо.

— Нет ничего сложней, чем простое блюдо. Этот хот-дог приготовлен отменно, — повторил Белый.

Он молча ел хот-дог. Закончив, вытер руки не бумажной салфеткой, а носовым платком, который достал из кармана. На платке было написано «Унгаро». Отпив глоток пива, он сказал:

— Хозяин, а ты знаешь, как угодить клиенту.

— Да только клиентов мало.

— Так чего ты хочешь от заведения, где бармен — алкаш.

Я удивился и посмотрел на него. Хотя я и не особенно верил в ее эффективность, но перед открытием бара полоскал рот жидкостью, убивающей дурной запах.

— А что, пахнет? — спросил я.

Он покачал головой:

— По лицу видно. Я таких лиц, как у тебя, столько видел, что тошнит. Могу даже степень определить. Тебе вот недолго осталось.

Я вздохнул:

— Может, вы и правы.

— Правда, я, наверное, немного ошибся.

— В чем?

— Когда я тебя увидел, то подумал, что ты жалкий алкаш. Но, похоже, это не так. Слышь, ты понял, чем мы занимаемся?

— Работаете в универмаге?

Он слегка улыбнулся. В первый раз за все время.

— Любишь ты пошутить. Хозяин тут, что ли?

— Нет, на зарплату горбачусь. Бар не на меня записан.

— Короче, мы не из универмага. Правда, работаем с людьми. Сфера услуг своего рода.

Я молча кивнул. Его манера разговора не подходила к его внешнему облику. Сделав паузу, он сказал:

— Нас пока еще не вычислили.

— Закон о борьбе с организованной преступностью?[9]

— Ну да. У нас малое предприятие. Хочешь, дам тебе совет, как коллега по сфере услуг?

— Валяй.

— Твое заведение «Гохэй» называется, да?

— Ну да, «Гохэй». По имени отца хозяина.

— А ты — Кэйскэ Симамура. Так ведь?

— Потрясающая осведомленность.

— Для малого предприятия существует только один путь, чтобы выжить: информация. О тебе стали поговаривать в нашем бизнесе.

— Не знал. И с каких пор?

— Сегодня, во второй половине дня. Краем уха услышал название этого заведения и твое имя. А мирок наш так тесен. Мало кто знает. Ты понимаешь, о чем я?

— Нет, не понимаю. Я в делах вашего профсоюза плохо разбираюсь.

Он никак не прореагировал на мои слова, даже в лице не изменился.

— Другими словами, положение твое весьма опасное. Только мне и самому невдомек, чего это о тебе стали шептаться в нашем бизнесе.

— Ограниченные возможности малого предприятия?

Белый Пиджак снова улыбнулся:

— Может, и так. Сегодня днем в парке Тюо шумно было.

— Похоже.

— Такое серьезное происшествие. Не для отдела по борьбе с бандитизмом. Сюда, естественно, подключатся парни из безопасности. Будут пахать как кони.

— Да уж наверное.

— При таком раскладе в этих местах особо не развернешься. Даже крупной компании.

— И вы пришли сюда, чтобы предупредить меня?

— Нет, хотел посмотреть на тебя. У малых предприятий есть зуб на крупные компании.

— А то ты меня не видел. И с чего это ты выдаешь мне ваши секреты?

— Ну-у, знаешь, может, мне твой хот-дог понравился.

Белый Пиджак встал. Голубой — вместе с ним. Голубой Пиджак достал бумажник и дал мне десять тысяч иен.

— Сдачи не надо, — сказал Белый и посмотрел на меня.

— Две бутылки пива и два хот-дога. Да это меньше трех тысяч.

— Ну и что. Возьми себе.

Голубой Пиджак открыл дверь. Белый продолжал смотреть на меня.

— Хочешь еще один совет?

— Валяй.

— В сфере услуг желательно обращать внимание, во что ты одет. У тебя дырка на локте.

— Вот спасибо. Не заметил.

— Меня Асаи зовут. Сиро Асаи из «Кёва сёдзи». Может, еще встретимся.

— Я запомню.

— Спасибо за хот-дог. Было вкусно.

Они вышли.

Я убрал посуду со стойки и выпил стакан виски. Потом открыл дверь рядом с туалетом, на которой висела табличка: «Офис». Моя комната. Поискал чистый свитер среди одежды, сваленной горой в углу комнаты. Нашел один, который постирал в прачечной самообслуживания недели две назад. Переоделся. Мужик по фамилии Асаи дал мне дельные советы. По крайней мере, один из них. Второй я плохо понял.

Я вернулся в бар и стал думать над вторым советом. «Сегодня во второй половине дня», — сказал Асаи. Напрашивался единственный вывод. Бар перестал быть святой землей. Меня вычислили.

Некоторое время в баре было пусто. В девятом часу зашли трое ребят, работавших в модных магазинах неподалеку. Заглянула трансуха Ёсико из второго квартала.

— А у нас никого, надоело сидеть-куковать, — сказала она, слопала три хот-дога и умчалась обратно.

Вслед за ней пришли дизайнер рекламы и два редактора издательства медицинской литературы. Давно знакомые клиенты. Все общались друг с другом. Говорили о случившемся в парке Тюо. Наверное, дело рук экстремистов. Других версий не было. Основная тема для обсуждения: какая именно секта постаралась. И здесь возникло небольшое расхождение мнений. Похоже, никто не располагал новой, еще не известной мне информацией. При клиентах я не пил. Продолжал выполнять свои обязанности: открывал бутылки с пивом, колол лед, жарил хот-доги.

Больше никто не появился. Час ночи. Прошло двадцать минут, как ушел последний клиент. Я читал вечернюю газету, которую оставил один из посетителей. Шрифт крупный, информации, помимо той, что я узнал из телевизора, никакой. Я сложил газету и встал с места. Пора закрывать бар. Выпил еще один стаканчик виски, взял табличку «Бар закрыт» и вышел на улицу, чтобы забрать электрическую вывеску.

И тут — сильный удар в живот. Следующий удар — в висок. Меня будто переломило надвое. Я худо-бедно выстоял, но из-за спины ко мне потянулась рука. Наверное, хотели схватить меня. Я согнул правую руку под прямым углом и подался корпусом назад, выдвинув локоть. Послышался тихий стон. Я двинулся вбок. Тело не забыло базовых движений. Мне удалось увеличить расстояние, и я огляделся. Трое парней. Никого из них я раньше не видел. Наверное, нет и тридцати, самое большее лет тридцать — тридцать пять. Может, из той крупной компании, о которой говорил Асаи. Все одеты во что-то темное, незаметное. По крайней мере не похоже, чтобы у них было оружие. Что им надо, неизвестно.

В любом случае перспективы на победу у меня отсутствовали. Разве может победить помятый старый алкаш? Но я не сдавался: встал в стойку, сжал кулаки. Послышались голоса: «Поглядите на боксера!» — и парни набросились на меня. Один размахивал рукой. Дилетант. Не знает элементарных вещей: удар выполняется поясницей. Я качнулся и резко выдвинул на небольшое расстояние левый кулак. Важно дать направление левой. Удар пришелся четко в подбородок. Теперь правой. Кулак вошел в живот, послышался вопль. Я развернулся и сделал обманный маневр левой. Второй парень отшатнулся, и я двинул его коленом между ног. Парень скрючился и заорал. Я схватил его за руку, выкрутил ее и ударил по ней коленом. Послышался хруст сломанной кости. В этот момент сзади на меня накинулся последний. Я обхватил его за голову и упал, потянув за собой. Но маневр был неправильным: я получил удар ногой по ребрам. В этот раз удар достиг цели. Я задыхался. Катался по земле и думал: ну вот и все. Собственно говоря, так оно и было. Я свернулся креветкой, чтобы спасти свои внутренности. Тут же на меня с шумом обрушились удары кожаных ботинок. Все медленно поднялись и стали лупить по мне ногами. Омерзительный звук кожаных ботинок, бьющих по телу. Я напоминал остановившийся футбольный мяч. Какие добросовестные ребята. Ни одного кусочка тела не хотят оставить неповрежденным. Сколько времени продолжалось мое избиение, я не знаю. Постепенно я перестал чувствовать боль. Вкус крови во рту усиливался. Могут и убить, в первый раз за все время подумал я. Даже если это не входит в их планы, стоит им увлечься, и я долго не протяну. Вдруг послышался окрик:

— Стоп.

Голос не принадлежал никому из юнцов. Голос мужчины за пятьдесят. Вскоре он спокойно обратился ко мне откуда-то сверху:

— Это предупреждение. Понятно? Забудь обо всем.

Неожиданно вежливый тон. Я с трудом произнес:

— О чем мне забыть?

— Обо всем. Обо всем, что ты мог сегодня увидеть.

— А что я видел-то? Ничего я не видел.

— Хорошо. Ты ничего не видел. А будешь болтать лишнее, в следующий раз можешь попасть в переплет похуже.

— Ах вот что. Методы у вас банальней не придумаешь.

— Чем выступать понапрасну, лучше сначала пойми, о чем говоришь.

— О’кей, — ответил я. — Я ничего не видел.

— Похоже, ты кое-что соображаешь. Мы тебя предупредили.

Кто-то пнул меня разок. Со всей силы. Наверное, тот парень, которому я сломал руку. Он продолжал лупить меня ногой. Кто-то другой, видимо, пытался его остановить. Потом послышался звук удаляющихся неровных шагов. Я долго лежал не шевелясь. Нюхал асфальт. Его холод проник во все уголки моего тела. Я попытался подняться на локтях. Понемногу собрался с силами и привстал. Застыл в одной позе. Потом приподнял колено и встал, оттолкнувшись руками. Земля покачнулась. Конечно, на самом деле шатался я. Я поплелся в бар. Искать полотенце сил не было. Полил водой бумажную салфетку, которая лежала на стойке, и приложил ее к лицу. Хотел вернуться к себе в комнату, но упал на пол. Кажется, перед тем как потерять сознание, я засмеялся. Сегодня за один день я получил и советы, и предупреждение. Видел взрыв и погибших от взрыва. Странный денек. Я вспомнил слова девчонки. «Выпивка не имеет никакого значения».

— Нет, имеет, — пробурчал я.

Победить этих сосунков я не смог.

Через мгновение мир вокруг меня погрузился во тьму.