"Игра на слух" - читать интересную книгу автора (Сухоросов Михаил)

ГЛАВА 7

Похоже, уснул я на таком холоде слишком крепко, потому что когда я вышел из блаженного состояния полной апатии, Юрд уже не сигналил, на пульсировал — он буквально вопил: «Опасность! Серые! Опасность!!! Да проснись ты, конь педальный!»

— Нахватался словечек, пробурчал я, открывая глаза, и тут же проснулся окончательно. Не далее, как в двух метрах от меня стоял Серый Брат в натуральную величину. Правда, особой опасности он в данный момент не представлял — во-первых, стоял он на четвереньках, во-вторых, вид имел несколько одуревший, а в-третьих с него текло, как с мокрой собаки. Кажется, от него даже псиной припахивало…

— Привет, — вяло удивился я, пытаясь расправить занемевшие конечности. Он, кажется, удивился не меньше моего:

— Чародей! — и попытался принять вертикальное положение. Ему удалось сделать это почти одновременно со мной.

Прошло, наверно, с минуту, прежде чем нам удалось обнажить оружие — двигались мы, как в замедленной съемке. Я сразу определил, что Силой он владеет так себе, в любом другом месте я бы его задавил чародейскими методами. Но здесь для колдовской дуэли, боюсь, место неподходящее. В слабеньком предутреннем свете я разглядел еще троих на карнизе у него за спиной — ребята, что и говорить, здоровенные, но Силой ни один не обладает, что уже радует.

— Только не говори, что ты не ожидал меня здесь увидеть, — улыбнулся я, делая шаг вперед.

Наши клинки со звоном скрестились — и тут же, словно разнимая нас, со склона скатилась струйка мелких камешков, внизу громыхнуло уже посерьезней, я ощутил, что далеко под нами набирает силы обвал. Волк отдернул руку и выругался — не знаю, из-за обвала или из-за Силы в Хельмберте.

— Вы что — сдурели?! — зашипел позади Аркан. — Нас же всех тут сейчас похоронит!

— Резонно, — согласился я, отступая на полшага, но не опуская меча. Волк озадаченно разглядывал меня — молоденький, лет восемнадцать-двадцать, длинный, худощавый, морда вся в прыщах… Такой маленький, а уже Серый…

Он насмешливо прищурился:

— Ты что же, Чародей, предлагаешь мирно разойтись?

— Вот что, — рассудительно молвил Дикс за моей спиной. — Вас четверо — нас четверо. Будем драться здесь — погибнем все.

— Короче, — резюмировал я, — такое предложение: отложить наши разборки до выхода из ущелья. Выберемся туда, где нам не помешают, там и поговорим. Идет? — тут я с Диксом согласен. Если даже проводники драться откажутся, а так оно и будет, за нами все равно остается перевес, учитывая даже то, что из Дикса фехтовальщик, как из меня балерина.

Волк посмотрел на меня исподлобья:

— Что ж… Это, пожалуй, можно. Но вот насколько вам доверять?

— Верь, как себе… Я только на слова тоже полагаться не собираюсь.

— Предлагаешь клятвами обменяться? — сообразителен, черт! Как-то уж слишком легко он соглашается… У него что — какой-то козырь в рукаве, не считая этих троих амбалов? Хотя, если я Малыша со Старым встречу, там любой десяток подобных амбалов перестанет представлять сколько-нибудь серьезную проблему…

— Именно клятвами. На мече, — я не случайно именно эту клятву выбрал. Во-первых, считается, что нарушать ее смертельно опасно, а во-вторых, такое мнение обосновано, особенно если приносят ее два типа, владеющие Силой. Я бы не стал нарушать — кто его знает, какие Силы это может к активности пробудить, а мне бы лично не хотелось, чтоб в решительную минуту меч отказался мне служить.

Я отвел Хельмберт, держа его на вытянутой руке поперек груди, положил на клинок ладонь и ощутил знакомое, мягкое, как от хвои, покалывание. Глядя ему в глаза, я начал произносить слова клятвы:

— Я, Чародей, приношу эту клятву холодной сталью в том, что не стану чинить зла моему врагу, идущему со мной, вплоть до выхода из ущелья Морока, буде означенный враг первым не поднимет на меня оружие или не попытается причинить мне вред другим способом. В том я, Чародей, и поклялся — от своего имени и от имени своих спутников.

Волк, так же держа свой меч, произнес примерно то же самое, заменив разве что «Чародей» на «воитель Братства». Я внимательно прислушивался к его клятве в поисках ловушек, но ни одной не нашел. И то хлеб…

Я забросил Хельмберт в ножны за спиной и пробормотал:

— Ну вот, с формальностями все… Может, теперь отдохнем?

Серый кивнул, убрал меч, и мы уселись рядочком на карнизе, как куры на насесте. Я все еще чувствовал напряжение Дикса, но он уже почти успокоился.

Все равно как-то непривычно спать бок о бок со смертельным врагом. А кто его знает, вдруг ему в голову взбредет клятву нарушить? Может, потом меч ему служить и откажется, только я этого уже не узнаю… И все же что у него в прикупе? Засада на выходе? Ну, если нас там поджидает пара таких же, как и этот, ничего слишком серьезного нам не грозит — на с Диксом тандем уже проявил себя в критических ситуациях куда покруче…

Но вот точно ли это те, что за нами гнались? Казалось бы, их должно быть больше… Как они прошли Лабиринт — понятно, мы там вполне могли наследить, но остается еще один вопрос. Если этот, который со мной по соседству дрыхнет, человек Воденвирта, а раз он Серый Брат, то он человек Воденвирта… Так вот, волчара-Воденвирт знает, что я из себя представляю, а в плане чародейства, признаем без ложной скромности, боец я вполне серьезный, так как же он мог так окараться — отправил по моему следу всего одного плюгавенького волчонка? А если это не погоня, то что же? Надо посоветоваться с Камнем.

Юрд тут же откликнулся, причем даже острее, чем обычно, и перед моим внутренним зрением предстал Душегуб во всей своей красе. Так, все потихоньку проясняется, во всяком случае, присутствие здесь четверки противников, но тут же возникает другой вопрос: а кто же навел Душегуба? Если Братство, то чего ради они так лупят по своим? А кто-то другой — это надо еще представить масштаб той Силы, которая может Душегубом управлять, я и гадать не берусь, какая из известных мне чародейских группировок могла такое сотворить. И, главное, зачем? Ладно, существует такая великолепная штука — принцип экономии мышления, а если этому принципу следовать, вывод получается просто прелестный в своей оптимистичности: Братство тоже может ошибки совершать. Да и с какой стати я так уверен в их непогрешимости? По такому случаю не грех и выпить.

Я отцепил от пояса фляжку, глотнул от души, чувствуя, как вниз по глотке заструилось приятное тепло. Справа от меня заворочался Лис:

— Э, гм…

— Что, тоже не спится? — я протянул ему фляжку. он сонно проворчал, вытирая губы после глотка:

— С вами заснешь… — вернул мне фляжку и опять засопел.

До рассвета я просидел в смутной полудреме, пытаясь следить за компанией Волчонка, как я мысленно обозвал прыщавого юнца из Братства, и за проводниками. При этом я еще пытался прокрутить в голове все возможные варианты дальнейшего развития событий, но находясь в таком состоянии просто невозможно изобрести что-то схожее с реальностью. Проснувшись, вся честная компания приступила к завтраку, мы жрали свое, Волчонок и его амбалы — свое. Пока мы лопали, мне представилась возможность взглянуть на Драконью пасть при свете дня. Елки зеленые, хорошо, что вчера темно было, а на свету, да еще трезвый, я бы через такую пропасть ни за какие пряники не полез!

Я успел внести еще одно деловое предложение: раз так вышло, что мы идем все вместе, то и расходы на проводников мы с Диксом и Волчонок должны нести пополам. Этот юный скупердяй тут же заявил, что ни в каких он проводниках не нуждается, а я сразу скомандовал топать дальше. Мы-то поесть успели, а вот Волчонок с компанией — нет, но все равно они потянулись за нами.

Троица, Силой не владеющая, ничем особым не выделялась. Типичное бычье. Желудки. Дикс опять начал себя проявлять как почти идеальный напарник, чувствуя его за спиной можно быть спокойным (только не в том случае, когда мы вспомним, что играем за разные команды). Вот и на сей раз он подыгрывал мне, поддевая Волчонка, но не обращаясь к нему напрямую. Расчет простейший — вынудить его нарушить клятву меча и спокойно с ним разделаться, не дожидаясь козырей из рукава. Но тот, надо отдать ему должное, держался стойко, хотя и кривился.

Идти теперь легко, правда, карниз через некоторое время опять сузился до полуметра, но потом тропа по краю обрыва превратилась в широкую дорогу, а расселина почти сошла на нет. И все же это место основательно отличается от всего остального кряжа, я еще утром внимание обратил. противоположный, левый склон смотрится так, словно выписан кистью, размашистыми, но четкими мазками, в довольно жесткой манере. Того и гляди воспоминания нахлынут: Бург, мастерская… Нет, не вспоминается. Это все было в другой реальности и с другим человеком…

А вот Юрд ведет себя странно, обычно если он к жизни и пробуждается, то начинает с пульсации в такт сердцу, а тут… Первый раз в жизни какой-то разлад между мной и Камнем, а мне такие штучки и в такой ситуации совсем не нравятся. «Юрд, что случилось?» — никакой реакции. «Юрд!» — «Что-то не в порядке»… Приехали. «Сам знаю. Что именно?» — «Определению не поддается». Цирк… И вообще, такое ощущение, что мой Камень как-то странно возбужден. Странно, никогда не слыхал, чтоб какие-то мороки на Камни действовали…

Идущий впереди Аркан внезапно остановился:

— Тут передохнем. Дальше самое опасное.

— Сразу объясняю, — влез Лис, — если там кому-то из вас поколдовать в голову взбредет, мы все покойники. Там думать нельзя, надо просто идти, останавливаться тоже нельзя. Что б ни примерещилось — просто идти, не обращать внимания, если можете — глаза закрывайте, по сторонам не смотреть, — я даже и не представлял, что у него на роже такое напряженное выражение может быть.

Я снова потянулся к заветной фляжке:

— Ну что, пехота, сто грамм перед атакой?

Из моих слов поняли только, что я предлагаю выпить. Дикс — тот даже нахмурился, вспомнил, видать, что я Пришлый…

Фляга прошла по кругу в молчании, так же молча достали трубки, закурили. Вот тут сравнение с пехотинцами перед атакой вполне к месту… Я, правда, видел не пехотинцев, а штурмовую группу, Роберт и Раковски были, как сейчас помню, из знаменитой Третьей штурмовой бригады… Ладно, это не ко времени, надо проверить себя.

Вроде, с Силой у меня сейчас все в порядке, сконцентрировался до такой степени, что чувствую ее просто физически — легкий теплый шар в районе солнечного сплетения, и могу перебросить ее куда угодно и в любой форме — огонь, удар, холод… Самочувствие — вполне, реакции замедлиться не должны, хоть я и не выспался. В общем, я в форме. Опять превратился в боевую машину. А что поделаешь, жить-то охота, а тут иначе не уцелеть.

Лис, докурив, принялся выбивать трубку о камень. На роже у парня написано, что ему туда смерть как неохота, вот и оттягивает момент. Аркан тоже прячет трубку, поводит плечами, разминаясь, как перед дракой:

— Ну, пошли, — теперь сходство с индейцем почти полное, физиономия непроницаема, как эльфийская боевая маска… Дикс сощурился, губы плотно сжаты, глядит куда-то внутрь себя. Давит мандраж по орденской методе… Волчонок переступает с ноги на ногу, как горячая лошадь, команда Аркана принесла ему явное облегчение. Ему приходится хуже, чем всем остальным, я это чувствую…

Идем гуськом, с интервалом метра два, по самой середине ущелья, теперь под ногами у нас — почти ровная дорога шириной около пяти метров. Я уже что-то чувствовать начал, какие-то изменения в окружающем… воздухе, что ли? Неприятным это ощущение не назвать, вот только странное оно какое-то. Значит, начинается, Ну, теперь главное — контроль не упускать ни на секунду.

И тут Юрд дергает меня вперед, буквально как за ошейник, потом вызывает перед внутренним зрением несколько любопытных картинок, в частности, два или три ракурса нашей процессии, остальное просто не успеваю как следует рассмотреть. На какое-то время мне удается его утихомирить, но все равно чувствую себя обдолбаным. Нет, контроль терять нельзя! Идти, по сторонам не смотреть!

Оглядываюсь на Дикса, он выглядит озадаченным, но теперь лицо его кажется совсем мальчишеским.

И снова Юрд в контакте с моей Силой рвется куда-то вперед, как щенок с поводка. Щенок, увидевший кошку, кошка лезет на дерево…

Так, неуправляемые ассоциации. Это опасно. Чтоб отключить их, надо сосредоточиться на том, где я нахожусь. Для этого — посмотреть вперед и вверх.

Проводники идут с каменными физиономиями, им не понять этой красоты вокруг, а я… «там» я все же был художником, я чувствую, как прекрасны эти рвущиеся вверх утесы, похожие на застывший плащ великана, а над ними малюсенький орел распластал крылья в безоблачном небе…

Небо безоблачно, сегодня первый день каникул и можно никуда не спешить, ведь впереди все лето, долгое, пахнущее земляникой и разогретым мазутом железной дороги, теплый песок на берегу речушки, нетерпеливая пляска самодельного поплавка, свежая, живая еще рыба в выложенной крапивой плетенке, и по соседству — зеленые глаза, веснушки и загорелые коленки из-под голубого платьица… А потом — август, пахнущий грибами, нежаркий, с покинутой паутиной между двух травинок, с шорохом листвы под подошвами стареньких кедов…

Стоп! Вот это занесло! Вроде бы, все безобидно, но такие вот наведенные чародейские ассоциации имеют неприятную особенность: в них можно заплутать навсегда. Не отвлекаться от дороги, идти. Смотреть под ноги…

Под ноги! Идущий впереди Герман вскидывает руку, пердупреждая, передаю по цепочке Роберту, он коротко кивает, ворчит: «И здесь понатыкали, твари!». Мы уже четвертые сутки петляем, сбивая со следа возможную погоню… Хотя мы с Германом ее не обнаружили, а уж у Германа на такие штуки чутье феноменальное, как и на мины. Ребята их штурмовой поначалу над нами подсмеивались, но мы уже пару раз настояли на том, чтобы сменить направление, и каждый раз в том месте, где бы мы оказались, через часок начинался концерт для минометов с оркестром…

Ч-черт, колено болит… К тому же я на этом колене стою, вернеее, свалился на него. Откуда-то возникает Аркан, вздергивает меня на ноги:

— Вперед! Вперед, тебе говорят!

Спотыкаюсь, на долю секунды вижу лицо Волчонка, дико перекошенное, пот стекает ручьями, верхняя губа вздернулась, открыв не только зубы, но и десны. Что, несладко приходится, щенок шакала?.. Надеюсь, он тут и останется. Идти, идти, не спотыкаться, держать направление! Фиксировать взглядом точку, ориентироваться по ней. Какую точку? Ладно, пусть будет вон та, блестящая…

А блестит — аж глазам больно. Если это то, что я думаю… Ого-го! если это то, что я думаю, за такую вещь скупщик, обирала позорная, не меньше трех сотен отвалит. Три сотни кругляшек! Ну, старатель, вот это фарт! Три с лишним месяца по лесам мотался, ни тебе жратвы нормальной, ни бабы… А тут — три сотни! Да я теперь на шести перинах спать буду, неделю всю старательскую братию поить, девок всех в «Серебряной стреле» перепробую! Что надо девки… Ведь после трех месяцев в лесу старателю что надо? надо, чтобы было, за что подержаться, а у тех, из «Стрелы» есть…

Кругляшки… Добыча… Блеск…

Блестит, выжигая глаза нож, на миг опасно возникнув откуда-то снизу, пропадает из виду. Почему так трудно дышать? Колышется, колышется перед глазами красная муть, сейчас все затянет… Зачем они лютню разбили? Последнюю песню им, всякий скальд, умирая, должен последнюю песню… А я умираю? Голос пропал, слова не идут. Соль во рту…

Эге, а парень-то жив еще… Ну-ка, башку ему подержи! Р-раз!.. Вот так. теперь надежно. Больше не дернется, в нем и крови-то уже не осталось. Э, ты чего на меня так уставился? Нож положи! Положи, я сказал! Да мы ж с тобой… Ах ты, курва… Получи! Стой, куда, от меня не уползешь…

Удар в лицо приводит меня в чувство, потом обрушивается еще один, поднимают на ноги.

— Вперед, скотина! — это Аркан, лицо его расплывается, потом снова приобретает четкие очертания, снова плывет… Едва ворочая языком, отвечаю:

— Иду… — странно, голос, вроде, мой. Поднимаю руку к лицу, на пальцах — свежая кровь. Глотать больно.

Шаг, еще шаг… Надо идти. Зачем, почему — уже неважно. Юрд?.. Не чувствую контакта, мысль уходит в никуда.

Следующие несколько шагов делаю в искристом, непонятно твердом зеленом свете, потом медленно начинаю поворачиваться вокруг своей оси. кувырок, еще один… Как под водой, только еще лучше, свет отлично держит, в нем можно дышать совершенно свободно. Кувырок, пируэт, кувырок… Веселое погружение, движения — как в танце…

Только тут потребуется большая сосредоточенность движения и мысли. Но работа того стоит, и я сделаю из него настоящий инструмент. Почти музыкальный… Естественно, кое-что вложу от себя. Веселый получится инструмент, честное слово, я почти завидую тому Чародею, которому он достанется. Если, конечно, он будет в состоянии это оценить… плясун. Но так или иначе, я его сделаю, и горб мой мне тут не помеха — все равно, Чародеи без меня, гранильщика, мастера, не Чародеи, а так… И если б с этими Камнями я не умел заставлять плясать свою Силу, свои руки…

Зеленый взрыв снова поворачивает меня на 360 градусов, движения замедленные, как в странном сне, но теперь сквозь зеленый туман я уже различаю стены ущелья.

Да ведь я же прошел! Йокан, старая ящерица, думал, что я буду прорываться через заставу на южном конце, иначе зачем бы ему говорить мне про Лабиринт? Он рассчитывал, что туда я не сунусь — и просчитался. В конце концов, я, Ринге Воитель, его ученик. И если я кого-то ненавижу, так это своего учителя, Йокана, и эта ненависть не дает мне свободно дышать уже который год… Спокойней, Ринге, ты всегда был хладнокровен. Ты обязан быть холоден и в ненависти, которая только тогда и утихнет, когда Йокан со своими приближенными повиснет вверх ногами над развалинами Дхарты. Но теперь до этого не так уж далеко… Наконец-то я нашел это место, путь сюда я не один год искал. Пока меня не хватит на то, чтоб овладеть Силой, находящейся здесь, но хотя бы отчасти я могу обратить ее против Йокана. Надеюсь, старую ящерицу хватит удар… И наступило время вывести войска. Теперь я засатвлю Йокана расплатиться за все те годы, что он был наверху — власть в мире одна, и она нужна мне. Пора бросать насиженные места. А ту девку подарить на ночь дружине — эти скоты давно на нее заглядываются. Шлюхой пришла — шлюхой и уйдет…

Смена зеленого фильтра перед глазами на красный, потом на миг все затопил яркий белый свет, снова зеленый с проблесками золота и серебра…

Золото и серебро, массивные перстни на пальцах. Не люблю их носить, но положение обязывает… Что поделаешь, если людям важно не столько могущество, сколько его внешние знаки? Да, с людьми можно разыгрывать интересные комбинации, и в качестве орудий они бывают незаменимы. не так уж давно я был одним из них, а теперь… Звучит нескромно, но я стою над всеми их мелкими страстишками и интересами. Пожалуй, с некоторыми поправками меня можно назвать всемогущим. Ученики? А можно ли обучить всемогуществу? Один только Ринге не без способностей, он слишком нетерпелив, и пока он даже для разминки не годится. Жаль, что придется покончить с ним. это просто, даже Силы, заключенные здесь подключать не потребуется…

А вот почему у меня не получается дышать? Похоже, я под водой… Но так или иначе, посмотреть надо. Закашливаюсь, поднимаю голову. Точно, под водой, и водоросли кругом так и колышутся. Зато дышать теперь можно. Но водоросли, потихоньку затихая, стали серо-коричневыми, а потом и вовсе замерли. И вообще это оказались не водоросли, а изборожденный складками склон. А задыхался я перед тем, потому что меня положили мордой в лужу.

Я с трудом перевалился на спину, оперся на локти, стараясь не обращать внимания на впившийся в бедро острый камень. Ощущения — как с большого бодуна… И еще такой банальный вопрос: что это было?

Я размазал по лицу грязную воду и огляделся. Дикс — вот он, рядом, вид имеет такой, словно его пыльным мешком огрели, Лис с Арканом чуть в стороне приводят в чувство Волчонка. нет, чтоб его там бросить… Хотя они тоже наверняка предполагают что-то вроде засады на выходе и уцелеть хотят при любом раскладе. Похвальное желание… Но хорошо и то, что потихоньку возвращается способность связно мыслить, а значит, можно поискать ответ на вопрос «Что это было?». Сдается мне, я в нескольких шкурах побывал… Чего хотя бы последняя парочка стоит! Один ненавидит весь белый свет, лезет наверх — вот-вот пуп развяжется, второй сидит на этом самом верху и на всех плевал. На редкость неприятные типы, и при том, насколько я помню, оба — Чародеи такого уровня, что мне до них, мягко говоря, далековато.

Лис и Аркан тем временем откачали-таки Волчонка, и Лис тут же сообщил ему:

— Без нас ты б там остался.

Страхуются, заразы… Спутники Волчонка в порядке, только вид даже более тупой, чем обычно, у одного кулаки ободраны, у другого салат вместо рожи… А вот со мной что-то не так…

Камень! Мой Юрд! Я его не чувствую! Я схватился за грудь, и тут же получил по пальцам, как от конденсатора. Да что за черт, он же на меня был настроен! Камень-то на месте, в оправе, но только это не Юрд. размер, огранка — все совпадает, но только этот, у меня на груди, абсолютно пуст, Выпотрошен. Сила в нем, конечно, есть, но не упорядоченная, как в нормальном Камне, а дикая, стихийная, вроде той, что я чувствовал там, позади. А что у Дикса?

Я попытался найти с ним контакт, он в ответ нервно дернулся и уставился на меня с таким видом, словно сейчас расплачется. Левой рукой он судорожно сжимал свой камень. Ясно, та же картина… Теперь можно считать, ни у меня, ни у него Камней нет. А отсутствие подстроенного к тебе Камня так же болезненно для Чародея, как отсутствие конечности, тем паче, и ты к Камню подстроен. Так что получается, в плане Чародейства мы с Диксом теперь калеки.

А вот на Волчонке это все никак не отразилось, Сила на прежнем уровне. Он ужа поднялся на ноги, смерил нас с Диксом насмешливым взглядом:

— Я пока держу слово, Чародеи.

А я только и смог, что молча и зло поглядеть на него

Аркан поправил пояс с коротким мечом:

— Ну что, пошли?

И мы пошли, вернее — побреди дальше. Малыша со Старым, а так же Вилли и Секретника нам найти не удалось, так что все к тому, что они где-то погибли… А нам с Диксом теперь жить осталось только до того времени, когда мы выйдем из ущелья. Волчонок оказался едва ли не сильней меня, да с ним еще три мордоворота… Можно, конечно, их нейтрализовать, но это и время, и Сила, а я и в том и в другом ограничен. Да еще проводники… Теперь- то уж явно смекнули, откуда ветер дует, и будут естественно на сильнейшей стороне, то есть со всей определенностью не на нашей. Лисы и Волки — братья навек…

Кстати, а со мной-то не произошло ли то же, что и с Юрдом? Эта мысль меня словно холодной водой окатила. Надо просто проверить… Я собрал Силу простым учебным приемом, тут же ощутил привычный комок под ложечкой. Ф-фу… Пронесло… По крайней мере, живым не возьмут, Силы на остановку сердца у меня хватит. Да еще и Хельмберт при мне, а с ним, как ни крути, спокойней.

Вот странно, никакого особого волнения я не чувствую, только где-то в районе желудка притаился холодок. Я покосился на Дикса — тоже выглядит спокойным, собранным, только глаза чуть сузились, да в углах рта залегли складки.

Улучив момент, я толкнул его локтем и негромко спросил:

— Слушай, такое имя — Йокан тебе ничего не говорит? — обидно будет накрыться, так ничего и не узнав… Дикс вскинул брови:

— Да нет… А что?

— Ладно, проехали. А про Ринге, Ринге воителя, слышать не приходилось?

— Нет… А ты что — подмогу какую-то ждешь? — он с надеждой заглянул мне в лицо, я отвел взгляд. Не люблю напрасные надежды подавать…

— Нет, подмоги, боюсь, ждать неоткуда.

— Ну, я так примерно и думал, — неожиданно легко откликнулся он и только потом вздохнул.

— Да, кстати, а что ты там, — я мотнул головой назад, — видел?

Дикс окинул меня быстрым взглядом, сплюнул и пробурчал:

— Мое дело.

Ну и ладно, его дело — так его. Лично я тоже с орденцем впечатлениями делиться не собираюсь. Может, самому еще пригодится… Если сегодня выкрутимся.