"Классичексие случаи в психологии" - читать интересную книгу автора (Роллс Джефф)

Три лица Евы: история Крис Сайзмор

О множественном личностном расстройстве, называемом также диссоциативным расстройством идентичности,[107] было практически ничего не известно до тех пор, пока два американских психиатра — Корбет Тигпен (Corbett Thigpen) и Херви Клекли (Hervey Cleckley) — не опубликовали в 1950-х годах результаты своего исследования. Они описали одну свою пациентку, обладавшую тремя разными личностями, которую они называли Ева Белая, Ева Черная и Джейн. Каждая личность была самостоятельной и вела себя совершенно не так, как две другие. Снятый впоследствии и удостоенный многих наград фильм «Три лица Евы», сюжет которого основывался на этом случае, привлек к МЛР внимание многих. Этот случай, наряду с подобными, также захватившими воображение публики, способствовал изменению отношения к МЛР: теперь оно перестало быть практически неизвестным и стало все чаще выявляемым психическим расстройством. Однако в последние годы ученые задались вопросом: действительно ли МЛР существует как реальное заболевание или же оно является ятрогенным расстройством, т. е. порождением самих психотерапевтов?

Что такое МЛР?

Множественное личностное расстройство (МЛР) является диссоциативным[108] психическим расстройством, один из самых заметных симптомов которого заключается в том, что человек, страдающий этим расстройством, имеет по крайней мере еще одну «альтернативную» личность, также контролирующую его поведение. Эти «другие» личности проявляются спонтанно, а в исполнении своей главной функции они совершенно независимы друг от друга. В 1994 году в четвертом издании «Диагностическо-статистического руководства» Американской психиатрической ассоциации (так называемом DSM-IV) вместо МЛР стала использоваться аббревиатура ДРИ (диссоциативное расстройство идентичности). Хотя название этого расстройства в США изменилось, старое название (МЛР) по-прежнему используются в Великобритании, а также в этой главе, поскольку оно остается более известным и, возможно, точнее описывает этот феномен.

Изменение названия в США не привело к изменению перечня симптомов, которые являются настолько разнообразными и меняющимися от пациента к пациенту, что описание «типичного» случая МЛР представляет собой трудную задачу. Человек, страдающий МЛР, может иметь любое количество «других» личностей, обычно до двадцати или тридцати. Как правило, имеется одна «основная» личность, которая занимается решением проблем повседневной жизни. Эта личность обычно не знает о существовании других, а если и знает, то только косвенным образом (например, через свидетельства выполнения какого-то действия при отсутствии воспоминаний об этом). Каждая «другая» личность может знать о существовании всех остальных и иногда даже заключать союзы с одними против других! Многие из этих «других» личностей не до конца развиты и остаются фрагментарными. Они могут быть разных возрастов, полов и даже национальностей. Каждая личность уникальна и не похожа на других (что может проявляться в особых жестах, почерке, речи и выражении лица). Человек с МЛР может страдать галлюцинациями, причем настолько отчетливыми, что фактически будет видеть свою другую личность в зеркале.[109]

История МЛР

Хотя о расщеплении личности практически ничего не было известно до случая Евы, описанного Тигпеном и Клекли, изучение этого феномена имеет довольно долгую историю. Еще в 1784 году сообщалось, что сельскохозяйственный рабочий по имени Виктор Расе (Victor Race), живший в Суассоне (Франция), демонстрировал симптомы, сходные с симптомами МЛР. Однажды Виктор перешел в другое состояние сознания и вместо своего обычного тугодумия стал демонстрировать быстроту и ясность ума. Когда он вернулся в свое обычное состояние, то не сохранил никаких воспоминаний о произошедших с ним событиях и о своей трансформации личности.[110]

Возможно, самый первый подробный отчет об МЛР был опубликован Эберхардом Гмелином (Eberhard Gmelin) в 1791 году. В этом отчете содержалось описание двадцатиоднолетней женщины из Штутгарта, которая внезапно приобретала личные свойства и языковую манеру француженки. В своем новом состоянии она демонстрировала полную уверенность в том, что бежала в Германию от ужасов Французской революции. При этом она с трудом изъяснялась по-немецки и говорила с явным французским акцентом. Интересно, что женщина не знала о существовании своего альтернативного состояния.

Хотя позднее в литературе появились и другие отчеты о людях с синдромом множественной личности, самым известным из которых является выполненное Мортоном Принсом (Morton Prince) описание случая мисс Бошам (Beauchamp)[11] (на него ссылаются Тигпен и Клекли), подобные нечастые события привели к тому, что в медицинских кругах феномен МЛР оказался основательно подзабытым. Действительно, Тигпен и Клекли указывали на то, что «расщепление личности редко упоминается в психопатологии». Они резко изменили такое положение дел, опубликовав в 1954 году свое исследование случая Евы.[112]

Ева

Корбет Тигпен был психиатром, лечившим двадцатипятилетнюю замужнюю женщину от «жестоких и вызывающих временную слепоту головных болей». Эта женщина также сообщала, что вследствие головной боли у нее возникают «временные отключения сознания». Тигпен и его коллега Клекли называли ее в своих последующих работах «Евой Белой». После серии нечастых терапевтических сеансов они пришли к выводу, что ее симптомы были вызваны действием типичного коктейля из семейных конфликтов и личных разочарований. Однажды она забыла детали предыдущего сеанса терапии, но позднее вспомнила их под гипнозом. Казалось, в ее случае не было ничего необычного. Но в один прекрасный день Тигпен совершенно неожиданно получил анонимное письмо, которое, как он сразу догадался, было написано Евой Белой. Однако он отметил, что последний абзац, очевидно, был написан кем-то другим. Незрелое содержание и неуверенный почерк выдавали руку ребенка.

Ева, которой во время следующего визита был задан вопрос о письме, заявила, что она о нем ничего не знает. Затем она все же вспомнила, что начинала писать какое-то письмо, но была уверена, что не докончила его и уничтожила. Во время беседы она сильно разволновалась и внезапно спросила, действительно ли человек, слышащий воображаемые голоса, является психически нездоровым. Тигпен был заинтригован. Ева никогда прежде не проявляла подобных симптомов и не упоминала о них. Прежде чем Тигпен получил возможность ответить на ее вопрос, она прикрыла лоб руками, как если бы внезапно ощутила сильную боль. Через какое-то время она сняла руки со лба, отчаянно улыбнулась и сказала веселым голосом: «Привет, доктор!» Хорошо знакомая застенчивая Ева Белая уступила место новой женщине с озорными и дерзкими манерами, говорившей о Еве Белой как о совершенно другой личности. Когда ее спросили, кто она, женщина ответила: «О, я Ева Черная». Фактически перед Тигпеном сидел совершенно другой человек.

В последующие четырнадцать месяцев во время собеседований, продолжавшихся в общей сложности около ста часов, был собран обширный материал о поведении и внутренней жизни Евы Белой и Евы Черной. Тигпен и Клекли отмечали, что Ева Черная существовала как независимая личность, начиная с детства Евы Белой, и всегда проявлялась в результате каких-то разрушительных событий. Кроме того, хотя Ева Белая не знала о Еве Черной, Ева Черная знала о Еве Белой: когда Ева Черная не была «отключена», она знала о том, что делает Ева Белая, в то время как обратного эффекта не наблюдалось. Хотя Ева Черная часто «выскакивала» совершенно неожиданно, было установлено, что первоначально ее можно было вызвать только с помощью гипноза. После дальнейших терапевтических сеансов надобность в гипнозе отпала, и Клекли мог вызывать ту личность, с которой он хотел поговорить. Один из нежелательных побочных эффектов заключался в том, что Ева Черная почувствовала себя более способной «замещать» Еву Белую, чем это было раньше.

Тигпен и Клекли предположили, что фрагментация личности Евы была способом справиться с теми переживаниями, которые она не могла вынести. Это предположение, по-видимому, подкрепляется самой биографией Крис Сайзмор[113] (это настоящее имя Евы); она рассказывала о множестве травмировавших ее психику инцидентах, пережитых ею в детские годы в Северной Каролине в период Великой депрессии.[114] Во время первого такого инцидента она оказалась свидетельницей того, как из заболоченного канала извлекали тело мертвого мужчины. Предполагалось, что он в пьяном виде упал в воду прошлой ночью и утонул. Крис сообщала, что когда она смотрела на происходящее внизу, то «видела» на мосту маленькую девочку, у которой были рыжие волосы и блестевшие в лучах утреннего солнца спокойные, совершенно не испуганные ярко-голубые глаза. Второй эпизод имел отношение к ее матери, у которой в руках внезапно раскололась стеклянная бутылка с молоком. Понимая, что дочь стоит прямо под разваливающейся на части бутылкой, мать Крис по имени Зуэлин стала прижимать осколки стекла к телу, чтобы защитить от ранений дочь. В это время один осколок вонзился матери в левое запястье. Вид крови ужаснул Крис, и она, вместо того чтобы позвать кого-нибудь из взрослых, бросилась прочь и забилась в угол комнаты. Рыжеволосая девочка с холодными голубыми глазами появилась еще раз и какое-то время смотрела на алую кровь, смещавшуюся с белым молоком, после чего побежала звать взрослых на помощь.

Вскоре произошел еще один травмирующий эпизод. Отец Крис работал на местной лесопилке, где звук гудка обычно оповещал о начале и конце рабочего дня. Однажды гудок включился в 10.25, сигнализируя о произошедшем несчастном случае. Все родственники рабочих немедленно поспешили на лесопилку, чтобы узнать подробности инцидента. Крис была среди них и, подойдя к пилораме, увидела тело мужчины, разрезанного пополам на уровне груди. Каждая из половин тела лежала по разные стороны от полотна пилы на небольшом расстоянии друг от друга. Крис заметила, что одна рука покойника также была отрезана. Фактически, тело было разрезано на три части.

Позднее Крис написала, что ребенок никогда не должен видеть такие ужасные вещи и что она сама не могла вынести их вида. Она утверждала, что, возможно, рыжеволосая девочка была среди тех, кто мог смотреть на то, на что сама она смотреть не могла.

Несмотря на эти инциденты, Крис жила в достаточно благополучных условиях, по сравнению со многими другими детьми, росшими в Америке в период Великой депрессии. Большую часть своего детства она прожила вместе со своей многочисленной семьей на собственной ферме. Семья удачно вложила деньги в покупку земли, а занятие сельским хозяйством позволяло избежать многих трудностей того времени. Тем не менее, Крис постоянно попадала в неприятные ситуации. Она делала то, что ей запрещали делать, а потом это всячески отрицала. Подобные инциденты, сопровождавшиеся «ложью», доводили родителей до белого каления и вынуждали их прибегать ко все более суровым наказаниям, а в то время большинство наказаний были, по сути, физическими. Во время таких экзекуций Кристина кричала, что «это сделала она!» и со слезами на глазах продолжала доказывать свою невиновность.

Одной из примечательных характеристик многих наблюдавшихся позднее случаев МЛР является осуществление сексуального насилия над ребенком. Но, несмотря на многочисленные сеансы психотерапии, часто проводимые с использованием гипноза, не было получено никаких свидетельств того, что Ева страдала от подобной формы насилия. Катализатором создания Евой «других» личностей, по-видимому, послужили травматические инциденты (не сексуального характера), произошедшие с ней в детстве.

Тигпен и Клекли использовали методы противопоставления для исследования личностей Евы. Наряду с психотерапевтическими сеансами Евы, они также занимались интервьюированием членов ее семьи (мужа и родителей). Как правило, члены семьи подтверждали различные инциденты, о которых сообщала Ева Черная. Но так как Ева Белая не имела контакта с Евой Черной, а Ева Черная «врала много и без зазрения совести», то психотерапевты не смогли проверить правдивость всех ее историй. Муж и родители замечали изменения личности Евы Белой, свидетелями которых были и психотерапевты, но, не зная о МЛР, они воспринимали их как «проявления характера» или «как странные маленькие особенности» — как наивно назвала их ее мать. Все они отметили, что перемены ее личности кардинально изменяли обычно мягкий и уступчивый характер Крис.

Когда Еву Черную обвиняли в каком-то проступке, она при своем «внезапном появлении» выражала удовлетворение тем, что сумела наозорничать или осуществить какое-то запретное действие, а затем исчезала, в результате чего наказанию подвергалась Ева Белая. В свою очередь, Ева Белая сообщала, что приходила в недоумение, когда ее наказывали за проступки, о которых она ничего не помнила. Ева Черная вела гедонистический образ жизни, подразумевавший, помимо прочего, покупку дорогих и ненужных предметов одежды и флирт с незнакомыми мужчинами в дешевых ночных клубах. Ей нравилось уходить из дома и потреблять спиртные напитки, так как она знала, что наутро от похмелья будет страдать Ева Белая, не знающая о причине своего недомогания или о том, что случилось с ней прошлым вечером. Что касается дорогой одежды, то, увидев ее, Ева Белая всегда отрицала свою причастность к ее покупке. Испуганная не менее своего мужа мыслью о непомерных тратах, она брала покупки и несла сдавать их обратно в магазин. Она не могла объяснить, как новая одежда оказалась в ее шкафу, и начинала подозревать, что все это подстроил ее муж, пытающийся создать впечатление о ее «тихом помешательстве».

У Евы Белой была четырехлетняя дочь, которая из-за психиатрических проблем матери жила с бабушкой и дедушкой. Необходимость работать вдали от того места, где жила девочка, делала Еву Белую еще более несчастной. Ева Черная знала о существовании ребенка, но не проявляла к нему никаких чувств. Обычно она игнорировала девочку или проявляла к ней полное безразличие. Но однажды, когда, по ее словам, «соплячка стала играть на моих нервах», она попыталась задушить ее. В результате, несчастья удалось избежать только благодаря вмешательству мужа Евы Белой. Зная об этом инциденте, но не зная о своем участии в нем, Ева Белая добровольно согласилась на какое-то время отправиться в психиатрическую клинику. Ева Черная не признавала брака с мужем Евы Белой, которого она презирала. Тигпен и Клекли были уверены, что брак супругов даст трещину по причине их несовместимости, но присутствие Евы Черной делало их развод практически неизбежным. Ева Черная не стремилась преднамеренно причинять вред Еве Белой, но зато она никогда не испытывала вины за содеянное или сочувствия к пострадавшей.

Психологическое тестирование

Тигпен и Клекли сняли у Евы Белой и Евы Черной несколько электроэнцефалограмм и выполнили множество психометрических и проективных проверок с использованием тестов интеллекта, тестов памяти и теста Роршаха. Краткая сводка полученных результатов представлена в табл. 16.1.

Эти психические тесты проводились независимым психологом доктором Леопольдом Винтером (Leopold Winter). Подготовленный им отчет подтвердил диагноз МЛР и предоставил дальнейшие детали различий в личностях «двух» женщин. По мнению Винтера, проективные тесты показали, что личность Евы Черной сформировалась в результате регрессии к добрачному периоду. Он утверждал, что в данном случае имеется не две личности, а одна, по-разному проявляющая себя в разные периоды жизни. Основываясь на результатах применения метода психоанализа. Винтер предположил, что Ева Белая испытывала сильную тревогу при исполнении своей роли жены и матери. Только прилагая огромные усилия, она могла справляться с какой-то одной из этих ролей или с обеими сразу. Затрачиваемые усилия способствовали дальнейшему росту ее обеспокоенности и постоянному усилению ее враждебности к исполнению двух ролей. Эта враждебность была для нее неприемлемой, и поэтому Ева Белая использовала защитный механизм — в данном случае регрессию, — для того чтобы справиться с этим чувством тревоги: она удаляла конфликтную ситуацию из своего сознания. В то же время она (бессознательно) исполняла роль Евы Черной для того, чтобы направлять свою враждебность на Еву Белую, к которой она демонстрировала полное презрение из-за отсутствия у нее дара общего предвидения и смелости, необходимой для того, чтобы попытаться исправить ситуацию. (Объяснение с помощью действия «защитного механизма» перекликается с объяснением фобии маленького Ганса — см. главу 15.)

Во время исследования этого случая Тигпен и Клекли случайно встретили дальнего родственника семьи, который рассказал, что Ева Белая была прежде замужем. Однако Ева Белая отрицала существование подобного союза, и то же самое делала Ева Черная. Тем не менее, после дальнейших расспросов Ева Черная признала, что она была прежде замужем, но что невестой была именно она, а не Ева Белая! Ева Черная сообщила, что однажды вечером, в тот период, когда Ева Белая работала далеко от родительского дома, она «внезапно выскочила» и отправилась пить и танцевать. После бурно проведенной ночи она в шутку согласилась выйти замуж за человека, которого едва знала. Хотя о таком замужестве нельзя было найти никаких официальных записей, Ева Черная сообщала, что была проведена какая-то неофициальная церемония бракосочетания и что она вышла за этого человека замуж. Она жила с ним как его «жена» в течение нескольких месяцев. В этот период Ева Черная, по-видимому, доминировала над Евой Белой. Ева Белая ничего не помнила об этом браке. Ева Черная объясняла это тем, что ей удалось разрушить какие-то элементы памяти Евы Белой.

Лечение Евы

Приблизительно после восьми месяцев психиатрического лечения у Евы Белой наметился обнадеживающий прогресс. У нее перестали возникать сильные головные боли и прекратились «отключения». Она получила продвижение на работе (как телефонный оператор) и завела нескольких новых подруг. Ева Черная скучала на работе Евы Белой и редко проявляла себя в рабочее время. Изредка она по-прежнему «выскакивала» в часы досуга, чтобы познакомится с каким-нибудь случайным мужчиной.

Таблица 16.1. Краткая сводка результатов диагностического тестирования Евы Белой — Евы Черной

В эти периоды головные боли и «отключения» Евы Белой возвращались. Было отмечено, что «отключения» часто происходили во время замены одной личности другой, но Ева Черная утверждала, что ничего не знает о таких состояниях. Ева Черная проявляла любопытство к причинам «отключений» и не раз интригующе заявляла: «Я не знаю, куда мы идем, но мы продолжаем это делать». Несколько раз домашние находили Еву Белую лежащей на полу без сознания. Было заметно, что ее состояние ухудшается. Врачи пообещали поместить ее в психиатрическую лечебницу в надежде на то, что Ева Черная начнет сотрудничать с психотерапевтами из страха также оказаться в подобных стесненных условиях. Однажды во время сеанса, рассказывая об одном эпизоде из своего детства, она внезапно закрыла глаза и замолчала. Через две минуты она вновь открыла глаза, осмотрела комнату в состоянии крайнего недоумения, повернулась к Тигпену и спросила его незнакомым хрипловатым голосом: «Кто вы?» Так появилась третья личность, называвшая себя Джейн.

Сразу же стало очевидно, что Джейн была лишена недостатков Евы Черной, проявляла больше зрелости, живости, ума и выглядела более инициативной, чем Ева Белая. Джейн также знала, чем занимались Ева Белая и Ева Черная. Она была тем механизмом, с помощью которого психотерапевты могли узнать, лжет ли Ева Черная или нет. Хотя Джейн не чувствовала себя ответственной за то, как исполняет Ева Белая свои роли жены и матери, она проявляла к ней сочувствие в связи с ее непростым положением. Джейн начала выполнять некоторые функции Евы Белой — как дома, так и на работе. Она проявила готовность активно участвовать в воспитании дочери Евы Белой.

Вскоре после появления Джейн у всех трех личностей сняли электроэнцефалограммы. У Евы Черной и двух других личностей можно было заметить очевидные различия. У Евы Черной ритм релаксации составлял 12,5 цикла в секунду, т. е. был самым интенсивным из всех трех личностей и находился на границе аномальности. Далее по этому показателю шла Ева Белая, а у Джейн показатель интенсивности был самым низким, причем у обеих он не выходил за рамки нормальных значений.

Так как МЛР представляет собой расщепление личности, то на ранних этапах психотерапии Тигпен и Клекли пытались реинтегрировать две исходные личности вместе. Они рассчитывали добиться этого, вызывая обе личности одновременно. В результате у Евы возникали сильные головные боли и эмоциональные стрессы, из-за чего Тигпен и Клекли сочли неразумным продолжать действовать подобным образом. Однако теперь, когда появилась вызывающая большее доверие Джейн, стало возможным вовлечь ее в интеграцию всех трех личностей и сохранить полный контроль за этим процессом.

Тигпен и Клекли противились идее попытаться активнее поддерживать личность Джейн в ущерб двум другим личностям. Однако они писали, что Джейн разделяла их нежелание участвовать в любом действии, которое способствовало бы «угасанию» Евы Белой. Хотя мать ребенка Евы Белой по-прежнему существовала бы физически, Джейн не чувствовала бы себя настоящей матерью. Сама Ева Белая осознавала возможность того, что Джейн займет ее место, и, по-видимому, соглашалась с тем, что ее собственное «угасание» может позволить Джейн преуспеть в роли матери — в той роли, в которой она так и не смогла себя проявить. По сути, Ева Белая была готова «отдать жизнь» ради счастья своего ребенка.

Ближе к концу этого исследования Джейн написала письмо Тигпену с рассказом о том, как Ева Белая, рискуя жизнью, выбежала на дорогу, чтобы спасти чьего-то ребенка из-под колес автомобиля. Она сообщала, что Ева Белая уходила с места происшествия, крепко прижимая к себе спасенного маленького мальчика. Она рассказала, как она (т. е. Джейн) должна была появиться и отдать мальчика в ближайший полицейский участок из опасения, что Еву Белую могут арестовать за похищение ребенка! Джейн писала, что она не могла бы спокойно созерцать, как умирает такая достойная личность. Джейн доказывала, что выжить должна не она, а Ева Белая. Кроме того, она писала, что больше не могла выносить Еву Черную, и спрашивала, не исчезла ли та вовсе. Последнее событие указывало на то, что личности успешно растворялись.

Вопросы для обсуждения

Однако это еще не было концом истории. Тигпен и Клекли описали случай Евы в своей книге,[115] по которой был снят одноименный фильм[116] («Три лица Евы» с Джоан Вудвард в главной роли). И книга, и фильм пользовались огромным успехом. Книга была переведена на двадцать два языка и удостоилась множества литературных премий, а Джоан Вудвард получила «Золотой Глобус» и «Оскара» (в номинации «Лучшая актриса») за роль Евы. И книга, и фильм помогли привлечь к МЛР внимание широкой общественности.

Некоторые специалисты подвергали сомнению исходный отчет Тигпена и Клекли об исследовании этого случая, а кроме того, задавались вопросы о том, не является ли сама Ева «мистификацией». Однако Тигпен и Клекли потратили на Еву очень много времени и были уверены, что даже профессиональный актер не смог бы сыграть три разные роли так согласованно и убедительно. Тигпен и Клекли предприняли усилия, чтобы подтвердить всю представленную ими информацию, и во многом смогли справиться с этой задачей благодаря свидетельствам родственников. Они также попросили независимого эксперта доктора Винтера выполнить различные физиологические и психологические тесты, результаты которых, по-видимому, подтвердили существование в одном человеке трех разных личностей.

Однако здесь, как и в любом специальном исследовании конкретной ситуации, также остается непонятным, имеют ли полученные результаты более общее значение, не ограниченное данным случаем. Был ли случай Евы уникальным или же он является типичным проявлением расщепления личности? Сосуществование в человеке нескольких личностей и демонстрируемые ими эффекты амнезии вполне соответствует типичному феномену МЛР (если таковой существует), но отсутствие свидетельств насилия над ребенком является необычным.[117] Этот случай основывается на ретроспективных воспоминаниях о событиях, а такие воспоминания могут быть не слишком надежными. Истории, рассказанные Евой Черной, законченной лгуньей, вызывают особое сомнение. Проводившиеся в течение четырнадцати месяцев сеансы психотерапии, общая продолжительность которых составила около ста часов наверняка позволили врачам установить тесные отношения с Евой. Хотя эти отношения могут рассматриваться как важная составляющая лечения, существует опасность того, что психотерапевты могли избирательно и предвзято сообщать информацию о пациентке.

Имеются и этические проблемы, которые необходимо рассмотреть в данном исследовании. Тигпен и Клекли признали это, когда стало возможным «убийство» одной из личностей, и они пришли к выводу о том, что «мы не считали себя достаточно мудрыми для того, чтобы принимать серьезные решения или оказывать личное влияние на формирование приближающихся событий». Многие утверждали, что, опубликовав материалы этого исследования, Тигпен и Клекли недопустимым образом вторглись в жизнь Евы, а с учетом ее проблем остается неясным, действительно ли они получили ее осмысленное согласие на публикацию. По сути, их успехи (повышение статуса и финансовые выгоды) стали прямым результатом использования в своих интересах того трудного положения, в котором оказалась Ева. Однако они не назвали настоящего имени Евы и утверждали, что они просто помогли привлечь внимание к этому психическому расстройству и, таким образом, возможно, облегчили положение других людей, страдающих расщеплением личности.

Повторное появление Евы

Об этом случае не было слышно ничего нового вплоть до 1977 года, когда Крис Сайзмор заявила, что она и является реальной Евой (она сделала это в своей книге «Я Ева» — «I'me Eve»). Некоторые детали этого случая были описаны ею не так, как у Тигпена и Клекли. Она рассказала о двадцати двух разных личностях и о том, что все они существовали как до, так и после курса психотерапии. Далее она сообщила, что никогда не лечилась у Тигпена и Клекли, а в действительности проходила курс психотерапии у другого врача по имени Тони Тситос (Топу Tsitos). В другой, более поздней книге,[118] она утверждала, что окончательно избавилась от расщепления личности, которым страдала в течение сорока пяти лет, после лечения методом психотерапии, которое продолжалось в общей сложности более двадцати лет.

Сайзмор постепенно улучшала свое психическое состояние и уделяла много времени информированию о синдроме множественной личности. Она исследовала роль искусства как важного инструмента психотерапевтического процесса, выступала с лекциями об МЛР в Американской ассоциации психического здоровья и была удостоена многих наград за свою подвижническую деятельность.

Феномен Сибил

После истории Евы наиболее известным проявлением МЛР является случай Сибил — пациентки, у которой сформировалось шестнадцать разных личностей для того, чтобы справляться с ужасными проявлениями последствий физического и сексуального насилия над ребенком. В 1973 году этот случай был описан журналисткой Флорой Рэтой Шрайбер (Flora Rheta Schreiber) в книге, быстро ставшей бестселлером.[119] Эта книга стала одной из самых популярных книг года в разделе документальной литературы. По ее сюжету вскоре был создан хорошо известный телевизионный фильм «Сибил»,[120] в котором вновь снялась Джоан Вудвард, правда на этот раз в роли психотерапевта Корнелии Вилбур. И снова, как эхо успеха более раннего фильма, Салли Филд (Sally Field) получила премию «Эмми» за исполнение роли Сибил.

Однако, в отличие от исследования случая Евы, здесь имеются серьезные вопросы относительно достоверности случая Сибил. Герберт Шпигель (Herbert Spiegel), уважаемый психиатр, знал и Вилбур, и Сибил. Он даже упоминается в книге «Сибил» в разделе «Выражения признательности», хотя его имя нельзя больше встретить ни на одной другой странице этого бестселлера. Это выглядит удивительным, так как именно он несколько раз лечил Сибил, она даже участвовала в нескольких его демонстрациях возможностей гипноза, которые он проводил в колледже Колумбийского университета. Шпигель характеризовал Сибил как человека, легко поддаюoегося внушению, и отметил, что Вилбур сама могла стимулировать возникновение разных личностей, о которых она сообщала позднее. Сибил могла служить классической иллюстрацией возникновения ятрогенного (т. е. вызванного действиями врачей) заболевания. По сути, в случае Сибил другие личности могли быть побочными продуктами внушений, которые делала Вилбур с помощью гипноза. Имеются сведения и о других негативных эффектах, связанных с представлением результатов исследования. Известно, что Вилбур выдвинула идею написания книги после того, как многие уважаемые журналы отказались печатать ее отчеты о данном случае. Утверждается также, что Шрайбер настаивала на том, чтобы Сибил «прошла лечение» до того, как она приступила бы к написанию книги.

Несмотря на все эти критические замечания, совместный эффект случаев Евы и Сибил способствовал росту осведомленности об МЛР как у медицинского сообщества, так и у широкой публики в целом.

Что произошло с Тигпеном о Клекли

Еще до публикации отчета об исследовании случая Евы, Клекли и Тигпен уже были уважаемыми учеными, успешно работавшими в области психотерапии. Но их книга обеспечила им широкую международную известность. В своей статье о частоте возникновения МЛР,[121] опубликованной через двадцать пять лет после выхода книге о Еве, Тигпен и Клекли предостерегали против необоснованного приписывания больным этого психического расстройства. На основании своего опыта они утверждали, что через их руки прошли сотни пациентов, направленных к ним их лечащими психотерапевтами с диагнозом МЛР. Однако Тигпен и Клекли утверждали, что за тридцать лет совместной практики, в течение которых они обследовали тысячи пациентов, им удалось выявить только один другой случай, который был, по их мнению, настоящим проявлением расщепления личности. Они описали толпы таких пациентов, направлявшихся к ним в клинику в штате Джорджия, как некое «паломничество». Они даже сообщали о женщине, которая, представляя им свои разные «личности» по телефону, говорила разными голосами!

Тигпен и Клекли обсуждали свои опасения по поводу того, что некоторые пациенты и, разумеется, некоторые психотерапевты пытаются привлечь внимание к себе с помощью диагноза МЛР. Они упоминали о пациентах, которые ходят от одного психотерапевта к другому до тех пор, пока не найдут специалиста, который согласится подтвердить их собственный диагноз расщепления личности. Хотя Тигпен и Клекли и признавали необходимость помогать таким пациентам, они не допускали возможности частого возникновения подобного психического расстройства. Они даже заявили о существовании нездоровой конкуренции среди некоторых пациентов и психотерапевтов за право считаться разглядевшим в одном человеке наибольшее количество разных личностей. Они предположили, что главной причиной такого поведения является повышенное внимание, привлекаемое к себе при постановке такого диагноза. Для некоторых пациентов здесь имеется и вторичная выгода: возможность избегать ответственности за свои действия. Тигпен и Клекли утверждали, что эта вторичная выгода может иметь особое значение при разбирательстве уголовных дел, когда диагноз МЛР может существенно повлиять на судьбу обвиняемого. Они сослались на известный случай Билли Миллигана,[122] которому первоначально поставили диагноз МЛР (диагноз также был поставлен Корнелией Вилбур, прославившейся благодаря истории Сибил). После лечения он был признан способным участвовать в судебном разбирательстве, но перед началом слушаний симптомы прежнего расстройства стали проявляться у него снова. Тигпен и Клекли предположили, что в подобных случаях желание избежать ответственности за совершенные действия может побуждать человека демонстрировать дальнейшее расщепление личности. Считается, что случай Миллигана был настоящим случаем проявления МЛР, но случайно (или намеренно) подтверждающим общую мысль Тигпена и Клекли о том, что многие случаи МЛР «создаются» самими психотерапевтами.

Тигпен и Клекли также выразили сомнение в том, что диагноз МЛР должен полностью освобождать человека от ответственности за свои действия. Они утверждали, что хотя основная личность может не помнить о поступках своих «альтернативных» личностей, эти «альтернативные» личности прекрасно осведомлены о своем поведении и никогда не предпринимают действий, способных поставить под угрозу существование личности индивида в целом. Он пришли к выводу, что диагноз МЛР должен ставиться только тем немногим людям, подобным Крис Сайзмор, фрагментация личности которых принимает самые крайние формы.

Клекли, поступивший в Оксфордский университет в 1926 году, к моменту выхода в свет книги «Три лица Евы» в 1957 году уже был профессором психиатрии и неврологии на медицинском факультете Университета Джорджии. Он умер 28 января 1984 года в возрасте семидесяти девяти лет.

Сходным образом сложилась и карьера Тигпена. Он посвятил медицине более пятидесяти лет и на момент выхода на пенсию в 1987 году занимал должность профессора клинической психиатрии на медицинском факультете Университета Джорджии. Тигпен умер 19 марта 1999 года в возрасте восьмидесяти лет.

МНР: реальное или выдуманное?

До сегодняшнего дня диагноз МЛР остается очень ненадежным. Некоторые симптомы расщепления личности, такие как слуховые галлюцинации, создание выдуманных миров и нанесение себе увечий, могут наблюдаться и у шизофреников. Но расщепление личности не является формой шизофрении. В отличие от МЛР, шизофрения представляет собой разновидность психоза, при котором контакт с реальностью и выработка инсайта ослабевают. По сути, шизофрения подразумевает «дробление одного разума», в то время как МЛР подразумевает создание законченных целостных личностей. Пациенты-шизофреники обычно рассказывают психотерапевту о своих галлюцинациях и иллюзиях, а пациенты с МЛР не могут делать того же самого по причине глубокой амнезии. Ученым удалось выявить биологическую, или химическую, причину шизофрении, в то время как биологическая причина МЛР до сих пор не найдена. Возможно, из-за различий методов диагностики МЛР гораздо чаше встречается в одних западных странах (например, в США и Нидерландах), чем в других (например, в Великобритании и Германии). В первой половине XX-го века в научной литературе было всего лишь несколько упоминаний о МЛР. После появления в 1980 году руководства по психиатрическому диагностированию случаи расщепления личности внезапно стали фиксироваться повсеместно. В ходе масштабного обследования населения города Виннипег было установлено, что 1% взрослых жителей города, по-видимому, страдает расщеплением личности вследствие перенесенного в детстве жестокого обращения.[123]

МЛР остается преимущественно «западным» изобретением и редко регистрируется в других странах. Говорят ли такие цифры и факты о лучшем осознании и понимании этого расстройства или же они просто указывают на его ятрогенную природу? Около 85% всех случаев расщепления личности наблюдается у женщин. Происходит ли это потому, что существует прочная история возникновения МЛР у женщин, и этой традиции с большей вероятностью следуют в равной мере и пациенты, и психотерапевты, или же эта закономерность отражает то, как воспринимается женщина в нашем обществе? Имеется ли здесь какая-то связь с физическими и гендерными особенностями полов или же женщины с большей вероятностью становятся жертвами насилия в детстве и имеют большую потребность во фрагментации личности для защиты себя от таких испытаний?

Еще одна проблема имеет отношение к амнезии событий, произошедших в детстве. По некоторым оценкам, в 90% случаев исходной причиной возникновения МЛР была детская травма (как правило, вызванная сексуальным насилием). Однако дети практически ничего не помнят о том, что происходило с ними до трехлетнего возраста, и очень мало — о том, что происходило с ними до пяти лет. Сторонники МЛР утверждают, что «другая» личность держится за болезненные воспоминания детства, потому что их не может вынести сама жертва. Ричард Клафт (Richard Kluft)[124] мог подтвердить только 15% сообщений о насилии, которому подверглись в детском возрасте пациенты с МЛР. Этот низкий показатель сам по себе не доказывает, что этих актов насилия не было. Ведь, в конце концов, каждый насильник заинтересован в том, чтобы скрыть или уничтожить любые следы преступления. Элизабет Лофтус (Elizabeth Loftus),[125] один из ведущих в мире экспертов по исследованию памяти, критически относится к идее о том, что маленькие дети могут сохранять особенно болезненные воспоминания. Она спрашивает авторов этой идеи, почему, в таком случае, дети ничего не помнят об уколах или операции обрезания? Вероятный ответ психоаналитиков может заключаться в том, что, возможно, дети подавляют подобные воспоминания.

С точки зрения сегодняшней диагностики МЛР существует и другая проблема. По иронии судьбы она ведет свое происхождение от случая Евы. Исследование Тигпена и Клекли получило такую известность и произвело такое впечатление на публику, что сегодня «не было найдено ни одного случая, в котором бы МЛР, как сейчас считается, доказало бы свое возникновение через бессознательные процессы без любого формирования или подготовки под воздействием внешних факторов, таких как врачи или масс-медиа».[126] Что касается Сибил, то она любезно согласилась прочитать книгу «Три лица Евы» и была очарована ею. Утверждалось, что на нее оказали чрезмерное влияние репортажи с рассказами об этом психическом расстройстве. По сути, ее научили, как исполнять роль.

В ходе нескольких широко известных исследований, проведенных в 1980-х годах, Николас Спанос (Nicholas Spanos)[127] обнаружил, что он может убеждать людей в наличии у них «альтернативных» личностей, прибегая лишь к незначительному внушению. Во многих случаях он добивался этого результата даже без помощи гипноза. Он утверждал, что подавленные воспоминания о пережитом в детстве насилии и синдром множественной личности являются «подчиняющимися специальным правилам социальными конструкциями, создаваемыми, получающими легитимность и сохраняемыми посредством социальных взаимодействий». Другими словами, большинство случаев расщепления личности создается психотерапевтами в сотрудничестве с их пациентами и остальной частью общества. Как нетрудно увидеть, среди врачей-психиатров существует разногласие по поводу аутентичности и диагностики МЛР. Но независимо от того, является ли расщепление личности реальным или ятрогенным расстройством, пациенты, уверенные в том, что они страдают МЛР, заслуживают помощи, а не осуждения.

В 1987 году Пол Чодофф (Paul Chodoff)[128] написал, что «в истории психиатрии наблюдается тенденция к узнаванию некоторых состояний, повышению их популярности и последующему снижению к ним интереса в значительной степени под влиянием культурных детерминант». Ждет ли такая же судьба и множественное личностное расстройство?