"Протеже" - читать интересную книгу автора (Валенти Джастин)

Глава 1

Это был на редкость приятный декабрьский денек: холодный, но ясный и сухой; густую синеву неба не омрачало ни единое облачко, и солнце посылало на землю неяркие зимние лучи.

Диана Синклер вышла из дому и даже отважилась набрать полные легкие того, что в городе Нью-Йорке принято называть воздухом. Когда внезапный порыв ветра с Ист-Ривер распахнул полы ее енотовой шубки, она вздрогнула от холода, перекинула через плечо ремень большой сумки и застегнулась как следует. Крепко сжимая брифкейс и сумку с теннисным костюмом и ракеткой, Диана торопливо зашагала по Второй авеню.

Когда она переходила Сорок вторую улицу – легкая, стремительная, с развевающимися на ветру длинными волосами, под звонкий перестук каблучков модельных сапожек, – из люка в мостовой высунули головы двое рабочих телефонной компании и уставились на нее. Тот, что постарше, с небритой усталой физиономией, коснулся грязными пальцами козырька и окликнул:

– Эй, милашка, а вот и мы! Кого ты выберешь?

Это прозвучало довольно забавно, поскольку рабочий явно шутил не над ней, а над собой. Диана и не подумала обижаться, а молча улыбнулась и пошла дальше, чувствуя себя просто превосходно.

По пути она то и дело разглядывала свое отражение в зеркальных витринах, едва узнавая себя в непривычном меховом наряде. Ведь это была ее первая, только что купленная настоящая шуба. Диане так надоело мерзнуть в драповом пальто и стыдиться своей немодной одежды, что однажды, проходя по Мэдисон-авеню, она завернула в магазин, торговавший мехами, и купила ту самую шубу, которую высмотрела на витрине. А почему бы и нет? Ведь это были ее собственные кровные денежки, заработанные честным трудом!

Как чудесно чувствовать себя независимой! Впрочем, в этот день Диане все казалось чудесным. Ее переполняли безотчетная радость и гордость за собственные успехи. Еще бы, совсем не так просто стать продюсером телесериала в прайм-тайм[1], снятого к тому же по ее сценарию!

Семь лет назад, окончив колледж и начав работать редактором на телевизионной студии в Лос-Анджелесе, Диана лелеяла две мечты: писать сценарии для экрана и работать в Нью-Йорке. Прошло всего три года – и обе мечты осуществились благодаря неоценимой поддержке Молли Эбботт.

Молли, с ее опытом и связями, удалось пробиться в Нью-Йорке. Диана написала удачный сценарий для телесериала, и подруги решили, объединив усилия, создать агентство «Эбботт и Синклер продакшнз». Свой первый сериал, «Мамаша и Мэг», они продали студии «Альфа телевижн». И вот уже целых четыре года их сериал оставался самым популярным и шел в самое «горячее» время – от 20.00 до 23.00. Пожалуй, это очень неплохо для никому не известной девчонки из Нью-Мексико.

Диана беззаветно любила свою работу на телевидении – несмотря на все связанные с ней проблемы, нервотрепку и беспощадную конкуренцию. До сих пор по-детски околдованная миром телеэкрана, она готова была искренне плакать над драмами и хохотать над комедиями. Принимать непосредственное участие в этом волшебном действе – разве можно мечтать о чем-то лучшем? Диане казалось, что именно создание сценариев дает прекрасную возможность самовыражения – ведь она создавала мир, где все подчинялось ее желаниям. В голове у Дианы постоянно роилось множество самых разных историй, так и просившихся на экран.

И они действительно туда попадали. При мысли об этом Диана всякий раз испытывала вполне обоснованное удовлетворение.

Она находила удовольствие даже в необходимости постоянно «держать марку» и доказывать, что достойна быть среди первых. Высшее качество, отличный вкус, профессионализм – это Диана ценила в телепередачах прежде всего. И если выполнение двух первых условий требовало упорного и кропотливого труда, то осуществление последнего зависело от деятельности великого множества людей. Писатели, артисты, режиссеры, редакторы, кинооператоры, мастера по звуковым эффектам, художники, портные вносили свою долю в шлифовку каждого эпизода. Просмотр окончательного варианта приводил Диану в такой же восторг, как художника, который долго работал над картиной и наконец достиг желанного результата.

И все же хотя Диана и была удовлетворена «Мамашей и Мэг», но по-прежнему считала, что истинный ее талант комедийный. Именно такой сериал стал теперь главной мечтой Дианы.

И сегодня, спеша на встречу с Оливером Феранти, распорядительным директором отделения «Альфа телевижн», Диана всей душой надеялась заинтересовать его своим новым проектом. Не далее как нынче утром была получена прекрасная новость, и Диана призналась Молли, что теперь чувствует себя во всеоружии.

– Представляешь, в нашем «Браунстоуне» не прочь сниматься сама Норин Сандерс! С ума сойти!

– Ну, это, конечно, интересно, – с привычной осторожностью протянула Молли, – но я бы на твоем месте не спешила прыгать от восторга. Ведь нам до сих пор зажимают пробные съемки. Феранти уже не первую неделю сидит на твоем проекте как курица на яйцах, и это не сулит ничего доброго…

Диана честно пыталась остудить свой восторг – ведь Молли совершенно права, – и все же ей не удавалось сдержать нетерпение. Она угробила уйму времени на составление своего проекта, вложила в него первоклассную идею, практически заполучила саму Норин Сандерс и не далее как через полчаса встретится наконец-то с Феранти. Теперь все зависит только от нее.

Эта мысль так тревожила и возбуждала Диану, что уже второй день она не могла заставить себя сесть за очередную серию «Мамаши и Мэг», хотя и не сомневалась: как только Феранти раскошелится на деньги для «Браунстоуна», ей не составит труда вернуться домой и в два счета накропать продолжение.

Но тут Диана вспомнила, что из студии должна отправиться на свидание в теннисный клуб.

Поворачивая на восток по Пятьдесят пятой улице, она живо представила себе Дика Мэнна – высокого голубоглазого блондина с правильными, но не слишком выразительными чертами лица. Диана познакомилась с Диком на вечеринке неделю назад, и, к ее удивлению, этот парень с артистической внешностью оказался простым программистом на «Континентал телевижн». Ну что ж, близкое знакомство с программистом еще никому не приносило вреда. Перекинувшись с Диком парой слов, Диана сочла, что он довольно интересный собеседник. Взяв у нее номер телефона, Дик позвонил на следующий же день и пригласил поиграть в теннис.

Мурлыча что-то себе под нос, Диана ступила на скользкий полированный мраморный пол необъятного холла студии «Альфа телевижн», уже увешанного праздничными гирляндами. Лифт понес ее на тридцать пятый этаж.

Диану часто занимал один и тот же вопрос: когда Оливер Феранти умудряется проворачивать всю бумажную работу? Ведь всякий раз она заставала его либо за телефонными переговорами, либо на совещаниях. Хотя сегодня ей было назначено на четыре тридцать, Диана явилась за пятьдесят минут до встречи в надежде урвать лишних четверть часа в том случае, если директор освободится раньше, чем предполагал.

Ева, его секретарша – юная холеная красотка в сногсшибательном костюме, – говорила с кем-то по телефону. Заметив посетительницу, она покачала головой. Значит, Феранти все еще занят.

Диана с досадой подумала, что успела бы заглянуть в дамскую комнату и привести в порядок прическу. Ей стоило немалого труда выбрать сегодня подобающий случаю наряд – деловой, но при этом такой, чтобы не помялся во время переодеваний в теннисном клубе и был достаточно романтичным для обеда вдвоем. После долгих раздумий она надела пепельно-розовый кашемировый костюм. Тонкая ткань мягко облегала стройную фигуру, не подчеркивая, но и не скрывая ее прелести, отчего Диана чувствовала себя невероятно женственной и неотразимой.

Ну, насчет неотразимости она, пожалуй, преувеличила. Точнее сказать – привлекательной. Так и этак поворачиваясь перед зеркалом, Диана размышляла, какой предстанет перед Диком. То и дело поправляя легкие каштановые волосы, она уложила их пышными волнами, ниспадавшими до самых плеч. Высокий чистый лоб, карие глаза, опушенные длинными густыми ресницами, – хорошо бы они были не такими телячьими, а более страстными. Нос прямой, даже надменный, а рот широкий – пожалуй, слишком широкий. Улыбка не очень-то красила ее лицо. Если уж на то пошло, только по-настоящему влюбленный назвал бы ее красавицей.

Наконец Диана вернулась в приемную к шефу, где явно смущенная Ева сообщила:

– Вы уж извините, но он все еще занят и вряд ли освободится раньше пяти. В пять у него назначен деловой коктейль, а сразу после этого деловой обед. Так что сегодня ему не удастся принять вас.

– Но ведь это тянется уже не одну неделю… – Диана чуть не задохнулась от злости.

– Знаю. Перед праздниками все будто сходят с ума. И его буквально разрывают на части.

Тут на столе у Евы зазвонил телефон.

Полыхая праведным гневом, Диана плюхнулась в кресло. Черта с два он так просто от нее отделается! Надо же и совесть иметь! Разве мало ему тех миллионов, которые «Альфа» огребла на «Мамаше и Мэг»? Даже если Феранти не понравился ее проект, пусть вежливо скажет об этом сам!

– Вы напрасно ждете! – Во взгляде Евы промелькнуло раздражение. – Он действительно сегодня слишком занят.

– Спасибо, Ева, но я все же подожду. – Ведь рано или поздно ему придется выйти из кабинета – хотя бы по нужде!

Диана поудобнее уселась в кресле, нервно покачивая ногой и вспоминая предостережения Молли. Черт побери, она опять оказалась права!

Молли была права всегда и во всем – с самой первой их встречи в буфете студии в Лос-Анджелесе. Диана едва приступила к ленчу, когда возле ее столика остановилась миниатюрная темноволосая незнакомка и заявила:

– Эй, детка, не вздумай есть эту дрянь! Этот «цыпленок по-королевски» хуже помойной тряпки!

Диана простодушно улыбнулась, немного шокированная такой грубоватой прямотой и заинтригованная проявлением, как ей казалось, настоящего нью-йоркского лоска.

– Лучше возьми сандвич с ростбифом и салатом, – посоветовала Молли. – Можно, я сяду с тобой?

Диана и глазом моргнуть не успела, как Молли стала ее подругой и наставницей, помогла быстро избавиться от детских иллюзий и по-настоящему заняться карьерой. Прежде всего пришлось осознать, что никому из телевизионных воротил нет необходимости открывать свету молодого талантливого автора. Хочешь стать сценаристом – пробивай себе дорогу самостоятельно.

Именно Молли, имевшая к тому времени богатый сценарный опыт и известность в мире телебизнеса, убедила Диану написать первый сценарий, а затем велела переделать его, сочтя совершенно негодным. Первые шаги Диане предстояло сделать на поприще драмы, поскольку Молли работала всю жизнь в этом жанре.

Они дружили уже больше года, когда Молли все чаще стала поговаривать о том, что лучше покинуть эту «страну иллюзий» и вернуться в Нью-Йорк. При этом она повторяла, что возвращение должно стать новой ступенью наверх, а для этого нужно создать проект со сногсшибательной ролью для какой-нибудь телезвезды, не желающей расставаться с Большим Яблоком[2]. Именно так они и поступили.

Стоило вспомнить о той борьбе, какую пришлось выдержать, чтобы пристроить сценарий и создать сериал, и Диана распалилась еще сильнее. В конце концов, «Эбботт и Синклер» неплохо заявили о себе, запустив в эфир «Мамашу и Мэг». Впервые прайм-тайм достался драме, созданной женщинами и о женщинах – не о каких-то там мыльных ангелочках, а о матери и дочери, имевших смелость открыть собственное сыскное агентство. Прочие телестудии тут же начали выпускать подражания их сериалу: женщины-копы и женщины-следователи замелькали на экране. Диана твердо считала: столь баснословный успех дает им право гордиться собой, и Феранти должен понимать, что у них нет недостатка в новых идеях. Ради всего святого, неужели у него не нашлось хотя бы четверти часа?!

Наконец в двадцать минут шестого из его кабинета вышли двое мужчин. Ева не успела и охнуть, как Диана подхватила свои вещички и проскользнула в дверь кабинета.

Оливер Феранти – смуглый мужчина лет сорока пяти, среднего роста, с тщательно ухоженными усами – растерянно наблюдал, как Диана решительно швырнула на его диван свою шубу и теннисную сумку.

– Ради Бога, Диана, Ева же сказала…

– Норин Сандерс, – вкрадчиво перебила его Диана, – не прочь сняться в «Браунстоуне» в роли Селены.

Однако уже в следующее мгновение недоумение Феранти убедило ее в том, что он даже не заглядывал в ее проект. Более того, понятия не имеет, что за чертовщину она несет. Директор лишь слегка оживился при упоминании известного имени.

– Вот как, Норин Сандерс? В самом деле?

Настырно зажужжал интерком, и Диана выругалась про себя. Ему все-таки удалось выкрутиться! Ну, Ева, пеняй на себя!

– Я опаздываю на крайне важное совещание! – предупредил Феранти, копаясь в своем кейсе.

– Наверняка. Но по пути туда вы все же подумайте о Норин Сандерс. Публика ее обожает. У нас не слишком много столь популярных актрис. А «Браунстоун» пришелся ей по вкусу, потому что это будет прорыв…

– Публике не нужен никакой прорыв. – Феранти нетерпеливо забарабанил пальцами по столу. – Она хочет, чтобы ее развлекали.

– Ее и будут развлекать – в этом-то и состоит изюминка! – затараторила Диана, невольно жалея о том, что так и не сумела освоить проклятую нью-йоркскую скороговорку, когда слова вылетают как из пулемета.

Судя по всему, Феранти не собирался больше тратить на нее время.

– Ладно, – буркнул он. – Мне пора.

– Вы ведь прочли мой проект, правда?

– Диана, я и так завален бумагами по уши!

– Но там всего шесть страниц. – Ей не удалось скрыть разочарования. – И прошел уже не один месяц! Может, проект где-то затерялся – так у меня есть копия!

– Детка, комедия – не твое дело! – отрезал Феранти, надевая пальто.

– Это не просто комедия, это комедия с элементами драмы! Ну, вы понимаете, там не просто хохочут над тем, как актер пролил себе на штаны суп, – нет, это настоящий юмор, который рождается из взаимодействия персонажей…

– Что-то ты слишком много на себя берешь, крошка. – Феранти, качая головой, уже распахнул дверь. – Настоящий юмор просто так не дается…

– Но ведь и в «Мамаше и Мэг» полно юмора! И именно благодаря ему наше шоу работает так успешно!

– Вот и держись за него, пока работает!

– Если бы мы умели только держаться за то, что работает, я бы до сих пор проверяла школьные сочинения в Санта-Фе! – А сам Феранти торчал бы в Кливленде, занимая должность менеджера захудалой студии. И Диана продолжала на ходу, следуя за ним по коридору: – Давайте я хотя бы опишу вам вкратце! Браунстоун – это название одного дома в Ист-Виллидже. Норин играет богатую девицу, только что окончившую частную школу в Швейцарии. Получив этот дом в наследство от какого-то дальнего родственника, она приехала в Нью-Йорк, чтобы поскорее продать его. Девица знакомится кое с кем из жильцов. – И Диана торопливо перечислила танцора, художника, испанское семейство с двумя очаровательными малютками, овдовевшую эмигрантку из Венгрии… – Норин является в этот дом и начинает наводить там порядок… Ее великосветские замашки вступают в забавное противоречие с их образом жизни… Она учится у них, а они многое узнают у нее… Любовная интрига… Реальные персонажи в реальной ситуации…

Но возле лифта Феранти покачал головой так, словно разговаривал с упрямым ребенком:

– Послушай, детка, в наши дни далеко не всякому удается пропихнуть на экран хотя бы один сценарий, а ты замахнулась уже на второй! – И он грозно потряс пальцем у нее перед носом: – Ты жадная девчонка!

– Ну пожалуйста, мистер Феранти, я прошу вас, хотя бы прочтите проект и поговорите с Норин…

– Все, милая, мне некогда! – Он втиснулся в переполненный лифт. – Пока.

Автоматические двери с лязгом сомкнулись.

Диана кипела от ярости. Ну что за придурок! Кто сказал, что независимый автор имеет право поставить не больше одного сценария? Неужели Феранти не слышал таких имен, как Норман Лир или Аарон Спеллинг?

Она, пожалуй, постаралась бы смириться с поражением, приведи Феранти хоть одну причину для отказа. Но ведь он вообще пропустил мимо ушей все, о чем говорила Диана! Только повторял:

– Ты, детка, знай стряпай свои пироги! У них такая румяная корочка!

Диана машинально тянула пиво в душной тесноте маленького бара при теннисном клубе и мечтала убраться отсюда куда-нибудь подальше. Ее ужасно раздражали шум и суета. В воздухе пахло близкими праздниками, а она чувствовала себя слишком усталой и потерянной после провала у Феранти.

Оставалось только надеяться, что ей удастся избавиться от напряжения и обиды, лупя ракеткой по тугому теннисному мячу. И когда придет пора обеда, Диана снова почувствует себя вполне цивилизованной особой.

Едва она заметила в толпе Дика Мэнна, такого красивого и элегантного в белоснежном теннисном костюме, у нее сразу полегчало на душе.

– Боюсь, нам придется ждать не меньше четверти часа, пока освободится корт. – Дик протиснулся к ней и остановился у стойки бара. – Надеюсь, не обидишься?

– Ничуть. За это время я допью пиво!

– И мы узнаем друг друга получше! – Оба улыбнулись. – Знаешь, я очень горжусь знакомством с автором «Мамаши и Мэг»! Честное слово, твой сериал до сих пор не приелся! Это просто здорово: Мэг ни минуты не сидит на месте и повсюду сует нос, а мамаша не расстается со своим креслом, вяжет один свитер за другим и все разгадывает методом дедукции. Ты, Диана, классный сценарист!

– Спасибо. – Смущенная, она с каждой минутой чувствовала к Дику все большее расположение. Он и сам оказался классным парнем!

– Наверное, так приятно видеть, как твое имя светится на экране, и знать, что его читают миллионы зрителей! А вот мое имя вряд ли появится на экране – разве что в отчете по службе.

– Верно, поначалу я так и лопалась от гордости, – нехотя призналась Диана, – но ближе к сотой серии новизна ощущений исчезла без следа. Хотя, конечно, слава помогает пробиваться дальше.

– Еще бы! Сначала ты была соавтором, а потом стала продюсером и главным сценаристом! – с завистью заметил Дик.

– Все это так, но учти: чем больше титулов – тем больше на тебе висит работы. Сценарий мы с Молли по-прежнему предпочитаем писать сами, к тому же одна из нас непременно торчит в студии с девяти утра до одиннадцати ночи. Лучше расскажи мне, что значит быть программистом. Наверное, это не так-то просто – суметь увязать в одну программу самые разные вещи: степень популярности, стоимость постановки, прибыль от рекламы и все такое. Или хотя бы разбираться в том, какую программу использовать в каждом данном случае…

– Да, это нелегко, – со вздохом отозвался Дик. – Если бы мы точно могли предсказать, какое шоу выиграет или проиграет, то наша студия не была бы третьей на побережье[3]. Мне бы хотелось работать на номер первый, но «Альфа» пока вполне довольна услугами своих программистов и не собирается увеличивать штат.

– А еще она вполне довольна своими нынешними программами. Я только что пыталась пропихнуть проект новой комедии и здорово погорела. Может, твой «Континентал» ищет что-то новенькое?

– Пока нет. У нас еле помещаются собственные шоу: слишком много времени занимают телефильмы. И это чертовски неверно, потому что они не поднимут рейтинг. Нам действительно нужно добротное свежее шоу – такое, как у тебя.

– Звучит заманчиво, – улыбнулась Диана. – Ты, часом, не ждешь повышения по службе?

– Увы, не жду. В нашем курятнике это не принято. Фил Бэннон не из тех, кто выдвигает своих людей, – он их скорее «задвигает». Ему нравится сидеть в десяти креслах сразу. Фил не только президент компании, но еще и шеф программного отдела.

– Да, не очень-то весело, – посочувствовала Диана.

– Понимаешь, я вообще-то и не собирался становиться программистом. Меня больше привлекает работа сценариста или режиссера. Но ведь для того, чтобы начать, нужно написать что-то свое, а на это необходимо время. Между тем никто не станет тебя задаром кормить. И поить тоже. Кстати, заказать тебе еще пива?

– Не возражаю, – ответила Диана, смутно встревоженная его недосказанными претензиями к жизни.

Вторая порция пива немного сняла напряжение, и беседа перешла на более личные темы: кто откуда родом (Дик был из Мичигана), вьются ли ее волосы сами, от природы (так оно и было), и как Диана относится к идее покататься на Рождество на лыжах (это привело ее в восторг)? Вскоре Дик так освоился, что слегка обнял Диану за плечи.

К тому моменту, когда их корт наконец-то освободился, Диане стало совсем хорошо. Ей давно не встречался такой милый, обаятельный парень.

Хлоп! Хотя весьма хитроумный удар был рассчитан на то, чтобы застать ее врасплох, Диана не пропустила мяч, и он прошел над самой сеткой.

Пораженный Дик запоздало рванулся вперед, но ничего не успел предотвратить.

– Тебе повезло! – крикнул он.

Уверенная, что дело не в везении, а в мастерстве, Диана промолчала.

– А ты довольно проворная для своего роста! – покровительственно заметил Дик, выиграв в первом сете. – Но все равно плохо бьешь слева. Смотри, я играю без пощады!

Она недовольно нахмурилась, не зная, чем ему не угодил ее рост – ведь это всего пять футов семь дюймов в отличие от его шести! Разве рост имеет отношение к ловкости?

Раздраженная, Диана сделала один за другим два рубящих удара – один Дик едва успел принять, а второй пропустил. Зато в ответ она получила великолепно закрученный мяч и упустила его с поля.

– Классная подача, Дик!

Забирая мяч с соседнего корта, Диана заметила женщину, чрезвычайно похожую на звезду, снимавшуюся во «Все мое – для тебя». Этот комедийный сериал «Альфа телевижн» давно утратил былую популярность. Его рейтинг падал с катастрофической скоростью. Ничего удивительного.

Такая банальщина приедается в два счета. А сейчас они скатились на откровенную пошлость. «Эбботт и Синклер» могли бы написать в десять раз лучше. Но из-за непроходимой тупости Оливера Феранти им ни за что не попасть в эфир со своим «Браунстоуном». Повсюду круговая мужская порука! Ведь «Все мое – для тебя» и написан мужиком, и ставит его мужик, как и подавляющее число прочих шоу. По сути дела, в «Альфе» мужики заправляли практически всеми сколько-нибудь значительными делами, и деньгами тоже. Да и вряд ли хоть в одной телестудии страны женщине удалось пробиться на место вице-президента.

Недавний провал проекта внезапно вспомнился Диане с прежней остротой. Ее трясло при одном воспоминании о том, как нагло вел себя Феранти: то грозил пальцем, то обзывал жадной девчонкой…

– Сет закончен! – Дик направился к сетке, чтобы поменяться местами. – У тебя довольно сильный удар, вот только нужно лучше рассчитывать. И слева бьешь совсем плохо.

– Да, ты прав. – Диана запоздало попыталась встряхнуться.

Дик же со снисходительной улыбкой продолжил наставления.

Господи, да что он вообразил? Она играет в теннис с детства и делает это не так уж плохо! По крайней мере в обычных условиях. И Диана упрямо повторила про себя, что непременно выиграет, если сумеет сосредоточиться на игре. О'кей, нужно взять себя в руки и не давать противнику передышки! Вот так-то, Синклер!

Диане без труда удалось пробить его защиту. А когда Дик попытался отыграться на дальних подачах, она отплатила той же монетой, и один мяч за другим стал уходить за край поля. Второй сет Диана выиграла и готова была разойтись на ничьей, но Дик настоял на третьей партии (если, конечно, она не слишком устала).

Напротив, Диана испытывала такой прилив сил, почти эйфорию, когда мастерство и расчет не оставляют противнику ни малейшего шанса.

Диана победила в третьем сете, завершив игру великолепной подачей слева.

– Спасибо за отличную игру! – весело воскликнула она и, подойдя к сетке, с чувством хлопнула Дика по ладони. – Такое стоит повторить!

Дик кивнул и вроде бы улыбнулся – или, скорее, осклабился.

Приняв душ и переодевшись, Диана быстро взглянула в зеркало. У нее великолепный цвет лица. Настоящий цвет победы.

Бразильский ресторан, куда повел ее Дик, находился рядом с клубом и очаровал Диану мягким освещением зала и обилием свежих цветов. Не разбираясь в тонкостях бразильской кухни, она предложила Дику самому выбрать меню.

Наконец обед подали, и Диана нетерпеливо набросилась на еду.

– М-м-м… – промычала она. – Превосходно! – И наградила своего кавалера самой очаровательной улыбкой.

– Еще бы! Ведь это самый настоящий уголок Бразилии посреди Нью-Йорка. Одно из немногих мест, где мне всегда приятно!

– Кажется, мне тоже, – многозначительно шепнула Диана, но так и не дождалась ответа.

Прихлебывая пиво, она снова ощутила смутное беспокойство. Куда подевались легкость и теплота их общения? Дик целенаправленно поглощал уже вторую «Маргариту»[4] – и мрачнел буквально на глазах.

– А где ты обычно катаешься на лыжах? – поинтересовалась Диана в надежде, что эта тема хоть немного расшевелит его.

Дик равнодушно пожал плечами:

– Где придется. – О недавнем приглашении покататься вместе он напрочь забыл.

Неужели парень так надулся из-за двух несчастных сетов в теннис? Господи, да ведь он запросто мог выиграть следующий сет – они и третий-то шли практически наравне!

– Ты, Дик, наверное, классный лыжник, – игриво заметила Диана. – Мастер спорта, да? – Ответа не последовало. – А нот мне похвастаться нечем, – прикидываясь дурой, продолжала она. – Уже и не припомню, когда в последний раз вставала на лыжи, но это даже весело – попробовать все сначала!

– Снаряжение для горных лыж стоит уйму денег – ну да тебя вряд ли этим удивишь. – Дик бросил на нее раздраженный взгляд. – Ты же такая знаменитость!

Ах, так вот в чем дело! Диана спокойно отложила в сторону вилку.

– Что ж, в каком-то смысле ты прав, только эти деньги не так-то легко мне даются, как кажется. Я считаю своей настоящей удачей дружбу с Молли. – И Диана рассказала, как Молли, получив наследство от мужа, вложила деньги в их агентство, благодаря чему сериал и увидел свет.

Пять лет назад их предприятие выглядело чистейшим безумием: мало того что они собирались продать на телевидение настоящую женскую драму, так еще и снимали ее в Нью-Йорке, тогда как все сколько-нибудь стоящие фильмы этого жанра, кроме мыльных опер, штамповались исключительно в Голливуде!

– Ты просто не представляешь, сколько раз все приходилось начинать сначала. Сколько сил ушло на переговоры, торговлю, бессмысленные совещания! Мы бились головой об стену целый год…

– И тем не менее факты говорят сами за себя, – перебил ее Дик, – теперь ты добилась своего, хотя совсем еще соплячка!

– Мне уже двадцать восемь! – возмутилась Диана.

– Я бы не возражал сбросить лишних шесть лет, – фыркнул Дик.

Вот так дела! Он никак не выглядит на тридцать четыре года. Да и поведение его не соответствует такому возрасту. Это от спиртного Дик так расслабился!

Хотя она попыталась сменить тему беседы, Дик продолжал сетовать на то, что Мэтью Сэйлс, новый директор развлекательных программ на «Континентал», не появится на своем месте раньше января, да и потом пройдет не меньше двух месяцев, пока он втянется в работу.

– А мы тем временем разгребаем все старое дерьмо, и никто и не подумает о премиальных…

Вот уж действительно – истина в вине. Неужели эта размазня – тот обаятельный парень, который напропалую флиртовал с ней в теннисном клубе?

Диана машинально запомнила имя Мэтью Сэйлса. Пожалуй, это единственное, что даст ей нынешний вечер.

А потом ее охватило странное ощущение дежа-вю. Мужчины часто приглашали Диану на свидание, но почти всегда получали отказ. Как только выяснялось, что она преуспевает больше, чем ее поклонник, он не мог с этим смириться. Диана вовсе этим не хвасталась, но ведь любой мало-мальски опытный человек понимал, что за каждую серию она получает по меньшей мере пятнадцать тысяч.

И какой толк объяснять, что это Молли содержала их обеих не один год, и что она была ее партнером лишь номинально, и что только в последний год, когда «Эбботт и Синклер» стали настоящим синдикатом, сериал начал приносить реальные деньги? Да и теперь Диане предстоит сначала расплатиться с Молли, а потом вложить свою долю в их партнерство.

Чего она действительно не понимала, так это того, зачем Дик вообще назначил ей свидание, если его так злит ее успех?

– Ну, сколько там натикало? – Он тупо уставился на ручные часы. – Половина десятого? Ну и дерьмо! – Дик разъяренно затряс рукой. – Вот дерьмо – остановились! А еще «Ролекс»! Даже месяца не проработали!

Он забормотал что-то насчет того, как все наловчились подделывать фирменные марки, и Диане стало ясно: ему не терпится убраться из этого ресторана.

Правда, сделать это было не так-то легко, поскольку официант оказался на редкость несговорчивым парнем.

– Но ведь вы всегда принимали кредитные карточки! – разорялся Дик, размахивая счетом.

Официант лишь молча кивал.

– Пожалуйста, позволь мне расплатиться, – спокойно вмешалась Диана. – У меня есть наличные…

– Но это я тебя пригласил! – возмутился Дик.

– Ничего страшного. Выиграл сет – покупаешь обед! Помнишь песенку? А ты заплатишь за меня в следующий раз. – Она изо всех сил старалась сохранить непринужденный вид, но на Дика это не действовало. Судя по всему, он думал только о том, как бы поскорее уйти отсюда.

У выхода, придерживая перед Дианой дверь, Дик выдал и ожидаемую ею фразу:

– Слушай, мне действительно пора бежать…

…Подготовить отчет… Завтра рано утром совещание…

Диана сдержанно кивнула.

– Позвони, когда сможешь, – игриво сказала она, надеясь, что Дик ответит на многозначительный взгляд. Но тому было уже не до нее – он отвернулся, высматривая такси.

Диана и оглянуться не успела, как осталась на мостовой одна. Она зябко потирала руки. В животе громко бурчало. Слишком много риса и бобов да ведро помоев на десерт!

Не прошло и четырех часов, а ее успели покинуть сразу два мужика. Ты делаешь успехи, Синклер!

Диана повернулась и пошла куда-то на восток. Черт побери, ну когда она перестанет вести себя как героиня сценария, которому не суждено появиться на экране? Она ужасно злилась на себя за то, что впустую потратила время. Лучше бы сидела и сочиняла «Мамашу и Мэг», ведь через два дня нужно сдавать готовый текст!

Оказавшись на Второй авеню, Диана вдруг решила заглянуть в офис. Обычно она писала первый, черновой вариант сценария дома, но иногда сочиняла у себя в кабинете, если знала, что ее не будут отвлекать. По крайней мере на работе ей незачем заниматься уборкой или копаться в холодильнике, чтобы приготовить ужин.

Два первых этажа городского дома Молли, стоящего на углу Пятидесятой и Первой улиц, были целиком отведены под «Эбботт и Синклер продакшнз». Каждая из партнерш имела свой кабинет. Были здесь также просторная приемная и конференц-зал, служивший рабочим местом для их ассистентки.

Диана открыла дверь своим ключом, предварительно отключив сигнализацию. Дрожа от холода, она нерешительно постояла в холле, не зная, стоит ли снимать шубу.

На втором этаже зажегся свет.

– Диана?

– Да. Не сердись, Молли. Я пришла немного поработать.

– Господи, да ты озябла! – Молли быстро спустилась в холл. – Иди погрейся! У меня горит камин.

В отличие от кабинетов, обставленных в самом современном стиле – сверкающий хром, черная кожа и серый ковролин, гостиная Молли напоминала Новый Орлеан начала века. Плюшевые ковры, бархатный диван и мягкие кресла с обивкой выглядели так, что Диане иногда казалось, будто она попала в старинный бордель.

Бросив на кресло свою шубу, Диана подошла к огню, а Молли подала ей бокал бренди.

– Возьми. Судя по твоему виду, это то, что нужно.

– Спасибо. – Диана перевела дыхание, прежде чем проглотить жгучий напиток, моментально растекшийся по жилам жидким огнем.

Молли опустилась в свое кресло и взялась за прерванное вязание – это занятие помогало ей расслабиться. Проворно работая спицами, она проницательно поглядывала на подругу синими глазами. Прямые, коротко подстриженные темные волосы покрывали ее головку, как плотная шапка. Она выглядела чрезвычайно молодо для своих тридцати восьми лет, в тщательно отглаженных джинсах и свитере с серо-коричневой надписью «Мамаша и Мэг» и карикатурным изображением пары голубых глаз, обрамленных невероятно длинными ресницами.

– Ты получила от Феранти под зад, верно? Ну да, я так и подумала, поскольку ты не позвонила.

Диана выложила ей все:

– Он просто ублюдок, впрочем, как и большинство в нашем бизнесе. Никто не даст тебе свернуть с однажды избранной тропы. Раз уж начала с драмы – драмой изволь и закончить. Даже если бы мы заручились твердым обещанием Норин, чего пока нет, студия предпочла бы работать с проверенными комедийными сценаристами.

– Жаль, что ты так расстроилась. – Молли встала и помешала дрова в камине. – Но, признаться, я даже чувствую облегчение. Не знаю, способна ли я написать комедию…

– Ты способна написать все что угодно! А в «Мамаше и Мэг» юмора не меньше, чем в любой из популярных комедий!

– Это почти всегда твоя заслуга, детка. Кстати, куда запропастился твой сценарий?

– Он в корзине для бумаг! Прости, Молли, но мне все осточертело. То, что приходит в голову, кажется таким старым, затасканным…

– Да ладно тебе, ты ведь знаешь, что совсем новых идей не бывает! Мы способны только разлить по новым бутылкам старое доброе вино.

– Это уж точно. Однако мне уже и бутылки кажутся старыми. Наверное, в этот раз я попрошу о помощи.

– О'кей. Давай посмотрим, что у нас есть. – Молли отложила вязанье и напомнила Диане мамашу из их сериала. – В последней серии мамаше запудрил мозги тот малый, что оказался на поверку жуликом. А в предыдущей серии Мэг попадает в автобус, захваченный двумя террористами…

– Ох, черт побери, хоть бы мамаша отправилась повидать своих внуков – по крайней мере это дало бы нам передышку!

– Полегче на поворотах, Диана. Как бы это не стало правдой! Впрочем, я ни в чем тебя не виню: дерьмовое настроение бывает у каждого. Феранти – настоящая свинья! Кстати, не хочешь ли есть? Я бы могла сделать на скорую руку салат или что-то еще.

– Нет, спасибо. Я уже ела, да только обед не пошел впрок.

– Ого, да у тебя выдался скверный вечерок, верно? Ну и что же еще с тобой приключилось? Это был не мужчина твоей мечты?

– Нет, – со вздохом призналась Диана. – Да и я, похоже, не оказалась девушкой его мечты.

– Уверена? Может, ты слишком многого от него хочешь?

– Теперь это уже не важно. Ему на меня наплевать. А я действительно слишком многого хочу от мужчин. Хотя ты и стараешься наставить меня на путь истинный. Если бы не ты, я все еще была бы восторженной соплячкой и сидела в той студии в Лос-Анджелесе. Вот и от Феранти я хотела слишком многого на протяжении всех этих недель…

– Не стоит валить все в одну кучу. Я же имела в виду мужчину для развлечений, а не для работы!

– Какая разница? Они оба дали мне сегодня пинка под зад!

– Ну, в работе ты, как правило, выигрываешь. Черт побери, ведь именно поэтому я постепенно отошла от «Мамаши» и оставила сценарий на тебя! Ты не забываешь улыбаться, являясь на совещания, и выглядишь так женственно, так обаятельно! А чего стоит твой медовый голосок?

– Ну, я же все-таки выросла в Санта-Фе, а не на вашей дьявольской кухне. И это получается как-то само собой!

– Конечно, само собой! И вряд ли у кого-то получилось бы лучше. Твоя медовая речь заставляет людей расслабиться. Но пока они раскусят, что этот мед изрядно разбавлен дегтем, ты успеваешь размазать их по стенке!

– Ну и что? Разве я поступаю неверно?

– В бизнесе – почти никогда. Но если ты так же ведешь себя на свидании, ничего удивительного, что парню хочется дать тебе под зад.

– У-ух!

– Прости, детка, но я скажу тебе правду. Мужики вечно чувствуют себя как на соревнованиях. И им вряд ли понравится, если их обойдет на повороте какая-то баба, которая к тому же не даст им спуску, когда они хотят расслабиться, похихикать над какой-нибудь глупостью…

– Ну да, примерно так, как ты хихикаешь со своим Тедом? Только не похоже, что от этого много проку, – язвительно заметила Диана.

– Ты чертовски права: проку нет никакого. Но мне плевать, решится он оставить свою жену или нет. Я не собираюсь снова замуж. От Теда я получаю все, что мне нужно…

– По крайней мере ты постоянно об этом твердишь. Но я устроена иначе. Я не способна прикидываться сентиментальной дурой и выплясывать перед кем-то на цыпочках. Мне нужно иметь возможность говорить и делать то, на что я способна.

– Господи, ну и что же ты сегодня сделала и наговорила? Давай, выкладывай! Он пригласил тебя пообедать?

– Ну да, вот только потом сидел как на иголках и мечтал поскорее смыться! – Диана налила бренди себе и Молли.

– Погоди, не так быстро. Сначала вы играли в теннис, так? И ты, конечно, показала, на что способна?

Диане стало жарко, и она отодвинулась от огня.

– Мы оба показали, на что способны.

– Ага. Но выиграла, разумеется, ты, а не он.

– Так уж получилось.

– Ну надо же, кто бы мог подумать! Слушай, тебе не следует злиться на Дика за то, что он завидует твоей работе. Ведь для него не секрет, чем ты занимаешься и сколько получаешь. И он точно был заинтригован – во всяком случае, до вашей партии в теннис. Как по-твоему, зачем ему было устраивать первое свидание именно на корте?

– Затем, чтобы как следует разглядеть, какие у меня ноги, – сердито бросила Диана.

– Затем, чтобы поразить тебя своим мастерством! А ты позволила ему это сделать? Черта с два! Мисс Совершенство надрала ему задницу! Так чего же от него было ждать?

– Но ведь Дик сам хотел, чтобы я старалась, – он постоянно давал мне указания, как играть! – Диана снова добавила себе бренди. – Разве я виновата, что вела себя честно? Мы играли на равных, одна партия его, другая моя…

– Нет, для мужика этого мало. Особенно когда дело касается спорта. Ну почему бы тебе не пропустить пару-тройку мячей? Нежилась бы сейчас у него в объятиях, а не торчала бы, как Золушка, у моего камина!

– Нет, это не для меня! – мрачно возразила Диана. – Если для того, чтобы завоевать мужика, я должна проиграть ему партию в теннис, – благодарю покорно! К тому же я вовсе не думаю, что проигранная партия в теннис была единственной причиной.

– Ну еще бы, ты наверняка подбросила ему вторую! Он повел тебя в свою любимую забегаловку, и вдруг ни с того ни с сего выясняется, что они не принимают кредитные карточки. А ты не только принялась размахивать своим толстым кошельком, но еще и с шутками-прибаутками. И пока ты расплачивалась с официантом, у него в мозгу жужжало одно: «Выиграл сет – покупаешь обед, выиграл сет – покупаешь обед!» Просто классно. И после этого ты еще надеялась, что ему хватит духу кончить вечер на романтической ноте, да?

Диана, осознав абсурдность ситуации, криво улыбнулась:

– Ну кто сказал, что мы не способны сочинить комедию? Ты просто неповторима! Я могла бы кое-что пустить в дело прямо сейчас! – Она полезла было за блокнотом, но Молли схватила ее за руку.

– Сегодня тебе как никогда захотелось выиграть у Дика после провала у Феранти…

– О'кей, о'кей, мадам Фрейд! Я все поняла. Я сама выставила его полным дураком. Ну что ж, так и запишем! Диана и Дик. То есть парочка круглых болванов. Пожалуй, я предпочту оставаться Дианой без Дика!

– Только не забывай: чем ты старше, тем меньше на тебя обращают внимание!

Диана промолчала, не желая лишний раз напоминать подруге о том, что в отличие от нее не испытывает столь острой необходимости в мужчине. Молли утверждала, что обожала мужа. Однако едва он умер от сердечного приступа, как через пару месяцев у нее появился другой.

– Ну, я пошла. – Диана решительно поднялась. – Может, если как следует настроюсь и лягу спать пораньше, мне приснится вещий сон. И утром останется только записать его на бумагу!

Включив свет в своей гостиной, Диана почувствовала себя очень уютно. Она любила эту комнату, обставленную изысканно и просто в приглушенных, пастельных тонах. Грубые ковры ручной работы, глиняные вазы и плетеные корзины. На небеленых стенах висели акварели и масляные картины, почти все написанные ее матерью Мартой Кент Синклер.

Сбросив сапоги, Диана опустилась на диван и прослушала автоответчик. Один звонок был от Молли, другой – из Красного Креста с предложением сдать кровь. Проклятие! Как будто она весь день занималась чем-то иным. Последний звонок был от брата – он приглашал встретить Рождество вместе с его семьей в Портленде.

Диана включила музыку и вспомнила, как в детстве Кент донимал ее из-за веснушек, дразня «пирогом с изюмом». Это приводило Диану в ярость, и она молотила его по чем попало, однако без особого эффекта, поскольку Кент был на три года старше и намного крупнее.

Рождество в Портленде. А что, это может оказаться приятной переменой после обременительного спектакля, который устраивает на Рождество Нью-Йорк. Здесь ее ничто не держит. И она ни разу в жизни не была в Орегоне. Вообще-то она и Кента видела в последний раз два года назад на его свадьбе в Санта-Фе.

Музыка приятно обволакивала слух, и Диана наконец-то расслабилась. Спокойный холодный джаз. Один из поклонников по имени Скотт приучил Диану к джазу. После него прошла уже целая череда бойфрендов, однако привычка слушать джаз осталась.

Наслаждаясь джазом, она любовалась единственной картиной в пастельных тонах, написанной ее отцом. Она изображала деревушку пуэбло, полускрытую в облаке пыли, с одинокой фигурой индейского мальчика, замершей на переднем плане.

Картина никогда не оставляла Диану равнодушной: наверное, она унаследовала отцовское чувство потерянности и одиночества. Отца нетрудно понять, ведь мать оказалась более талантливой. Марта Кент тоже любила изображать пейзажи Нью-Мексико: мескитовые деревья, пальмы, иззубренные горные кряжи – однако ее техника поражала тщательностью и изяществом и чем-то напоминала японскую. Диана была убеждена, что мать стала бы известной художницей, если бы выставлялась не только в небольшой галерее в Санта-Фе, принадлежавшей ей и отцу.

При воспоминании о родителях и о неизбежных трудностях семьи, где муж и жена художники, Диана грустно вздохнула. Если уж она и выйдет когда-нибудь замуж, то лишь за человека, не имеющего никакого отношения к телевидению. Тут Диана подумала о Дике, и ей стало совсем не по себе.

Раздевшись у себя в спальне и поставив на ночной столик будильник, Диана вспомнила, как Дик распинался по поводу своего «Ролекса». Она еще ни разу не слышала, чтобы «Ролекс» остановился. Вряд ли это был «Ролекс».

Эврика! Вот она, идея, за которой Диана так долго охотилась! Мамаша с Мэг выведут на чистую воду мошенника, который подделывал на своих часах марку известных фирм!

Напрочь позабыв про сон, Диана кинулась к столу и работала часа два.

Это усилие окончательно вымотало ее, зато она легла спать, чрезвычайно довольная собой.

Сонный взгляд Дианы упал на Энди-Оборвашку, ее любимую куклу, сидевшую на бюро. Особо любопытным знакомым она с юмором рассказывала, как приобрела его в какой-то антикварной лавке, но на самом деле Энди был ее спутником с самого детства. Мать постоянно штопала тряпичного малыша, расползавшегося от чересчур нежных объятий.

Диана не могла бы расстаться с Энди. Она ласково подмигнула Оборвашке: он по прежнему оставался самым лучшим парнем на свете.