"Скипетр Дракона" - читать интересную книгу автора (Гринвуд Эд)

4

ВОЕННЫЙ ПОХОД

СТРАЖНИК, стоявший на утреннем солнцепеке у моста, сдвинул шлем на затылок и с отвращением провел рукой по мокрым от пота волосам, затем с тоской посмотрел на тень старого дуба. «Когда вон те люди пройдут мимо… да, во имя Владычицы! Чуть-чуть тени, горсть прохладной воды и глоток из фляжки, чтобы смыть привкус речного ила во рту, и…»

Мимо проскрипела тележка травницы Саммарти, и стражник поприветствовал женщину и двух ее дочерей кивком и улыбкой. Но лишь младшая из девочек, вприпрыжку бежавшая босиком рядом с тележкой, улыбнулась ему в ответ.

Кулдин пожал плечами и снова начал думать о прохладной тени под деревом. Ох, как бы уйти с этого палящего солнца! Он и не подумал склонить копье или надвинуть шлем, когда на мостик ступили следующие прибывающие в Сарт путники. Шедший впереди мужчина был грязен, в рваной одежде, взгляд его дико блуждал, а с губ срывались бессмысленные слова и полураспевные обрывки стихов. Его голова, обе руки в трех местах, бедра и лодыжки были обвязаны кожаными ремешками, такие же ремешки были пристегнуты к крепкому поясному ремню. Другие концы ремешков держали двое охранников, похоже не менее уставших, чем Кулдин. Они тащились следом за своим пленником, и в свободной руке каждый из них сжимал маленький заряженный арбалет, в Каррагласе именуемый стрелометом.

— Сумасшедший, — пояснил один из охранников, кивая на лепечущего невнятицу и пускающего слюни подопечного. — Ведем на ярмарку, чтобы поискать там успокоительные лекарства.

— Богатый сумасшедший, — добавил второй охранник, — а то разве шлялись бы мы по такой жаре, выгуливая его, как собаку на поводке!

— Это точно! — согласился Кулдин. Взмахом руки он указал путникам в сторону Сарта — и его рука все еще была поднята, а в голове бродили дружелюбные мысли, когда оба охранника одновременно повернулись и выстрелили.

Одна стрела поразила Кулдина в нос, зато вторая вошла точнехонько в глаз. Сумасшедший тоже развернулся и бросился к стражнику со сверкающим кинжалом в руке.

Кулдин ударился спиной о перила моста и обмяк. Кинжал поднялся и опустился, затем крепкая рука поддела стражника под колени и дернула. Перевалившись через перила, несчастный Кулдин наконец-то обрел долгожданную прохладу, подняв тучу брызг.

Мнимый безумец повернулся к двум сопровождавшим его воинам и с ухмылкой протянул им сигнальный рог Кулдина.

— Держите! — заявил он, а затем повернулся и помчался по дороге в том направлении, откуда они пришли.

Охранники переглянулись и поискали себе укрытие у дороги, со стороны Сарта.

— Ему это очень понравилось, верно? — пробормотал один из них, перезаряжая свой арбалет. — Иногда мне кажется, что он действительно сумасшедший.

— А актеры все такие, — отозвался другой, ныряя за колючий виверновый куст. — Он просто сходит с ума от мысли, что заработает этим кой-какие денежки.

— Мы ведь не должны были убить его до того, как все перейдут через мост, правильно? — Фраза донеслась из-за неожиданно затрепетавшего куста сипленики. — Ты не думаешь, что нам лучше было малость поспешить с этим?

— Нарушить прямой приказ Кровавого Меча? Это тебе не драконье дерьмо! Ты что, ищешь себе безвременной смерти?

— Ладно, ладно! — мрачно пробурчал куст сипленики. — Просто взбрело в голову…

— Преданным воинам лучше не прислушиваться к тому, что взбредает им в голову, — резко произнес еще один голос — совсем близко.

На миг воцарилось потрясенное молчание, затем один из кустов нерешительно спросил:

— Л-лорд Кровавый Меч?

— Именно. Направьте стрелы в землю или умрете.

— Да, лорд! — поспешно согласились оба голоса.

С дороги донеслись стук копыт и поскрипывание кожаной сбруи; постепенно они становились все громче. Из-за поворота, откуда не так давно показались тележка травницы и сумасшедший со своей охраной, из-за деревьев силптарского леса (никто не использовал название, нанесенное на новые карты, — почему-то назвать «Ясным лесом» такие темные, тернистые и непроходимые заросли ни у кого язык не поворачивался) выехал отряд конных латников… в сопровождении нескольких десятков арбалетчиков, длинной колонны копейщиков и еще некоторого количества всадников. Во главе этого войска ехал высокий человек в великолепных изукрашенных доспехах, верхом на высоком коне, облаченном в боевую броню.

— Но… кто… — в замешательстве пробормотал куст сипленики.

— Конечно же мой двойник — на случай, если кто-нибудь из защитников Сарта, охваченный приступом отваги или отчаяния, решит, что армия без предводителя — разбитая армия, — холодно ответил Кровавый Меч. — Я не приказывал тебе думать, Лорнелт, я предполагал, что мои самые преданные воины сумеют удержаться от пустых мыслей во время битвы.

— В-вы знаете мое имя? — Арбалетчик, до недавнего времени бывший самым молодым и незаметным из стражников Сиятельного, впал в полное замешательство.

— Конечно. Чтобы барон не знал тех, кто ему присягнул? Для этого нужно быть идиотом.

По другую сторону дороги неуверенно хихикнул виверновый куст, а затем стук копыт и тучи пыли положили конец диалогу двух кустов — воинство Сендрика Датджека, барона Сиятельного, более известного как Кровавый Меч, вошло в Сарт.

— Успокойся, Краер, — насмешливо сказал Сараспер. — От этого места до Серебряной примерно триста миль окольными путями или чуть больше — не говоря уже о том расстоянии, что придется пройти по землям следующего баронства, или того, что лежит за ним. И королевский указ о безопасном проходе может быть разорван в любом из этих владений, по двадцать раз на дню.

Отдуваясь и истекая потом, квартирмейстер трусцой пробежал мимо Сараспера, бросив на него безмолвный яростный взгляд, а потом поспешил к следующему повороту, туда, где дорога ныряла в густой лес и круто огибала зубчатый выступ влажной, поросшей диким виноградом скалы высотой в шесть человеческих ростов. Краер долго всматривался в глубокий сумрак, прежде чем подать остальным знак, что они могут присоединиться к нему.

— Говорю же вам, я что-то слышал, — проворчал он, когда прочие Высочайшие Князья и с ними Ролин подошли к нему. Сараспер и Эмбра одарили его улыбками. — Нас преследуют или наблюдают, как мы направляемся прямо в ловушку. Я это чувствую.

— О? И часто ты испытываешь такие чувства? — невинным тоном спросил старый целитель. — До или после того, как опустошишь бутыль?

Краер хмуро глянул на него в сумраке, царившем под древесными кронами, и пробормотал:

— Потише. Пожалуйста. Я… вот оно снова!

Все послушно замерли, стараясь услышать то, что так встревожило Краера.

Тишина… тишина… далекий птичий крик и шум крыльев, когда встревоженный пернатый обитатель леса вспорхнул в воздух — довольно близко.

— Вот, — выдохнул Краер. — Поблизости не слышно птичьих криков, но кто-то потревожил птицу совсем рядом с нами — судя по звуку, это был лесной петушок, а они взлетают только в последний момент, когда ты вот-вот на него наступишь. К скале, быстро и тихо, а потом снова все замрите!

Все повиновались и, прижавшись спинами к камню, уставились на Краера. Подняв руку, он знаком потребовал тишины. Все замерли.

Казалось, прошло очень много времени, прежде чем они услышали слабый глухой звук — как будто камень перевернулся под чьей-то тяжелой стопой. Краер указал вверх, на вершину нависающей над дорогой скалы, а затем прижал палец к губам и сделал резкое движение, означавшее: «не шевелитесь». Ролин и четверо Высочайших Князей вжимались в шершавый камень, казалось, очень долго, прежде чем сверху начали сыпаться мелкие камешки — кто-то спускался по скале. Почти в тот же момент на дорогу впереди них из зарослей папоротника и прочего подлеска вышел воин… а за ним другой. Ролин уставился на них и судорожно вздохнул.

Воины смотрели прямо перед собой невидящими взорами, плоть их была обвисшей и скрученной, словно старый свечной воск, застывший на канделябре. Они ступали твердо, но неуклюже, будто не живые существа, а…

— Тающие, — шепнула Эмбра Ролину. — Осторожно! Если до них дотронуться, они могут загореться или взорваться!

Она еще не договорила, а Хоукрил уже обнажил свой длинный меч и шагнул от скалы навстречу приближающимся воинам. Теперь на дороге было уже семь или восемь Тающих, а еще больше, вероятно, скрывалось в лесу.

— Позади? — спокойно спросил латник.

Краер вытянул шею и огляделся.

— Никого, но… — он покрутил головой, всматриваясь, — четверо спускаются со скалы, а наверху есть еще.

Эмбра посмотрела наверх и на шаг отступила от скалы, но не успела она поднять руку, как Сараспер перехватил ее и сказал:

— Сохрани свои заклинания — по крайней мере на ближайшее время. Они могут нам понадобиться, чтобы избавиться от этой напасти.

— Ч-что мне делать? — неуверенно спросил Ролин.

— Наблюдай за дорогой, по которой мы пришли, парень, — рявкнул Краер, указывая в том направлении, — и крикни, если увидишь, что приближается кто-нибудь или что-нибудь — что, сколько и как близко.

Неожиданным ударом Хоукрил подрубил лодыжки первому из Тающих.

Тот тяжело рухнул на бок в жутком молчании, а шедший следом зомби споткнулся о его тело. Меч отделил от плеч голову этого Тающего, прежде чем первый мертвый воин приподнялся на руках и коленях и пополз в сторону Хоукрила.

Тот мгновенным движением разрубил тело, а затем отскочил назад, когда следующие трое Тающих быстрыми шагами двинулись вперед, держась плотной группой.

— Кто из магов, как ты думаешь? — спросил Сараспер у Эмбры.

Владычица Самоцветов пожала плечами.

— Это может быть кто угодно. Кто знает, сколько магов видели записи Корлауна? Должно быть, их отправили за нами намеренно, и это объясняет, почему у Краера возникло чувство, что на нас смотрят. Должно быть, кто-то при помощи магии наблюдает за нами на расстоянии.

Она быстро пересекла дорогу, опустилась на колени возле высохшего деревца и пробормотала четыре слова. Держа ладонь словно топор, она ударила по основанию деревца, и когда оно, срубленное, начало падать, Эмбра подхватила его и бросила Краеру.

С безмолвным кивком коротышка развернулся, жестом позвал Сараспера и ударил деревянным колом вверх вдоль скалы в спустившегося ниже всех Тающего. Он едва-едва не достал до цели и потому быстро отдернул кол и махнул им по кругу, ударив по плечу одного из зомби и отшвырнув его вбок на двоих его сотоварищей, которые как раз нападали на Хоукрила, парировавшего мечом их удары. В мгновение ока Хоукрил пригнулся и нанес низкий удар по шатающейся троице — и они повалились друг на друга, словно подрубленные жерди. Краер прыгнул в центр свалки с кинжалом в одной руке и колом в другом, рубя и кромсая, словно сумасшедший. Неожиданно из шевелящейся груды тел вырвался ревущий язык пламени, и квартирмейстер резво отскочил от разверзшегося перед ним ада, оттолкнувшись колом, — подпаленный и яростно усмехающийся.

— Значит, наблюдающий за нами маг хотел нас поджарить, а? — Он снова ткнул вверх по скале почерневшим, горящим концом кола и на этот раз исхитрился нанести крепкий удар по ногам ближайшего Тающего.

Тот соскользнул вниз, цепляясь за камни и плети винограда, и упал — а Краер и Сараспер бросились на него, схватили за щиколотки и локти и изо всех сил швырнули на дорогу. Все в том же мертвенном молчании Тающий, словно тряпичная кукла, пролетел мимо Хоукрила и рухнул в пылающую груду своих сотоварищей. Еще двое зомби пытались пробраться мимо этого небольшого пожарчика, но были оттеснены широкими взмахами меча Хоукрила — если бы даже они попробовали парировать эти удары, дабы не лишиться конечностей, сила соударения все равно отправила бы их в костер.

Краер глянул вверх, на скалу, и все еще стоящих на ее вершине Тающих, а затем на тех, которые неуклюжими шагами огибали пылающую кучу на дороге, пытаясь обойти Хоукрила с флангов, и крикнул:

— Ролин, там еще чисто?

— Да! — закричал в ответ юный бард.

Краер кивнул и заорал:

— Назад, все назад! Ястреб, бежим обратно за скалу!

Латник недовольно зарычал, желая продолжить кромсать ходячих мертвецов, но все же неохотно шагнул назад — и в это время из леса вышли новые Тающие, в еще большем количестве. Краер все еще смотрел вверх, сжимая в руке дымящийся кол, а другой рукой подавая остальным знак удирать по дороге назад. То, чего он ожидал, случилось практически немедленно: Тающий спрыгнул со скалы, намереваясь приземлиться на голову Сарасперу. С насмешливой улыбкой квартирмейстер бросился к намеченной точке, встал поудобнее — и крепко держал кол, на который нанизался падающий сверху воин. Кол задрожал, расщепился и рухнул — и Краер отскочил за мгновение до того, как Тающий вспыхнул огнем. Еще один зомби упал или спрыгнул со скалы, и тяжело дышащий Делнбон бросился к Хоукрилу, чтобы защищать отступающего латника с фланга. Затем он неожиданно повернулся и закричал:

— Эмбра! Давай!

Высочайшая Княгиня подняла над головой обе руки, произнесла что-то сложное и шипящее, а затем выбросила руки вперед, словно кидая мешок с мукой кому-то, стоящему внизу. Краер и Хоукрил метнулись прочь с дороги, как только изящные руки Эмбры начали движение.

Пламя, возникшее в воздухе прямо перед волшебницей, ринулось вперед — огромный ревущий огненный поток смел Тающих со скалы, заставил еще двоих рухнуть с деревьев на вершине и уничтожил всех тех, что шли по дороге. Неожиданные вспышки огня возникали там и тут, когда тот, кто контролировал ходячих мертвецов, заставлял их воспламеняться в надежде зацепить хоть кого-нибудь из Четверых. Эмбра мрачно усмехнулась и потянула пламя на себя, как будто цепляясь за невидимое одеяло или рыболовную сеть и собираясь вытянуть что-то из воздуха, и… стащила со скалы последнего из Тающих, который рухнул вниз, с громким треском взорвавшись в древесных кронах, и все в том же мертвом молчании упал в бушующее внизу пламя. Ролин и четверка Высочайших Князей внимательно наблюдали за пожаром и за лесом по сторонам дороги, но не видели больше ни единого врага, кроме одинокого горящего Тающего, который вырвался из пламени и проковылял по меньшей мере десять шагов, пытаясь добраться до них и на ходу превращаясь в уголь.

— Кто-нибудь хочет полакомиться? — спросил Краер, махнув рукой в сторону угасающего пламени.

— Боюсь, мясо слегка пережарилось, — отозвался Хоукрил, — но благодарю тебя за столь щедрое предложение. — Он прищурился, глядя на кости, потрескивающие в сердитом огне, затем указал на что-то рукой.

— Вон тот обгорел меньше остальных. Нельзя ли как-нибудь узнать, какой маг послал их, а, детка?

Эмбра улыбнулась и пожала плечами.

— Сомневаюсь, но проверить не повредит.

Она осторожно пробралась между грудами углей с догорающими языками пламени туда, где на обочине дороги лежал Тающий, чье тело избежало полного обугливания. Эмбра настороженно осмотрелась вокруг, затем, хмурясь, склонилась над зомби. Миг спустя она вздохнула, покачала головой и поднялась, наступив при этом на горячий уголь. Обжегшись, она быстро отскочила в сторону и неуклюже упала на колени.

В момент ее прыжка что-то пролетело мимо нее — свистнув над плечом и вонзившись в дерево.

— Мразь! — заорал Краер и бросился в лес, яростно продираясь сквозь обвитые диким виноградом стволы, оскальзываясь на палой листве, чудом ухитряясь не упасть и не свернуть себе шею. Он даже не задержался для того, чтобы выхватить кинжал, и потому ему понадобилось лишнее мгновение перед броском, когда он выскочил на маленькую прогалину и увидел бегущего впереди человека в длинном одеянии. Человек без промедления нырнул в черный, вертикально стоящий водоворот, крутящийся в воздухе.

Неизвестный исчез во вращающемся смерче, и темный столб завертелся быстрее, а потом начал уменьшаться, словно скручиваясь в горошину. Прежде чем он сделался невидимым для глаз, этот вихрь успел проглотить один из метательных кинжалов Краера — но если сталь и поразила кого-нибудь, то это никак не проявилось.

С рычанием Краер бросился вперед, нанося другим кинжалом удары по воздуху там, где только что был смерч. Снова и снова он вспарывал клинком пустоту. Еще нанося первый удар, он понимал, что это тщетно… но всегда лучше убедиться самому. Часто дыша, Краер вернулся по своим следам через гущу леса и обнаружил, что его товарищи стоят и мрачно смотрят на стрелу, которая была выпущена в Эмбру. Это оказалась вовсе не стрела, а змея, выпрямленная и жесткая, словно окоченевшая; ее пасть была широко разинута, ядовитые клыки глубоко впились в древесную кору. Глаза с вертикальными зрачками повернулись, чтобы лучше видеть квартирмейстера, когда тот склонился, хмуро рассматривая «стрелу». Должно быть, чешуйчатое тело удерживалось в состоянии окоченения заклинанием.

— Она будет оставаться в таком состоянии, пока ее клыки не коснутся плоти, — пробормотала Эмбра.

Краер вскинул брови и осторожно протянул руку к змее.

— Нет, — остановила его Высочайшая Княгиня. — Она сможет быть использована как средоточие направленной против нас магии. Оставь ее как есть.

Краер поколебался и поднес руку чуть-чуть поближе к змее — та еще сильнее скосила глаза, следя за ним, и он неохотно отдернул руку назад. На лице его появилась недовольная гримаса: он не любил, когда что-то интересное оставалось неизученным, однако знал, что лучше не касаться этой твари.

— Ну что ж, — проворчал за его спиной Сараспер, — по крайней мере, сегодня мы добились кое-чего. Краер Делнбон приобрел капельку благоразумия. Первую капельку, как мне кажется.

Краер очень медленно повернул голову и окинул старого целителя недружелюбным взглядом. При этом глаза его скользнули по Ролину, который тщательно старался сохранить невозмутимый вид, и по Эмбре с Хоукрилом, которым куда менее успешно удалось подавить усмешки.

Лицо восседавшего на великолепном гнедом коне предводителя, который возглавлял спешно собранный гарнизон, было заметно бледным. Просто-таки белым, как снега на вершинах Клыков Бурь.

Высокий человек в узорных доспехах улыбнулся и поднял руку в знак приветствия.

— Привет тебе, военачальник Сарта! Где барон Яркое Знамя? У меня к нему дело.

Военачальник облизнул губы.

— Его здесь нет, — неохотно ответил он. — Он отбыл с заданием от Короны, мы не знаем куда. — Оглядев войско, выстроившееся позади гиганта в доспехах и явно готовое к бою, он спросил: — А кто вы, сэр… и что у вас за дело к барону Яркое Знамя, если для его обсуждения необходима армия?

— Ты видишь перед собой нового барона Сиятельного, — отозвался предводитель армии, — но люди часто называют меня… Кровавым Мечом.

Негромкий ропот пробежал по рядам стражей замка Сарт, и кто-то из тех, кто преграждал пришельцам путь к воротам, громко судорожно вздохнул.

— Похоже, моя слава летит впереди меня, — с удовольствием отметил Кровавый Меч, — и это должно облегчить мне осуществление нашей совместной задачи.

— Э-э… нашей задачи?

— Ну, видимо, барон Яркое Знамя так беспечен, что не заботится о безопасности собственного баронства и оставляет его открытым и беззащитным перед любой вторгнувшейся армией. Мои отряды вошли на улицы Гилта, и ни один меч не поднялся, чтобы остановить нас, и мы пошли дальше, точно так же не встречая сопротивления. Из этого я делаю вывод, что Гларсимбер Белкларавус недостоин сего титула, и объявляю, что эти земли переходят в мое владение. Короче говоря, теперь я — барон Яркое Знамя, и…

— Как ты смеешь? — воскликнул военачальник, одним по-змеиному быстрым движением выхватывая свой меч и бросая его в новоявленного барона. — Люди… вышвырните прочь эту орду негодяев!

Бросок военачальника был настолько же точным, насколько неожиданным, и высокий человек в узорных доспехах без единого звука рухнул с седла; меч вошел ему в незащищенное шлемом лицо, во все стороны брызнула кровь.

Воины Яркого Знамени с ревом устремились вперед — лишь для того, чтобы неожиданно остановиться перед рядом нацеленных на них копий.

— Стрелки! — прокричал еще один, более низкий голос, и копейщики неожиданно припали к земле, открывая ряд арбалетчиков, с каменными лицами стоящих позади них.

Звук одновременно спущенных тетив среди каменных стен замкового двора показался оглушительным, и прежде чем его эхо замерло, отзвуки его утонули в неистовом скрипе полусотни воротков — это стрелки снова заряжали свои арбалеты. А военачальник и его конь уже рухнули на брусчатку, утыканные стрелами так, что напоминали раскидистые деревья. В высшей степени мертвые деревья.

Приказ стрелять отдал не павший предводитель, а другой, чуть менее высокий человек в обыкновенных, явно побывавших не в одном сражении доспехах, гарцевавший на лошади чуть поодаль от коня, с которого упал мертвым гигант в узорной броне. Люди Яркого Знамени видели — а копейщики уже вновь подняли копья, угрожая им, — что этот человек улыбнулся, прежде чем неторопливо надвинуть забрало шлема на лицо.

— Так вышло, что Кровавый Меч — это я, — гулко прозвучал его голос, в котором слышались почти ленивые нотки; закованная в металлическую перчатку рука поднялась в знак приветствия. — И я предлагаю вам выбор: сдаться или умереть. Гилт мой, и Сарт так или иначе будет моим к ночи. Я ваш новый барон: будете ли вы служить мне или нет? Выбирайте, поскольку ни терпение, ни милосердие мне особо не свойственны.

Несколько мгновений под надвратной аркой замка царила суета — воины Яркого Знамени переглядывались, жестикулировали и ругались. Некоторые сложили оружие и отступили назад. Другие непоколебимо стояли на своем месте, один из них даже метнул кинжал в своего товарища, сдавшего оружие. Никто и не шевельнулся, чтобы остановить последовавшие за этим короткие и жестокие схватки.

Копейщики Кровавого Меча невозмутимо ждали… и наконец тишина, словно плотный плащ, накрыла место событий, и стало ясно, что лишь горстка — не более двух десятков — воинов Яркого Знамени твердо стоит в проеме ворот — мечи наголо, щиты сомкнуты в ожидании боя. Почти столько же бойцов нерешительно стояли в стороне с пустыми руками, и вид у них был самый дурацкий.

— Те, кто сдается, — резко бросил Кровавый Меч, — лечь на мостовую, немедленно — лицом вниз, и не двигаться, пока я не скажу.

Поколебавшись мгновение, безоружные воины улеглись ничком, оставив немногих верных защитников замка стоять в воротах.

— Такую верность следует вознаградить, — величественно промолвил Датджек, воздел глаза вверх и окинул взором испуганные лица людей, глядящих на него из окон домов и с балконов замка. А затем его ладонь резко пошла вниз.

Ряд копий снова опустился, и в тот же миг копейщики Кровавого Меча вновь распластались на брусчатке. Полсотни арбалетов выпустили новую тучу стрел с громким щелканьем тугой тетивы, и воины Яркого Знамени начали шататься и падать.

Когда лавина тяжелых арбалетных болтов схлынула, в арке остались стоять только трое. Лошадь Кровавого Меча беспокойно пританцовывала на месте, фыркая от запаха крови, но сам предводитель наемников сидел в седле так небрежно, как будто восседал на неподвижном, каменно-прочном троне. Мягким тоном он спросил:

— Вы, трое храбрецов, вы не передумали? Будете ли вы сражаться за меня или по-прежнему будете противостоять мне? Я плачу щедро, а деньги — более приятная плата, чем могила.

Один из воинов бросил наземь свой меч и щит — но страж Яркого Знамени, стоящий рядом с ним, развернулся и всадил меч ему в бок, между пластинами брони. Тот упал. Двое оставшихся в живых защитников замка мрачно посмотрели друг на друга, затем гордо выпрямились, не собираясь подчиняться Кровавому Мечу со всей его армией.

— Халдут, — спокойно произнес Датджек, и ряды его воинов расступились перед человеком еще более крупным, нежели двойник Кровавого Меча в узорной броне. Не тратя времени на формальные приветствия и прочие церемонии, человек отвел назад руку и с силой метнул копье, огромное, как ствол дерева.

Оно ударило одного из двух оставшихся защитников в грудь, сбило с ног и отбросило еще шагов на двадцать во внутренний двор замка. Когда наконец копье остановило полет, то истекающее кровью, изломанное тело, нанизанное на его древко, уже нельзя было назвать человеком — тем более живым человеком.

Оставшийся воин всхлипнул, швырнул на камни свой щит — а затем с диким ревом кинулся вперед и врезался в ряды воинства Кровавого Меча. В течение поразительно долгого времени он рубил, колол, пинался и плевался, трижды громко выкрикнув: «Яркое Знамя!»… Но в конце концов он был повержен, и завоеватели, отвернувшись от мертвого тела, вскинули окровавленные клинки, чтобы отсалютовать Сендрику Датджеку.

Кровавый Меч безмолвно указал на замок, и воины с торжествующим ревом кинулись внутрь, размахивая мечами. Приказ, отданный им, был предельно ясен: ничего не жечь и не сокрушать, ничего не грабить и никого не убивать, не обижать ни жрецов, ни поваров, ни кухонных служанок — но все воины, предводители отрядов, придворные и все прочие женщины были к их услугам.

Когда поднялся крик, Кровавый Меч повернулся в седле, чтобы взглянуть сверху вниз в выжидающе направленные на него глаза и приказать:

— Лорткул, оставайся охранять меня вместе со всем своим отрядом. Дараг, иди и проследи за выполнением моих приказов.

Дараг бесстрастно отсалютовал ему и повел своих людей в замок.

Кровавый Меч смотрел, как по замковому двору с улюлюканьем и криками носятся люди, и, казалось, улыбался. Затем, вновь повернувшись к Лорткулу, сказал:

— Найди для меня ярмарку. Там мы будем закупать травы и наслаждаться прекрасными видами столицы Сарта, пока Дараг не сообщит, что все готово к пиру. В замках всегда так много шума и крови!