— 17 —

История, что охватывала два десятилетия, в устах тети Зины прозвучала как сводка боевых действий.

Сестер было трое. Средняя — Минодора (тетя Зина показала на маму), младшая — Диаманда (тетя Зина изобразила нечто вроде книксена) и старшая — Методина (мама опустила глаза). Старшая была талантливым художником; средняя — начинающим, но не менее талантливым хирургом; а младшая — терапевтом, хотя на самом деле Диаманде хотелось заниматься психологией. Но по некоторому размышлению она решила оставить ее как хобби.

В какой-то момент у двух старших сестер появились поклонники — оба постоянные члены Совета, который выполняет там функцию Совета Министров. Один из этих поклонников владел редкой собственностью — замком Хальмстем. Но владел не полностью — расположенное в нем Хранилище принадлежит государству. Заключив брак со средней сестрой, владелец замка увез в него молодую жену.

К тому времени старшая сестра Методина была уже замужем, и у нее родился сын, в котором его отец души не чаял. Когда мальчику исполнилось пять лет, она взяла его с собой в Хальмстем проведать среднюю сестру, бывшую в то время на девятом месяце беременности. Сделала она это вопреки возражениям своего мужа, никогда особенно не любившего Минодору.

В тот день в городе Кейплиг, бывшей столице Империи, должен был состояться большой праздник. Минодора, чувствуя себя не очень хорошо и оттого не расположенная принимать гостей, посоветовала сестре поехать туда развлечься и показать мальчику город, пусть небольшой, но очень красивый.

Принесшийся за ними в Хальмстем отец обнаружил, что их нет, и устроил скандал. Минодора от скандала устранилась, но тут в спор ввязался ее муж. Скандал закончился тем, что муж Минодоры, у которого в последние месяцы наблюдались припадки необъяснимой ярости, ударил своего соперника так, что тот лишился чувств…

— Не было у него никаких припадков! — раздраженно прервала мама тетю Зину. — Давай обойдемся без фантазий. Припадки были у его брата-близнеца!

Тетя Зина спокойно возразила:

— Тому есть официальные свидетельства. Я много раз предупреждала, что соседство с Сотерисом плохо сказывается на его нервах, вы оба только смеялись. И если не Сотерис явился причиной дальнейших событий, то что тогда?

Мама промолчала, и тетя Зина продолжила свой рассказ.

…Соперника отправляют в больницу с сотрясением мозга, а муж Минодоры, психанув, бросает беременную жену и устремляется на праздник, чтобы самому привезти оттуда Методину с ребенком. При этом он зачем-то захватил с собой опасный артефакт, что много лет находился в Хранилище.

Прибыв в город, он находит Методину и уговаривает ее поспешить обратно, объяснив, что ее муж угодил в больницу. Заверив, что лично привезет мальчика с собой. Мальчик сидел на балконе, где собралась почти вся императорская семья и куда он попал по протекции дочери Императора, подруги Методины. Не желая тратить времени, взволнованная Методина уезжает. Тому, что случилось после этого, осталось всего двое свидетелей — едва заметив происходящее, они поспешили убраться из города.

Тут мама опять прервала рассказ.

— Это был не он, — глухо проговорила она. — Я не верю этому. Это мог быть только его брат. В тот день они были там вдвоем.

Тетя Зина сказала сухо:

— Твой муж владел мечом как никто другой, это признаёт даже Вайларк.

— При чем тут меч? — перебил ее Сашка, который сидел ни жив ни мертв.

Мама отвернулась к окну. Тетя Зина объяснила:

— Вокруг замка стояла охрана. Вооруженная охрана, с нормальным оружием. Твой отец перебил их всех обычным мечом, когда его не пустили в замок.

Сашка окаменел, приоткрыв рот. Согнутые плечи мамы распрямились, она обернулась. Лицо ее было красное.

— Это не он! — воскликнула она отчаянно. — Не верю я в это! Этого просто не может быть!

Сашка вскочил с дивана. Тетя Зина сказала маме:

— Не можешь слушать, выйди из комнаты. Или нам до вечера перемалывать то, что мы обсудили уже миллион раз?

Мама махнула Сашке:

— Садись… Слушай дальше!

Она снова отвернулась к окну, тетя Зина прислонилась к подоконнику.

— Вскоре после этого по городу прокатилась невиданной силы волна, — сказала она, когда Сашка уселся обратно на диван. — Погибло всё население и вместе с ним погиб твой отец. В тот самый день родился ты, а Лавизус Хавелок потерял своего пятилетнего сына. Его жена, Методина, тронулась умом и хотя родила ему через два года девочку, сама умерла вскоре после этого. В этих смертях Хавелок обвиняет твоего отца и мать, так как, собственно, она и подставила его сына под удар.

Мама рывком открыла форточку и глубоко вздохнула. Ни к кому не обращаясь особо, Сашка спросил, почти заикаясь:

— А в чем была причина той… волны?

— Это было землетрясение, — сказала тетя Зина. — Мощнее любых максимумов по шкале Рихтера и расходящееся по кругу от центра города, как показали записи. Нечто вроде гравитационной волны. Есть предположение, что артефакт, который забрал твой отец из Хранилища, вызвал такой эффект. Поняв, что натворил, он покончил жизнь самоубийством, забрав с собой город, чтобы не оставлять свидетелей…

— Хватит! — рявкнула мама, оборачиваясь. — Хватит об этом, Ада! Его отец мертв и не может постоять за себя. Я верю в его невиновность, а Санька пусть сам решает, кто прав, кто виноват!

Выпалив это, она стремительно вышла из гостиной. Тетя Зина проводила ее невозмутимым взглядом и продолжила рассказ.

Прошел месяц. Всё это время Минодора пряталась в доме Вайларка. Известие о погибшем городе достигло ушей каждого, и имя виновника бедствия произносили с проклятиями. Когда же стало известно, что у него родился ребенок, людей поразил животный ужас. В страхе, что, когда он вырастет, подобное может повториться, многие решили заранее избавиться от будущих проблем.

Тогда Вайларк, Императорский Ментор, кто единственный поверил Минодоре, выставил вокруг дома солдат и, рискуя своим положением, приказал стрелять в каждого, кто приблизится на пятьдесят шагов. Этого сурового старика, что, казалось, живет вечно, знали слишком хорошо, и желающих рисковать не нашлось. А по прошествии месяца несколько оправившийся от горя Хавелок прибыл на очередное заседание Совета.

Первым делом Хавелок потребовал обеспечить защиту Минодоры и ее ребенка от гнева толпы. В качестве такой защиты он предложил Совету отправить мать с ребенком сюда и после полученного одобрения вызвал ее на заседание. Она появляется под охраной Вайларка, Хавелок спрашивает ее согласие, она дает его. А сразу после Хавелок задает вопрос: в чем причина, что ее муж, этот монстр и исчадие ада, уничтожил столько невинных людей?

Взвинченная Минодора тут же заявляет, что причина гибели людей ей неизвестна, а мужа виновным она не считает. И всё, что про него здесь говорят, — ложь. Ее выводят с заседания.

Неизвестно, как затем повернул Хавелок обсуждение в нужную ему сторону, но раздраженные члены Совета решили, что ребенок Минодоры действительно может оказаться опасен, учитывая, кто его отец и что всю беременность мать провела в непосредственной близости от Сотериса.

Диаманда, вызванная в Совет, подтвердила, что, по ее мнению, именно поле Сотериса явилось причиной несчастья. Она специально указала, что надо любой ценой не допустить того, чтобы Минодора с ребенком жили в замке. Совет поручил Хавелоку разработать документ, который обезопасил бы всех и гарантировал от повторения произошедшего. Так на свет появился Договор между Минодорой и Советом.

Замок у нее и ребенка отнять нельзя, он является неотчуждаемой собственностью семьи. За налоги его забрать тоже невозможно — существует древний документ без срока действия, по которому государство за право собственности на Хранилище обязывается выплачивать сумму, равную сумме налога.

Единственный способ, которым можно гарантировать, что Минодора и ее новорожденный сын не поселятся когда-либо снова вблизи Сотериса, было просто не пустить их обратно. То есть лишить гражданских прав. Отсюда первые параграфы Договора начинаются с фразы: «Лишается гражданских прав в случае, если…». Параграфов Хавелок придумал четыре: за пересечение матерью в одиночку или с сыном Внешней и Внутренней Границы, нанесение урона государственной собственности и, самый коварный, за раскрытие ребенку тайны его происхождения.

Хавелок объяснил, что без этого параграфа подросший ребенок обязательно начнет рваться обратно, и мало ли что потом может произойти. Совет с ним согласился. Пятым параграфом назначался наблюдатель за семьей, коим за солидное вознаграждение согласилась стать младшая сестра, Диаманда. Через нее же должно было поступать содержание Минодоры.

Шестой параграф появился под нажимом Вайларка, когда началось обсуждение Договора. Вайларк напомнил о ситуации, в которую угодил Совет, не имея возможности лишить семью замка даже в обмен на что-то другое, и посоветовал не повторять подобной ошибки. А именно любой договор должен иметь свой срок. Последовавшие за этим возражения Хавелока Совет не принял и согласился ограничить срок Договора совершеннолетием ребенка, то есть восемнадцатью годами.

Наконец, седьмой параграф, тоже с подачи Вайларка, устанавливал судебную ответственность для любого гражданина Империи, кто рискнул бы раскрыть ребенку Минодоры правду о его происхождении. По реакции Хавелока можно было понять, что Вайларк лишил его еще одного козыря, но параграф был принят. Зато Хавелок получил должность контролера за соблюдением Договора, ему была выделена статья расходов, определен бюджет и именно ему должна была отчитываться раз в год Диаманда. В дополнение он получил право жить в замке.

Не успел закончиться первый год ссылки, сестры рассорились. Минодора упорствовала в невиновности мужа, а Диаманда над ней насмехалась. Получать в таких условиях из ее рук выделенные Советом деньги Минодора отказалась и пошла работать медсестрой. Диаманда же переучилась и занялась наконец тем, чем давно хотела, а именно психологией. Тем временем Хавелок окончательно переселился в замок.

Видимо, поле Сотериса оказалось так же несовместимо с его психикой, потому что Хавелок с каждым годом всё сильнее жаждал мести. Он готов был уже самолично прибыть сюда, чтобы расправиться с той, кого считал личным врагом. Была, однако, проблема: ни Внешнюю, ни Внутреннюю Границу никто не в силах пересечь незамеченным. У Внутренней в замке день и ночь дежурят солдаты, и снять их с поста Хавелок не имел права. Но даже сделай он это, суда ему не избежать, ведь Диаманда сразу сообщила бы о случившемся. За убийство гражданина Империи его заключили бы в тюрьму, а он слишком любил свою дочь, чтобы оставлять ее одну.

Внешнюю Границу он мог пересечь с помощью раковины. Но все раковины, которых вообще мало осталось, давно зарегистрированы, то есть, пройдя с ее помощью сюда, Хавелок вызовет появление регистрационной записи с ее номером. Дальнейшее установление, кто именно ею воспользовался, не представляет труда. Однако в любом заборе найдется дырка. Была еще возможность — найти незарегистрированную раковину. Он слышал, что такие есть, но где их искать?

То лето выдалось особенно жарким. Всё свободное время Хавелок предпочитал проводить с шестилетней дочерью на песчаном берегу, в тени сосен. Но в день, когда ему улыбнулась удача, он оказался занят работой — в замок прибыла с инспекцией комиссия Совета.

После обеда Хавелок взглянул на дюны, где его дочь играла с няней, затем по привычке оглядел побережье. Заметив вдалеке одинокую крошечную фигурку, он из любопытства взял в руки подзорную трубу. А когда разглядел, кто именно бежит по дюнам к берегу, поднял тревогу.

Маленькая копия виновника всех его несчастий сидела и играла в песочек, а к ней неслась конница. Хавелок рассчитал, что если задержит сейчас мальчишку, то рано или поздно его мать явится с поклоном, когда негде больше будет искать. И тогда… Он даже не стал думать, что тогда. Он оставил себе это на сладкое.

Вдруг над замком воспарил орел, свивший гнездо на одной из башен. Сжимая что-то в когтях, он направился к мальчишке, забирая к лесу, облетая конницу стороной. Хавелок навел трубу — орел держал в когтях маленькую раковину. Он подлетел к мальчишке со стороны леса, бросил ее перед ним и скрылся из глаз. А мальчик, подняв раковину, тут же исчез в невидимой на ярком солнце вспышке открывшихся на секунду Врат. В регистрационной записи о переходе Внешней Границы стояло: «Не определено».

Весь следующий год Хавелок потратил на то, чтобы выяснить, кто именно из находившихся тогда в замке послал ту самую раковину. Мало того, что она была не зарегистрирована и способ посылки ее оказался необычен, так еще и отложенный старт Врат однозначно указывал на сердара. А сердаров на государственной службе в Империи не держат. Однако Хавелоку не удалось ничего узнать, и никто этого до сих пор не знает. Но зато он знал теперь, где есть то, что ему нужно. Надо лишь придумать способ, чтобы мальчишка добровольно отдал раковину.

Хавелок обратился к Диаманде с просьбой повнимательней присмотреться к мальчишке — вдруг тот уже начал проявлять свойства характера, которые указывали бы на его потенциальную опасность. Нехорошо было бы это пропустить. Не для того ее послали и платят деньги, чтобы узнать об этом, когда будет поздно.

Диаманда встревожилась и сообщила, что не видит ничего опасного — мальчишка как мальчишка, не хуже и не лучше других. На что Хавелок ей сказал, что она может просто не видеть, но есть хорошие способы протестировать способности незаметно. Этому можно научить и, что совсем замечательно, он знает такого учителя.

Сначала Диаманда наотрез отказалась, ведь каждое прохождение Врат пусть ненамного, но сокращает жизнь. Однако, как выяснилось, этого не требовалось — будущий учитель жил там же, где она, до него было всего несколько часов на поезде. Диаманда согласилась, и вскоре состоялась ее первая встреча с тем, кого Александр назвал Артистом.

Артист оказался классическим любителем паранаучной мистики, адептами которой становятся люди определенного склада. Как правило, у них нет хорошей научной школы, да и в личной жизни не всё складывается. Семейные неурядицы, отсутствие настоящих друзей, карьерные неудачи либо нелады со здоровьем. Однако они достаточно амбициозны и свое нереализованное честолюбие удовлетворяют в попытках постичь «тайное знание».

Легко внушаемы, хотя при первом приближении могут показаться крайне скептичными. На самом деле готовы поверить любому шарлатану, лишь бы он вещал то, что они подсознательно желают услышать. Диаманда ошиблась в одном — она не знала, что у Артиста уже состоялась когда-то встреча с Джокером.

Ей достаточно было спросить, откуда у того на шее Навигатор. Тем более что Артист, казалось, только и ждал этого вопроса, постоянно теребя свою висюльку. Он жаждал рассказать о своем триумфе, но даже если бы соврал, это сразу стало бы ясно. Однако Диаманда, успев подметить его сорочью страсть к побрякушкам, посчитала, что тот выпросил Навигатор у Хавелока. Она поплатилась за свое нелюбопытство.

Любой человек, который не верит во что-то, начинает истово верить, когда видит, что у другого это получается. Артист совершенно случайно нащупал способ вызвать Джокера и сразу поверил в свое всемогущество. К несчастью, он поверил и в то, что Джокер представляет собой темную силу, а значит, и он, Артист, должен играть при нем роль некоего черного ангела. Добрый в глубине души человек поверил в то, что он злой, и стал таким.

Он в самом деле кое-что умел из нигде не документированных возможностей человека — больше, чем кто бы то ни было, кого знала в своей жизни тетя Зина. Можно даже сказать, он был уникум. В частности, он знал, как привлечь определенный, довольно редкий вид демона-паразита, что питается человеческой энергетикой. Также он знал, как подсадить ему жертву. Откуда знал, неважно, но именно такой приказ получил он от Хавелока.

В первой попытке он сам едва не стал жертвой, однако ничего не подозревающая Диаманда помогла ему прогнать демона обратно. Перепуганный до смерти Артист на время затаился. Только через несколько месяцев он решился повторить попытку, и на сей раз ему это удалось.

Диаманда вернулась домой, еще не зная, что заражена паразитом. А через некоторое время Артист позвонил ей и сообщил, что с ней желает проконсультироваться один его знакомый, который работает в библиотеке.

У адептов друзья обычно такие же, и новый знакомый оказался даже еще более горячим поклонником «темных искусств». А его вопрос имел к ним прямое отношение — он касался книги, хранящейся в закрытом отделе. Когда Диаманда ее увидела, она застыла в изумлении.

Это было старинное изделие демонов. Столь же старинное, как Внутренняя Граница, та самая дверь из пещеры в Хранилище, еще одно их изобретение, построенное в течение двух веков, когда замок находился в их руках.

При пересечении Врат, которые открывает раковина, демоны испытывают невыносимую боль, практически агонию. Но ходить туда-сюда страстно желают, ведь они на редкость любопытны, а ваш мир намного населеннее и интересней. Поэтому они построили Внутреннюю Границу. А чуть позже сделали тот инструмент, что получил название железной книги.

Когда тетя Зина дошла до этого места, Сашка спросил:

— А книга разве принадлежит не сердарам?

— Сердарам, — подтвердила она. — Они получили ее в честном бою, когда демоны пытались вернуть себе замок. Но к тому времени его уже охраняли собаки, так что у них ничего не вышло.

В голове Сашки молнией промелькнули события двухлетней давности и у него само собой вырвалось:

— Cave canem! Остерегайся собаки! Так вот зачем в книге было то предупреждение!

Тетя Зина кивнула с улыбкой.

— Но… — Сашка растерялся, вспомнив реакцию кота Андрея на железную книгу. — А как же кот? Он ведь ненавидел книгу лютой ненавистью, почему тогда? Если сам был демоном.

Тетя Зина с сомнением посмотрела на Сашку.

— Я не знаю, о каком коте ты говоришь, но с чего ты решил, что он был демоном? Я в этом не уверена, не любят демоны котов, — сказала она. — Ни разу не слышала, чтобы демон принял форму любого из кошачьих. Так что проще принять, что тот кот всего лишь кот и из каких-то своих соображений посчитал, что Андрей стоит его внимания и общения. Есть люди, обожающие собак, потому что им подсознательно не хватает слепой преданности, и они жаждут, чтобы им служили. Есть любители кошек — те, кому больше по нраву независимость поведения и мышления. Так и среди котов наличествуют любители разного сорта людей.

Новый знакомый оказался как раз любителем собак. Он жаждал повелевать, одновременно ища хозяина для себя. Диаманда волей-неволей взяла над ним шефство и стала звать его «ассистент». Именно он с подачи Артиста или, как теперь ясно, Хавелока, начал процесс подбора фонетических групп, чтобы железная книга смогла здесь работать. Диаманда знала, что он смертельно рискует, но решила его не предупреждать — ее паразит уже освоился и стал диктовать свою волю.

Стоило ей сделать что-то против, как она испытывала резкий упадок сил. А поступая так, как хотел Хавелок, наоборот, ощущала стремительный подъем. Не зная о своей болезни, она вынуждена была пойти по легкому пути. В конце «перевода» книги она и сама подключилась к работе, а закончив, вдруг «поняла», что надо делать дальше.

Электрический свет никак не влияет на железную книгу, это был заведомый обман. Нужный для того, чтобы увеличить шансы на появление Александра в дневное время — так было удобней для Хавелока. Который решил стрелять сразу из двух стволов: или Александр оказывается в том мире, воспользовавшись железной книгой, или соглашается обменять ее на раковину. Но, прогнав паразита, тот сломал игру. Во-первых…

Сашка возразил:

— Я это сделал с Андреем!

Тетя Зина не согласилась.

— Андрей здесь ни при чем, ты сделал это сам, — сказала она, улыбнувшись уголком рта. — Ворон ворону глаз не выклюет. Так что потерпи ты тогда поражение, сейчас ты был бы в рабстве.

Сашку передернуло, стоило ему вспомнить тварь, что вылезла из спины тети Зины в ее подвале. Он спросил:

— А давно вы знали, что Андрей демон?

Она усмехнулась опять.

— С момента, как вернулась ко мне память и я вспомнила нашу первую встречу в моем доме. Уже предполагая, что случилось, только не понимая как, я припомнила, что в его присутствии ощущала полное спокойствие. А вот от тебя тогда веяло угрозой…

«Аналогично и от вас тоже», — подумал, но не стал говорить этого Сашка.

— Только не называй его демоном, — услышал он. — Четверть демонской крови в Андрее дает способности и иммунитет, но совершенно не превращает в демона. Не делай такой ошибки. Даже та девочка, с которой ты навещал меня, она, по сути, была человеком, иначе ты вел бы себя совершенно по-другому.

— Меня бы тошнило? — невинно поинтересовался Сашка, припомнив недавнее поведение мамы.

Тетя Зина утвердительно кивнула:

— Тошнота, учащенное сердцебиение — нормальные психосоматические реакции на присутствие демона, его прикосновение и множество других вещей.

«В том числе заключение с ним сделки, — мрачно закончил Сашка про себя. — А вот интересно, очнись я в лапах Джокера два года назад, когда он перетаскивал нас обратно с башни, облевал бы я его или нет?»

Он спросил, подавшись вперед:

— А чего, собственно, хочет Джокер? Что общего у него с Хавелоком?

Тетя Зина отодвинула тюль в сторону и посмотрела в ясное небо.

— Того же, чего хотят лишить тебя, — сказала она. — Полных гражданских прав для демонов. Но у него ничего не выйдет, он сумасшедший. Хотя в погоне за этим миражом готов оказать услугу кому угодно. Это ведь Джокер вернул тебя с башни.

— Откуда вы знаете? — быстро спросил Сашка. — Батон тоже… В смысле, Гуннар то же самое сказал, но почему вы в этом так уверены? И кто тот другой человек, что был на башне?

Тетя Зина равнодушно бросила:

— Отшельник какой-нибудь. Выжил и живет теперь там. Учитель же твой уверен оттого, что лично наблюдал прибытие Джокера в спортзал с вами под мышкой. По его описанию, выглядел тот как только что вставший из могилы.

Сашка вздохнул. «Еще бы! Сначала я стреляю в него из Арпониса, потом он, придя в себя, вынужден из Арпониса же лечить нанесенные нам раны. Я бы тоже выглядел, будто только что встал из могилы. Бедный Джокер! Маша права, мой последний выстрел изменил тогда всю ситуацию. Теперь ясно, почему он не стал продолжать игру с нами… Но неясно, почему Батон его не убил. Ведь Батон — сердар, Джокер — демон, между ними сходу должна была вспыхнуть ненависть!»

— Э-э… — протянул Сашка, которому пришла в голову необычная мысль. — А откуда у Гуннара взялся Арпонис? Арпонис Пал Палыча остался в башне, у Батона был другой. Откуда тогда?

— Я доставила его, — сказала мама, входя в гостиную. — Ада, у нас не больше часа в запасе, — бросила она тете Зине и, положив на диван раковину, которую держала в руках, подняла с пола портупею. — Санька, вставай, я помогу ее надеть!

Сашка поднялся с дивана, повернулся спиной к маме и уставился на раковину. Внутренний перламутровый слой ее темнел на глазах, но всё еще слабо светился.

— Мам, — удивленно произнес он. — А почему раковина у тебя светится?

— Потому что когда-то это была моя раковина, — ответила мама, затягивая и одергивая на нем ремни. — Я ее первый хозяин. Санька, не вертись!

Сашка покачнулся от очередного рывка, едва не потеряв равновесие, но следующий вопрос уже жег ему язык.

— А кому ты ее отдала? Это именно он мне ее послал, да?

— На эти вопросы я не стану сейчас отвечать, — произнесла мама из-за Сашкиной спины. — Я смогу обмануть суд, а у тебя это вряд ли получится. Они вытащат у тебя имя, и тогда тому, кто нас выручил, не поздоровится.

— Почему это ты можешь, а я нет? — с сарказмом спросил Сашка.

— Потому что ты наполовину сердар, — устало сказала мама, поворачивая его к себе лицом. — Готов!

При этих словах сквозь тетю Зину будто прошел электрический разряд.

— Какой демон дернул тебя за язык?! — возопила она, подпрыгнув на месте. — Даже Дина молчала до самой смерти, хотя была не от мира сего!

Сашка испугался: не хватил ли ее родимчик, столь неожиданно она среагировала.

— В смысле, сердаром был мой отец? — спросил он.

Он давно был готов к такому повороту событий и оттого не слишком удивился этой новости. Однако в комнате ни с того ни с сего повисла гнетущая тишина.

Обе женщины переглянулись. Лицо мамы залил яркий румянец. Тетя Зина тоже покраснела, но пятнами. Они смотрели друг на друга, Сашка с подозрением смотрел на них. Наконец мама повернулась к Сашке, но тетя Зина перехватила ее за рукав.

— Не вздумай! — прошипела она яростно.

Мама вздохнула:

— Какая теперь разница?

Тетя Зина произнесла возмущенно:

— Ты погубишь мою карьеру! Я хочу там жить, мне здесь смертельно надоело!

Мама закрыла форточку и задернула шторы.

— Я всё равно должна вызвать Терса, его защита нам не помешает.

— Ну и вызывай! — воскликнула сердито тетя Зина. — Собака и собака, никто ничего не подумает!

— Ты считаешь, что Хавелок идиот? — спросила ее мама спокойно. — Думаешь, он не догадается, если увидит рядом с нами эту собаку?

Тетя Зина опять хотела возразить, но только раздраженно отвернулась и надула губы. Она принялась изучать содержимое книжного шкафа. Мама сказала ей ласково:

— Не волнуйся, всё будет хорошо. Правда выплывет так или иначе, мы не можем ее больше скрывать.

Тетя Зина не ответила, глядя в сторону.

— И, в конце концов, посмотри на себя, — улыбнулась ей мама. — Если не удастся проскочить незаметно, кто в здравом уме поверит, что ты человек, когда ты вытянешь свои клинки? Ну в самом деле, Аманда!

Мама мягко обняла ее за плечи и притянула к себе, словно обиженного ребенка. Затем поцеловала в лоб. Тетя Зина зарделась пуще прежнего. Потупившись, она произнесла:

— Связалась я с вами…

Вдруг она расплылась в издевательской улыбке.

— Ну ничего, зато какой сюрприз Лавизусу, собственная жена была сердаром!

Сашке понадобилась пара секунд, чтобы сообразить, почему устремленный на него взгляд мамы стал таким тревожным. Он отчаянно пытался привести в порядок мысли, наблюдая, как мама становится одного цвета с тетей Зиной.

— ТЫ?! — выдохнул он.

Женщины быстро и дружно кивнули. Тетя Зина заметила с ехидцей:

— Ты тоже, друг мой. Отпрыск чистокровного сердара сам по закону сердар. Готовься испытать на своей шкуре, как нас там любят.

Они стояли перед ним, несомненно ожидая, что он скажет, а Сашка думал, какой он всё-таки тупой. Один желтый иссоп чего стоит, не говоря уж о загадочных настоях тети Зины! Воистину лицом к лицу лица не увидать. Теперь нет никаких сомнений, для чего понадобился иссоп Сергей Сергеичу — в качестве улики, конечно, что мать была там! Да, но там же патрули вокруг замка, вспомнил он.

Сашка нахмурился.

— А две недели гриппа в прошлом году чем были вызваны на самом деле? — с подозрением спросил он у мамы.

— Сквозное ранение грудной клетки, — ответила вместо нее тетя Зина.

Сашка обомлел.

— Нижняя треть легкого, точнее, — невозмутимо поправила мама. — Когда стало ясно, что память к твоей тетке сама по себе не вернется, я отправилась за лекарством. Заодно и попросила Арпонис. А когда отправилась забирать, оказалось, что Хавелок усилил патрули.

— Ты же могла умереть! — воскликнул Сашка с тревогой.

— Не могла, — уверенно сказала мама. — На кого бы я тебя оставила?

— В этом разница между сердаром и человеком, — снисходительно пояснила тетя Зина. — Полная концентрация на цели творит то, что люди предпочитают называть чудом.