"Память Крови" - читать интересную книгу автора (Горбань Валерий)

Шахматист

Давно не было в ОРБ такой концентрации постных лиц. Весь подотдел по борьбе с вооруженными преступными группами и квалифицированным вымогательством в кучу собрался. Если считать, что жоркин кабинет приблизительно метра два на четыре, то как раз по одной озабоченной физиономии на квадратный метр получается.

— Ну-ка, Генка, давай еще раз: что они тебе сказали? Только постарайся повторить с максимальной точностью. Сосредоточься, восстанови в памяти всю обстановку разговора и постепенно, слово за словом, вспоминай. Может быть, какую-то деталь ты все же упустил, или как-то по другому их слова можно было истолковать.

— Да ничего я не упустил… Сколько раз уже говорил. Что там вспоминать? Весь разговор — одно предложение: — Деньги отдашь завтра в час дня, возле центрального входа в «Восход». И точка.

— А речь точно шла об универмаге? Не о другом магазине каком-нибудь, киоске?

— Не о другом магазине, не о киоске и не о бане…

— Ты будешь острить, когда мы с этими проблемами разберемся и когда появится гарантия, что твои дружки тебе по голове не настучат, — Жорка еле сдержался, чтобы не оттянуть «терпилу» покрепче. Нашел время и предмет для шуточек, пацан.

Два дня подряд вся «шестерка» выставлялась в центре города, готовясь к задержанию группы вымогателей. Место бойкое, путей подхода-отхода у злодеев — немеряно. Опера головы сломали, просчитывая наиболее рациональную расстановку групп задержания. А сегодня даже подключили коллег из госбезопасности, каждый человек в такой ситуации — на вес золота. Ребята Губиева прибыли на инструктаж, экипированные в лучшем виде, с японскими радиостанциями. Их раскинули по одному, чтоб хотя бы между группами появилась нормальная связь. А то милицейские оперативные «Кайры» работают по принципу: «Слышу, пока вижу».

Чтобы не торчать на виду у всего города часами, решили «зажать» злодеев по времени. Генка должен был появиться на месте встречи за пять минут до назначенного времени и долго не ждать.

Переодетый, практически неузнаваемый Жорка (он же — майор милиции Гапонов, он же — Гопа) подстраховывал «терпилу» в непосредственной близости. Стоя с девчонками из секретариата ОРБ и размахивая бутылкой с шампанским, он с полчаса тщетно пытался поймать такси. Со стороны это выглядело вполне нормально, в чисто российском духе. Водители останавливались часто, но после короткого разговора с потенциальным пассажиром отрицательно качали головой и уезжали порожняком. Один даже покрутил пальцем у виска. Наверное, клиент не внушал доверия. А его веселые подруги, слушая объяснения с водителями, явно под воздействием шампанского, заходились звонким смехом.

Еще бы не смеяться. Больно выразительными становились шоферские глаза, когда Гопа предлагал:

— Шеф, за червонец до Палатки едем? Могу заплатить подружкой…

Но встреча опять не состоялась. Либо сыщики где-то засветились, либо преступники сами поменяли свои планы, забыв извиниться перед потерпевшим и милицией за причиненное беспокойство.

Оставался еще один шанс. Делом этим могли заниматься битые ребятки с богатым опытом. И заставляя свою жертву раз за разом приходить на место встречи, они получали возможность многократно перепровериться перед передачей денег. Во всяком случае, вчера вечером они позвонили Генке и назначили на сегодня новое время и место, ни словом не обмолвившись о том, почему не пришли на первую встречу. Звонили с телефона-автомата и протанцевать от телефона, как от печки, операм не удалось.

А вообще, конечно, попал парень. Попил водочки, называется. Только недавно перебрался с трассы в Магадан, решил устроиться на работу в областном центре, купить машину. Снял квартиру, стал осваиваться с городской жизнью. Познакомился в ресторане с какими-то ребятками, гульнули хорошенько. Знакомство продолжили в грязной квартире где-то в Простоквашино. Как только собутыльники поняли, что имеют дело с классическим лохом, «развод» пошел по отработанной схеме.

Генка до сих пор понять не может, что он такого сделал или сказал. Но «братки» объяснили, что в ходе дружеского общения поступил он не «по понятиям», брякнул что-то совершенно недопустимое, чем нанес нестерпимую обиду всему воровскому братству. И смыть эту обиду может только его глупая лоховская кровь. Или две тысячи баксов. Почему две? Было у Генки пять. Одну «штуку» уже почти пропили. Половина от оставшихся — будет две. А остальные можно оставить себе («Мы же не грабители какие-нибудь. Подкопишь еще, купишь себе тачку. Только больше такие косяки не пори, братан! Мы вот люди разумные, а другие могли с тобой ва-аще по беспределу поступить»).

Спасло Генку от разора то, что деньги в момент разговора были у него не с собой. А в квартиру к нему вымогатели не пошли. Как теперь можно догадаться, не хотели, чтобы их там кто-нибудь узнал или просто запомнил. Но пообещали твердо, что если Генка со своими «американскими рубликами» в назначенном месте и в назначенное время не нарисуется, то найдут они его сами и очень быстро. А сумма удвоится.

К концу беседы Генка был трезв, как стеклышко. И глупости с этого момента делать перестал. Вернувшись к себе, он набрал «02» и спросил без лишних предисловий:

— Кто у вас самыми крутыми бандитами занимается?

— Шестой отдел.

— А где его искать?

— В областном УВД, на Дзержинского, 9. Только он как-то по другому сейчас называется. Там спросите.

Генкино прозрение оказалось настолько мощным, что он даже сообразил не переться прямо на Дзержинку. «Братки» могли не устраивать слежку за ним, а просто-напросто подежурить денек-другой недалеко от УВД (можно поработать пару дней за такой куш). Тем более, что простодушный поселковый парень наверняка был для них не единственной добычей.

И потому, несостоявшийся автовладелец, выяснив, у кого теперь надо искать спасения, допек всю дежурную службу, но вырвал — таки у нее нужный номер телефона.

Трубку поднял Гопа. И с этого момента их с Генкой связала крепкая нить «шестерочной» традиции: кто первый принял «клиента», тот и крутит с ним любовь.

С соблюдением полной конспирации Жорка встретился со своим подопечным и в нескольких обстоятельных разговорах выудил из него все детали кратковременного, но столь результативного общения с новыми друзьями. Портреты злодеев Генка обрисовал достаточно ясно и красочно. Один — высокий, худощавый, с черными усами, в болоньевой синей куртке и черных брюках. Второй — среднего роста, обычной славянской внешности, в старом черном пиджаке и потертых джинсах. А третий — классический жизнерадостный толстячок в спортивном костюме, с розовой физией и ухватками Хрюши из любимой детской передачи.

Опера вывернулись наизнанку, пытаясь вынуть из себя хоть какие-то соображения по поводу этой троицы. Но по генкиным словесным портретам можно было задержать приблизительно четверть мужского населения славной колымской столицы. А что же касается конкретных магаданских любителей посчитать деньги в чужих карманах, то ни один из мало-мальски подходящих кандидатов никак не вписывался в ситуацию. Либо полное алиби, либо неполное, но все равно убедительное. Старенький видик чуть не до дыр затер две пленки с коллекцией уголовных физиономий, но Генка так никого и не опознал.

Сыщики в отчаянии уже дошли до предположений, что их клиента решили развести «гастролеры», но тут всем стало стыдно: приехали! Какие такие неизвестные гастролеры в городе, где двести пятьдесят тысяч населения и каждый приезжий — как красный фонарь? Кто бы из местных позволил им снимать и без того скудный урожай с холодных и тощеватых магаданских криминальных нив? Недаром Магадан в воровской дальневосточной среде всегда считался «красным» городом. О любом приезде представителей «воров в законе» или других более-менее серьезных криминальных фигур сотрудники ОРБ узнавали мгновенно, а зачастую и заблаговременно. Дальше все шло по типовому сценарию. Гость приглашался посетить ОРБ для профилактической беседы, в ходе которой ему ненавязчиво предлагалась простая альтернатива: «два по пятнадцать» или убытие в родные места на борту ближайшего ко времени беседы рейса Аэрофлота.

Надо отдать должное: все гости такого уровня были людьми неглупыми. Однажды только заартачился «авторитет» из Хабаровска по кличке Бублик. Времена были уже перестроечные. Поэтому, хабаровчанин с большим знанием дела цитировал выдержки из международных документов о правах человека и передовицы из демократической прессы, клеймившие косную советскую паспортную систему.

Вообще-то сыщики всех времен и всех народов всегда отличались аполитичностью. Уголовник — он и в Африке — уголовник. Хотя, с другой стороны, права граждан — они и в Африке — права граждан. Во всяком случае, там, где граждане уже перешли от каннибализма к демократии. И потому, сотрудники ОРБ в дискуссию с гостем вступать не стали. Но случилось так, что, отмечая свой приезд в ресторане «Океан», Бублик не выдержал и от избытка чувств использовал в беседе с магаданскими братками несколько крепковатые выражения. Случайно оказавшиеся рядом граждане возмутились. Закончилось это для гостя пятнадцатью сутками в теплом и относительно благоустроенном магаданском ИВС. Ко времени окончания первого ареста выяснилось, что экспертиза засвидетельствовала присутствие в карманах упрямца «наркотического вещества марихуаны в незначительном размере». Дежурный судья магаданского городского суда, высказавшись в том духе, что «свои наркоманы надоели, а тут еще…», влепил опять же пятнадцать. В конечном итоге, еще за неделю до окончания своего гостевания в Магадане Бублик уже проявлял живейший интерес к расписанию самолетов, вылетающих из аэропорта «Сокол».

В общем, версия с гастролерами здорово напоминала позорную капитуляцию перед очевидным фактом: ОРБ не знало о появлении в областном центре новой «бригады» вымогателей.

— Ладно. Сегодня возвращайся к себе. Из дома не уходи, жди звонка от них. Когда позвонят, изобрази, что уже почти передумал отдавать деньги. Мол, на хрена так разыгрывать, я уж и в самом деле решил, что вы хотите у меня бабки отобрать. Если снова назначат встречу, немедленно звони мне, да открытым текстом не шпарь. Попроси к телефону Наташку. Подойдет наша сотрудница, разговаривай с ней, как с подружкой, которой раньше назначил свидание. Скажешь ей, что у тебя срочные дела в таком-то районе города, вовремя к ней оттуда не успеешь и встречу надо перенести. Прибавишь к тому времени, что назовут злодеи, два часа, и это время ей назовешь. Понял?

— Неужели и вас прослушивают?

— Все может быть. Во всяком случае, у ворья давно японские сканеры появились, а нам только на прошлой неделе спонсоры один подарили. Ну все, не отвлекай, давай — к делу. За два часа до встречи со злодеями — к нам на инструктаж и подготовку. Проверяйся тщательно, как я тебя учил. На месте операции порядок действий тот же. Сотрудников наших ты всех запомнил, со злодеями не перепутаешь. Тебя тоже все знают. В момент задержания падай на землю, чтобы не пострадал случайно, если придется применять оружие. Усек?

— Есть, товарищ..! А, кстати, какое у вас звание?

— Слушай, тебя любопытство и твой длинный язык уже в одну историю занесли. И что-то урок не впрок… Игорь, проводи его через черный ход, да повнимательней там.

— Ну что думаем? — Жорка сердито тарабанил пальцами по столу.

— Завтра видно будет, — отозвался Сашка.

— Видно будет, видно будет, видно будет… — задумчиво, нараспев протянул Гопа и, будто что-то решив для себя, бахнул ладошкой по столу. Как муху прихлопнул. — Ладно, утро вечера мудренее.

Новую встречу хитромудрые преступники назначили в городском парке, в десять утра. В это время там практически никого не бывает. И как «шестерка» собиралась укрыть своих сотрудников среди редких лиственниц и чахлых кустов ольхи, один Бог ведает. Но собиралась.

Генка прогуливался по аллее парка рядом с памятником Ленину. Магадан, отстроенный при советской власти, миновала эпидемия сноса памятников и «обратного» переименования улиц. Немногочисленные северные демократы вяло подискутировали на тему: «Кем был знаменитый начальник Дальстроя Берзин: убийцей или жертвой?», немного помитинговали у городского театра, а потом занялись каждый своим делом. Штучные наивные бессеребренники — философскими размышлениями над ходом реформ, а их более многочисленные и рациональные соратники — дележкой и судорожным растаскиванием жирного пирога, вырванного из горла предшественников. Политическое затишье было ознаменовано медленным разрушением недостроенного двадцатиэтажного здания «Дома Советов» в центре города и следами птичьего помета на беспризорных памятниках.

Но не судьба социально-экономических реформ и не проблемы утилизации коммунистического наследия занимали сейчас Генку. А простой и в то же время очень сложный вопрос:

— Где?

Он видел практически весь состав малочисленной, но энергичной «шестерки» на инструктажах. Он узнавал оперов ОРБ в случайных прохожих и веселых гуляках на первой и второй операции. Он с интересом увидел новые лица комитетчиков на встрече перед третьей, сегодняшней расстановкой. Но сейчас, сколько хватало глаз — не было никого.

— Да что они, в землю зарылись? — с досадливым любопытством пробормотал «подзащитный».

Нет, в мерзлую магаданскую землю, которая и летом-то оттаивает, в лучшем случае, сантиметров на пятьдесят, никого «шестерка» не закапывала. И спутники над бескрайним морем колымской тайги пролетали без милицейских экипажей.

Правда, два опера ОРБ сидели с биноклями на «высотных» пятиэтажных зданиях напротив входа в парк. И технари грустно слушали через старые наушники невнятное бормотание клиента. И даже группа захвата честно отбывала номер, разделившись на два уазика.

Но те, кто больше всего интересовал Генку, в натянутых до бровей лыжных шапочках и тонких кожаных перчатках стояли в его квартире на улице Гагарина. В руках у них были копии ключей от генкиной берлоги, а у ног лежал его раскрытый чемодан.

— Нравится?

— Да, такого наглеца я еще не видел.

Приглушенные голоса Гопы и Ковалева не могли достичь ушей Генки. Тихие эти голоса не вышли даже за двери квартиры, в которую самым обыкновенным воровским образом забрались два опера. И звучали они довольно невыразительно, без всяких интонаций. А интонации могли бы быть очень богатыми.

Потому, что на дне чемодана лежали: обрез двустволки двенадцатого калибра с пулевыми патронами, резиновые перчатки, набор ключей и фомка.

А у стены стояла пачка лобовых стекол, судя по всему, недавно покинувших свои родные гнезда на кузовах «Жигулей» и «Нив». Валялись зеркала, магнитофоны и прочие незатейливые сувениры, которыми зазевавшиеся автолюбители радуют сердца автомобильных ворюг.

— Значит, прежде чем начать работать по крупному, малыш решил с нами познакомиться?

— Молодец, в фантазии не откажешь. Ему детективы надо писать.

— Ладно, здесь нам больше делать нечего. Теперь пойдут наши шуточки.

Гопа тяжело вздохнул и предложил:

— Давай в нарды?

— Да ну, разве это игра, когда твой успех наполовину зависит от глупых костяшек? — Генка снисходительно улыбнулся, по новой расставляя шахматные фигуры, — Ну что, есть в славном шестом отделе хоть один, кто может со мной потягаться?

— Да хорош хвастаться, — вмешался в разговор возившийся с протоколами, но державший ушки на макушке Пресса, — Не такой уж ты и крутой. Просто у нас любителей этого дела нет. И без того головоломок хватает. А будешь выделываться, мы Олега Ивановича из следственного отдела попросим тебя поучить. Будешь разгромлен нещадно и всухую.

— Ну это мы еще посмотрим. Я ведь и в жизни и в шахматах на четыре хода вперед думаю.

— Насчет шахмат спорить не буду. А в жизни… тогда выходит, что Жора минимум на шесть ходов считает?

Генка попытался быстро сострить в ответ. Но не получилось. Уж больно точно попал в цель намек Прессы. Это сейчас разговор протекал так мило, по домашнему. А только позавчера торжествующий Гопа, с веселой злостью приговаривая:» На каждую хитрую задницу есть…винтом!», за шиворот втащил в отдел своего съежившегося и растерянного «дружка». Взяли Генку прямо на улице, с поличным: со стеклом от чужой машины под мышкой и со скрученными подфарниками в карманах. А через пару часов, после обыска, заняли свое место в комнате для вещественных доказательств ворованные вещи из его квартиры, и уехали на экспертизу в ЭКО обрез с патронами, фомка и другие генкины «инструменты».

— Ладно. Тут я не додумал. Но одна проигранная партия весь матч не заканчивает.

— Так ты еще хочешь поиграться? Непохоже что-то.

Действительно, о каких игрушках могла идти речь, если, в шоке от провала своей хитрой комбинации и стремительного задержания, Генка, без всяких попыток упираться, выдал полные расклады по всем своим кражонкам, рассказал, как задумал и с помощью своего приятеля поставил спектакль с «вымогательством». И даже выразил готовность активно поучаствовать в проверке показаний.

Собственно, весь этот разговор и происходил, пока опера и задержанный ждали появления следователя.

«Бабушка» Наталья Александровна давно уже отошла от живой работы с клиентурой милиции и потихоньку возилась в контрольно-методическом отделении, анализируя дела, подготавливая указания, корпя над многочисленными отчетами. Что еще делать за полгода до пенсии, куда рваться? Но вчера начальник отдела попросил ее помочь «шестерке», пока генкино дело не передадут следователю Грачеву, который со дня на день должен вернуться из командировки.

— Да что там расследовать? Это что, уровень для УВД области? Отдать в город, пусть работают!

— Нет, тут дело чести. Этот клоун что вытворил…

— После беседы с начальником Наталья Александровна, все еще поварчивая, но уже гораздо более доброжелательно, спустилась к Гопе в кабинет.

— Ну где тут ваш мудрец? Как не стыдно, молодой человек. Такой юный, а уже такой…, тут она не нашла подходящего слова и только укоризненно покачала головой. — Жора, завтра с утра я его допрошу повторно, по деталям. Найдите понятых и подготовьте все к выезду. И проведем все это энергично, чтобы не затягивать до темноты.

Ну вот, и собралась вся команда.

Пока шли протокольные процедуры, Пресса скучал, позевывая и прижимая к груди укутанную видеокамеру. В отделе он уже не новичок, есть у него и свои красивые раскрытия, и на руках — куча различных текущих материалов. Но, как только дело касается документирования и видеосъемки, от братьев-оперов не отобьешься. В ход идут любые приемы, начиная с мелкого подхалимажа и заканчивая мощным давлением на совесть и сознательность:

— А я — то так уговаривал Шефа, чтоб тебя взяли к нам, а ты товарищу в такой ерунде помочь не хочешь!..

«Ну ладно, сам себе не жалуйся. Поддался Жорке? Вот и снимай молча. А свои дела будешь после работы крутить, по остаточному принципу, в наказание за мягкотелость. Хотя, попробуй против него устоять. Возьмет не мытьем, так катаньем…»

— Игорь, начинаем видеозапись.

«Ну, наконец-то!»

Генка вел группу по местам, где еще недавно, воровато оглядываясь и подхихикивая в душе над легковерными операми, он курочил кузова и «торпеды» чужих машин, снимая с них все, что мог унести.

— Вот здесь я с белых «Жигулей» снял два подфарника и лобовое стекло…так, да?

— Ага-ага, — рассеянно поддакивала Наталья Александровна, уставшая от долгого и подробного предварительного допроса.

— А вот тут стоял зеленый «Москвич«…ой, забыл…четыреста восьмой, да?

— Ага-ага…

«Ну ты смотри, что он делает! Во, нахал!» — то ли восхитился, то ли возмутился про себя Пресса и, громко продиктовав в микрофон камеры, — Запись приостанавливается по техническим причинам! — выключил ее.

— Что случилось? — удивилась следователь.

— Наталья Александровна, вы обратите внимание, что он творит, — отведя ее в сторону, прошептал Игорь, — он же по каждому эпизоду требует у вас подтверждения. Перед камерой! А потом заявит, что мы с вами заставили его все эти преступления взять на себя. И принудили, бедного, заучить показания. Да только он все запомнить не смог и сбивался постоянно. И вот вам запись — где вы за него все рассказываете!

— Ах он, маленький негодяй! Ну-ка, снимайте! — вскипела Наталья Александровна. Вернулась к Генке, стоящему с грустным, покаянным видом возле охраны и понятых и грозно спросила:

— Молодой человек! Так вы нам рассказываете то, что сами совершали, или что вас кто-то заставил рассказывать?

— Сам, конечно.

— Так почему же вы все время меня переспрашиваете? Я что, с вами кражи совершала?

— Нет, нет, — одарив мимолетным ненавидящим взглядом Прессу и изобразив смущение для остальных, пробормотал Генка, — просто я стараюсь поточнее припомнить, что говорил на допросе, чтобы вас не запутать.

— Вот и припоминайте! Сами!

Попивая горячий чай и улыбаясь без малейшего смущения, Генка слушал, как Пресса рассказывал Гопе о его фокусах.

— Ну ты — фрукт! — Жорка покачал головой.

— Так, что, Гена, два — ноль? Может пора короля на бочок укладывать?

— Ну да, Игорь, нам еще играть и играть!

Юрий Александрович Грачев, старший следователь областного УВД, обхватив голову руками, внимательно вчитывался в строчки лежавших перед ним документов. Работы было невпроворот. Надо заканчивать сложнейшее, многоэпизодное дело. А тут еще этого артиста с его фокусами подкинули!

Напротив, за маленьким расшатанным, десятки раз ремонтированным письменным столом сидел Генка.

С момента возвращения Грачева генкины «партии» стали рассыпаться одна за одной. Александрыч был опытнейшим специалистом, чья карьера складывалась не столько из служебных ступенек, сколько из многочисленных томов все усложнявшихся дел. Все потуги своего подопечного он встречал снисходительно-брезгливой усмешкой и одной — двумя фразами возвращал заблудшую овцу на путь истинный.

Сейчас Генка знакомился с уже оконченным делом. Он, так же, как и его визави, вдумчиво листал плотно сшитые страницы, время от времени опуская левую руку под стол… и по новой расковыривая палец о торчащий гвоздик.

Раз! И рядом с подписью на протоколе допроса лег кровавый отпечаток пальца.

Два! Багровая капля шлепнулась на листок, озаглавленный «Чистосердечное признание».

Три! Щелкнув пальцами, будто сбивая невидимую шашку при игре в «Чапаева», он украсил дорожкой мелких брызг крови очередной документ.

— Ты что там делаешь? — Грачев, привстав из-за стола, недоуменно глядел на Генку воспаленными от хронического недосыпа глазами, — Ну-ка, ну-ка!

— Помогите! Спасите меня! — страшным, горьким голосом погибающего мученика заорал тот и, выпрыгнув из-за стола, врубился бровью в стену.

— Прекратить! — рявкнул на него следователь. Но, услышав в коридоре топот бегущих ног, Генка метнулся к Грачеву, обхватил его и свалился вместе с ним на пол.

Когда в кабинет ворвалось сразу несколько сотрудников отдела, они увидели шокирующую картину: по полу, сцепившись, катались следователь и его подследственный, причем последний орал благим матом и судорожно пытался вырваться из-под долговязого Грачева.

— Что здесь происходит? — на порог, недоуменно глядя на открывшуюся сцену, ступил начальник следственного отдела.

Наконец, Грачеву удалось отпрянуть от Генки, который исподтишка придерживал его, вцепившись в брючной ремень. Тот же — немедленно бросился к начальнику отдела, спрятался за его спину и, схватившись за полковничий китель окровавленными дрожащими руками, всхлипывая, запричитал:

— Спасите меня от него! Не отдавайте больше меня ему!

Когда Генку увезли на освидетельствование, начальник отдела, недоуменно пожав плечами, проговорил:

— Он, конечно, наглец еще тот. Но надо же держать себя в руках…

— Да вы что?!! — яростно завопил Грачев, — За кого вы меня держите?!!

А потом присел на стул и уже почти спокойно вздохнул:

— Вот сучонок! Если уже сейчас такие зубры, как вы, в его ямы попадают, это что же из него в будущем получится?

У отстраненного от дела, занятого написанием объяснений в инспекции по личному составу и в прокуратуре, окончательно почерневшего и похудевшего Грачева, эстафету принял его приятель и напарник, веселый светленький Виктор Анисов.

Но у Виктора проблем не возникло.

Потому, что, найдя и показав, кому следует, торчащий гвоздик со следами генкиной крови и напомнив о необходимости срочно сделать экспертизу по свежим кровавым следам на документах с различными сроками, Жорка нашел возможность в тот же день навестить Генку в следственном изоляторе.

Безо всяких шуточек, не заметив протянутой ему руки и веселенькой улыбки азартного игрочишки, Гопа спокойно сказал:

— Вот что, шахматист. Некоторые партии заканчиваются тем, что наглому жулику одевают доску на уши. Если Грачев из-за тебя пострадает серьезно, ответишь. Не сейчас, так после твоего освобождения. Но гвоздиков в столах и следов на протоколах не будет. Ты меня хорошо понял, гаденыш?

«Бедный мальчик, ведь совсем еще ребенок! Красть, конечно нехорошо. Но, когда у него возникли проблемы, так от вымогателей его никто не защитил. А стоило несчастному украсть два-три стекла, чтобы купить себе еды и оружие для самозащиты, навалились сразу. И прокуратура хороша! «В возбуждении уголовного дела по сообщению об избиении следователем Грачевым Ю. А. подследственного Черкова Г.Н. отказать»… Да кому не известно, что прокуратура и милиция всегда покрывают друг друга в своем беспределе. Все газеты только об этом и пишут. Гвоздик какой-то придумали, мясники… Все дело кровью уляпано! Вон, до сих пор озирается, забитый, будто постоянно удара ждет… Не бойся, кончились твои мучения. Неужели этому ОРБ больше нечем заниматься? Тоже мне, подразделение по борьбе с организованной преступностью! Хорошо, что дальнейшая судьба мальчика от нас зависит. Только условное наказание! Тогда ему день — за три зачтут все время, что пришлось в тюрьме промытариться. И его можно будет сразу из-под стражи освободить. Похоже, что и Анастасия Николаевна, второй народный заседатель, так же думает. Даже если при обсуждении приговора судья будет возражать, ничего-то она, голубушка, против наших двух голосов не сделает.»

Народный заседатель пенсионерка Ольга Никифоровна бросила сочувственный взгляд на Генку и сердито-торжествующий — на сидящего в зале Гопу. А затем поднялась, чтобы пройти вслед за судьей в комнату для совещаний…