"По ту сторону смерти" - читать интересную книгу автора (Клейвен Эндрю)

VIII НОЧЬ ЯГО

1

Сгущались сумерки. Лил проливной дождь, потоки воды заливали стекла сплошной пеленой. Окажись в тот час перед домом досужий наблюдатель, он увидел бы в окнах лишь тусклый желтоватый свет да слабое мерцание оранжевых бликов — знак того, что в комнате разожгли камин. Даже в те редкие моменты, когда ветер стихал и дождевые капли стекали по стеклам отдельными ручейками, редакционная комната журнала «Бизарр!» была скрыта от посторонних глаз плотной завесой дыма, за которой вырисовывался лишь размытый темный силуэт.

Харпер Олбрайт, попыхивая трубкой, наблюдала, как за окном сгущаются сумерки. Все хранили молчание. Бернард, сидя за компьютером, раскладывал пасьянс, и только ритмичные агрессивные удары пальцев по клавиатуре выдавали напряженное ожидание. Шторм, погруженный в собственные мысли, сидел на высоком вращающемся табурете, то выбивая пальцами дробь по крышке чертежного стола, то рассеянно массируя левую руку. София, свернувшись калачиком и обхватив себя руками за плечи, сидела у камина, время от времени поглядывая на диковинных существ, взиравших на нее с журнальных обложек, и на расставленные повсюду аквариумы с формалином.

Харпер беспрерывно курила. Мысли ее были далеко отсюда.

Эта странная череда мистических историй… Что за ними кроется? Что привело ее к этой тревожной ночи?

Прошло десять дней после встречи с Яго. Достаточно, чтобы обрести собственное видение событий. По крайней мере проанализировать их последовательность.

Лет тридцать — сорок назад, еще до знакомства с Харпер, Якоб Хоуп по случаю купил на марокканском базаре синие кристаллы. Он сам об этом рассказал. Вероятно, торговец поведал ему историю о монахе из Белхема — легенду о чудодейственной силе Святого Грааля даровать вечную жизнь. Яго либо поверил на слово, либо же, испытав на себе действие синего камня, убедился в истинности легенды. В любом случае — тут Харпер не сомневалась, — удовольствие, которое испытывал Яго, лишая жизни невинных младенцев, само по себе служило для него достаточным мотивом.

Затем он вернулся в Европу и начал собирать вокруг себя последователей. В то время секты возникали повсюду, вот Якоб Хоуп и основал свою. Разумеется, секта была лишь предлогом — так утверждал старый колдун доктор Мормо. На самом деле Яго интересовали женщины. Женщины и дети, которых они рожали ему. Дети — и их кровь. Секта — идеальный механизм, обеспечивающий бесперебойную поставку того бесценного ингредиента, без которого синий камень был бесполезен.

В аргентинских джунглях Яго проводил свои дьявольские церемонии. Растворял синие кристаллы в воде, добавляя в нее кровь убиенных младенцев. И раз в полгода омывал свое тело волшебным эликсиром. Судя по внешнему виду, у него до сих пор — даже после того, как Харпер раскрыла страшную тайну «учителя» и он сжег дотла лагерь секты вместе с его обитателями, — у него до сих пор была возможность подкармливать ненасытный камень. Двадцать пять лет, используя свое обаяние и дьявольское коварство, он умудрялся добывать детскую кровь.

Однако кровь — только полдела. Гораздо хуже дело обстояло с камнем. Монах предупреждал, что камень не вечен. Всякий раз, когда Яго растворял в воде кристаллическую частицу, камень уменьшался. Яго понимал, что рано или поздно его марокканский запас иссякнет. Очевидно, он не смог подвергнуть камень анализу и не знал, какие компоненты входят в его состав. Таким образом, в один прекрасный день перед ним неизбежно встанет задача — раздобыть еще камень. И позаботиться об этом ему необходимо прежде, чем его руки покроются серыми пятнами. Иначе его ждет участь Уильяма, Ансельма и безымянного монаха из Белхемского аббатства — плоть его станет неумолимо разлагаться.

Вот где сошлись все эти истории. Двадцать лет назад. После пожара в аргентинских джунглях. После пяти лет изгнания. «В местечке в районе Эджвер-роуд», как он сам сказал. Случайно в руки Яго попал рассказ о «Черной Энни», который он связал с «Замком алхимика». Затем всплыл триптих Рейнхарта и, наконец, «Юный Уильям», связавший остальные истории с исповедью монаха.

Именно исповедь монаха подтолкнула его четверть века назад начать поиски триптиха.

Потому что когда Якоб Хоуп прочел исповедь, то, несомненно, заметил — как заметила и Харпер — слова о том, что в записях приводится формула камня. Но если так — где она? В пересказе Монтегю Джеймса никакой формулы не было. Значит, автор зашифровал формулу в рисунках, которыми снабдил свою рукопись. Но оригинал рукописи погиб в сорок первом году, когда немцы разбомбили Британскую библиотеку.

Однако в свое время эта самая рукопись вдохновила Рейнхарта на создание пресловутого триптиха.

Таким образом, если предположить, что шедевр Рейнхарта связан с исповедью белхемского монаха, то сюжет триптиха посвящен отнюдь не встрече волхвов с Девой Марией и младенцем Христом. Нет. На триптихе изображена встреча трех заговорщиков с несчастной Энни, которая несет им своего ребенка, обреченного на заклание. И Яго об этом знал.

И если Рейнхарт просто скопировал иллюстрации, которыми была снабжена рукопись, то он — вольно или невольно — скопировал и зашифрованную в них инструкцию по приготовлению волшебного кристалла.

Имеющий очи, да увидит.

Творение Рейнхарта всегда было окутано завесой таинственности. Нацистские мистики — черные маги, крутившиеся возле безумцев, составлявших верхушку Третьего рейха, — нутром чуяли, что в триптихе заключена некая магическая сила, тайна, раскрыть которую они не сумели, поскольку не знали, что именно следует искать.

И вот на сцене появляется Яго…

«Каким образом он вышел на след?» — размышляла Харпер, не замечая сгущавшихся в комнате сумерек. Что произошло в том «местечке в районе Эджвер-роуд»? Что привело его к «Черной Энни» и другим историям? Ведь связь между ними настолько зыбка и неочевидна. Как он нашел их, как догадался, что именно следует искать? Все эти вопросы были крайне важны, потому что с того самого момента, когда Шторм на рождественской вечеринке закончил чтение рассказа, Харпер отчетливо поняла — перед ними приоткрылись двери в потусторонний мир, где правят случайные совпадения. Если она выяснит, с чего все начиналось, тогда, возможно, ей приоткроется истина. И тогда она сможет контролировать события, или по крайней мере упреждать их, чтобы не дать Яго прийти к финишу первым.

Возможные варианты ответов уже принимали в ее голове более или менее отчетливые очертания. Однако в данный момент…

В данный момент она планировала заставить Яго еще раз обнаружить себя. План созрел в ее голове той ночью, когда она застала д-ра Мормо в его тайном капище среди каменных идолов. Харпер понимала, что добиться желаемого можно лишь единственным способом. Существовала только одна приманка, на которую Яго клюнет обязательно. И на сей раз она будет начеку — она встретит его во всеоружии. И тогда охота, растянувшаяся на четверть века, наконец закончится.

Харпер по-прежнему стояла у окна, попыхивая трубкой. Бернард по-прежнему раскладывал пасьянс. Шторм по-прежнему выбивал пальцами дробь на крышке стола. София по-прежнему зябко ежилась у камина.

Зазвонил телефон.

Все вздрогнули. Харпер резко повернулась и проковыляла к стойке рядом со столом, за которым сидел Бернард.

— Да?

— Харпер. — Она сразу узнала скрипучий голос старого колдуна. — Это Мормо.

— Джарвис, — сухо проговорила она, — как любезно с твоей стороны позвонить мне.

— Оставь этот вздор… Я достал ее.

У Харпер екнуло сердце. Она молчала.

— Должен сказать, это было непросто. Конкуренция страшная.

— Но теперь она принадлежит тебе?

— Приходи, когда окончательно стемнеет. Только убедись, что за тобой нет «хвоста».

Щелчок, и в трубке раздались гудки.

Харпер медленно опустила трубку на рычаг. Все взоры устремились к ней.

— Он достал ее.

По комнате пронесся шумный вздох. Харпер извлекла трубку изо рта и ткнула ею в сторону Бернарда.

— Сегодня, когда окончательно стемнеет, мы с Бернардом отправимся на Лонсдейл-сквер.

Шторм сжал руку в кулак и несильно ударил по столу.

— А как же я?

Харпер пристально посмотрела на него, затем на Софию.

— Для тебя тоже найдется работа, — вздохнула она. — Мы не сможем положить конец этому делу, если не поймем, с чего оно начиналось. А у меня есть все основания полагать, что самоубийство Энн Эндеринг каким-то образом связано с Яго, триптихом и всем остальным.

— Моя мать? — переспросила София. — При чем здесь она?

— Это-то мне и хотелось бы выяснить, — сказала Харпер. — Возможно, ваш отец мог бы объяснить…

София выпрямилась и с недоумением, к которому примешивался испуг, воззрилась на Харпер.

— Друзья мои, — продолжала та, — боюсь, вам придется поехать в Белхем-Грейндж.